Фарс-мажор 2

Глава 2 Парламентарии

– Так случилось, – сказал председатель Госдумы по делам ветеранов Николай Ковалев, – что совпадают два больших праздника: Рождество Христово и столетие Государственной думы. Это, конечно, не случайно.

При входе в Госдуму слева перед мраморной лестницей я увидел стеллаж с книгами, с которыми, как очевидно, рекомендуется ознакомиться каждому уважающему себя депутату. Бросалась в глаза аналитическая брошюра «Не нам сидеть?!», а также заботливо выставленная «Хронология объявления амнистии в России». Мне тоже показалось, что вряд ли что-то еще может так заинтересовать депутатов Госдумы, как эти прикладные инструменты их рутинной ежедневной работы, о которых не стоит забывать ни на секунду.

Руководители Совета Федерации – люди прямого действия. Если они видят фотокорреспондента, то уверены, что он должен их сфотографировать. Если он их не фотографирует, они понимают: значит, пока не может. Другого разумного объяснения тому, что объектив фотокамеры не направлен на них, они найти не могут – и готовы подождать. Но до бесконечности они ждать не готовы. Если они видят, что фотокорреспондент и не собирается их фотографировать, они сами скажут, что ему нужно делать.

– Фотографируй нас! – сказали фотографу «Российской газеты» два члена Совета Федерации.

И они развернулись к нему вместе со стульями, на которых сидели.

Космическая деликатность фотографа господина Завражина состояла в том, что он несколько раз передернул затвор фотоаппарата и поблагодарил сенаторов за любезность (которую он им оказал).

– Не «спасибо», – практически хором ответили они ему, – а ты у нас в Совете Федерации бываешь?

– Бываю, – вздрогнул фотограф.

– Ну вот, туда фотокарточки и принесешь.

Владимир Путин говорил 47 минут, время от времени отрывая глаза от текста. В рядах членов Федерального собрания РФ царили разные настроения. Большинство внимательно слушали. Некоторые пытались записывать, и соседи их отговаривали, шепча, что им на выходе дадут готовый текст, но те все равно записывали, шепча в ответ, что от президента страны в любую минуту можно ждать важного экспромта. Без риска ошибиться можно было предположить, что эти люди представляют фракцию «Единая Россия». Несколько человек криво улыбались чуть не на каждое слово президента (фракция КПРФ). Один, конечно, спал (независимый депутат).

Многие депутаты в зале Рады уже не могли сидеть от охватившего их возбуждения. Оранжевые торжественно поигрывали в руках апельсинами. Это была недвусмысленная демонстрация силы.

Больницы – любимое место отдыха от повседневной суеты практически всех участников политического процесса на Украине в случае резкого обострения обстановки: членов конституционного суда, Центризбиркома, депутатов Верховной рады…

Я пришел в 14-й корпус Кремля пораньше, чтобы не пропустить появление депутатов-коммунистов, которые накануне в Государственной думе отказались встать, чтобы почтить память первого президента России. Я не то что хотел посмотреть им в глаза. Смотреть им в глаза бессмысленно: все равно ничего там нет, кроме внушающей адский трепет пустоты.

Геннадий Зюганов говорил долго и скучно. Так ведь и должен говорить лидер политической партии, уверенный в себе.

Выступивший после группы «Високосный год» Григорий Явлинский отметил, что собравшиеся на площади давно должны были на ней собраться. Его выступление было настолько отшлифованным по форме и по сути, что поневоле закрадывалось сомнение, будто господин Явлинский также выступает «под фанеру».

Господин Зюганов рассказывал, что «мы будем предлагать отставку тех (министров. – А.К.), кто не справился», и подтвердил, что господин Кудрин, разумеется, входит в число этих людей как первый среди равных.

– А премьер справляется? – спросили его журналисты.

Лидер коммунистов задумался. Ответ был гораздо сложнее вопроса.

– Он пока мало работает, – сказал наконец господин Зюганов.

Ответ засчитывался. Причем засчитать его мог и премьер, и товарищи господина Зюганова по партии.

– А почему не видно Геннадия Зюганова? – спросил кто-то из журналистов.

– А вместо него Валентин Купцов, – откликнулся Борис Немцов.

Господин Купцов, сидящий к нам спиной, как-то резко дернулся, словно подтверждая, что так оно и есть. Ну и что, мол, дальше?

– Вот он, главный коммунист, – продолжил Борис Немцов. – А не тот, кого вам по телевизору показывают.

Господин Купцов, не оборачиваясь, опять мучительно дернулся всей спиной, словно говоря, что, мол, и не надо нас показывать, не очень-то и хотелось.

– Так где же Зюганов? – спросил я эту так много говорящую спину.

Спина на этот раз даже не дернулась.

– Да в отпуске он! – с готовностью продолжал отвечать на все поступающие вопросы Борис Немцов.

– А куда поехал, не знаете?

– Как куда? В Северную Корею! – резвился лидер СПС.

Валентин Купцов неожиданно повернулся лицом к Борису Немцову и вполоборота ко мне. Он должен был, конечно, что-то ответить. И что-то очень веское. Что-нибудь про то, где сейчас отдыхает Ирина Хакамада.

Но, увы, полемистом господин Купцов оказался никаким. Он долго и страшно, с какой-то невыразимой в словах болью, смотрел на господина Немцова, а потом отвернулся от него – да и все. В этот момент в зал вошел главный рефери, и бой был прекращен за явным преимуществом одного из противников.

– А я буду продолжать отстаивать свою позицию, – заявил один из лидеров «Единой России» Андрей Исаев. – В рамках социально-консервативной политики могут быть зафиксированы оба подхода – и левый, и правый… И вообще, мы же не страна индивидуалистов! Левое крыло, правое… Я и так уже себя чувствую как в союзе орнитологов!

– Нам, медведям, крылья не нужны! – резюмировал Борис Грызлов. – У нас есть четкая программа. Мы, члены партии «Единая Россия», возьмем контроль над строительством дорог!

Вот с этим решением стоило безоговорочно согласиться. Сразу две главные российские проблемы решаются.

– Я не хочу сказать ничего антисемитского, – сказал Иван Стариков, председатель комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике, – но ведь на минеральной воде, произведенной евреями, стоит пометка: кошерный продукт, одобрено раввинатом! Я в этом смысле подумал бы о возвращении нашей православной церкви 40 млн сельскохозяйственных угодий, которые были у нее когда-то во владении. Это, если хотите, проблема реституции… Только еще раз хочу сказать: ради бога, не подумайте, что я антисемит!

– Много полезного в президентском послании Федеральному собранию, много нужного, нового, – произнес депутат Госдумы Владимир Рыжков. – Но давайте проанализируем предыдущие послания. По этому поводу можно было бы произнести такую шутку: очень многое не сделано. И теперь, после этого послания, будет не сделано еще больше.

– Скажите, – спрашивали Дмитрия Рогозина, – вот вы говорили, что ваше движение «Родина» – это такой коллективный Путин…

– Я? – удивлялся Дмитрий Рогозин. – Такое говорил?

– Ну да.

– Да нет, я говорил, что мы – спецназ Путина.

– Да нет, – перебивали его журналисты, – говорили, что и коллективный Путин тоже!

– Прямо так и сказал?

– Прямо так.

– Господи, чего только я ни говорил!

Как только господин Шандыбин спустился с лестницы, устланной красной ковровой дорожкой, я спросил его, что же он такого сказал президенту. Оказывается, Василий Иванович крикнул ему, что в следующей Госдуме будет большинство воров, бандитов и взяточников. Неужели он и в самом деле рассчитывает, что у КПРФ и в новом составе Думы будет мощная фракция?

– Как вставать-то будем: по росту или по старшинству? – озабоченно интересовался у коллег Владимир Жириновский, когда они начали выстраиваться в Представительском кабинете Кремля для встречи с президентом России, который вот-вот должен был показаться из-за дверей.

Президент России похвалил Федеральное собрание за его стиль.

– Сегодня стиль Федерального собрания, – сказал господин Путин, – заключается не в единомыслии (как могло бы показаться на первый взгляд. – А.К.) и не связан… как бы кого не обидеть… (господину Путину удалось избежать мимолетного взгляда на господина Жириновского. – А.К.) с театрализацией государственной деятельности.

Он еще некоторое время рассуждал о том, что депутатов должно объединять чувство ответственности перед страной и избирателями, но так и не сказал, в чем же заключается стиль сегодняшнего Федерального собрания.

И не надо. Зачем расстраивать людей в праздник?

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов стоял в узком проходе, отделяющем российских бизнесменов и политиков от китайских. Причем он стоял так, что совершенно невозможно было понять, к кому из них лицом стоит он сам. В этой детали исчерпывающе проявлялась социал-демократическая тактика российских коммунистов в последние годы их революционной борьбы с режимом, закончившейся триумфальным слиянием с ним.

В Кремле президент России Владимир Путин вновь награждал заслуженных людей страны своим вниманием и госнаградами.

Комментируя свое награждение, Евгений Герасимов подчеркнул, что получил орден «За заслуги перед Отечеством» не как артист, а как депутат Московской городской думы. Мне-то казалось, что это примерно одно и то же.

Господин Рогозин предложил делегатам Всероссийского конгресса в защиту прав нации и гражданина расшифровать аббревиатуру ВВП. Они не смогли. Он удовлетворенно кивнул. Мне казалось, что люди в зале в состоянии расшифровать только аббревиатуру КПСС.

– Чем больше партий будет считать президента своим моральным лидером, – обрадованно сказал Вячеслав Володин, – тем меньше различий будет между партиями!

Очевидно, он считает, что в этом и состоит высший смысл партийной деятельности.

Андрей Исаев, упомянув о том, что «некоторые законы и в самом деле были приняты практически единогласно», вспомнил, что особенно важен один из них, – «это ваша инициатива, которая была нами оформлена, – о создании дополнительных пенсионных накоплений граждан».

– Могу сказать, что проголосовали за этот закон практически все фракции. Блок «Справедливая Россия»… – помялся, не удержавшись, Андрей Исаев, – …их не оказалось на месте, поэтому они не проголосовали… Но в душе они тоже, видимо, были «за».

Последним из гостей на праздник, посвященный открытию восстановленного здания Манежа, пришел вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский. Его явно покоробило, что фото– и телекамеры окружили в этот исторический (для Манежа) момент не его, а мэра Москвы, осматривавшего фотовыставку под условным названием «Манеж: до и после». Большим преувеличением было бы сказать, что господин Жириновский не подал вида, что его перестали замечать. Он в ответ тоже демонстративно всех перестал замечать и долго не хотел садиться в предназначенное ему кресло – именно потому, что не замечал организаторов, робко предлагавших ему сделать это. Конечно, он ничего не замечал в надежде только на то, что его кто-нибудь наконец заметит. Но вчера был не его день.

Авигдор Либерман – лидер депутатской фракции израильского кнессета. Его фракция называется «Наш дом – Израиль». Недавно она объединилась с фракцией «Национальное единство». Теперь это крепко сбитый блок из семи человек.

Вопрос, где Геннадий Зюганов, больше всего обрадовал Владимира Жириновского.

– Он болен! Тяжелая болезнь. Может, с летальным исходом, – мечтательно улыбнулся лидер ЛДПР.

– Я с ним связывался, – пробормотал Борис Грызлов. – По телефону он разговаривает.

– Еще пока, – успел добавить господин Жириновский.

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский проанализировал современное состояние русской литературы:

– Пелевин показал уже всего себя и теперь сидит тихо. Еще есть Распутин, но тоже исписался. Ну а кто еще может показать современника? Остаюсь только я.

Стоя у киоска, господин Жириновский тщательно выбирал себе подарок.

– Вот это у вас что? – подозрительно спросил он двух продавщиц.

Те настороженно переглянулись:

– Художественная литература.

– Новинка? – уточнил он, ткнув пальцем в книгу Стендаля «Красное и черное».

– Конечно! – без тени смущения хором сказали продавщицы.

Из всех четверых покраснел только я.

– Конечно, оппозицию сажают на пятый ряд! – закричал господин Жириновский. – А почему на пятый?! А некоторые заместители председателя Госдумы из третьего перелезают в первый ряд, я сам видел! Как не стыдно?!

Я огляделся и не увидел в первом ряду никого, кроме первого вице-спикера Госдумы Артура Чилингарова. Мне было трудно судить о том, как он туда попал.

– А это наш день! Наш, простых горожан! – кричал Владимир Жириновский так громко, что оглядывались кажется, простые горожане, стоявшие за ограждением на Манежной площади. – На что они меня толкают?! Если я захочу, меня никто ничем не остановит! И что, мне тоже лезть в первый ряд?!

Он как будто просил совета. Я пожал плечами. Этого оказалось достаточно. Господин Жириновский, не тратя больше времени на пустые разговоры, кряхтя, полез через ряды.

Полярник Артур Чилингаров пробивался к своему месту с таким же энтузиазмом, как в свое время к полюсу холода: он и рад был бы не заметить то одного, то другого, то третьего, встречавшихся ему на пути, как айсберги в океане, но не мог себе этого позволить.

Орден «За военные заслуги» получил подполковник ФСБ и депутат Госдумы Игорь Баринов. – Внедрение в парламент прошло успешно! – рапортовал он президенту.

Видимо, за это и наградили.

Лидер думской фракции партии «Справедливая Россия» Николай Левичев рассказал, что его фракция внесла 577 проектов, 70 из которых стали законами, и, таким образом, КПД равно «работе парового двигателя». О том, что паровые двигатели давно ушли в прошлое и их место прочно заняли двигатели внутреннего сгорания, депутатам «Справедливой России», я думаю, с удовольствием расскажут их коллеги по Государственной думе на ближайшем же пленарном заседании.

По итогам голосования шанс войти в историю получила только чашка Геннадия Зюганова, из которой отказался пить Жириновский.

В день больших событий в советских учреждениях всегда выбрасывают большой дефицит. Объявление, которое возникло в думском буфете в день приезда на Охотный Ряд Владимира Путина, было двусмысленным: «Уважаемые посетители! В продаже появилась клюква урожая 2008 года по цене 156 рублей за кило».

Самим депутатам, с одной стороны, не привыкать к клюкве на Охотном Ряду. Но, с другой стороны, для того чтобы повесить такое объявление накануне отчета премьер-министра о работе правительства, нужно было определенное гражданское мужество, ибо текст объявления граничил с политической оценкой происходящего здесь в этот день события.