Фавн

Глава 6

Кэт.

Я беспокойно мечусь по отведённой мне комнате и жду. Внутренне я молюсь, чтобы Бист не стал подозревать и подвергать сомнению мои требования. Я полагаюсь на общую неопытность с женщинами всех Совершенных Бойцов. По сути они ничего не знают о нас, за исключением того, что мы служим им как средство удовлетворения их сексуальных потребностей.

Когда дверь комнаты открывается и входит Трент, часть напряжения меня покидает. Трент кажется неуверенным и говорит только тогда, когда Боец позади него закрывает дверь, и мы остаёмся одни.

— Они сказали, что тебе нужно что-то… чтобы подготовиться? — Он подозрительно смотрит на меня.

Я подхожу к нему, хотя мысль о приближении к этому подлому маленькому червю мне противна. Но всё, что я сейчас скажу, должно остаться лишь между нами двумя, ведь я знаю, что слух Бойца за дверью очень хорош.

Даже комбинезон не в силах скрыть тщедушность тела Трента. Я останавливаюсь в полуметре от него — мне противно приближаться хоть еще на один шаг.

— Знаете ли вы, что у Биста есть проблема? — шепчу так тихо, чтобы только он смог меня расслышать.

Трент отвечает так же тихо.

— Весь гребаный парень — проблема… и всегда был… — ответ убеждает меня, что Трент понятия не имеет, о чём речь. «Сейчас или никогда, Кэт… или этот мелкий засранец на твоей стороне, или тебя бросят на растерзание всему сектору „B“». Так что я продолжаю тихо говорить.

— Он больше не может… Я имею в виду, он импотент. И он считает, что у Фавна была такая же проблема, а я вылечила его, поэтому он хочет меня. — Я делаю над собой усилие, но хватаю Трента за руку. — Вы же прекрасно знаете, что я не смогу ему помочь.

— Мы все трупы… — шепчет он в панике и проводит свободной рукой по волосам.

Затем он смотрит на меня:

— Это «синдром лидера», по крайней мере, мы так его называем. Большинство из них платят высокую цену за своё звание альфы. Они становятся сексуально бессильными. — Трент качает головой. — Он не должен узнать, слышишь? Ты представляешь, как он воспримет эту новость? Сначала он убьёт тебя, а затем меня, потому что я не могу ему помочь… и потому, что не сказал ему об этом. Он никогда не должен узнать!

— Как вы это себе представляете? Вы думаете, что я подставлю свою голову, чтобы защитить вас, Трент? — Я издаю презрительный звук. — После всего, что с нами сделало «Древо Жизни»… и после вашего к нам отношения?

Трент хмурится.

— Я откажусь от всего, что ты ему скажешь!

— Забудь об этом, крошка, — отвечаю ему как можно жёстче, пытаясь подражать надменному тону Аделины.

Трент опускает плечи.

— Тогда он отыграется на нас обоих.

Я уже готова смириться с судьбой, и вдруг вспоминаю пустое выражение лица Мэлори, когда её уводил Боец.

— Но Стоун, бывший лидер Биста, всё же был с женщинами. Почему у него не было проблемы?

Трент пожимает плечами.

— Не знаю… Некоторым просто везло, я полагаю.

Я не хочу верить в это, потому что должна цепляться за каждую соломинку, которую нахожу.

— Я хочу поговорить с Мэлори. Она последняя, кто спал со Стоуном… в тот день, когда его убили.

— И что это даст? — голос Трента звучит плаксиво, и я хотела бы плюнуть ему в ноги. Что случилось с самоуверенным говнюком, который относился к нам, как к крупному рогатому скоту?

— Мне всё равно, как вы это сделаете, Трент! Придумайте что-нибудь! Мне нужно поговорить с ней. Если вы этого не сделаете, я удостоверюсь, что Бист оторвёт вашу голову от вашего сухого тела раньше, чем убьёт меня! — Какое же это прекрасное ощущение — опустить Трента ниже плинтуса. Я никогда не забуду, как он называл меня толстой и непривлекательной. Благодаря Фавну я поняла, что своим поведением Трент хотел отвлечь внимание от своего комплекса неполноценности.

— Проклятая шлюха… — шипит он, но не двигается.

— Лучше поторопитесь, Трент. В противном случае я подумаю: а не сообщить ли Бисту об этом сегодня?

Ненависть и презрение искрятся в его глазах, но он ничего не говорит. Я знаю, если бы он мог, то убил бы меня голыми руками. Но эти времена закончились! И хотя моя ситуация безнадёжна, а страх за Фавна почти убивает меня, я ещё не готова сдаться!

Дверь моей комнаты вновь распахивается. Сначала я думаю, что это Бист, раскусивший мою ложь, хочет дать мне вкусить обещанное наказание — две сотни Бойцов, желающих делать со мной всё что захотят.

Но это не Бист, а один из его прихлебателей.

— Пойдём. Трент закончил сыворотку, которую ты просила.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что не просила никакой сыворотки, но одёргиваю себя в последний момент. Прошло уже два часа с тех пор, как Трент был здесь. Может, он что-то узнал. Я встаю с кровати и киваю Бойцу.

— Хорошо… давно пора.

Затем я следую за ним из комнаты. Он ведёт меня в подвал — новый кабинет Трента. Все дома имеют одинаковую планировку — функциональные бунгало, как под копирку.

— Сюда, — приказывает мой конвоир, впуская меня в лабораторию Трента.

— Сыворотка отфильтрована, а микробы уничтожены… — держа ампулу в руке, говорит доктор, делая занятой вид, и, возможно, слишком громко. — Я должен… о, чёрт возьми… — он корчит раздражённую гримасу. — Я оставил инъектор в своей комнате.

Он смотрит на меня застывшим взглядом, но я вижу капли пота на его лбу. Трент боится, и я надеюсь, что Боец позади меня спишет это на страх перед Бистом.

— Я схожу за ним, ты подождёшь здесь!

— Не пойдёт. Приказ альфы. Ты не можешь никуда идти, — вмешивается, как по команде, мой охранник.

— Тогда иди со мной. Мне нужен мой инъектор. — Дрожащим пальцем он указывает на меня. — Я могу запереть дверь лаборатории. Она всего лишь женщина.

— Не морочь мне голову, Трент, — бормочет Боец. — Я сказал нет!

— Как скажешь… Думаю, Бист не будет в восторге, если не сможет получить её вечером. Ты сам будешь с ним объясняться.

— Дерьмо… — бормочет Боец, а затем говорит: — Поторопись! Я хочу побыстрее вернуться.

Я слышу щелчок магнитного замка, а затем удаляющиеся шаги. У меня складывается впечатление, что Трент хотел увести охранника. Но почему?

Когда я вижу, как из-за угла одной из холодильных установок кто-то появляется, мне всё становится ясно.

— Мэлори…

Она обнимает себя руками. Медовые волосы, которым я всегда завидовала и которые для многих Бойцов, особенно для Стоуна, были так привлекательны, теперь были тусклыми и свисали неухоженными прядями. Мэлори стала тенью самой себя.

— Чего ты хочешь от меня, Кэт? Трент сказал, что ты хочешь поговорить со мной. Ты понимаешь, что они сделают, если найдут нас здесь?

Она дрожит всем телом, глаза мерцают от паники, и вдруг становится такой бесстрастной, словно ей всё равно. Я не могу представить, что они с ней сделали… и что ещё сделают…

— Извини, Мэлори… — единственные слова, которые в этот момент приходят на ум.

— Чего ты хочешь от меня? — спрашивает она, не реагируя на мои слова.

Не знаю, как долго Трента не будет, поэтому я перехожу к сути:

— Стоун… бывший лидер подразделения Биста… он был с тобой, когда они вошли в дом…

Мэлори сжимается, когда я упоминаю имя Стоуна. Затем говорит сломанным голосом:

— Он убил его… на моих глазах. Это был Бист! Он держал охотничий нож в руке, когда вошёл в комнату, бросился на Стоуна, а затем — повсюду кровь… на мне, на Стоуне… повсюду.

Она не плачет. В её взгляде отражается ужас пережитого.

— Мэлори… хотела бы я пощадить тебя, но мне нужно знать, Стоун и ты…

Она смотрит на меня, нахмурившись, а потом, похоже, понимает. Она кривит рот.

— Ты хочешь знать, был ли у нас секс?

Я киваю.

— Из-за «синдрома лидера»… я имею в виду… Стоун же был лидером.

— Он любил меня, а я его! Мы были вместе… — признается она, а я больше не понимаю мир. Я же помню, как Мэлори высмеивала мои чувства к Фавну.

— Почему? Я имею в виду…

Она качает головой.

— Я должна была защитить нас! Ты же знаешь, что делает «Древо Жизни» с Бойцами, которые чувствуют притяжение к одной женщине… они убивают их… связи нежелательны.

— Но Стоун же был и с другими женщинами.

— По крайней мере, это должно было так выглядеть, чтобы все верили, но он не трогал никого… не мог этого сделать. Стоун угрожал убить их, если они проболтаются. Он почти слетал с катушек, когда замечал мой запах на его братьях по оружию. Можешь ли ты представить, как часто я боялась, что о нас узнают из-за его потери контроля? Он был лидером, тяжёлым человеком… на самом деле. Но он был для меня всем, как и я для него. — Когда Мэлори видит моё грустное выражение лица, она вздыхает. — Прости, Кэт… Я никогда не была против тебя. Но я бы сделала всё, чтобы отвлечь Трента и прежде всего «Древо Жизни» от меня и Стоуна, понимаешь? Всё! Если нужно защитить того, кого любишь, ты делаешь такие вещи.

Я думаю о Фавне и о том, что готова сделать для него, чтобы он был в безопасности: продать себя Бисту. Мэлори права. Я не могу осуждать её за защиту того, кого она любила. Если её чувства к Стоуну были такими же сильными, как мои к Фавну… Теперь же Стоун мёртв! Бист уничтожил всё, что она любила, на её глазах. Я непроизвольно кладу руку себе на рот.

— Боже мой, Мэлори! Мне очень жаль.

Она, словно не услышав моих слов, продолжает говорить, не глядя на меня.

— Знаешь, что самое худшее? Что мы могли бы быть свободными… наконец-то свободными… а этот чёртов мудак пришёл и забрал его у меня. — Её лицо становится мрачным, когда она смотрит мне в глаза. — Я ненавижу Биста! Хотела бы я попасть к нему хоть один раз. Я бы убила его. Меня не волнует, что они сделают после. Я хочу увидеть эту свинью мёртвой!

Внезапно она хмурится.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом, Кэт?

Внутренний голос предупреждает меня, что было бы нехорошо сказать Мэлори правду, но в следующий момент её рот превращается в понимающую улыбку.

— У него не встаёт, не так ли? Бист… — Ненависть в глазах Мэлори понятна, но она меня пугает. — Ты хочешь помочь ему! Поэтому ты хотела поговорить со мной? Ты думала, что существует какой-то секретный рецепт против его импотенции.

Я открываю рот, но Мэлори не позволяет мне говорить. Её голос дрожит. Я чувствую лёд, которым она окутала своё сердце.

— Почему ты помогаешь этой свинье?

Прежде чем она бросится на меня, я быстро отвечаю.

— По той же причине, по которой ты делала то, что должна была делать.

Её взгляд становится немного мягче, но она далека от понимания.

— Так что, всё ещё Фавн, да?

Когда я ничего не говорю, она сжимает губы в тонкую линию.

— Мне жаль тебя, но тебя ждёт та же участь, что и меня. Бист убьёт его. Бойцы только и говорят о том, чтобы найти предателя!

Я не хочу этого слышать. Не хочу верить, что наша история закончится так же, как у Мэлори и Стоуна. Но в глубине души подозреваю, что так оно и случится. Когда Мэлори видит мучительное выражение моего лица, на секунду мелькает что-то вроде сострадания на её лице.

— Мне, честно, жаль тебя, Кэт. — Затем она вновь исчезает за защитной ледяной стеной. — Но я рада, что Бист больше никогда не сможет принудить ни одну женщину. Лидер сможет взять только ту женщину, с которой свяжется! — Она вздыхает, будто следующие слова облегчают страдания её разбитой души. — Поскольку Бист не имеет сердца, его член будет бесполезно свисать между ног до конца жизни. Какая ирония, не так ли?

Её широкая улыбка исчезает, когда мы слышим шаги за дверью.

— Удачи, Кэт… что бы ни произошло, — шепчет она, забиваясь назад в своё укрытие за холодильной установкой.

Я молюсь, чтобы Трент вошёл в лабораторию один, и вздыхаю с облегчением, когда Боец остаётся снаружи и закрывает дверь. Вновь голос Трента звучит слишком громко:

— Надеюсь, сыворотка тебе поможет, Кэт. — В глазах Трента отражается та же паника, что и раньше.

— Да… спасибо… — отвечаю я быстро, чтобы не запаниковать ещё больше.

Разговор с Мэлори лишил меня последней надежды на возможность контролировать Биста. Когда меня приведут к нему, я должна буду сказать ему правду… Если этого не сделать, он продолжит вымещать своё разочарование на других женщинах, которых будут приводить в его постель, и когда до него дойдёт, что всё бесполезно, то будет неудержим в своей жестокости…

«Нет, Кэт! Он будет злиться лишь на тебя, потому что именно ты скажешь ему правду… Но кто-то должен это сделать… кто-то должен подставить свою голову…»