Глава тринадцатая

Время для Андреа Турлс тянулось с тех пор, как Деннис покинул ее.

Они все обсудили и решили, что разумнее сначала уехать Деннису, а Андреа потом сможет присоединиться к нему.

Они были уверены, что никто не знает об их встречах, кроме Сьюзан, а Сьюзан оба доверяли. Андреа показалось странным, что даже в своем опьянении событиями они не хотели, чтобы кто-то об этом знал. Сейчас ей это не понравилось. Для влюбленных такое поведение нехарактерно. Счастливцы должны кричать с вершины горы о своих чувствах. А они с Деннисом только шептались об этом и даже приняли меры предосторожности, чтобы не путешествовать в Сидней вдвоем. Интересно, почему осторожность всегда считается чуждой любви, подумала она с горечью.

Энергично махая Деннису на прощание, она все же оставалась Андреа и замечала все любопытные и откровенно восхищенные взгляды, направленные в ее сторону. Ей нравилась показуха, а Деннис был прекрасным представителем мужского пола для любой сцены. Высокий, внимательный, красивый и, как она, умеющий блестяще сыграть финальный акт. Все было великолепно.

Но теперь театр окончился, и все, что ей осталось, это ждать покупки билетов в среду. Еще у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять над тем, что же все-таки произошло между ними. Андреа всегда была импульсивной, почти безрассудной. Она все брала с разбегу – свой первый школьный бал, первое свидание после окончания школы, первого человека, который позвал ее замуж. Сейчас она с разбегу накинулась на Денниса.

«Тебе следует сперва все обдумать». Именно эти слова, вспомнила сейчас Андреа, частенько говорила ей мисс Флойд, ее старая учительница английского.

У Андреа никогда не было времени подумать. Она бросалась очертя голову во все авантюры стремительно и властно, что было характерно для ее эмоционального имиджа.

Но сейчас, впервые в жизни, хотя она и сказала Сьюзан в Черифилде, что начинает думать, Андреа действительно задумалась.

Одно за одним, как достают книги с полки, она доставала свои воспоминания и бесстрастно рассматривала их.

Сначала был детский период. Там не было ничего особенного. Ее родители, всегда одинаково добрые, все же больше тратили на нее денег, чем внимания и любви. Они были за границей, когда она встретила Роджера Турлса. Без них прошла свадьба. Без них умер Роджер, и Питер увез ее в «Гринфингерс».

Она перешла к другому воспоминанию. Роджер.

Это был высокий, хорошо сложенный, как и все Турлсы, молодой человек. «Он походил больше на Денниса, чем на Питера», – подумала она. И все же Роджер был самым приятным среди братьев. Сама изысканность, а для человека, которому только что исполнилось восемнадцать, это просто удивительно.

Оглядываясь назад, она понимала, что все это было как ураган. Роджер водил ее в удивительные места – по крайней мере для восемнадцати лет, – и так как она никогда не чувствовала себя нужной своим родителям, то приняла обычное восхищение Роджера ее молодой красотой за любовь. Когда он сделал ей предложение, она мгновенно согласилась, даже не раздумывая.

Отрезвление наступило в один момент. Роджеру она была не нужна. Роджеру никто не был нужен. Ему льстило восхищение его молодой женой, и то лишь потому, что это являлось своеобразным комплиментом его вкусу.

Они никогда не ссорились. Не было этих отвратительных стычек. «Вообще, – подумала Андреа, – не было ничего. В этом-то и беда».

Однажды она спросила, почему он на ней женился, а Роджер ответил: «Ты меня устраиваешь».

– А разве, я тебе не нужна?

– Нужна? – Он непонимающе уставился на нее, как будто никогда не слышал этого слова.

– Роджер, – взорвалась она, – может, если бы у нас был ребенок…

Он позволил себе холодную улыбку:

– Мне и так хорошо. А тебе?

– Я мне нет. Я хочу чего-то еще, кроме того, что у меня уже имеется.

– Чего же?

– Я… я не знаю точно.

– Вот именно.

Он сделал красноречивый жест, и разговор на этом закончился.

Когда Роджер умер, Андреа почувствовала себя неуютно. Она знала, что следует изображать горе, и была рада, что люди принимали отсутствие слез за шок. В глубине души она надеялась, что в следующий раз все будет иначе. «Я могу начать сначала» – вот что она думала.

Питер Турлс был добр, но он не нуждался в ней.

Роберт тоже был добр. Роберт был… Она вздохнула и поставила том с надписью «Роберт» обратно на книжную полку в голове. Она не доверяла себе, чтобы думать о Роберте сейчас…

Затем появился Деннис. Его жажда любви, теплота и обаяние нашли отклик в ее душе. Они очень подходили друг другу. Она верила, что это может быть решением проблем. Даже провожая Денниса, она не переставала себя в этом убеждать. Но все же что-то было не так.

Медленно, с болью в душе, она возвращалась к тем дням, когда она только что рассталась с Робертом Хилари в Черифилде, и ее щеки бледно-кораллового цвета вспыхнули.

Вскоре после ее приезда к тетушке Роберта на нее буквально навалилось ужасающее одиночество. Она старалась приписать это разлуке с доктором, но его письма не приносили ей успокоения, впрочем, как и воспоминания о двух неделях, проведенных с ним и его матерью. В глубине души Андреа чувствовала себя разочарованной. Она ждала, что Роберт сделает ей предложение. Но он молчал.

Уехав в Брисбен, чтобы сделать остановку перед возвращением в «Гринфингерс», Андреа обнаружила, что близка к срыву. Вероятно, она была легкой мишенью для любовной лихорадки. Луна, звездное небо и голубые глаза Денниса – все, что ей нужно было, чтобы забыться.

Как Деннис и говорил Сьюзан, это был сплошной праздник. Но теперь, когда поезд ушел, Андреа быстро сообразила, что ее предыдущий компаньон значил для нее не больше и не меньше, чем прохожие на улице. Снова она ощутила одиночество. И с новой силой на нее нахлынуло желание стать кому-нибудь нужной.

Она вернулась в отель, отыскала в холле укромный уголок и забилась там. Оправдывая свое поведение с Деннисом, она говорила себе: «Я была утомлена, беспокойна, не знала, как убить время, а Деннис был чем-то новым, веселым, готовым заполнить это время собой». Ей бы так же очень хотелось оправдать это своим одиночеством, в котором она оказалась после смерти Роберта, но совесть подсказывала, что эти метания являлись частью ее натуры.

Она сидела неподвижно, опираясь головой на бархатную подушку дивана. Люди бросали на нее удивленные взгляды, но она ничего не замечала вокруг. Она опять мысленно взяла с полки том под названием «Роберт», храбро открыла его и начала читать.

Все вновь всколыхнулось в ней с еще большей силой.

Внезапно она поняла, что, мечтая быть нужной, сама никогда никому не говорила этих слов.

Интересно, неужели Роберт так же о ней думал? Женщина, которая принимает все, но сама ничего не дает. Всегда один подставляет щеку, а другой целует, как говорят французы. И она явно не та, кто дарит этот поцелуй.

Ей сразу же стало холодно в теплом климате Квинсленда. Роберт не предлагал ей замужества. Почему? А Деннис настаивал. Она знала: многие мужчины сделали бы ей предложение, дай им только шанс…

«Я должна ему объяснить, – думала Андреа с прежним пылом, столь характерным для нее. – Он мне нужен. Важно не только то, что я ему нужна, но и мое желание быть с ним. Любовь предусмотрена не для одного, а для двоих. Когда мы с Робертом поженимся…»

Вдруг она остановилась, что-то ей помешало. Это был тоненький въедливый внутренний голос, говоривший: «Он не делал тебе предложения, Андреа. Роберт Хилари никогда не делал тебе предложения».

«Мне наплевать, – подумала она. Хорошо, что рядом никого не было, потому что последнее Андреа сказала вслух. – Все равно, потому что… потому что я еду в Черифилд, чтобы спросить его об этом».

Загрузка...