FAQ по возвращению права на ношение короткоствольного оружия в России v. 1.11

1. Обвинительный уклон

Развернутое мнение практика, юриста, в прошлом следователя прокуратуры и ныне адвоката, о деле Иванниковой, самообороне, а также о мотивах действий следствия, прокуратуры и судов, о причинах этого и возможных вариантах.

Взято здесь, из обсуждения дела Иванниковой на оружейном портале guns.ru (в незначительном сокращении). © ed-lawer

Публикуется как иллюстрация к тезису «надо менять законодательство и правоприменение по делам, связанным с самообороной».

Полностью согласен, что только по имеющейся по делу «доказухе» — доказательственной базе — была чистейшая «необходимая оборона». Только оговорюсь, что данные предварительные выводы делаю исключительно на основании уже опубликованной по данному уголовному делу «фактуре».

Предположения части форумчан о «продажности» как стороны обвинения (прокурорского следствия и собственно прокурора), так и суда, даже учитывая очень вероятную неправосудность приговора, скорее всего, неверны. Фактор влияния «влиятельной» армянской диаспоры здесь хотя однозначно сработал, но только не в денежном, а совсем в другом плане. Об этом ниже.

ИМХО — здесь задействованы и сработали совсем другие факторы.

Причина «обвинительного уклона» на следствии и в суде, ИМХО, кроется совсем в другом. А именно в новом «либеральном» и «демократическом» уголовном законодательстве и той практикой его реального использования, которая сложилась с подачи «устиновской» Генпрокуратуры.

Поясню подробнее, как получилось так, что новые более «демократичные» и более «правозащитные» уголовно-процессуальные нормы, нежели нормы «совкового» УПК, фактически наоборот стали реально работать «против» интересов того самого гражданина, которого они изначально были призваны защитить в большей степени, чем «старые».

По «старому», «недемократичному» УПК, уголовное дело по своей инициативе при поступлении к нему сведений, содержащих признаки какого-либо преступления, мог возбудить без всяких для себя особо негативных последствий любой дознаватель, следователь (как милиции так и прокуратуры, так и КГБ (ФСБ). Также уголовное дело могло возбудить любое должностное лицо, относящееся к органам дознания (дознаватель, оперативник уголовного розыска и многие руководители других милицейских служб).

Реально, учитывая, что большинство должностных лиц органов дознания (МВД) не имело юридического образования и, соответственно, не могло юридически правильно квалифицировать чьи либо действия, на практике возбуждение уголовных дел должностными лицами органов дознания, т. е. операми и начальниками милицейских служб, никак не приветствовалось.

Наоборот, надзирающей «конторой» (прокуратурой) подобные инициативы всячески пресекались и даже наказывались. И вполне справедливо. Поскольку в данном случае некомпетентность и непрофессионализм в юридических основах 90% милицейских служб (где работают изначально не юристы) влекли бы за собой массу необоснованных с правовой точки зрения возбуждений уголовных дел. И соответственно, ухудшение статистики преступлений. (На каждое возбуждённое уголовное дело лицом, его возбудившим, выставляются статистические карточки ф.1, регистрируемые в ИЦ УВД).

Но право милицейских дознавателей, следователей милиции и следователей прокуратуры (следователи КГБ/ФСБ — отдельная «песня») на принятие САМОСТОЯТЕЛЬНОГО решения о возбуждении уголовного дела являлось неоспоримым и было закреплено в УПК. И конкретное должностное лицо, необоснованно возбудившее уголовное дело, несло за это ПЕРСОНАЛЬНУЮ ответственность. Прокурор за необоснованно возбуждённое кем-либо из дознавателей/следователей уголовное дело ПЕРСОНАЛЬНО ответственности не нёс. Напротив — сам наказывал должностных лиц, имеющих право на возбуждение уголовного дела, в случае необоснованного возбуждения ими уголовного дела.

Но как наказывал? По «старым» временам такое наказание было весьма условным, а фактически «никаким», то есть несерьёзным. Прокурором писалось представление на «милицейских» должностных лиц, допустивших подобный проступок, и в худшем случае им за это грозило в принципе «нестрашное» дисциплинарное наказание. Типа замечание или выговор. Прокурорских «следопутов» или помощников прокурор аналогичным образом «наказывал» сам. Но это далеко не всегда и в очень редких случаях.

Почему? Да по очень простой причине.

После какого-либо происшествия в немалом количестве случаев НИКТО, будь ты хоть «семи пядей во лбу», не может безошибочно и «сходу» определить, есть ли в чьих то действиях состав преступления или его нет. «Прошлым» УПК (ст. 109) и нынешним (ст. 145) предусмотрены так называемые «проверочные действия». На это даётся всего три дня и в «исключительных» случаях — десять дней.

Однако, в массе случаев, подобных тому, что случился с Иванниковой, в рамках обычных проверочных действий просто ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО в такие КОРОТКИЕ СРОКИ, без производства именно СЛЕДСТВЕННЫХ действий (допросов, выемок, обысков, экспертиз и проч.) собрать весь НЕОБХОДИМЫЙ объём исходных данных, который бы позволил юридически правильно квалифицировать по УК те или иные события. В правоохранительной системе все это всегда прекрасно понимали. И поэтому всегда спокойно относились к собственно факту возбуждения уголовного дела. Все отлично понимали, что во многих случаях, не возбудив уголовного дела и не проведя полноценного расследования по делу, в рамках одних только «проверочных действий» в ситуации просто невозможно разобраться. И что сам собственно факт возбуждения уголовного дела и расследования по нему не означает автоматического привлечения кого-то к уголовной ответственности, осуждения и «посадки». Не было предусмотрено совершенно никакой ответственности дознавателя/следователя и тем более прокурора за прекращение ранее ими же возбуждённого уголовного дела. Сам лично прекратил не один десяток мною же ранее возбуждённых уголовных дел. И делал это вполне спокойно, не ожидая для себя каких-либо негативных последствий. Также в отдельных случаях приходилось «выпускать» из-под стражи ранее арестованных мной лиц и также не нёс по закону никакой ответственности за то, что на первоначальном этапе расследования мне пришлось данное лицо арестовывать.

Но вот при принятии нового уголовного законодательства (материального и процессуального) движимые наилучшими «правозащитными» демократически-либеральными побуждениями (на нас смотрит вся Европа) господа депутаты рассудили следующим образом.

Да как это так? Что это у нас за полицейское государство?! Когда какой-то «сраный» опер/следователь безнаказанно может возбудить «на кого хошь» уголовное дело и сам же его прекратить.

Опять же, учитывая проявившуюся в последнее 15-летие «рыночность» мышления нового поколения правоохранителей, депутаты посчитали, что подобные полномочия - это лишняя «ниша» для взяточничества и прочей коррупции. В какой-то части эти опасения вполне справедливы, но, «убрав» эту потенциально коррупционную «нишу», законодатели невольно запустили совсем другой механизм.

И ввели нормы уголовного законодательства предусматривающие возбуждение уголовного дела с СОГЛАСИЯ ПРОКУРОРА (аналогично как раньше тот давал санкции на арест и обыск), а также строгую ответственность за «незаконное привлечение к уголовной ответственности». Причём в такой форме, что практически любое прекращение уголовного дела «автоматом» означает ИЗНАЧАЛЬНУЮ НЕЗАКОННОСТЬ его возбуждения и, соответственно, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!!! возбудивших его лиц. А эта ответственность теперь легла ПРЕЖДЕ ВСЕГО НА ПРОКУРОРА, дающего согласие на возбуждение уголовного дела.

А уж если речь идёт об уголовном деле, по которому подозреваемый/обвиняемый задерживался или брался под стражу — то вообще «туши свет». За «незаконный арест» по новому уголовному законодательству «отдерут» всех. Не говоря уже о праве незаконно задержанного/арестованного требовать материальной компенсации от лишившего его временно свободы правоохранительного органа.

Казалось бы, как хороши все эти новации уголовного законодательства для рядового гражданина. Вот возбудили на меня уголовное дело, «таскали» на допросы и прочие следственные действия, «нервы трепали», потом ничего не «накопали», дело прекратили, так пусть теперь и отвечают на «полную катушку». И платят. Хорошие-то какие нормы и какие «правозащитные».

Но на практике данные «правозащитные» новации в УК и УПК привели к ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ результатам. Положение рядового гражданина намного ухудшилось.

Поскольку, если уж фактически прокурор возбудил (дачей своего согласия) уголовное дело, то последующее прекращение уголовного дела на стадии ли предварительного следствия или судом (оправдательный приговор) автоматом означает, что г-н прокурор нарушил чьи-то «права человека». И по идущей от Генпрокуратуры практике это считается серьезным «браком» и наказуемым «грехом» самого прокурора.

Понятно почему?

Наша демократическая Генпрокуратура так сильно заботится о соблюдении «прав человека», что весьма жёстко наказывает своих работников за «незаконное» возбуждение уголовных дел. И не только своих, но и милицейских. Это касается всех случаев возбуждения уголовных дел в отношении конкретного фигуранта. С «фактовыми» делами чуть проще. Короче, сложилась такая практика, что каждое прекращённое дело или оправдательный приговор — это сейчас ЧП. Это показатель соблюдения в стране «прав человека». С соответствующими оргвыводами.

Прекращают сейчас уг. дела, когда уже что называется вообще «некуда деваться».

Поэтому общее правило и практика такие: если есть уголовное дело, то должно быть окончено и направлено в суд. А если дело было направлено в суд, то должен обязательно быть только обвинительный приговор. В противном случае получается, что прокурор был «дурак и сволочь» и допустил аж два косяка. Первый раз — согласившись на «незаконное» возбуждение дела, и второй раз — подписав обвинительное заключение по делу и направив его в суд. Нарушил «права человека». И такого прокурора обязательно накажут.

Вот и бегают гособвинители по «сопливым» по доказательственной базе делам по судьям и упрашивают их по направленным в суд делам: «Ну, осудите пожалуйста, ну, хоть как-нибудь». И судьи на это «ведутся».

Знаю свежий пример увольнения с должности заместителя прокурора города, отвечавшего за вопросы поддержания гособвинения в суде. Всего два за год оправдательных судебных приговора (из нескольких сотен уг.дел) явились показателем профнепригодности зама, поскольку гособвинение не добилось в этих двух случаях ОБЯЗАТЕЛЬНОГО, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ осуждения обвиняемого по делу.

Кстати, такая вот практика Генпрокуратуры в борьбы за «соблюдения прав человека» и жёсткие и «драконовские» требования своим работникам по возбуждению и прекращению уголовных дел привели к «смешной» ситуации, что в нынешнее «демократическое» время оправдываются менее 2% привлекаемых к уголовной ответственности лиц. А при тоталитарном т. Сталине нормой считалось до 10% оправдательных приговоров.

Эта же практика приводит нередко и к сокрытию преступлений. Просто боятся возбуждать некоторые дела. Вдруг возбудишь, а «крепить» по доказательственной базе окажется нечем. И прекращать нельзя — накажут. И в суд нельзя направить — велик риск оправдательного приговора при такой доказухе. И не возбуждают.

И дело Иванниковой — конкретный пример ныне сложившейся ситуации.

Поскольку сама фактура этого дела такова, что с самого сначала, по вполне объективным причинам, имели место некоторые «непонятки» всех обстоятельств причинения смерти Багдасаряну. И в рамках лишь проверочного материала даже в десятидневный срок принятие решения об отказе в возбуждении уголовно дела по основаниям самообороны выглядело бы весьма сомнительным. И к тому же труп с ножевым ранением — это очень серьёзно. Также фактор «диаспоры». Попробуй откажи в возбуждении уголовного дела.

Эти весьма сплоченные товарищи всех «на уши поставят» и заиппут массой жалоб во все мыслимые и немыслимые инстанции. И можно получить «по шапке» именно за факт невозбуждения дела при наличии подобного трупа. При совокупности всех вышеперечисленных обстоятельств оптимальным выбором для прокурора являлся один — это возбудить уголовное дело. А дальше, после того как «машина закрутилась», начали работать «законы», о которых я постил выше. Нужно было хоть как-то, любой ценой, хоть по «мизерной» квалификации и хоть с условным наказанием, но «протолкнуть» любой, но ТОЛЬКО ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ приговор.

Так что ИМХО реально всё проще и циничней. Обвинительный приговор «проталкивается» с одной-единственной целью. Любой ценой доказать, что не было «брака» в работе и прикрыть прокурорскую задницу.