Фэй. Сердце из лавы и света

Глава 12

Парализованная от страха, я сидела в своем укрытии, зажав рот рукой, чтобы не закричать. До этого мне уже было не по себе от темноты на поляне, но, по крайней мере, я могла различить хоть какие-то тени. Сейчас я будто ослепла. Арон исчез, я даже не знала, был ли он еще там. Да я даже не видела свои руки и ноги. Казалось, весь свет поглотила тьма. Все, кроме одной крошечной точки, которая загорелась передо мной. Один из светлячков? Я чуть не заплакала от облегчения, но потом почувствовала запах табака и увидела, что это свет не от светлячка, а от зажигалки, которой Арон подкурил новую сигарету. Постепенно становилось немного светлее и теплее. Я начала успокаиваться. Тогда что это было? Почему Арон ударил по дереву и почему стало так темно?

Я почувствовала, как что-то очень мягкое касается моей руки, и подавила в себе вырывающийся крик. Это Миска тихо подкралась ко мне на своих пушистых лапках и посмотрела блестящими в темноте глазами.

– Брысь! – прошипела я.

Мяу! Она начала точить когти о мою куртку. Точно когда-нибудь сверну ее маленькую пушистую шейку! Я попыталась отмахнуться рукой, но кошка равнодушно продолжала стоять передо мной.

– Что там, Миска? – спросил Арон. – Ты охотишься на мышь?

Арон пошел в мою сторону и уже через секунду стоял передо мной. Он отодвинул несколько веток, и наступило молчание.

– Ой, смотри, и правда мышь, – сказал после паузы Арон. – Особенная мышь. Я бы даже сказал жирная. Почти крыса.

Жирная! Крыса! Как грубо! Мой неуправляемый страх только что перешел в неуправляемое возмущение. Я сжала губы. Конечно, я и сама знала, что выгляжу как огромная зефирка, в зимней куртке, шарфе и огромных зимних ботинках; но было холодно – я одета по погоде. Арон, напротив, был в джинсах и кожаной куртке, как и сегодня утром. Единственным знаком уважения к прохладной погоде была шапка. Этот парень что, никогда не мерзнет? Спрашивать его об этом я бы точно не стала.

– Что ты здесь делаешь? – голос Арона больше не казался таким нежным как прежде, скорее раздраженным.

Я выползла из укрытия, готовая бежать при малейшем признаке того, что Арон снова взбесится.

– Я услышала, что кто-то идет, и спряталась. Кто знает, это мог быть потенциальный насильник. Ну, мне пора.

Где Миска? Она привела меня сюда, теперь ей следует показать мне дорогу обратно. Если бы эта глупая кошка не забралась ко мне, он бы меня не заметил. Светлячков тоже не было. Хотя мои колени дрожали от страха перед темным лесом, я шла к роще с высоко поднятой головой. Где-то между деревьями была тропинка, по которой мы с Миской пришли. Я услышала позади себя шаги, но не обернулась.

– И куда ты пошла? – спросил Арон.

– Домой.

– Ну тогда ты идешь в неправильном направлении.

Да? Я прищурилась и попыталась сориентироваться. Черт! Впереди должна была быть та кустистая ива, за которой я пряталась, когда наблюдала за людьми в мантиях. Должно быть, я прошла мимо.

– Я провожу тебя, – сказал Арон.

– В этом нет необходимости.

– Есть.

– Серьезно, не нужно. Я буду в порядке, – выдавила я сквозь зубы.

– Мне так не кажется. Если хочешь вернуться к дому Марии, держись левее.

Здесь что, еще одна ива? В темноте все выглядит одинаково! Я была на грани истерики, но быстро взяла себя в руки. Только стучащие зубы выдавали мою тревогу.

– Тебе страшно? – спросил Арон.

– Не неси чушь! Мне просто холодно! – произнесла я, но мой голос был слишком высоким и скрипучим, чтобы Арон смог мне поверить.

– Чего ты боишься? Темноты?

– Скажем, я не фанатка, – призналась я.

Я бы никогда не сказала такому, как он, что в семнадцать лет все еще не могу уснуть без света.

– Как так? По сути, темнота – просто одеяло, накрывающее день, чтобы ночь могла спать.

Я подняла голову. Это было удивительно детское объяснение из уст человека, который только что выплеснул все свои эмоции, ударив гнилое дерево.

– Моя мать говорила это моему младшему брату. Он тоже боялся темноты, – грубо пояснил он.

– Твоя семья живет в Рейкьявике? – спросила я, понимая, что он уже сожалел о сказанном.

Он отрицательно помотал головой.

– В Киркьювике?

– Нет.

Я что, должна вытягивать из этого парня каждое слово? Просто хотела немного поболтать, чтобы не думать о том, как невероятно темно сейчас. Я была удивлена, что Арон вообще что-то видел, но, вероятно, он так часто ходил на поляну, что добрался бы сюда даже во сне.

– Где же тогда живут твои родители и брат?

– Нигде. Они умерли. Ты узнала все, что хотела?

Я испуганно кивнула, и, хотя Арон вел себя со мной грубо, мне стало его жалко. Ужас! Вот почему он остался с дядей. Он потерял всю свою семью.

Опустив голову, я поплелась за Ароном через лес. Он тоже молчал, но затянулся сигаретой так сильно, будто хотел высосать из нее весь никотин.

– Дом там, – сказал он после того, как мы вышли из леса. Арон остановился на развилке и указал налево. – Здесь уже можно увидеть крышу дома Марии. Ты дойдешь сама? После Киркьювика нужно свернуть направо.

Я кивнула, хотя почти ничего не видела. У Арона наверняка глаза как у совы.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Арон выбросил сигарету и затушил ее ботинком.

– Не за что, – его глубокие карие глаза смотрели прямо на меня.

Только что я чувствовала холод по отношению к нему, а теперь тепло разлилось по всему телу, и ноги стали ватными. Он был таким высоким, смотрел на меня сверху вниз, его глаза были такими темными, ресницы такими длинными, а губы…

Только сейчас Арон, казалось, заметил, насколько мы находимся близко друг к другу, и отступил на шаг.

– Кстати, не говори никому о нашей встрече.

– Почему? – спросила я, мой голос напоминал крик попугая.

– Это не твое дело, – он молча ушел.

Вскоре издалека послышался грохот мотоцикла.

Поскольку облака двигались вслед за Ароном, а луна снова осветила холмы, я смогла заметить край крыши на фоне вершин и пошла в сторону дома.