Философские тексты обэриутов

О чем разговаривают вестники? Бывают ли в их жизни события? Как они проводят день?

Жизнь вестников проходит в неподвижности[108]. У них есть начала событий[109] или начало одного события[110], но у них ничего не происходит. Происхождение принадлежит времени.

Время — между двумя мгновениями[111]. Это пустота и отсутствие: затерявшийся конец первого мгновения и ожидание второго[112]. Второе мгновение неизвестно[113].

Мгновение — начало события, но конца его я не знаю[114]. Никто не знает конца событий, но вестников это не пугает[115]. у них нет конца событий, потому что нет промежутков между мгновениями[116].

Однообразна ли их жизнь? Однообразие, пустота, скука проистекает от времени. Это бывает между двумя мгновениями. Между двумя мгновениями нечего делать[117].

Вестники не умеют соединять одно с другим[118]. Но они наблюдают первоначальное соединение существующего с несуществующим[119].

Вестники знают порядки других миров[120] и различные способы существования.

Переходя в определенном месте на перекрестке железнодорожный путь, я ставлю ногу между железными полосами, стараясь не задеть их[121]. Вестники делают это лучше меня. Кроме того они знают все приметы и поэтому живут спокойно[122].

Вестники не имеют памяти[123]. Хотя они знают все приметы, но каждый день открывают их заново[124]. Каждую примету они открывают при случае[125]. Также они не знают ничего, что не касается их[126].

Вестники разговаривают о формах и состояниях поверхностей, их интересует гладкое, шероховатое и скользкое, они сравнивают кривизну и степень уклонения, они знают числа[127].

Дерево прикреплено к своему месту. В определенном месте корни выходят наружу в виде гладкого ствола. Но расположение деревьев в саду или в лесу не имеет порядка[128]. Также определенное место, где корни выходят наружу, случайно[129].

Деревья имеют преимущество перед людьми. Конец событий в жизни деревьев не утерян. Мгновения у них нс соединены. Они не знают скуки и однообразия[130].

Вестники живут как деревья. У них нет законов и нет порядка[131]. Они поняли случайность[132]. Еще преимущество деревьев и вестников в том, что у них ничего не повторяется и нет периодов[133].

Есть ли преимущество в возможности свободного передвижения? Нет, это признак недостатка. Я думаю, что конец мгновения утерян для тех, кто имеет возможность свободного передвижения[134]. От свободного передвижения периоды и повторения, также однообразие и скука[135]. Неподвижность[136] при случайном расположении[137] — вот что не имеет повторения. Если это так, то вестники прикреплены к месту[138].

Как долго живут вестники? Они не знают времени и у них ничего не происходит[139], их жизнь нельзя считать нашими годами и днями, нашим временем, но может и они имеют свой срок[140]?

Может они имеют свое мгновение и конец его утерян, как и нашего? Может они говорят о пустоте и отсутствии? Их пустота страшнее нашей[141].

Вестникам известно обратное направление[142]. Они знают то, что находится за вещами[143].

Вестники наблюдают, как почки раскрываются на деревьях[144]. Они знают расположение деревьев в лесу. Они сосчитали число поворотов[145].

Вестники знают язык камней[146]. Они достигли равновесия с небольшой погрешностью. Они говорят об этом и том[147].

1933

О "Вестниках и их разговорах"

Вестники, αγγελοι. Вестник — первое значение этого слова, ангел — уже последующее. Здесь это слово употребляется в значении: «соседний мир», «соседнее существование». Вестники принадлежат к сотворенному миру, но присущи к «состоянию за грехом», к «святости, к которой человек призван». Отсюда — рассуждения о времени (которому они не подлежат) и о мгновении, прорывающем, время в вечность, которое для них не угасает.

Мир, вера, чудо. У Д. И. Хармса есть рассказ о человеке, который решил каждый день стоять по два часа перед шкафом до тех пор, пока не произойдет чудо. Он делал это каждый день, но чудо все не наступало, — пока наконец он не обратил внимания на то, что видит на стене позади шкафа картину, которая была за шкафом: для того, чтобы ее увидеть, надо было подняться в воздух по крайней мере на два аршина. Смысл этого рассказа: «мы живем в чуде, но не замечаем этого».

После чтения «Вестников» Хармс сказал о себе: «Я вестник». Введенский говорил о Хармсе, что тот не создает искусство, а сам есть искусство; для Хармса важнее всего была сама жизнь, вернее, жизнь и искусство не были для него разделены. Он восставал против автоматизма существования. Примета была для него важна как способ жизни, которая принимает у него «обратное направление». Так, необычный костюм Даниила Ивановича не был ни модным, ни старомодным (в обоих случаях это был бы автоматизм), — а каким-то особым поведением, «обратным направлением», всегда новым.

Со слов Я. С. Друскина записал М. Мейлах 1968

Это и то

Классификация точек

Точкой я назову что-либо, о чем можно сказать это и то. Разлив чаются точки своим значением. Т.к. точка не занимает пространства или лучше сказать не имеет очертаний, также к ней не принадлежит соединение, то ее значение будет ее формой или определением. Значение точки определяется близостью ко мне, таким образом ей не соответствует число, определяемое порядком. Точка получает форму в зависимости от того, какое она имеет для меня значение. Близость и отдаленность не есть отношение, но способ иметь что-либо.

Близость обозначается соответствием. Соответствие есть вообще знак. Вот виды соответствий: полное соответствие, определяемое присутствием, и другое, определяемое порядком. То что не имеет никакого знака, т.е. ничему не соответствует, есть несуществующее. Что же касается до некоторого несоответствия или небольшой ошибки и соответствии, это необходимо принадлежит к соответствию. Таким образом я разделяю что-либо на соответствующее и несоответствующее чему-либо и в случае соответствия на присутствующее или имеющее порядок.

Несуществующим называется еще некоторая невозможность сказать что-либо или граница. Если одно направление до поворота называть порядком или классом, то несуществующее то, что не может быть обозначено словами данного порядка или класса. Таким образом для этого вида несуществующего может быть найдено соответствие со словами, не имеющими значения или лишенными смысла. Я считаю это положение очень важным для теории соответствий. Только с помощью этого положения можно определить границы знания, также отличие высших порядков не существующего от низших.

Можно ли дать основание для классификации точек? Оно дано в понятии близости. Но т.к. близость не есть отношение и выше порядка, то нет определенного числа для разделения точек. Есть различные виды близости, близость того или другого качества и характера, но я не нахожу сейчас чисел, соответствующих характерам и качествам близости. Я не утверждаю, что такие числа не существуют или не могут быть открыты.

Все же можно и сейчас уже установить некоторую классификацию точек для каждого вида близости. Я приведу два примера:

1. Предельной точкой я называю границу порядка или направления. Я знаю и могу знать, что лежит за каждой вещью в одном направлении, т.е. могу найти соответствие класса порядка для каждой вещи. Тем не менее на каком-то месте у меня пропадает к ней интерес. Т.к. элементарное направление, т.е. во времени, не ограничено, то я могу добавлять новые слова, но за определенной точкой они не имеют значения. Почему? На определенном месте я убедился, что некоторые вещи не имеют ко мне отношения, они стали несуществующим. Это определенное место есть предельная точка или граница знаний. Но если в свое время наступит поворот — его местом будет предельная точка, но она не будет границей знания. Место следующего поворота — вторая предельная точка и число их неопределенно. Таким образом есть одна предельная точка в ряду и неопределенное число их, если наступают повороты. Надо исследовать: имеется ли последняя предельная точка и есть ли еще другие предельные точки между двумя поворотами, т.е. между двумя рядом лежащими точками. Что касается до первого, то я думаю, что есть последняя точка. Доказательство существования последней точки еще предстоит найти. Мне кажется, путь к этому я указал в «Окрестностях вещей». По всей вероятности будет доказано, что существует только одна точка, поэтому она будет последней. Но как совместить это с существованием нескольких точек? Что же касается до числа точек между двумя рядом лежащими, то я думаю так: рядом нельзя понимать как последовательность. Предельные точки не лежат в ряду. здесь нет направления, это место поворотов. Но от одной точки я перешёл к другой. Возможно ли это? Не предполагает ли всякий переход некоторого направления? Между одной точкой и другой — отсутствие, они не соединены. Может быть они лежат на одном месте. Переход от одной точки к другой есть начало, например, сотворение мира. Число начал не определяется известными нам числами и так же число точек. Между двумя точками нет ни одной, но на месте каждой — неопределенное число их, также рядом лежащая. Как классифицировать эти точки? Я отнесу к первому классу предельные точки, ко второму — те, которые лежат за предельными точками. Затем я доказываю, что предельных точек не больше одной: они не соединены, следовательно о них нельзя сказать: две; я не могу иметь больше одной предельной точки, но другая, как не соединенная, не будет второй. Но может быть есть другие числа, числа характеров и качеств? Может быть эти числа определяют предельные точки? Число точек, лежащих за предельной, не ограничено и они все в несуществующем. Действительно, за каждой вещью, не имеющей ко мне отношения, я могу найти другую вещь, не имеющую ко мне отношения. Это один способ классификации. Но можно выбрать другое основание и классифицировать точки до предельной и предельные. В этом случае тоже я не найду больше одной предельной точки, и даже, если существуют числа характеров и качеств, они определяют в этом случае только одну точку. Таким образом по второму способу классификации существует только одна предельная точка, а по первому — может быть несколько. Здесь нет противоречия: в определенном исследовании и на определенном месте существует только одна предельная точка, но в возможности — несколько. Точки, лежащие до предельной также должны быть классифицированы. Может быть, их можно будет разделить на точки, лежащие вблизи предельной и на все остальные, последние лежат в несуществующем и могут быть перенумерованы. Точки, лежащие вблизи предельной тоже могут [быть] перенумерованы, но это небольшая погрешность: нумерация их произвольна и всегда между двумя перенумерованными найдутся точки без номера. Еще надо прибавить, что когда будет доказано существование предельной точки, будет определено новое соединение и разделение точек.

2. Всякое собрание точек будет системой. Может быть это некоторые точки, даже одна, или их много и множество их определяется числом. Нет беспорядочного собрания, т.к. всякое собрание определяется или порядком или близостью. Старой системой я называю ту, которая не имеет ко мне отношения, новой — имеющую. Всякое существование их есть некоторая система, но также существующим я называю это или то, что еще не стало системой. Это или то есть начало — то что имеет ко мне отношение сейчас, когда я обратил на него внимание. Это новая система, в ней не больше одной точки. Всякая предельная точка принадлежит к новой системе. Исследование, когда понимание его не занимает времени, характер или поворот головы — вот что новая система. Чтение исследования, написанного на нескольких страницах, ряд поступков, обнаруживающих характер, занимают время — это старая система, она лежит в несуществующем. Различие старой и новой системы — небольшая погрешность. Существует только одна система — новая, она содержит всего одну точку. Как классифицировать точки старой и новой системы? Различие здесь уже дано: одна точка и все остальные. Одну точку я определю так: новая система, начало, существующее, имеющее ко мне отношение и т.д. Но имеется еще различие между новыми системами, их надо исследовать. Также различаются новые системы, как существующие и несуществующие. Есть и другие различия: начало, существующее и др. Что различает их? Какие точки принадлежат им? Есть ли числа, соответствующие этим различиям?

Я привел два примера классификации точек. Здесь есть много неясного, но некоторые точки все же различаются, поэтому, я думаю, возможна их классификация. Классификация точек — часть теории соответствий, обе они служат науке об этом и том.

Движение

Начало движения и изменения, принадлежит ли оно к изменчивому и различному или к тому же самому и неизменному? Происходит ли что, когда начинается движение или может ничего не происходит и не бывает? Но если всякое движение происходит во времени то надо исследовать отношение между временем и движением, что раньше.

Если есть какая-нибудь последовательность, например, слов или предметов, и если она неподвижна, то как ее осмотреть? Осматривая, не перехожу ли от одного к другому? Если же перехожу, то это движение. Таким образом, осматривание неподвижной последовательности есть движение. Может ты скажешь: ты осматриваешь, а другой не осматривает, он видит сразу. Но если он видит сразу, он не видит последовательности. Он видит одно. Поэтому нет последовательности, если кто-либо видит сразу. Также не может соединять тот, кто видит сразу, потому что соединяя, переходит от одного к другому. Помимо того сомнительно, чтобы он мог запомнить предыдущее. Ясно, что он в этом и не нуждается.

Но может быть, есть неподвижная последовательность, которую никто не видит? Но если вещи не существуют до названия, то не может быть, чтобы никто не видел. Поэтому нет никакой неподвижной последовательности и слова: до, после, одно за другим, предполагают возможность движения. Но тогда надо различать движение подвижное и движение как бы неподвижное. Например, последовательность чисел будет движением как бы неподвижным. Но никто не может считать без времени и порядок чисел, известный нам — во времени, а сами числа не имеют отношения ко времени. Следовательно и время не позже движения.

Если движение различаем подвижное и как бы неподвижное, то и во времени найдем различия. Например, время при переходе от одного к другому, время при окончании, т.е. предпоследнее мгновение, время при соединении, время — день и другие.

Может быть неправильно разделять время и движение, но надо искать виды времени и случаи[148]. Если же разделять, то надо идти от того, что противоположно времени и движению. Если вещи разделить на то и не то, то к тому отойдет все прочное и твердое, а к не тому — несуществующее. Несомненно, что вечность, т.е. мгновение или сейчас, отойдет к тому, а также неподвижность, а время и движение к другому. Этим объясняется, что различие между вечностью и неподвижностью ясно, хотя это одна вещь, а между временем и движением трудно найти. Также вечность понятнее времени, потому что есть сейчас.

Одна вещь может быть несколькими вещами, например вечность и неподвижность. Но нельзя сказать, что это два состояния или признака или стороны одной вещи. Вечность это то, что однажды или сейчас. Но другого, того что не сейчас, нет. Следовательно, есть один предмет. Также и неподвижность. Лучше всего объяснить это на примере деревьев. Они неподвижны, потому что расположены случайно и нет никакой возможности осмотреть их одно за другим по порядку. Следовательно неподвижность и вечность, т.е. отсутствие порядка и последовательности — один предмет и нет других предметов. Также можно сказать, что все — это деревья и это тоже один предмет и других не будет. Таким образом есть два или три предмета или лучше сказать несколько, хотя всего только один, причем они не соединяются в один предмет и не будут его состояниями или признаками, но каждый из них есть один, это предмет. Можно было бы сказать, что каждый из этих предметов есть все, если бы слово «все» или «всё» что-либо обозначало.

Как найти различие между временем и движением и начало того и другого? Для этого надо исследовать нарушена ли неподвижность и кончилось ли мгновение. Это исследование будет как доказательство и его можно вести различными путями.

1 путь. Когда кончается мгновение? Конец мгновения утерян, его нельзя указать точно. Несомненно его начало. Оно не принадлежит ко времени, его место между существующим и несуществующим. Но другая сторона также принадлежит к несуществующему и начало — между этой и той стороной. Та сторона, т.е. другая — это то, что за тем или за предметом. Если предмет имеет порядок, то порядок и вообще все будет относиться к тому, а за тем, т.е. с другой стороны будут предметы и не предметы, места и способы. Но сейчас нет порядка и за тем будет просто не то — оно не имеет ни имени, ни названия. Здесь и надо искать начало времени и движения.

2 путь. Что нарушило равновесие? Последнее, то что не входит в систему, нарушает равновесие. Но последнее — это слово, которое я сейчас подумал или сказал. Но сейчас принадлежит к началу мгновения и здесь есть равновесие. Таким образом последнее слово, т.е. небольшая ошибка или погрешность есть условие нарушения равновесия. Здесь и надо искать начало времени и движения.

Следовательно движение принадлежит к тому же самому и неизменному или к другой его стороне и ничего не происходит и не бывает, когда начинается движение. Что же касается до различия между временем и движением, то я указал два пути, как найти его. Также можно указать и другие пути, но довольно и двух.

О движении как бы неподвижном и о времени как бы непреходящем. Если в мгновении нет ни движения, ни покоя, ни времени, то наблюдая движение, я наблюдаю его во времени. Но нельзя ли наблюдать движение в мгновении? Ведь и в мгновении я слышу звук и вижу цвет. Движение будет как бы неподвижным. Если я наблюдаю движение в мгновении как бы неподвижным, то не наблюдаю ли и время также? И не будет ли оно как бы непроходящим? Сопровождает ли время движение как бы неподвижное? Если я отделил время от движения, то может быть в другом мгновении я наблюдаю время без изменения и движения? Если же мгновение не длится и не имеет измерения и сразу проходит, если оно подобно точке, то в мгновении не слышу звука и не вижу цвета. Тогда нет движения как бы неподвижного и времени не проходящего. Все же есть некоторое мгновение, некоторый промежуток, отделенный от другого и замкнутый, когда движение вижу как бы неподвижным, и другой промежуток, когда наблюдаю время без изменения и движения. Здесь оно будет как бы непреходящим.

1934