Подготовка к церемонии, была долгой.
Во-первых, двадцать пять лет жизни, потом идея сценария, затем реализация. Во-вторых, я хочу подарить каждой волшебный момент.
Но уже сейчас понятно, что это не получится.
Даже будь я главой Секты Света, то раскуклить членов клана Виритино мне было бы нельзя.
Приговор Рифом был одобрен.
Я нашёл обходной манёвр: использовать приём ЖУ, который нейтрализует эффект окукливания, когда я буду рядом, но тут возникла проблема.
У меня ключевой нужный ЖУ был один, и я его использовал для подавления желаний Альто. Узел верности подавляет мутацию ненасытности именно при помощи такой маленькой, но важной детальки.
Название этого ЖУ: бледная слякоть (3 ранг).
В Обители он был мусором (1 ранга), который на местных рынках продавали всего за 100 очков вклада или три платиновых монеты за пять штук.
Но в казне Академии на Острове Отчаяния таких было мало. И на продвижение до третьего ранга всего одного, я истратил всё.
Но молчаливая наложница на фестивале это тоже неплохо. Надеюсь.
Они же не роботы!
Стыдно это признавать, но на один из моих дней рождения Адам подарил мне куклу с внешностью Евы Перовой (забавно, но кроме лица копия не точная). Робот умел говорить, ходить, был тёплым и вообще неотличимым от живого человека, кроме двух вещей: реакций и эмоций. В итоге, даже при многолетнем отсутствии общения с женским полом, это оказалось вообще не моим.
Зато полезных деталей в объекте оказалось предостаточно. После некоторой доработки у меня была персональная секретарша-стервочка, какой и был оригинал во время наших пикировок. Вот только я уже знал, что она робот… Эх.
Но у кукол-рабынь есть реакции тела. Ладно, моя цель, чтобы они забеременели. Удовольствием займусь потом. Тем более, сейчас думать об этой проблеме рано.
Пусть по документам Безымяшка — кукла, но по факту-то душа! Девушка без подавления разума.
После того, как Гюрза отправилась заниматься зельями, а моя копия вышла и сказала:
— Платье подошло. Но лучше бы добавить чего-то цветастого.
Я достал янтарное ожерелье.
— Пусть наденет его, оно идеально к её глазам.
— Оно же не магическое.
— Зато куплено для неё. Всё, вали, пробник жениха, — бросил я коробку своему подобию.
Дальше я продолжил заниматься пространственными артефактами.
Дворец Фестиваля — огромное строение за границами деревни. Строение, в которое я вложил множество человекочасов, материалов и ЖУ. Сейчас мне он послужит по прямому назначению, но так же может стать лишним убежищем, на случай форс-мажора.
Мои копии возвели его именно там, так как в пределах населённого моими рабами, в том числе юными удильщицами, уровень подобий пришлось занижать. Мне не нужны помехи в планах.
Вспомнив, что как раз именно обсидиановая девушка могла бы проходить сегодня со мной торжество, я усмехнулся.
Чуть ранее я посетил Ланбана. Апакса счастлива с великаном, у которого подавили разум.
Это хорошо. Смотреть яркость её чувств к этому огромному человеку приятно. Жаль, что раскуклить его нельзя.
Из всех моих первых рабов, чёрный великан и беглянка из секты, притворяющаяся мальчишкой, были двумя вариантами высшей удачи. Если с «ванным крокодилом» по имени Лай Айва я ещё не пересекался основным телом, то вот прогресс своего кузнеца и портного оценить смог.
Ранее из его досье я получал сведения:
Ланбан:
тело = элита, магия = 3 класс, бала = измерения не проводились
Таланты не изменились. А бала, по мнению чипа, не имеет высокой склонности к развитию.
Но зато, за счёт Лай Лауры и других из отряда Дракоши, кто покинул её после становления наёмницей у сомнительных личностей, удалось передать зашифрованную книгу и несколько артефактов. В итоге, лет пять назад в деревне и на холме Ксель, научившись сама, начала магическим обучением и передачей балы пробуждать в людях кармашки балы. Тут пригодились те, у кого из рабов была бала, чтобы провести ритуал. Самому Маньячному Банку Знаний было бы это сложно делать.
Секта Света оставила в своих клятвах огромную дыру: нельзя передавать знания о бале. Но вот ритуал её пробуждения куклы могли проводить. Да и клятвы для моего чипа были слишком просты. Хе.
Только вот, это моя глупость, что я потратил на это время и силы. Особого прока рабам это не давало. У них почти нет ЖУ.
Но это всё равно привело к тому, что мой боевой раб, ставший ремесленником, оказался:
Ланбан (35 лет, мужчина, кукла).
Полукровка нескольких удильщицы и потомка аметистовоглазых.
Таланты: тело — элита, магия — 3 класс, бала — отсутствует.
Текущее развитие: тело — рыцарь 3 ранга, магия — Вторая Ступень, бала — мастер узлов первого ранга.
Я немного удивился, но позже оказалось, что тем, кто близок к прорыву Лай Лаура выдавала различные дешёвые ЖУ, которые были у них при выходе из Академии или были собраны при охоте.
Удивительно, но с мастерами узлов экспедиции приносили изредка ЖУ. Так что очень хорошо, что я организовал исход части своих людей на холм.
Я пока не проводил особо подробных измерений для статистки, эти данные я получу после того, как копии войдут в мою память. Но точно могу сказать: Вторых Ступеней стало много.
Конечно, Ланбан — не показатель. Он вообще перестал быть боевиком, но смог добиться поразительных результатов. Подтвердив, что не только бои и обучение дают толчки к прогрессу развития.
Равно существует вариант, что у него есть, но не проявилась, какая-то расовая или мутационная особенность. Удильщики-мужчины отличаются тем, что у них всегда большие семьи.
Хе, вот это я отвлёкся. Собственно, пока я осматривал Дворец Фестиваля, меня смутило наличие среди разноцветных скульптур женских тел, две с незнакомыми лицами.
Я отдал приказ, чтобы несколько моих свежесозданных полноценных копий, сделали на внутренней части верхних этажей несколько зон.
На первой были скульптуры моих дочек.
В небольшой части стояло изваяние Святополка.
Затем была большая часть с Адамом, Карповыми, Пантеоном, техником-Петром, моей командой разработки чипа и многими-многими другими.
Конечно, их одежда была стилизована под этот мир.
А вот дальше шёл зал с матерями моих детей из прошлого мира. А дальше я планировал наполнить ещё два огромных зала.
Но кроме Аллы, Рисы, Кристины, Киры, Лизы, трёх копий Фестиваль (Евы, Саши и Жени), Насти и Ольги, тут почему-то было ещё две скульптуры.
Концепция моего замысла была такой, что копии Евы были чёрными, как и Ольга, что символизировало то, что они мои женщины, но при этом не совсем.
Только вот фигуры есть, а вот одежду под эти замыслы в этот зал ещё не сшили.
— Я, конечно, всё понимаю. Но в этом зале вас обеих быть не может. Интересно как сюда смогли проникнуть две молоденькие удильщицы? Кто вы? — обратился я к двум лишним фигурам без одежды. Чип всё знал, но я пока не смотрел на его сводку.
Неожиданно обе девчушки стали невидимыми и попробовали сбежать.
Я им не мешал. С моим уровнем расовая способность удильщиков была профанацией. А отправить тени следить за голыми дурочками было проще, чем контролировать волну балы или другие способы обездвиживания.
— А я говорила, что надо сразу становиться невидимыми и бежать!
— Но ты же сама не смогла. Я бы одна убежала, а ты осталась бы с этим странным чуваком?
— Это детали. Главное, что идея верная. Он даже не заметил, куда мы пропали!
— Что-то я не верю. Когда мы уходили, то его взгляд нас провожал.
— Да тебе показалось. Мама сказала, что наша способность удивительна и исключительна!
— А я хотела бы, чтобы он меня поймал. Он симпатичный.
— Но за нарушением последует наказание!
— Да? Но ты же идеолог пойти и разведать, что тут построено. Так что меня не наказали бы строго.
— Тогда пошли сдаваться? Тем более надо вернуть одежду.
— Да, надо.
— Хотелось бы узнать, почему мама сходит с ума по отцу, а не стала одной из таких, как Львица…
— Ты что, дура? Он тогда совсем мелкий был. Ты бы ещё бабке-Гюрзе такое предложила.
— Но тётя Тиладовая ещё старше.
— Всё, заткнись, мама влюбилась, а первый постулат этого типа: любовь ценна и драгоценна, а предательство и глупость наказуемы. Какой смысл был бы ждать этого чувака двадцать лет? Она же не Люса.
— Да, не хотела бы такого. Она стрёмная.
— Не то слово. Она странная, пусть и красивая.
— Да, нам, удильщицам, нельзя долго оставаться одним, а то станем такими как Люса. Брр.
— Полный дом фигурок в виде мальчика-хозяина.
— И помнишь, как она к той тётке, Лауре, кажется, подскочила.
— Ага, по портрету обновляла коллекцию. А дома у неё этот листок висит. Не удивлюсь, если она ему молится.
— Знаешь, а я почему-то уже не чувствую того отвращения, что раньше…
— Забей, становимся невидимыми и бежим за одеждой.
Хм, к моему удивлению парочка вернулась.
Я в этот момент лично создавал в другом зале две фигурки к фестивалю, но решил прерваться и выйти встретить гостей.
— Ну, нагулялись? — спросил я двух невидимок, возникнув за их спинами, когда они доставали спрятанную за «Лизой» одежду.
Одна другой жестом показала молчать.
— Да я уже в курсе, что вы дети Апаксы и Ланбана. Кажется, вы их старшие дочки.
*потомок Ланбана и Апаксы* (свободный гражданин Деревни, девушка, 16 лет)
Текущее развитие: тело — 2 ранг, магия — 2 ранг, бала — нет развития.
Таланты: тело — 5 класс, магия — нет таланта, бала — нет таланта.
Существует вариант развития, при каких-то обстоятельствах.
Можно усилить, сделав достойной душой.
*потомок Ланбана и Апаксы* (свободный гражданин Деревни, девушка, 16 лет)
Текущее развитие: тело — 2 ранг, магия — 2 ранг, бала — нет развития.
Таланты: тело — 5 класс, магия — нет таланта, бала — нет таланта.
Существует вариант развития, при каких-то обстоятельствах.
Можно усилить, сделав достойной душой.
Они так и продолжили притворяться, что я не с ними разговариваю.
В следующее мгновение я создал пару копий, которые схватили этих нудисток, и принудительно надел на них их вещи под крики сопротивления.
— Да… ты… это не моё!
— Стой…а …что?
— Хватит там пищать, мини-апаксы, зачем вы лезете на территорию, куда особенно запрещено входить именно незамужним удильщицам? — спросил я.
Ответом была тишина.
— Ясно, подростковая мания к нарушению запретов и вольготный образ жизни в деревне вырастил двух новых инфантильных удильщиц. Что ж, после фестиваля вас обеих казнят. Мои соболезнования, вы видели то, что нельзя, — заявил я с максимально грустным выражением лица.
— Стоп, что? Нас окуклят только за то, что мы видели этих каменных дур? — не поверила первая.
— Что значит казнь? Что за мини-апаксы? — не поняла вторая.
— Вы дочери Апаксы и Ланбана? — грозно спросил я, добавив пафоса лёгким давлением волны балы.
— Д-да, — ответили обсидиановые близняшки.
— Значит, вы свободные люди, но потомки моих ценных работников. А для них за нарушение моих правил два пути: контракт со мной или наказание. Тем более что я нашёл три повреждённых статуи, — сказал я. На самом деле четыре, но одну я успел починить. — Порча имущества равна воровству. Вопросы?
— Я это сделала, я хочу контракт души, — неожиданно вышла вперёд одна.
— Нет, это я сделала! Не ври, Бикса! — схватила за руку вторая и отбросила сестру назад.
— Да что ты там сделала? Просто задела, но я же не поймала, так что я подпишу контракт. Это я воровка! А Шикса не виновата!
— Ясно. Ваша парочка уже пошла по пути Люсы, вас не спасти. Цена уничтоженной скульптуры: 3 золотых монеты. Можете устроиться ко мне в души или заплатить. Но, будь вы сторонними, то я бы вас в жаб превратил. Да и своих рабов и других косоруких свободных, пожалуй, в будущем превращу. Но Ланбан — хороший работник, а вы его первенцы, так что, посоветуйтесь с матерью Апаксой и решите…
Но договорить я не успел.
— Мы хотим стать душами! — сказала Шикса.
— Да, — поддакнула Бикса.
— Не наложницами, а просто душами. Просто работать, — уточнил я.
— Почему? — синхронно спросили сёстры.
— А смысл мне давать косоруким тунеядкам привилегии? Если достойно поработаете минимум два года, то я могу подумать, если не влюбитесь в кого другого, а так, теперь вы будете смотрительницами первого этажа этого дворца. А тут будет вотчина Люсы, — на ходу придумал я то, что пришло мне в голову. — Или можете идти к Апаксе, я знаю, что у неё есть заработок, так как комиссия за некоторые артефакты отходит авторам. И передайте ей, что я бы предпочёл кого-то менее безрукого, если она захочет всё-таки продать мне кого-то из потомков.
— Я согласна на работу. Если я хорошо справлюсь, то смогу стать Вашей наложницей? — спросила Бикса.
— Не очень бы хотелось обременять маму, так что я тоже не против отработать самостоятельно, — с вызовом заявила Шикса.
— Ну, вот и ладно, ваша работа начнётся после фестиваля Люсы, а пока можете гулять отсюда. Что встали? Кыш! — сказал я с ухмылкой.
Обе девушки были увеличенными копиями Апаксы того же возраста.
Не могу сказать, что я хотел бы пару лишних достойных душ, но, к сожалению, теперь я для пары этих удильщиц, словно для своих сверхдевушек, единственный выбор.
И не хочу повторять ошибки того мира, когда из-за стандартов и правил общества, что-то не получалось.
Да и двумя больше, двумя меньше, уже без разницы. Пару десятков лет как уже без разницы.
А удильщицам будет достаточно быть рядом или иметь какой-то «близкий статус», чтобы быть счастливыми.
Но, в любом случае, пока я эту парочку сдвину далеко-далеко в очереди.
На следующий день я устроил пир. Во Дворец Фестивалей были приглашены все мои первые души и куклы. А вот из родственников никто не успел прибыть. Либо не совсем поняли, что за «фестиваль».
Вот только я не участвовал в пире и празднике.
Я вышел только уже вечером и обратился к собравшимся. Большая часть уже знала о моих планах, несколько десятков сопровождалось моими копиями, и я видел их впервые за долгие годы лично. Но по приказу копий они носили одежду, любимую матушкой и даже больше. У многих даже глаза и руки были скрыты.
Хе.
— Приветствую здесь всех вас. Наверно это глупо, но я представлюсь. Я Лай Горн Сапсан. Среди вас я вижу свободных граждан моей территории. Информирую вас, с недавних пор теперь я Гнездовой герцог, и, возможно, войду в новую королевскую семью, — объявил я.
В зале все, кроме кукол, выказали удивление, которое сложилось в громкий удивлённый гул.
— Но я собрал вас не для этой информации. Для моих людей ничего не поменяется с точки зрения выгод и свободы. Абсолютно. По большому счёту, как и для меня. Но теперь мои враги и те, кто предаст, от меня не скроются. А я в курсе, что среди людей, кого приобрела Мора, были такие глупцы. Но не будем о глупых. Сегодня Фестиваль. Объясню вам, дорогие мои, в прямом смысле дорогие, на некоторых я потратил большую долю имеющихся тогда у меня средств, — сказал я правду, но почему-то многие засмеялись. — Фестиваль — время, когда я беру одну из рабынь не на роль жены, а на роль супруги.
Последнее слово я произнёс по-русски.
— В отличие от наложниц, на моей территории «супруга» будет иметь те же права и обязанности, что и жена. Но не стоит забывать, что любая из них выбрана мной в отличие от жён. Каждая, прошедшая фестиваль — моя драгоценность. Мной уже составлен план, каждая рабыня со статусом «наложницы» пройдёт это торжество. И скульптура каждой появится в этом дворце Фестивалей, которое будет названо: Большое Гнездо. И сегодня, я прошу выйти на возвышение ко мне тех, чьи скульптуры пока скрыты под тканью.
Тут раздался голос Гюрзы:
— Три? Хозяин, разве сегодня не Фестиваль Безымянной?
— А что это не мой? — тихо, но отчётливо в паузе раздался чей-то ехидный голос.
— Всему своё время. Да, наш мастер создания зелий прав, — сказал я и снял ткань со скульптуры из белоснежной кости Алмазного монстра с двумя горящими янтарными глазами. Кукла была одета в копию платья, которое было надето на девушке, которая сидела за столиком в первом ряду. — Безымяшка, иди ко мне, милая.
Как только я это произнёс, то моя копия рядом с ней схватила девушку и прыгнула на сцену. Достигнув максимальной высоты клон превратился в небытие, и я лично поймал свою будущую супругу.
— Итак, моя первая супруга, у которой уже нет выбора, так как ранее всё сказано, — с усмешкой заявил я и повернулся к девушке с белоснежной кожей и ярко-оранжевыми глазами, взял её белоснежный локон. — Перед тем, как мы продолжим, я могу дать тебе право выбора: подумай насчёт желания, если я смогу его исполнить, то скажешь мне его. А пока, вот мой подарок: пространственный браслет с секретом. Что-то будешь говорить?
— Да, хозяин, — произнесла девушка с бесконечно любящим взглядом и врезала мне каблуком в ступню. А потом ещё и ещё. — Какого хрена ты так долго? Тебе уже почти двадцать шесть! Ты обещал всем нам, что вернёшься в восемнадцать! Козлина! Мы переживали! И что ещё за «Фестиваль»? Копию бить бесполезно, а вот тебя надо!
После непродолжительных тычков она обняла меня.
— Ну, а теперь можешь снять ткань со следующей скульптуры, — сусмезнулся я своей первой супруге.
Как только ткань упала, то большая часть душ и свободных людей задалась вопросами.