Фаворитка для близнецов или любовь с двумя

Глава 14

Время королевского бала пришло слишком быстро. Это событие — самое масштабное для аристократов королевства и длится целую неделю. Для его проведения задействовали целых шесть этажей королевского замка, слуг созывали со всех поместий и резиденций короля и принца, а охрану увеличивали вдвое.

На этом балу обязаны присутствовать все аристократы хотя бы два дня из семи, отведенных на мероприятие. Единственная уважительная причина пропуска — это серьезная болезнь или смерть близких родственников. Во всех остальных случаях представители знати обязаны явиться. Есть какие-то послабления, например, для детей до десяти лет и беременных есть возможность поприсутствовать полдня, а потом вернуться домой, если будет такое желание. Но те аристократы, которые не посмеют приехать, нанесут едва ли не прямое оскорбление королю.

И именно на этом балу я рассчитывала показать всем аристократам, что меня поддержала церковь. Рассчитывала. Надеялась. Верила до последнего. Но так и не получила никакого письма — ни от Рановеля, ни от другого представителя церкви.

Ни отказа, ни согласия.

Что ж, видимо, я и впрямь без Даррена и Джейкоба ничего добиться сама не могу. Меня их помощь радовала, она не была в тягость, но… но мне бы хотелось быть чем-то большим, чем источником и возлюбленной.

К тому же, Даррен, в отличие от Джейкоба, ни слова о любви ко мне не сказал. Как и я.

— Лив, готова? — спросил Джейкоб, подходя сзади и обнимая меня за талию.

— Так и не ответили? — тут же понял Даррен, которому хватило одного взгляда на меня, чтобы все понять.

Я ждала с вечера какой-то ответ. И утром ждала. Но оставалось меньше часа до начала бала, а это означало одно — ответом был отказ.

Даррен подошел, взял мою руку и мягко поцеловал.

— Увы, — ответила я.

— Потерпи. Мне совсем немного не хватает, чтобы стать полностью независимым от этих наглых аристократов. любая помеха, любой человек, на которого ты укажешь, исчезнет в безвестности.

Слова Даррена пугали и согревали одновременно. Страшно, что по одной моей просьбе Даррен и впрямь может заставить любого человека исчезнуть, причем навсегда. Греет, что мое слово, мои эмоции, мое благополучие настолько важно для самого короля.

— И да, ты изумительно выглядишь. Я рад, что ты выбрала темное платье, — заметил Джейкоб. — Оно и впрямь сидит на тебе лучше, нежели золотое, что мы предлагали.

Я улыбнулась. К дизайну платья ради такого большого события, как королевский бал, я сама приложила руку. Вместе с модисткой мы очень долго обсуждали, как сделать что-то новое и необычное, но не чрезвычайно вычурное. И в итоге сошлись на темном платье с фиолетовыми вставками, хотя по нынешней моде аристократки выбирали яркие или светлые варианты.

— Что ж, Оливия, нам пора. Сегодня мы с тобой откроем королевский бал.

И сегодня я наверняка столкнусь с Эваланжелиной, которая подстроит не одну пакость. Что ж, с учетом воинственного настроения Даррена, надеюсь, ее не казнят на месте. А мне придется приложить все усилия, чтобы король в попытке защитить меня не спилил сук, который его поддерживает.

В главном бальном зале уже было полно народу. Музыканты играли спокойную мелодию, которая ничуть не мешала общаться и переговариваться. Конечно, под нее и можно было и потанцевать, но желающих не было: бал считается открытым только тогда, когда король и фаворитка станцуют первый танец.

Спускаться с небольшой импровизированной сцены, когда все аристократы склоняют перед тобой и почти твоим мужчиной голову…

Это вызывало странное ощущение. Вот недавно тот граф отказался от приглашения отца, а дочь барона злословила об источниках, презрительно поглядывая на меня. Но стоило мне стать фавориткой, как сразу все изменилось. Наверное, я должна была чувствовать злорадство, но больше было горечи и где-то насмешки над самой собой. Потому что не я этого добилась, мне всего лишь повезло.

Я быстро оглядела зал. Золотистые волосы Эваланжелины были заметны издалека. Да, никто не сомневался, что она явится на бал, причем в сопровождении своего отца — советника Мосса. И мне ее лицезреть не только сегодня, но и все семь дней. И встречать ее пешек. Я поморщилась — меня определенно ждало беспокойство и волнение.

— Лив? — Даррен протянул мне руку и улыбнулся.

И я думала, что буду беспокоиться об аристократах, Эваланжелине или ком-то еще? Забудьте! Когда Даррен так улыбался — искренне, влюбленно, словно я была одной-единственной во всем мире — всё и все вылетали из моей головы напрочь.

Музыка звучала где-то в отдалении и лишь Даррен, уверенно кружащий меня по центру бального зала, был близким и реальным.

Или нереальным?

Мужчина. Красивый и высокий — невозможно оторвать взгляд. Умный и интересный, нежный и чуткий. Я была в него влюблена не меньше, чем в Джейкоба. И если последний вызывал яркие и будоражащие чувства, то Даррен… Даррен казался теплом, светом. Бесконечной нежностью. Человеком, с которым было легко молчать и радостно говорить.

И этот человек, чьи руки лежали на моей талии, кружил меня по бальному залу так, словно ничего и никого не было.

Первый танец завершился, а в моем теле словно порхали бабочки. Ну, надеюсь, что бабочки, а не та жидкость, которую Элизабет влила в меня едва ли не силком — чтобы не нервничала, но голова оставалась светлой.

За первым танцем последовал второй, но уже с Джейкобом. Мы едва удержались в рамках приличия, танцуя яркий и неординарный танец (сыграть эту мелодию музыкантов подговорил Джейкоб).

А дальше к танцам присоединились и все другие аристократы. Станцевав еще один танец с братом, который опасался, что я заскучаю, я присоединилась к Даррену и Джейкобу, которые сидели на диванчиках в специально созданном для нашего отдыха огороженном «островке». К ним время от времени подходили аристократы и о чем-то болтали. Да, кроме веселья, королевский бал — это еще и способ поговорить с королем, попытаться наладить отношения.

Весь вечер просидеть тут — моветон, но немного можно. Отдыха от аристократов это не гарантировало — ко мне тоже подходили, чтобы поздороваться и выразить почтение. Но зато я имела права приветствовать всех сидя, а не стаптывать свои ножки.

Когда ко мне подошла молоденькая симпатичная барышня, которая едва-едва достигла совершеннолетия, поздоровалась, но не стала уходить, как другие, я сразу заподозрила неладное.

Девушка нервничала — это было заметно невооруженном взглядом. Даррена отвлек герцог, не специально, но заметить, что что-то не так, он не мог, а Джейкоб совсем недавно отошел по срочному делу. Да и сидели мы друг от друга довольно далеко. И не только друг от друга — по негласному правилу к нашему «островку» практически никто не приближался.

Стоящая передо мной девушка не просто нервничала, а безумно нервничала — ее буквально трясло. Что она собирается сделать, что ей так плохо? Она ведь не задумала что-то, что навсегда погубит ее репутацию или… ее саму?

— У вас все хорошо? — участливо спросила я.

Девушка отчаянно закивала головой, повторяя как болванчик:

— Да, да, да, хорошо, да.

Она и сама осознавала, что выглядит неубедительно, а от того казалось мне еще более жалкой и несчастной.

— Послушайте, где ваши родители? Опекуны? Сопровождающие? — спросила я, не поверив ни одному ее «да».

— М-м-м, не знаю, — промямлила девушка, не глядя мне в глаза.

Да что такое? И что мне с ней делать? Сейчас аристократы точно решат, что я над ней издеваюсь! Она же вон почти плачет. Или… Или это была их цель? Магия их раздери!

— Послушайте, — мягко начала я, вставая с кресла, чтобы оглядеться и найти опекунов несчастной жертвы.

— Извините! — громко выкрикнула девушка и всхлипнула.

Кажется, в нашу сторону стали оборачиваться аристократы. И даже Даррен, которому не стоило отвлекаться от важной беседы, бросил в мою сторону взгляд. Я быстро качнула головой, показывая, что сама справлюсь.

Наверное.

— Что такое, милая, — внезапно за мной раздался голос Элизабет. — Почему ты подошла к фаворитке и заплакала? Ты хочешь ее смутить? Или хочешь пожаловаться? Сейчас самое время.

Строгий и спокойный голос Элизабет привел в чувство не только меня, но и слезливую девушку. Она быстро извинилась и убежала, словно за ней волки гнались.

— Интриги, везде дворцовый интриги, — вздохнула Элизабет, садясь напротив. — Что так смотришь? Я ведь фаворитка бывшего короля, а это значит, что многие привилегии, доступные людям королевской крови, доступны и мне. Так что имею полное право находиться здесь.

Красивая, до чего же Элизабет красивая. И величественная.

— Нет, я удивилась из-за другого. Вы же говорили, что хотите держаться подальше от всего происходящего, не так ли?

— Да, хотела жить тихой и неприметной жизнью, не появляться во дворце. Обычная лень, не более. А потом девушка моих сыновей внезапно попала в сложную ситуацию, — подмигнула мне Элизабет. — Пришлось вот снова показать себя. Только знай, что многого я не сделаю. Вот таких девочек-простушек эффективно попугаю — варилась я когда в этих интригах долго и знатно, так что научилась им противостоять. Но кто-то другой даже не воспримет меня всерьез, ведь влияния при дворе больше нет. Конечно, кое-что я могу. Но большинство дел я делала тайно, поэтому лишь самые влиятельные аристократы в курсе, кто я и что я из себя представляю.

— Спасибо, это много для меня значит, — совершенно искренне ответила я.

— Пожалуйста. Ну что, прогуляемся? Пока очередная засланная малышка не пришла тут рыдать перед тобой? Заодно познакомлю с парой моих подруг, они тоже отошли от дел, но, в самом крайнем случае, смогут хоть как-то выручить в ядовитом дамском обществе, куда мужчинам трудно вмешаться. Ох, цветнике, прекрасном цветнике. Оговорилась, не обращай внимания, — хитро улыбнулась Элизабет.

Рядом с Элизабет дела и впрямь пошли на лад: в аристократическом обществе она была как рыба в воде. Мало чем сможет помочь? Ну да, ну да! Некоторые дамы почтенного общества, едва завидев ее, тут же хватали своих дочерей и активно начинали им что-то втолковывать.

— Вы, кажется, немного преуменьшили свое влияние? — спросила я с легкой усмешкой.

Мы вполне себе успешно прогулялись с Элизабет по залу, она представила меня некоторым своим подругам, которые был ей несказанно рады. А заодно и мне.

— Ничуть. Я всего лишь недооценила людскую память, — задумчиво пробормотала Элизабет. — Не думала, что я когда-то произвела столь… невероятное впечатление.

— Пф-ф-ф, вы и сейчас его производите, — заметила я.

— Исключительно на мужчин моего возраста, — не стала отрицать Элизабет. — Мало того, что я красива, так еще и источник. Добавь к этому тот факт, что когда-то меня выбрал сам король. Многих будет невероятно греть мысль, что они будут… на его месте, пусть и таким нетривиальным образом.

Я поморщилась. Звучало отвратительно, словно эта женщина — прекрасная, добрая, влиятельная — не более, чем ценный трофей.

— Молодость, наивность, — усмехнулась Элизабет. — Надеюсь, что мои мальчики смогут это в тебе сохранить.

— А я смогу сохранить их. Хотя бы кого-то, — тихо пробормотала я, но Элизабет меня услышала:

— Кто знает, все возможно. Это ведь не только твое желание, но и их тоже. И я уверена, что они желает этого сильнее тебя.

Я удивленно вскинула бровь:

— Не буду спорить.

— Это наигранная покладистость на удивление мила, — рассмеялась Элизабет. — Я тебя оставлю, милая, вон там одна моя знакомая стоит. Непростая дама, но многое может. Мне бы с ней поболтать наедине, а потом я тебя с ней обязательно познакомлю. Связи нужны, связи важны.

С этим словами Элизабет элегантно прошла вперед, рассекая толпу. Возможно, и я когда-то буду такой же величественной и роскошной, а пока…

А пока мне хотя бы разобраться с Эваланжелиной, которая с милой улыбочкой направилась в мою сторону. И аристократы рядом зашептались — предчувствуют что-то интересное и неоднозначное. Знать бы, Эваланжелина дожидалась, пока Элизабет от меня отойдет или же у меня такое «потрясающее» везение?

— Приветствую прекрасный свет этого королевства, — улыбнулась Эваланжелина. — Вы сияете как никто в этом зале, леди Оливия. Неудивительно, что наш правитель так счастлив.

Главное — сохранять вежливую улыбку. Свет, да? Светом в этом королевстве называли лишь златовласых красавиц с небесно-голубыми глазами. Эталон красоты этого королевства. С учетом того, что Эваланжелина идеально подходила под этот самый эталон, то ее слова в отношении меня звучали фактически издевательством.

— Благодарю вас, леди Эваланжелина. Я не заслуживаю столь лестных слов, оставьте из для светлых красавиц, мне же нравится быть той, что ночью освещает дорогу путникам.

Да, темноволосые красавицы сравнивались с ночным небом. И пусть я не была идеальной красавицей с точки зрения общества, но внешность свою любила. Да и Даррен с Джейкобом — тоже. Так что ни одного повода сомневаться в себе и в своей красоте не было.

— Несомненно, ваша красота впечатляет, — покорно согласилась Эваланжелина. Вы та, что может быть и солнцем, и луной. Могу ли я попросить у вас беседу? Не как Эваланжелина, а как дочь советника Мосса?

Хитрая гадина. И хитрая, и умная. Отказать Эваланжелине? Легко! Я бы могла сейчас даже ее ударить — и была бы в своем праве. Но отказать дочери советника Мосса было куда сложнее. Я все еще могла, но тогда я бы задела честь советника Мосса.

Да, мою честь Эваланжелина тоже задела. Но пусть я и была фавориткой короля и принца, я все еще оставалась скромной аристократкой без поддержки.

А советник Мосс, если не считать его пагубного и бессмысленного попустительства в отношении своей дочери, был идеальным последователем Даррена: преданным, удобным, готовым в любой момент вырвать глотку его врагам.

И это знали все.

Пока я терпела Эваланжелину, я оставалась бедной притесненной девочкой. Рано или поздно Эваланжелина это бы аукнулось.

Но стоило мне ответить ей тем же, как я превратилась бы в зарвавшуюся девицу, которая ни во что не ставит советника Мосса и вбивает клин в его отношения с королем, хотя старается тут именно Эваланжелина!

Двойные стандарты высшей аристократии! Как бы мне хотелось это исправить.

— Хорошо, дочке советника Мосса я не откажу, — улыбнулась я. — Пойдемте за мной.

— А…

Что, думала, я соглашусь пойти туда, куда ты хочешь? Неужели я и впрямь похожа на такую дурочку?

— Прошу вас, леди Эваланжелина, — сладко улыбнулась я и пошла вперед.

Я знала, где мы побеседуем наедине: в коридоре перед бальным залом. Все гости уже вошли, там достаточно пустынно. А если какие-то прихлебатели Эваланжелины решат за ней последовать, то это заметят все аристократы в бальном зале. И без внимания не оставят уж точно.

Судя по кислому выражению лица Эваланжелины место я выбрала совершенно верное.

Мы вышли в коридор перед бальным залом: он и впрямь пустовал. Даже слуги не сновали.

— Что ж, леди Эваланжелина, как дочь советника Мосса вы можете начать наш разговор наедине, — улыбнулась я. — Я великодушна, так что выслушаю вас.

Провокация. Я ее провоцировала. Она все еще оставалась влиятельной аристократкой, я же была той, кто занял свое место… через постель и магию источника. Думаю, это не добавляло любви ко мне. Не только Эваланжелине, но и многим другим аристократам.

— Вы чрезвычайно много позволяете себе для простой фаворитки! — Эваланжелина тут же огрызнулась.

— А вы — для той, кто ровным счетом без отца ничего не представляет.

— За мной не только отец, за мной мой род. А за вами — пустота. Вам бы поостеречься говорить такие вещи, иначе, боюсь, даже…

— Даже что, уважаемая леди? — теплый и спокойный голос разнесся по коридору. — Иначе что вы сделаете леди Оливии? И вы считаете церковь, которая теперь стоит за ее спиной, ничем?