Феникс для снежного дракона

Пролог

— Дедуля, расскажи про снежного дракона, — попросила я, натягивая пуховое одеяло почти до подбородка.

Зима в этом году выдалась лютая: снег падал не переставая уже целый месяц, и горы, окружающие долину, покрылись большими голубовато-белыми шапками. За окном потусторонними голосами завывала вьюга, но огонь в камине уютно потрескивал, а наш маленький домик был сложен на совесть.

— Что-то снежный разбушевался, — проворчал дедушка. Во время сильного снегопада или в особо холодные зимы он всегда говорил, что виной тому снежный дракон. Свет от горевшего камина отражался в ярких глазах дедушки. И хотя лицо его покрылось сетью глубоких морщин, золотисто-карие глаза смотрели по-молодому задорно.

— Значит, эта вьюга — его рук дело? — спросила я шепотом.

Снова кивок.

— В своем холодном замке, что в Хрустальных Горах Аллирии, сидит он на троне изо льда и снега, а его чело венчает хрустальная корона. Дракон этот угрюм и мрачен, и никто не может его развеселить и вызвать улыбку на лице. Изредка он насылает на мир людей вьюги и снежные бураны, чтобы посевы по весне не взошли, овцы не разродились, а случайные путники замерзли в пути. Проходят столетия, моря иссыхают, горы становятся ниже, но снежному нет до этого никакого дела. Одна печаль терзает его.

Дедушка замолчал, устремив взгляд в окно, в которое ветер бросал пригоршни снега. Мне пришлось выпростать руку из-под одеяла и подергать дедушку за рукав домашней сорочки, чтобы привлечь к себе внимание. Уж очень хотелось узнать продолжение.

— Какая печаль, дедушка?

— Давным-давно снежные драконы лишились своих жен. В битве, которая длилась всего одну ночь, пламя фениксов уничтожило всех снежных дракониц.

— Но драконам теперь, наверное, ужасно одиноко? — спросила я, представив, как дракон сидит один-одинешенек на своем холодном троне. — Зачем фениксы сделали это?

Про фениксов, чудесных людей, умеющих обращаться в огненных птиц, дедуля мне рассказывал часто. Обычно эти сказки были наполнены теплом, искрами и ярким светом. Дедушка улыбнулся, отчего на его щеках проступили маленькие ямочки.

— А не пора ли тебе спать, милая?

— Дедушка, я же теперь ни за что не смогу уснуть! Пожалуйста, расскажи!

— Ну хорошо, слушай. В давние времена фениксы и снежные драконы жили в мире. Два племени решили сосуществовать бок о бок в чудесной Аллирии. Места в том мире было предостаточно, поэтому фениксы заняли Солнечные Земли…

— А где это? — спросила я изумленно.

— Далеко-далеко, там, где восходит солнце. Если лететь за его лучами, они непременно приведут тебя, — мечтательно отозвался дедушка. Глаза его были устремлены вдаль, словно он прямо сейчас мог видеть эти земли. — А снежные драконы заняли Хрустальные Горы. И все было бы хорошо, но вожак снежных драконов похитил девушку, нареченную владыки племени фениксов…

— Зачем?

— Любовь, моя хорошая. Он полюбил ее и захотел сделать своей супругой.

Я жадно слушала. Такие сказки я любила: про любовь, волшебство и обязательную свадьбу в конце.

— И сделал?

Дедушка грустно улыбнулся. В камине затрещал огонь, и я вздрогнула.

— Ему не пришлось принуждать ее, ведь девушка ответила ему взаимностью. Найара — именно так ее звали — добровольно пошла за снежным. Но владыка племени фениксов не смог простить предательства. Ровно год он собирал войско самых сильных фениксов, а когда собрал, они, обернувшись огненными птицами, полетели в обитель снежных драконов, чтобы растопить их замок изо льда своим пламенем, чтобы отомстить обидчикам. Битва была такая, что огненные и льдистые всполохи так и метались в небе. Много фениксов и снежных драконов полегло той ночью, лучшие из лучших.

— И все снежные драконицы?

— И все снежные драконицы, — эхом откликнулся дедушка.

— А Найара и дракон? Что стало с ними? — спросила я. И еще до того как дедушка произнес хоть слово, я уже поняла, что эта сказка не закончится свадьбой.

— Они не выжили, моя хорошая, — покачал головой дедушка. Его глаза странно блеснули. Я бы подумала, что это слезы, но дедушка никогда не плакал.

— Это очень грустная сказка. Зачем ты мне ее рассказываешь? — спросила я с обидой. Последний раз мне было так обидно, когда на свой десятый день рождения я просила подарить мне набор метательный ножей, а дедушка принес куклу.

— А вот ты сначала до конца дослушай, а уже потом решай, грустная она или веселая, — строго сказал дедушка. — У Найары и снежного дракона родилась дочь, и племя фениксов приняло решение забрать девочку с собой.

— Зачем?

— Об этом просила Найара. Владыка фениксов предложил Найаре вернуться, но она отказалась, сказав, что лучше умрет вместе со своим любимым, чем предаст его память и останется с тем, кто ей безразличен. Ее дракон к этому времени уже умер от ран. Найара сказала, что у них родилось дитя, прелестная девочка, и она не должна стать жертвой в этой войне. Найара попросила племя фениксов позаботиться о ее дочери — оставшиеся в живых снежные драконы в страхе разлетелись. После этого девушка достала спрятанный в складках платья кинжал с ледяным лезвием и вонзила его себе в сердце. На ее лице была улыбка, когда она опустилась рядом со своим драконом.

Глава 1

Крылом своим укрой меня, дракон,

И сердце ледяное подари.

Его любовью отогрею, но скажи:

Меж снежных гор нам не летать вдвоем?

— Риона, улыбнись, это ведь день твоей свадьбы! — восторженно не то сказала, не то пропела Лазира. Я послушно растянула губы в улыбке. Лазира же, украшавшая мои волосы живыми цветами, продолжила, бросив на меня взгляд в зеркало: — Или ты не хочешь выходить за него?

— Мой дедушка сговорился с родителями Кирана, еще когда мы были детьми, — ответила я, поймав себя на мысли, что это не ответ на вопрос. Я плохо спала этой ночью, все казалось, что вокруг дома кто-то бродит.

— Но ты любишь его? — осторожно спросила подруга. Я послала ей быстрый взгляд, но она невозмутимо колдовала над моей свадебной прической.

— Наверное, — я пожала плечами.

— Наверное? — нахмурилась Лазира. — Дорогая, в день свадьбы это звучит странно.

— Мы с Кираном знаем друг друга с самого детства, наши дома разделяет крохотный двор. — Мой голос звучал так, будто я пыталась в чем-то убедить саму себя. — Я впервые поцеловалась с ним, он тот, кто знает меня так же хорошо, как я сама. Понимаешь?

— То есть ты все-таки его не любишь? — осторожно заметила Лазира.

— Знаешь, любовь это ведь не всегда пламя и обжигающие искры, — раздраженно ответила я, дернув плечом. — У нас с Кираном это скорее похоже на… на ровный теплый огонь… Домашний, уютный, нам хорошо вместе… Ай! — Деревянная шпилька больно кольнула голову.

— Прости, Риона! Потерпи еще чуть-чуть, я уже заканчиваю. Эти длинные волосы — сущее наказание! А что касается любви, мне кажется, ты не права. Настоящие чувства должны искрить и сверкать. Тихое пламя — это даже звучит печально.

Я с интересом посмотрела на подругу. Она говорила убежденно, как человек, давно влюбленный и знающий, о чем идет речь. Но, насколько мне было известно, жениха у нее нет. Неужели Лазира в кого-то влюблена? Но я не относила себя к тем, кто лезет в душу другому, поэтому решила ничего не спрашивать. Если Лазира захочет, она сама мне расскажет.

— Каждому свое, — только и сказала я.

— Ну вот, готово! — Подруга закрепила последнюю бледную розу. Еще шесть таких уже венчали мою голову на манер цветочной короны. Их мягкий розовый цвет выглядел бледно по сравнению с моими рыжими волосами и яркими веснушками. Эх, не нужно столько времени проводить на летнем солнце.

— Спасибо, Лазира, — поблагодарила я, вставая и поправляя белое платье из струящейся ткани. Смелый покрой: плечи полностью открыты, но рукава длинные, как и само платье, а ткань такая невесомая, что кажется, будто сам воздух вдруг стал осязаемым, чтобы превратиться в легчайшую материю.

И хотя лето в этом году выдалось нежаркое, я бы надела это платье, даже если бы все вокруг покрыл глубокий снег. Платье купил мне дедушка, мы вместе заказывали его у швеи из соседнего городка и ездили на примерки. Это был последний подарок дедули.

— Ты такая красавица! Жаль, что твоего дедушки нет с нами, — будто прочитала мои мысли Лазира.

Мне оставалось лишь кивнуть. Родителей я не помнила, дедуля говорил, что их унесла лихорадка, еще когда я была младенцем, а прошлым летом не стало дедушки, и в этом мире я осталась совершенно одна. Теперь никто зимними вечерами не рассказывал сказки, коих дедуля знал превеликое множество, никто не готовил вкуснейшее запеченное мясо и некому было шутливо переругиваться с покупавшими шкуры животных скорняками[1], которые были частыми гостями в нашем маленьком охотничьем домике.

— Пойдем, а то Киран и правда решит, что я не хочу выходить за него, — через силу улыбнулась я, прогоняя грустные мысли.

Мы вышли из дома, около которого нас уже поджидали по традиции одетые в небесно-голубые платья подруги, и такой стайкой направились на Холм Света. Подружки распевали свадебные песни. Легкий ветерок далеко разносил их мелодичные голоса.

На Холме Света уже собрались все жители Флисса. Мелькнули лица жреца, старосты, трактирщика и его жены, лекаря, лавочника, пекаря, знахарки, всех тех людей, которых я знала с детства. И хотя Флисс получил статус города в прошлом году, здесь все было по-деревенски просто.

Детишки весело играли, но при нашем появлении замерли, словно по команде. Все голоса стихли. Но мой взгляд был прикован к темноволосому юноше, стоявшему рядом с одетым в золотой балахон жрецом.

Я улыбнулась Кирану. Даже издалека я видела, как он нервничает, крепко ухватив широкими ладонями букет из бледных роз. Мой свадебный букет. Киран был одет в светлую, свободного покроя сорочку и штаны из мягкой оленьей кожи. Начищенные охотничьи сапоги завершали его свадебный наряд.

Музыкант заиграл на скрипке свадебную мелодию, и я медленно двинулась по живому проходу, образованному жителями городка. Но я смотрела только на своего жениха. Ветер весело играл его темными непослушными волосами. Мне стало совестно за свой недавний разговор с Лазирой. И как только я могла думать, что наша любовь с Кираном угасла, оставив лишь ровный огонек? Нет, я определенно люблю этого юношу!

В мыслях промелькнули картинки всех тех проказ, которые мы устраивали в детстве: вот мы забираемся в лавку трактирщика, чтобы выпустить на волю кроликов, купленных для приготовления пирога. Вот Киран отвлекает пекаря, пока я подбрасываю тому в пиво очень злую дикую пчелу. А нечего было моего дедулю называть старым скрягой! А вот мы вдвоем пытаемся ночью удрать на ярмарку, но нас ловят на самой окраине Флисса.

Глава 2

Потеряв счет времени, слишком потрясенная, чтобы соображать, я даже не пыталась угадать, зачем меня с собственной свадьбы похитил этот ужасный ящер. И почему именно меня? Неужели решил мной отобедать? Да во мне и мяса-то почти нет, чтобы насытить такую драконью тушу! Тогда уж ему следовало хватать жреца! Я жалобно вскрикнула, но ветер оборвал мой похожий на писк голодного птенца голос.

Я не могла сказать, сколько времени длился полет, но наконец впереди замаячили горы, а потом меня в грудь толкнуло что-то упругое. Толкнуло и отступило. А затем посреди облаков появился освещенный холодными лучами солнца белоснежный дворец. Иллюзия рассеялась довольно быстро: замок не порхал в облаках, как мне показалось сначала, он удобно устроился посреди заснеженных горных вершин.

Немного покружив над остроконечными крышами башен, дракон наконец опустил меня на каменное, покрытое снегом плато прямо перед высокими воротами замка. Я пошатнулась и упала на колени, но тут же встала, хотя ноги и плохо слушались. Пронизывающий горный ветер сразу забрался под тонкое свадебное платье, и мое тело моментально окоченело. Я услышала какой-то непонятный звук и только сейчас поняла, что это стучат от страха и холода мои зубы. Я обхватила себя руками, пытаясь подарить телу хоть немного тепла.

Белоснежный гигантский ящер легко приземлился напротив меня, распахнув широкие кожистые крылья. Окутанный солнечными лучами, сверкающий, как драгоценный камень, он словно предлагал полюбоваться им, и я на какой-то миг забыла даже о диком холоде, пробирающем меня до костей. В следующее мгновение вокруг дракона закружился снежный вихрь, а когда он стих, передо мной оказался мужчина такой красоты, что я бы непременно открыла рот от удивления, если бы смогла разжать продолжавшие стучать против моей воли зубы.

Прямыми, белоснежными волосами до плеч поигрывал горный ветер. Голубые, будто вода на солнце, глаза под широкими светлыми бровями смотрели прямо, но в них читалась откровенная неприязнь. Я отметила высокие скулы, твердый подбородок, покрытый светлой щетиной, и чувственные губы. Таких красавцев я никогда не встречала. И хотя Киран был очень привлекательным, я не могла не признать, что лицо стоявшего напротив меня незнакомца идеально. Фигура его не уступала по красоте лицу. Мужчины был высок. Очень высок, мускулист и широкоплеч. При каждом его вдохе мощная грудь высоко вздымалась, будто мужчина готовился к нападению. И что самое удивительное — окружающий холод ему нипочем, хотя он одет довольно легко: в простую полотняную сорочку, заправленную в плотно сидящие штаны из серой материи.

— К-к-к… П-п-п… — попыталась я узнать, кто такой этот незнакомец в обличье дракона и почему он похитил меня с моей свадьбы, но вместо этого получилось жалкое клацанье зубами.

— Неженка, — пренебрежительно процедил незнакомец, одарив меня недовольным взглядом и, схватив за руку, потащил за собой к воротам, ведущим в замок. Когда его сильная ладонь сомкнулась на моем запястье, я вскрикнула от боли, потому что меня обжег холод. Раньше я и предположить не могла, что холод может обжигать сродни огню!

Я попыталась высвободить руку, но незнакомец не обращал внимания на мои жалкие попытки. А потом я забыла обо всем, потому что ворота замка при нашем приближении беззвучно распахнулись и точно так же закрылись, когда мы оказались внутри.

Внутри было чуть теплее, хотя окоченевшее тело пока что не ощущало разницы. Дракон — мне было привычней называть его так — тащил меня вглубь своего логова. Видимо, он жил здесь, потому что находил дорогу в лабиринте дворцовых коридоров на удивление легко. Я изумленно смотрела по сторонам, пока шаги моих босых и драконьих ног гулко раздавались в пустынных залах.

Мы миновали несколько больших залов, затем поднялись по лестнице. Незнакомец толкнул массивную дубовую дверь и втащил меня внутрь. Его пальцы наконец разжались, и я стала растирать закоченевшее от драконьей хватки запястье. Войдя следом, мужчина встал около двери, видимо, опасаясь, как бы я не надумала бежать. Но вот бежать было некуда. Я отошла от незнакомца подальше и, переведя дыхание, наконец смогла задать мучивший меня вопрос:

— Кто ты такой и по какому праву похитил меня? Отвечай! — спросила я, обрадовавшись тому, что смогла разжать зубы, и голос прозвучал твердо. Дедушка всегда учил меня: зверь чувствует твой страх, поэтому ты не должна показывать его. Никогда. Я будто бы наяву услышала голос своего дедули.

Красивое лицо незнакомца исказила нехорошая усмешка. Он медленным, изучающим взглядом прошелся по моей фигуре сверху донизу, отчего я почти моментально согрелась. Затем легкой, какой-то кошачьей походкой, так не вязавшейся с его огромной фигурой, двинулся ко мне. Взгляд светлых глаз, равнодушных и холодных, пугал. Я сделала несколько шагов назад, пока не почувствовала спиной прикосновение холодной кладки стены. Незнакомец подошел почти вплотную, нависнув надо мной. Киран был лишь чуть выше меня, поэтому было непривычно смотреть на мужчину снизу вверх. Было в этом что-то пугающее. Моего обоняния коснулся запах морозной свежести и мяты — бодрящий аромат. И я поняла, что запах исходит от кожи незнакомца.

— Здесь приказываю я, хорошо это запомни, если не хочешь быть наказана, — тихо и зловеще произнес незнакомец, обдавая меня волной холода. Казалось, мороз исходил от тела дракона и даже его дыхания. Ноздри мужчины чуть раздулись, словно он принюхивался ко мне.

— Кто ты? — снова спросила я, обхватив себя руками. Сейчас я мечтала лишь об одном — согреться.

— Меня зовут Эйгар Дор Фиэрэй. Я шайраддан снежных драконов. Точнее, той их части, что осталась от шайра.

Глава 3

Я замерла и лишь сильнее распахнула глаза, не в силах осознать услышанное. Сердце сделало несколько тревожных скачков, ладони моментально вспотели. Принадлежу ему? Обряд? Брачная ночь? Что за вздор!

Дракон, посчитавший, что объяснил достаточно и вопросов у меня не осталось, развернулся и зашагал к двери.

— Но… стой! Да стой же! — выкрикнула я ему в спину. Эйгар замер и медленно повернулся, придавив меня к месту взглядом своих ледяных глаз. — Я ничего не понимаю. Зачем тебе проводить со мной ночь?

— Мне нужен от тебя ребенок, зачем же еще, — пожал плечами дракон.

— Но ведь я не драконица, — справедливо заметила я, все еще не веря в то, что это происходит на самом деле.

— Конечно, нет. В твоих жилах течет лишь отзвук благородной драконьей крови.

— Какая кровь? О чем ты? Я… я не понимаю.

— Тебе и не нужно, — небрежно бросил Эйгар и снова направился к дверям.

Я бросилась за ним и схватила его за рукав, заставив посмотреть на себя.

— Уверена, что ты перепутал, — заговорила я убежденно. — Я явно не та, кто тебе нужен. Я обычный человек.

Эйгар глубоко вздохнул. Его широкие светлые брови сошлись на переносице.

— Ты дочь Мэйрона и Найары, дочь снежного дракона и феникса. Неужели твой дед скрыл это от тебя?

Я даже не успела удивиться тому, откуда он знает о дедушке.

— Глупость! — возмущенно выпалила я. — Мои родители погибли, когда я была маленькой. Их звали Рэймон и Айнара и… — Я потрясенно замолчала, поняв, что если в этих именах переставить буквы, то получится как раз «Мэйрон» и «Найара». — И они были обычными людьми, — добавила уже не так уверенно.

— Ты — та, кто ты есть. Полукровка. Дед рассказывал тебе историю?

— Какую именно?

— Твою историю. Про битву снежных и фениксов.

— Ты про старую сказку? Да, я слышала ее довольно часто в детстве. Но ведь это всего лишь сказка, выдумка, чтобы шаловливое дитя быстрее засыпало по ночам! Это… это же полная чепуха!

— Это не сказка, — процедил Эйгар, опасно сверкнув глазами. — И когда в твоем чреве зародится дитя, которое продолжит род снежных драконов, ты все поймешь.

— Ты имеешь в виду, что та сказка, то есть история о битве, — это правда? И про фениксов? И про спасенную девочку тоже?

Эйгар осторожно взял мой локон и задумчиво пропустил его между пальцами. На фоне его светлой кожи прядь выглядела очень ярко.

— Чем быстрее ты примиришься с этой мыслью, тем лучше. В тебе есть капля драконьей крови. Конечно, все портит то, что она разбавлена кровью проклятых фениксов, и я бы ни за что не прикоснулся к полукровке в других обстоятельствах, но у меня просто нет выбора. Ты останешься со снежными драконами и продолжишь наш род.

— Что? — Мысли закружились сумасшедшим вихрем. Я не могла поверить в то, что услышала. — Получается, что ты и есть тот самый дракон, что сидит один-одинешенек посреди своего ледяного замка? Это про тебя рассказывал дедушка?

Перед глазами встал облик прекрасного и печального драконьего вожака, которого я всегда представляла, когда слышала эту сказку. Вот только его романтический образ никак не совпадал с надменным драконом, за руку которого я отчаянно сейчас цеплялась. Эйгар нахмурился, отчего стал еще красивее.

— Представления не имею, о чем ты говоришь. В старый замок, где пролилась кровь снежных, мы не вернулись. Выжившие построили новый, этот. После подлого нападения фениксов, когда они погубили шайраддана, твоего отца, и снежных дракониц, шайр снежных погряз в войне за власть. Я был слишком мал, чтобы править снежными вдвое старше меня, но мне пришлось. — Я видела, как Эйгар сжал руки в кулаки. — Иначе мы бы все уже были мертвы. Хотя драконы и живут дольше людей, все же наш век не бесконечен. Твой дед сбежал и отказался от своего воплощения. Останься он в Аллирии, был бы еще жив. Время здесь течет иначе.

— Что ты имеешь в виду? Неужели ты хочешь сказать, что мой дедушка мог превращаться в огненную птицу?

Мне это показалось настолько нелепым, что я не смогла сдержать нервной улыбки. Вместо ответа Эйгар сказал:

— Я потратил много лет, чтобы выследить вас. Твой дед умело скрывался. Достаточно умело для того, чтобы спрятаться от фениксов, но недостаточно для того, чтобы убежать от меня.

Я покачала головой. Мысли, одна безумнее другой, хороводом кружились перед мысленным взором.

— Но зачем тебе ребенок от меня? Объясни, я имею право знать.

Эйгар нервно дернул плечом. Я уже думала, что он откажется, поэтому вздрогнула, когда раздался его низкий голос.

— Фениксы убили снежных дракониц, мой шайр медленно умирает. Но боги подсказали нам выход. Ребенок шайраддана и выжившей полукровки. Кровь за кровь. — Эйгар произнес эти слова таким тоном, что мне стало не по себе. — Сейчас только от нас двоих зависит благополучие моего народа. Мне это неприятно точно так же как и тебе, но выбора нет.

— Подожди, я пытаюсь понять, но не могу. Но ведь если родится мальчик…

— Первой у снежных всегда рождается драконица, — перебил меня Эйгар. — Это такая же истина, как и то, что снег белый. Когда наша дочь подрастет, мы выдадим ее за шайраддана серебряных или огненных драконов. Кровь снежных сильнее, она возьмет верх. А к тому времени, дадут боги, у нас будут еще дети.

Глава 4

Две свадьбы за один день — чересчур для любой девушки. И уж точно ни одна девушка не мечтает выйти замуж за озлобленного дракона, одержимого продолжением рода.

Как и обещал, Эйгар принес мне новое платье. На мое было больно смотреть. После двух полетов в драконьих когтях оно было порвано в нескольких местах, испачкалось и имело довольно жалкий вид. Но сейчас платье занимало меня мало. Больше беспокоила собственная судьба. После возвращения в замок Эйгар запер меня в той же комнате и оставил одну до позднего вечера.

Как только дракон ушел, я, выждав время, попыталась выйти из комнаты, но оказалось, что дверь заперта. Окна мне тоже не удалось открыть. Осмотрев комнату сверху донизу и попытавшись найти хоть какое-то оружие, я потерпела поражение. После этого мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть в кресло и крепко задуматься. Слез не было, я решила не давать им волю. Только не сейчас.

Дракон появился, когда за окном стемнело. Он стремительно вошел в комнату и, бросив на кровать мой новый наряд, приказал: «Одевайся!» Сам при этом остался на месте.

Я в этот момент сидела в кресле, закутавшись в вышитое покрывало, которое сняла с кровати, и смотрела в окно невидящим взглядом. Я несколько часов провела почти без движения, обдумывая свою незавидную участь, и теперь тело потеряло чувствительность. А еще я отчаянно мерзла. Камина в комнате не было, свечей тоже. Когда солнечный свет за окном начал меркнуть, в светильниках, развешанных на стенах, вместо свечей зажглись голубые камни. Они окрасили помещение яркими сполохами, но тепла не дали. И если для дракона отсутствие тепла, видимо, не волновало, то я не могла согреться. Отчасти я была этому рада, втайне лелея мечту подхватить простуду и заразить ей Эйгара.

— Одевайся! — снова услышала я низкий голос дракона. Терпением он не отличался.

Я не спеша поднялась, отложила покрывало, и, подойдя к кровати, взяла в руки платье, осмотрев его придирчивым взглядом. Богатая материя переливалась всеми оттенками голубого цвета. Совсем как глаза проклятого шайраддана, что наблюдал за моими действиями. Сам он тоже переоделся. Вышитая серебряным узором синяя туника, открывающая бугрящиеся мускулами руки, плотно сидящие серые штаны и высокие сапоги — драконий свадебный наряд. Я снова взглянула на платье.

— С какой бедняжки ты его снял, дракон? — Мой голос прозвучал очень язвительно.

— Придержи язык, девчонка, это платье принадлежало моей матери, — рыкнул Эйгар. Он стоял посреди комнаты и уходить, видимо, не собирался.

— То есть, улетая из замка после битвы, храбрые снежные драконы успели прихватить женские платья? — протянула я. — Дальновидно.

— Одевайся, — прищурился Эйгар.

— Выйди.

— Меньше чем через час ты будешь лежать подо мной, так что оставь свою скромность. — Я почувствовала, как от этих слов кровь прилила к щекам.

— Я сказала: «Выйди!», — процедила, возвращая платье на кровать.

— Мать Вечного Льда, храни нас, — покачал головой дракон, подходя ко мне. — Ты что же, будешь спорить со мной по каждому пустяку?

— Для меня это не пустяки.

— А у меня нет времени на глупые споры.

Эйгар подошел, положил свои огромные руки мне на плечи и одним резким движением рванул платье. Тончайшая материя затрещала, и разорванное на две части платье вместе с нижней сорочкой облачком легло у моих ног.

— Ты хорошо сложена. У нас будет крепкое потомство, — задумчиво проговорил Эйгар, окидывая меня жадным взглядом.

Я успела только вскрикнуть, глядя на оставшиеся от последнего подарка дедушки лоскуты. Ведь это последняя вещь, к которой он прикасался, которую мы выбирали вместе. Дедуля собственноручно зашил в подол маленькую монетку.

«На счастье», — сказал он тогда.

А теперь все это разрушено безумным драконом, который считает, что я чем-то обязана его роду! Он сломал мою жизнь, прошелся по ней снежным смерчем, убив надежду на спокойную и счастливую жизнь с Кираном. Эти мысли в одно мгновение пронеслись в голове. Дикая обида и боль затопила меня изнутри, и я, размахнувшись, залепила Эйгару пощечину, со звериной радостью наблюдая за появившимся красным пятном на его щеке. Он, не ожидая, отступил чуть назад, сжав губы так, что заходили крепко стиснутые челюсти.

— Помогло? — жестко спросил он.

— Чтоб тебя утащил Темный Жнец на самое дно чертога мертвых! — зло выпалила я. — Чтобы и там тебе никогда не обрести покоя! Пусть проклятые души станцуют на твоей шкуре!

— Это всего лишь платье, — процедил Эйгар, — а вот за то, что ты ударила шайраддана, в давние времена отрубали руку.

— Для тебя это всего лишь платье, а для меня это последняя вещь, подаренная дедушкой! Но тебе ведь плевать! Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься, и неважно, платье это или чья-то жизнь! Хочешь отрубить мне руку? Давай, чего же ты ждешь?

Взбешенная, как дикая оса, я протянула Эйгару руку, совершенно позабыв о том, что стою перед ним без одежды. Когда глаза шайраддана вобрали меня целиком, загоревшись интересом, он схватил предложенную руку и притянул меня к себе. Снова ледяная стрела холода пронзила тело от макушки до пяток, когда я оказалась прижата к широкой, твердой груди дракона. По моему телу прошла дрожь. Если так пойдет и дальше, я умру от холода. Жесткая ткань, из которой была сшита туника Эйгара, царапала мою нежную кожу, но сейчас это было наименьшей из моих проблем.

Глава 5

Мы миновали несколько залов, освещенных голубыми огнями. Только сейчас я увидела, что замок был сложен не изо льда, как мне сначала показалось, и даже не из хрусталя, а из белых сверкающих камней, по-особому обтесанных. Именно поэтому создавалось впечатление, что стены сияют. Вся обстановка замка была выдержана в бело-голубой гамме. В глазах у меня зарябило от бесконечных оттенков этого цвета.

Странное дело, но я снова не увидела ни одного человека, то есть дракона. Мое замешательство разрешилось, когда мы с Эйгаром поднялись в башню, и перед нами распахнулись двойные, светящиеся прожилками голубых узоров белые двери. Белоснежный опять же зал был полон драконов. При нашем появлении присутствующие заметно оживились. Я быстро пробежалась глазами по головам: около пяти десятка человек, то есть драконов.

— Мой шайраддан, — почтительные голоса слились в один гул по мере того, как мы с Эйгаром двигались к голубому кристаллу, около которого стоял старик в белых одеждах.

— Так у вас есть драконицы? — прошептала я, глядя на троицу красиво одетых женщин, стоявших с гордым видом чуть в стороне.

— Да.

— Да?! То есть как это — да? — Я отчетливо помнила, как в сказке, которую мне рассказывал дедушка, всех снежных дракониц убили. — Ведь их уничтожили фениксы!

— Это сказки фениксов, — отрезал Эйгар, крепче стискивая мою ладонь. — Нескольким снежным драконицам удалось спастись.

— Так и женись на них! — процедила я сквозь зубы. До старика в белом оставалась пара шагов. — При чем тут я? Пусть они рожают тебе драконят!

Я заметила, с каким ужасом за нашей перепалкой наблюдают присутствующие, но вот уж до них мне точно не было никакого дела.

— У тебя короткая память, Риона. Или ты забыла свое обещание? Хочешь рискнуть благополучием своих друзей?

Пришлось замолчать, к тому же мы уже подошли к старику. С Эйгара станется наказать меня прямо перед своими подданными или вернуться в долину и убить всех ее жителей. После того что Эйгар сделал в спальне и хотел сделать в долине, я поняла одно — он чудовище. Безжалостное и жестокое.

— Встаньте на колени пред великим алтарем снежных драконов, — прошелестел старик.

Эйгар опустился на колени и потянул меня за собой. Когда мы устроились около голубого кристалла, старик положил на наши головы руки и сказал:

— Мать Вечного Льда и Отец Первого Холода, одарите этих двоих своей милостью. Пусть семя шайраддана снежных драконов будет сильным, а чрево этой девушки — плодородным. Пусть род снежных драконов продолжится. Пусть новорожденное дитя даст начало новой жизни, пусть...

Старик говорил что-то еще, а я, не сдержавшись, шмыгнула носом. С трудом верилось в то, что только сегодня, в чудесном платье, я стояла под солнцем посреди июльского тепла, а теперь в одежде с чужого плеча трясусь от страха и холода среди незнакомых мне людей. Даже не людей, драконов! И вот сейчас какой-то драконий жрец навеки связывает меня с жестоким незнакомцем. От жалости к себе слезы потекли еще сильнее. Пробежав по щекам, они падали к ногам жреца.

— Прекрати, — рыкнул шайраддан, пока жрец возносил молитвы своим богам. Жрец замолчал, но Эйгар велел ему: — Дальше.

Однако я ничего не могла с собой поделать. Слезы, это доказательство женской слабости, продолжали капать.

— Встаньте же, Эйгар Дор Фиэрэй, шайраддан снежных драконов, и Риона… — старик в замешательстве замолчал.

Эйгар сжал мои пальцы.

— Эйвелин, — прошептала я.

— Как, дитя? — переспросил он.

— Эйвелин, — вместо меня ответил Эйгар.

— Риона Эйвелин, — повторил старик. — Пусть же этой ночью твое чрево примет семя шайраддана и подарит племени снежных драконов долгожданного наследника. Пусть дитя это будет сильным и крепким. Выпейте укрепляющего эликсира из кристалла плодородия.

Старик убирал руки с наших голов и прикоснулся к кристаллу. Тот, повинуясь ему, раскрылся как цветок, явив сердцевину в виде чаши, на дне которой плескалась голубоватая жидкость. Старик выудил из складок своего балахона небольшую каменную чашу и зачерпнул из кристалла, потом протянул сначала шайраддану, а затем и мне.

— Что еще за напиток? — подозрительно принюхиваясь к чаше, спросила я. Пахло незнакомыми травами.

— Пей, — проворчал Эйгар, снова сжимая мою руку.

— Это напиток плодородия, дитя, — охотно пояснил старик. — Он поможет тебе зачать этой ночью.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как приблизить губы и глотнуть. Вряд ли меня отравят, ведь я нужна снежным драконам. Вот затуманить сознание — вполне. Но сейчас я и сама была не против этого. Не хочу помнить ничего из того, что произойдет этой ночью.

Напиток оказался приятным и освежающим. Как только старик убрал чашу, Эйгар потянул меня за руку, приказывая встать. Я поднялась.

Старик уже протягивал шайраддану короткий нож с извилистым лезвием. Я расширившимися глазами наблюдала за тем, как Эйгар поворачивается ко мне с ножом в руке. Вот он вытянул мою руку, повернул ее ладонью вверх и приблизил кинжал.

— Нет! — выдохнула я, пытаясь отнять у него руку. — Что ты делаешь?

Глава 6

Ко мне подошли три богато одетые драконицы. На прекрасных лицах застыло участливое выражение. Однако взгляды двух из них выдавали откровенную неприязнь.

— Счастливица, — завистливо выдохнула первая, с прямыми белоснежными волосами и в платье глубокого синего цвета.

— Разве? — горько откликнулась я.

— Селлия, сейчас не время. Неужели не видишь, что она напугана? — укорила драконица в серо-голубом. Крупные молочного цвета локоны красиво обрамляли ее тонкое лицо.

— Ради Вечного Льда, Флавиана, — закатила глаза та, которую звали Селлией. — Это ночь с шайрадданом, а не поединок с фениксом.

Поняв всю двусмысленность сказанного, девушка залилась смехом. Ей вторила молчавшая до этого третья девушка, Визмира. Ее волосы были заплетены в длинную, почти до пола, толстую косу. Платье василькового цвета сочеталось с вплетенной в косу лентой.

— Не обращай внимания на этих глупых дракониц, Риона, — сказала Флавиана, бросая на подруг тяжелый взгляд и подхватывая меня под локоть. — Пойдем, мы поможем тебе привести себя в порядок. Ты не должна разочаровать Эйгара.

Молчаливой компанией мы вышли из зала и спустились по лестнице. Драконицы привели меня в огромный зал, стены которого украшала мозаика, изображающая морозный узор. Посреди комнаты стояла каменная ванна.

— Мы поможем тебе выкупаться, — мягко сказала Флавиана, делая приглашающий жест рукой. Я закусила губу, но Флавиана разгадала мои намерения, добавив: — Это все равно случится, с твоего согласия или нет. Будь благоразумна. — Под «этим» она явно подразумевала не купание.

— Почему купанием занимаетесь вы, а не слуги? — лишь спросила я.

— Это традиция. До первой ночи с шайрадданом к тебе могут прикасаться лишь снежные драконицы.

— То есть в замке есть еще люди? — Я представила десятки бедняжек, украденных драконом и запертых в ледяных камерах.

— Из людей здесь только ты, — фыркнула Селлия, за что получила от Флавианы мрачный взгляд.

— Ты все узнаешь завтра. Сейчас главное — желания шайраддана. А он желает видеть свою шайранну, то есть тебя.

Я решила, что сопротивляться бесполезно. Расшнуровав платье, я с помощью дракониц сняла его. Селлия и Визмира придирчивым взглядом впились в мою фигуру, надеясь найти в ней какие-то недостатки. Что ж, пусть попытаются. Я с самого детства бегала с Кираном по лесам и никогда не налегала на сдобные булочки, которым славился Флисс. Уж если сам шайраддан остался доволен увиденным… Приказав себе не думать о нем,  я распрямила плечи и прошла к ванне.

Ступив в холодную воду, я не смогла сдержать вскрик.

— Что-то не так? — ехидно осведомилась Селлия.

— Вода холодная! — Я попыталась было шагнуть обратно, но Флавиана положила свои руки мне на плечи. Мягко, но настойчиво.

— Здесь нет другой, Риона, — твердо сказала она.

— Я же заболею, вы что, не понимаете! И тогда не видать вам маленьких драконят, как своих ушей! — возмутилась я, пытаясь выбраться из холодной воды и начиная стучать зубами. Это уже входило в дурную привычку.

— Ты привыкнешь! — решительно сказала Визмира, опрокидывая мне на голову кувшин с такой же холодной водой.

Я задохнулась от неожиданности и с громким плеском опустилась в ванну. Холодная вода сомкнула свои объятия, послав по всему телу стаю мурашек размером с горох.

Визмира и Селлия удерживали меня в ванне, а Флавиана терла жесткой губкой спину, плечи и ноги. Я перестала чувствовать собственное тело, молясь всем богам, чтобы это истязание подошло к концу. Когда драконицы приступили к мытью волос, я мечтала лишь о том, чтобы мне дали умереть с достоинством.

— Люди такие хлипкие, — пренебрежительно произнесла Селлия, поливая мне на темечко из кувшина.

Я хотела было ей ответить, чтобы она глотнула кипятка, но не смогла разжать зубы, опасаясь, как бы не прокусить себе язык.

— Она не обычный человек, — пробормотала Флавиана, втирая в мою кожу какую-то ароматную жидкость. — Потерпи, Риона, сейчас тебе станет теплее, — это относилось уже ко мне, но я лишь пренебрежительно фыркнула.

— Ты права, Флавиана, конечно, — покорно согласилась Селлия. — Но я бы предпочла быть обычным человеком, чем иметь отношение к роду фениксов, уж прости.

Внутри меня поднялась волна возмущения, ведь эти трое говорили обо мне так, будто меня здесь нет, а я даже не могла излить свое недовольство, потому что боялась раскрошить громко стучавшие зубы.

Драконицы наконец закончили омовение и принялись растирать мое закоченевшее тело полотенцами. Я начала потихоньку приходить в себя.

— Что будем делать с ее волосами? — деловито спросила Визмира, крутя прядь моих волос в своих тонких пальцах. — Такую копну не просушишь и за полдня.

— Заплетем косу, — решила Флавиана.

— Но Эйгар любит, когда волосы свободно струятся, — сказала Селлия. — Уж я-то знаю.

Она бросила на меня самодовольный взгляд, не оставляющий сомнений в том, что она делила с Эйгаром ложе.

— Неправда, — подала голос Визмира. — Меня он всегда просил заплетать их.