45

Хочу признаться, как на духу, под какую бы личину меня не заносило, то ли мультимиллионера, то ли врача-педиатра, то ли сенатора, то ли президента, меня неизменно баловало провидение.

Однако ничто и близко не может сравниться с той теплотой, с которой меня приняли в роли брата-Нарцисса в Индианаполисе, штат Индиана!

Люди там большей частью жили бедные. На своих плечах они вынесли столько лишений и смертей! Они находились под постоянной угрозой новых кровопролитий, потому что за стенами города разгорались все новые и новые сражения. Но посмотрели бы вы, какой парад и какой банкет устроили эти несчастные в мою честь и, естественно, в честь Карлоса Нарцисса-2 Виллавиченцо! Своей пышностью они затмили даже видавший виды Древний Рим.


Капитан Бернард Орел-1 О'Хара сказал мне: «Мой бог, мистер президент, если бы я только мог предположить, что такое возможно, я бы попросил, чтобы вы нарекли меня Нарциссом».

Тогда я ему ответил: «Зовись же отныне Нарциссом!»


Наиболее интересным с познавательной точки зрения мероприятием, которое мне удалось посетить в Индианаполисе, была еженедельная семейная сходка Нарциссов.

Да, вот и я, и мой пилот, и Карлос право голоса получили на той сходке. Имели право голоса и женщины, и мужчины, и даже дети старше девяти лет.

Я пробыл в городе без году неделю. Но если бы мне выпала удача, я вполне мог бы стать председателем собрания. Председатель избирался из числа всех собравшихся путем жеребьевки. Счастливый номер в тот вечер вытянула одиннадцатилетняя чернокожая девочка, которую звали Дороти Нарцисс-7 Гарланд.

Она была полностью готова руководить сходкой, впрочем, я думаю, к этому был готов каждый из собравшихся.


Она уверенно подошла к столу, который был почти с нее ростом. Без тени сомнения или излишних извинений моя маленькая кузина ловко взобралась на стул. Она грохнула желтым председательским молотком, чем быстро призвала собравшихся к порядку. И она обратилась со следующими словами к своим уважительно притихшим родственникам: «Сегодня среди нас — президент Соединенных Штатов. Многие об этом уже, конечно, знают. С вашего разрешения я попрошу его сказать нам пару слов после того, как мы закончим свои текущие дела.

Пусть кто-нибудь из собравшихся выдвинет это в форме предложения», — сказала она.

«Выдвигаю предложение обратиться к брату Уилберу с просьбой выступить перед собравшимися, после того, как будут окончены текущие дела», — сказал пожилой человек, который сидел рядом со мной.

Предложение было поддержано и поставлено на открытое голосование. Оно было принято большинством голосов. Но я отчетливо слышал отдельные далеко не шутливые выкрики «нет», которые доносились с разных сторон.

Так-то вот.


Главный вопрос состоял в том, чтобы найти замену четырем Нарциссам, павшим в рядах армии Короля Мичигана, который одновременно воевал и с партиями с Великих Озер, и с Герцогом Оклахомским.

Как сейчас помню, был там один рослый парень, как мне показалось, кузнец. Он встал во весь рост и объявил собранию: «Пошлите меня. Руки чешутся прибить парочку другую суннеров. Тоже мне, посмели быть не Нарциссами!» И тому подобное. К полному моему изумлению, его принялись сурово бранить за столь рьяные милитаристские наклонности. Ему поставили на вид, что воевать — это не в игрушки играть. На повестке дня стояла народная трагедия, и поэтому пусть он, приличия ради, примет скорбный вид. Иначе его придется удалить с собрания.

«Суннерами» называли жителей Оклахомы. В честь них то же прозвище получили и все остальные, кто сражался на стороне Герцога Оклахомского, хотя были в его рядах и «шоу миз» из Миссури, и «джейхокеры» из Канзаса, и «хокейзы» из Айовы, и тому подобное. Кузнецу объяснили, что «суннеры» такие же люди, как и обитавшие в Индиане «хузьеры». А пожилой человек, который выдвинул предложение о моем выступлении, встал и сказал: «Юноша, ты ничем не лучше албанской лихорадки и „зеленой смерти“, раз тебе доставляет удовольствие просто так убивать!»


Эта сцена произвела на меня сильнейшее впечатление. До меня, наконец, дошло, что не в натуре наций воспринимать собственные войны как трагедию. А вот семьи не только могут, но и должны воспринимать войну как трагедию.

Браво! Молодцы!


Но основной причиной, почему кузнеца не отпустили воевать, было все же то, что у него на попечении находилось трое незаконнорожденных детей, нажитых от разных женщин, и двое новых «были на подступах», как заметил кто-то из собравшихся.

Ну где это видано, дать сукину сыну выйти сухим из воды?!

Загрузка...