Финальный штрих

Глава 4

Следующая трансляция изначально выходила в эфире Эн-би-си Сан-Франциско…

– Всем привет, это Нил. Я сейчас нахожусь на Ливайс-стэдиум [Прим. пер. Ливайс-стэдиум – домашний стадион команды Национальной футбольной лиги “Сан-Франциско Форти Найнерс”, расположенный в городе Санта-Клара, штата Калифорния], где команда Сан-Франциско Форти Найнерс сразится со своими ярыми соперниками в западном дивизионе Национальной футбольной конференции, Сиэтл Сихокс. Мы будем вести прямой репортаж с места событий. Но пока команды не вышли на поле, у нас разразилось ещё одно сражение, такое же свирепое, как и ожидается на стадионе. Конечно же, я имею в виду соревнование закусок, подаваемых во время игры. Сосиски против братвурст [Прим. пер. Братвурст – немецкое название сосисок для жарки на сковороде]. Хот-доги с сосиской против хот-догов с сарделькой. Мы предоставим им возможность вложить их колбаски в булочки и предоставить всё это на наш суд, а мы протестируем лучшие достижения кулинарного искусства в области закусок. Рядом со мной стоит Маркус Орелли, коренной житель Сан-Франциско и непоколебимый фанат сосисочных хот-догов. Он утверждает, что нет ничего лучше вкусного и хрустящего хот-дога во время футбольной игры. Я прав, Маркус?

– Всё так, Нил. Любой хот-дог с сосиской уложит на лопатки хот-дог с сарделькой при любом раскладе.

– Прибереги всё это для вашей схватки, Маркус. Я уже совсем скоро сниму пробу с каждого мясного изделия. А прямо сейчас я хочу представить вам ещё одного человека, стоящего рядом со мной, это Ангус Вилрайт, горячий приверженец сарделек, и, насколько я понял, чемпион по кикбоксингу среди любителей, всё верно?

– Всё верно, Нил. Я здесь, чтобы доказать, что моя сарделька надерёт задницу любому хот-догу, неважно где и в любое время. Давай, тащи сюда свой хот- дог, малыш!

– Эй, эй, мужики! Оставим эти высказывания тем, кто выйдет на поле. Мы собрались здесь просто чтобы отведать отменных колбасок перед большой игрой и… Извините, что, что? Я прошу прощения, джентльмены, мне только что сообщили срочную новость о… ребёнке и …доставке… фургон? Кто-то что-то схватил… конфликт? Следует ли нам вернуться в студию и рассказать эту историю? Одну минуточку, у кого схватки? Софии, подождите… у моей Софии? У неё схватки. Я уже лечу. Я мигом. Джон!!! Скорее ключи от фургона. Давай сюда ключи!!! Я ещё успею…

В этот момент звук пропал, но камера захватила двух любителей сосисок и сарделек, трёх человек из команды новостей, застывших в замешательстве, и целый легион фанатов закусок, готовых попасть на экраны телевизоров, с широко открытыми ртами, наблюдавшими за фургоном с логотипом KNTV на полном ходу удаляющемся к выезду из стадиона, за рулём которого сидел охваченный паникой спортивный комментатор. Последние кадры, до того, как сигнал был потерян, запечатлели того же комментатора, кричащего через окно фургона другим водителям “Все на обочину, это детская неотложка” и “С дороги”, “Я стану отцом. Ух-ууу!!!”

– Ты снова это пересматриваешь?

– Я просто не могу остановиться. Я действительно не могу остановиться. Это прямо фантастика какая-то.

– Это мега круто. Сколько просмотров набрало это видео? – спросил Саймон.

– Хм, кажется… О, боже, уже перевалило за тридцать тысяч, – я обновила страницу, и число просмотров ещё выросло.

Видео, в котором Нил в прямом эфире узнал, что София рожает, получило золотой статус на YouTube за какие-то считанные часы. Оно было опубликовано через несколько минут, после того, как попало в эфир, поэтому в городе только об этом и говорили. София отправила мне и Мими смски, поэтому мы были уже на подходе в больницу, когда случился этот “инцидент”.

София не смогла дозвониться до Нила, поэтому она связалась с его продюсером, который опрометчиво сообщил эту новость в наушник Нилу прямо во время прямого эфира. Нил и в лучшие времена не был многостаночником, поэтому во время прямых включений с поля с ним взаимодействовали очень редко. Ему было трудно сконцентрироваться, когда “человек, сидящий в будке” резко становился “человеком, жужжащем в ухе”. Но, зная о положении Софии, они решили использовать эту возможность.

И теперь весь мир стал свидетелем произошедшего. Угон служебного грузовика посреди дебатов между сосисочными и сарделечными фанатами, всё это было сродни голливудского блокбастера, и было жуть как смешно. К счастью, зрители очень любят Нила, поэтому завалили студию электронными письмами и звонками с поздравлениями Нила и Софии с пополнением.

В настоящее же время я сидела в комнате ожидания с Саймоном, Мими и Райаном, и без конца просматривала это видео.

– Он теперь, как признанная звезда интернета, – с восторгом произнесла я. – Уже 35,000 просмотров. С ума сойти!

– Сколько из них наших рук дело? – поинтересовался Райан, просматривая его на своём телефоне.

– Не меньше сотни, – ответила Мими, не отрываясь от просмотра, но уже на своём iPad.

Саймон присел рядом со мной, потом встал, потом прогулялся до сестринского поста, посмотрел в том направлении, где находились София и Нил, затем снова сел возле меня.

– Малыш, расслабься, как только это случится, нам сразу же сообщат, – попыталась успокоить его я.

– Знаю, знаю, – сказал Саймон и снова посмотрел в направлении сестринского поста. – Насколько раньше срока она рожает?

– Всего на неделю, всё будет хорошо, – я взяла его руку и положила её себе на колено.

– Я знаю, знаю, – снова сказал он, сжимая мою руку. – Пойду раздобуду кофе. Тебе что-нибудь принести?

– Нет, спасибо малыш, иди. И возьми с собой Райана.

Он кивнул, ещё раз сжал мою руку, а потом они с Райаном отправились в кафетерий. Мими села передо мной на пол и облокотилась на мои ноги.

– Сделай что-нибудь с моими волосами, – скомандовала она, распуская свой хвост. Я пропустил их сквозь пальцы, разделяя их, чтобы заплести косу. Она обожает косы. – Кажется, Саймон переживает.

– Я думаю, каждый раз независимо от причины, когда кто-нибудь попадает в больницу, он сильно переживает. Думаю, он этого даже не осознаёт, – я посмотрела на дверь, за которой они только что исчезли. – Как только он узнает, что София родила, он сразу же успокоится.

– Это просто невероятно. Сегодня утром София была просто Софией, но уже вечером она будет чье-то мамочкой.

– Возможно она уже мамочка.

– Твоя правда, – Мими села ровнее и скрестила ноги. – Я всегда думала, что у меня первой появятся детишки.

– Мы тоже так думали, – усмехнулась я, ловко орудуя прядями её волос.

– Я тебе говорила, мы над этим работаем.

– Нет. Когда вы начали?

– Сразу после медового месяца. Я перестала принимать таблетки. Сначала мы хотели не торопиться, но поговорив, пришли к выводу, что мы оба хотим большую семью прямо сейчас, зачем тогда чего-то ждать. И принялись за дело, – она обернулась через плечо и посмотрела на меня. – И поверь мне, усердно над этим трудимся.

– Молодчинка, – я дёрнула её за уже готовую косичку.

– Я не хотела это афишировать, пока у Софии и Нила не родится ребёнок. Ну, ты понимаешь, чтобы не перетягивать одеяло на себя.

– У тебя ещё не на что перетягивать одеяло, если что.

– Ты права. – В этот момент ребята вернулись.

– Пока никаких новостей? – спросил Райан, неся кофе на подставке. – Мы взяли на всех, вдруг вы передумаете.

– Пока тишина, – ответила Мими, вскочив с пола, чтобы схватить кофе. – Пойдём, полюбуемся на малышей через стекло, – прежде чем она за руку вывела его из комнаты, он передал подставку с кофе Саймону.

– Как твои дела? – поинтересовалась я, когда он дал мне мой стаканчик и присел рядом.

– Я? Нормально. А что? – я демонстративно посмотрела на его ногу, которой он нервно качал то вверх, то вниз. – Эм, ну да, я немного нервничаю.

– Я знаю, – я вздохнула и положила голову ему на плечо. Какое-то время мы сидели в тишине, если её вообще может предоставить комната ожидания в больнице.

– Я терпеть на могу больницы, – наконец произнёс он, я кивнула. – Я просто не могу их терпеть. Даже если нахожусь в них по счастливому случаю, как сейчас. Я ненавижу в них бывать.

– Могу себе представить, – прошептала я, переплетая пальцы наших рук. Он больше не произнёс ни слова, да это и не нужно было. Я сидела рядом с ним, моя голова покоилась на его плече. Несколько минут спустя вернулись Мими и Райан. Ещё через несколько минут вышел из-за угла сестринского поста Нил, облачённый в белый халат и с довольной улыбкой на лице.

– Эй, ребята, кто хочет пойти и познакомиться с моей дочей?

Знакомьтесь, Мэри-Джейн, крошечное, розовое создание с прекрасными ручками и ножками, и очень выразительным голосом родилась весом 2,800 кг и ростом 50 см. Надолго мы не задерживались, потому как прибывали дедушки и бабушки с обеих сторон. Но у нас было достаточно времени, чтобы повидать Софию и малышку. Каждый из нас по очереди подержал Мэри-Джейн на руках, каждый из нас обнял Нила, который чуть не плакал от счастья. Множество раз было произнесено слово “мужик”, бесчисленное количество раз Нила похлопали по спине и заключили в объятия. И, когда мы, наконец, оставили в покое новоиспечённых родителей, мы были истощены. Конечно не так, как София, но всё же прилично подустали.

Мы пожелали всем спокойной ночи, хотя, честно говоря, уже было утро и переехали мост, чтобы оказаться в Саусалито. Рассвет лишь едва забрезжил, небо постепенно стало окрашиваться в более светлые оттенки серого. Саймон совсем притих, хотя в больнице он так и лучился счастьем. Он долго держал Мэри-Джейн на руках, был таким нежным и милым, конечно, он нервничал, но не побоялся взять её. От этого зрелища мои глаза наполнились слезами, Саймон, держащий новорожденную малышку на руках. Да у меня чуть сердце не разорвалось от умиления. Но прямо сейчас он совсем притих, задумался.

Я первая вошла в дом, и сразу же мои лодыжки подверглись нападению Норы, нашей маленькой трёхцветной кошечки. Она всегда первая приветствовала нас. Она подбежала ко мне, развалилась у моих ног и стала радостно кататься по полу, потому что её хозяева вернулись домой. Спустя лишь несколько секунд показалась Элла, медлительная, стройная и прекрасная. Она, как всегда, направилась прямиком к Саймону. Она была истинным однолюбом: меня она терпела, а Саймона обожала. Громко спускаясь по ступенькам, показалась Дина, мяукая на пределе своих голосовых возможностей, будто говоря “Здравствуйте, где это вы были? Почему вы всегда куда-то уходите?”.

– Здравствуйте, наши сладенькие. Как ваши дела? Скучали по родителям? – проворковала я, взяв на руки Нору и Дину, в то время как Эллу приютили руки Саймона. Клайв же сидел на лестничном пролёте, не торопясь, вылизывая свои лапы и поглядывая на нас с вежливым равнодушием.

Когда в прошлом году Клайв сбежал, мы были безутешны. Он отсутствовал несколько недель. Мы не прекращали поиски, но с каждым днём шансы его найти шли на убыль. Но в один из вечеров он, пританцовывая, появился на нашем заднем дворе и снова вернулся в нашу жизнь, очень нас этим удивив. Но он был не один. О нет, мало того, что он всё это время был занят тем, что ухлёстывал за женской половиной кошачьего населения нашего района, так он ещё привёл подружек домой, и не одну, а целых три. И какой бы нелепой эта идея не казалась тогда, время доказало обратное. Теперь у Клайва был собственный гарем, а у нас ещё три неповторимые личности, делающие всё, только чтобы мы не заскучали. Ежедневно.

– Ты голоден? Я могу тебе что-нибудь приготовить, – предложила я, когда мы вошли в кухню. Теперь уже и Клайв тёрся у моих ног, приветствуя.

– Не надо, – Саймон стоял у окна с Эллой на руках, смотря на залив.

– Ладно, я по-быстрому приму душ и спать.

– Хорошо.

Но прежде чем уйти, я приблизилась к нему.

– Люблю тебя, – я прошептала, оставляя поцелуй на его шее.

– А я тебя, – был его ответ.

Он остался стоять у окна, погружённый в свои мысли. Я уже знала, что иногда Саймона нужно оставить наедине со своими мыслями на какое-то время, особенно после эмоционального потрясения, такого с каким мы сегодня столкнулись. Он обязательно поговорит со мной обо всём, когда будет готов.

Я медленно поднималась по лестнице, при этом ровняя все картины, которые встречались на моём пути. Для Северной Каролины землетрясения были не характерны, но это не отменяло моей привычки вечно всё поправлять. Войдя в спальню, я как обычно блаженно вздохнула, я всегда так делала при виде её. Мягкие ковры покрывали роскошный деревянный пол, льняные шторы, внизу собравшиеся в лужицу, обрамляющие окно, смотрящее на залив, в котором вдалеке виднелся Сан-Франциско. Я скинула туфли, избавилась от одежды, зевнув, вошла в ванную и включила воду в душе, от чего стеклянная дверь стала запотевать. Я пробежалась расчёской по волосам, чтобы распутать сбившиеся пряди, прежде чем они намокнут. Возможно, сегодня мне следует взять выходной, и хорошенько выспаться. Я была полностью измотана. Услышав, что Саймон поднимается, я крикнула ему.

– Я уже внутри, малыш. Если хочешь, присоединяйся. Ты же знаешь, только чтобы немного поболтать. Никакого скрытого подтекста, – я тихонько рассмеялась, услышав, как его шаги ускорились. Я быстренько проскользнула в душ, до того, как он зашёл в ванную. Я стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь тёплой водой, которая стекала по моему уставшему телу. Я слышала, как он вошёл в комнату, скинул туфли, как звякнула пряжка его ремня, как он стягивал джинсы и, наконец, бросил их на пол. Я слышала, как скрипнула дверь, когда он вошел в душ, и улыбнулась. Я была очень уставшей, но никакая усталость не могла стать препятствием для его рук, его губ, всего того, что он мог мне предложить. Я эротично выгнула спину, запустив руки в волосы, и ждала его. Ещё немного усовершенствовав свою позу, ещё подождала его. Наконец я выглянула из-за струящейся воды и увидела, что он уже здесь. Я кожей ощущала его взгляд. Его челюсть сжалась.

– Малыш? Всё хорошо? – я подалась вперёд, обернув руки вокруг его шеи. Его руки так крепко обняли меня за талию, я чувствовала, как сильно его пальцы впились в мою кожу.

Струйки воды стекали по нашим телам, душевая кабина наполнилась паром. Внезапно всё исчезло, остались только мы вдвоём в целом мире, я и Саймон. Струйка воды сбежала вниз по его лицу, смочив его приоткрытые губы, от чего они стали ещё более соблазнительными. Но до того как я успела его поцеловать, он произнёс.

– Выходи за меня, – это было утверждение, не вопрос. Он повторил его снова. – Выходи. За меня, – его взгляд прожигал меня насквозь.

У меня перехватило дыхание, в ушах зазвенело, пульс зашкаливал, сердце грозилось выскочить из груди. Я попыталась вспомнить, как дышать. С ног до головы я была мокрой, ртом хватала воздух.

– Я хочу тебя. Я хочу пережить с тобой всё то, что сегодня пережили наши друзья. Я хочу всего этого, только с тобой. Я хочу… хочу, чтобы ты стала моей женой. Я уже купил кольцо, и я подарю его тебе прямо сейчас, если ты скажешь “да”, – с каждым произнесённым словом его хватка усиливалась, становилась отчаянной, безумной, страстной. – Я уже всё спланировал, хотел всё сделать, как полагается, романтично, как ты этого заслуживаешь. Но со вчерашнего дня у меня голова идёт кругом, с того момента как я увидел, как мой лучший друг угнал фургон, чтобы увидеть рождение своей дочери. И всё, чего я хочу, и о чём всегда мечтал – это ты, только ты. И, когда я поднимался по лестнице и слышал, как льётся вода в душе, я знал, что ты там мокрая, голая, готовая, ожидающая меня. Я понял, что не смогу больше ждать ни дня, ни часа, больше ни минуты, чтобы сделать тебе предложение. Так что. Выходи за меня.

Он встал на одно колено, господи, прямо в душе. Он уже сто раз был на коленях здесь, только по другому поводу… взял мою руку и снова произнёс эти слова. Теперь уже с вопросительной интонацией.

– Выйдешь за меня?

И в то самое мгновение я поняла, что все тревоги, притирки, взвешивания, сравнения, а как это было у других пар, а не слишком ли быстро, в подходящее ли время и т.д. и т.п. Всё это полнейшая чушь. Не важно, как было у других, важно, как это было у нас, Саймона и Кэролайн. Потому что, когда Долбёжник встал на одно колено и попросил мой руки, я ни секунды не сомневалась.

Забавно, получив предложение руки и сердца в душе, трудно разобрать, где просто капли воды, а где слёзы.

Я сказала “да”, и он поцеловал меня. Я сказала “да”, и он прикоснулся ко мне. Я сказала “да”, и он вошёл в меня. Я прокричала “да, да, да”, и он занялся со мной любовью.

Какое-то время спустя он перенёс меня на кровать, достал из прикроватной тумбочки кольцо и надел его на мой безымянный палец левой руки. Оно сверкало, блестело и переливалось, когда я цеплялась за спину Саймона, когда мы снова занялись любовью.

– Не могу поверить…ты…сделал мне…предложение, – задыхаясь, произнесла я, пока он врывался в меня.

– Но это так, малышка, – пробормотал он, перекатившись, теперь я восседала на нём.

– Не могу поверить…своему…счастью, – стала двигаться в своём ритме.

– Это я счастливчик, – он принял сидячее положение подо мной, врезаясь ещё глубже. Я стала ловить ртом воздух, он простонал, мои бёдра задвигались в бешеном темпе.

– Не могу поверить…ты станешь…Саймоном…Рейнольдс…

После этих слов, я снова оказалась снизу.

Я приготовила моему жениху яичницу-болтунью на завтрак. Вы можете в это поверить? Нет, не в то, что у меня получился этот кулинарный шедевр, а про жениха. Старый трюк из Босоногой Графини, яйца смешать с двумя столовыми ложками сливок и вылить всё это на сковородку, хорошо смазанную растительным маслом, готовить на слабом огне. Каждый раз яичница получается просто объедение. Спасибо Ине, спасибо сиянию моего кольца, бриллианту в 2,5 карата, заключённому в платиновую оправу. Я не могла на него налюбоваться. Я посолила яичницу кошерной солью, восхищаясь кольцом, пока держала в руках солонку. Я добавила пару щепоток свежемолотого перца. В моём кольце отразились солнечные лучи, которые пустили блики на фасад кухни.

Я открывала каждый имеющийся шкафчик, каждый выдвижной ящик в кухне, чтобы посмотреть, как на них смотрится моя рука с кольцом.

– Я постоянно им любуюсь, – сообщила я Саймону, поставив перед ним тарелку с едой и стакан свежевыжатого апельсинового сока. Я выжала сок, потому что хотела увидеть, как моё кольцо смотрится на соковыжималке.

– Я тоже им любуюсь, – он усадил меня к себе на колени и крепко обнял.

– Малыш, это так мило.

– Ну да, обычно я любуюсь твоей грудью, а теперь кольцо меня немного отвлекает. Ты уже кому-нибудь поведала нашу новость?

– У меня не было ни минуты свободного времени. Я была слишком занята, занимаясь любовью с моим новоиспечённым женишком.

– О, это самые сексуальные слова, которые ты мне когда-либо говорила.

– Правда? А как же в тот раз, когда я сказала тебе поцеловать мою сладенькую кис…

Самое классное в блюде под названием яичница-болтунья, это то, что его легко можно повторить, если вдруг первые порции остынут.

Какое-то время спустя, лёжа на кухонном столе, мы услышали, как что-то разбилось о плитку на полу.

– Будешь должен мне тарелку, – сказала я.

– А ты мне оргазм.

Ещё что-то упало на пол.

– Ой, прости, – это уже была я, но, честно говоря, мне было не так уж и жаль.

– Твою тарелку я разбил случайно, в порыве страсти. Разбивая тарелки намеренно, Кэролайн, ты преследуешь корыстные цели.

– Не знаю, не знаю. Посмотри, как кольцо смотрится на моей руке, держащей твой член.

– Ну, держись.

Какое-то время спустя…

– Я слышал, ты звонила Джиллиан. Ты ей ничего не сказала?

– Нет, я выпросила отгул, но не объяснила по какой причине.

– Зачем ты взяла отгул?

– Чтобы затрахать тебя до смерти под кухонным столом.

– Понял.

– Какие-либо возражения?

– Уверен, это лучшее из возможных времяпрепровождений в день отгула.

– Если ты согласен, тогда поехали.

– Ты будешь такой же властной, когда мы поженимся?

– Даже не знаю, Саймон. Даже не знаю.

Несколько часов спустя…

– Серьёзно, я голоден.

– Я тоже. Ты можешь как-то себя контролировать что ли.

– Я? Это ты нарочно сбрасывала тарелки со стола.

– Давай не будем о тарелках, лучше купим что-нибудь по дороге в больницу.

– У тебя что, сердечный приступ? Я знаю, последний раунд был довольно интенсивным. О, кстати, ты такая гибкая.

– Да что ты говоришь. И сердечный приступ здесь ни при чём. Я обещала Софии, что мы приедем навесить её и малышку.

– Полагаю, нам следует чем-нибудь прикрыться.

– Если ты сумеешь проникнуть в палату незамеченным, то можно не париться. А прямо сейчас я хочу позвонить маме и сообщить нашу новость.

– А что насчёт папы?

– Тебе придётся самому ему позвонить и объяснить, почему ты не спросив его благословения предложил мне стать твоей законной супругой.

– Вот, чёрт. То есть, да, конечно.

Мы с Саймоном позвонили моим родителям, которые были в восторге от услышанной новости. Моя мама тут же взяла быка за рога, засыпав меня вопросами, когда и где будет проходить наше торжество, в каких цветах, хочу ли я, чтобы моя двоюродная сестра Бернис была свидетельницей, требовала от меня детали, как Саймон сделал мне предложение. Я опустила такую незначительную подробность, что мы были обнажёнными, оставив её при себе. Я знала девушек, которым делали предложение в карете, запряжённой лошадьми, на пляже, на вершине Эйфелевой башни, даже в метро. Но ни у одной из них не было обнажённого обручения. Нет, естественно чуть позже они все обнажались, но не в самый ответственный момент.

Наконец-таки мы оделись, сели в машину и снова поехали в город, купив по дороге чизбургеры и молочные коктейли. Все ли сотрудники кафешки, работавшие в тот день, видели моё кольцо? Не сомневайтесь, так и было. Моя рука с кольцом на ней, держащая чизбургер, пока я вгрызалась в него, затем держащая молочный коктейль. Я даже заставила Саймона воссоздать сцену из душа, он водрузил луковое колечко мне на палец. Для человека, сомневавшегося в самой идее брака и его необходимости, я точно свихнулась из-за драгоценности на моём пальце.

Когда мы приехали в больницу, я перевернула кольцо бриллиантом внутрь. Я не хотела, чтобы София сразу же его заметила. Я помнила о перетягивании одеяла, о котором говорила Мими. Я знала, что София обрадуется нашей новости, но сначала мне хотелось порадоваться за неё и малышку.

Мы постучались, и София дала нам зелёный свет входить. Она восседала на кровати, без грамма косметики на лице, но выглядела она восхитительно, и уплетала жареную курицу. Нил развалился на диване, прижимая Мэри-Джейн к груди.

– Привет! – София отвлеклась от своего куриного безумия лишь на минуту, чтобы поздороваться с нами. – Вы меня извините, конечно, но я так больше просто не выдержу. Я только что произвела на свет человека, а они пичкают меня каким-то желе. Пошли они к чёрту, мне нужна нормальная еда.

Все мои предположения о том, что София станет более мягкой после рождения ребёнка канули в Лету. Слава тебе господи.

Мэри-Джейн издала какой-то тихий звук, и четыре пары глаз тут же были прикованы к свёрточку в руках Нила. София лучезарно улыбнулась, ладно, она стала чуть-чуть мягче.

– Как ты себя чувствуешь, Мамуля? – поинтересовалась я, подойдя к ней и отодвинув волосы с её лица. – Выглядишь фантастически.

– Теперь да. Но ты бы видела меня сегодня утром, это было ужасно. Теперь я понимаю, почему к семейству Кардашьян после каждых родов приезжает команда визажистов, иначе они бы выглядели полу мертвецами на фотках с новорожденными.

– Ты выглядишь просто божественно, неважно с макияжем или без, – безапелляционно заявил Нил.

Улыбка снова озарила лицо Софии. Саймон присел рядом с Нилом и внимательно изучал свёрток в его руках.

– Мужик, если хочешь подержать её, только скажи, – Нил выпятил грудь, на которой, то опускался, то вздымался маленький свёрточек.

– Я бы мог, но только на минутку, – ответил Саймон, при этом быстро взглянув на меня. Я ухмыльнулась ему в ответ, обрадованная, что снова увижу его, держащего новорожденную. Я задумалась, когда же моя репродуктивная система будет использована по назначению.

Мы с Софией с интересом наблюдали за процессом передачи Мэри-Джейн из одних мужских рук в другие, в их действиях наблюдалась точность и аккуратность, как при обезвреживании бомбы командой сапёров. Мне стоило неимоверных усилий не захихикать, но это, правда, было мега мило.

– Как ты себя чувствуешь, кроме шуток? – спросила я Софию, когда процесс передачи малышки был завершён.

– Так, будто только что родила, – простонала она, снова принимаясь за еду. – Это было пипец как больно. Но в целом, это того стоило. Ты видела, какая она милашка?

– Я бы сказала супер-пупер мимимишная милашка. Ты готова для хорошей новости?

– Всегда готова, – пробормотала она с полным ртом. Я вернула бриллиант на место. София завизжала, тем самым показав мне курицу, находящуюся у неё во рту, и разбудив малышку.

– Соф, ты что творишь? – закричал Нил, затем они с Саймоном переглянулись, когда Мэри-Джейн стала плакать.

– Покажи мне кольцо! – закричала София.

– Почему она расплакалась? – в голосе Саймона явно присутствовала паника.

– Родная мать её до чёртиков напугала! – в поднявшейся суматохе закричал Нил.

– Всем спокойно! – произнесла я в попытке всех утихомирить и добраться до дивана, но моя попытка с треском провалилась, так как София крепко ухватилась за мою руку. Я уже представила себе, как она достаёт их своей больничной пижамы ювелирную лупу.

– Как нам её успокоить?

– Просто поноси её на ручках, Саймон!

– Я не смогу с ней на руках встать с дивана!

– Оно в два с половиной карата?

– Позовите медсестру, она не прекращает плакать!

– Нил, все дети плачут.

– Помогите!

– О боже, Кэролайн, забери мою малышку от этих клоунов.

– Конечно, – сказала я, высвободив свою руку и подойдя к дивану. – Эй, маленькая мисс, всё хорошо, – я попыталась её успокоить. Я бережно взяла её из рук Саймона и прижала к своей груди. – Тише, тише, всё хорошо. Больше никто не будет кричать, обещаю. Просто все знакомые твоих родителей немного ненормальные. Ш-ш… – я передала её Софии, которая высвободила свою грудь.

– Ой, я, мне… мне следует выйти, я… – Саймон встал с дивана.

– Саймон, не бойся, это просто грудь, – София взяла Мэри-Джейн на руки и приложила её к груди. Это всё было так естественно. Четверо старых друзей находились в одном помещении, одна из них оголила свою грудь, чтобы покормить новорожденную дочь. Всё это было естественно и прекрасно, вот только глаза Саймона смотрели куда угодно, только не на само действо кормления грудью.

Нил подошёл к Софии, и, наконец, увидел причину поднятого переполоха.

– Эй, а что это на твоём пальце? – спросил он, косясь на моё кольцо.

– А на что это похоже? – передразнила я, показывая ему кольцо. Взгляд Нила метался от моего лица к кольцу и обратно, а потом он, наконец, взглянул на Саймона.

– Мужик?

– Мужик.

– Мужик! – воскликнул Нил и, вздёрнув Саймона с дивана, заключил его в свои медвежьи объятия, чему и стали свидетелями Мими и Райан.

– Мы пришли повидать Мэри-Джейн и принесли подарки, что, чёрт возьми, здесь происходит? – спросила Мими, удивлённо глядя на эту живописную сцену.

– Спроси у невесты, – София кивком указала на меня.

Оказалось, что в этой больнице не приветствуются крики в приёмном отделении. Нас попросили, очень вежливо, удалиться.

И вот снова, мы в том же составе оказались в комнате ожидания, но теперь по несколько другому поводу.

– Не могу поверить, что вы обручились. Это просто восхитительно. Я только стала переживать, что моя свадебная подготовка закончена, и теперь мне нечего планировать. Теперь я займусь вашим торжеством. Сразу о первостепенном, вы уже знаете дату, место проведения, время? Какой у Саймона будет галстук – белый или чёрный? Я…

– Сбавь обороты, Орешек, – предупредила я, подняв вверх обе ладони, чтобы перекрыть поток вопросов. – Мы ещё ничего не планировали, он только вчера сделал мне предложение. Давай не будем торопить события, – я сделала глубокий вздох. – Серьёзно.

– Хорошо, я дам тебе время всё обдумать, – Мими пробубнила себе под нос. – Но, можно один маленький вопросик?

– Только один.

– Ты уже решила, в каких цветах будет всё торжество? – выпалила она, восторг волнами исходил от неё.

– О боже, позвони моей маме, и вы вдвоём можете всё планировать до бесконечности, – сказала я, а потом рассмеялась, увидев, как она просияла от этой идеи.

– Это суперская идея. О Кэролайн, это будет так классно. Сегодня же вечером я ей позвоню. Нам столько ещё предстоит сделать, я…

– Мими, милая, я пошутила. Расслабься. Позволь мне насладиться помолвкой без всей той свадебной мишуры, ладно?

Её лицо немного поникло, она попыталась это скрыть. Затем выступил Райан, его роль была проста: он несколько раз произнёс слово “мужик”, и они похлопали друг друга по спине.

К тому времени, как мы попали домой в тот вечер, меня уже ожидали тринадцать писем от мамы с указаниями координат предположительного свадебного торжества по всей Северной Каролине, и семнадцать от Мими со ссылками на свадебные платья, туфли, платья для подружек невесты и свадебные торты. Я оторвала взгляд от экрана ноутбука, за которым всё это просматривала, когда Саймон подошел ко мне и сзади обнял за плечи.

– Вот это красивое, – сказал он, указывая на платье на экране.

– Я не могу поверить, что мы только-только обручились, а эти двое уже развернули “военную операцию” на полную катушку, – в неверии качая головой, произнесла я.

– Какую операцию? – спросил он, довольно усмехнувшись, затем он надавил на мои плечи большими пальцами, от чего я запрокинула голову и, простонав, заглянула ему в глаза.

– Это будет настоящий дурдом.

– Как свадьба может быть дурдомом?

– Я бы дала тебе почитать то, что они мне прислали, но боюсь, прямо сейчас не смогу пошевелить головой. Я говорила тебе, какой ты милый вверх ногами? – пробормотала я. Он положил мои руки себе на плечи.

– Я люблю, когда ты вверх ногами, – пробормотал он в ответ, наклонившись и покрывая мой лоб короткими поцелуями.

– А как моё кольцо смотрится вверх ногами? – спросила я, вытянув руку перед собой, чтобы ещё разок на него взглянуть.

– Сексуально. – Поцелуй. – До невозможности сексуально. – Поцелуй. – Нереально сексуально. Поцелуй. Нащупывание кольца.

– Нереально сексуально? – уточнила я, закрыв глаза, потому как кончики его пальцев стали потихоньку проникать в мой лифчик.

– Это просто такое выражение.

– А как насчёт «за_сколько_ты_сможешь_стать_менее_одетым»?

– Давай-ка посмотрим…один, два, три…

– Продолжай считать.

– Четыре, пять…

– Саймон?

– А?

– Прекрати считать и снова прикоснись ко мне.

– Малышка, я уже.

Так он и сделал. Его руки были уверенными, знающими моё тело, движения – точными, выверенными. Мы уже довольно долгое время были вместе, и знали, что нравится каждому из нас и что мы любим. Прошлая ночь была полна любви и страсти. Сегодня же секс был неистовым, бешеным, сумасшедшим.

В мгновение ока от уверенных движений его руки перешли к хаотичным, распутным. Вздёрнув меня со стула и развернув к себе спиной, он резко дёрнул мою блузку, от чего пуговицы разлетелись в разные стороны. Он прижал меня к стене, моё лицо было немного повёрнуто в сторону, щека вжата в обои в “ёлочку”, над выбором которых я так мучилась, но никогда прежде я не рассматривала их так близко.

– О, – всё, что я смогла произнести, когда его рот прикоснулся к жилке, бьющейся на моей шее. Он дразнил меня, покусывая, посасывая нежную кожу. В это же время он расстегнул мои штаны и спустил их до бёдер.

– Сними. Сними их. Всё сними, – прохрипел он мне в ухо, одной рукой держа меня за горло, другой за бедро. Вот почему мне никогда не наскучивал Саймон. В одночасье он может быть любящим, а потом вдруг неистовым, он умеет удивлять.

– Всё снять, – напомнил он мне, выбивая все другие мысли из головы и возвращая меня в настоящий момент, где я могла ощущать его твёрдость и настойчивость, прижимающуюся к моей пояснице.

Я спустила джинсы вниз вместе с трусиками. Должно быть, я делала это слишком медленно, потому что он резко дёрнул их вниз, а затем полностью избавил меня от них, ещё сильнее прижимая меня к стене. Я очень любила медленного и сладкого Саймона, но больше всего мне нравился долбящий в стены Долбёжник.

Одной рукой держа меня за волосы, другой за поясницу, он ещё раз вжал меня в стену, оттянув мои бёдра назад, на себя. Я услышала звук расстёгивающегося ремня и молнии на джинсах, а потом почувствовала насколько он готов, он всегда для меня готов. Его рука оказалась между моих бёдер, одновременно расставляя их шире и фиксируя. Я стала хватать ртом воздух, когда почувствовала его там, где больше всего хотела.

– Скажи, что хочешь этого, что хочешь меня, – я почувствовала его тяжёлое дыхание.

– Боже, Саймон, конечно я этого хочу, – задыхаясь, произнесла я, в это время его левая рука двинулась от бедра и накрыла грудь. Он сжал её, а потом сильно ущипнул, от чего я снова чуть не задохнулась.

– Скажи, что хочешь этого, – снова требовал он, рывком дёрнув мои бёдра на себя, акцентируя, таким образом, свои слова. Я выгнула спину.

– Да, Саймон! Я хочу всего этого! Я хочу тебя! – выкрикнула я, дико сгорая от желания ощутить его внутри. – Я всегда тебя хочу!

Одна его рука всё ещё находилась в моих волосах, удерживая меня у стены, другая же опустилась ниже, туда, где я была горячей, мокрой и возбуждённой, только от одних его слов. Из него вырвался стон, когда всё это он ощутил на своих пальцах. Он стал медленно погружаться в меня, сантиметр за сантиметром. Я попыталась руками притянуть его ближе, чтобы он вошёл ещё глубже, но он вернул мои руки на стену, чтобы я больше выпятила ягодицы.

– Посмотри на себя, боже, только посмотри на себя, – простонал он, потом почти полностью вышел и тот час же ворвался в меня снова, накрывая собой мою спину. Я всхлипнула. – Такая горячая, такая сексуальная…

– Это только когда ты во мне? – спросила я, невинно моргнув, обернувшись через плечо, которое он укусил после моих слов, сильно. Он вышел из меня. Я слабо осознавала происходящее. Внезапно он оказался между моих ног. Он присел на пол, спиной облокотился о стену и стал жёстко меня поедать.

У моего будущего мужа есть замечательная привычка, он любит смаковать.

Его рот был неистовым. Одной рукой он крепко держал меня за поясницу напротив своего прекрасного лица, пока мои бёдра объезжали его. Другой рукой раздвигал мои нижние губки. У меня всё потемнело перед глазами, и комната поплыла…

– Не останавливайся, не смей останавливаться, – повторяла я, пока его язык выписывал круги на мне, его губы, его рот, целующий, сосущий, посасывающий, лижущий, любящий…

Я взорвалась. Но он легко не сдался, и продолжал, пока я снова не кончила, и ещё разок. А потом, меня шатающуюся, не в состоянии больше находиться в вертикальном положении, он повалил на пол, закинул мои ноги себе на плечо и раз и навсегда разрушил меня для других мужчин.

Велика вероятность, что я отключилась прямо на кухонном полу, потому что, очнувшись, какое-то неопределённое время спустя, я была накрыта зелёно-оранжевой афганкой, а Саймон стоял у кухонного островка и поедал из миски кукурузные колечки. Совершенно голый.

Неделя после нашей помолвки пролетела незаметно. Я полностью погрузилась в работу, он тоже. Мы сообщили всем знакомым нашу замечательную новость. Наши телефоны наводнили поздравительные смайлики и наилучшие пожелания. Джиллиан даже изменила текст на круглосуточном автоответчике в нашем офисе, вставив в него объявление о нашей помолвке. Конечно же, в самом конце, после адреса и часов работы нашей фирмы.

Я всегда часто созванивалась со своей мамой, обычно это происходило два-три раза в неделю. Теперь она звонила мне по нескольку раз каждый день, начиная с семи утра, и однажды даже в половине двенадцатого ночи, чтобы я включила шоу Джимми Фэллона, и посмотрела в каком платье пришла Дрю Берримор, и не хочу ли я такое же для подружек невесты. Мими тоже была неумолима. В обеденный перерыв понедельника она доставила мне в офис все вышедшие в тираж свадебные журналы, а также её собственную коллекцию журналов Marta Stewart Weddings, начиная с 2002 года. Она три раза поднималась и спускалась на лифте, чтобы поднять ко мне эту красоту, с божьей помощью ей это удалось.

Я начала работу над проектом реновации дома для текущей клиентки в Долорес Хайтс, и в то время как я должна была работать над её кухней, я почему-то отвлеклась на разговор моей мамы и Мими по скайпу, они с жаром обсуждали проблему вуали, полностью или частично закрывающей лицо. И учитывая мой тип лица, мне бы лучше подошла изысканно украшенное ниспадающее кружево. Я понятия не имела, что это было, но со сто процентной уверенностью могу сказать, что это было увлекательно, весело, всепоглощающе и восхитительно, все эти чувства в одном флаконе.

К вечеру пятницы я совсем выбилась из сил, и, поедая еду на вынос из Тайского ресторана на диване в гостиной, я призналась Саймону, что я абсолютно точно не позволю подготовке к свадьбе затмить само событие, нашу свадьбу. Саймон оставил приправленный карри поцелуй на моём лбу, покачал головой над моей наивностью и одарил меня улыбкой.

Ох уж этот знаменитый карри.