Феникс

Глотку пещеры загораживает уродливая тварь. Вековой дуб, ожил и вылез из почвы, но вместо корней и ветвей – жирные склизкие щупальца, на каждой присоске венец кривых кинжалов, лязгает в мертвой хватке, будто капкан, и распускается, вновь и вновь. Мясное древо утяжелено брюхом, на месте пупа зияет розовая пасть, за влажной клетью зубов в слюне плещется язык, жаждет выстрелить бешеной змеей, как только маг подойдет ближе…

Артем вжимает левую кнопку мыши, маг вскидывает посох. Вокруг силуэта начинают танцевать оранжевые ленты, мантия плавно подпрыгивает, на потоках энергии волнуется. Ленты скручивают верхушку посоха, набалдашник ревет огненным ядром, с каждой секундой мощнее… Артем кнопку отпускает, шар срывается на тварь, исчезает меж колонн зубов. Язык замирает, накаляется как вольфрамовая нить, пасть выбрасывает белое облако испарившейся слюны. Взрыв – и по пещере разлетаются кометы пылающего мяса, за ними дымно-пепельные хвосты.

За спиной Артема одобрительные возгласы, звенят алюминиевые банки, шуршит переплывающая по рукам коробка с пиццей, запахи специй смешаны с табаком и хмелем.

– Ништяк! – говорит Стас, на плечо опускается его ладонь. – Ну что, полегчало?

Артем кивает.

– Ага.

И впрямь: по телу разлилось приятное, расслабляющее. Артем откидывается на спинку стула. Как, все-таки, классно, что пригласил Стаса! Тот привел компанию, те приволокли ящик пива, а у кого-то в кармане оказалась флешка с новой игрой. Компьютерные игры – анестезия наилучшая, новокаин можно сливать в раковины. Помогают даже от растоптанной любви. А лишь пару часов назад Артем убивался: все кончено, самые чудесные страницы жизни сожжены, лучше, чем было, не будет… Банально, как законы физики. Через это, как и через оные законы, проходят все, но Артем, подобно всем, думал, что он – не все.

Познакомились в Инете, расцвела переписка, в словах назрело сочное алое чувство. Вика на другом краю области, жизнь позволяла видеться лишь по воскресеньям – в чужом городе, дорога убивала полдня, а нужно было еще вернуться, на свидание лишь два часа. Так жили месяц, эти два часа в неделю были самыми прекрасными. На первом свидании Вика подарила фотоальбом: старомодно, но в духе романтики. Тем более, фото великолепные – не любительская мазня, а творения мастеров в фотостудиях: Вика в прекрасных, порой фантастических нарядах, взгляд, выражение лица, ракурс, освещение, – все сплеталось в загадочный, чарующий образ. Самое красивое фото Артем поместил в рамку.

Недельные вечности между встречами заполнял воспоминаниями, сознание томилось предвкушением встречи следующей, а воображение пьянило. Мечтал о будущей счастливой жизни с Викой, мысленно носил на руках, танцевал, руки лежали на воображаемых девичьих плечах и талии, едва удавалось сдерживать желание обнимать и целовать каждый столб, каждое дерево, каждую горожанку, разум подменял их образом единственной и неповторимой. Прохожие обращали на Артема внимание, смотрели вслед, его глаза сверкали отражениями неба так, что можно было освещать улицу. В мечтах Артем дарил роскошные подарки, а Вика смущалась, губы цвели улыбкой, глаза смотрели с дрожащим блеском. Голова Артема не могла остыть, плела и плела бесконечные паутины слов, воображаемые Артем и Вика смешливо болтали о пустяках, тонули в горячем трепетном шепоте, обоих сладко мучили попытки сказать, как сильно друг друга любят… Заигрывали в волшебном лесу, лежали в обнимку на берегу необитаемого острова, возвышались на горе, будто статуя, и созерцали, как мир осыпают снежинки, и само собой, фантазия рисовала Вику нежной и страстной любовницей, наслаивала самые прекрасные порно, что выжили в памяти за годы блужданий по сетевым дебрям… А иногда летал в грезах, где он и Вика – герои какого-то эпоса, король и королева, бог и богиня, он спасал ее, она спасала его, а после битвы с полчищами врагов клялись друг другу в бессмертной любви…

Артем взялся за гору дел: учеба не только сбросила хвосты, но и пошла на обгон с хорошистами, поравнялась с отличниками, в квартире появились гантели, штанга, эспандер, перекладина, Артем занялся пробежками через парк и по лестницам, это пригодилось, когда устроился на подработку грузчиком, летал с ящиками вверх-вниз, кроссовки аж дымились. Еще взялся за английский, его в учебной программе не было, но Артем учил для развития – память качалась наравне с мускулами. Освоил программу для работы с 3D-графикой, а вскоре дизайнерская фирма, куда подал заявку, доверила править сырые модели, деньги шли на Яндекс-счет, Артем заменил устаревший ноут на новый комп, следующим пунктом была беговая дорожка. Дел хватало всегда, но даже если появлялась минутка, Артем усидеть не мог, хотелось заполнять каждую секунду, делать семь дел разом.

Через месяц после первого свидания Вика взяла отпуск, можно было встретиться на три дня. Неделю до встречи Артем парил за облаками так высоко, что чуть не улетел в космос. Но когда три дня стартовали, волшебными были только первые два часа. Чувства постепенно остывали, красивые слова заканчивались, Артем и Вика бродили по кафешкам, кинотеатрам, площадям, торговым центрам, эти стереотипы от незнания, чем заполнить время. Артем пытался заговорить прекрасно, как было в мечтах, но вымышленное красноречие сдулось, говорили натянуто, сбивались, Вика отвечала не то, что хотелось услышать, да и у самого язык и мысли заплетались, мычал невнятицу, как даун, нить разговора ускользала, говорить было не о чем и не хотелось… К вечеру брели по городу молча, пальцы сцеплялись чисто символически, старались друг на друга не смотреть, но если взгляды случайно пересекались, поднимали уголки губ, словно в извинении, и отворачивались. Жила надежда, что все искупит ночь, уединились в гостиничном номере, но вышло не так, как Артем представлял. Не провал, но и не чудо. Просто секс и долька романтики. Остальные два дня тянулись, будто актерам за кулисами сообщили, что погибли их близкие, но спектакль нужно во что бы то ни стало доиграть. Вроде бы все мило: воздушные шарики, мороженое, улыбки, поцелуи… Но в глазах друг у друга читали ясно: конец.

Перед отъездом Вика сказала, что воображала Артема другим, они не пара и надо расстаться мирно. Артем кивнул, его туша развернулась, ноги вяло понесли к автобусу. Утешало лишь, что Вика избавила от необходимости мяться и вязнуть в объяснениях – лаконично изложила все, что хотел сказать сам. Дома удалил с компа переписку и фотки, с телефона исчез номер, а фотоальбом и рамка улетели в мусорку. В тот день Артем не вернулся ни к одному начатому месяц назад делу. А потом… страшная неделя. Не хочется вспоминать, какую дрянь пил, что вытворял и какими мыслями баловался… Баловаться зажигалкой рядом с шипящим газовым баллоном, наверно, безопаснее…

Но со Стасом, ребятами и этой игрой былое кажется смешным недоразумением… хотя бы на время.

В квартире бардак. За окнами пасмурно…

Лицо Артема обращается к Стасу.

– Стас, это правда?

Тот опрокидывает в рот остатки пива, брови поднимаются.

– Что именно?

– Ну, что эта пещера, – Артем тычет в дисплей, – на самом деле, форум, а монстр, которого я взорвал, проекция поста?

– Конечно! Я же рассказывал!

– Да я был в трансе, слушал вполуха, извини…

Стас кивает.

– Понимаю. Когда разбежался со своей, тоже был как зомби… Так вот, объясняю еще раз.

Стас открывает новую банку, шипение, будто в норе взбесилась гадюка, пиво булькает в исполинском глотке.

– Онлайн-РПГ «Очищение»! – говорит Стас, рукав оттирает губы. – Игра создает локации из реальных форумов. Выбирает случайный форум, на основе дизайна и тематики делает коридор, а монстров плодит из постов. Генератор мобов – главная фишка «Очищения», гордость разработчиков. Учитывает пост до мелочей, как форму, так и содержание. Орфография, пунктуация, синтаксис, словарный запас… Да блин, говорю же, учитывается все! Программа даже способна в какой-то мере понимать смысл поста.

– Ого!

– В итоге, каждый монстр уникален! Внешность соответствует посту максимально, и чем тварь уродливее, тем пост грязнее. Монстра убиваешь – пост удаляется.

– То есть… я как бы на правах модератора?

– Да, только без «как бы». Игра делает модераторами самих же юзеров, но чистить будут с удовольствием, а главное – бесплатно. Представь, какая экономия для фирм! Сперва в рамках эксперимента доступ к форумам предоставил лишь узкий круг компаний, игра эффективность подтвердила, юзеры вычистили форумы до зеркального блеска мгновенно, и доступ к модерации открыли другие. Тонны офисного планктона лишились работы, модераторы уходят в прошлое, как почтальоны и бухгалтеры. Останутся процентов пять – против читеров, которые из-за нехватки монстров будут предварительно форумы засирать.

– Значит, надо бродить и тупо мочить всех подряд?

– Не всех. Лишь уродов. То есть, посты с лесом очепяток, ошибок, руганью, матом, спамом, угрозами, призывами ко всякой сомнительной хрени и прочее-прочее. Не будешь же вырезать адекватный грамотный пост! Правда, есть и такие маньяки, но против них защита: чем красивее моб, тем убить труднее. Мобам распрекрасным вред причинить нельзя, сколько ни старайся, а они тебя прихлопнут одним чихом. Зато уродов мочить легче легкого.

– А которые не красавцы, но и не уроды?

– Лечишь.

– То есть?

– Правишь. Есть особые заклинания. Например, видишь красавца единорога, но хвост собачий, шерсть местами сероватая, не хватает глаза, торчит третье ухо, да всякое может быть. Применяешь соответствующее заклинание, их целая сеть, на каждый случай, и уродства как не бывало. То есть, из поста исчезает грязное словцо, появляется недостающая запятая, исправляется очепятка, слово неказистое заменяет синоним, и так далее. На высоких левелах можно вообще перекраивать мобов так, что из дерьма конфетка, телепортировать в другие локации, превращать в призраков, и еще море всего. Но у тебя левел детский, пока доступно одно мочилово.

– Офигеть! Слушай, но если игра такая умная, почему сама не редактирует, не удаляет и прочее?

– А Сноуден ее знает… Наверное, так аудитория шире. С одной стороны фирмы, с другой – юзеры, приток денег вдвое больше. Ладно, давай крошить мобов.

– Ага.

Артем вдавливает “W”, маг начинает бежать, свет посоха вылизывает камни, те отсвечивают матово, под ритмичный хруст шагов из тьмы разворачиваются карамельные свитки текстур. Маг взбегает на минеральный пласт, прыжок над пропастью, носки сапог плавно и легко, будто на Марсе, перепрыгивают по остриям сталагмитов на крутой склон, подошвы скользят как доска сноубордиста, расстреливают пещеру камушками, за хлопающей мантией гусеница пыли.

Из-за скалы выворачивает минотавр, шея, плечи и спина спрятаны в пышной гриве, копыта грохочут, крошат булыжники, из пасти рев такой, что виртуальный воздух искажается мутными волнами, глаза как паровозные топки. На правой руке вместо кисти – гигантская собачья морда брызжет слюной и лаем, на левой вместо пальцев – слоновьи хоботы, минотавр бьет по земле как хлыстами, те воют, наверное, от боли.

– Этот пока не по зубам, – говорит Стас.

Но Артем уже метнул шар огня. Минотавр с разворота отпинывает, файербол летит в мага! Тот в сторону, шар попадает в сталагмит, взрыв, каменный конус вдребезги, из огненного бутона вырываются глыбы, прошивают пещеру вдоль и поперек, от попадания угловатого снаряда маг вскрикивает, мелькает анимация кровавого фонтана, полоска здоровья укорачивается. Минотавр взвывает будто ржавая труба, туша бросается к магу, пещера от боя копыт вздрагивает.

Посох ныряет за спину, маг взбирается по стене как паук. В ее основание врезаются кривые бревна рогов, стену встряхивает, маг едва не срывается, повисает на руке в эпицентре каменного ливня. Минотавр вздергивает голову, ноздри шипят, выпускают пар, лапа бьет вверх собачьей мордой, челюсти щелкают, глазищи собаки налиты кровью, но приходится опуститься без добычи. Минотавр рассекает по широкой дуге плетью хоботов, маг вовремя подгибает ноги, хоботы задевают краешек мантии, бахают о землю, удар заставляет их мучительно взреветь. Маг пьяной обезьяной долезает до уступа под ребристым сводом, дух можно перевести.

Пальцы Артема дрожат, стул опять скрипит под тяжестью навалившегося на спинку тела, щеки на протяжном выдохе вздуваются.

– Вот урод!

– Урод, но не безнадежный, – говорит Стас. – Вылечить можно, потому убить не получится. Иди дальше.

Ногти вгрызаются в стену до хруста, герой крадется по каменному карнизу, огибает выступы, сапоги сталкивают щебень в пропасть, она медленно, шаг за шагом, раскрывается, черная глазница жадно рассматривает фигурку мага около трех минут… Начинается твердь, маг слезает. На другом берегу пропасти виден минотавр, с мозгами, как и у автора поста, скорее всего, не очень: продолжает бодать стену, думая, что человечишка по-прежнему наверху и вот-вот свалится…

Артем уводит мага вглубь пещеры, она спускает к речке, та лижет туннель справа налево как шершавый бриллиантовый язык, ртом служит ниша в два человечьих роста, Роман осторожно заглядывает.

Внутри шипит водопад, стена синеватых летящих волокон колеблется, хранит зыбкое отражение эльфа. Он стоит в реке, руки на груди, пальцы правой потирают подбородок, взгляд изучает водяного близнеца, эльф в коконе света, над головой высокие треугольники ушей, витки золотой косы оплетают серебристую кольчужную тунику, под ней облака белой рубашки, но самое удивительное – ноги. Точнее, то, что вместо ног, – высокая водяная воронка, потоки крутятся медленно, тем не менее, воронка не только держится, но и удерживает туловище, от нее звонко рассыпаются водяные горошины.

– Не бойся, этот мирный, – говорит Стас.

– Точно?

– Точно как эльфийская стрела. Можешь подойти ближе, просто не трогай.

Маг ступает в реку, та булькает.

Эльф поворачивает лицо… Глаза из воды: жидкие синеватые сферы, на выпуклостях играют крошечные волны, вместо зрачков миниатюрные водовороты. Губы сгибаются в улыбку, эльф поворачивается, рука в сторону, ладонь другой ложится на сердце, медленный церемонный поклон… Эльф возвращается к созерцанию водопада.

Артем наблюдает за странным созданием, музыка течений и капелек гипнотизирует, но приятный морок искажается ржанием парней, девчачьим визгом, звоном алюминия, речную свежесть теснит запах сигаретного тумана. Маг уходит крадучись, словно боится гармонию между эльфом и водопадом нарушить, посох покачивается, мантия лижет каменистую гряду, Артем поворачивает обзор на эльфа.

Любуется напоследок.

– Наверное, пост красивый…

Стас поддакивает.

– И философский.

Внимание притягивает пассивный водяной смерч вместо ног, Артем улыбается.

– И с причудами.

Спускает мага по гряде, сапоги взбивают серые пылевые подушки, за спиной из них нагромождается протяжный вал, хруст камней и песка, склон тянется и тянется…

Возникает лес сталактитов, острые колонны висят низко, некоторые упираются в твердь, хаотичная клетка заключает мага в плен, тот бежит ритмично, без суеты, как на спортивной пробежке, но порой голову приходится нагибать, а иногда нестройные каменные челюсти заставляют бежать в обход. Лучи посоха обнажают новые дебри, тьма выпускает клыки с издевательской щедростью, дразнит мыслью, что каменный бор не кончится никогда…

Внезапно – простор, Артем даже отшатывается, будто гигантский кулачище двинул в лицо. В центре свисает соразмерный простору сталактит. Из мяса. Везде пульсируют алые и синие жилы, бока взбухшие, всюду щупальца, на каждом – плоская, как у росянки, пасть. В усеченном острие сталактита-монстра зияет рот, корона зубов шевелится, спускает клейкие пузырчатые веревки слюны. Одно из щупалец кидается к магу, тот успевает отскочить, пасть мясного хлыста щелкает, отправляется к главной, зубастый кратер пожирает клочок пространства, в котором должна быть добыча, но глотает пустоту. Из черного жерла яростный рев, сталактит бьет провинившееся щупальце о землю, оно взвизгивает, над ним свершается казнь, откушенной головой сталактит довольствуется за неимением лучшего, на объедке набухает зачаток новой. Щупальца извиваются, тварь похожа на перевернутый вариант адской новогодней елки.

Маг осторожно подходит, посох тянется к монстру, на конце в облаке оранжевого сияния растет огненный кочан, внутри зловеще гудит. Ближайшее щупальце принюхивается, в назревающий файербол вонзаются гребни челюстей, добыча отправляется хозяину в пасть, растущий шар скользит в монстре как антилопа в питоне, бока натягиваются, у потолка округлость растворяется в толще мяса.

Урчание похоже на удивление…

Расцветает пышная роза взрыва, черные и оранжевые лепестки вынуждают мага спрятаться за каменной глыбой, со свистом пролетают куски пылающей плоти. По земле разбросаны обрывки щупалец, на них танцуют ряды пламенных языков, под сводом волнуются в огне рваные мясные простыни.

Через пару минут Артем выводит мага к озеру зеленой кислоты, на поверхности лопаются пузыри, вьются лозы едких испарений, через озеро перекинута дуга моста. Тоже из мяса. Вместо перил – толстые, как бревна старых деревьев, губы с шипами, то и дело накатывают друг на друга, широкая мостовая выложена длиннющими плотно сомкнутыми зубами. Желтоватые частоколы расцепляются с лязгом, трещит открывающийся черный каньон, на дне колышутся порядком надоевшие щупальца.

Маг посылает огненный шар вверх, с грохотом откалываются три сталактита, каменные колья падают в глотку, исчезают во тьме, оттуда страшный вой и фонтан крови. Мост тонет, пасть захлебывается зеленой гущей, маг перебирается на другой берег по уступам и выступам вдоль стены.

Над компом сгущаются человечьи тени, лопатки Артема чувствуют, как быстро нагрелся воздух от приблизившихся тел, звон, шуршание и возгласы становятся громче, сдавливают, зрелище на дисплее овладело вниманием почти всех, только со стороны дивана упругий ритмичный стук и девичьи постанывания.

Артем ведет мага по пещере, тот взрывает урода за уродом, к счастью, попадаются и красивые, позволяют собой любоваться, после серии извращений – как бальзам на душу. Бывают и середнячки, подобные тому минотавру, весьма раздражительные, порой агрессивные, на них поглазеть разве что издалека, но уродов настоящих встречается очень много, тараканов дома – и тех меньше. Видать, засран форум как деревенский сортир.

После убийства очередной твари Артем получает второй левел, можно выбрать изменение во внешности, Артем украшает плащ красивым узором, также открывается заклинание «Молния».

Локация подходит к концу. Тупик обжила субстанция, мерзости гаже Артему видеть не доводилось: те же щупальца, только на сей раз в виде отвратительных пародий на Медузу-Горгону, трупных оттенков мясо, слизь, паутина вздутых цветных жил, зубы всюду, где только можно и нельзя, а в целом гигант похож на торчащий из вагины член.

Артем покрывается холодным потом.

Парней трясет нервный ржач, их подружки воют брезгливо.

– Фууу, ну и чучело!

– Обкурились, что ли, ставить таких уродов!

– Блин, реально глюки нарика!

В момент, когда упругий ритмичный стук резко учащается, а девчонка взвизгивает как поросенок на скотобойне, чудовищная тварь под натиском молний рассыпается в пепел, Артем откидывается на стул, с губ срывается ругательство.

– Из чьей больной башки такие твари?!

Стас банку с пивом отставляет.

– Можно глянуть, какой форум и что за пост.

Зажимает “Ctrl”, вспыхивает стрелочка курсора, по одной из тлеющих пепельных горок щелчок правой кнопкой мыши, возникает контекстное меню, курсор ловит строчку «Отобразить пост», щелчок левой. Открывается новая вкладка, внутри загружается форум в скалистых и песчаных оттенках, антураж дополняют трещинки, жучки, бурые грибницы, сталактиты и прочие мелочи.

– Вот. Сообщение свежее, от некого Свинозавра.

Взгляд Артема вязнет в паутине строчек, смех и голоса отдаляются, теряют смысл, кожа будто в каменной корке, плоть спрессована из горячих и ледяных иголок, чувствуется пульсация каждого нерва. Сознание, как звезда после взрыва, сжалось в тяжелый комочек, хочет спрятаться в недрах вакуума…

Пост его собственный.

И не только этот. Мясное пузатое древо, сталактит со щупальцами, мост зубов, все самые уродливые твари вылезли из одного и того же серого извилистого чрева. Нет, не из кишечника, хотя такой гадости положено рождаться именно там. Выходит, мозг от кишок отличается не сильно. По крайней мере, у него. Пальцы трут виски, взгляд и локти упираются в стол, голова как пылающий на треножнике чан.

Когда с Викой было кончено, Артем начал падать, одним из средств головокружительного полета ко дну был троллинг. Хоть как-то отвлекал от страданий. Артем, он же Свинозавр, бродил по форумам и гадил. Везде, на темы самые разные, не важно, был ли компетентен хоть сколько-то или слышал впервые в жизни. Плевать. А заодно – насрать. Артем вываливал тяжелые вонючие кучи, к ним тут же слетались рои мух, жужжали, набрасывались, и Артем с удовольствием выкладывал еще одну свежую массу мозгового кала, его крутые и единственно верные мнения изобиловали презрением, ненавистью, руганью, сочными матюгами, а кто не согласен, идите на хутор!

В личине Свинозавра Артем загаживает форумы всю жизнь, такая развлекуха безопасна, но щекочет нервы не хуже казино, сноуборда или встречи с гопниками. Но неделю назад самое сокрушительное в его судьбе разочарование сорвало тормоза, Артем понесся по форумам точно камикадзе, не соображал, что творит, как болезненно принимают его напор по ту сторону, какие будут последствия. Голову пьянило яростное веселье.

Этой ночью был апофеоз. Артем вломился в очередной форум, и его прорвало как канализацию под Москвой, бурое хлестало густыми фонтанами, затекало во все темы и подтемы, облепляло смердящими комментами каждый пост, сильнее всех доставалось вежливым чистюлям, смевшим пищать какие-то убогие возражения. Свинозавр поливал грязью весь мир, а когда в жесточайшем холиваре кто-то затронул тему любви, крышу сдуло вовсе, разошелся как стихийное бедствие, мол, нет никакой любви, все это дерьмо, пошли все на, и прочее. Так родилось уродство, которое Артем испепелил молнией в конце пещеры.

– Эй, Тимоха, с тобой что? – спрашивает Стас вкрадчиво.

– Норм.

Голова поднимается. Артем вяло осматривает квартиру: похожа на гигантский мусорный бак…

– Слушай, а можно найти все сообщения Свинозавра?

– Можно, – говорит Стас. – Только не факт, что на других форумах под тем же ником.

Но Артем обречен знать точно.

– Что-то подсказывает, – говорит хмуро, – Свинозавр он везде и всегда.

Следующие часа три Артем поглощен умерщвлением собственных постов. И ладно бы свежие, не так уж много, остальные успели замочить другие юзеры, но приходится чистить везде, где наследил, а это мертвые форумы и ветки, никому давно на фиг не нужны, последние посты выложены несколько месяцев, а то и лет назад. Маг Артема бродит по самым разным локациям: причудливые лабиринты пещер, городские улицы, анфилады драгоценных дворцовых залов, ржавые трубы канализаций, футуристические туннели с текучими кольцами молний, многое другое, и всюду живут монстры из его головы. Несмотря на то, что убивать их легко, Артем ощущает, что издеваются и ловят кайф именно они, а он словно бродит по галереям с кривыми зеркалами, но почему-то совсем не смешно. Нечто внутри умоляет, чтобы этот ужасный цирк закончился скорее, но число тварей, кажется, лишь растет, да и сами они с каждой встречей страшнее и безобразнее. Иногда попадаются вполне сносные, даже чем-то красивые, но все равно невооруженным глазом видна злая безобразная сущность, этакие сауроны и дарты вейдеры, под блестящими доспехами копошится мерзкая темная гуща не пойми чего. За этими Темными Властелинами скрываются действительно самые грамотные, без перегибов, местами даже изящные из его постов, однако в цивильной обертке та же суть: беспощадная критика, презрение, непоколебимая уверенность, что прав лишь он, а остальные придурки. Но даже такие экземпляры редкость. В основном, конечно, откровенная мерзость – противное скользкое мясо, из него наспех, без чувства меры вылеплено нечто аморфное, лишенное пропорций, тем не менее, как-то живет, шевелится, издает звуки. Кино не для слабых нервов. Девчонок и парней подбивает истерически посмеиваться, но чаще вынуждены криво морщить лица и вздрагивать. В итоге, кого-то из гостей валит на колени рвотный позыв, за звуком исторгающейся еды и пива следует кашель, впечатлительного хлопают по спине, воздух наполняется едким. И только Артем спокоен, но это внешне… Лицо горячее, по вискам ползут капли, в груди дрожит, взгляд заострен и прикован к дисплею.

В конце концов, Артем натыкается на монстра, который максимально соответствует его нику. Свинозавр, самый натуральный, иначе не скажешь. Его размеры вынуждают зрителей хором ахнуть, рядом с такой скалой блохами кажутся даже боссы в “Painkiller”. Он сам как целая локация! В него даже бесполезно палить со стороны, снаряды не долетают, а если и долетают, растворяются в толщах сала. Приходится на него запрыгнуть, бегать как по горе, уклоняться от щупалец и прочей кошмарной карусели, уничтожать по кускам. Артем не представляет, из какого поста родилось чудовище, честно говоря, даже смотреть не хочется, но, видимо, в тот день нахальный закомплексованный тупица разбуянился в нем как никогда, ибо сейчас его порождение нарушает законы игры, программный код гласит: чем уродливее моб, тем убить легче, – но со Свинозавром ни черта подобного!

Лишь спустя минут двадцать от него остается голова с пылающими краями, мясная крепость устрашает, но с щечинами, похожими на ягодицы поедателя гамбургеров, с рылом, где каждая ноздря как нефтяная скважина, с дебильно выпученными глазищами Свинозавр выглядит ужасно нелепо, но ни капли этого не понимает, смотрит на Артема с ненавистью и презрением, визжит нагло, будто уверен, что безупречен и свят, а те, кто пялятся в дисплей, не достойны даже подъедать его какашки.

Воздух в комнате продирает яростный вопль, по пятаку Свинозавра заряжает кулак. Корпус дисплея бьет в стену, пластик лопается, под треск электричества вскрикивают девчонки, парни матерно восклицают, брызжет фонтан искр. Стас пулей к тройнику, выдергивает шнур.

Артем бьет торцом обожженного кулака по столу, вещи аж подпрыгивают вместе с самим столом, локти до боли в костях упираются в поверхность, лицо прячется в ладонях, все погружается во мрак, судорожное дыхание пытается себя усмирить…

Воцаряется тишина.

Спустя череду дерганых вдохов и выдохов Артем сознает, что пыхтит более-менее размеренно, под сию мелодию едва уловимо барабанят, словно крысиные лапки по тонущему «Титанику», ступни гостей. Наверное, даже не ступни, а носки: выходят на цыпочках…

Проходит черт знает сколько минут… Ладно, пострадал – и хватит, надо бы все же осмотреться. Спина разгибается, Артем выкручивает шею. Вешалки и коврик в коридоре опустели, на диване только Стас – лениво курит, смотрит в окно балкона, по ту сторону серая дымка, порыкивает непогода, на стеклах ее первые слезы. Взгляд возвращается к столу, дисплей жалобно застрял в щели между ним и стеной.

Артем усмехается с горечью. Переборщил малость. Вообще-то и раньше видел в зеркале противную рожу, особенно по утрам с похмелья, но не ожидал, что отражение может быть столь негигиеничным.

Задница от стула отрывается, автор самого идиотского из нокаутов ковыляет к шкафу. Вскоре из его глубин является чехол, а из чехла – ноутбук. Давно не виделись, старина…

Стас хмыкает.

– Хоть этот не разбей.

Спустя полбанки пива Артем снова в «Очищении», пассивно, как после наркоза, ищет оставшихся уродов, Стас дожевывает последний треугольник пиццы.

– Ну что, Свинозавров перебил всех?

– Вроде…

Минутой позже:

– А нет, еще один…

Маг переносится в локацию с низкими скалами из белого мрамора и сочной темно-зеленой травкой.

За одной из скал мерцает свет, наверное, там и дожидается последнее дитя Свинозавра, уродливая тварь, Артем ведет мага туда, но зрелище за поворотом заставляет обомлеть.

Над магом возвышается прекрасный широкоплечий мужчина с изящной фигурой, на теле белая пухлая, как облако, рубашка с треугольными воротом, верх расстегнут, матово отсвечивают панцири мышц, ремень и штаны темные как сумерки, от колен до земли блестит чернота остроносых сапог. Вокруг тихо суетится пара лисят, розовый заяц, всяческие пташки и другая мелкая живность, симпатичная, но не отвлекающая от главного персонажа. За спиной красавца высятся белоснежные обелиски крыльев, перья как мечи разной длины, чувствуется, что способны быть мягкими как шелк, но в бою могут окрепнуть и рубить надежнее стали. Длинные черные волосы собраны в хвост, его гладкая лента перекинута на грудь, по бокам лба свисают черные кинжалы локонов. Мужчина будто король волшебной небесной страны, но самое поразительное – в его лице Артем узнает… себя! Словно перед ним брат-близнец из будущего! Вот таким Артем видел себя рядом с той сказочной Викой, жившей в воображении целый месяц. То, что убогая фантазия могла воспроизводить лишь на мгновения, смутно и хаотично, «Очищение» создало во множестве деталей, каждая наполнена жизнью. Придумать такого Артем не смог бы и лет за десять, но ясно понимает: именно таким хотел быть всегда!

Умение дышать вспоминается лишь, когда углекислый газ начинает печь легкие.

– Это точно… Свинозавр? – выговаривает Стас обалдевши.

Артем заторможенно кивает, но разум верить отказывается.

– А он где? – спрашивает Стас.

Пальцы не слушаются, нужную вкладку удается открыть со второй попытки.

– Поэтический форум.

Дизайн сайта, хоть и видел лишь однажды, узнается сразу. Артем вспоминает, что в пору любви к Вике на форумах не показывался, и лишь раз, за день до поездки на главное и последнее свидание, зашел сюда, сделал аккаунт под ником Свинозавр, чисто по привычке, но его единственный здесь пост печатало существо совсем иное. В стихотворении оно рассказало, как проходят его насыщенные дни, где наполнена смыслом каждая секунда, поведало о своих чувствах, осознало, как прекрасно жить и любить. В час, когда рождались эти строки, крылья невероятной силы несли Артема высоко-высоко за облака, так он не взлетал никогда, ни до, ни, тем более, после.

– Выглядишь неважно, – замечает Стас, хотя и сам выглядит покоробленным. – Надо бы отдохнуть. И мне тоже…

– Наверное…

– Пойду.

Артем кивает.

Стас из поля зрения исчезает, шаги удаляются, возня в прихожей…

Щелчок, скрипит дверь.

– Ты это… держись. Любовь-морковь… фигня все это! Как банка пива. Кончилась, найдется другая.

Отрыгивает.

Хлоп! – и в сознание вливается тишина, накрывает давящий купол. Под его тяжестью Артем опускается на стол, руки скрещиваются под головой. Силы покидают мгновенно, будто таскал мешки с цементом.

Невыносимую тишину растворяет целебный перестук капель по стеклу: морось сменил дождь настоящий, небо словно выдохнуло.

Артем вспоминает свидания с Викой, волшебные два часа каждое воскресенье, радужный водоворот эмоций, впечатления и сейчас полны красок, будто оставлены вчера. Но встреч было лишь четыре, итого – часов восемь, воспоминания заканчиваются быстро. Куда больше времени, можно сказать, весь месяц жил с Викой из воображения. О ней воспоминаний хватит на фэнтезийную любовную эпопею. Артем ныряет в эту часть памяти, там Вика совсем иная – лучше. Пусть реальная Вика и красавица, но все-таки жизнь не идеальна, всегда есть, что убрать, исправить или добавить. В мечтах Вика такая, какую Артем втайне хотел по-настоящему, – безупречная. Как этот крылатый «старший брат». Артем представляет вместо себя его, ведь рядом с такой прекрасной царицей он сам выглядит нелепо, тщедушно, царице нужен царь столь же прекрасный. Фантазия рисует Артема сильным и уверенным, могучие руки и крылья обнимают прекраснейшую из женщин, она жмется к его груди, чувствует себя защищенной и спокойной, оба безмерно счастливы…

Вновь берег необитаемого острова, то ли закатное, то ли рассветное солнце, песок подобен золоту, вода чиста и прозрачна как расплавленные бриллианты, Он и Она лежат на песке в обнимку, ноги облизывают теплые волны…

Затем волшебный лес, деревья чуть ли не до неба, между ними простор, лес полон зелени, даже воздух кажется зеленым, таинственно мелькают бабочки и птицы, с игривым смехом Она убегает от Него, а Он, улыбаясь, догоняет…

А вот суровый, но красивый дворец в снежных горах, на краю крыши самой высокой башни Он обнимает Ее со спины, вместе наблюдают, как несется стадо синих туч, танцует метель, невероятно пушистые снежинки щекочут лицо…

Мир за миром восстает из памяти, в каждом Его и Ее увлекают головокружительные, порой опасные приключения, но Они спасают друг друга от полчищ монстров, от могущественных главарей, любое зло падает сокрушенным, приходит череда долгожданной награды – покоя, можно не ждать удара, не тревожиться, не думать ни о чем, лишь друг о друге, обнимать, целовать, смотреть в глаза и любить…

В какой-то миг лента воспоминаний обрывается, ногти вгрызаются в стол, хочется выть.

Съедает дикая тоска.

Тоска по времени, когда был влюблен.

Чугунное ядро, что зовется головой, кое-как поднимается, на дисплее невероятный двойник, поистине великолепен, взирает будто бы сверху вниз, с отеческой улыбкой. Губы Артема дрожат, в глазах начинает пощипывать.

Дело даже не в том, что, когда любил, в разуме жила прекрасная богиня.

Когда любил, был прекрасен он сам.

Голова думала прекрасные мысли, с языка слетали прекрасные слова, Артем совершал прекрасные поступки.

А теперь бродит по квартире как мертвец по склепу, взгляд уныло ползет вдоль руин былых достижений. За окнами плачет небо, причитает ветер. Разбитый дисплей выглядит несправедливо униженным, замшелые пылью гантели и гири разбросаны по углам, к штанге подобралась плесень, учебники и тетради за неделю в аду пьяных обезьян чего только не натерпелись. Измятых, надорванных, расцарапанных книг больше, чем старых кирпичей на свалке, одна засунута в грязный носок и покачивается на люстре, другая в морозилке обрастает инеем, а какая-то бедная тетрадка скручена и запихана в унитаз. Некоторые вывернуты чуть ли не наизнанку, истерзанные страницы торчат как сухой кустарник, много листов вырвано на самолетики, на подтирки для носов и задниц. Среди бумажных комьев попадаются купюры в десять и даже пятьдесят рублей, более крупного достоинства давно растрачены на пиво, девок и прочие радости. Артем видит смятые листки записной книжки, кто-то вытирал ими кетчуп, а еще клочки с дизайнерскими набросками по работе, конспектами английского и других предметов… Уже не пригодятся: со знакомыми по пьяни разругался, учеба заброшена, фирма после пары сорванных заданий новых не шлет.

Мусорное ведро с горой, над ним клубятся мушки, такому рою позавидуют пчелы, помойные отродья жужжат как бомбардировщики, а пилоты, судя по траекториям, пьянствуют вместе с Артемом не меньше недели. Всюду серые обвислые кружева паутины, их стерегут мерзкие восьмилапые стражи. Тараканов как в термитнике, неторопливо разбегаются кто куда целыми стаями, они делятся еще и еще, а потом опять сгущаются, как молекулы бурлящей смолы. Разжирели, блестят влажными спелыми сливами, но от их бурого блеска подташнивает, твари и не думают прятаться, чувствуют себя хозяевами, усы важно шевелятся, у одного хватило наглости залезть Артему на штанину. Бычки, шелуха от семечек, ореховые скорлупки, осколки посуды, пивные банки, бутылки от водки, всего столько, что этим можно асфальтировать улицу. Ноздри привыкли быть напряженными от вони грязной одежды, всегда есть риск поскользнуться на банановой кожуре или презервативе, ковер горит свежим пятном блевотины. Не квартира, а гниющий труп.

Со злости Артем бьет кулаком стену.

Почему любовь умерла? Что Артем и Вика сделали не так?! Но стена молчит…

Артем бьет снова и снова, по частоте ударов кулаки обгоняют сердце, затем сердце обгоняет кулаки, они соревнуются, набирают темп устрашающий, на обоях вмятины и надрывы, сверкает кровавая роса. По стеклам воинственно барабанит дождь, ветер усиливается, провода свистят, в уличном воздухе кувыркаются листья, под грохочущими ударами белого хлыста сине-серое стадо туч несется стремительно.

Из недр подсознания что-то велит прекратить, иначе кончится какой-нибудь пакостью вроде инфаркта или инсульта. Артем наваливается на стену лопатками, тело разгоряченное, по инерции пышет как паровоз, успокоиться нет сил. Артем закрывает глаза, страх гонит мысли жадно рыскать в поисках покоя, их слепой бег приводит в один из его миров, где встречает Вика… Нет, не та, с кем был на свиданиях, а из грез, с которой проводил почти все время. «Успокойся, родной, я здесь», – шепчет она, прижимает к себе, он ощущает тепло женской груди, кокон объятий, чувствует себя ребенком. Сладкой вечностью позже осознает: сердце успокоилось, тело остыло, дыхание как шелковые волны…

Но покидать воображаемые объятия не торопится. Да, Вика разочаровала, а потому из его жизни исчезла, но, оказывается, рядом с иллюзорной Викой по-прежнему хорошо… Нет ни прошлого, ни будущего, лишь это бесконечное мгновение…

И тут…

Наверно, то же чувствовал Ньютон, когда на голову упало яблоко.

Но яблоко нынешнее столь огромно, что удар швыряет Артема к ноутбуку, он регистрируется на поэтическом форуме под ником Феникс. Находит свой стих, в уголке поста жмет кнопку «Комментировать». Разворачивается лента коротких одобрительных комментов: те самые милые, но неприметные зверьки рядом с крылатым близнецом. Ниже – окошко ввода.

В нем начинают появляться слова, время, подобно куску железа, нагревается, грани тают, секунды и минуты теряет форму. Время горячее, расплавленное, грудь пыхтит как кузнечные меха, вдохновение обдает белую гладь окошка потоками слов, метафор, сравнений, чувства как волны в океане, гребни тянутся выше и выше, до неба, до звезд, Артем описывает царицу из грез, пытается сказать, прокричать, как же она прекрасна, подобрать слова единственно верные, чтобы даже Вселенная поняла и смирилась. Под эхо молний слова рождаются целыми стаями, тут же умирают, но некоторым дарована жизнь, они подгоняются друг к другу, сливаются в рифмы, раскаленное стихотворение словно клинок, только что залитый в желоб, пальцы перестукивают наравне с каплями дождя, как молоточки гномов, доводят до совершенства.

Готово! «Отправить». Стихотворение возникает в комментариях.

Артем возвращается в «Очищение».

Рядом с крылатым двойником – та, о ком он мечтал. До сего момента подобной красоты Артем не видел… лишь представлял, смутно и урывками, но эта богиня создана во всех подробностях, вообразить их единовременно, в таких сочных светлых красках, в столь совершенных пропорциях не смог бы никогда! В сравнении с ней Вика – блеклая тень… Под шепот и суету зверюшек Он и Она шагают навстречу друг другу, пальцы переплетаются, Он обнимает Ее за талию, укутывает в крылья, женские руки ложатся Ему на плечи, лица сближаются, глаза смотрят в глаза.

Слившийся в поцелуе силуэт расплывается за теплой пленкой, Артем падает на колени. В груди трепещет знакомое чувство.

Чувство, которое, он думал, сгорело навсегда…

Но сейчас – воскресло!

А затем наполняет злость, но теперь ее источник светел и прекрасен. Наверно, это и есть праведный гнев, с каким паладины идут сокрушать демонов, нежить и прочую скверну.

Ливень хлещет по стеклам густо, как вода из крана, когда Артем набирает ведро, из шкафчика на кухне руки судорожно извлекают арсенал чистящих артефактов, Артем носится по квартире точно вихрь, грохот грозы заглушает грохот передвигаемой мебели. Под вспышки белизны Артем очищает пещеру, в которую превратилась квартира, сражается с бутылками, огрызками и сотней других мерзких тварей, монстры яростно сопротивляются, но это побуждает усилить натиск. Веник рассекает ковровые шкуры золотой саблей, пластиковая виверна с ревом засасывает пыль, против полчищ тараканов и мушек Артем кастует заклинание «Ядовитый туман», в чем помогает дихлофос. Коробки от пиццы хлопают липкими картонными челюстями, банки гремят как закованные в доспехи разбойничьи стаи, уродливые щупальца в виде презервативов, грязных дырявых носков и лоскутов паутины извиваются, пробуют ускользать, но Артем все равно загоняет чудовищ в полиэтиленовые ловушки, черные сферы низвергаются в бездну мусоропровода. В воздухе смрад и яд, Артем задыхается, жажда свежести заставляет распахнуть сперва входную дверь, затем дверь на балкон. С ног едва не сбивает гигантский хлыст воды и ветра, вой стихии внушает ужас, приходится накинуть на спину походный дождевик, но пополам с ужасом переполняет восторг, квартиру и крохотного человека пронизывает поток титанической мощи, будто попал внутрь электрического провода. Артем возвышается посреди комнаты, грудь круто вздымается и опускается, взгляд очарован вспышками молний и танцами водяных лучей. Ураган играет плащом точно знаменем, швабра в руках как посох, ярко-оранжевая тряпка на конце развевается пламенем.

Но любая битва рано или поздно подходит к концу, буря в груди стихает, Артем с трудом сбрасывает одежду, словно змея – старую кожу, приют измученному телу дает душ.

Чувство времени растворяется вместе с разумом в умеренно-горячем водопаде, цветочных ароматах шампуня и мыла, уютном шипении. Кожа и сознание избавляются от грязи, напитываются пронзительной легкостью, мир блистающего кафеля заполнен белым пушистым паром, Артем ощущает себя бабочкой в куколке. Под опущенными веками – Она… Артем мысленно прижимает крыльями к себе, рядом с Ней спокойно, и вместе с тем душа поет от счастья. Как пела раньше, в течение месяца.

Артем улыбается.

Почему любовь умерла? Да не умирала вовсе! Жива и здравствует. Просто он, дурак, не понимал, кого любит на самом деле.

И миллионы влюбленных по всей планете не понимают. Как и Артем когда-то, увидев на редких свиданиях, а то и вовсе лишь аватарку в Интернете, мысленно носят на руках, танцуют, целуют, заключают в объятия, творят в воображении вереницу миров, где разыгрываются чувственные сцены, отдаются фантазиям самозабвенно, и нет у несчастных счастливцев сил понять, что окружают любовью не человека, а картинку в голове. И общего с человеком у картинки мало. Думая, что мечтами укрепляют будущий союз, влюбленные от настоящих возлюбленных отдаляются, с каждой новой мечтой пропасть растет, город из неприступных воздушных замков раздвигает ее шире и шире. Словом, навоображают друг о друге невесть что, а дойдет до встречи настоящей – и сцапает тот же капкан: идеальная половинка, оказывается, в жизни не так уж идеальна!

Но не мечтать не получается, такова людская суть. В глубине души каждому на желания любимых и их реальные качества плевать, каждый хочет, чтобы вторая половинка была такой, какую хочет только сам любящий. И не полюбит то, что любить вынуждают. Насилия любовь не терпит.

Впрочем, случается, и очень даже часто, что ничего сверх и не ждут. Чем человек проще, тем проще его мечты, могут вполне укладываться в жизнь, хотя и среди простых редко встретишь пару счастливую на все сто. А что уж говорить о натурах посложнее.

Артем и Вика встречались два часа в неделю, все было чудесно, по логике, трехдневное свидание должно было получиться запредельно сказочным. Но вышло наоборот. Любовь потому и держалась, что были вместе именно два часа, не больше. Реал далеко не так совершенен, как мечты, самое лучшее, что в нас есть, можно показать за два часа, и то с усилием, а оно как раз имело место: на свиданиях инстинктивно пытаемся показаться с лучших сторон. Но стоило двухчасовой порог превысить, и запасы бриллиантов иссякли, силы кончились, Артем и Вика увидели друг друга в оригинале: неуклюжие, косноязычные, обыкновенные. Доведенный до идеала образ столкнулся с реальным прототипом. Итог закономерен: Вика для Артема умерла.

Но образ-то остался!

Вика была лишь эскизом, флешкой с деталями. За время переписки и свиданий Артем загрузил детали себе в память, а на их основе графический редактор «Воображение» создал женщину, которая подходит Артему идеально. Думать о Ней несоизмеримо слаще и удобнее, чем о Вике. Воспоминания о Ней ярче воспоминаний реальных.

Его личная богиня.

Подумать только! Целый месяц мечтал быть с любимой – и не подозревал, что любимая все время была рядом. Ближе, чем любая женщина из плоти и крови. В голове. Сотканная из сияющих нервных нитей в синей глубине, как созвездие в ночном небе. Именно Она вдохновляла жить и работать, помогала преодолевать трудности и страхи, благодаря Ей Артем смело смотрел в глаза любой неизвестности, любому злу.

Из памяти всплывает фраза, не помнит, где слышал или читал, но губы шепчут:

– Не убоюсь зла, потому что Ты со мной…

Слова прекрасные. Надо бы узнать, кто автор и как зовут его возлюбленную. Наверное, она тоже воистину прекрасна, если уж тот, кто ее любил, понял то же, что и Артем.

Греться в белой пелене и потоках воды под уютное монотонное шипение хочется вечно. Зеркало в полный рост замутнено крошечными капельками испарений, Артем очищает ладонью верх, в неровном овале – голова и туловище, по зеркалу бегут ручейки, ног не разглядеть вовсе, будто те из тумана. Артем скрещивает руки на груди, плечи расправляются, большой и указательный пальцы правой руки поглаживают подбородок, Артем рассматривает отражение задумчиво. Улыбается. Похож на того эльфа у водопада.

Вслед за мягким халатом Артема принимает в объятия чистая квартира, вещи на местах, всюду иерархия и симметрия, на гантелях, гирях и блинах штанги мерцают звезды, стол уставлен стопками книг и тетрадей, канцелярскими принадлежностями. Грозовой хаос закончился, в окна светят параллельные прямые призрачного золота.

Звонит мобильник. По последним цифрам узнается номер Вики.

С телефоном в руке Артем выходит на балкон. В легкие вливается озоновая свежесть, над хребтом многоэтажек нежно светит радуга.

– Прости, Вика.

Артем жмет сброс, пара щелчков, в ладонь ныряет симка.

– Я любил не тебя.

Симка, словно лепесток, улетает в никуда…

Вернувшись в квартиру, Артем берет с полки фотоальбом. Пролежал на дне мусорного ведра неделю, хорошо, что ламинированный, фото не пострадали, отмыть удалось легко. С разворотов смотрит любимая. Настоящая. Придет время, Артем даст Ей имя. С трепетом вынимает фотографии из альбома, с помощью скотча развешивает на стенах по всей квартире. Рамка с самой красивой украшает стол.

Артем занимает место перед ноутбуком.

По ту сторону дисплея мир «Очищения» показывает самую прекрасную на свете влюбленную пару. Он, каким Артем желает быть, и Она, о какой мечтал и будет мечтать всей душой. Она всегда будет такой, как хочет Артем, никогда не разочарует, не предаст. Всегда успокоит, согреет, вдохнет силу. И никто не сможет Ее обидеть, причинить боль. Никто не сможет отнять. Даже если Артем будет умирать в помойной яме на краю мира, Она все равно с ним, чистая и любящая, нужно лишь вспомнить.

Артем раскрывает учебник.

– Стану таким же прекрасным! Только будь рядом… Живи в моем разуме.

По щеке плывет слеза, пальцы гладят дисплей.

– Любимая!

Апрель – июнь 2014 г.