Ферма на краю мира

ГЛАВА 5

Манретта выдала мне совковую лопату.

– Ты куда обутая-то? Обувь потом не отмоешь! – прикрикнула бабулька, едва я ступила за ворота. Замарать кроссовки не успела, отскочила в сторону под крик Манретты.

– А как?

– Горе ты, горе! Сразу видно, в городе жила. Поди еще и слуги были? Сымай обутки, подворачивай штаны. Вот так вот, другое дело.

Я отставила кроссовки в сторону, завернула штанины выше колена, и только чудом сдерживая рвотные позывы ступила в хлюпающую грязь вперемешку с… Даже думать это слово мне не хотелось.

Свинки довольно хрюкали, ворочаясь в грязи, по уши ею измазавшись. Я шла с лопатой до дальнего угла загона словно на эшафот. Не права Манретта насчет моей “белорукости”, но по сараю я привыкла ходить в резиновых сапогах. Сомневаюсь, что у бабульки не хватило денег на сапоги, но в голове мелькнула догадка, что резину тут тоже не изобрели. Все, вообще все указывало на то, что я попала в жуткое средневековье, только сильно улучшенное магией и порталами.

Первые метры грязи я соскоблила достаточно быстро с помощью госпожи Манретты. Старушка не отлынивала от работы, шла рядом со мной бок о бок орудуя своей лопатой. Вдвоем мы справились, по ощущениям, за полчаса, к концу которых мои руки мелко дрожали, а ноги подкашивались.

Бабулька заметила мое состояние, но ничего не спрашивая предложила перерыв на чай. Я согласилась, да так явно обрадовалась предстоящему чаепитию, что на стол, стоящий прямо во дворе, Манретта выставила кучу еды. Я чуть со скамейки не упала, принюхиваясь к чашкам.

Передо мной стоял казан с кашей, мясо в горшочке, тарелка со свежими булочками, и полная крынка молока. Для приличия, наверное, стоило завести беседу в перерывах между жеванием, но Манретта ни разу не заговорила за все то время, что я уплетала обед.

Не стоило мне так сильно объедаться, вот что я поняла. Желудок с перепугу отказывался работать, из-за чего мне даже сидеть было тяжело, но и просто встать и уйти мне бы совесть не позволила.

Старушка зашла в дом, а вернулась с корзиной, прикрытой голубенькой тряпицей.

– Вот, возьми. Тут немного, но на пару дней хватит, а как закончится, приходи. Мне помощь часто нужна, когда Пирс не приходит.

– Вы его бабушка ведь? – вот так, прямо в лоб спросила я, а старушка грустно улыбнулась.

– Считай, что так, милая.

– Мы знакомы с Пирсом, он показался мне хорошим мальцом, – пожала я плечами, надеясь показать Манретте свое положительное отношение к пареньку. Морщинистое лицо бабульки просияло.

– Ты же не местная, Алевтинка. Многого не знаешь.

– Все знаю. Он сам мне рассказал.

Манретта напряглась, задрожавшие руки спрятала под стол.

– Вот как?

– Угу.

– И ты поверила?

– А почему нет?

– Тогда не понимаю, почему ты еще не сбежала отсюда с криками.

– Потому что я не вижу ничего ужасного в том, что мальчишка с отцом из другого…

– Тише ты! – бабулька взволнованно заозиралась по сторонам. – Ни слова об этом!

– Простите, – я перешла на шепот. – Так вы его родная бабушка?

– Нет, конечно, что ты! Я с младенчества этого парнишку выхаживала, пока его отец работу пытался найти. Мальчонка у меня жил, а вот Говар где придется. Не могла я пустить его к себе, понимаешь? Меня б тогда вся деревня возненавидела. Пирс и сейчас-то приходит помогать только по ночам, да пока никто не видит, а Говар вообще к моему дому не приближается. В поселке говорят о том, что мы с ребятенком дружно живем, да только лишних поводов для сплетен давать нельзя.

– Не волнуйтесь, я никому не расскажу.

– Да уж надеюсь! – старушка пригрозила мне пальцем. Было видно, что она сильно взволнована, и кажется, вообще жалела что поделилась со мной такой информацией.

Говорить ей, что я тоже не из Молота, было бы по меньшей мере глупо. И опасно. Это Пирса она с рождения выхаживала, а я ей кто? Сразу сдаст властям. Ну или не сразу, а когда все сараи ей вычищу. Да и не поверит поди вообще, сочтет за одержимую фантазерку.

– А почему Пирс не учится, это дорого, да?

– Ну ты честное слово как с неба свалилась! У кого ж он учиться будет? Преподавателей могут пригласить из столицы только знатные рода, вроде твоего.

Да не из знатного я рода! Я вообще из потерянной на карте Земли почти заброшенной деревни!

Но Манретте я лишь улыбнулась уголками губ. Мол, да, сбежавшая из дому аристократка. Взбалмошная девица, не желающая выходить замуж за выбранного папенькой… Ну, пусть будет, герцога.

Потому что по-другому объяснить свою грамотность не смогу. Да и одежду, видимо, тоже.

Я все еще сидела за столом с грязными по колено ногами, а вот старушка свои вымыла в тазу с теплой водой, до которого я не добралась – не хватило сил. Сейчас же, немного посидев и отдышавшись, сумела добрести до таза и смыть с себя грязь. Вытереть ноги было нечем, так что надела носки и кроссовки прямо так. Погода жаркая, высохнут.

– Где живешь-то, Алевтинка? Была раньше в Росином?

– Ни разу. Живу в заброшенном доме, который на отшибе.

– Безысходность толкает нас на ужасные вещи, – пробормотала госпожа Манретта, покачивая седой головой. – Ночевала там уже?

– Вы тоже будете убеждать меня в наличии там привидений? – я усмехнулась, но по спине пробежал холодок от страха. Вот сейчас как скажет, что там и правда духи живут, и что мне делать?

– Не буду. Раз ты сумела провести там целую ночь, значит тебя никто уже не тронет. Разозли ты достопочтенного Райндорра, и тебя бы уже никогда не нашли.

Я так и застыла, не дойдя до стола. В голосе старушки не было лжи, но и печаль, мелькнувшая на ее лице, пугала. Манретта словно говорила о ком-то… близком, едва ли не родном.

– Вы что-то знаете, да?

– Даже если и знаю – не скажу. Ни к чему тебе слушать старушечьи россказни. Давай-ка, тебе пора домой, а мне отдыхать. Днем спать нужно, дневной сон придает сил.

Уходить без ответов я, конечно, не хотела. Но и бесцеремонно допытывать бабульку не могла, поэтому поблагодарив за корзинку с едой, ушла, пообещав вернуться как только смогу.

Домой шла едва переставляя ноги. Кто такой этот “достопочтенный Райндорр”? Очень надеюсь никогда с ним не познакомиться.

Мимо дома Пирса я шла ну очень медленно, надеясь, что парнишка выскочит из-за ворот, хотя бы для того, чтобы поздороваться. А вдруг он за ночь решил, что общаться со мной не хочет? Я тогда сойду с ума от одиночества, честное слово. И от страха! Как выведать секреты этого мира, когда ты вообще никому не можешь говорить правду?

Со двора уже знакомого мне дома все еще доносились удары колуна о дерево. Услышав их, в мою голову закралась противная мысль… а чем топиться мне? Камин в библиотеке может быть и заговоренный, раз сам производит поленья и поджигает их, но жить в одной только комнате достаточно проблематично. Как минимум, нужно отапливать ванную. Какие зимы в Молоте мне неизвестно пока, но думаю, что ничуть не теплее тех, к которым я привыкла на Земле. Переживать об этом еще до начала лета, в то время как других проблем полно, было очень глупо, но всю дорогу до дома я пыталась придумать, как разжиться дровами.

– Евлампий, я дома! – кричала гусенышу, еще на входе с улицы в гостиную. Птенчик меня, конечно, не слышал, до библиотеки еще целых два коридора, но мне было жизненно необходимо хоть кому-то снова сообщать о своем возвращении.

Огромный дом встретил меня тишиной. Вот видите, Манретта и Пирс, никаких привидений тут нет! Да и слова старушки о том, что раз я пережила эту ночь значит бояться нечего, как-то успокоили.

Решив, что и спать, и есть я буду в библиотеке, пока не приведу в порядок кухню, поставила корзинку с едой на стол, а клетку с мирно спящим гусенышем отправила на пол. Евлампию было все равно, что хозяйка вернулась, а вот я обрадовалась ему как старому другу.

– Поспи пока тут, – погладила клетку, и вернулась к изучению содержимого корзины.

Жалостливая старушка положила мне десяток яиц, пачку макарон, булку хлеба, коробочку сливочного масла, соль, сахар, перец, и чашку оладьев. На пару дней? Да с таким набором продуктов я проживу почти неделю! Если есть по чуть-чуть и растягивать на подольше, то запросто.

Но к Манретте я все же пойду завтра снова. Не потому что надеюсь на еще одну корзинку с провизией, а потому что бабульке нужна помощь. Я видела, как ей тяжело, Манретта хоть и выглядит сильной, бодрой старушкой, но усталость и печаль в глазах не скрыть. К тому же, спрошу, как и где достать картофеля на посадку, да и семян вроде моркови, лука. Еще бы землю как-то вспахать, благо, участок хоть и заросший, но не сильно завален хламом, то есть место для огорода есть. А если вырастить овощи, то жить станет еще веселее.

Еще меня не покидала мысль насчет птичника. Слова Пирса прочно засели в моей голове, а наличие хоть и одного, но гуся, заставляло поверить в то, что все возможно. Гусей разводить я не буду, наверняка здесь это не выгодно, а вот куриц… С этими пернатыми можно жить на яйцах и мясе даже в самые тяжелые времена. Еще бы поросеночка к зиме подрастить, да на мясо.

Я так размечталась, что не заметила, как прошерстила по кладовкам, отыскала ведро, кучу тряпок, и мешок с уже окаменевшим порошком. Воды у меня было полно, вон, прямо не выходя из дома.

Наполнила ведро из ручья, отколола кусок порошка, и растворив его в воде, вернулась в библиотеку. Когда пришла из поселка, не обратила внимание на то, что в комнате было освещение от камина, а сейчас же застыла с тряпкой в руках, глядя на слегка обуглившиеся поленья.

– Если ты заговоренный, так и скажи! – зашипела я на камин. – Нечего меня так пугать!

Со злостью принялась стирать пыль со всех поверхностей начиная от входа. Языки пламени заставляли поленья трещать и пищать, и под этот приятный слуху звук, я убралась в почти половине библиотеки. Стерла пыль со стен, двери, стола, кресла, и дивана. По стеллажам тоже прошлась, а вот за книги взялась, сменив мыльную воду на чистую.