Феникс, любимая…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд, а потом она оказалась в его объятьях. Спрятав лицо в ее волосах, он вдыхал запах шампуня. Яблоки, подумал он. Красные яблоки. И этот запах был таким… свежим и волнующим.

— Я ждала, пока уедут строители, — прошептала Феникс ему в плечо.

— Я отослал их домой пораньше. Просто на всякий случай. Но я так боялся, что ты не приедешь!

Феникс крепко прижала к себе Нэша. Взглянула в его серые глаза. Высвободив одну руку, она потянулась, чтобы дотронуться до его лица.

— Почему ты не сказал мне? — прошептала она нежно и грустно.

— Не сказал тебе о чем?

— О том, что наговорил тебе отец. Что, если ты увезешь меня с собой, то распадется их семья, что мать тут же уйдет от него.

Нэш мрачно улыбнулся.

— Сам теперь жалею, что не рассказал тебе об этом и мы не вывели его на чистую воду. Если бы я увез тебя с собой, и ты, и твоя мать освободились бы от его власти. Но тебе было всего восемнадцать, твоя мать плакала и умоляла меня уехать… Твой отец готовил для тебя партию получше. Ты к тому времени уже поступила в Оксфорд, и он гордился тобой. А у меня не было денег, чтобы содержать тебя и помочь окончить университет.

— Но он не платил тебе, чтобы ты уехал?

— Нет.

— Прости меня.

— И ты меня прости. Я и сам не знал, чего от тебя хочу, Феникс, — честно признался он. — И ещё неизвестно, куда бы это нас привело, если бы твой отец нам не помешал. Я знаю, что он не любил меня… Когда мне сказали, что я недостаточно хорош для тебя, что я тебе не пара, что я неудачник и бездельник, это жутко меня разозлило. Я злился и все время об этом думал. Но, в конце концов, успокоился и решил, что все к лучшему. Я видел, как живут друзья, которые женились слишком молодыми… У нас с тобой были бы сплошные проблемы: нищета, дети, пеленки, постоянная борьба за выживание, ссоры… И потом, ты так и не попросила меня вернуться.

— Ведь я думала, что отец тебе заплатил.

— И прошло десять лет. А потом я попросил тебя приехать и осмотреть поместье. Тогда я ничего не знал и не понимал, почему ты так себя со мной ведешь.

— Это не я устраивала все эти неприятности, — в очередной раз сказала ему Феникс.

— Знаю.

С удивленным выражением на милом личике девушка спросила:

— Правда знаешь?

— Да.

— Но ты же последнее время думал, что это я…

— Я подозревал тебя, да. Но мне было все равно, — добавил Нэш мягко, не сводя с нее влюбленных глаз. — Мне было больно, я был немного разочарован, но все равно не переставал желать тебя.

— На самом деле это был Дэйв, — призналась девушка тихо.

— И это я знаю, — с горечью ответил Нэш.

Признание Феникс основательно запоздало.

— Я видела его. В тот день, ну… когда мы с тобой в ванной…

— Да? — Он решил сделать вид, что не знает об этом. Девушке все равно нужно было все ему рассказать. Да и, по правде говоря, Нэшу пока были не ясны некоторые детали.

— Я как раз пошла в деревню, чтобы купить молока…

— И остановилась поиграть в бейсбол по пути назад, — улыбнулся Нэш.

— Ты что, следил за мной?

— Да. Совсем недолго.

— Я и не знала.

— Конечно. Продолжай.

— Я срезала путь через поле и, выходя из-за деревьев, увидела его позади дома. Он в это время подковыривал ломиком раму того окна, которое строители только что починали. Дэйв не видел меня, и я не знала, что делать. Я собиралась сказать тебе, но потом…

— Ты решила, что я заслужил все, что получаю, — закончил за нее Нэш.

— Да. Я хотела подавить свои эмоции и просто использовать тебя для своего удовлетворения. Только не смогла.

— Конечно, потому что ты не из тех людей, кто способен на такое. Ты мучилась сознанием собственной вины и раскаивалась.

— Да, так что на следующий день я сказала Дэйву, что видела его. И что ничего не скажу тебе, если он прекратит диверсии. Он не делал всего, что должен был делать. Я не думаю, что ему было по душе такое занятие. Не поступай с ним слишком жестоко.

— Я вообще не собираюсь его наказывать.

— Правда? — спросила Феникс недоверчиво.

— Правда.

— Почему?

— Потому что он был пешкой в чужой игре. И уже заплатил за все свои грехи. И за свою глупость. Я не хочу больше об этом вспоминать. Пошли в постель.

Ее глаза потемнели. Нэш задержал взгляд на губах девушки — чуть-чуть приоткрытых, влажных, зовущих к поцелую губах.

— Я хочу попробовать твои губы на вкус, — почти простонал он, опуская руки к ее ягодицам и прижимаясь к стройным бедрам. — И чтобы наш поцелуй длился вечно. Я хочу тебя до боли. И только ты можешь унять эту боль.

— Я тоже хочу тебя, — с трудом удалось проговорить Феникс.

Прижав ее к себе, часто и неровно дыша, Нэш подхватил девушку на руки и быстро понес ее наверх. А она обвила руками его шею и прижалась к плечу щекой.

Нэш внес ее в заново отделанную спальню и осторожно положил на кровать. Не отрывая взгляда от ее ожидающего лица, он наклонился над ней и принялся медленно раздевать. Феникс вытянулась на постели, ее руки чуть подрагивали, когда она начала расстегивать пуговицы на рубашке Нэша.

Они наконец разделись и замерли, взволнованно дыша. Затем, вздохнув в унисон, прильнули друг к другу. Они любили друг друга, как и прежде, страстно, но безумие прошлых слияний ушло. На смену ему явилось новое чувство. Сначала они двигались быстро, а затем все медленнее, давая себе время насладиться ощущениями, прочувствовать каждое движение, уловить каждый вздох, узнавая друг друга заново. И эта новая близость росла с каждым мигом.

Прикрыв глаза, Феникс гладила плечи Нэша, руки, спину, словно пытаясь запомнить на ощупь каждый изгиб, каждую мышцу тела любимого. Потом подняла ладони к его лицу, легко касаясь кончиками пальцев твердых и мужественных черт, точно слепая, желая запечатлеть их в своей памяти.

Нэш замер под ее руками, позволяя ей делать с ним все, чего ей хочется. Она может осыпать его поцелуями или убить. Он будет ей равно благодарен. Лишь бы касалась его тела своими нежными пальцами. Лишь бы не расставалась с ним ни на минуту. В жизни Нэша еще не было такой вдохновенной нежности, такого полного доверия к другому человеку. И он был абсолютно счастлив.

Наконец она легла рядом, глядя на него каким-то особенным взглядом. В нем была спокойная уверенность, которой Нэш не видел в ее глазах уже очень давно. Так давно, что уже почти успел забыть, как лучились ее глаза уверенностью, что завтрашний день непременно принесет удачу. Что впереди долгая и счастливая жизнь.

Ласково, чуть трясущимися руками Нэш откинул с лица Феникс волосы и улыбнулся.

— У тебя прекрасная улыбка, — сказала она нежно.

— Как и у тебя.

— Знаешь, я влюблена в тебя по уши, — добавила девушка, глядя на него абсолютно серьезно.

Нэш прикрыл глаза, ощущая, как через него проходит волна нежности и умиротворения.

— Спасибо тебе, — прошептал он.

— За что?

— За то, что ты меня любишь. Я хочу, чтобы ты вышла за меня, Феникс. Хочу, чтобы ты была рядом со мной всю жизнь. Раньше я не думал о женитьбе, не понимал, что именно этого и хочу, пока ты не вышла в тот день из машины. Все остальное потеряло для меня смысл с того самого момента. Ни один человек не был мне дороже тебя. Думаю, что влюбился в тебя еще тогда, десять лет назад. И впервые понял это, когда ты появилась передо мной в костюме, который на тебе болтался, словно с чужого плеча.

— Я одолжила его у подруги. Просто у меня не оказалось ничего подходящего для интервью с мэром. Неужели я и вправду выглядела так ужасно?

Ее голос был серьезным и чуть хрипловатым; Нэш ощущал, как его переполняет любовь к ней.

— Ты была просто великолепна. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас с тобой. Никогда мне так не хотелось никого защитить и наслаждаться каждым моментом, проведенным рядом… Я чувствую себя сильным. И все это делаешь со мной ты. Твоя любовь ко мне.

— И я никогда так себя не чувствовала. Когда мы поехали в отель, у меня разрывалось сердце оттого, что я не могу позволить себе улыбнуться, поговорить с тобой, рассмеяться. Я думала только о том, что мой отец заплатил тебе, чтобы ты уехал. И что ты принял от него деньги. Но даже мысль об этом не могла заставить меня возненавидеть тебя. А сейчас мне очень стыдно за то, что я поверила отцу.

Проведя ладонью по груди Нэша вниз, а затем снова вверх до ямочки на шее, она сказала серьезно:

— Мама говорит, что очень жалеет о нашем разрыве. И это правда, Нэш.

— Твой отец всегда подавлял любые ее чувства, не совпадавшие с его собственными, да? — спросил он мягко.

— Да. Я любила отца, но он был тяжелым человеком. Когда он принимал решение, то уже не слышал ничьих возражений. Такой уж был у него характер.

Поднеся ее руку к губам, Нэш нежно поцеловал кончики пальцев.

— Ты не успела оценить новую обстановку.

Феникс улыбнулась.

— Да. У меня просто не было на это времени.

Оглядывая роскошные ковры и стены, покрытые желтыми, голубыми и зелеными занавесями, девушка весело сказала:

— Очень мило. Немного не хватает фантазии, но в целом…

Нэш ласково прервал ее:

— У меня на уме были совсем другие вещи. Так ты собираешься за меня замуж или нет?

С озорными искорками в глазах она вздохнула:

— Только если ты разрешишь мне жить здесь.

— Тебе так нравится этот дом?

— Да, очень.

— Но у меня же холл не с той стороны.

Феникс снова улыбнулась.

— И почему здесь так жарко? — кокетливо спросила она.

— Потому что мы с тобой выделяем много тепла. Не меняй тему. — Поднявшись, бесстыдно-прекрасный в своей наготе, он прошел через спальню, чтобы открыть окно, и остановился, глядя на раскинувшиеся вокруг поля и на деревню. И понял, что не сможет больше оставить это место, где навсегда изменилась его жизнь. Не сможет продать дом, в котором с ними столько всего случилось. Это поместье теперь значит для него больше, чем деньги, которые можно за него выручить.

— Надеюсь, что никому в этот самый момент не пришло в голову посмотреть в бинокль на наш дом, — поддразнила она, и Нэш улыбнулся.

— Мне все равно.

Не поворачивая головы, он слышал, как Феникс возится на постели, устраиваясь поудобнее среди пышных подушек. А потом девушка тихо спросила:

— Зачем Дэйву понадобилось устраивать саботаж?

Повернувшись и глядя на нее через плечо, Нэш с удивлением спросил:

— Разве ты не узнала у него?

Феникс только покачала головой.

Снова отвернувшись, так, чтобы она не могла увидеть в его глазах жестокого стального блеска, Нэш тихо произнес:

— Ему заплатили моя бывшая подружка и сводный брат.

— Джон? — воскликнула она в изумлении. Нэш тут же развернулся и в свою очередь посмотрел на нее.

— Ты знаешь его?

Озадаченная его резким тоном, Феникс пробормотала:

— Я встречала его. Он мне сразу не понравился. Но зачем ему, ради всего святого, платить кому-то, чтобы тебе причиняли неприятности? Это же бессмысленно. Я еще могу понять Крисси, но чтобы Джон…

— Как раз именно это и имеет смысл, — возразил он угрюмо. — Когда ты встретилась с ним?

— Десять лет назад. Незадолго до того, как мы расстались. Он зачем-то приходил к моему отцу. Что такое? — забеспокоилась девушка. — Что-нибудь случилось?

— Нет, ничего. — Нэш безуспешно пытался скрыть свои чувства. В его голосе то и дело прорывались горькие нотки.

— Не лги мне, — сказала она, и в ее голосе звучало еще большее беспокойство. — И не пытайся снова надеть на себя маску «все в порядке, ничего не случилось».

Освободившись от покрывала, Феникс подошла к нему. Пытливо заглядывая Нэшу в лицо, девушка положила прохладную руку на его плечо.

— Скажи, почему ты смотрел так мрачно? — Когда он не ответил, Феникс добавила: — Если ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, Нэш, то должен делиться своими мыслями и переживаниями. Я не хочу, чтобы мне постоянно говорили: «Это не твое дело». Потому что теперь это и мое дело тоже. Я с тобой. Что бы ни случилось.

Потянувшись к Феникс, Нэш обнял ее. Со вздохом раскаяния прижал к себе ее теплое тело.

— Да, конечно. Прости меня. Если Джон приходил к твоему отцу, то только по одной причине: чтобы рассказать ему, насколько я плох и не подхожу его дочери. Вот почему твой отец так себя повел. — С невеселым смешком он добавил: — Я должен был знать. Должен был знать тогда и должен был знать сейчас. Какой, оказывается интересный человек мой сводный брат Джон. И ужасно занятой — все время делает мне пакости. Как же я был наивен, когда полагал, что Джон даже не знал о твоем существовании тогда, десять лет назад. И не заметил, как он однажды приехал к твоему дому вслед за мной. Он, должно быть, долго смеялся моей глупости. Конечно, он смеялся, потому что у него такой приятный смех. Такой уж у меня братец — очаровательный, вызывающий доверие, такой тактичный. Он вполне мог бы сказать: «Как я страдал и мучился, долго не решаясь прийти к вам, мистер Лангриш, но я думаю, что вы должны знать самое худшее. Я расскажу вам, что за человек мой брат». Да, наверное, так он и сказал. Потому что он всегда называл меня братом, а не сводным братом.

Нэш замолчал и посмотрел в лицо Феникс. Оно было будто высечено из камня.

— Он очарователен и привлекателен. Такой жизнерадостный и активный… И абсолютно испорченный. — Немного расслабившись, девушка поцеловала уголок его губ и попросила: — Продолжай. Ты никогда не рассказывал о своей семье.

— Да, не рассказывал. Мой отец умер, когда мне было всего пять лет, и мать растила меня одна. До тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать. И тогда она встретила Питера, вдовца с пятнадцатилетним сыном. Я был очень рад. Джон казался таким милым и дружелюбным, всегда старался помочь и был так же рад за родителей, как и я. Но они жили в Йоркшире, а мы — в Кенте. Я как раз сдавал экзамены, у Джона они должны были вскоре начаться, так что, когда наши родители поженились, я остался пожить у друзей, чтобы закончить школьный год. Приезжал в Йоркшир на выходные и каникулы. И каждый раз, когда я приезжал, из сумочки моей матери начинали пропадать деньги. Точно так же исчезали мелкие вещи из стола Питера. Все вещи нашлись в моей спальне, кроме денег.

— И в краже обвинили тебя.

— Нет, никто меня не обвинял. И это было самое ужасное. Питер взглянул на меня с искренней болью, мать выглядела расстроенной, только Джон поглядывал на меня с прежней симпатией. Мать знала, что я не способен на воровство, но она любила Питера…

— И обвинить его сына было для нее слишком тяжело?

— Не только тяжело. Джон был злобен и порочен. И он не любил и не любит мою мать. Он не смог бы полюбить ни одну женщину, которая вышла бы замуж за его отца. Питер очень богат, и у Джона развилась настоящая паранойя, что он оставит все деньги кому-то еще, в обход родного сына. А я хотел только одного — чтобы моя мать была счастлива. После всех этих лет нужды, когда она жила и воспитывала меня одна, она заслуживала счастья. Так что я заключил с Джоном договор: он не будет изводить мою мать, а я держусь подальше от них.

— Но тебе же было всего шестнадцать…

— Да. Я сказал, что мне не нравится Йоркшир, что в Кенте остались все мои друзья, и меня приютил Майк.

— Тот самый Майк? Архитектор?

— Точно. Питер платил ему за мое проживание до тех пор, пока я не смог платить сам. Мать часто приезжала повидаться со мной. Мы ходили вместе в кафе, в кино, все равно куда — она чувствовала себя виноватой. Подозревала, что это из-за нее я не живу дома. Она и сейчас еще чувствует вину.

— А ты заверял ее, что все в порядке.

— Да, так и было.

— Вы и сейчас встречаетесь?

— Конечно. Она приезжает и даже остается погостить на два-три дня несколько раз в году.

— Разве тебе не горько? — спросила Феникс, на ее лице было написано смущение и удивление.

— Горько? Нет. Я люблю своего отчима и очень уважаю его. И совсем не виню его за то, что он принял сторону родного сына, а не мою. Джон всегда был очень аккуратен, он сумел не показать отцу своего истинного лица. Я не знаю, за что он меня так ненавидит, просто принимаю это как печальный факт.

— Неужели Питер до сих пор не знает, что за человек его сын?

— Знает, но я посоветовал ему, ради общей безопасности, не говорить об этом Джону. Когда Питер все узнал, то решил сразу же изменить свое завещание. Я отговорил его.

— Потому что Джон может что-нибудь натворить, если ничего не получит?

— И поэтому тоже. Так что теперь тебе решать. Я не хотел бы подвергать тебя лишнему риску. Я поеду повидаться с отчимом в выходные.

— Что ты ему скажешь?

— Расскажу, что наделал его безумный сын.

— И?..

— Попрошу его включить в завещание пункт, что если Джон причинит кому-нибудь вред, в особенности тебе или мне, то после смерти Питера все его деньги пойдут на благотворительность. Джон, конечно, тут же задумается, зачем я приезжал. И проведет собственное расследование. И узнает все. А если не узнает, то Питер сам позаботится о том, чтобы довести это до его сведения.

— А как же твоя мать?

— Она обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Я же говорил тебе, Питер очень состоятелен.

— Как же все это гадко! Как же можно так ненавидеть брата, пусть и не родного? — сказала Феникс грустно. — Ты думаешь, он ревнует к тебе?

— Не знаю, хотя, скорее всего, это так, — улыбнулся Нэш. — Потому что я закрыл ему доступ в любые мои дела. Своих друзей я предупредил, чтобы они никогда не имели с Джоном никаких дел. У него, похоже, полностью отсутствуют моральные принципы и понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо. Он уничтожил столько людей, что даже трудно сосчитать.

— Он так опасен?

— Да, потому что никогда нельзя предположить заранее, что он еще выкинет. Он несколько раз пытался уничтожить меня и, когда это у него не вышло, в отместку разорил нескольких моих друзей. Дэйв по глупости занял у него денег в долг. Джон был знаком с Крисси, может быть, даже знал, что мы разошлись. Он подсказал ей, как она может мне отомстить. И она наняла Дэйва, чтобы устраивать несчастные случаи в поместье.

— Как жаль! Мне так нравился Дэйв.

— Мне тоже.

Откинув назад тяжелую волну волос девушки, чтобы лучше видеть ее лицо, Нэш спросил:

— Почему тебе не понравился Джон? Большинству людей он нравится… сначала.

— Не знаю. Просто что-то в нем меня тревожило. И… я была влюблена в тебя.

— Правда была?

— Да.

— А сейчас?

— Сейчас? — повторила с удивлением Феникс. — Разве я уже не говорила тебе тысячу раз?

— И ты пока еще не передумала?

— Из-за Джона? — И когда Нэш кивнул, девушка покачала головой. — Теперь ты так просто от меня не избавишься, и не надейся. Только не на этот раз.

— Я совсем не хочу от тебя избавляться.

Тут часы на церковной колокольне отбили очередной час, и Нэш замер.

— Сколько сейчас времени? — спросил он беспокойно.

Феникс подняла руку, собираясь взглянуть на часы, и увидела, что на запястье ничего нет. Ее часы валялись тут же, в куче одежды.

— А зачем тебе знать время? Тебе уже со мной скучно?

— Нет, но я обещал зайти к священнику.

— Чтобы договориться о нашей свадьбе? — В ее голосе прозвучал такой восторг, что Нэш усмехнулся.

— Я об этом думал, но сегодня просто обещал зайти к нему. По твоему, между прочим, указанию. Стараюсь быть вежливым.

— Но я же не говорила тебе, что ты должен наносить визит викарию, — рассмеялась Феникс.

— Нет, но ты велела мне быть милым со всеми жителями деревни. Интересно, зачем? — спросил он. — Почему для них так важно, чтобы я остался здесь? Чтобы поднять благосостояние деревни?

— Думаю, отчасти так. Но основная причина в стабильности и древних традициях. Деревни умирают. Молодежь уезжает в города. Если поместье будет обитаемо, то у них будет работа. Твой персонал…

— Персонал? — воскликнул Нэш. В последнее время все решали что-то за него. — У меня, оказывается, есть персонал?

Она засмеялась и толкнула его в бок.

— Не бойся. Тебе понравится. Я обещаю, ты будешь в восторге.

— Нет, не буду. Я работаю в Лондоне.

В глазах Феникс уже прыгали озорные чертики.

— Ты можешь совмещать.

— Я не хочу ничего совмещать!

— Недельку поживешь в Лондоне, а потом, на выходные, приезжай в поместье.

— Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну на целую неделю, — запротестовал Нэш.

— За мной присмотрят жители деревни. Но это в будущем. Сначала я буду жить с тобой в Лондоне. А потом у нас пойдут дети…

— Дети?!

— Ты что, не хочешь детей? — невинно осведомилась она.

— Мне кажется, что мое мнение тут никого не интересует… — Нэш искренне обиделся. Это его жизнь или нет? Оказывается, она уже все спланировала!

Феникс снова ухмыльнулась, одновременно начиная ласково поглаживать его грудь и плечи. И обида ушла сама собой. Главное, чтобы она была счастлива.

— Милый, ты сам знаешь, что это не так. У нас еще есть время, чтобы заняться любовью до того, как мы отправимся к священнику?

— Мы? Я не помню, чтобы приглашал тебя, — снова удивился Нэш.

— Теперь у нас новая политика, — шаловливо промурлыкала девушка. — Я больше не жду, пока меня пригласят. А почему в спальне нет ни одного гардероба?

— Потому что их еще не доставили. Зато у меня уже есть джакузи.

— Здорово! А главное — исторически обосновано. Оно работает?

— Угу.

— Чудесно. — Высвободившись, она потянула за собой Нэша. — Туда?

— Да.

Феникс распахнула дверь в ванную и кивнула, окинув все придирчивым взглядом. Видимо, одобрила вкус дизайнера. И устремилась прямиком к джакузи. Нэш, не заставляя себя долго упрашивать, направился следом.

Над сушилкой были развешены новенькие махровые полотенца. Она потянулась к ним, оценила на ощупь их мягкость и снова кивнула.

— Мило, — заметила она после паузы.

— Старался.

— Куда нажимать? — спросила Феникс, с интересом разглядывая загадочные кнопки на ванне.

— Попробуй на все сразу, — полушутя посоветовал Нэш. Он и сам еще далеко не со всем разобрался.

Широко улыбнувшись, девушка посмотрела на Нэша, и тот почувствовал, как снова забилось сердце, сжимаясь от переполнявших его любви и нежности. Если они остаются здесь, надо предупредить всех жителей деревни, чтобы не связывались с Джоном, подумал он вдруг. Безопасности Феникс ничто не должно угрожать. Никогда.

Интересно, как она отнесется к приставленному к ней личному телохранителю? Впрочем, он и так знал, как она отнесется к этой идее, и не стал ей ничего говорить.

— Что случилось? — прошептала Феникс.

— Ничего.

— Тогда почему ты смотришь так серьезно и задумчиво?

— Потому что любовь — серьезное дело. А я очень люблю тебя.

— Звучит просто замечательно. Скажи еще раз.

Обвивая ее руками, Нэш сказал:

— Как бы это ни звучало, каждое мое слово — чистая правда.

Потянувшись, он нажал на один из рычагов, и в ванну хлынула вода. Нажал другой, и пошли пузырьки.

— Да, кстати, — сказал Нэш, как будто только что вспомнил, хотя почему ему напомнила об этом пузырящаяся вода, он бы не рискнул ответить, — я понял, почему заложили кирпичом твой бесценный витраж.

Феникс посмотрела на него без особого интереса. Видимо, сейчас ее занимало что-то другое, но она все же вежливо спросила:

— Правда? И почему же?

— Потому что, когда заходит солнце, его лучи падают прямо в это окно и слепят людей, подходящих к парадной двери.

С минуту девушка смотрела на него, широко раскрыв глаза, а затем медленно, как бы недоверчиво улыбнулась. Потом произнесла задумчиво:

— Тогда непонятно, зачем перенесли лестницу и парадную дверь на другую сторону дома. Ты как думаешь?

Нэш засмеялся.

— Просто хозяева были с причудами, — засмеялся он. — И ты тоже со странностями. И чувствую, что, если поселюсь с тобой в «Странном Поместье», тоже со временем стану знаменитым на всю округу чудаком.

— Скорее всего. А вода, кажется, уже готова. Держась за его плечо для равновесия, девушка ступила в воду.

— Ты идешь?

— Да, Феникс. Иду.

Осторожно забираясь в ванну позади нее, Нэш поднял ее на руки и так же аккуратно опустил в воду.

— Не замочи мне волосы, — вскрикнула она. — Я не захватила с собой фен.

— Поздно, — произнес он с удовлетворением, пока девушка погружалась все глубже. — Нельзя, чтобы все было только так, как хочется тебе.

Устроившись рядом, Нэш обнял ее. И поцеловал.

Темные волосы намокли и прилипли к его руке, с ресниц капала вода, а в глазах сверкали искорки смеха. Феникс прошептала:

— Именно этого мне и хочется.

— Вот и хорошо.

Нэш посмотрел на нее глазами, полными заботы и любви, и нежно поцеловал ее влажные губы.

В тот день они опоздали к викарию.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.