Фидель Кастро. Политическая биография

Глава VIII ТВЕРДОЙ ПОСТУПЬЮ

Заканчивался 1968 год, а вместе с ним завершалось первое десятилетие существования первого социалистического государства в Западном полушарии. Это был сложный и трудный период, но Кубинская революция добилась столь впечатляющих успехов, что, вне всякого сомнения, стала одним из самых значительных событий, происшедших в мире во второй половине XX века.

В этот период наметились очертания новой социалистической экономики, сложились руководящие кадры для осуществления новых задач; выросла и окрепла Коммунистическая партия Кубы, являющаяся сердцем и мозгом революционного процесса.

В 1968 году один бразильский журналист, работавший на американский журнал «Пентхаус», в связи с окончанием первого десятилетия спросил Ф. Кастро:

«Если бы Вы смогли вернуться назад, в январь 1959 года, когда Кубинская революция одержала победу, то что Вы изменили бы? Что оставили бы так, как есть?»

Ф. Кастро ответил: «Если бы я начал жизнь сначала, то, возможно, многие вещи сделал бы по-другому. Но в любом случае я боролся бы с такой же страстью, с какой борюсь сейчас. Цель оставалась бы прежней, а моя стратегия в принципе осталась бы такой, какой и была».

Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год был для Фиделя Кастро и для всего кубинского народа особым годом упорного труда. Возможно, трудящиеся массы, как никогда раньше, стремились выполнить трудную экономическую задачу. Куба напрягла все свои силы, чтобы собрать самый большой за всю свою историю урожай сахарного тростника, из которого надо было получить 10 миллионов тонн сахара [Самый высокий показатель, достигнутый при капитализме, относился к 1952 году, когда было получено 7.298.000 тонн сахара.]

Кубинский импорт из Советского Союза возрастал стремительными темпами, однако платежная способность Кубы, страны слаборазвитой и бедной, была очень ограниченной, поскольку все сводилось почти исключительно к ответным поставкам сахара и некоторых других продуктов сельского хозяйства, а также никелевой руды, возможности добычи которой в то время были очень невелики.

В этой обстановке Фидель Кастро и другие лидеры революции приняли решение резко расширить производство сахара.

Вот как он сам объяснял причины такого решения:

«Несбалансированность торговых расчетов с Советским Союзом росла год от года. И одновременно росли наши потребности в импорте для развития страны, и они должны были возрастать с каждым годом...

Тогда мы предложили Советскому Союзу заключить долгосрочное соглашение, исходя при этом из наших возможностей повысить производство сахара...

В результате согласия советского правительства с кубинским предложением было решено, что Куба будет наращивать свой экспорт в СССР до 5 миллионов тонн сахара в год по цене не 4 сентаво за фунт, а по 6,11 сентаво...

Таким образом, выходило, что в перспективе стоимость этого экспорта за год должна была составить не 264, как раньше, а 672 миллиона песо».

На борьбу за 10 млн. тонн сахара было брошено все. 1969 год получил название «Год решающего усилия». Были временно отменены даже некоторые праздничные дни. На рубку тростника были мобилизованы часть вооруженных сил с соответствующей техникой, городские рабочие, студенты. Даже советские военные моряки с отряда кораблей, приходивших на Кубу с визитом доброй воли, приняли участие в рубке тростника. Но по мере того как шло время сафры (период уборки тростника с осени 1969 по весну 1970 гг.), становилось ясно, что достичь установленных показателей вряд ли удастся. Узким местом, которое сдерживало всю работу, оказались производственные мощности сахарных заводов. Часть закупленного оборудования для этих заводов не прибыла вовремя из-за рубежа, часть не успели смонтировать и вывести производство на проектные мощности. Любая серьезная поломка или авария срывала график работы. Горы срубленного тростника росли на пунктах сбора, на заводских дворах. Сырье теряло сахаристость из-за несвоевременного попадания в машинный цикл обработки.

Фидель предпринимал крайние меры, руководители производства были обязаны оставаться на рабочих местах, где развертывалась битва за 10 млн. тонн. Сам Фидель, члены Политбюро большую часть времени проводили непосредственно на местах.

А тут еще американские спецслужбы решили предпринять острую провокационную акцию, чтобы отвлечь внимание руководства и народа Кубы от созидательной работы. 10 мая 1970 года быстроходные вооруженные катера напали на два рыболовных судна Кубы, потопили их, а экипажи оказались брошенными на одном из безлюдных островов Багамского архипелага. Ответственность за операцию взяла на себя организация майямских эмигрантов «Альфа-66», известная своими давними связями с ЦРУ. Фидель возложил всю ответственность за этот пиратский акт на правительство США. Фидель решил вызвать британского посла, так как все данные говорили за то, что преступление совершилось во владениях Великобритании. В ходе беседы дипломат утверждал, что англичанам невозможно охранять большое количество островов и островков Багамского архипелага. Ф. Кастро на это возразил, что у этого случая может быть очень простое решение: «Пусть английское правительство спросит по телефону у правительства Соединенных Штатов, где находятся рыбаки, потому что оно знает о местопребывании рыбаков».

Ф. Кастро указал:

«Если вы имеете владения и не можете следить за ними, то дайте независимость этим владениям... по крайней мере, появилось бы какое-то правительство, которое несло бы ответственность за то, что там происходит...

Нас эти необитаемые островки не интересуют. Но если вы не можете охранять их, то мы с удовольствием будем охранять эти островки, по крайней мере охранять их от наемников».

Это были не просто слова. Ф. Кастро приказал ВВС и ВМС Кубы немедленно начать операции по поиску похищенных рыбаков. Военно-морские корабли Кубы начали патрулировать зону к западу от Багамских островов.

Кубинские самолеты летали до самых отдаленных островов архипелага. По этому поводу Ф. Кастро сказал следующее:

«Самолеты МИГ-21 летали до предела их радиуса действия. Мы заранее хорошо объяснили нашим летчикам: если появятся самолеты и попытаются угрожать вам, то не поддавайтесь угрозам! Если появятся американские самолеты и начнут маневрировать против вас, то маневрируйте против них! Не стреляйте, но если будут стрелять по вам, то не раздумывайте ни одной секунды, стреляйте по ним!»

Как только стало известно о захвате рыбаков, население Гаваны стихийно и непрерывно устраивало демонстрации у здания, которое занимало ранее американское посольство (там были представители США).

Под давлением общественного мнения похитителям пришлось освободить кубинцев, которые были на специальном самолете доставлены в Гавану, где их возле здания американского посольства ожидало громадное скопление народа.

Фидель предупредил, что страна предпримет необходимые шаги с целью предупредить подобные действия в будущем, причем если будет нужно, то она будет бить врага непосредственно на его контрреволюционных базах.

Кроме того, в этом же выступлении Ф. Кастро сообщил о трудностях, сложившихся в борьбе за 10 миллионов тонн сахара:

«Если есть необходимость, чтобы я обрисовал вам ситуацию со всей прямотой, то честно скажу вам, что мы не получим десяти миллионов тонн. Просто и откровенно. Не буду ходить вокруг и около для того, чтобы сказать об этом...»

Вслед за этим, заметно взволнованный, он медленно проговорил, обращаясь к присутствующим:

«Мы работали, напрягая все силы, стремясь выполнить эту задачу, вложили в это до последнего атома нашу энергию, наши мысли, наши чувства.

Выше головы, выше головы! Нам предстоит еще много бороться, много сделать. Выше головы в этот горький час».

На следующий день, 20 мая, Фидель Кастро появился перед камерами и микрофонами национального радиовещания и телевидения, чтобы сообщить народу о причинах невозможности достигнуть отметки в 10 миллионов тонн сахара.

И поднимая дух кубинского народа, он убежденно провозгласил.

«Я уверен, что мы сможем превратить поражение в победу. И я абсолютно убежден в том, что мы превратим поражение в победу».

Уже в мае 1970 года Фидель поставил перед Политбюро ЦК Компартии Кубы задачу всемерного укрепления партии, создания аппарата Центрального комитета, отработки вопросов взаимодействия между руководящими органами партии и остальными звеньями государственного аппарата, между партией и массовыми организациями трудящихся. Предстояло серьезно укрепить работу административных органов.

Повышению уровня партийной работы способствовало четкое разграничение функций партийного и государственного аппаратов, так как в предыдущие годы партийные органы часто отождествлялись с административными, что снижало активность последних, ослабляло роль массовых организаций в налаживании работы.

В целой серии выступлений Фидель Кастро обращал внимание на необходимость улучшения социального состава партии за счет привлечения в партию прежде всего наиболее передовых рабочих. Он также призывал всемерно стремиться к постоянному повышению общеобразовательного и политического уровня членов партии, чтобы она была сильна не только количеством, но, главным образом, качеством своих бойцов.

По всем направлениям партийного строительства работа успешно развивалась. Главное, что в эти годы сформировался рабочий аппарат ЦК партии, которого практически не существовало на первом этапе, когда всей работой партии руководил только один секретариат по организационным вопросам, который уже не мог, естественно, охватить возросшее количество фронтов партийной работы.

30 апреля 1972 года на заседании Политбюро, продолжавшемся восемь часов, по инициативе Фиделя было принято решение провести в ближайшем будущем первый съезд партии, на котором предполагалось утвердить устав, программную платформу, а также избрать в соответствии с принципами демократического централизма все руководящие органы партии. С этого дня началась целенаправленная подготовка к съезду партии, она велась в строгом соответствии с указаниями Фиделя.

Одной из труднейших проблем, с которыми сталкиваются все революции, являются кадры, особенно кадры для руководящей партийной работы. Фидель рекомендовал смелее выдвигать лучших представителей трудящихся, которые, имея хорошую идеологическую закалку, знали бы конкретные проблемы и трудности страны. Таких людей он советовал направлять на учебу в партийные школы на Кубе. Он постоянно подчеркивал, что необходимо бережно относиться к имеющимся кадрам, бороться не с персоналиями, а с недостатками в работе, с ошибками. Он учил кропотливой работе с членами партии, требовал, чтобы при обнаружении неполадок в работе того или иного товарища ему сначала в индивидуальном порядке объяснили суть совершаемых ошибок, а при необходимости подвергли его публичной критике, сохраняя по отношению к нему братское здоровое отношение. Вообще созданию и поддержанию здоровой атмосферы в партии Фидель Кастро постоянно уделял самое большое внимание.

В своем выступлении в связи с празднованием XX годовщины штурма Монкады, 26 июля 1973 года, Фидель подчеркнул цементирующую роль партии на Кубе, где исторически разногласия и конфликты между политическими деятелями становились причиной самых тяжелых поражений. «Если в трудные времена штурма Монкады и в первые годы революции отдельные личности играли решающую роль, то теперь она полностью переходит в руки партии. Люди не вечны, а партия бессмертна». Тема решающей роли партии в обеспечении преемственности революционного процесса, в гарантии всех завоеваний революции все чаще и чаще звучит в выступлениях Фиделя.

Большое значение Фидель придавал правильной политической трактовке неразрывности единства и внутренней связи между кубинскими патриотами XIX века, борцами за национальное и социальное освобождение 20-40-х годов нашего столетия и нынешними революционерами, которые поставили перед собой задачу построения социально справедливого общества на Кубе. Говоря об исторической преемственности различных поколений революционеров, Фидель сказал: «В их время мы действовали бы как они, они сейчас поступали бы как мы».

Фидель не раз подчеркивал, что победа Кубинской революции не является исключительной заслугой только нынешнего поколения революционеров. «Мы, — говорил он, — в лучшем случае являемся счастливчиками, которым удалось увидеть плоды многолетней борьбы, которую неустанно вели на протяжении почти целого века лучшие сыны кубинского народа. Создание сегодняшней Кубы является логическим завершением целого исторического этапа национально-освободительной и социальной борьбы кубинского народа, а не волюнтаристской трансплантацией на креольскую почву „чужеземного эксперимента“, как пытаются уверять простаков враги Кубинской революции».

Создание и укрепление партии сделало Кубинскую революцию еще более последовательной и уверенной в своих силах. Это были вынуждены признать даже ее самые непримиримые враги.

Именно в эти годы (1970-1975 гг.) происходит и быстрый рост рядов партии. Если в 1973 г. число членов составляло 100 тыс. человек, то на конец 1975 г. партия насчитывала в своих рядах уже свыше 200 тыс. членов и кандидатов в партию. Почти половину их составляли люди моложе 36 лет, сформировавшиеся после победы революции. 38% членов имело среднее, незаконченное высшее и высшее образование. Это уже была новая сила, рожденная революцией и ставшая гарантом ее дальнейшего развития и углубления.

К этому времени кубинская армия стала одной из лучших в мире. Она располагала современным вооружением. Революционные вооруженные силы сыграли в истории Кубинской революции не только роль гаранта народной власти, защитника национальных интересов и суверенитета, но они стали и политическим университетом для значительной части кубинского народа. Часто можно было услышать, как Фидель напоминает, что в отличие от России, где революцию делала уже существовавшая, обладавшая высокой теоретической подготовкой Российская социал-демократическая рабочая партия, которая затем стала создавать вооруженные силы революции, на Кубе все происходило в обратном порядке. Сначала зародились вооруженные силы в виде отряда монкадистов, экспедиции «Гранма», Повстанческой армии, а уже потом из недр этих сил вместе с другими политическими союзниками родилась революционная партия Кубы.

Армия, в силу опасной международной обстановки вокруг Кубы, была вынуждена оснащаться технически сложным современным вооружением. Это заставило личный состав армии серьезно заняться повышением своего общеобразовательного и специального технического уровня, чтобы научиться эффективно владеть оружием.

За годы, прошедшие после революции, в вооруженных силах были подготовлены десятки тысяч квалифицированных специалистов, которые затем стали работать в гражданских отраслях промышленности. С полным основанием Фидель Кастро говорил на I съезде: «Наши вооруженные силы стали большой школой подготовки сознательных, ответственных и дисциплинированных кадров Революции».

Наступило время и для наведения большего порядка в организации производства. Одной из первых мер в этом направлении было увязывание заработной платы с нормами выработки, на что раньше не обращалось должного внимания. С конца 1970 года в масштабе всей страны началась работа по внедрению производственных норм на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях Кубы.

Если прежде на производстве основное внимание уделялось моральному стимулированию, то теперь эти стимулы подкрепляются и материально, хотя уровень экономического развития Кубы, естественно, диктовал понятные ограничения в этом отношении.

Принимались меры по повышению реальной покупательной способности кубинской денежной единицы-песо. После того как Куба провела в 1961 году свою первую денежную реформу, в результате которой иностранная и национальная буржуазия потеряла огромные суммы, вывезенные из страны или припрятанные на случай реставрации старых порядков, объем денежной массы, находившейся в обращении, значительно вырос. Революция длительное время не могла обеспечить всю денежную эмиссию товарами и услугами. Фидель Кастро всегда возражал против проведения новой денежной реформы конфискационного типа и искал другие пути ослабления инфляционного процесса. Такой путь был найден в повышении цен на некоторые товары, употребление которых не носит жизненно важного значения для человека и, более того, вредно для организма (например, на спиртное и табачные изделия), в развитии системы услуг, создании коммерческих магазинов и пр.

В целом для управления промышленностью и сельским хозяйством был избран метод хозрасчета. Фидель говорил о нем так: «Предлагаемая система учитывает существование экономических законов, действующих независимо от нашей воли и наших желаний. Среди этих законов — закон стоимости. Необходимо, чтобы между всеми предприятиями, в том числе государственными, существовали хозрасчетные отношения и чтобы в рамках этих отношений и вообще различных отношений, имеющих место в экономике, функционировали такие категории, как деньги, цена, финансы, бюджет, налоги, кредит, процентная ставка и другие товарные категории, в качестве необходимых инструментов, с тем чтобы можно было измерять используемые нами производственные ресурсы и определить до последней детали, до последнего сентаво, сколько мы тратим на каждое изделие, которое производим; чтобы можно было определить наиболее целесообразные для нас капиталовложения, чтобы знать, какие предприятия, какие заводы и фабрики, какие коллективы работают лучше и какие хуже, и чтобы можно было принять необходимые меры».

Говоря о введении категории рентабельности в оценку работы промышленных предприятий, Фидель Кастро решительно предупреждал: «...Это ни в коей мере не означает, что народное хозяйство потеряет свой плановый характер, характер хозяйства с сильно централизованным руководством, сильной властью центральных органов, основной целью которого является не получение прибылей, как это происходит при капитализме, а удовлетворение материальных и духовных потребностей народа».

Все эти меры по упорядочению экономической деятельности в стране начали давать положительные результаты. С 1970 г. начался постепенный подъем во всех отраслях народного хозяйства. Особое внимание Фиделя Кастро привлекало производство сахара, остававшегося основой экономики страны и главным экспортным товаром. Опыт массовых мобилизаций на уборку тростника малоквалифицированной рабочей силы из городов вскрыл неэффективность такого метода работы, и теперь главное внимание стало уделяться повышению уровня механизации. По подсчетам Фиделя, на каждой сафре на Кубе было занято около полумиллиона людей, из которых 350 тыс. работали рубщиками на уборке тростника и 150 тыс. — на транспортировке и переработке. Тяжелейший ручной труд на рубке тростника оставался все время крайне малопроизводительным. По данным Фиделя, каждый рубщик производил в год продукции всего на сумму 1200 рублей. Такое положение в случае его сохранения обрекало экономику страны на длительный застой.

Еще в первые годы после победы революции Фидель Кастро, которого очень активно поддерживал Че Гевара, поставил вопрос о решении проблемы механической рубки сахарного тростника. До революции этот вопрос вообще не возникал, поскольку даже рабочий класс выступил бы в то время против механизации уборки из-за хронической безработицы, господствовавшей на острове.

С 1964 года велись совместные советско-кубинские исследования по разработке приемлемой модели машины. Длительное время эти усилия не давали положительных результатов из-за сложности возникавших проблем. Создание комбайна для сахарного тростника — дело несравненно более сложное, чем уборочной машины для злаковых. Тростник растет в урожайные годы на хороших почвах густой непроходимой рощей высотой более трех метров с толщиной ствола до 5-6 сантиметров. Его необходимо срезать у самой поверхности земли, не оставляя на пеньке вегетационных почек, которые, развиваясь, ведут к вырождению сорта. При этом нельзя повреждать корневую систему, так как тростник — многолетнее растение, дающее урожай в среднем 7-10 лет с одного посева. Срубленный ствол тростника надо очистить от листьев, в которых нет сахара. Затем продукцию надо быстро погрузить на транспортные средства и отправить на сахарные заводы.

В каждый сельскохозяйственный сезон работники плантаций и сахарных заводов перерабатывают громадное количество зеленой массы тростника. При средней сахаристости 11-12% для производства 5 млн. тонн сахара потребуется срубить, очистить, погрузить и отправить на завод 42-43 млн. тонн тростниковой массы. В прежние времена это был изнурительный, поистине каторжный труд. Недаром он долгие годы был уделом черных рабов, привозимых из Африки.

В начале 70-х годов первая машина была построена, испытана и стала доводиться до запуска в серию. Сначала сахароуборочные комбайны для Кубы делал завод сельскохозяйственного машиностроения им. Ухтомского в г. Люберцы (Московская область), а потом сборка комбайнов и частичное изготовление деталей было перенесено на Кубу, где в настоящее время в г. Ольгин построен завод по производству комбайнов.

На сафре 1975 г. на полях работало уже свыше тысячи комбайнов, на долю которых пришлось более 25 % всего убранного тростника.

Настойчивая, неутомимая деятельность Фиделя Кастро по созданию оригинального сахароуборочного комбайна вознаграждена международным признанием достигнутого результата. Во многих странах проявили интерес и выразили пожелание закупить на Кубе созданную после революции машину.

Другой не менее трудоемкой операцией была погрузка сахара на морские суда. В прежние времена на упаковку сахара в мешки расходовалось большое количество ценных материалов и требовалось много рабочих рук. Следуя новейшим достижениям мировой техники погрузочных и разгрузочных работ с сыпучими товарами, Куба построила несколько полностью автоматизированных портовых складов для обработки сахара, где несколько рабочих без напряжения справляются с сотнями тысяч тонн сахара.

Чувства уважения к человеку труда, забота об укреплении единства всего кубинского народа просматриваются и в отношении Фиделя Кастро к интеллигенции. Все настоящие мастера национальной культуры Кубы после революции остались со своим народом, они быстро поняли глубокое значение происходивших в стране перемен и активно включились в преобразовательную работу по обновлению родины. Такие всемирно известные деятели кубинской культуры, как поэт Николас Гильен, балерина Алисия Алонсо, писатель Алехо Карпентьер и многие другие, приветствовали революцию и после ее победы сделали очень много для расцвета кубинской литературы и искусства. Они пользовались и пользуются полной поддержкой со стороны партии и Фиделя Кастро. Но Фидель не согласен с тем, что подчас только литераторы и деятели искусства называются творческими работниками. Безусловно признавая за ними творческий характер труда, он подчеркивает, что не менее творческим является и труд по созданию новых машин, новой технологии производства материальных ценностей, труд учителей, творящих в своих классах новых людей — работников завтрашнего дня, работу врачей, творчески ищущих новые пути укрепления здоровья и лечения болезней. Он категорически против узурпации этого благородного слова «творческие» только одной категорией интеллигенции.

Предупреждая против возможности появления настроений элитности с их нежелательными социальными последствиями, Фидель говорил: «Интеллигенты и художники часто обособляются, составляют особую замкнутую группу, часто отрываются от реальной действительности. Мы знаем об этом по собственному опыту.

Если бы меня спросили, что должен делать интеллигент и артист, я сказал бы, что он должен быть неотделим от народа, от его дела, от лучших устремлений человечества. И бороться за это. Мы считаем, что художники и интеллигенты должны быть знаменосцами лучшего мира, мира будущего; и бороться за это своим пером, своим интеллектом, своим искусством. Бороться за это!»

Фидель Кастро твердо убежден, что в определенной степени привилегированное положение интеллигенции и появляющаяся иногда на этой почве элитность мышления являются следствием того, что мы живем на таком этапе развития человечества, когда культура в мире еще не стала всеобщим достоянием. Общество пока отдает все основные силы материальному производству и не может выделить достаточное количество прибавочного продукта для желаемого развития культуры и искусства. Но это время придет в будущем, и тогда художественное и интеллектуальное творчество станет естественным состоянием людей.

Общее наступление на всех фронтах политического, социального и экономического строительства развивалось настолько успешными темпами, что, наверное, впервые в своем выступлении 26 июля 1972 года Фидель почти не затрагивал этой проблематики. Он ограничился одним, но очень многозначительным замечанием, которое в концентрированной форме давало оценку происходившим переменам. Он сказал:

«Давайте вспомним, насколько мы продвинулись вперед за последние два года, начиная с 26 июля 1970 года, во всех областях: в партийном строительстве, в деятельности массовых организаций, в общей работе по развитию экономики страны. Наш народ полностью осознал необходимость упорно и настойчиво работать. Мы можем сказать, что никогда еще наша революция не имела таких перспектив, как сейчас».

В самом деле, значительные перемены происходили не только на Кубе, но и вокруг нее. Под влиянием кризиса в США, все более увязавших в грязной войне во Вьетнаме, быстро окончился временный спад революционного движения в Латинской Америке и поднялась новая, гораздо более высокая волна. Она выразилась в совершении перуанскими военными в конце 1968 г. революционного переворота, который привел к устранению от власти традиционных кругов земельной олигархии и проимпериалистической буржуазии. Патриотически настроенные военные Перу национализировали собственность американской нефтедобывающей компании, поставили под контроль деятельность других межнациональных монополий, провели аграрную реформу...

Тогда же, осенью 1968 года, в другой латиноамериканской стране, Панаме, вспыхнуло под руководством патриотических кругов военных движение за возвращение панамскому народу его законной территории — зоны канала и самого канала. Это группа военных, возглавляемая генералом Омаром Торрихосом, не выдвигала крупных социальных программ, но зато последовательно отстаивала принцип полного суверенитета и независимости своей маленькой родины, самой обездоленной жертвы американского империализма. Кубинцы немедленно и без всяких колебаний заявили о полной поддержке справедливого дела панамского народа.

Но самым крупным событием начала 70-х годов в Латинской Америке был, конечно, приход к власти в Чили в результате выборов блока революционно-демократических партий и их общего кандидата на пост президента страны социалиста Сальвадора Альенде. Альенде, еще будучи сенатором, одним из первых иностранцев посетил революционную Кубу в первый месяц после вступления в Гавану Повстанческой армии.

В конце 60-х — начале 70-х годов шла временами излишне горячая дискуссия на тему о том, какой путь ведет к победе революции: путь восстания и революционной войны или мирный путь парламентской борьбы. На какое-то время в Латинской Америке в наличии оказалось сразу два образца различных путей. Богатая в своем разнообразии жизнь представила политическим деятелям уникальную лабораторию для проверки некоторых теоретических концепций. Но главное — появление на континенте еще одной страны, руководители которой опирались на социалистическую программу, было огромной практической поддержкой всем революционным силам Латинской Америки, в частности Кубе. Одним из первых внешнеполитических актов правительства Народного единства было установление дипломатических отношений с Кубой, а от президента Чили последовало приглашение Фиделю Кастро приехать в их страну.

Обстановка в Чили была необычайно сложной. Крайне правые силы с первого дня прихода к власти Народного единства развязали против него ожесточенную борьбу, в которой применялись все средства, от систематической клеветнической кампании в прессе до диверсий и политического террора. Практически страна жила в состоянии гражданской войны. И вот туда предстояло поехать Фиделю Кастро.

Наверное, было бы проще найти обоснованные аргументы, чтобы отказаться от этой опасной во всех отношениях поездки. Террористические банды реакционных молодчиков заявляли о своем намерении сделать из Фиделя Кастро главную мишень для своих боевиков. Правящие круги США и чилийская реакция открыто угрожали правительству Народного единства суровыми мерами возмездия за приглашение Фиделя Кастро. Но Фидель, несмотря ни на что, принял приглашение. Визит в Чили продолжался более 3 недель (с 10 ноября по 4 декабря 1971 года), и можно определенно сказать, что это была одна из самых трудных поездок Фиделя за рубеж.

Трудной она была не только потому, что ему пришлось за короткое время исколесить всю огромную страну, вытянувшуюся на четыре тысячи километров с севера на юг, а Фидель побывал и на Огненной Земле, недалеко от Антарктиды, и в пустыне Атакама, на границе с Перу. Не только потому, что он оказался в другом климатическом поясе, часто простужался, терял голос от бесконечных выступлений на открытом воздухе. Не только потому, что рядом с друзьями его сопровождали и толпы открыто злобных противников, которые использовали любой предлог, лишь бы отравить пребывание Фиделя в Чили ложью и клеветой. Главная трудность поездки Фиделя в Чили состояла в том, что он впервые не имел права сказать в глаза всем всю правду о своем отношении к силам, участвовавшим в чилийском революционном процессе. Его положение гостя, статус которого не позволял ему вмешиваться во внутренние дела хозяев дома, куда он приглашен, было для него невыносимо тягостным. Он бы хотел быть активным участником этого процесса, а не наблюдателем. Если внимательно ознакомиться с текстами его речей и содержанием интервью, которые давал Фидель во время пребывания в Чили, то явственно видно, какие танталовы муки приходилось ему переживать, чтобы сдерживать себя. Уже на одном из первых митингов на чилийской территории, состоявшемся 12 ноября в г. Антофагасте, Фидель сказал: «Когда мы выступаем здесь, мы должны говорить с необычайной осторожностью. Это наш самый элементарный долг, чтобы никому не дать повода утверждать, будто мы выступаем в роли учителей, будто мы вмешиваемся во внутренние дела Чили.

Поэтому мы говорим в шутку: «Единственный, кто здесь не пользуется свободой слова, — это я».

Этот мотив часто встречается в его высказываниях во время пребывания в Чили. В университете г. Консепсьон он говорил: «Те, кто не несет ответственности, которая иногда может затрагивать интересы, безопасность и будущее миллионов людей, являются единственно свободными в этом мире. Мы же, остальные, рабы многих обязанностей, долга, большой ответственности. И в моменты, когда мы испытываем желание быть свободными, совсем свободными и издать все сотрясающий клич свободы, который был бы услышан даже на небесах, и в эти моменты мы должны помнить о своем долге, о своих обязанностях.

Мы являемся борцами за свободу, борцами за свободу народов, но сами пользуемся относительной свободой. Здесь же, разумеется, кроме всех тех причин, которые заставляют нас быть осторожными (я правильно выразился?), мы являемся еще и гостями».

Но на прощальной пресс-конференции 3 декабря в Сантьяго-де-Чили Фидель высказался по существу тех вопросов, которые его преследовали в течение всей поездки.

«Я говорю со всей откровенностью, что, наблюдая картину борьбы между революционными идеями и идеями реакционными, между стремлением завоевать будущее для униженных и эксплуатируемых и попытками сохранить привилегии, господство или человеческое рабство, мы видим, сколько средств и ресурсов, сколько лжи, клеветы, оскорблений, какие подлые методы используются для того, чтобы лишить народы будущего. Мне больно, когда я вижу эту картину раздора. Я говорю не о раздоре внутри самих революционных сил, а о раздоре в стране, о стремлении обмануть, ввести в заблуждение. Обмануть, если можно, рабочего, представителя средних классов, чтобы привлечь их к тому делу, которое, на мой взгляд, не является справедливым.

Все хитрости, коварство, трюки, эти методы борьбы, естественно, заставляют человека, хоть в какой-то степени революционно настроенного, вспомнить о том, что было в нашей стране.

Наблюдая контраст, картину нынешнего развития борьбы и вспоминая об истории нашей собственной борьбы и нашего пути, мы видим подтверждение всей огромной правоты нашей борьбы и нашего дела».

Выступая днем раньше, 2 декабря, на стадионе в Сантьяго, Фидель открыто предупредил весь политический мир, всю общественность Чили о страшной угрозе фашизма и о том, что фашисты быстрее и лучше готовятся к решающей схватке. Он говорил: «Наблюдая уникальный процесс в вашей стране, мы смогли увидеть проявление той же исторической закономерности, когда реакционеры, эксплуататоры, в основном при поддержке извне, в своем отчаянии порождают и дают развитие такому политическому явлению, такому реакционному направлению, как фашизм.

И мы заявляем с полной откровенностью, что имели здесь возможность увидеть и узнать фашизм в действии. Мы искренне считали, что в этом отношении наша поездка была крайне полезной.

Говорят также, что нет ничего более поучительного для народов, чем революционный процесс. Любой революционный процесс в течение нескольких месяцев обогащает народы таким опытом, на накопление которого в иных условиях понадобились бы десятки лет.

Возникает вопрос: кто научится быстрее и приобретет больше опыта? Эксплуататоры или эксплуатируемые? Кто быстрее усвоит уроки этого процесса? Народ или враги народа? (Возгласы: «Народ!»)

А вы абсолютно уверены, вы — главные действующие лица в событиях, происходящих на вашей родине, абсолютно ли вы уверены в том, что усвоили больше, чем ваши эксплуататоры? (Восклицания: «Да!»).

Тогда позвольте мне выразить несогласие на этот раз с массами.

Завтра какое-нибудь агентство в какой-нибудь части мира сообщит: «Кастро расходится с массами». Но мы расходимся лишь в оценке положения...

Следует иметь в виду, что социальные системы, преобразуемые революциями, располагают многолетним опытом. Многолетним опытом! Они накопили опыт, культуру, технику, владеют всевозможными трюками для борьбы против революционных процессов. А выступают они против народных масс, у которых нет такого опыта, нет таких знаний, таких приемов.

И, если хотите, совсем откровенно... Ведь мы говорили, что не можем лгать. Мы можем ошибаться, прийти к неправильному выводу, но никогда не скажем того, чего не думаем. Так вот, мы искренне считаем, что противная сторона, реакционеры, усваивали уроки быстрее, чем массы».

Трудно даже поверить, что эти вещие слова произносились открыто почти за два года до открытого выступления фашизма в Чили.

Трудно представить, как тяжело должен был переживать Фидель, «революционер по призванию», как он себя часто называет, обстановку в Чили, столь богатую революционными возможностями и столь опасную в то же время контрреволюционным переворотом. Он увидел народ, несравненно более развитый и подготовленный для революции, чем кубинский народ, он имел много встреч с горняками, рабочими селитряных копей, которые проявляли горячую заботу о судьбе революционного процесса в Чили, но не всегда находили ответы на волнующие их вопросы.

Фидель ясно видел и по-товарищески откровенно говорил обо всем с руководителями Народного единства, с большинством которых он лично был связан узами многолетней дружбы. Он знал их как мужественных, смелых людей. Но личная смелость далеко не идентична политической смелости. Одно дело не бояться смерти, а другое дело не страшиться политических проблем и социальных бурь. Никто никогда не слышал от него ни слова критики в адрес руководителей Народного единства, Фидель просто делился своим богатым опытом революционной борьбы.

В Вашингтоне и правые силы в Чили понимали всю опасность, которую несет с собой визит Фиделя Кастро, и обрушили на него огонь из всех своих пропагандистских батарей. Из США была даже спешно вызвана в Чили дезертировавшая с Кубы сестра Фиделя Хуана, которая под диктовку своих хозяев пыталась тщетно повлиять на ход визита, распространяя самую чудовищную ложь. 65 % чилийских радиостанций, находившихся под контролем правых сил, вели изо дня в день злобную кампанию против Кубы и Фиделя Кастро. Десятки правых газет пичкали сознание своих читателей сфабрикованной ложью и людоедскими комментариями. Но визит, несмотря ни на что, вылился в яркую демонстрацию солидарности революционных сил Чили и Кубы.

До самых трагических дней сентября 1973 года, когда чилийские гориллы подняли фашистский мятеж, приведший к падению правительства Народного единства, Куба делала все от нее зависящее, чтобы помочь и поддержать своих братьев в далекой, но близкой Чили.

Прошло всего пять месяцев после возвращения из Чили, и 3 мая 1972 года Фидель Кастро отправился в новую, самую длительную по времени, международную поездку, в ходе которой посетил ряд африканских и восточноевропейских стран, входивших тогда в Варшавский пакт.

В это время Вьетнам был ареной жестокой войны, которую развязала самая могучая в техническом отношении капиталистическая держава против маленького свободолюбивого народа. Фидель неизменно подчеркивал, что Вьетнам должен стать пробным камнем международной солидарности, сплоченности всех антиимпериалистических сил. Он призывал превратить Вьетнам в кладбище американских самолетов, безжалостно уничтожавших все живое во Вьетнаме. Не было таких форм проявления солидарности, на которые кубинцы не были бы готовы пойти, когда речь заходила о борьбе вьетнамского народа за свою свободу и независимость.

С 26 июня по 5 июля Фидель Кастро находился в Советском Союзе, где вел переговоры с Л. Брежневым.

По возвращении на родину, в своем выступлении 26 июля 1972 года Фидель Кастро уделил большое внимание вопросу интеграции с социалистическим лагерем. Обращаясь к кубинскому народу, он сказал, что, конечно, «естественнее для Кубы было бы интегрироваться со странами Латинской Америки, которые находятся рядом, связаны между собой десятками традиционных уз. Но пока что нам делать? Маленькой стране, окруженной капиталистами, блокированной империалистами янки. Мы будем экономически интегрироваться с социалистическим лагерем.

Мы так ставим этот принципиальный вопрос: в будущем мы вступим в экономическую и политическую интеграцию с Латинской Америкой, сегодня же мы будем экономически интегрироваться с социалистическим лагерем.

И эта нынешняя интеграция не должна противоречить завтрашней интеграции. Кроме того, это будет длительный процесс. Интеграция не наступает в один день, ни наша с социалистическим лагерем, ни Кубы с Латинской Америкой...»

Во время другого визита в СССР, состоявшегося в декабре 1972 г., Фидель Кастро подписал ряд важных соглашений о дальнейшем развитии советско-кубинских отношений, которые надолго определили их договорно-правовую основу. Советский Союз дал согласие на значительную отсрочку платежей по кубинской задолженности, был увеличен срок для ее погашения и полностью списаны проценты по ней. Кубе были предоставлены значительные торговые кредиты для компенсации отрицательного торгового баланса в 1973-1975 гг. Советское правительство предоставило Кубе заем в размере 300 млн. рублей в виде поставок советского оборудования и материалов для целого ряда отраслей промышленности и прежде всего для текстильной промышленности, добычи и производства никеля, нефтепереработки, транспорта и связи и т. д. Советская сторона соглашалась сотрудничать в строительстве двух новых текстильных фабрик, реконструкции никелевых заводов в Моа и Никаро, в возведении нового никелево-кобальтового комбината мощностью в 30 тыс. тонн в год, в строительстве теплоэлектростанций, реконструкции железной дороги Гавана — Сантьяго, реконструкции кубинских портов, строительстве завода по производству радио— и телевизионной аппаратуры и т. д. и т. п.

Одновременно Куба, по инициативе Фиделя Кастро, проводила активную линию в Движении неприсоединения с целью сплотить все развивающиеся страны на платформе солидарности в борьбе за подлинный политический суверенитет и экономическую самостоятельность. Когда в начале сентября 1973 года в Алжире собралась IV Конференция неприсоединившихся стран на уровне глав государств и правительств, кубинскую делегацию возглавил Фидель Кастро. Работа Фиделя на конференции была примером целенаправленной активной политики в интересах мира и безопасности.

Сразу же после окончания работы конференции Фидель направился в сражающийся Вьетнам, куда его давно приглашали руководители ДРВ. Вьетнамский народ встретил Фиделя как легендарного героя многолетней победоносной борьбы против американского империализма, а Фидель отдал дань восхищения необыкновенному героизму и мужеству вьетнамцев. В дни пребывания во Вьетнаме он неоднократно подчеркивал, что ни один народ на земле в современную эпоху не заплатил такую высокую цену и не принес столько жертв на алтарь своей свободы и независимости, как народ Вьетнама.

Фидель посетил освобожденные районы Южного Вьетнама и выступил там на массовом митинге бойцов сил национального освобождения и мирных жителей. Митинг состоялся не в привычных условиях городской площади, а просто на «высоте 241», как говорилось в отчетах об этом необычайном политическом акте. Бойцы и командиры подарили Фиделю в знак признательности трофейный американский танк М-48, а Фидель обещал его переправить при первой возможности в Гавану, чтобы изучить все сильные и слабые стороны этого танка и научиться уничтожать их при необходимости так же, как это делают вьетнамские патриоты.

Во время этой поездки Фидель Кастро получил сообщения о совершении фашистами военного переворота в Чили, подтвердившие самые худшие опасения. Он узнал, что Сальвадор Альенде был убит после четырехчасового боя в президентском дворце, а кубинское посольство в Сантьяго дважды подвергалось атакам со стороны пиночетовских головорезов, но оба нападения были отбиты личным составом посольства, который с оружием в руках и кличем «Родина или смерть!» отказался допустить на территорию посольства путчистов.

Вернувшись на родину, Фидель узнал все детали, связанные с переворотом в Чили, на Кубу приехали оставшиеся в живых члены правительства Народного единства, супруга покойного президента, его дочь и другие родные и близкие. Фидель посвятил все свое выступление 28 сентября 1973 г., когда по традиции отмечается годовщина создания комитетов защиты революции, анализу чилийской трагедии. Он, в частности, зачитал полный текст своего конфиденциального письма, направленного им Сальвадору Альенде 29 июля 1973 года, за полтора месяца до переворота. Лейтмотивом письма была рекомендация обратиться к рабочему классу Чили с кличем: «Революция в опасности!», если обстановка станет нетерпимой. Решительная позиция рабочего класса может сразу склонить чашу весов на сторону революционных сил, парализует путчистов, остановит колеблющихся, которые готовы встать на сторону сильнейшего. Опять звучит давний, но вечно молодой клич революционеров: «Мужество, еще раз мужество, всегда мужество!».

Фидель и на этот раз смотрел в будущее с большим оптимизмом. Он высоко оценил поведение кубинских дипломатов и моряков, членов экипажа корабля «Плайя Ларга», которые доказали своим поведением, что военщина отступает, когда наталкивается на решительное сопротивление. Путчисты сделали попытку захватить стоявший на рейде кубинский корабль «Плайя Ларга», доставивший груз сахара в Чили. Но экипаж снялся с якоря и ушел в море. Его в течение пяти часов преследовали и обстреливали самолеты и вертолеты военно-морских сил Чили, затем подошел эсминец, который в упор открыл огонь по безоружному торговому судну. Единственной защитой было сообщение, переданное экипажем агрессорам о том, что в Гавану уже направлена вся информация о беспрецедентном нападении в международных водах военного корабля на мирное судно и, следовательно, вся ответственность ложится на агрессоров. Получившее несколько пробоин в бортах, полузатопленное кубинское судно продолжило свой путь, постоянно маневрируя, чтобы не позволить противнику взять корабль на абордаж. После безуспешных попыток сломить волю кубинских моряков пиночетовцы прекратили преследование.

Точно так же отстояли себя и сотрудники посольства, на которых не подействовали никакие угрозы применить танки и артиллерию против здания дипломатического представительства. Готовность кубинцев умереть, но не сдать врагу посольство, заставила дипкорпус вмешаться, чтобы добиться беспрепятственного выезда кубинцев, которые под собственной вооруженной охраной доставили на борт своих судов в неприкосновенности все имущество и документацию посольства. Лозунг «Родина или смерть!» прошел проверку в самых трудных обстоятельствах и доказал свою неодолимую силу.

Вообще, длительная работа Фиделя Кастро по воспитанию у кубинского народа таких качеств, как смелость, мужество, непреклонная решимость отстаивать свои права любой ценой, дала поразительные результаты. Вся нация стала вести себя в чрезвычайных ситуациях, как и ее руководитель. Стиль Фиделя Кастро становился стилем всего народа. Вот еще один пример.

2 октября 1973 года судно торгового флота Кубы «Имиас», шедшее с мирными грузами из Японии, вошло в Панамский канал по пути на родину. Здесь неожиданно американские власти задержали судно в озере Гатун в середине Панамского канала. Вырваться судно не могло, и его экипаж вступил в борьбу за корабль, груз, а главное — честь и достоинство флага. 43 дня, пока шла дипломатическая борьба за освобождение судна, экипаж никого не допускал на борт, моряки установили круглосуточное дежурство, чтобы предотвратить внезапный абордаж. Ни на час не прерывалась радиотелеграфная связь с Гаваной. Капитан на совете с офицерами судна принял решение затопить судно или поджечь его, если создастся безвыходное положение и станет реальной угроза захвата корабля. Механики были в постоянной готовности запустить машины в течение двух минут, чтобы сорвать попытку абордажа. Проводились учебные тревоги. Все дни осады команда не спускала национального флага, у которого был установлен пост.

Рискуя многим, к ним дважды приплывали катера с панамцами, которые кричали: «Родина или смерть!», «Кубинцы, держитесь, держитесь!» И они держались, радуя и вдохновляя своим примером не только панамцев, но и всех латиноамериканцев. Наконец судно было отпущено, но никому не было позволено ни досмотреть, ни арестовать его.

Такое поведение стало обычным для кубинцев, национальная гордость и революционное достоинство которых стали серьезным препятствием на пути любителей провокаций и авантюр.

Последовательная миролюбивая политика Кубы, ее принципиальность в отстаивании суверенитета и независимости, крупные социальные завоевания Кубинской революции и поступательное развитие экономики оказались постоянно действующими факторами, которые содействовали непрестанному росту авторитета Кубы среди латиноамериканских стран. Мало-помалу вся система блокадных мер, навязанных Соединенными Штатами странам — членам ОАГ в их отношениях с Кубой, начала давать глубокие трещины. К ранее установленным дипломатическим отношениям Кубы с Перу вскоре добавились отношения с Панамой (август 1974 г.), Венесуэлой (декабрь 1974 г.), Колумбией (март 1975 г.). Расширялись торговые отношения. Если в 1970 году общий объем торгового оборота с ними составлял всего 4,5 млн. песо, то в 1975 году он вырос до 102 млн. песо.

В июле 1975 года в столице Коста-Рики собралось совещание министров иностранных дел стран — членов ОАГ, которое обсудило дальнейшую судьбу тех блокадных мер, которые в свое время были продиктованы госдепартаментом США. Подавляющим большинством голосов было решено похоронить навсегда те незаконные антикубинские меры, с помощью которых США пытались отторгнуть Кубу от сообщества латиноамериканских стран, изолировать ее и удушить. Теперь приходилось публично признать полное фиаско недальновидной политики Вашингтона. Совещание министров приняло резолюцию, в соответствии с которой каждая страна, входящая в состав Организации американских государств, могла самостоятельно решать вопрос о своих отношениях с Кубой и не была впредь связана никаким коллективным решением.

В августе 1975 г. на Кубу с официальным дружественным визитом прибыла правительственная делегация Мексики во главе с президентом страны Эчеверрия. Визит вылился в демонстрацию крепнущих отношений солидарности между Мексикой, ни при каких обстоятельствах не рвавшей отношений с Кубой, и островом Свободы. История никогда не забудет, что именно в Мексике создалось ядро Повстанческой армии Кубинской революции, а «Гранма», плававшая когда-то под мексиканским флагом, стала вечным символом Кубинской революций. Мексикано-кубинские отношения являются, пожалуй, прообразом тех отношений, к которым стремятся кубинцы вообще в Латинской Америке, — это отношения дружбы, солидарности, прочных экономических связей, и если понадобится, то взаимной выручки в отстаивании независимости и суверенитета.

Революционная Куба с огромным успехом демонстрировала преимущества своего социального строя на всех фронтах, и в частности спорте и физической культуре. Об этом хочется обязательно сказать, потому что главным мотором в развитии спорта является Фидель Кастро, который поставил задачу растить здоровое, физически развитое, сильное поколение завтрашнего дня. Но спорт одновременно рассматривается и как политическое поприще, на котором утверждается национальная гордость, честь и достоинство. Фидель сам великолепный спортсмен, хорошо играет в бейсбол, баскетбол, настольный теннис, увлекается подводной охотой, может не отрываться в короткие часы досуга от шахматной доски, является и прекрасным пропагандистом физической культуры. На Кубе, где до революции лишь считанные единицы занимались спортом в организованном порядке, сейчас практически вся молодежь охвачена спортивной работой. Если на всех Олимпийских играх с 1896 г. по 1959 г. Куба завоевала всего 1 медаль в 1904 г., то за 16 лет после победы революции ее посланцы привезли домой 10 золотых, 12 серебряных и 8 бронзовых медалей. На Римской Олимпиаде 1960 г. никто не заметил Кубу вообще (она была на 45-м месте), а теперь она— один из фаворитов по многим видам спорта, и в Мюнхене кубинская команда заняла 14-е место.

Фидель Кастро, подчеркивая политическую сторону вопроса, говорил: «Спорт, по моему мнению, используется Соединенными Штатами для того, чтобы внушить нашим народам комплекс неполноценности, комплекс бессилия.

Спортсмены США на всех международных соревнованиях вели себя так, словно они принадлежат к «сильной расе», «высшей расе», к высшей социальной системе, которая во всем превосходит «этих жалких, отсталых латиноамериканцев, этих людей второго сорта» и т. д.

В здоровом теле — здоровый дух! Спорт несет с собой не только хорошую работоспособность, но и отличное расположение духа. Это в то же время и широкий диапазон общения с народом».

Более трех лет заняла сложная работа по подготовке первого съезда Коммунистической партии Кубы. Иногда возникает вопрос, почему I съезд был созван так поздно, спустя 17 лет после победы революции. Фидель Кастро, размышляя на эту тему, отвечал, что это большое счастье кубинских революционеров, что они не поспешили с созывом съезда раньше. Высокий идейно-политический и организационный уровень его проведения стал возможен только после 17 лет революционного опыта, допущенных и исправленных ошибок, после достижения революционным процессом подлинной зрелости. Одно из главных мест в предсъездовской работе занимала подготовка проекта Программной платформы, так как этот документ должен был на долгие годы вперед определить характер и путь Кубинской революции.

Программная платформа содержала краткий, но исчерпывающий анализ исторических корней Кубинской революции, давала характеристику эпохи, в которой развивалась Кубинская революция, определяла ее характер и стадии развития и подытоживала основные достижения в политической, социальной и экономической областях.

Платформа намечала основные задачи, связанные со строительством нового общества. С этой целью предполагалось построить материально-техническую базу, продолжать процесс всестороннего воспитания народа путем повышения политического уровня сознания масс, роста их культуры. Коммунистическая партия Кубы, которой принадлежит руководящая роль в жизни общества, будет крепнуть и совершенствовать свою работу во всех отношениях. Под ее руководством будут улучшать свою деятельность все массовые и общественные организации страны, будет совершенствоваться структура и деятельность органов социалистического государства.

«С выполнением этих сложных, но прекрасных задач будет в основном завершено строительство социализма. Кубинский народ выполнит свой исторический долг перед мировым пролетариатом и народами Латинской Америки, состоящий в построении первого на Американском континенте социалистического общества».

Одновременно шла работа над Уставом партии, в котором широкая внутрипартийная демократия, коллективное обсуждение всех вопросов партийной жизни сочетались с централизованным руководством, с единством идеологии, воли. Все руководящие партийные органы становились выборными снизу доверху, они периодически должны отчитываться перед избравшими их организациями.

Построение партии предусматривалось по производственно-территориальному принципу.

Устав также выносился на предварительное обсуждение членов партии. С апреля 1975 г., когда Центральный комитет объявил о созыве в конце этого же года съезда, подготовительная работа вступила в свою решающую фазу. В работе Фиделя Кастро подготовка к съезду заняла главное место. Он собственноручно писал весь отчетный доклад съезду, работал с огромным напряжением, тщательно формулируя каждое положение доклада. Фидель вообще необычайно быстро импровизирует свои устные выступления, но значительно медленнее пишет, потому что работе один на один с самим собой он всегда предпочтет диалог с любой аудиторией, в ходе которого создается особая вдохновляющая атмосфера.

Съезд открылся в Гаване 17 декабря 1975 года. На нем присутствовало 3116 делегатов.

Всем, кто сидел в зале заседаний, было ясно, что всего за 17 лет, прошедших со дня победы революции, Куба была действительно перевернута до основания преобразовательской деятельностью революционеров. Страна стала совершенно другой во всех отношениях. Экономика страны сделала качественный скачок вперед. Производство никеля увеличилось вдвое, выпуск электроэнергии почти утроился, машиностроение производило продукции в три раза больше, чем до революции, выплавка стали выросла в 10 раз. Страна производила в 6 раз больше удобрений, в 25 раз больше гербицидов, чем в 1958 г. С 740 тыс. тонн до 2 млн. тонн выросло производство цемента — «хлеба строительства». В два раза увеличилась площадь обрабатываемых земель в стране.

Создан торговый морской флот Кубы, которого раньше практически не было. Общий тоннаж судов вырос за годы революции в 14 раз. Уловы рыбы выросли в 6 раз и т. д. Можно бесконечно повторять статистические сравнения, потому что на Кубе не оказалось ни одной отрасли, где бы революция не совершила настоящего переворота.

Социальные достижения революции с первых лет поражали всех современников своими масштабами. Полная ликвидация неграмотности, создание одной из лучших систем народного образования, решение проблемы здравоохранения стали залогом того, что нынешнее и будущее поколения кубинцев будут самыми здоровыми и самыми образованными среди стран Латинской Америки и среди всех других развивающихся государств.

Но в докладе говорилось не только о победах и достижениях. В нем честно и откровенно признавались ошибки, которые были допущены в ходе революционных преобразований, вскрыты их корни и намечены меры, которые исключили бы возможность совершения ошибок в будущем.

Съезд одобрил отчетный доклад, принял единогласно Программу, Устав партии и избрал руководящие органы партии.

Среди делегатов съезда находился старейший коммунист Кубы, один из основателей в 1925 году первой Коммунистической партии страны, поляк по национальности, портной по социальному происхождению, революционер по призванию, Фабио Гробарт, теперь занимавший пост директора Института истории революционного и коммунистического движения при ЦК партии. Ему было предоставлено право выступить 22 декабря, в день окончания съезда, с предложением относительно кандидатуры на пост первого секретаря ЦК Коммунистической партии Кубы. Фабио Гробарт сказал:

»...Мы все знаем, как смог Фидель в годы самого жестокого террора, в самое тяжелое время, когда кровавая тирания пыталась закрепить навеки свою власть, всколыхнуть народ, выковать единство и сформировать революционный авангард этого единства, и во главе его довести до победы революцию, борьбу за окончательное национальное освобождение Кубы, за социализм, за создание нашей славной Коммунистической партии...

Товарищи! Все мы знаем исторические заслуги товарища Фиделя Кастро в борьбе за интересы родины, рабочего класса, бедного и трудового народа. Все мы знаем его исключительные способности руководителя и восхищаемся его достоинствами, среди которых выделяются его революционная честность и искренность, его скромность и исключительная человечность...

Он поднял честь и авторитет нашей страны на невиданную в нашей истории высоту. Он смог передать нашей партии, трудящимся и всему нашему народу дух революционного патриотизма и пролетарской солидарности, которые поставили наш народ на одно из самых почетных мест в современной истории человечества.

В своих самокритичных анализах, публично высказываемых перед партией и народом, — как он сделал это в своем великолепном докладе на этом съезде, — он неоднократно принимал, а иногда и излишне, на себя личную ответственность за ошибки, за которые мы все с вами вместе в ответе... С учетом всего этого мы и предложили кандидатуру Фиделя Кастро на пост Первого секретаря ЦК партии». Последние слова Ф. Гробарта утонули в шквале аплодисментов.

Спустя некоторое время сам Фидель простыми и прочувствованными словами сказал о выборах второго секретаря: «Товарищи, вторым секретарем Центрального комитета избран человек, который, безусловно, обладает всеми необходимыми качествами, способностями, чтобы занимать этот пост.

...Относительно товарища Рауля я могу сказать только одно: для меня большая честь, что такой выдающийся деятель революции — мой брат. Свой авторитет Рауль Кастро завоевал в борьбе, в которую он включился в числе первых. Наши семейные отношения послужили лишь тому, чтобы вовлечь его в революционный процесс, привлечь к участию в штурме Монкады. И помнится, что, когда патруль ворвался в здание суда в Сантьяго-де-Куба и арестовал их группу, если бы Рауль не сделал того, что он сделал в тот момент, то его бы давно уже не было в живых: он вырвал пистолет у начальника патруля и сам сумел взять в плен патруль, который арестовал его товарищей. Если бы он этого не сделал, через несколько часов они были бы убиты в Монкаде. Это было начало. Затем тюремное заключение, высылка и экспедиция на «Гранме», трудности, открытие Второго фронта и работа, проводившаяся в течение всех последних лет».

Фиделю Кастро было всего 49 лет. Позади оставалась целая историческая эпоха. Впереди была вся жизнь...