Финальный босс

Часть 06 Первый прорыв за завесу тайны

Казалось бы, главный злодей повержен и разгоревшийся мятеж должен быть подавлен, но покрутив головой в поисках травмированного Чу Хеня, я обнаружил на месте, где его оставил, лишь мертвое тело спасенного ранее мастера из имперской академии. Гад! Он прикинулся сильно травмированным, скулил, как сучка, ползая передо мной со сломанными кистями на локтях. Устроил весь этот позорный спектакль лишь для того, чтобы усыпить мою бдительность. Всё для того, чтобы сбежать. Как ни высматривал, я нигде не смог его обнаружить.

Воспользовавшись шумной активацией орбитального палача, привлекшей всеобщее внимание, он не только нанес своему охраннику сокрушительный удар, но также успел незаметно скрыться. Плохо. Если он уйдет, его союзники узнают о моих способностях и попытаются уничтожить в самый уязвимый момент, собрав по-настоящему крупные силы.

Нужно было его срочно разыскать и остановить. Я рванулся в сторону ворот, желая с вышки осмотреть окрестности. Если он будет использовать для ускорения побега полет или высокие прыжки, то я смогу сбить его в воздухе, даже на расстоянии в несколько километров. Конечно, это будет сложно, но если ударить «палачом» по площади, да еще с опережением, вполне возможно.

Однако, выводы о побеге опасного врага были поспешными. Пробежав десяток шагов, я услышал сдавленный хрип императора Цзицяня, зовущего на помощь. Чу Хень не сбежал, а лишь незаметно спрятался за карету. Выждав удобный момент для атаки, когда старик широко открыл дверь и высунулся наружу, он выскочил из укрытия и обхватил свою, ничего не подозревавшую жертву, сзади рукой за шею.

- Если кто-то посмеет меня преследовать, я убью Его Императорское Величество! - срываясь на визг, пригрозил оставшийся без своего могущественного напарника преступник.

Не теряя времени, он тут же сделал высокий прыжок мощным выбросом Ци из стоп, уносясь вместе с заложником в сторону ворот. Перед приземлением Чу Хень умело погасил скорость падения встречным выбросом и едва коснувшись поверхности, опять повторил высокий прыжок. «Еще пару таких прыжков и он уйдет за территорию, где у него может быть заранее подготовлена повозка!» - подумал я. Все мои усилия пойдут прахом, если это случится, но что я могу, пока он прикрывается заложником?

- Преступник похищает императора! – как визгливая баба кричал глава Ду, рассчитывая замотивировать меня на погоню, а сам даже и не думал следовать за ним.

Ну конечно! Похититель сильнее главы на целый ранг! Что он сможет сделать, даже если догонит, кроме как истерично кричать на виду у учеников. Актер, а ещё трус и хитрец. Уважение к императорской власти было формальным, что прекрасно показали его поступки. Своя шкура дороже, тем более, преступник связал желающим пуститься в погоню руки, пригрозив навредить жизни ценного заложника. Мне стало противно от этого спектакля. Остатки уважения к главе Ду растаяли в этот самый миг.

«Уйдет, точно уйдет», - бессильно наблюдая за быстрым перемещением Чу Хеня, подумал я. Никто даже не пытается его остановить. Да и некому. Я не смогу прыгать, пока не возьму порог проницательности. Привратник немногим сильнее учеников-новичков. Глава Ду – трусливая сучка, заботящаяся лишь о своей шкуре. Его первый наставник вначале порывался, но получив запрет от главы, не решился ослушаться. Ху Дзин Тао всё еще не отошел от поразившей его боевой техники, лежал на площади, не в силах даже встать на ноги.

Выбора не оставалось. Раз палач использовать нельзя, я попробую применить открытую мной ночью способность перезаписи сосуда души из матрицы. Это должно резко ослабить Чу Хеня и его быстрые прыжки прекратятся. В спешке я обратился к помощнице, требуя выполнить эту процедуру, удерживая зрительный контакт строго на своей цели. Хотелось подловить его сразу после подлета к земле, чтобы император не расшибся насмерть, с ускорением свалившись с тридцатиметровой высоты на каменную брусчатку главной аллеи.

Однако, выполнение этого запроса в матрицу оказалось совсем не мгновенным и вообще не таким быстрым, как я себе представлял. На моих глазах Чу Хень серией прыжков скрылся за стеной академии. Я потерял зрительный контакт со своей целью и раздосадовано оглянулся назад, ловя на себе разочарованные взгляды наставников и учеников. По их мнению, а крупно облажался, хотя в реальности обладал куда меньшими возможностями для преследования похитителя, чем большинство из присутствующих.

Решив, что способность вообще не сработала, я направился назад к своему корпусу. Раз враг скоро узнает обо мне, надо поторопиться. Завершить изготовление антидотов и приступать к парной культивации и разрушению закалки. Успел пройти сотню шагов, пробежаться глазами по рядам обсуждающих мой последний провал учеников и на смешную сцену, как четверка телохранителей, уносит от площади капризную принцессу. и только тогда, помощница доложила, что запрос выполнен!

Я развернулся, чтобы сказать главе Ду, что нужно направить людей в сторону, куда Чу Хень утащил императора, так как преступник больше не опасен, и наблюдал шокирующую картину. На глазах произошла массовая перезапись сосудов души у всех, кого я хоть мельком черкнул взглядом. И началась перезапись с главы Ду, на которого я посмотрел первым после разворота. Потом, по цепочке, погас первый наставник, ряд учеников за его спиной. Потом, боковым зрением я заметил исчезновение духовной ауры у сильнейшего боевого мастера Империи Сун, Ху Дзин Тао. Низведение до новичков продолжилось и дальше. Жестко и беспожадно, всех, кого я успел пометить взглядом, потеряли свою духовную культивацию сосуда души. Все! Даже четверка телохранителей принцессы. Они тут же стали в несколько раз слабее и едва не выронили её из рук, резко ощутив слабость в руках и всем теле.

На самом деле, процесс перезаписи сосуда души происходит не в телах, а прямо в матрице. Аура души – лишь внешнее проявление её состояния в матрице. Их обмен энергией, фактически, мгновенен. Вся духовная энергия культиватора направляется туда и берется оттуда, поэтому чистокровным Гаальцам, которых матрица «тёмных» не принимает, недоступна культивация. А случаи разрушения культивации при схватках бойцов, это никакое не разрушение, а автоматическое воскрешение, автоматическая перезапись сосуда, срабатывавшая лишь для некоторых отобранных проектом Башни аборигенов. Это защитный механизм перезаписи, пока тело ещё живо, чтобы не проводить реанимационные процедуры с привлечением дрона-медика. Работает этот эффект лишь на некоторых счастливчиках. Остальные просто умрут. К такому выводу я пришел, в течение часа тщательно расспрашивая помощницу о том, что я натворил, наглухо закрывшись в своей лаборатории.

Да, я уничтожил культивацию, как минимум, у пятидесяти человек, опять применив не протестированную заранее технику в спешке. Обстоятельства не оправдание. Я подставил всех этих людей. Буквально, низвергнув их на дно в социальной иерархии Империи Сун. Долгие годы, что многие из этих людей потратили на взращивание своей личной духовной силы, были потрачены ими впустую. Я должен был об этом сказать, но не нашёл смелости сделать это сразу. Нельзя. Пока мне нужно было избегать мести со стороны влиятельных семей. Все-таки, я взялся защитить всю планету от вторжения Звездной Империи, и мне нельзя было умирать из-за этого досадного промаха.

Я утешал себя мыслью, что верну всем пострадавшим их ступени и уровни и даже сделаю их сильнее, чем они были, когда проверю и отработаю свой метод с парной культивацией и разберусь, как в обмен энергиями также включать порции Ци из своего внешнего хранилища. Мне есть чем компенсировать отобранное у пострадавших. А для себя я опять отметил откровенно дебильную работу системы, что не может или не хочет адекватно понимать мои запросы. Её я тоже обязан привести в порядок. Создам новые алгоритмы взаимодействия, чтобы она предупреждала меня на будущее, что я случайно поместил в качестве целей и тех, кого не собирался. Наведение глазами уже не в первый раз показало свои огромные недостатки.

Честно говоря, это давно нужно было сделать, но я всё надеялся, что система самообучающаяся и не придется все объяснять и разжевывать. Ведь даже в тех простеньких приложениях, где я предлагал клиентам тюнинг их антигравов на прошлой работе в вирте, программа запоминала запросы клиентов, их пожелания и подстраивалась под них самостоятельно. Эта отзывчивость программ под управлением ИИ очень удобна, и ощутив её достоинства один раз, уже ждешь такого же сервиса везде, но на встроенную в мой сосуд души, ячейку матрицы или куда оно там всё встроено, систему, эта функция подстройки и самообучения ИИ явно не распространялась. Вроде крутые, древние, внеземные технологии, а даже такой очевидно удобной малости нет.

Возможно, из-за того, что я действовал из системного, «нулевого» уровня доступа, а там подобный сервис не подразумевался или пользователей было очень мало, они уже знали, как всё тут работает и для чего, используя самый простой способ взаимодействия без изысков. Мне же нужно было самому подстроить все процессы взаимодействия с системой под себя. Звучало логично и разумно, но я осознал это далеко не сразу, и страшился, а возможно, банально, ленился глубоко разбираться в её возможностях, обнаруживая новые фишки почти случайно, косвенными расспросами, используя их по своему, далеко не полному разумению.

У меня было оправдание, что не я создатель и законный владелец этого непонятного творения Видящих. Оно досталось мне в руки, фактически, случайно. Может и не совсем случайно, но точно не по моей сознательной, доброй воле. Я не знаю и не могу заранее знать, как работает её функционал, а сама система не торопится меня обучать.

Приходится всё самому вытягивать из неё по кусочкам, но одно я усвоил точно - система девяносто девять процентов своей деятельности по проекту «Башня» осуществляет автоматически. Она совершенно не считает необходимым о чем-то отчитываться. Ставит меня в известность лишь по моей собственной инициативе. Причем на запросы отвечает вяло и скудно, вынуждая расспрашивать, разжевывать с ней каждый озвученный параметр и цифру. Она совершенно не заботилась о нормальном донесении важной и срочной информации и всех прочих удобствах даже для «нулевого» пользователя.

Я упорно отбивался от периодически присылаемых главой Ду людей, и передаваемых ими слезливых просьб, как можно скорее явиться в покои к императору. Сначала ссылался на занятость и невозможность прерваться при изготовлении очень срочно потребовавшихся мне зелий. Затем, как закончил, просто на занятость, готовя котел к процедуре разрушения закалки. На самом деле, раз Чу Хеня схватили, никакой срочности в создании антидотов уже не было. Я отказывался посещать императора и встречаться с главой Ду из вредности. Мне и одного раза хватило. Не желаю больше отвлекаться на них. С этими истеричками ни одного дела закончить нельзя.

Как же меня задолбал этот глава Ду за вечер! И император Цзицянь ничуть не лучше. Привыкли сидеть на жопе и раздавать всем распоряжения. И им обязательно всё надо быстро, сейчас же, немедленно! Всё брось, прибеги и охраняй их! Срочно! Им страшно! Стражи академии из молодых мастеров императору мало, а я занят, выкуси чмырь. Так и сказал людям клана Ду. Конечно, император, глава Ду и его люди офигели. Как? Как можно в чем-то отказывать самому императору?!

А вот так! Я уже слышал, что они требуют моей защиты и знал, что они хотят у меня ещё попросить, что узнать. Я же бессмертный Святой, а значит, мудрейшее в их представлениях из ныне живущих создание. Почти небожитель. Я должен знать очень, очень много, а почти все в академии себе места себе не находят. Волнуются из-за потерянной культивации. Старику в его годы это грозит скорой смертью. Культивация значительно продляет жизнь. Если тебе уже сто двадцать с лишним лет, а ты резко лишился всех запасов жизненной энергии в сосуде души, считай, что твои дни сочтены.

У главы Ду другие проблемы. Без своей культивации, он больше не может занимать место наследника главной ветки семьи и должен освободить это место второму старейшине, его сыну и тем, кто сейчас находился под стражей в тюрьме академии. Пока они не знали, что мастер Ду Чжицянь больше никто и не бунтовали, но если кто-то из охраны и слуг проболтается, ему конец. Он должен будет передать место главы академии второму старейшине. На фоне их последнего конфликта, ничем хорошим для него и его семьи это не кончится. А у главы две дочери, девятнадцати и семнадцати лет. Забавно, но они обучаются в Имперской Боевой Академии Сун.

Успехи у них очень скромные, поэтому он их послал в другую академию, чтобы собственные воспитанники не засмеяли. Потеряв пост главы семьи и академии клана Ду, Ду Чжицянь будет обязан забрать дочек из имперской академии на четвертом и пятом году обучения, так и не обеспечив им ранг младшего мастера.

Они больше не входят в число наследников клана Ду. Пусть прямо сейчас этого еще никто не знает, но обязательно узнает спустя некоторое время. Отношение к ним в столичной академии изменится в худшую сторону. А потом их просто выгонят из-за смены статуса. Да и те воспитанники, кто не пострадал от неожиданной эпидемии потери культивации в его академии, вряд ли захотят продолжить в ней обучение. Позор главы академии ведет и к потере репутации его учебного заведения.

Всё было плохо. Жизнь мужчины рушилась на глазах. Получивший в свои руки власть второй старейшина Ду, просто выставит их из кланового особняка в столице. А за разрушение Зала Наставников стребует компенсацию. Глава Ду лихорадочно соображал, как спасти своё положение и единственное, что приходило ему в голову, это положиться на милость и защиту Его Императорского Величества.

Хотя сам он и пальцем о палец не стукнул для его защиты, не устроил погоню и не вступил в бой с мятежниками, они были остановлены руками третьего наставника его академии. Эта зыбкая нить связывала его с шансом на получение императорской награды и покровительства. А теперь этот самый третий наставник отказывался выполнять его просьбы и выбивать для него награду и прочие плюшки, пока увядающий на глазах старик ещё жив. Глава Ду был просто в бешенстве.

А обидней всего, что императора спасли из рук похитителя, скрутили и хорошенько отделали обычные строители. Будучи орихалковым Чу Хень попытался отжать их повозку. Сначала, как сильнейшему, ему подчинились, но когда он резко перестал быть орихалковым, он тут же схлопотал перелом носа, сотрясение мозга, и яркие украшения, в виде фиолетового и пурпурного цвета кожи головы и большей части тела.

По приказу Его Величества, также потерявшего свою пятую ступень проницательности, что привело к резкому ухудшению его самочувствия, преступника доставили в академию на суд, на который после ужина, когда разобрались с основными последствиями дерзкого покушения, звали и меня.

Мне было плевать, к чему они присудят Чу Хеня, но я хотел узнать, каким боком к покушению относится Империя Тан. Пока огромный медный котел, заполненный до середины водой с приобретенными мной травами, разогревался, у меня появилось окно для посещения суда.

Но, как и все разбирательства власть имущих, суд быстро превратился в фарс. Я зашел в главный ученический корпус, использовавшийся главой Ду для заседания вместо разрушенного Зала Наставников, когда его голословные обвинения в адрес Чу Хеня уже потеряли всякий здравый смысл.

- Признайтесь, что использовали против Его Величества, мастера Ху Дзин Тао, меня, первого наставника Мо Гуньло и всех талантливых учеников моей академии секретную технику, чтобы лишить нас культивации!

До полусмерти избитый строителями, худощавый Чу Хень видел сейчас только одним, не до конца заплывшим от гематом глазом. Второй заплыл уже полностью. Сломанный нос жалко свисал набок, но мне не было жалко этого негодяя ни одной секунды. Получил то, что заслужил. Нечего было исподтишка убивать тех, кто был уже сильно ранен и слабее его самого. Тем не менее, его возмущенные оправдания я вполне мог понять. Всегда неприятно, когда обвиняют в том, чего ты не делал.

- Я невиновен! – отозвался мужчина одутловатым, распухшим от гематом ртом.

- Лжец! – настаивал глава Ду.

- Он не лжёт! - пришлось вступиться мне, когда немного постояв у входа, я понял, что Чу Хеня собираются обвинить не только в покушении на правителя, но всех других смертных грехах.

- Мастер Алекс! – вскочив с места за столом, воскликнул глава Ду, - я так рад, что вы, наконец, освободились от своих важных дел. Прошу вас, присаживайтесь, располагайтесь и внесите ясность в произошедшее. Ваша мудрость нам всем очень нужна.

При этом он торопливо освободил почетное, правое место возле Императора Цзицяня, сам пересаживаясь по левую сторону, где сидел первый и второй наставник. Учитель Ю Син Ю с несколькими своими учениками отлучился сразу после роспуска строя на площади. Не пострадал от моей атаки и был сейчас сильнейшим на территории академии боевым мастером по рангу, если не считать сидящих в тюрьме старейшин клана Ду. Такие превратности судьбы.

Пока шёл на суд, думал, что скажу, если меня будут расспрашивать про массовую потерю культивации и я придумал оправдание, косвенно снимающее с меня вину и возлагающую её на Всемогущих и справедливых богов.

- Третий наставник, почему вы считаете, что этот мятежник Чу Хень не виновен в том, что стало с нашими духовными силами, - стоило мне лишь занять предложенное место, - в спешке задал вопрос глава Ду.

- Потому что это была техника, которую применил я, - вдохнув, собираясь с силами, объявил я.

- Вы? – шокировано переспросил глава Ду.

- Я использовал технику «Божественная справедливость», чтобы остановить Чу Хеня. Но моя сила столь велика, что она подействовала на всех, кто меня окружал в тот момент. Боги сами решают, кого покарать, а кого, наоборот, наделить огромной духовной силой. Среди тех, кто меня окружал её оказался не достоин не только Чу Хень, но и Его Величество, и даже вы, уважаемый мастер Ду. Все, кто использует свою духовную силу неправильно, лишились её. Таков приговор Богов. Хотя, конечно, я хотел использовать «Божественную справедливость» лишь к сбегающему преступнику.

- Я не преступник! – вдруг, возмутился Чу Хень.

- Не преступник? А кто же ты, если посмел покуситься на жизнь правителя Великой Империи Сун? – злобно выкрикнул глава Ду.

Чем больше я видел проявления этого человека, тем сильнее испытывал к нему отвращение. На первый взгляд, хороший, достойный человек, но он лишь лебезил перед сильными и с кулаками накидывался на беззащитных и тех, кто точно не даст сдачу. Сейчас пытался выслужиться перед императором Цзицянем, гнобя Чу Хеня. Устроил этот показательный суд, чтобы оказаться возле Его Величества на ролях правой руки, хотя сам не спешил ему помогать, когда требовалось рискнуть своей шкурой.

Мелкий и недостойный человек. Делец и хитрец, умеющий хорошо маскироваться и переобуваться в прыжке. Но его игра в достойного человека быстро рушится, если приглядеться к нему повнимательней. Такие люди формируют вокруг себя среду попустительства и безнаказанности. Он закрывает глаза на издевательства над своими низкородными учениками, но порвется пополам, чтобы защитить сынка какого-нибудь князька, даже если тот будет трижды неправ. Я сделал для себя выводы. Моё доверие и уважение к главе Ду приняло отрицательные значения. Я бы ушел из академии, чтобы не иметь с ним ничего общего, но почувствовал, что то, что я отнял культивацию у его учеников, может плохо сказаться в мое отсутствие на них самих. Нет. Надо защитить учеников от подобных учителей и сделать я это смогу лишь находясь в эпицентре событий.

- Я не преступник, а человек желающий перемен в Империи, - объявил Чу Хень.

- Это никому не интересно, - отмахнувшись, заявил Ду Чжицянь.

- Мне интересно! А еще интересно, почему тебя и старика Линь Дуна назвали прихвостнями Империи Тан.

Удивленный моим вопросом, Чу Хень поспешил объяснить, раз уж ему давали слово.

- Империя Сун и Империя Тан давно имеют спорные земли на их границе. Несмотря на кровный договор, во времена своего могущества Сун заняла принадлежащую Тан провинцию, объявила её спорными территориями и отказывается возвращать. Там царит беззаконие, расцветают бандитские притоны и секты демонического культа. Сун сама не устраняет царящие там беззакония и армии императора Тан не позволяет вступить в провинцию, угрожая, что это приведет к новой войне. Я выступаю за возвращение этой провинции Империи Тан. Поэтому многие называют меня прихвостнем Тан. Но мне нечего стыдиться. Империя Сун стала оплотом бессмысленной жестокости, деспотизма и грабительских налогов. Пока удельная знать и императорский дворец тонут в роскоши, обычные люди, с утра до ночи работающие в полях, сотнями умирают от голода. Рыба гниет с головы, поэтому устранение бездарного и глупого правителя необходимо.

- Лжец, пытаешься прикрыться заботой о людях, продавшись танцам за золото. Ваше Величество, позвольте, я лично отрублю ему голову! – вскочив с места, выкрикнул глава Ду.

Актер он был отличный, говорил ровно то, что от него пожелал бы услышать император в обычных условиях, но в этот раз условия были несколько другими и он промахнулся.

- Я ничего не слышал о том, что обычные люди в моей стране голодают, - подняв руку и приказывая шавке по левую сторону заткнутся, сказал правитель, нахмурившись.

- А разве простые люди могут попасть во дворец? Как они принесут достойный императора подарок или подношение, если им даже нечем прокормить своих детей?

- Вздор! - возмутился старик, - моя канцелярия даже ни разу не сообщала, чтобы ко мне на прием пришел кто-то из обычных крестьян. С них бы не потребовали плату и подношение. Его требуют лишь с имеющих статус и богатство людей. И то, чтобы не донимали сверх меры с бесконечными просьбами.

- Я говорю правду, - встав в полный рост, воскликнул Чу Хень.

А он, оказывается идейный революционер. Вот уж не ожидал, что он попытается выкрасть императора не для личной выгоды, а для принудительной смены власти.

- Хорошо, как ты докажешь, что ты прав, и недоедание и страдание людей не произвол обманывающих меня слуг, а моя личная ответственность? – стараясь разобраться, спросил старик.

- Это легко доказать! Знающего нужды своего народа правителя не пытаются убить каждые несколько лет. А если правитель десять лет не выезжал из своего дворца из-за страха очередного покушения, окружил себя лжецами и подхалимами, и не стремится своими глазами увидеть, проверить, говорят ли слуги правду, то он недостоин занимать место правителя!

- В твоих словах есть истина, но почему же ты не пришел ко мне на прием и лично не рассказал мне об этом? Как глава секты «Кулак справедливости», ты много раз мог это сделать, – возмутился старик.

- Раз вы даже не знаете, что я подал более шестидесяти прошений о приеме, сорок пять раз получил отказ, а на пятнадцати был принят и без интереса выслушан вашим первым советником, то видимо, мои слова о том, что у крестьян пробиться к вам нет ни единого шанса, полностью правдивы.

- Как же так! Я впервые слышу об этих прошениях, - пробормотал себе под нос старик.

- Есть еще множество честных и неравнодушных людей, что также пытались пробиться через окружающий вас заслон и потерпели неудачу.

- Допустим, ты говоришь правду, - сказал император, - тогда почему ты убил всех этих достойных и уважаемых людей. Они тоже провинились чем-то перед народом или являются причиной бед в стране? Чем виновата дворцовая стража и уважаемые мастера Имперской Академии?

- Здесь мне нет оправдания. Они были сильными, но вряд ли достойными людьми. Я много раз пытался донести до них, что нужно решить проблемы со спорными территориями. Люди страдают. Просил пойти на прием вместо меня, чтобы обратить ваше внимание на беды голодающих крестьян, но их это мало беспокоило. Они великие боевые мастера, но кроме собственного достатка и благополучия их наследников их больше ничего не интресовало. Я сразил их не в честном поединке. Это так. Я боялся, что они помешают моим замыслам. Уважаемый мастер Ло Линь Дун один не отвернулся и поддержал мой план о вашем пленении. У него были и свои причины для этого. Не буду скрывать, я использовал его обиду, чтобы заставить сразить мастера Ху Дзин Тао, но никак не ожидал, что среди вашей охраны окажется кто-то намного сильнее его.

- Отравление Дзин Тао твоих рук дело? – негромко спросил император.

- Нет! Я впервые слышу об этом. Мастер Дзин Тао отравлен? – удивленно переспросил Чу Хень.

- Раз ты ничего не знаешь об этом, тогда не важно. Если ты говоришь правду, я не казню тебя, - вдруг заявил император, чем очень сильно удивил главу Ду и даже меня.

- Мне нужен радеющий за простых людей советник, который поможет мне разобраться в том, в чем я заблуждаюсь. Ты поможешь мне вывести первого советника и других лжецов на чистую воду.

- Благодарю за предоставленную возможность, повелитель. Мне жаль, я очень заблуждался на ваш счет. Думал, вы погрязли в удовольствиях, и не желаете благополучия своему народу. Буду рад служить! - опустившись на колени, и упершись на локти и лбом в пол, прокричал Чу Хень.

- Так и поступим, а сейчас мне нужно немного отдохнуть, - вставая со своего места, объявил император и шаткой походкой пошел к выходу.

Было видно, что ему сильно нездоровится. Бледная кожа на лице покрылась испаринами. Он едва держался на ногах, но все время суда просидел с гордой, властной осанкой. Терпел, несмотря на плохое самочувствие. Как я понял, резко сократившиеся дни жизни подтолкнули старика к переменам в стране. Он хотел уйти достойно, не как старый дурак, окруживший себя лжецами, что забудут о нем на следующий день после смерти, а как человек, которого помнит и почитает обычный народ. Скорая смерть любого заставит сменить приоритеты. Сун Цзицянь рассчитывал править ещё долго, но судьба распорядилась иначе. Будет хорошо, если он доживет до турнира четырех Великих Империй.

Днем он решил, что не станет рисковать, если там может разразиться битва Небожителя и Владыки демонов, но теперь это путешествие казалось ему достойным завершением жизни. Лучше умереть, наблюдая величайшую битву, чем заснуть и не проснуться в своей кровати.

Все было готово, чтобы начинать, но я почему-то сомневался, что нужно пробовать первый раз именно с Сун Ся. У неё, вроде как, вообще не было никаких проблем с колодцем духа и закалкой, просто сосуд души обновился после воскрешения. Подвергать её болезненным пыткам разрушения неправильного колодца духа и закалки, с моей стороны было просто бесчеловечно и бессмысленно. С ней парной культивацией я займусь уже без котла с кислотой. Другое дело Линь Сюли. Надо начинать с ней.

Так будет и честнее и правильней. Осталось донести эту простую истину до самой принцессы и это оказалось нелегко. Она вела себя, как капризный ребенок, возмущалась и кричала, даже разрыдалась, настаивая, что я обещал заняться первой парной культивацией с ней. Но я был непреклонен, как мог, объяснил, что ей вариться в кислоте просто не надо. Это больно, очень-очень больно, а мне без этого никак и Сюли никак, и мы должны это перенести, а парная культивация позволит это сделать менее мучительно.

Сюли для меня, а я для неё, не более чем обезболивающее средство. Я её не люблю, не хочу сделать своей женой и тем более любовницей. Она лишь ученик, которому я хочу помочь и чьей помощью воспользуюсь сам, чтобы не орать от боли, как резаный. Принцесса же не хочет, чтобы я подвергся таким же страданиям, как в «Звезде Юга» у столба позора? Воспоминания о кошмарной экзекуции заставили демонессу взглянуть на мои объяснения по-другому. Если разрушение закалки также болезненно, как живьем сходящая с человека плоть, то она конечно не хочет подвергать меня таким страданиям и… себя тоже, но после, мы же займемся парной культивацией, когда это будет уже без мучений?

Пришлось торжественно пообещать, что так и будет и послать коротышку заниматься дыхательными практиками для накопления Ци. Четырем её лишившимся культивации телохранителям теперь тоже оставалось лишь заниматься дыхательными практиками и ждать приговора госпожи. Они не годились для службы, но не могли уйти, если госпожа не желала их отпускать. Я мог понять их состояние. Очень обидно потерять свой статус мастера на пустом месте. Пока они не знали, что это произошло из-за меня. Надеюсь, мне удастся их убедить также заняться парной культивацией, когда я научусь делиться энергией. Я готов все возместить. Честно.

Настало время сообщить Линь Сюли, что первый шаг к её будущей духовной силе находится на внутреннем дворе, в специально завешенной тканью зоне для установленного котла. Вода нагрелась, можно было начинать. Девушка восприняла новость хорошо, с решимостью бойца, но когда я сказал: «Раздевайся до одной нижней сорочки и полезай в котел, а я следом», её глаза полезли на лоб.

- Ра-раздеваться? Зачем, учитель? – спросила девушка и в её голосе зазвучали панические нотки.

- Можешь не раздеваться, но все, в чем ты будешь одета, скорее всего, придется выкинуть после этого. Надень то, что не жалко. Я буду в одной набедренной повязке, но не одевал бы и её, если бы был один, - пояснил я.

- Ясно, учитель, - покраснев, ответила девушка.

Она очень долго копалась в своем куле с вещами и достала самую потертую, дырявую и явно маленькую ей в груди и бедрах ночнушку. Совсем не удивительно, что стоило ей занять место в горячем котле с едкими травами, как эта тряпка тут же треснула по швам, оставив девушку, в чем мать родила, но вылезти и срочно поменять наряд ей уже не позволил состав трав в котле. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело сковало. Она даже не могла вскрикнуть, так как грудь тоже почти не двигалась. Она едва дышала и с полным отчаяния взглядом уставилась на меня.

Моё тело тоже почти не слушалось. Едва я принял на дне котла сидячую позу «лотоса», то потерял чувствительность нижней части тела. Паралич поднимался от поясницы к груди и я осознал, что не смогу вылезти из котла, даже если очень захочу. Тело стало словно деревянным. Специально подобранный состав ожидаемо оказывал слегка парализующий эффект, чтобы снизить болевые ощущения, но я явно просчитался с пропорциями и не учел наложение одинаковых эффектов. Переусердствовал с малознакомыми травами, оценивая лишь один известный эффект и упуская из виду слабые побочные, а некоторые из них сейчас наложились. Блин. И на помощь позвать некого. Я сказал принцессе и её слугам не беспокоить нас ни при каких обстоятельствах в течении часа. Рассчитывать теперь можно было только на себя. И тут началось самое ужасное.

Прорываясь сквозь паралич, но всё равно не позволяя пошевелиться, от всей поверхности кожи к голове начали поступать сигналы ужасной, обжигающей боли, словно меня облепили и сжирали живьем тысячи насекомых. Захотелось вырваться, сбежать из собственноручно устроенной камеры пыток, но тело позволяло лишь немного шевелить пальцами рук.

Я поймал на себе полный ужаса и непонимания, что происходит, взгляд Линь Сюли. Она силилась крикнуть, но едва могла поверхностно дышать. И оказалось, что эта ужасная боль, лишь начало. В горячий воде жжение от едкого состава лишь усиливалось, достигая просто невыносимых болезненных ощущений, от которых у меня перед глазами поплыли черные пятна. Перебирая одними ещё слушающимися меня пальцами, я добрался «крабиками» по своим ногам к безвольно висящим плетями, рукам девушки, вцепился пальцами в её ладони, скрестил пальцы, чтобы не выпустить их из рук и открыл духовное пространство. В нем боль почти исчезла. Я тут же вышел назад из спасительного убежища и выдавил из себя, чтобы и Сюли открыла духовное пространство и начала культивировать. И в этот момент, девушка всем видом показала, что не может этого сделать. Титаническими усилиями преодолев боль и паралич, она выдавила короткое: «Не умею», и поставила меня в полный тупик.

Я залез заниматься разрушением закалки и параллельной парной культивацией с человеком, который не умеет культивировать. Вот что со мной не так? Почему я даже не поговорил с ней до того, как выпрыгнуть из самолета без парашюта. А теперь, как в анекдоте: «Я думал, парашют у тебя, а я думал у тебя». Я оказался в котле с кислотой, почти парализованный и с человекам, который не умеет культивировать и не спасет нас от боли. А если все так и будет продолжаться, то мы и умереть можем. Однако, странным образом, эта боль достигла определенного уровня и больше не усиливалась, наоборот, постепенно ослабевая, становясь просто неприятным, но терпимым фоном.

Это явно чувствовал не только я. Ужас в глазах Сюли сменился удивлением. Постепенно и парализующее действие примесей перестало действовать. Тело стало таким легким, почти невесомым. Получилось глубже вдохнуть, еще и еще раз и этот доступ к воздуху, самому свободному дыханию, вызывал чувство неописуемого наслаждения, но чего-то не хватало. Хотелось чего-то ещё, и опять глянув на девушку напротив я понял, что хочется прикосновений. Одних касаний ладонями мало. Хотелось почувствовать прикосновения по всей поверхности тела, но очень, очень легких. Кожа сначала была бесчувственной, потом сверхчувствительной, открылись все поры, обострились все импульсы от нервных окончаний и сейчас они жаждали легких касаний. Одного чувства давления горячей воды было недостаточно.

Я решил все же попробовать начать парную культивацию. Обратился к оставшейся во мне памяти старика Яо. Он всегда играл ведущую роль. Как бы приглашая к себе внутрь. Внутрь своего духовного пространства. Это особый жест доверия. Взаимное проникновение начинается с этого. После этого, он стремился навести ответный визит и там, если требуется слепить колодец духа, начиналось взаимодействие с энергиями подопечного, но сейчас этого не требовалось. Что-либо лепить пока рано. Нам нужно почувствовать единение. Довериться друг другу. Это просто первое знакомство на энергетическом уровне и не факт, что мы сможем открыться и начать обмениваться своими естественными энергиями, раскручивая вихрь Инь и Ян, и получая, питаясь от него уже полноценной Ци.

Я решил попробовать и первым делом, не выпуская ладоней Сюли, открыл своё духовное пространство, мысленно завлекая её внутрь. Нет, так было странно. Я был словно отдельно от неё, в своем отдельном мире. Начать парную культивацию оказалась гораздо сложней, чем я себе представлял. Нас с Сюли ничего не связывало эмоционально, и сексуального влечения тоже не было. Хотя, на фоне болезненных переживаний о нём просто некогда было думать.

Казавшаяся уже знакомой, терпимой и преодоленной боль, опять напомнила о себе с новой силой, словно переходила на новый уровень и без полностью прошедшей парализации, эта боль была уже куда острее и мучительней, чем предыдущая. Это как воткнутые в тело лезвия, которые вдруг решили покрутить в ране, расширяя её размер, разрывая кожу в лохмотья, но чисто внешне, кроме густого покраснения, как при обычной распаренности, я изменений на теле особых не заметил.

- Я не умею открывать духовное пространство и культивировать, можно мне выйти? Слишком больно, - когда новая волна боли стала и для меня невыносимой, - попросилась девушка.

Разумеется, я не стал её задерживать, да и сам поспешил покинуть котел вслед за ней. Слухи не врали. Вынести даже десять минут в подобном едком составе – очень тяжело. Это слишком больно, но я бы вполне смог выдержать, находясь в своем духовном пространстве. Может, попробовать продолжить, но уже в одиночку?

Мой первоначальный план полностью провалился. Начать парную культивацию не удалось, высидеть в котле положенный час, тоже. Хотя оценивать полученный результат было еще рано. Удалось ли нам избавиться от закалки, покажет лишь оценивающий кристалл. Не уверен, что указанное время обязательно для всех. Может, раз у Сюли и меня закалка липовая, и этих пяти минут хватит?

Полностью голая девушка, стыдливо прикрывая рукой грудь, выбралась из котла и накинула через голову, оставленное на стуле легкое, нижнее платье. Затем закуталась сверху в плотное, но заметно потертое платье, которое явно было пошито не по ней.

- Извини, Сюли, похоже, все наши мучения были напрасны, - признался я, - для желаемого результата по известному мне способу нужно провести в котле с особыми травами не меньше часа, а мы выдержали всего пять-семь минут.

- Это вы меня извините, учитель. Я должна была раньше признаться, что не умею культивировать. Это моя вина. В следующий раз получится.

«После пережитого, она готова попробовать ещё, а она сильная!» - с уважением подумал я.

- Учитель, если можно, научите меня сегодня культивировать. В следующий раз у нас обязательно получится парная культивация. Я обещаю постараться изо всех сил.

- Ладно, - согласился я, - неудачный опыт, тоже опыт. Мы уже знаем, чего ожидать в следующий раз.

Затушив костер под котлом, я проследовал с Сюли в свою комнату и попробовал с ней сделать то же самое, что в котле, но без отвлекающей боли и мешающего дышать, парализующего эффекта.

Мы расположились на полу, напротив друг друга, опять взявшись за руки и скрестив пальцы ладоней. Я попросил Сюли закрыть глаза и просто прислушиваться к ощущениям в груди и ладонях, и по примеру старика Яо Шеня опять открыл своё духовное пространство, как бы предлагая проникнуть в него через ладони и в этот раз мои ощущения в духовном пространстве изменились.

Это произошло впервые. Обычно это место было тихим и безмятежным. Как тайный уголок во вселенной, который существует только для меня. В темноте мерно пульсировал свет моего сосуда души. Он был неизменным центром этого темного мира, и тут возле него в том месте, где должен быть колодец духа, появился еще один, небольшой тускло сияющий сгусток, темно-золотого, нет, скорее золотисто-красноватого, медного цвета. Я обомлел. Ощущалось, что этот небольшой, блеклый и слабый сгусток и есть Сюли. Но почему такой маленький? В памяти Яо Шеня сосуды души его и его учениц были примерно одного размера. Загадка. У Сюли совсем крохотный сосуд души, как будто младенец, а мой на фоне просто огромен, хоть и имеет такой же оттенок внутреннего свечения.

Рядом мы как солнце и земля. Я солнце, а она мелкий шарик, теряющийся на его фоне в уголке. Дальше я решил прорваться в духовное пространство девушки. Мысленно обратился к её сгустку: «Покажи, где ты живешь». Она совершенно точно меня поняла и мы отправились на ту сторону соединения рук, и тут я понял, что в гости ходит не вся душа, а её проекция.

Теперь уже мой сгусток души оказался крохотным жучком, рядом с горящим солнцем в центре духовного мира девушки. Получилось! Следующим этапом было создание общего духовного пространства, с помощью их временно совмещения и даже частичного слияния. Это в теории, а что и как надо сделать на практике для совмещения интимных духовных миров, было абсолютно непонятно.

Я помыкался внутри духовного пространства Сюли, полюбовался её прекрасным сосудом души, покружился вокруг него, как спутник и начал отдалятся, рассчитывая покинуть его пределы, и вернуться к себе, но вместо этого вылетел из самой сидящей на полу Сюли и оказался вне её и своего тела. Это было поразительно. Я - этот сгусток, а не тело рядом. Оно лишь скафандр. Поразительное открытие. Я захотел увидеть, что есть за пределами тесной комнатки. Мной двигал интерес и ничего не могло меня сдержать в таком виде.

Двигался я свободно, в любом направлении, проникал через любые преграды и оказался сначала на втором этаже, среди сидящих на полу телохранителей принцессы, потом отдалился и вылетел за крышу. Взглянул на корпус, внутренний двор, беседку и котел, как на детские игрушки. Маленький уютный уголок, но это лишь театральная сцена. Создавалось именно такое впечатление. Покинув свой скафандр, и через Сюли вырвавшись за пределы очерченного духовного пространства, я хотел увидеть больше и стал удаляться все выше и выше.

Территория боевой академии стала стремительно уменьшаться в размерах. Окружающие её бескрайние джунгли тоже вскоре стали лишь островком в окружении горных хребтов. Та же театральная сцена, но лишь масштаб побольше. Вынырнув за облака, я потерял место, где оставил свой скафандр, но почему-то не испытывал ни малейшего беспокойства. Он был не важен. Еще один элемент этого мира, а сам я здесь лишь заигравшийся гость. Странные мысли, особенно для меня, всегда ассоциировавшего себя с телом и его проблемами, но вся эта суета внизу, теперь, мне свободному и ничем не ограниченному казалась далекой и нелепой. Мне нужно было двигаться дальше. Я застрял в своем театре и никак не хотел из него выходить.

Я изменил радиус обзора, отвернувшись от скрытой под облаками поверхности планеты и устремился, ввысь в неизвестную темноту. Летел очень быстро, все разгоняясь, и увидел раскинутую необъятной сетью, накрывающую всю планету структуру. Внутри возникло беспокойство, нет уверенность, что этого здесь быть не должно. Я приближался к этой сети, а вместо увеличения, её ячейки наоборот становились все мельче и теснее. В конце концов я столкнулся с нитями сети, запутался в них, закрутился, как в липком коконе паучьих, но только не белых, а черных нитей и завис, не в силах вырваться, а вскоре по этой черной паутине к трепыхающемуся мне, пришел и её хозяин. Огромный черный спрут, свободно парящий по ту сторону сети и собирающий запутавшиеся в нём сгустки, как теннисные шары.

При виде этого зловещего создания, я ужасно испугался. Он был олицетворением первородного зла, разрушения, порабощения и несправедливости. Несправедливо, что меня сожрут, и что вообще есть эта сеть и кто-то способный её установить, чтобы ловить тех, кто освободился и хочет уйти. Несправедливо, что свобода - лишь призрачная иллюзия. Но стоило этой твари меня проглотить, и я снова очнулся в своем скафандре, держась его манипуляторами за манипуляторы Сюли. Пережитый только что страх передался телу и его начало стрясти также, как меня внутри.

Это заметила девушка.

- Что это было? – пораженно сказала она. Мне казалось, я отправилась крохотным летающим шаром к яркой звезде, а потом и сама стала этой звездой, а вы прилетели ко мне таким же шаром, а потом куда-то исчезли. Учитель вы видели это?

- Да, Сюли, видел, - подтвердил я, но меня в этот момент больше волновало, что произошло позже.

Я разорвал руки, опять открыл своё духовное пространство. Попытался в нем отдалиться от центра духовного мира, но не тут-то было. При кажущейся безграничности, у него существовали вполне очерченные, ограниченные размеры. Его нельзя было покинуть цельным сосудом души. Похоже, это можно сделать только крохотным фантомом. Без сосуда души, сам духовный мир не существовал, и тут меня накрыло прозрение. Что это духовное пространство уже внутри сосуда души, а не снаружи. Все эти образы тела, лишь имитация, чтобы стал понятен смысл. Это подсказка, но не суть. Надо было проверить догадку.

Я вернулся, опять предложил девушке взяться за руки, закрыть глаза и пригласил её к себе. Легко. Наш физический контакт легко позволял установить связь и посещать друг друга фантомами, перетекая из моего в её духовное пространство, и я опять попробовал выпрыгнуть из Сюли, чтобы проверить, мое видение спрута - бред воспаленной фантазии или я реально путешествовал без тела и видел ограничивающую мир сеть и того, кто ею улавливал беглецов.

Мой опыт повторился один в один, кроме того момента, что я запутался в сети, призвав своими трепыханиями её создателя. Я просто повисел в околопланетарном пространстве и опять зафиксировал наличие сети, в этот раз не став к ней приближаться слишком близко и тут я решил обратиться к помощнице. Система откликнулась! Она устанавливала со мной связь не через тело, а напрямую с вот этим «мною», именно самим сгустком энергии. Капец. Я вообще не человек. И всё человеческое быстро забывалось и становилось неважным, стоило покинуть свое текущее тело на какой-то промежуток времени.

Оставаясь этим бесформенным созданием, я запросил у системы ответа, что за черный объект находится в паре сотен километров над планетой и пожелал уточнить, на какой высоте висят её «палачи». Ответ был прост и понятен. Палачи висят намного ниже черной структуры, а она является той самой планетарной матрицей сознания, подарком и одновременно проклятием этому миру. Сложив два плюс два, я затребовал разворот палачей пипкой вверх и общепланетарный залп по черной матричной структуре с максимальной площадью покрытия, без проникновения дальше этого слоя атмосферы и получил предельно понятный ответ:

«Отказано. Недостаточный уровень полномочий. Уничтожение средств обеспечивающих работу проекта Башня запрещено».

Бинго! Вот и ответ на все мои вопросы. Я уже нашел, как очень быстро выбраться из скафандра. Я своими несуществующими глазами вижу планету с высоты космических аппаратов и матрицу. Если поищу, найду и орбитальные «палачи» и другие игрушки Видящих, но как стало очевидно, что Светочи Гаала – даже если легко могли разрушить матрицу «Тёмных» своими техническими средствами, не стали этого делать, а всё потому, что не они авторы проекта Башня.

Они гениальные инженеры и конструкторы, использовавшие передовые наработки каких-то других древних гениев, но в конкретном случае, лишь исполнители чьего-то заказа. Не хозяева, а лишь временные администраторы. Черт, зря я нашел способ путешествий вне скафандра. Теперь меня туда силой не загонишь. Надо прошвырнуться по этому миру, раз уж я перемещаюсь со скоростью намерения, то смогу увидеть, что делают все те, ради кого я вернулся на второй этаж.