Конечно, осторожность никогда не мешает. Знаете, всякие там подозрительные личности с иностранным акцентом. Распустишь язык — глядишь, на хозяйственный шпионаж нарвался!
Однако до крайности секретничать нельзя, а то смешно получается и нелепо, как, например, было на Моршанской ф-ке, Тамбовского уезда.
Приходит однажды зав. отделом экономики труда фабрики т. Розенкранц к зам. директора. В руках бумажку держит, и видно сразу по походке, что окончательно волнуется человек.
— Вот, — говорит он таинственным голосом, — запрашивают с нас сведения…
— Сведения? — нахмурился зам. директора. — Какие еще такие сведения? У нас никаких сведений нет! Наверно, всякие темные личности хотят к секретам производства подъехать!..
— Да не темные, — уныло поправил его зав. ОЭТ, — и не личности, а соседний Рязанский губотдел текстильщиков просит… Ну, как бы в виде товарищеского одолжения…
— Губотдел?.. Гм! Конечно, губотдел не личность, а все-таки, знаете, осторожность соблюдать надо. Мы, скажем, сообщим в губотдел, а в губотделе, может, машинистка в иностранного агента влюбится, а тот агент через тую любовь сведения выкрадет. Мало ли подходящих случаев в кино показывают? А отвечать кто будет? Мы будем!
— Да ведь обидится губотдел, хоть он и чужой губернии, ежели отмолчаться на ихнюю просьбу.
— А вы знаете что? — догадался директор. — Вы поделикатнее как-нибудь. Отпишите в том смысле, что мы бы, конечно, с удовольствием для ихнего удовольствия, но, опасаясь вызвать неудовольствие вышестоящих органов, просим вас адресоваться прямо в гострест грубых сукон, а ежели он уже разрешит, то тогда мы к вашим услугам. А дальше — с товарищеским приветом и т. д.
Бумажку такого содержания как раз и получил в ответ Рязанский губотдел текстильщиков.
Может быть, теперь читатель захочет узнать: что ж это были за «секретные сведения», к которым подбирался хитрый Рязанский губотдел?
В том-то и дело, что секретов никаких он не выспрашивал и всего-то навсего просил сообщить ему для сравнения «ШТАТ АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРСОНАЛА И СЛУЖАЩИХ КОНТОРЫ».
И больше ничего!
Газета «Голос текстилей» (Москва),
12 сентября 1928 года