Феномены книги чудес

Картины рисует… Молния

Может ли вспышка молнии запечатлеть «образ» окружающей природы на телах или предметах? Вопрос этот совершенно серьезно дебатировался среди ученых в XIX в., и сам предмет дебатов получил официальное наименование: керанография. Однако последней точки в дискуссии не поставлено до сих пор. Кэйд и Дэйвис в своей книге «Укрощение грозы» (1969 г.) утверждают, что некоторые из жертв ударов молнии несут на теле «особые отметины, которые порождают невероятные рассказы о фотографиях, якобы сделанных с помощью молний». С другой стороны, Фрэнк У. Лэйн в своей «Восставшей стихии» говорит нечто иное:

«Я информирован о том, что сегодня считается доказанным отсутствие у молнии каких бы то ни было фотографических свойств».

17 июня 1896 г. двое рабочих нашли убежище от грозы в сарае. Дело происходило на юге Франции. Неожиданно один из ударов молнии почти «попал» в их убежище: оба они упали на землю. В письме в газету «Пети Марсель», опубликованном на следующий после этого происшествия день, говорилось:

«Удар молнии «распорол» ботинки одного из мужчин и разорвал его брюки. Но самое примечательное другое: на руке этого человека, как будто молния была искусным фотографом, великолепно воспроизведен «снимок» сосны, тополя и ремешка его часов».

Анализируя этот случай, Камиль Фламмарион выдвинул предположение, что сарай, где находились жертвы молнии, мог стать своего рода фотографической камерой, а вспышка сыграла роль «просвечивания» («Гром и молния», 1905 г.). Эта версия, однако, не может объяснить, почему при «съемке» была проявлена столб странная «избирательность»: ведь «фотографировались» только некоторые предметы и только из окружающего ландшафта. К тому же необъяснимым оставалось и то, что фотоизображения были нанесены через одежду.

В 1861 г. С. Томлинсон прочел доклад о керанографии в Британской ассоциации в Манчестере. Позднее он кратко изложил суть своего доклада перед ученой аудиторией в словарной статье для Британской энциклопедии (о «Фигурах, нанесенных молнией»). В ней он упоминает случай, происшедший в 1853 г. с маленькой девочкой, стоявшей как-то у окна во время грозы. «На ее теле позже было обнаружено полное изображение тополя», росшего у дома. Его подсветило за окном ослепительной вспышкой.

В сентябре 1823 г. матрос, сидевший возле мачты на палубе бригантины «Буон-Серво», стоявшей на якоре в заливе Армиро, был убит ударом молнии. Вдоль всей его спины, от шеи до бедра, была выжжена черта: там, где она кончалась, можно было увидеть отчетливо «выгравированное» изображение подковы — этот «амулет» был прибит к мачте как раз над его головой.

А вот, пожалуй, один из самых драматических случаев подобного рода, которые нам известны. Мальчуган, полезший на дерево, чтобы стащить яйца из птичьего гнезда, был за это наказан следующим образом. В дерево ударила молния, а на груди упавшего на землю мальчишки отчетливо запечатлелось изображение дерева, на которое он лазил, и птица, сидящая рядом с гнездом на одной из его веток, причем все видно с предельной ясностью. Рассказ об этом и еще о двадцати трех случаях, где также фигурирует молния-«фотограф», можно найти в журнале «Чамберс джорнал» от 6 июля 1892 г.

Эндрю Штейнмец, во что бы то ни стало, пытаясь выработать теорию для объяснения этого явления, обычно в своих построениях игнорирует любые противоречивые детали, сколь бы важны они ни были (даже для него самого), чтобы доказать: в «фотографиях» деревьев, запечатленных на теле жертв молний, виноваты, дескать, хорошо известные «ветвеобразные узоры» электрических разрядов. Что ж, без сомнения, те напоминающие своими очертаниями ветвистое дерево ожоги, которые зачастую находят на теле людей, пораженных ударом молнии, во многом «виноваты» в появлении большинства известных нам историй о «сфотографированных» молниями деревьях. Но даже если на этом основании мы отметем все эти истории, то что, спрашивается, делать с другими изображениями, появившимися в результате «облучения» молнией? Как быть, далее, с такой переходящей из рассказа в рассказ и подтвержденной свидетельствами очевидцев деталью, как исключительная ясность и качественность изображения предметов? Штейнмец сам упоминает, к примеру, «превосходный оттиск коровы» на теле женщины, которая вела животное домой в тот момент, когда его поразило молнией («Солнце и дожди», 1867 г.).

Генри Ф. Кретцер в 1895 г. опубликовал за свой счет подборку статей из американских газет по поводу «проказ», творимых молниями («Летопись молний»). Однако, поскольку там содержались такие перлы, как описание молнии, буквально содравшей серебряное покрытие с висевшего на стене меча и нанесшей этот же слой серебра гальваническим способом на кошку, дремавшую внизу на тахте, мало кто принял всерьез этот небольшой томик. В заметке, которую Кретцер включил в него, рассказывалось о двух неграх, убитых молнией, когда они искали убежища под одним из деревьев в Хайленд-Парке, штат Пенсильвания, 19 июля 1892 г.:

«Когда с тела Касселя сняли одежду, глазам агента похоронного бюро предстало поразительное зрелище: на груди умершего была запечатлена абсолютно достоверная фотография уголка природы, где покойника настигла молния. Там был и пожухлый коричневый дубовый лист, и притаившийся в траве папоротник, отличавшийся от настоящего только тем, что был тоже коричневым. Листья дерева и папоротник были изображены столь отчетливо, что глазу открывались мельчайшие прожилки».

Примерно через четыре часа «фотография» начала расплываться и превратилась в пурпурное пятно.

Неуклюжие попытки объяснить феномен «фотографирующих молний» предпринимались и до XIX в. Так, когда в 1660 г. произошло извержение Везувия, распространились слухи, будто молнии были причиной того, что на одеждах жителей Неаполитанского королевства появилось изображение крестов. В книге Исаака Казобона «Адверсария» упоминаются появления крестов на телах прихожан собора в Вэллсе во время летней грозы 1596 г. Молния попала в церковь, и, хотя никто не был ею поражен, люди повалились на пол. «Самое замечательное заключалось в том, что, как заметили впоследствии многие, на телах молящихся появились отпечатки креста как выражение божественной благодати». Его преподобие Г. С. Тайэк также описывает этот случай в своей книге «Фольклор и легенды английской церкви» (1899 г.). Цитируя Казобона, он говорит: «Тогда епископ (из Вэллса) обнаружил отпечаток креста у себя на теле; что касается других, то «знаки» были у них на плечах, груди, спине и прочих частях тела».

Фламмарион прибавляет, что жена священника была среди тех прихожан, у которых появились стигматы в виде креста. Другой случай с появлением креста — на сей раз на одежде — упоминается в еще более раннем источнике — в книге Иосифа Грюнпеха «Естественное небесное зерцало» (1508 г.).

Один из наиболее поразительных случаев, который включен в произведения большинства авторов, упомянутых выше, произошел 18 июля 1689 г. во Франции, когда удар молнии пришелся на высокий алтарь в церкви Сен-Совэр в Линьи. Отец Лами, священник из близлежащего городка, прибыл туда сразу же, как только до него дошла весть о случившемся. Он опубликовал свое заключение в 1696 г. в виде небольшой брошюры, которую мы рекомендуем для изучения как образец наблюдательности. Во время грозы в алтарной части церкви случилась целая серия странных происшествий. Так, занавеси, окружавшие алтарь, оказались сорванными со своих колец, но сами кольца при этом не пострадали и остались висеть на карнизе. Не порвались и занавеси. Ткани в алтарной части церкви были местами прожжены; на центральном полотнище — огромная крестообразная дыра. Если верить свидетельствам 50 находившихся в тот момент в церкви прихожан, статуя Христа поднялась в воздух и некоторое время «плавала» там, в то время как пьедестал, на котором она стояла, был раздроблен молнией. Но больше всего изумило и повергло верующих в ужас появление странных письмен на ткани центральной части алтаря. Письмена были расшифрованы после того, как в церкви водворилось относительное спокойствие: оказалось, что это слова печатного текста, лежавшего лицевой стороной на ткани, только перевернутые и увеличенные. Однако такое истолкование лишь прибавило страху, так как в новом тексте недоставало «святых мест» — отдельных слов или фраз. И тут отец Лами оказался на высоте, немедленно обратив внимание на то, что пропущенные части текста в оригинале были напечатаны красной краской, тогда как молния отпечатала на ткани лишь ту основную часть текста, которая была напечатана черной краской.

Директор физико-метеорологической обсерватории в Гаване, на Кубе, Андрее Поэи опубликовал в 1861 г. свой собственный обзор происшествий с участием молний (книга эта является библиографической редкостью, и мы встречали только ссылки на нее или цитаты). Собранные им примеры говорят о чрезвычайном разнообразии связанных с молниями явлений. Так, в Сан-Висенте (Куба) 24 июля 1852 г. на некоторых сухих листьях были обнаружены отпечатки пальмовых хижин и их окружения. В другом месте, в Сибакоа, расположенном на том же острове, в августе 1823 г. молния отпечатала изображение согнутого гвоздя на стволе дерева. А. Поэи добавляет, что это была абсолютно точная, но перевернутая копия гвоздя, забитого в одну из верхних ветвей этого же дерева.

Мы заканчиваем нашу главу упоминанием одного аспекта, который, насколько нам известно, никогда специально не исследовался, а именно: нанесение изображений под кожей. В 1812 г., например, в Комб-Хэй (Сомерсет) шестерых овец убило молнией на поле возле леса, где росли дуб и орешник. Когда с них сняли шкуру, «на их телах, точнее, на изнанке шкуры были обнаружены факсимиле части окружающего ландшафта». Об этом сообщил Джеймс Шоу в журнале метеорологического общества в марте 1857 г. Такое же происшествие повторилось через сто с лишним лет, в феврале 1971 г., в Южной Каролине. Некто Джесиер Баррет из Джеферсона вышел поохотиться и принес домой убитого им кролика. Когда жена стала готовить его на ужин, то обнаружила — это подтверждает и их друг, присутствовавший при этом, — черный силуэт женского лица на одной из передних лапок, с которой сняли шкурку. Портрет имел один дюйм в поперечнике: губки бантиком, завитые волосы и длинные ресницы — копия моды 20-х годов. Куртис Фуллер, написавший об этом в журнале «Фейт» (октябрь 1971 г.), отметил: через неделю после появления заметки в газете «Шарлотт обсервер» четыре тысячи людей побывали в доме Барретов, чтобы взглянуть на портрет, и полиции пришлось несколько дней регулировать движение на улице.