Флот обречённых

Глава 25

Всю историю своего существования таанцы представляли из себя крупную неприятность, только и ждущую, пока о них кто‑нибудь да споткнется. Их цивилизация зародилась на руинах и выросла под гром нескончаемых сражений. Даже Вечный Император с трудом мог припомнить тот конфликт, с которого все и началось.

Корни таанцев уходили в кровавую гражданскую войну, охватившую звездное скопление далеко-далеко от их нынешнего дома. На протяжении полутора веков там отчаянно бились две могучие армии. Это скопление лежало на самой окраине, и Императору было совершенно безразлично, кто победит. Пусть себе дерутся.

Под конец те, кому суждено было стать таанцами, потерпели сокрушительное поражение. Победители предоставили побежденным приятный выбор: геноцид или всеобщая иммиграция. Таанцы избрали бегство; этот момент своей истории они запомнили навсегда. Вот так трусость стала первородным грехом. Первый и последний раз таанцы предпочли жизнь верной смерти.

Почти вся волна миграции состояла из воинов и членов их семей. А это автоматически означало, что куда бы таанцы не обращались, никто не хотел иметь с ними дела. Ни одна система, ни одно правительство не горело желанием пускать к себе такое количество профессиональных солдат. Короче, не нашлось дураков пригласить их к своему очагу. Это таанцы тоже запомнили. Они сочли себя отверженными и с тех пор обращались с чужаками соответственно.

Район, где они нашли себе пристанище, считался одним из самых неуютных во всей Империи. Обосновавшись на пустынных планетах, в окружении чуть более зажиточных соседей, таанцы начали воссоздавать свое общество. Они как были, так и остались ориентированными только на войну.

Эта слабость таанцев со временем превратилась в их силу. Они процветали и расширялись. Их соседи начали нервничать. Большинство пошло на переговоры. И всегда таанцы использовали переговоры только как средство выиграть время. Они заключали договоры, подписывали протоколы, а потом атаковали без объявления войны. Они не считались с потерями — бросали в бой все свои силы и в конце концов добивались победы. Почти триста лет таанцы непрерывно сражались. Они разгромили своих соседей, на их костях создав свою новую империю. Не важно, что при этом погибло восемьдесят процентов всех таанцев — возрождались раньше, возродятся и сейчас. Вскоре Вечному Императору пришлось иметь дело с новой, окрепшей империей таанцев. Куда большей, чем она была когда‑то.

Быстрый рост подарил таанцам целую кучу проблем: как никогда расплодились диссиденты, а кровавые чистки в Верховном Совете стали явлением вполне заурядным. Сама того не желая, Империя подсказала удобный выход. И вот теперь у таанцев вновь появилась общая цель. И общий враг.

Глава 26

Несколько недель спустя капитан Стэн больше уже не был капитаном без кораблей. Четыре такшипа — «Клаггет», «Гэмбл», «Келли» и «Ричардс» — были выгружены в кавитских доках. Однако Стэн все еще оставался капитаном без команды. Он дал объявление, и результат оказался таким, как Стэн и предполагал. Ноль. Ни одного квалифицированного добровольца.

Зато в 23‑м Флоте нашлось некоторое количество никому не нужных олухов. Если бы Стэн командовал эсминцем, он, возможно, и сумел бы рассовать этих уродов по разным постам корабля. Но когда речь шла всего о четырех экипажах из двенадцати человек плюс небольшом отряде обслуги — увы, тут каждое существо на счету.

А между тем отпущенное ему время подходило к концу.

Адъютант Дурмана уже трижды заглядывал к Стэну с «дружеским» визитом. Он сочувствовал проблемам Стэна и обещал, насколько это вообще возможно, ничего не сообщать Дурману — обычная услуга одного офицера другому. Стэн полагал, что у адъютанта небось штаны на ходу горели, так он торопился рассказать адмиралу, в каком дерьме сидит тот молодой нахал.

А может, у Стэна уже начиналась мания преследования. Это тоже было вполне возможно. Все свое время Стэн проводил на такшипах. Когда организм требовал пищи, он открывал первую попавшуюся банку, разогревал ее и съедал, одновременно просматривая схемы электроцепей, гидравлики и прочих механизмов своих волшебных корабликов.

В тот день Стэн сменил грязный рабочий комбинезон на повседневную форму и отправился сражаться со штабными крысами 23‑го Флота. Он обнаружил, что установленные в 23‑м Флоте правила позволяли командирам кораблей иметь в распоряжении один-единственный дневной боезапас — то есть то количество ракет и снарядов, которое корабль мог за раз взять на борт. Для такшипов Стэна пополнение боекомплекта означало возвращение на Кавите, а следовательно, и уменьшение радиуса патрулирования.

Стэн пытался что‑то объяснить окопавшимся в штабе офицерам. Начинал с вполне логичных доводов, что бросать патрулирование и пилить черт знает сколько обратно на базу только потому, что кончились ракеты, по меньшей степени глупо… Его не слушали. Он доходил до, возможно, чересчур радикальных заявлений, что, дескать, во время войны громадные склады на Кавите запросто могут быть уничтожены вражеской бомбардировкой — и что тогда?

Офицеры и слушать не желали о проблемах дальнего патрулирования. Они раздраженно морщились при одном упоминании о возможной войне и откровенно смеялись при мысли, что Кавите не сумеет уничтожить любого противника задолго до того, как тот подберется к складам боеприпасов.

Глава 27

Этот день ничем не отличался от остальных. Стэн опустил гравитолет возле ограды, окружавшей недавно прибывшие такшипы, небрежно ответил на салют часового у ворот.

— Добрый день, сэр.

Часовому нравился Стэн. Он и его друзья по казарме делали ставки на день, когда Ван Дурман снимет Стэна и отправит обратно на Прайм. Жаль, конечно, но до названного часовым дня оставалось совсем немного, и лишняя пара кредиток была для него куда важнее судьбы любого офицера.

— Добрый день.

— Сэр, ваш специалист по вооружению уже на борту.

Стэн не колебался.

— Часовой, поднимайте охрану по тревоге! Немедленно!

— Но, сэр…

— Быстрее, приятель! У меня нет специалиста по вооружению!

Часовой нажал на кнопку, и несколько мгновений спустя рядом со Стэном уже стояли шесть солдат, нервно сжимающих в руках заряженные виллиганы. Сам Стэн вытащил минивиллиган, который он всегда носил на спине за поясом, и все вместе они направились к «Клаггету», единственному кораблю с открытым входным люком.

Саботажник? Шпион? Или просто любопытствующий бездельник? Не имело значения. Расставив солдат возле люка, Стэн бесшумно поднялся по трапу.

У входа на корабль он замер, прислушиваясь. Изнутри, со стороны носа, доносились стук, звяканье и невнятное бормотание. Стэн уже хотел подать команду солдатам войти в такшип, когда наконец разобрал слова:

— Давай же ты, чертово отродье! И без шуток, дескать, я не могу запустить тебя хотя бы раз.

Стэн высунулся из люка:

— Прошу прощения, господа. Я дал маху. Похоже, у меня и в самом деле появился специалист по вооружению. Я внесу его в список личного состава.

Удивленные солдаты отдали Стэну честь, пожали плечами и отправились обратно в караулку.

Стэн же пошел в носовую часть корабля.

— Мистер Килгур! — рявкнул он с порога рулевой рубки и с удовольствием увидел, как вынырнувшая из‑за пультов голова с размаха стукнулась об один из мониторов. — Вы что, не знаете, как надо докладываться своему командиру?

Потирающий лоб унтер-офицер Алекс Килгур выглядел виноватым.

— Парень, а я думал, ты играешь в поло с адмиралом.

Алекс Килгур родился и вырос на планете Эдинбург. Сила тяжести там была куда больше стандартной. В отряде Богомолов он был сержантом. Потом, когда Стэн перешел в дворцовую охрану, он перевел Килгура к себе. Позже Алекс совершил трагическую ошибку: влюбился, подал прошение о выдаче разрешения на брак, и Император отправил его в летную школу даже раньше, чем Стэна.

Стэн понятия не имел, как и почему Килгур оказался на Кавите. Но он был чертовски рад его видеть.

— Получить назначение в твой отряд, дружище, было чертовски просто, — объяснял Килгур за кофе в чулане, игравшем на «Клаггете» роль кают-компании. — Я держал руку на пульсе. Словечко тут, улыбочка там, и фьюи‑ить — Килгур уже в пути. Но хорош об этом. Черт возьми, капитан, где твоя проклятая команда?!

Стэн вкратце обрисовал свои проблемы. Алекс внимательно его выслушал, потом потрепал по плечу, чуть не проломив при этом палубу.

— Теперь можешь расслабиться. Килгур с тобой. Беда твоя в том, сынок, что ты не там ищешь добровольцев.

— Ты чего, спятил? Да я разве что на кладбище только не вербовал!

— Ну, дела у нас не настолько плохи, чтобы брать живых мертвецов, капитан. Никаких проблем. Доверься мне.

Глава 28

— Сколько-сколько поколений ваш род был воинами, лейтенант Стикка? — не веря своим ушам, переспросил Стэн.

— По крайней мере двести, — услышал он в ответ. — Но это уже после того, как клан иммигрировал с Земли. До этого мы, Мендигосы, если верить легендам, были воинами еще сто поколений. Это не значит, что кроме солдат среди нас больше никого не было. Военные историки, дипломаты, политики… даже один актер. Мы стараемся о нем не вспоминать, хотя, говорят, в свое время он был неподражаем. — Стикка засмеялся. Его смех так же ласкал уши, как и его великолепный баритон.

Стэн снова заглянул в личное дело Стикки. Выглядело оно очень даже неплохо. Вполне достаточно замечаний и выговоров от начальства — хватит, чтобы уравновесить поощрения и награды.

Он убрал в конверт фиши и забарабанил пальцами по крышке своего крошечного столика.

— Вам нравится рисковать, не так ли?

— Вовсе нет, — покачал головой Стикка. — Исход любого действия можно просчитать. И если вероятность успеха больше, чем вероятность поражения, то, по‑моему, выбор очевиден.

— Добро пожаловать на борт, лейтенант, — решился Стэн. — Вы будете командовать «Келли». Второй корабль слева.

Стикка замер по стойке «смирно», едва не протаранив головой низкий потолок.

— Спасибо, сэр. Два вопроса. Где мои офицеры?

— Их пока нет. Вас я принял первым.

— Понятно. А экипаж?

— В вашем распоряжении четверо бывших заключенных и один рвущийся в бой новобранец. Распорядитесь ими, как сочтете нужным.

— Так точно, сэр.

— Лейтенант Стикка, у меня тоже есть для вас вопрос. Как вы узнали об этой вакансии?

Стикка чуть приподнял бровь.

— Из адмиральской колонки в последних ведомостях Флота, сэр.

Стэн едва сумел скрыть свое удивление.

— Ясно. Спасибо, лейтенант. Это все. Выходя, не откажите в любезности, попросите мистера Килгура зайти ко мне.

— Килгур! Скажи, что ты этого не делал.

— Делал.

— Но как?

— Говноеды, охраняющие типографию, не знают, что такое несение караульной службы.

— Значит, ты просто забрался туда и подделал адмиральскую колонку? Я правильно понимаю?

После успеха с заключенными Алекс счел себя настоящим добытчиком свеженьких добровольцев.

Стэн решил чуть изменить тему:

— Могут они доказать, что это был ты?

— Доказать? Что это сделал я? Человек, подавивший заговор против нашего Императора?

Стэн закрыл лицо руками.

— Мистер Килгур. Я знаю, что на кораблях Флота сухой закон, но, быть может, совершенно случайно…

— Совершенно случайно. Сейчас принесу.

Глава 29

Алекс любил дождь. Особенно мелкий промозглый дождичек, какой постоянно лил на его родной планете. Но тропические ливни Кавите начисто выводили его из себя. Ругаясь под нос, Алекс шел по узкому темному переулку. Он отсчитал нужное количество шагов и постучался.

Изнутри его аккуратный стук, вероятно, звучал, как удары кузнечного молота.

— Пароль? — прошелестел синтезированный голос где‑то наверху.

— Тут чертовски мокро, и у меня уже нет никакого терпения, — пожаловался Алекс и пнул дверь ногой.

Он и ударил‑то не слишком сильно, но подкованный сталью каблук расколол дверь пополам. Раздвинув обломки, Алекс вошел внутрь.

Прежде чем появился первый охранник, он успел заметить, что внутри бордель выглядел очень даже уютно — конечно, если вы любите красный вельвет и потемневшие от времени картины. Охранника Алекс впечатал в стенку отломанной половинкой двери. Его приятель выскочил из коридора, напоролся на Алекса, был поднят в воздух и улетел обратно несколько быстрее, чем пришел.

— Я ищу мистера Вилли Саттона, — объявил Алекс.

— У вас есть ордер? — поинтересовался голос.

— Нет.

— Вы вооружены?

— Вы что, за дурака меня принимаете?! Конечно, вооружен.

— Пожалуйста, держите руки на виду. За вами наблюдает особая сенсорная система. Любое исходящее от вас электромагнитное излучение повлечет за собой немедленные контрмеры. Вы все время находитесь в поле зрения автоматических боевых систем. Любой враждебный акт будет пресечен прежде, чем вы успеете его реализовать.

Алексу интересно было бы потягаться с этими автоматическими стрелялками, но сейчас он старался вести себя мирно.

— Пройдите, пожалуйста, прямо по коридору, мимо входа в само заведение. В конце коридора вы увидите лестницу. Поднимайтесь наверх и далее через холл ко второй двери. Войдите в комнату и ждите. Мы определим, известен ли нам Вилли Саттон.

Алекс сделал все так, как ему сказали. Проходя мимо приемного зала этого дома терпимости, он дважды влюбился, мило кивнул обеим женщинам, но прошел мимо. Сейчас Килгур был на работе.

Комната, куда он попал, отличалась красным вельветом и старинными картинами. Стеклянные лампы едва рассеивали мрак. Зато мебель тут оказалась довольно необычная — три или четыре широких, очень крепких на вид гамака. Прислонившись спиной к стене, Килгур ждал.

Дверь на другом конце комнаты бесшумно отворилась.

— Я не ошибся, вы хотели бы поступить ко мне телохранителем?

«Вилли Саттон» почти вкатился в комнату. Он был спиндарцем, огромным двухметровым — в любом направлении — чешуйчатым существом, немного напоминающим доисторического земного ящера с лишней парой рук. Речевой аппарат человека не мог произнести настоящие имена спиндарцев, и потому они брали себе имена более привычные для большинства населения Галактики. Причем не какое попало имя, а какого-нибудь прославленного в избранной спиндарцем области деятеля.

Килгур понятия не имел, кто такой был Вилли Саттон, но он не сомневался, что филантропом тот не был.

— Унтер-офицер Алекс Килгур.

На заданный ему вопрос он решил не отвечать.

— Наверное, дезертир?

— Нет, Саттон. Но я подумывал об этом.

— Ты не из военной полиции, по выражению лица вижу. Так как же мое заведение и я сам можем тебе помочь? Это, конечно, если считать, что ты не желаешь мне вреда.

— Мы хотим, чтобы ты вернулся.

Запыхтев, спиндарец уселся на свой хвост.

— Во Флот? Это вряд ли. За годы службы я повидал достаточно трибуналов, и повторение опыта меня как‑то не привлекает.

Саттон говорил чистую правду. Во всем Императорском Флоте, вероятно, не существовало другого снабженца, которого судили бы столько раз. И всегда за одно и то же: незаконное присвоение имперских запасов и оборудования.

А еще во всем Императорском Флоте, вероятно, не существовало другого снабженца, которого бы так быстро повышали снова. И опять всегда за одно и то же: за отличную службу.

— Нам нужен вор, — сказал Килгур.

Спиндарец запыхтел еще сильнее. Алекс тем временем объяснил суть проблем, с которыми пришлось столкнуться Стэну.

Задумавшись, спиндарец выпустил спрятанные в руке когти и в клочья разодрал перед собой ковер. Оглядевшись, Килгур заметил, что ковер разодран и в других частях этой комнаты.

— А как насчет обвинений, из‑за которых, скажем так, мне было желательно удалиться с последнего места службы?

Килгур вынул пару фишей и протянул их Саттону.

— Первая — твое настоящее личное дело. Возьми ее в подарок.

Спиндарец почесался.

— Вторая — твое новое личное дело. Не хочу хвастать, но чище просто не бывает. Работаешь с нами — и через несколько минут ты уже другой человек.

— Начать новую жизнь… — Спиндарец задумчиво покачал головой.

— Мой босс ставит только одно условие. Если ты думаешь, что сможешь и нас водить за нос, то сильно ошибаешься. Только пихни какую-нибудь мелочевку на сторону, и мы живо накрутим тебе хвост. Много чего неприятного может с тобой случиться. Так что об этом я больше говорить не стану.

— В сводничестве и проституции все так однообразно, — вполголоса пробормотал спиндарец. — У людей крайне ограниченная сексуальная фантазия. — Он опять запыхтел. — Вернуться на службу. Какое необычное предложение… Передай своему командиру, что я сообщу ответ завтра к этому часу.

Глаза 38

Задрав ноги на стол, Стэн развалился в кресле. Bceм своим видом капитан старался показать, какой он спокойный и невозмутимый. Но внутри у него все так и кипело. Стэн нервничал и надеялся, что этого никто не заметит.

Про себя Стэн полагал, что в этой позе он выглядит как последний дурак. Все, чего ему не хватает, это стука в дверь, тревоги, и классно он будет смотреться, распутывая ноги в каюте размерами два метра на три.

И тут в дверь действительно постучали — тревожно и настойчиво. В следующий миг дверь распахнулась. Стэн чуть не снял ног со стола. Он даже согнул колени, но в последний миг заставил себя расслабиться. Какое выражение лица должно быть у командира в такой момент? Что лучше — усталое равнодушие или спокойная озабоченность?

В каюту, насколько это было возможно, ввалились Алекс и спиндарец по имени Саттон.

— Что еще за… — начал Стэн.

— Сэр! — прервал его Саттон. — Нас сейчас будут брать!

Стэн инстинктивно оглянулся. Может, враги захватили планету? Или изнасилована адмиральская дочка?.. Будут брать? Кто?

Опустив «почему» и «где», Стэн решил, что «брать будут» прямо сейчас.

Впрочем, сию секунду Стэна больше всего беспокоило, как бы ему распутать ноги так, чтобы это выглядело солидно. Главное — не торопиться. Хорошо еще, что Алекс пустился в объяснения и тем самым подарил ему немного времени.

— Мистер Саттон хочет сказать, что нас заложили. Я не знаю, за что именно, но в последние дни мы, возможно, и впрямь несколько зарвались.

Стэн едва сдерживал смех. Он уже понял, в чем дело. Но Алекс и вправду в последнее время здорово полагался на свою удачу. Пора было его немного приструнить.

С выражением озабоченности на лице Стэн поднялся из кресла.

— Итак, господа, в чем же, собственно, проблема? — Голос его звучал небрежно и спокойно.

— Мы как раз и пытаемся вам объяснить, сэр, — воскликнул Саттон. — Нас окружила полиция!

Стэн позволил отвести себя к выходному люку. В доках возле «Гэмбла» выстроилась фаланга черных полицейских гравитолетов — пять машин с каждой стороны, по два полицейских в машине.

— Я же говорил, сэр, — зашептал Саттон. — Нас собираются брать! — Он повернулся к Алексу: — Ты меня выдал!

— Тебя? Да кто ты такой, черт возьми? У тебя мания величия, парень. Они сейчас накроют нас всех! — Алекс покосился на Стэна. — Не знаю, можешь ли ты что‑то сделать, но, Стэн, попытайся, ладно?

Стэн хранил гордое молчание. Как ни странно, это отчасти успокоило и Алекса, и Саттона.

Дверь переднего гравитолета с шипением распахнулась, и оттуда вылез огромный представитель полицейских сил. Еще секунда оправления формы и разглаживания всклокоченных волос, и, цокая каблуками по бетону, представитель пошел к Стэну. В вытянутой руке он держал какую‑то официального вида бумагу.

— Ордер на обыск и арест, — прошептал Алекс. — Я же говорил.

Стэн хранил молчание.

Полицейский подошел к Стэну, четко отдал честь и протянул бумагу.

Не удержавшись, Алекс заглянул через плечо своего командира и ошалело замотал головой.

— Ты не мог этого сделать!

— Я это сделал, — невозмутимо ответил Стэн и, повернувшись к полицейскому, сказал: — Спасибо, констебль Фосс.

— Пожалуйста, сэр, — почтительно ответил Фосс. — Простите, сэр, но вы сможете за час принять двадцать добровольцев? Или кому‑то из нас надо подъехать попозже?

— Двадцать добровольцев? — наконец пришел в себя Алекс. — Давайте, давайте ко мне, как сказал паук мухам.

Пару минут спустя они с Саттоном уже строили завербовавшихся на такшипы полицейских.

— Вот, значит, до чего дошло, — на ходу шепнул он Стэну. — Набираем чертовых легавых.

Стэн бросил на Алекса свой, лучше других отработанный, Командирский Взгляд.

— Жуткое дело война, правда?

Первый лейтенант Над Эстил был чудом, которое следовало бы держать под стеклянным колпаком. Он выглядел просто супер! Он звучал просто супер. Он был просто супер!

Эстил отдал Стэну идеальный, острый, как неизвестно что, салют, и каблуки его щелкнули, словно выстрел.

— Если это все, сэр…

Стэну не часто приходилось встречать такое совершенство. Эстил был офицером, невольно заставлявшим даже капитана чувствовать грязь на своем воротничке. Сравнение получалось особенно тягостным, потому что Стэн и Алекс щеголяли сейчас в промасленных рабочих комбинезонах. Они не планировали интервью с добровольцем. Это вышло как‑то случайно — краткий перерыв в бесконечном техобслуживании корабля. И сейчас Стэну было так же трудно отпустить Эстила, как недавно в него поверить. Ну как разговаривать с ходячей рекламой военного Флота?

— Я с вами свяжусь, лейтенант, — наконец выдавил Стэн и едва удержал челюсть на месте при виде безукоризненного поворота кругом.

Эстил не прошел, а прямо-таки промаршировал к выходу, и Стэн с облегчением прислонился к переборке.

— Кто его послал? Этот лейтенантик небось чертов шпион или еще чего похуже. Такой красавчик не может, ну никак не может, вызваться служить на маленьких и грязных такшипах!

— Он не шпион, — ответил Алекс, — а до сих пор служил у Дурмана. Спиндарец его проверил.

— Ну ладно, — кивнул Стэн. — Но ты посмотри его дело — благодарности, награды, поощрения… Идеальные характеристики от каждого офицера, под чьим началом ему довелось служить.

— Но не в боевых условиях, — напомнил Алекс. — С другой стороны, ни единого доброго слова от самого главного командира — Ван Дурмана.

— Эстил слишком хорош, — покачал головой Стэн. — Я ему не верю.

— У нас есть экипажи для всех четырех кораблей. Нам не хватает двух капитанов.

Стэн задумался. Он гадал: кем‑то станет для него лейтенант Эстил — подарком небес или источником будущих ночных кошмаров? Кроме того, обладал ли Эстил…

— Удача, — сказал Алекс, словно читая мысли Стэна. — Интересно, сопутствует ли ему удача?

— Если бы я смог найти ему хорошего помощника… — пробормотал Стэн.

Откуда‑то сверху донесся рев двигателей, и усиленный электроникой голос проревел:

— Эй вы, увальни деревенские, кончайте протирать штаны и лучше помогите даме.

Подняв головы, Стэн и Алекс увидели над собой ржавый корпус зависшего буксира. Его пилот уже подхватил один корабль и теперь пристраивался над «Гэмблом». Длинные тонкие механические руки отцепляли доковые крепления.

— Какого черты ты делаешь?! — заорал Стэн.

— А на что это похоже? — ответил сверху женский голос. — Тащу ваш корабль на стенд для проверки двигателей. По графику сейчас ваша очередь? Или ваш капитан держит это в тайне?

— Ты не можешь тащить два корабля сразу, — надрывался Стэн.

— Спорим? Да в хороший день, черт возьми, я таскаю и по три. Давай пошевеливайся с этим тросом!

Ошеломленные Стэн и Алекс сделали то, о чем их просили. С удивлением и восхищением они смотрели, как женщина, ловко маневрируя буксиром, буквально за несколько секунд подцепила такшип и поволокла его прочь.

— Что‑что, а водить эта девочка умеет! — заметил Алекс. — Давненько я не видел такого пилотажа!

Но Стэн его не слушал. Он уже со всех ног бежал за буксиром. К тому времени, когда он добрался до испытательных доков, «Гэмбл» уже занял свое место на рабочем стапеле.

— Эй, наверху, — заорал Стэн, — я поднимаюсь!

И, не дожидаясь разрешения, полез по спускающимся с буксира стальным сетям. Вскоре он уже втиснулся в крошечную кабинку пилота. Внешность женщины потрясала не меньше, чем ее незаурядные летные таланты. Она была высокой и стройной, с огромными карими глазами и длинными черными волосами, подобранными под пилотский шлем. Она весело и с интересом глядела на Стэна.

— Если ты всегда так приглашаешь девушек выпить с тобой пару пива, то ты, похоже, крутой парень. Я сменяюсь через два часа.

— Вообще‑то, — смутился Стэн, — я пришел не за этим.

— Да? Слушай, а ты что за тип?

— Обычный капитанский тип, — сухо ответил Стэн.

Женщина явно была озадачена.

— Только не это, — простонала она. — Я и мой длинный язык! Похоже, моя работа только что вылетела в трубу. Какого черта! Я с таким трудом нашла это место.

— В таком случае, — сказал Стэн, — я жду тебя завтра в восемь часов утра. Хочу предложить тебе должность первого помощника.

— Ты шутишь? — Женщина явно не верила своим ушам.

— Нет. Работа тебя интересует?

— Вот прямо так? Первого помощника?

— Да. Вот прямо так. Только с этого момента тебе придется называть меня «сэр».

Женщина задумчиво покусала губу.

— Наверно, я смогла бы к этому привыкнуть.

— Сэр, — напомнил Стэн.

— Сэр, — кивнула она.

— Между прочим, как тебя зовут?

— Лиз. Лиз Тапия. О, черт, я хотела сказать Лиз Тапия, сэр.

Так одним ударом Стэн решил и проблему с офицерами для «Ричардса», и свои сомнения насчет Эстила.

Вскоре вакантным оставалось одно-единственное место — капитана «Клаггета», и это препятствие пока что казалось непреодолимым. Алекс и Стэн уныло глядели на несколько имен, венчавших список возможных кандидатур.

— Жалкое зрелище, — промычал Алекс. — Я бы не доверил им не то что боевой корабль, но и обыкновенный гравитолет.

С этим Стэн спорить не мог. И что еще хуже, отпущенное ему время быстро подходило к концу. Дурман не собирался делать поблажек молодому капитану. Его адъютанты, назойливые, как комары на болоте, требовали от Стэна непрерывных рапортов о положении дел и грозили самыми страшными карами. А Стэн чувствовал себя совершенно бессильным.

В дверь громко заскреблись.

— Войдите! — крикнул Стэн.

Короткая пауза, и скрип раздался снова, еще громче. Стэн вскочил на ноги.

— Какого черта… — начал он и нажал кнопку. Дверь отъехала в сторону. Глазам Стэна предстал откровенный, чистой воды ужас, и он взвыл от радости.

— Какого черты ты тут делаешь?

— Слышала, ты ищешь капитана? — ответил ужас.

И Стэн упал в объятия, объятия и еще два раза объятия Ш’аарл’т.

Глава 31

Еще только проходя под витиеватыми воротами офицерского клуба, Стэн последними словами крыл себя за непроходимую глупость. За большим ухоженным садом, обрабатываемым, Стэн в этом не сомневался, бедными салагами, стояло роскошное здание клуба. Оно бы считалось шикарным даже по меркам Прайм-Уорлда: множество высоких белых колонн, переливающаяся многоцветная подсветка, над центральным корпусом — медно-желтый купол, издалека весьма похожий на золотой, во всяком случае, на позолоченный.

Стэн только зубами скрипнул, подумав, сколько кораблей можно было бы построить на эти деньги. До него доносился шум гуляющих братьев и сестер по офицерству. Смех почему‑то казался слишком громким, веселые голоса — какими‑то визгливыми.

Стэн чуть не повернул назад. Но потом он подумал — какого черта! Он пришел сюда отпраздновать готовность своих кораблей хорошим обедом и приличной выпивкой. Решено — надо выполнять, и Стэн пошел дальше. Кроме того, не могут же все до одного офицеры Дурмана оказаться идиотами? Наверняка найдется кто‑то, с кем можно поговорить.

Стэн как раз проходил мимо большого дерева, когда из полумрака на него бросилась какая‑то тень. Стэн повернулся, и нож привычно лег ему на ладонь. Он уже изготовился для удара, когда почуял странную смесь крепкого алкоголя и дорогих духов. Задержав удар, Стэн поймал нападавшего, и внезапно руки его оказались полны удивительной, женственной мягкостью.

Очутившаяся в объятиях Стэна молодая женщина слабо улыбнулась.

— Пришел меня обнять? — хихикнула она.

Это была Бриджит Ван Дурман, дочь адмирала. И она была в стельку пьяна.

Стэн отчаянно пытался поставить ее на ноги. Он старался, без особого на то успеха, избегать тех мест, которых касаться ему не следовало. Мысли его неотступно вертелись вокруг военных трибуналов и расстрелов.

— Что такое? — запротестовала Бриджит. — Ник‑ик‑гда не видел, что ли, как девушка вуть чипила? То есть чуть выпила?

— Пожалуйста, мисс Дурман… — бормотал Стэн. Она безвольно повалилась ему на грудь. Стэн попытался удержать обворожительную ношу, но Бриджит, словно намасленная, выскользнула из его рук и упала на траву. Теперь ее почему‑то охватил неудержимый смех.

— У нас ик!.. было сор‑сор‑соревнование. Кто боль‑ик!.. больше вып‑п‑пит. Я победила.

— Заметно, — кивнул Стэн.

— Ему это не понравилось.

— Кому не понравилось?

— Он мой жених, — Бриджит вдруг стала очень серьезной. — Старина как‑там‑бишь‑его. Рей. Точно. Рей Халдор. Моя единственная и верная любовь.

— Может, мне пойти поискать этого Рея? — предложил Стэн.

— Нет‑нет! Он с папкой. Папочка тоже не любит, когда я пью.

Чертовское везенье. Лучше и быть не может. Так Стэн думал до тех пор, пока Бриджит не начала рыдать. Нет, она не заплакала тихо и печально, как подобает воспитанной леди. Она взвыла, подобно пожарной сирене. Стэн заметил, как из клуба высунулись первые любопытные.

— Давай, я отвезу тебя домой, — поспешно сказал Стэн.

Бриджит немедленно перестала плакать.

— Точно, — обрадованно закивала она. — Домой. И никто ничего не узнает.

— Вот и хорошо, — согласился Стэн. — Никто и не должен знать. Ну, вставай…

Ему потребовалось добрых пять минут, чтобы поднять Бриджит на ноги. Впрочем, он мог бы и не беспокоиться — все равно она каждые два шага снова падала на землю. Кончилось тем, что Стэн взял ее на руки и отнес к своему гравикару.

Он только-только загрузил девушку в кабину, как она заснула. Отрубилась окончательно и бесповоротно. Стэн чуть не сошел с ума от ярости. Из всех маленьких гнусных… Да ну все к бесу! Он и без нее узнает, куда лететь. Покопавшись в директории гравикара, Стэн отыскал адрес Ван Дурманов и включил автопилот.

По дороге представилась возможность как следует разглядеть Бриджит. Если бы не легкий румянец на ее щеках и не безвольно раскрытый рот, никто бы и не догадался, что она пьяна.

Ну напилась, и что? Стэн легко мог представить, что быть родственником Ван Дурмана — это тот еще подарочек. Значит, она решила повеселиться? Чего ж тут плохого? В конце концов, она имеет на это право, не так ли?

Во сне Бриджит казалась очень мирной, по‑девичьи невинной и… Черт, держи себя в руках, Стэн. Ну и пусть она красавица. Она еще и адмиральская дочка, об этом ты не забыл? И не думай ни о чем другом. Совсем не думай.

Когда они подлетели к дому, Бриджит все еще спала. В итоге Стэну пришлось на руках отнести ее в спальню и уложить в кровать. Потом он выключил свет, тяжело вздохнул и вышел на улицу.

У гравикара его уже поджидал взбешенный блондин в форме капитана. Последний раз Стэн видел его в шортах, рука об руку с Бриджит. Стэн, и не применяя дедуктивного метода, сразу понял, кто это такой.

— Вот ты где, дерьмо! Я покажу тебе…

Капитан замахнулся на Стэна кулаком — могучий аперкот, начинающийся где‑то на уровне колен. Стэн легко отступил назад, и блондин, промахнувшись, чуть не упал.

— Вы, наверное, Рей Халдор. Жених Бриджит.

— Ты чертовски прав! — заорал Халдор, снова замахиваясь кулаком.

Стэн увернулся. Подняв руки, он тщетно призывал капитана к спокойствию:

— Послушайте, Халдор. Я тут ни при чем. Бриджит напилась. Я ее нашел. Отвез домой, и все. Больше ничего.

Размахивая руками, Халдор устремился в атаку. Стэн попытался снова увернуться, но один из ударов задел его по уху. Причем весьма болезненно.

— Ну ладно, идиот, — буркнул Стэн. — Получай.

Рука напряглась. Ладонь угодила точно в цель, и Халдор обнаружил, что лежит на спине, в пыли, глупо глядя на стоящего над ним Стэна.

— Ты… ты меня ударил, — воскликнул пораженный Халдор.

— И как же вы догадались, капитан? — притворно поразился Стэн. — Только встаньте, и я сделаю с вами что‑нибудь похуже.

— Я хочу знать, как тебя зовут! Отвечай, ублюдок!

— Ублюдка, с которым вы разговариваете, зовут капитан Стэн. И я к вашим услугам.

— Мы с тобой еще встретимся, — пообещал Халдор.

— Нет проблем, — кивнул Стэн и сел в гравикар. Он чуть не сломал приборную доску, набирая код, который вернет его домой. «Я просто в восторге, как ты знакомишься с новыми людьми, Стэн. Надо же, какой светский шик ты приобрел на Прайме!»

Глава 32

— Эй, шеф, по‑моему, я что‑то нашел, — воскликнул Фосс.

— Правильно обращаться «капитан» или «сэр», сынок, — не сдержался Килгур. Несмотря на долгие годы, проведенные в не слишком‑то формализованном отряде Богомолов, он порой оказывался удивительным служакой. — И так не докладывают.

Но Стэн не стал дожидаться, пока Фосс переведет свою реплику на уставную воинскую речь. Он мигом подлетел к командному пульту — в крохотной рубке сделать это было совсем не сложно — и приник к экрану.

— Что ж, — протянул он, дожидаясь, пока бортовой компьютер определит, что это за точка, в каком секторе она находится и как далеко. — Мы что‑то засекли. Хорошо бы не птиц.

Фосс покраснел.

Отряд Стэна уже три недели в полевых условиях отлавливал блох в корабельных системах. Спокойной минуты пока еще не выдавалось ни разу.

Соедините видавших виды бывших заключенных, полицейских без всякого опыта службы в армии, нетерпеливых новобранцев и не нюхавших боя офицеров. Теперь добавьте к этому корабли, сделанные по последнему слову науки и техники. Термин «по последнему слову науки и техники» легко расшифровывается любым инженером или техником с практическим опытом как «Тебе обещают все на свете, но на деле практически ничего не дают. В критической ситуации то, что тебе нужно больше всего, обязательно выйдет из строя». Такшипы класса «бакилей» идеально подтверждали это правило.

С тех пор как «Гэмбл», «Клаггет», «Келли» и «Ричардс» покинули базу на Кавите, Стэн и Алекс практически не спали. Сам взлет, плавное парение к верхним слоям атмосферы, представлял собой мучительное ковыляние к открытому космосу. АМ‑2 на корабле Ш’аарл’т, «Клаггете», не захотел включаться, и такшипам пришлось тащиться на стационарную орбиту на Юкавах. Потребовалось несколько часов прослеживания цепей, чтобы узнать: какой‑то раздолбай-строитель оставил между двумя фильтрами свою газету. Ее жирный заголовок гласил: «ИМПЕРАТОР НАКОНЕЦ ЖЕНИТСЯ?»

Замечание Стэна насчет птиц вовсе не было шуткой. Бортовые экраны идентифицировали одну из лун Кавите как антарктическое озеро. Бортовой компьютер подтвердил такое определение; что еще хуже, в графе «выбор оружия» он рекомендовал воспользоваться луком и стрелами. Разумеется, профессиональные параноики из кавитских полицейских сразу же усмотрели в этом вражескую диверсию. Стэн мог только печально качать головой. Если бы так! Он по своему опыту знал: чем совершеннее компьютер, тем более он оказывался расположен к черному юмору. Во всяком случае, у любого разумного существа это называлось бы именно так. Фосс всего за сутки сумел разобраться, в чем дело, и устранить неисправность.

Эрик Фосс оказался удивительной находкой. Начать с того, что именно он помог завербовать полицейских. По правде говоря, если бы не это, Стэн и Алекс наверняка не обратили бы на него внимания. Громадный краснолицый юноша, едва достигший призывного возраста, он успел несколько месяцев прослужить в кавитской полиции регулировщиком движения. Несмотря на свои габариты, этот парень вел себя так тихо, так спокойно, что временами казалось, будто он спит. Но баллы, набранные им в тестах по системам связи, выглядели просто невероятными. Стэн лично вновь протестировал Фосса, и результаты оказались даже лучше, чем было указано в личном деле. Будь Стэн суеверным, он бы решил, что Фосс экстрасенс. Вместо этого он назначил юношу командовать всеми коммуникациями своего небольшого отряда.

А «ловля блох» тем временем продолжалась. Пожарные раструбы перекосило, и они залили огневые позиции едкой пеной; топливопроводы оказались чуть ли не завязанными узлом; чтобы разобраться в работе камбуза, требовалась по меньшей мере ученая степень; а об аэраторах лучше было и не вспоминать.

С другой стороны, энергетические установки давали энергии даже больше, чем указывалось в спецификациях, наводка на цель происходила практически мгновенно, а пусковые испытания прошли как по маслу.

Как ни странно, экипажи довольно быстро набирали необходимую форму. Единственным печальным инцидентом стала драка — бывший вор, поссорившись с бывшим полицейским из‑за последнего куска соевого бифштекса, достал нож. Он думал, что на этом спор закончится, но бывший полицейский сломал ему руку в шести местах, нож в двух, а потом сообщил дежурному офицеру, что его товарищ, такой бедняга, споткнулся и очень неудачно упал.

И командиры тоже понемногу набирались опыта. Ш’аарл’т на «Клаггете» практически ни в чем не уступала Стэну; другого, впрочем, он и не ожидал. Ламин Стикка на «Келли» был просто великолепен, и теперь Стэн понимал, как его род пережил всю эту чертову пропасть поколений сплошных воинов. Лейтенант Эстил на «Ричардсе» при помощи Тапии тоже держался молодцом. Он все еще предпочитал слепо следовать приказам, но Стэн надеялся, что это скоро пройдет.

По крайней мере, никто не влез под работающие дюзы и никто не протаранил одним кораблем другой. Стэн и Алекс, хотя и держались с видом «пока получается не очень, парни, попробуем снова», на самом деле были весьма довольны, вот только со сном были проблемы.

«Еще семь дней, — обещал сам себе Стэн. — А потом мы начнем отрабатывать посадку и выжидание в укрытии на самом миленьком, самом уединенном мирке, какой только можно найти».

В этот момент и прозвучал сигнал боевой тревоги. Изображение на экране сменилось текстовым сообщением:

Текст сменился контуром корабля. Стэн и Алекс не отрывались от экрана.

— Ну и урод, — пробормотал Алекс.

— Почище даже, чем «Сиенфуэгос», — кивнул Стэн. Он имел в виду тот, замаскированный под искателя руд, корабль-шпион, на котором они с Алексом как‑то чуть не сложили головы во время службы в отряде Богомолов.

Алекс понял намек с полуслова.

— Эй, Фосс, окликни‑ка его на аварийной волне.

Но прежде чем Фосс успел изменить частоту передатчика, на экране высветилось новое сообщение.

Стэн включил микрофон:

— Неизвестный корабль… неизвестный корабль… Говорит имперский такшип «Гэмбл». Вы находитесь в закрытом секторе. Повторяю, вы находитесь в закрытом секторе. Приготовьтесь к досмотру.

Не дожидаясь ответа, он через плечо Фосса переключился на межкорабельную связь:

— «Клаггет», «Келли», «Ричардс». Это «Гэмбл». Всем кораблям полная боевая готовность. Оружие к бою. Следовать моей летной схеме. Капитанам приготовиться к самостоятельным действиям. Это не учения. На огонь противника отвечать огнем. Повторяю, это не учения.

— Имперский корабль «Гэмбл», — пролаял приемник, — это «Бака». Не понял вашего последнего указания. Прием.

Снова изменение частоты.

— «Бака», говорит «Гэмбл». Повторяю. Приготовьтесь к досмотру.

— Говорит «Бака». Мы протестуем. Это гражданское экспедиционное судно, действующее в соответствии с установленными международными нормами. Если в наш курс закралась ошибка, мы готовы принять эскорт вплоть до пределов закрытого сектора. Мы не хотим никаких досмотров.

— Говорит «Гэмбл». Выходим на параллельную орбиту. Стыковка через восемь стандартных минут. Любые попытки избежать стыковки и уклониться от досмотра будут решительно пресечены. Передача закончена.

Стэн повернулся к Алексу.

— Мистер Килгур, вы пойдете со мной. Взять личное оружие. Еще четверо с виллиганами. Живо!

Может, экипаж «Гэмбла» еще и не до конца освоил летные маневры, но во взломах опыт у него был всем на зависть. Впрочем, вламываться никуда не пришлось. «Бака» послушно открыла наружный люк и вытянула переходной шлюз.

Два матроса с виллиганами наперевес застыли у входа. Еще двое встали по бокам Стэна и Алекса. Вместе они двинулись по переходной трубе. На полпути все кругом чуть сдвинулось — отряд перешел из поля искусственной гравитации «Гэмбла» в поле «Баки». Внутренний люк таанского корабля медленно открылся.

Стэн ожидал криков и ругани. Вместо этого он столкнулся с тихим негодованием.

На палубе Баки их встретил человек, представившийся как капитан Деска. Он отлично держал себя в руках и тем не менее прекрасно давал почувствовать свою злость.

— Капитан… Стэн! Это ничем не спровоцированная агрессия. Я немедленно буду жаловаться моему правительству.

— И на каком, интересно знать, основании? — спокойно спросил Стэн.

— Вы задержали наш корабль лишь потому, что мы таанцы. Это откровенная дискриминация… Моя компания совершенно не интересуется политикой.

Моя компания? Простой капитан корабля вряд ли сказал бы «моя». Стэн решил, что врать этот капитан не умеет.

— Вы находитесь в закрытом секторе.

— Это ошибка! — возмутился Деска. — У нас есть все необходимые разрешения. Они в моей каюте.

Стэн вежливо улыбнулся. Что ж, будет очень интересно познакомиться с этими документами.

Деска провел Стэна в свою каюту. Коридоры корабля, в отличие от любого нормального экспедиционного судна, блистали безупречной чистотой. Встреченные по пути члены экипажа тоже ничем не напоминали бородатых холостяков, обычно вербовавшихся в далекие и долгие экспедиции. Нет, экипаж «Баки» составляли гладко выбритые, коротко подстриженные молодые люди. Причем все они носили одинаковые комбинезоны. Стэну не потребовалось много времени на изучение представленных документов. Отложив фиши, он встал из‑за консоли в спартанской каюте капитана Дески.

— Как видите, — сказал Деска, — наше разрешение было запрошено лично Сулламорой. Если вы о нем не слышали…

— Я знаю, кто такой Танз Сулламора, — прервал его Стэн. — Если уж на то пошло, мы с ним даже знакомы.

Неужели Деска на миг растерялся? Или Стэну это только показалось?

— Вот и чудесно, — оправившись, радостно воскликнул таанец.

— Интересный у вас корабль, — как бы между прочим заметил Стэн. — Такой чистый…

— Грязи нет и не может быть извинений.

— Я тоже так думаю. Хотя, конечно, я‑то человек не гражданский… И экипаж у вас обучен лучше, чем мой, — переменил тему Стэн.

— Спасибо за комплимент, капитан.

— Думаю, на самом деле вы не слишком‑то мне благодарны. Властью офицера Империи, я беру этот корабль под арест. Любая попытка сопротивления аресту или невыполнения моих команд будет решительно пресекаться. Если потребуется, то и силой оружия. Вам предписывается под моим командованием проследовать к ближайшей базе Имперского Флота. В данном случае, к Кавите. Там вам будет предоставлена вся защита, на какую вы имеете право по законам Империи.

— Но почему, капитан?

Стэн коснулся пары кнопок на висящем у него на поясе устройстве.

— Вы действительно хотите знать, капитан Деска?

— Да, хочу.

— Ну, хорошо. Между прочим, я только что отключил мое записывающее устройство и включил блокиратор. Я полагаю, вы ведете запись всего, происходящего в этой комнате. То, что я сейчас скажу, не будет зафиксировано вашими устройствами. Это я вам гарантирую.

Капитан, я арестовал ваш корабль потому, что считаю его шпионским. Нет‑нет, капитан, вы меня спросили, и я вам отвечаю. Ваши люди выглядят как военные моряки, как офицеры. Если бы я был подозрителен, я сказал бы, что вы сами — весьма крупная шишка в таанском военном флоте. А заявились вы сюда, чтобы разведать подходы к Кавите. Вы даже фальшивое разрешение припасли. На всякий случай. Ну что, капитан, разве я не прав?

— Это просто возмутительно!

— Конечно. Я тоже так думаю. И все равно вы арестованы. Между прочим, даже если вы убедите Кавите, что вы невиновны, невиновны и еще раз невиновны, прежде чем отпустить вас, мы все равно сотрем всю информацию, собранную вашими сканерами.

Адмирал Деска, заместитель командующего объединенного флота, возглавляемого леди Этего, с ненавистью глядел на Стэна.

— Вы крупно ошиблись, капитан. И поверьте мне на слово, я вам это еще припомню.

Глава 33

— Что вы сделали? — не сдержался Стэн.

Он даже не заметил, что забыл добавить «сэр». Впрочем, Ван Дурману сейчас не требовались лишние причины для негодования.

— Я не спрашивал вашего мнения, капитан. Я просто проявил любезность и лично сообщил вам мое решение. Но раз вы туги на ухо, я готов повторить. После внимательного изучения данного случая нашими офицерами под моим личным руководством было решено, что арест таанского научного судна «Бака» был ошибочным. Возможно, они и в самом деле случайно залетели в закрытый сектор, но капитан Деска заверил меня, что в их распоряжении имелись только устаревшие и не вполне точные карты.

— Сэр, вы лично видели эти карты?

— Молчите, капитан Стэн! Капитан Деска настоящий джентльмен, и я не вижу оснований не верить его слову.

Стэн, стоя по стойке «смирно», мрачно глядел на полированный стол Ван Дурмана.

— Я также передал наши извинения начальству капитана Дески и руководству его компании на Хизе, которая, как вам, несомненно, известно, является столицей Таанских миров.

И опять Стэн не сумел удержать язык за зубами:

— Сэр, всего один вопрос. Вы по крайней мере стерли записи корабельных сканеров?

— Разумеется, нет. Как бы они тогда добрались домой?

— Спасибо, сэр.

— Я еще не закончил. Вы, капитан, можете считать, что вам крупно повезло.

— Сэр?

— Офицерам и матросам 23‑го Флота было бы стыдно, узнай они об этом прискорбном случае. А потому я, разумеется, не мог внести соответствующий выговор в ваше личное дело.

Перевод: Ван Дурман не сообщил об аресте таанского корабля на Прайм-Уорлд.

— И вот что еще я скажу вам, молодой человек. Когда вы только поступили под мое начало, я сильно сомневался в ваших способностях. Флот заслуженно гордится своими традициями. Наши офицеры — это прежде всего джентльмены. Вас, с другой стороны, воспитала армия. Такие, как вы, тоже, наверное, нужны, с этим я не спорю. Но с точки зрения Флота, вы, как офицер, ведете себя просто неподобающим образом.

Я надеялся, что тут, на Кавите, видя перед собой пример сослуживцев, вы исправитесь к лучшему. Но я ошибался. Вы не только избегали общества своих коллег, но и окружили себя, не преувеличивая можно сказать, настоящими отбросами нашей службы.

Пусть будет так. Вы вылезли из помойки… и предпочли в ней и валяться. Но при первой же возможности, капитан, при первой же вашей ошибке, я сломаю вас пополам. Я расформирую весь ваш отряд, а вас отдам под трибунал и, искренне надеюсь, сумею-таки отправить на тюремную планету в кандалах. Это все. Можете быть свободны.

Стэн отдал честь, четко повернулся и вышел из кабинета Ван Дурмана. Он выбрался из отеля и только в саду, прислонившись к толстому дереву, дал волю душившему его смеху.

Адмирал Ван Дурман полагал, что смешал Стэна с грязью. Ему бы не мешало поучиться у самого вежливого сержанта в отряде Богомолов.

Отбросы военного флота в лице Стэна отправились обратно к своим кораблям. Стэну не только хотелось выпить; ему еще не терпелось узнать — Алекс наверняка в курсе, — что, черт возьми, означает «в кандалах».

Глава 34

— Шеф, мне кажется, вам надо выпить.

— И побольше, — кивнул Император. — Давай, Махони, тащи сюда стул и бутылку.

Смешивать напитки для Императора было проще простого. Следовало только взять бутылку того, что Император называл виски, и плеснуть немного на донышко бокала.

— Любопытно, — произнес Махони, осушив бокал и наливая себе новую порцию, — что так зудит у Сулламоры в дюзах? Он расхаживает по приемной с таким видом, будто вы только что национализировали его мать.

— Черт побери! — выругался Император. — Я уже шесть раз говорил Сулламоре, что не сомневаюсь в его невиновности. Разумеется, документы «Баки» были фальшивые. Я, кажется, растолковал ему все яснее некуда. Что же мне теперь, каждый час ему об этом говорить?!

Махони удивленно приподнял бровь.

— Ладно, — вздохнул Император. — Похоже, когда ты уйдешь, мне снова придется чесать Танзу за ухом.

Дело было в аресте и последующем освобождении «Баки». Хотя Ван Дурман предпочел не подавать рапорта, один из агентов Махони, внедренный в штаб 23‑го Флота еще в те времена, когда Ян заправлял Имперской разведкой, так называемым подразделением «Меркурий», не поленился сообщить подробности.

— Первое, что мы должны сделать, сир, это разжаловать болвана Дурмана до палубной крысы третьего класса.

— Я никогда не понимал, — задумчиво проговорил Император — становятся ли существа солдатами по врожденной глупости, или это форма превращает их в идиотов. — Он сделал глоток. — Шесть… сосчитай по пальцам, шесть кретинов в моем дурацком парламенте считают Дурмана величайшим флотоводцем со времен адмирала Нельсона.

— И вы оставите этого чудака заправлять 23‑м Флотом?

— Разумеется, нет. Я соберу, крайне тщательно, огромную массу доказательств. В подходящий момент я отправлю на Пограничные Миры пару-тройку моих ручных депутатов. Вернувшись, они расскажут мне, как там все ужасно. Вот тогда‑то я, с большой неохотой, повешу Ван Дурману еще одну звезду и отправлю к черту на рога сторожить айсберги.

— Сир, боюсь у нас нет на это времени. И мой агент, и Стэн утверждают, что весь экипаж «Баки» состоял из военных моряков. Они и вправду собираются на нас напасть.

— Бросьте на минутку этого вашего Дурмана и наполните мой чертов бокал. А потом скажите мне, что я должен сделать. И нет, сразу вам говорю, я не дам согласия на упреждающий удар по Хизу.

— Это, — произнес генерал Махони, наполняя бокалы, — было одно из моих предложений.

— Не забывай, Ян. Я не начинаю войн. Я их только заканчиваю.

Махони мог лишь развести руками. Он уже не в первый раз выслушивал мнение Императора о том, что в войне не бывает победителей и что чем больше нация воюет, тем слабее она становится.

— Но как насчет этой войны, сир? Как насчет…

— Вы уже пробовали этот довод, генерал. Я все равно не разрешу разместить Первую гвардейскую на Пограничных Мирах. Сейчас мы стоим в каком‑то миллиметре от войны с таанцами. И я буквально из кожи вон лезу, лишь бы она не началась. Я пошлю туда твоих громил, и — бах! — все кончено.

Махони тщательно обдумывал свои слова. Император мог считать его доверенным лицом, возможно, даже другом, но он все равно оставался Вечным Императором. Один неверный шаг, и можно отправиться сторожить айсберги вместе с Дурманом.

— Не обижайтесь, сир, но что, если нам не удастся остановить таанцев?

Император нахмурился, хотел что‑то резко ответить, потом решил сперва допить виски. Подойдя к окну, он задумчиво оглядел дворцовый сад.

— Все бывает, — наконец произнес властитель. — Возможно, я теряю гибкость мышления.

— Значит, я могу…

— Нет, генерал. Никакой Гвардии. — Император еще немного подумал. — Когда, скажите мне, Гвардия в последний раз проходила курс тренировок в джунглях?

— Шесть месяцев назад, сир.

— Слишком давно. Мне стыдно за вас, Махони. Вы позволили им облениться и заплыть жиром.

Махони даже и не протестовал. Он видел, что Император что‑то придумал.

— Мне кажется, я владею милым кусочком бездонного болота в интересующей вас части Вселенной. Там во время Муэллеровских войн располагалась база нашего флота.

Подойдя к терминалу одного из императорских компьютеров, Махони запустил программу на поиск.

— Так точно, сир. Ишби‑13. Необитаемая планета, если не считать некоторых весьма вредных тварей и обслуживающего персонала главной базы. Так, во всяком случае, записано в фише. Вы правы. Эта система лежит совсем рядом с Пограничными Мирами. Лететь туда… около недели.

— Может, хватит беспокоиться о Пограничных Мирах? Мы разберемся с милыми таанцами методами дипломатии. Я и посылаю‑то вас на Ишби только затем, чтобы узнать, любят ли тамошние москиты ирландскую кровь. — Император внезапно стал серьезным. — Махони, это все, что я могу сделать. Сейчас мне просто не остается ничего другого.

И генерал-майор Ян Махони подумал, что стоит, пожалуй, проверить, все ли в порядке с его собственной страховкой.

Глава 35

Тридцать семь членов Таанского Совета молча слушали леди Этего, докладывающую о состоянии дел в системе Эрибуса. Жесткая деловая хватка высокородной дамы чувствовалась, несмотря на многие световые года, отделявшие ее от Хиза. Если леди Этего и склоняла перед кем‑то голову, то лишь перед своим учителем, лордом Ферле, самым влиятельным членом Совета.

— …таким образом, — говорила она, — подводя итог, можно заключить, что общая готовность Флота составляет шестьдесят процентов, горючего и других припасов — сорок три процента, орудия и амуниции — семьдесят один процент.

Ферле поднял палец, показывая, что берет слово.

— Один вопрос, леди. Некоторые члены нашего Совета высказывали опасения по поводу экипажей. Не могли бы вы объяснить нам, в чем здесь загвоздка?

— Мне это крайне неприятно, — призналась леди Этего, — но я могу дать только самые приблизительные оценки. По правде говоря, экипажи еще не достигли принятого у нас уровня.

— Приблизительная оценка нас вполне устроит, — кивнул Ферле.

— В этом случае я бы сказала, что у нас достаточно людей, чтобы сформировать минимальные экипажи на всех имеющихся судах. Некоторые, даже ключевые позиции, будут пустовать, но я надеюсь, что со временем мы решим и эту проблему.

— У меня тоже есть вопрос, леди, — подал голос новый член Совета полковник Пэстор.

С трудом сдерживая нетерпение, Ферле покосился на лорда Вичмана, но тот, едва заметно, покачал головой.

— Да, мой лорд?

— Сколько нам потребуется времени, чтобы довести Флот до полной готовности?

— Минимум два года, — не задумываясь, сказала леди Этего.

— В этом случае, — продолжал Пэстор, — члены Совета были бы рады выслушать ваше мнение. Как вам кажется, должны ли мы одобрить действия, обсуждаемые на текущем заседании?

— Этот вопрос выходит за пределы моей компетенции.

— И все‑таки, как вы полагаете?

Леди Этего так и сверлила полковника взглядом.

«Отлично, — подумал Ферле. — Невинный, на первый взгляд, вопрос Пэстора не застал ее врасплох».

— Мой долг, глубокоуважаемый лорд, выполнять приказы Совета, а не пытаться угадать его решения.

Однако Пэстор так просто не сдавался.

— Совершенно справедливо, леди. Тем не менее, как командир нашего Флота, вы, несомненно, можете оценить наши шансы на успех в случае, если мы атакуем без промедления.

— Удовлетворительные, мой лорд.

— Всего лишь удовлетворительные?

— Разве таанцам этого мало, мой лорд?

Пэстор покраснел, а по залу заседаний Совета прокатился одобрительный шепот. Теперь Ферле решил вмешаться. Хотя старый полковник и надоел ему своими сомнениями, нарушать единство Совета не следовало.

— Спасибо, леди Этего. Пока с вами все. Через час мы сообщим вам наше решение.

— Благодарю, мой лорд.

Ферле нажал на кнопку, и изображение леди Этего исчезло с большого экрана.

— Должен сказать, — поднялся Вичман, — и думаю, ко мне присоединятся все члены Совета, что лорд Ферле сделал исключительно удачный выбор, назначив леди Этего командовать Флотом.

Члены Совета опять одобрительно закивали головами. Все, кроме полковника Пэстора.

— На вашем месте, лорд Ферле, — произнес он с какой‑то странной улыбкой, — я бы как следует приглядывал за этой женщиной. Она слишком хороша для нашего спокойствия.

Пэстора порой понять было просто невозможно. Вот, например, сейчас. Ферле даже засомневался в правильности своего решения ввести Пэстора в Совет. Ладно, чего сейчас жалеть. Дело сделано. Кроме того, Пэстор был одним из крупнейших промышленников Таанского Союза и обладал невероятной способностью набирать крупные воинские отряды там, где и людей‑то, на первый взгляд, уже не оставалось.

К тому же крайняя воинственность лорда Вичмана прекрасно компенсировала слабости Пэстора. Да, Ферле считал Вичмана одним из своих успехов. Пройдя весь путь от рядового до генерала, тот мог похвастаться практически всеми наградами, какими Таанский Союз только удостаивал своих героев. И что еще важнее, Вичман умел находить общий язык с массами. Ему каким‑то чудом удавалось подвигнуть на жертвы даже вечно недовольных рабочих. Впрочем, никого особенно и не интересовало, как это у него получается. Главное — был бы результат.

В прежние времена Таанский Верховный Совет наверняка бы сравнили с русским политбюро. Каждый его член представлял определенную сферу деятельности таанского общества. Все решения принимались единогласно и не подлежали дальнейшему обсуждению. По сути, голосования и не проводились. Никогда за всю историю Совета разногласия в нем не становились достоянием общественности. Любой вопрос, прежде чем попасть в повестку дня, тщательнейшим образом обсуждался в кулуарах. В случае необходимости кто‑то шел на компромисс, кто‑то терял голову, но итоговый план уже не встречал возражений. Само заседание Совета являлось пустой формальностью.

— Значит, — подвел итог Ферле, — мы все согласны начать атаку на Империю.

Члены Совета закивали. Только Пэстор не пошевелился.

— Я все‑таки не до конца уверен в правильности такой спешки, — сказал он. — Может, стоит обождать? Через пару лет Империя даже гавкнуть на нас не посмеет.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все смотрели на Ферле, ждали, что он ответит.

Председатель Совета ничем не выдал своего раздражения.

— Мы уже это обсуждали. Чем дольше мы ждем, тем больше вероятность, что Вечный Император что‑нибудь пронюхает. Тем больше кораблей они успеют построить. Нам не выиграть производственной войны с Империей. Ты‑то, — Ферле в упор посмотрел на Пастора, — лучше всех должен это понимать.

— Да, конечно. Но что, если операция не увенчается успехом? Мы рискуем всем нашим флотом! А если мы его потеряем? Что тогда? Снова под пятой Вечного Императора!

— Я не останусь в одной комнате с трусом! — взревел Вичман, вскакивая из‑за стола. Лицо у него даже покраснело от ярости. Цокая каблуками, он пошел к выходу. Совет загудел, как растревоженный улей.

И тут Ферле громко стукнул кулаком по столу. В зале мигом воцарилась тишина. Вичман замер, словно каменная статуя.

— Господа! Вы что, забыли, где находитесь? — Он холодно осмотрел сидящих за столом членов Совета, и под его взглядом они как‑то съеживались и начинали неловко ерзать в креслах. Потом Ферле поднял взор на Вичмана.

— Я уверен, что полковник просто неудачно выразился. Мы все знаем, что он не трус. — Ферле одарил генерала ледяной улыбкой. — Вы согласны со мной, мой лорд?

Понуро опустив плечи, Вичман вернулся на свое место.

— Я прошу прощения за грубость, — сказал он Пэстору.

— Я тоже прошу прощения. Мне еще так много предстоит узнать о работе Совета.

Напряжение в комнате спало, и Ферле решил, что пора заканчивать.

— Значит, решено. Атакуем немедленно!

Все собравшиеся поторопились высказать свое одобрение. И голос Пэстора звучал громче всех.

Глава 36

— Мистер Килгур, — произнес Фосс, мечтательно глядя на экран, — можно мне задать вам один вопрос?

— Валяй, парень, — Килгур посмотрел на часы. До конца вахты оставалось еще около часа. Что ж, разговор всегда считался прекрасным средством от скуки.

— Посмотрите на этих толстых торговцев под нами. Когда вы были молодым, вам никогда не хотелось стать пиратом?

— Знаешь, приятель, — хмыкнул Килгур, — у меня есть для тебя новость. Я был пиратом. Мой род — род потомственных бандитов. Вот так, дружище.

Фосс с сомнением покосился на Килгура. Он никогда не мог понять, когда тот говорит правду, а когда просто заливает баки.

Отряду Стэна было поручено сопровождать транспорты. Растущая напряженность на границе с Таанским Союзом резко сократила торговлю с Пограничными Мирами. Однако некоторые грузы все‑таки приходилось везти через эти, ставшие смертельно опасными, сектора. Теперь корабли собирали в конвои и сопровождали вооруженным эскортом. Возле самой границы их усиливали кораблями Имперского Флота.

Сейчас под такшипами Стэна находились пять похожих на огромные бочки транспортов из флота Сулламоры, цепочка контейнеров с четырьмя тягачами, два наскоро вооруженных резервных крейсера и один древний эсминец, «Ниошо», из флота Ван Дурмана.

Для Стэна упорно оставалось загадкой, о чем думает Ван Дурман — если, конечно, тот вообще способен думать. Доблестный адмирал, похоже, предпочитал держать свои корабли на земле, а не в космосе. Возможно, он боялся забыть о них, потеряв из виду.

Впрочем, к маленькому отряду Стэна это не относилось. Ван Дурман оказался верен своему слову. Ему явно не терпелось как следует прищучить Стэна, и потому он без продыха гонял его на задания. Чем только не занимались «Клаггет», «Гэмбл», «Келли» и «Ричардс». Они и возили почту, и уточняли карты, и, как в этот раз, сопровождали конвои транспортов.

Хитрый замысел адмирала не больно‑то пугал Стэна. Даже наоборот. Если бы Стэн сам хотел погубить чью‑то карьеру, он бы уж постарался все время держать свою жертву в поле зрения и вовсе не давал бы подниматься с земли. А бесконечные полеты только позволяли Стэну лучше обкатать свои разношерстные экипажи.

Единственной проблемой был износ нежных двигателей такшипов. Если бы не гений Саттона, добывавшего куда больше запасных частей, чем полагалось по инструкциям, корабли Стэна уже давно исчерпали бы свой ресурс.

Как бы там ни было, сейчас четыре такшипа мирно дремали в позиции верхнего эскорта. Капитан «Ниошо» с легкостью согласился на предложение Стэна держать такшипы «над» конвоем, электронным зонтиком совершенных сенсоров прикрывая всю флотилию. «Ниошо» занял гордое место головного судна, и, насколько Стэн мог судить по межкорабельным переговорам, капитан и старшие офицеры эсминца тут же отправились кутить на идущий первым транспорт.

Стэн даже немного им завидовал. По слухам, корабли Сулламоры были весьма и весьма роскошны — их экипажи не больно‑то жаловали спартанский быт.

Электронные глаза и уши такшипов работали на полную катушку. Слишком уж часто в этих секторах исчезали суда. Объяснений могло быть множество, торговцы никогда не отличались аккуратностью в сообщении своих координат; нельзя сбрасывать со счетов и несчастные случаи, и нападение пиратов. Но все равно оставался еще Большой Знак Вопроса.

Предположение о существовании пиратов мало кто принимал всерьез. Несмотря на многочисленные популярные иллюзоленты, никто не мог бы разбойничать в космосе. Имперский контроль за АМ‑2 быстренько положил бы конец любому рейдеру.

Но Вопросительный Знак оставался.

Через четыре дня после присоединения такшипов к конвою, Стэн получил ответ на свой вопрос.

Проревела сирена тревоги, и Стэн, бросив недописанным очередной отчет Ван Дурману, выскочил из каюты в командную рубку.

Конвой растянулся впереди и ниже такшипов. Один транспорт, как всегда, немного отстал и теперь тащился в самом хвосте колонны. А «снизу» и «сзади» к нему подбирались три неизвестных корабля. Стэн сверился с экраном оценки курсов. Через несколько минут транспорт окажется в пределах досягаемости потенциального противника.

Стэн привел все системы «Гэмбла» в боевую готовность. Одновременно он передал сигнал тревоги на остальные три своих корабля. Переключившись на, якобы, всегда открытый канал связи с конвоем и не получив ответа на свой вызов, Стэн тем не менее передал предупреждение об опасности.

«Внизу» воцарился настоящий хаос. «Ниошо» и первый транспорт летели, как летели, словно ничего и не услышали; развлекались там, похоже, весьма круто. Два других транспорта тут же начали маневрировать и в результате едва не столкнулись друг с другом. Третий транспорт вообще устремился куда‑то в сторону. Цепочка контейнеров изогнулась, как громадный червяк, а капитаны буксиров разом принялись тянуть каждый в свою сторону. Отставший транспорт внезапно, и совершенно бесполезно, дал полный ход, и резервные крейсера разразились градом идиотских вопросов.

Но сейчас Стэну было не до них.

— Всем такшипам. Говорит «Гэмбл». Перейти на независимое командование. Разобрать цели. Прошу следить за моими попытками связаться с неизвестными кораблями. Разрешаю открывать огонь по усмотрению капитанов.

Стэн перешел на аварийную частоту, которую, по правилам, должны были прослушивать все без исключения суда.

— Неизвестные корабли… это имперский такшип «Гэмбл»… Кто вы такие? Измените траекторию, или будете атакованы.

Экран коммуникатора оставался темным. Килгур указал на фиолетовое свечение, сопровождавшее горящие на экране точки трех догоняющих конвой рейдеров.

— Сперва «Бака»… теперь эти клоуны. Мне кажется, таанцы что‑то больно разыгрались.

На другом экране высветился компьютерный анализ трех вражеских кораблей.

— Дилетанты, — пробормотал Килгур. — Я думаю, это переоборудованные патрульные суда. Вооружения у них — только-только справиться с транспортом. Ну и отряд для штурма и захвата.

Фосс завороженно глядел на Килгура — может, этот тип с Эдинбурга и в самом деле раньше был пиратом.

— Такшипам можно атаковать, — приказал Стэн. — Огонь вести на поражение.

Килгур перевел «Гэмбл» на боевую орбиту, а рейдеры явно ничего не замечали. Все их внимание, похоже, было обращено на плетущийся в хвосте каравана транспорт.

— Выбор оружия, сэр?

— Мы не станем тратить на них «Кали». Дайте мне отсчет по дальности для «Гоблина».

Килгур поглубже надвинул контрольный шлем.

— И шесть… и пять… и четыре… и три… и два… и один. «Гоблин» пошел.

Первый рейдер даже не узнал, что с ним приключилось. Он просто-напросто исчез. Второй и третий бросились врассыпную. Один, сделав крутой разворот, решил спасаться бегством. Стэн поглядел на индикатор — любой из такшипов был по меньшей мере на треть быстрее, чем этот рейдер. Третий корабль, похоже, с более умным капитаном, выпустив пару ракет, кинулся к транспорту, рассчитывая, вероятно, спрятаться в его тени.

— «Клаггет», «Келли», «Ричардс», — приказал Стэн. — Хотите снять для меня беглеца? Я возьму на себя того, что похитрее.

— Вас понял, «Гэмбл», — раздался в динамиках спокойный голос Стикки. — Вы всегда выбираете то, что поинтереснее.

— Между прочим, «Келли», постарайтесь раздобыть парочку пленных. И может, вы подсчитаете мне, откуда взялись эти парни?

— Попробуем. Конец связи.

Пока Стэн разговаривал с капитанами, Алекс запустил три антиракеты типа «Фокс» и через несколько секунд уже наблюдал два весьма впечатляющих взрыва.

— Приближаемся… приближаемся… — монотонно бубнил Фосс.

— Неизвестный корабль, говорит имперский такшип «Гэмбл». Немедленно выключите двигатели!

Никакого эффекта.

— Глупышка, — покачал головой Алекс. — Ему бы следовало пальнуть по транспорту в надежде, что мы мягкосердечны и, бросив его, кинемся спасать команду торговца… «Гоблин» пошел. Что толку говорить с идиотами… Попадание — готов.

Второй рейдер превратился в облачко быстро расплывающегося радиоактивного газа.

— «Гэмбл», говорит «Клаггет». Рейдер уничтожен. Уцелевших нет.

— Всем такшипам. Говорит «Гэмбл». Вернуться на прежнюю орбиту.

— «Гэмбл», это «Ниошо». Что происходит?

Вопрос прозвучал, надо сказать, довольно жалко. Фосс совершенно разумно не стал отвечать на радиограмму с эсминца. Пусть подождут, пока Стэн и Алекс придумают ответ, за который Ван Дурман потом не отдаст их под трибунал.

Глава 37

Стэн очистил поверхность рабочего стола, включил усилители и подсел поближе. Он решил, что не позволит испортить себе этот вечер. Выдалось редкое время, когда можно спокойно заняться своим хобби.

Стэн выписал экипажам такшипов увольнительные на двадцать четыре часа. Теперь он был свободен. Плеснув в бокал немного стрегга, капитан поболтал кристально чистый напиток и сделал маленький глоток. Жидкое пламя потекло по его жилам.

Вздохнув в предвкушении удовольствия, Стэн достал из‑под стола маленький черный чемоданчик, щелкнул застежками. Внутри лежала дюжина с небольшим крошечных карт, исписанных невидимыми глазом компьютерными уравнениями. Стэн давно уже увлекался построением голографических моделей древних фабрик и заводов. Одна карта, например, содержала в своих микросхемах целую лесопилку начала двадцатого века. Крутились колеса, вгрызались в бревна пилы, крошечные рабочие занимались каждый своим делом — все точно так, как это и было сотни лет тому назад. Стэн смастерил лесопилку за время службы на Прайм-Уорлде.

В летной школе он начал свою последнюю работу. На сей раз Стэн решил создать голографическую модель староанглийской плантации хмеля. Он вставил карту в щель и включил компьютер. На столе возникли маленькие фигурки крестьян, обрабатывающих поле. Порывшись в архивных фишах, Стэн узнал, что хмель, используемый в те времена для приготовления пива, выращивали на высоких трехногих опорах. С наступлением осени крестьяне убирали урожай и в помощь себе приглашали мужчин и женщин со всей страны. Хмель вырастал таким высоким, что собирать его приходилось на ходулях.

Пока что создание Стэна состояло из поля зрелого хмеля, части работников и запряженных ослами повозок для вывоза собранного урожая. До завершения оставались еще месяцы и месяцы кропотливого труда.

Нажав несколько клавиш, Стэн вызвал незаконченное изображение повозки и, взяв световое перо, приготовился рисовать. К чертежу следовало кое‑что добавить.

И тут в дверь негромко постучали. Стэн даже рассердился. Какого черта! Он же, кажется, ясно просил его не беспокоить.

— Войдите!

На пороге стоял весьма перепуганный солдат.

— Прошу прощения, сэр, но… — он даже заикался от волнения, — но… там… сэр, к вам пришла леди.

— Пусть это даже сама королева… Ладно. Кто такая?

— Думаю, это дочь адмирала Ван Дурмана.

Черт возьми! Именно то, чего ему не хватало. Уж без этой пьянчужки он мог бы и обойтись.

— Скажи ей, что меня нет.

Солдат повернулся, заколебался, а потом снова обернулся к Стэну. Он протянул капитану розу и перевязанный цветной лентой пакетик.

— Она велела, сэр, передать вам это, — словно прыгая в холодную воду, выпалил солдат. — И передать, что она просит прощения… Я… Я думаю, сэр, она сразу поймет, что я вру. Это… когда я скажу ей то, что вы велели мне ей сказать.

Сжалившись над несчастным часовым, Стэн принял подарки.

— Я сейчас выйду.

Отложив розу в сторону и глотнув для храбрости стрегга, он раскрыл пакет. Внутри лежала маленькая компьютерная карта — точь‑в‑точь, как те, что он использовал. Это еще что за новости?.. Стэн вставил карту в свой компьютер, и на поверхности стола появилась крошечная трехмерная модель старой башни. Точная копия амбаров, использовавшихся на древних плантациях хмеля! Откуда она только узнала?

Как на это ни посмотри, лучшего извинения, наверно, и не придумать.

Они отобедали в одном из самых фешенебельных ресторанов Кавите. Бриджит Ван Дурман настояла, что платить будет она.

В первый момент Стэн даже не узнал ждущую его женщину. В последний раз, когда он видел Бриджит, она была пьяной, с капризной гримасой на губах. На сей раз капризное выражение исчезло без следа, оставив только широко раскрытые глаза и беспокойную улыбку.

— Отчасти я даже надеялась, что тебя нет, — тихо сказала Бриджит. — Я не больно‑то умею извиняться. Особенно лично.

— По‑моему, у тебя получается просто великолепно.

— Ты имеешь в виду мой амбар? Это было совсем не трудно. — Девушка небрежно махнула рукой. — Я просто посоветовалась с твоим другом.

Так вот почему Алекс ушел в город этим вечером, вот почему он так многозначительно ухмылялся, и хмыкал, и толкался локтем в бок!..

— Наверно, он и сказал тебе, что я собираюсь остаться на борту? — спросил Стэн.

Бриджит рассмеялась.

— А что, это такая страшная военная тайна?

Стэн посмотрел на длинные струящиеся волосы, на гибкое стройное тело девушки.

— Нет, — ответил он. — Наверно, нет…

Капитан проводил ее до гравитолета, и эта короткая прогулка каким‑то непонятным образом переросла в долгий разговор, который им обоим очень не хотелось заканчивать. Где‑то на полпути они решили вместе пообедать. А потом отправились в ресторан, кухне которого, по мнению Стэна, могли бы позавидовать даже Марр и Сенн.

Это было экзотическое кафе на открытом воздухе, обосновавшееся на краю частного летного поля. В центре располагался садик, где посетители могли посидеть в тишине и покое, немного выпить и побеседовать, пока официанты собирали заказанные корзинки для пикника. Вокруг садика бесконечным хороводом кружилось множество небольших, непрозрачных снаружи шарообразных кабинок. В каждой с комфортом могли разместиться два гостя и корзинка с деликатесами.

Стэна не удивило, что Бриджит заранее заказала места. Они около часа прождали в садике — разговаривая, потягивая пиво и следя за тем, как похожие на разноцветных светлячков кружатся вокруг кабинки. Стэн в меру способностей рассказал Бриджит о себе. С внезапным смущением он обошел годы, проведенные в отряде Богомолов. Он так привык тут врать, что и сам уже начинал верить в свою «легенду». Странно, что теперь, ни с того ни с сего, она вызвала у него какой‑то дискомфорт. Может, дело в теплой тихой ночи и охлажденном вине?

А Бриджит в красках описывала свое детство, в котором она, пока ее отец рос в чинах, вдоволь налеталась по звездным системам. Напрямую девушка этого не говорила, но у Стэна сложилось впечатление, что ее смущает та пышность, с которой Ван Дурман обставил свое «правление» 23‑м Флотом. И от этого, похоже, она чувствовала себя виноватой.

В конце концов гостей пригласили в их собственный шар. Крыло входа мягко закрылось, и они взлетели, вливаясь в карусель других пирующих. В корзинке оказалось более сотни королевских яств — все нарезанные на удобные кусочки «на один укус». И все‑все разные.

Бриджит поведала Стэну оставшуюся часть своей истории. Разумеется, у нее был любовник.

— Мне кажется, — сказала она, — это был самый красивый мужчина, какого я только встречала… Пойми меня правильно. Он не щеголял накачанными мускулами, вовсе нет. Стройный, жилистый и смуглый… — Она помедлила. — Он был таанцем.

И тут Стэн все понял. Дочь адмирала и ее любовник таанец. Стэн прекрасно представлял, что сделал Ван Дурман в этой ситуации. Тут наверняка не поздоровилось обеим сторонам. А еще Ван Дурман из кожи вон вылезет, чтобы его дочь не скоро забыла о своей ошибке.

— У меня только один вопрос, — сказал Стэн.

— О Рее?

— Ну да, Рей. Насколько я понимаю, вы обручены.

— Рей думает, что мы обручены. Отец знает, что мы обручены. Но что до меня… — Она пожала плечами, задумчиво глядя на горящие вдали огни Кавите.

— Да?

Бриджит рассмеялась.

— Я считаю, что Рей полное дерьмо.

— И что же ты намереваешься делать?

Бриджит откинулась на мягкую спинку дивана, протянувшегося вдоль одной из стенок шара.

— Пока не знаю. Буду играть, как смогу. Пока не подвернется что‑нибудь получше.

Это Стэн уже слышал. И не раз.

— Мне казалось, что прекрасные принцы несколько вышли из моды, — заметил он.

Бриджит прильнула к его боку. В притворной умильности моргая длиннющими ресницами, она снизу вверх посмотрела на Стэна.

— Ах, сэр, — проворковала девушка, подставляя губы для поцелуя, — я вовсе не верю ни в каких принцев.

Мгновение спустя они уже целовались, и Бриджит опустилась на диван. Ее платье соскользнуло на пол, открыв нежную кожу цвета слоновой кости. На ней остался лишь крохотный клочок шелка между ног, удерживаемый на месте обвившейся вокруг талии тонкой золотой цепочкой.

Стэн нежно коснулся губами восхитительной мягкости ее живота. А потом осторожно расстегнул цепочку.

Глава 38

— Говорит имперский такшип «Гэмбл». Прошу разрешения на посадку.

Видеосигнала с планетоида не поступало, но и без него Стэн представлял, как вылупился оператор там, внизу, услышав подобный запрос.

— Говорит Ромни. Вас не понял.

— Говорит «Гэмбл», — терпеливо повторил Стэн. — Я хочу приземлиться на вашей преступной куче дерьма.

— Ждите.

Долгое-долгое молчание.

— Я думаю, Стэн, ты слишком любезничаешь с этими ублюдками.

— Может, и так.

Наконец динамик снова ожил:

— Имперский корабль, это Ен Вайлд. Насколько я понял, вы просите разрешения на посадку.

— Совершенно верно.

— С каких это пор Империя стучит в двери вроде нашей?

Килгур облегченно вздохнул.

— Ты был прав, парень. Теперь дело пойдет.

— Говорит «Гэмбл». С тех пор, как мы захотели с вами торговать.

— Торговать? Я вижу только один корабль.

— Справедливо, сэр Вайлд.

— Посадку разрешаю. Следуйте по навигационному лучу. Хотел бы я чем‑то вам пригрозить, если вы врете… Однако наш с вами разговор записывается, и я имею право на адвоката, юридическую консультацию и все такое прочее…

Под конец голос звучал уже совсем неуверенно.

— Интересно будет, если вы все‑таки сказали правду, — чуть оправившись, продолжил Вайлд. — Я вышлю к вам транспорт. Он доставит вас в мой отсек. Конец связи.

Ен Вайлд был та еще штучка. Как, впрочем, и его планетоид. Ромни находился в глубоком космосе, там, куда еще не дотянулись длинные руки сильных мира сего. Много поколений тому назад здесь воздвигли ретрансляционную станцию. С тех пор технология шагнула далеко вперед, ретрансляционные станции безнадежно устарели, и планетоид оказался заброшенным — пока у него не появились новые хозяева.

Стэну пришлось порядком потрудиться, прежде чем он нашел Ромни. Если уж на то пошло, исходная идея принадлежала Килгуру.

— Знаешь, приятель, о чем я думаю? — как‑то раз спросил он. — В любом тоталитарном государстве, например, в таком, как у таанцев, всегда найдутся свои нарушители. Такова уж человеческая природа. Я прав?

— Мы достаточно повидали всякой мрази, когда были на Хизе, — кивнул Стэн.

— Рад, что ты со мной согласен. Но если у таанцев есть сутенеры и разбойники, то почему бы не быть и контрабандистам?

Стэн мигом понял, на что намекает его друг.

Выбравшись за пределы Пограничных секторов, такшипы зависли в пространстве, молча следя за полетами одиноких кораблей. Собранные данные не пересылались в разведотдел 23‑го Флота — Стэн знал, что сразу же получит приказ разобраться с нарушителями. Со временем данных накопилось столько, что стало возможным даже строить некоторые прогнозы. Контрабандисты действительно существовали. И действительно летали в контролируемые таанцами сектора. И, наконец, они действительно имели базу — по сути, скорее даже и не базу, а перевалочный пункт, где хранились предназначаемые таанцам товары.

Но бывают контрабандисты — и контрабандисты. Захватив несколько судов, направлявшихся к Ромни, Стэн проверил груз и допросил экипажи. Получив необходимые ответы, он высадил пленных со всеми припасами, но, разумеется, без средств связи, на далекую от торных путей планету. Теперь он во всеоружии мог поговорить с тем, кто руководил подпольными операциями. Судя по всему, таким человеком был Ен Вайлд.

Стэн по‑разному представлял себе самого главного контрабандиста — от чертовски толстого, укутанного в роскошнее одеяния сибарита до тощего неврастеника. Чего он никак не ожидал, так это что Ен Вайлд будет выглядеть, как самый заурядный клерк из давным-давно расформированного Имперского Статистического Бюро.

А еще Стэн не ожидал, что штаб Вайлда больше всего будет напоминать биржевой зал. По первому впечатлению, Ен мог бы вполне успешно занять место главного распорядителя громадной торговой империи Сулламоры.

Вайлд предложил Стэну и Алексу выпить, но, похоже, не удивился, когда они отказались. Сам он то и дело прихлебывал из большого стакана какой‑то совершенно прозрачный напиток. Стэн сильно подозревал, что это простая вода.

— Вы хотите торговать, — наконец произнес Вайлд. — Чем?

— Ты видел мой корабль.

— Видел. Он выглядит весьма внушительно.

— Но он не слишком комфортабелен.

— Разве адмирал Ван Дурман не снабжает вас всем необходимым? — с деланным удивлением спросил Вайлд.

Стэн предпочел не отвечать на этот вопрос.

— С чего вы решили, что я могу вам чем‑то помочь? — продолжал Вайлд.

Стэну уже надоело ходить вокруг да около, и он протянул Вайлду список грузов с захваченных им кораблей. Ен надолго замолчал, погрузившись в изучение объемистых документов.

— Допустим, что я и в самом деле имею какое‑то отношение к этим грузам, — после долгого молчания сказал он. — И допустим, что в некотором смысле я мог бы оказывать эквивалентные услуги и вашим судам. Короче, какую долю прибыли вы хотите получить?

Килгур вскинулся так, будто его ударили. Стэн успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Не угадал, Вайлд. Плевать я хотел на ваши прибыли.

— Ого‑го…

— Теперь моя очередь. Я захватил ваши суда лишь для того, чтобы убедиться: не переправляете ли вы таанцам оружие, двигатели или горючее. Теперь я знаю, что тут вы чисты.

Предположение Стэна, казалось, по‑настоящему шокировало Вайлда.

— Чем я горжусь, капитан, — с подкупающей искренностью сказал он, — так это что никогда не связываюсь ни с какой военной контрабандой. Но если я могу доставить людям, имеющим средства, какие‑то мелкие вещи, делающие жизнь более приятной, причем не заставляя моих клиентов связываться с дурацкими таможнями и запретами… Тут, на мой взгляд, нет ничего плохого.

— Спасибо, сэр Вайлд. Мы будем с вами не менее откровенны.

План Стэна и Алекса отличался исключительной простотой. Наблюдая за контрабандистами, они заметили, что одни и те же корабли многократно проникают и покидают контролируемые таанцами районы. А значит, они нашли орбиты, не пересекающиеся с многочисленными таанскими патрулями. Раз они не торговали ни оружием, ни горючим, сам факт контрабанды Стэна интересовал как прошлогодний снег. Таанцы платят контрабандистам наличными — значит, часть денег не будет потрачена на их собственных планетах. Может быть, это, пусть и совсем чуть-чуть, но повредит и так не больно‑то стабильной таанской экономике.

Предложение Стэна было простым. Он хотел получать всю военную информацию, какой только могли обладать люди Вайлда. Взамен, до тех пор пока те не касались оружия, он готов был оставить контрабандистов в покое.

— Мне это не нравится, — хмуро покачал головой Вайлд.

— Но почему?

— Слишком уж вы честные.

— Я же сказал, — усмехнулся Стэн, — что, кроме информации, нас еще интересует и торговля. Вот тут‑то мы вас и надуем.

Вайлд облегченно вздохнул.

— Это уже лучше, — кивнул он. — Но мне надо будет поговорить с моими капитанами.

— Только говори поосторожнее, — посоветовал Килгур. — Если эти новости дойдут до таанцев и нам подстроят ловушку…

— В моей осторожности можете не сомневаться, — усмехнулся Вайлд. — Я занимаюсь контрабандой вот уже полвека, и пока еще никто не подбирался ко мне так близко, как вы. — Он встал. — Я не думаю, что возникнут какие‑то сложности. А теперь давайте посмотрим схемы траекторий и выберем наиболее удобное место встреч.

Глава 39

— Мне почему‑то кажется, что мы заблудились.

— Это просто глупо! Мы с тобой с блеском закончили школу навигации. Так как же мы можем заблудиться в какой‑то паре кликов от ворот базы? Дай‑ка мне еще разок взглянуть на карту.

Стэн и Алекс вновь склонились над картой города Кавите. Остальные члены экипажа стояли рядом и изо всех сил старались не смеяться слишком громко над своими озадаченными командирами.

— Ладно, еще одна попытка, — решил Стэн. — На юг по Имперскому бульвару…

— Так мы и шли.

— Налево у Дислера…

— Есть.

— Потом направо у Гаррета…

— Согласен.

— Теперь мы должны увидеть перед собой небольшую аллею, идущую прямиком к авеню Бурнс. Так, во всяком случае, получается по карте.

— Значит, эта чертова карта врет. Тут нет такой улицы!

Проблема заключалась в том, что улицы Кавите представляли собой настоящий лабиринт, совсем как в древнем Токио. К тому же таблички с названиями улиц давным-давно посбивали местные хулиганы.

А начиналось это путешествие вполне невинно. Стэн решил наградить своих людей за отличный и тяжелый труд хорошим обедом. Он предложил им выбрать любое заведение — и плевать на расходы! Узнав решение экипажей, капитан был несколько удивлен. Практически единогласно они решили провести время в таанском ресторане. Большинство при этом предпочитало заведение под романтическим названием «Лес Дождей». Ресторанчик находился далеко на окраине и славился самой острой таанской пищей в городе.

Стэн ничего не имел против подобного решения, но ему было крайне любопытно.

— Почему именно таанская кухня? Что плохого в местных блюдах?

Его вопрос был встречен таким оханьем, что сразу стало понятно: лучшие местные деликатесы колеблются между «пресно» и «жирно». Итак, решено: все идут в «Лес Дождей». В последний момент у Стэна и экипажа «Гэмбла» возникло одно неотложное дельце на борту, и им пришлось чуть-чуть задержаться. Договорились, что они присоединятся к своим товарищам уже в ресторане.

Стэн был откровенно шокирован, когда увидел центр города. Имперский бульвар начинался как широкая чистая улица, тянущаяся мимо первоклассных магазинов, отелей и сверкающих рекламой контор. Но потом он превратился в… как бы это назвать… в поле боя, что ли. В мостовой зияли огромные дыры. Половина магазинов были или наглухо заколочены, или сожжены. Вдоль тротуаров тянулись выгоревшие остовы машин. Люди на улицах, за исключением отрядов полицейских в полном боевом облачении, едва завидев экипаж «Гэмбла», поспешно прятались по темным углам.

— Какого черта тут творится? — поинтересовался Стэн.

Фосс, бывавших на улицах города значительно чаще всех остальных, без труда объяснил, в чем, собственно, дело.

Когда забили военные барабаны таанцев, местные жители начали нервничать. Причем, чем дальше, тем больше. Сперва понемногу, потом все больше и больше, бросая свои дома и бизнес, они начали уезжать. Вскоре безработица стала почти поголовной. Одновременно резко возросло количество уличных банд. Таанский район города превратился в охваченное непрерывными боями гетто.

— Ты хочешь сказать, что наш ресторан стоит посреди зоны боев?

— Что‑то в этом роде, сэр.

— Чертовски интересно. В следующий раз мы будем есть все пресное и жирное.

Но делать нечего, надо было идти дальше. Оставалось только полагаться на проклятую карту, которая, по выражению охранника у ворот базы, «точна, как система наведения ракеты». Сейчас Стэн с наслаждением думал о том, каким образом он добьется перевода того часового в вечные уборщики гарнизонных сортиров.

— Наверно, мы где‑то не туда повернули. — Стэн со вздохом передал Алексу карту. — Вернемся к Дислеру и попытаемся снова.

Экипаж «Гэмбла» дружно застонал.

— Да к тому времени, как мы заявимся, они там все сожрут, — печально сказал Фосс. Тут только он вспомнил к кому обращается. — Прошу прощения, сэр.

— А если не возвращаться, то что же делать? Какие будут предложения?

— Я готов рассказать очень интересную историю о пятнистых змеях, — с надеждой в голосе предложил Алекс. — Просто так, сэр, чтобы поднять настроение.

Прежде, чем Стэн успел вцепиться Алексу в горло, из‑за угла вышла девушка. Никогда еще Стэну не приходилось видеть на человеческом существе столь грязного и одновременно столь откровенного костюма. В отличие от всех остальных прохожих, девушка не кралась в тени и не пряталась при каждом подозрительном шорохе. Нет, эта труженица улиц шла открыто, смело и спокойно. У нее на поясе болтался громадных размеров пистолет.

— Гм‑м… Простите, мисс?..

Девица окинула Стэна оценивающим взглядом. Затем посмотрела на столпившихся у него за спиной матросов.

— Ты, парень, спятил! — возмутилась она. — Я не возьму вас всех сразу, ни под каким соусом! Да я же неделю потом не смогу работать!

— Нет, нет, — запротестовал Стэн. — Вы меня неправильно поняли. Мне просто нужна помощь.

— Я в этом и не сомневалась.

В конце концов Стэну удалось заставить ее слушать, хотя для этого ему пришлось помахать у нее перед носом пачкой кредиток. Он изложил свою проблему. Девица, качая головой и поражаясь непроходимой тупости военных, указала на полуобвалившуюся арку за обугленным остовом гравитолета:

— Вам туда. Потом налево, опять налево, а там не ошибетесь.

Десять минут спустя они уже поднимали пенящиеся кружки в «Лесу Дождей», изо всех сил стараясь догнать своих товарищей.

«Лесом Дождей» ресторан назвали неспроста. Под его небольшим куполом и в самом деле находился настоящий лес. Столики стояли между деревьями, возле ласково шумящих водопадов. Откуда‑то дул теплый мягкий ветерок, вокруг порхали мелкие птички и большие пестрые бабочки. Владельца заведения звали Тайге. Этот добрый пожилой таанец, похоже, искренне наслаждался удовольствием, какое его еда доставляла многочисленным посетителям.

Меню было не менее экзотичным, чем сам ресторан. Блюда варьировались от слегка острых до обжигающих. Их полагалось запивать большим количеством мягкого таанского пива.

Похлопав себя по надутому, как барабан, животу, Стэн тяжело откинулся на спинку стула.

— Еще один кусочек, — простонал он, — и я лопну.

— Что с вами, капитан? Потеряли форму? — Весело ухмыляясь, Лиз навалила полную тарелку всякой съедобной всячины.

— И куда в тебя только лезет? — поразился Стэн.

Он не шутил. С трудом верилось, что в такую стройную женщину может влезть такое неимоверное количество еды.

— Вы поверите, сэр, если я скажу — в деревянную ногу?

Сегодня Лиз была в гражданском: надела пару снежно-белых шорт, самых коротких в этом секторе Вселенной, и нечто этакое сверху, едва прикрывающее ее маленькую крепкую грудь. Ноги у нее были длинные, стройные и загорелые. Стэн не мог не восторгаться ими.

— Нет, — он покачал головой, — в деревянную ногу я поверить не смогу.

Поймав себя на вовсе не подобающих командиру мыслях, Стэн густо покраснел. Лиз заметила его румянец и улыбнулась. Она знала, о чем думает ее капитан. Легонько потрепав его по руке, девушка вежливо отвернулась к Стикке. Стэн понял, что каким‑то образом его только что спасли, и за это еще больше полюбил Лиз.

Вдруг снаружи раздались крики и какой‑то грохот. Подняв глаза, Стэн увидел, как в ресторан вбежала насмерть перепуганная молодая пара. Лицо мужчины было залито кровью, одежда на женщине разорвана. В мужчине Стэн сразу признал таанца.

В дверь ударили чем‑то тяжелым и пластик затрещал.

— Давай их сюда! — орали на улице. — Чертовы таанцы, путаются с нашими бабами!..

Тайге показал паре на запасной выход, и те опрометью бросилась туда. Но в этот миг входная дверь рухнула, и в зал ворвались четверо дюжих молодцов. Один из них держал в руках увесистую дубинку. Заметив свои жертвы, они радостно взвыли и устремились вдогонку. Тайге, хотевший их остановить, рухнул на пол, сбитый тяжелым ударом кулака. Молодого таанца и его спутницу оттеснили в угол.

— Сперва мы разделаемся с тобой, ты, кусок дерьма, — сказал один из хулиганов. — А потом примемся за твою шлюху.

— Ребята, вы мешаете нам обедать, — раздался у них за спиной спокойной голос.

Повернувшись, четверка увидела перед собой Алекса и Стэна.

— Вы можете уйти, — продолжал Стэн, — только сперва заплатите за причиненный ущерб.

— Еще нашлись, любители таанцев! — громко расхохотался мужчина с дубинкой.

Краем глаза Стэн увидел, как его экипаж начал подниматься из‑за стола. Небрежным движением руки он велел им сесть обратно.

— По‑моему, нас пытаются оскорбить, — сказал Стэн, обращаясь к Алексу.

— По‑моему тоже. Этот парень такой чертов грубиян…

Мужчина без предупреждения что есть силы взмахнул своей дубиной. Он целился в Алекса, и тот даже не попытался увернуться. Поймав дубинку на полпути, он, словно игрушку у ребенка, вырвал ее из рук хулигана. Молодчик зашатался, а Алекс, схватив его за локоть, ногой под зад вышвырнул за дверь.

Килгур не зря вырос на планете, где сила тяжести намного превосходила стандартную. От его удара мужчина пролетел по воздуху несколько метров. Он не попал в дверь и, врезавшись головой в стену, без сознания плюхнулся на пол.

Его товарищи, взбешенные таким обращением, бросились в атаку. Поднырнув под вытянутый вперед нож, Стэн коротко рубанул ладонью, и его противник с безумным воем рухнул под стол, обхватив переломанное запястье. Тремя сжатыми пальцами Стэн ударил другого нападавшего в горло. В последний момент он придержал удар, решив не убивать, а лишь обезвредить противника. Развернувшись на пятке, Стэн приготовился сразиться с третьим бандитом, но нужды в этом уже не было. Держа последнего из молодчиков за пояс, Алекс поднял его высоко в воздух.

— Послушай, — мягко и рассудительно говорил Алекс. — Мы понимаем, вы здорово выпили. С кем не бывает. Плати по счету, и можешь идти. Подобру-поздорову. Как честный человек.

Но тот от страха не мог даже и рта открыть.

Потеряв терпение, Алекс перевернул свою жертву вниз головой и немного потряс. Кредитки так и посыпались на пол. Удовлетворившись результатом, Алекс небрежно вышвырнул мужчину на улицу. Затем они со Стэном быстро обыскали остальных, забрали деньги и вышвырнули тела из ресторана.

Стэн подошел к Тайге, утешавшему плачущую пару, и протянул собранные деньги.

— Если этого мало, — сказал он, — мы готовы скинуться…

— Большое, большое спасибо, молодой человек, — ответил таанец. — Но вам надо уходить. И побыстрее. Прежде, чем они вернутся с подкреплением.

Стэн пожал плечами.

— Мне кажется, у нас достаточно сил, чтобы справиться с парой-тройкой хулиганов.

Тайге только покачал головой:

— Нет, нет. Вы даже не представляете, с кем связались…

Снаружи раздались громкие сердитые крики. Стэн подскочил к двери. Теперь он понял, о чем говорил старый таанец. За какую‑то пару минут перед рестораном собралось, наверное, больше сотни имперских колонистов. И все они жаждали крови. А из боковых улиц к ним на подмогу валили все новые и новые. Самое смешное, что совсем рядом в своем черном гравитолете находился полицейский патруль. Полдюжины полицейских с хищными ухмылками не только не сдерживали, а, наоборот, только подзуживали толпу.

— Я знаю, что делать, — сказал Тайге.

Он нажал на кнопку возле двери, и тяжелые стальные прутья крепко-накрепко загородили вход. Прочные решетки со звоном закрыли окна ресторана.

— Уходите, — повторил хозяин. — Уходите, пожалуйста. Без вас нам тут ничего не угрожает. Но если вы останетесь…

Несколько секунд спустя Стэн обнаружил, что он, вместе со своими людьми, выбирается из ресторана через черный ход.

— Знаешь, парень, — тихо произнес Алекс, — я не уверен, что мы сражались на той стороне.

На это Стэну было нечего ответить.

Глава 40

Ситуация, с точки зрения Стэна, сложилась совершенно парадоксальная. Он точно знал, что война начнется с минуты на минуту. Об этом говорило каждое сообщение контрабандистов Вайлда. Таанцы вооружали корабли и собирали их в эскадры. Гражданское население на Хизе уже успело привыкнуть к комендантскому часу и карточкам.

А на Кавите все было наоборот. Стэну казалось, что Ван Дурман и его офицеры, окончательно порвав с реальностью, решили навсегда поселиться в мире фантазий и воздушных замков. Приемы адмирала раз от раза становились все пышнее. Остатки воинской дисциплины среди экипажей таяли, словно дым.

Но это время, даже задним числом, было поистине золотом. Для Стэна, возможно, здесь сыграл роль его роман с Бриджит. Другой составляющей, вероятно, стал контакт с Вайлдом. Контрабандисты скрупулезно выполняли свои обещания. Стэну казалось, что даже при дворе Вечного Императора он не питался так хорошо.

Постепенно собранные с бору по сосенке команды практически без проблем стали настоящими боевыми экипажами. Лейтенант Эстил и тот вполне приемлемо вписался в общий коллектив. Те немногочисленные сложности, которые все‑таки возникали, без труда разрешались быстрым кулаком мистера Килгура, взявшего на себя поддержание порядка в отряде. Но самое главное было в том, что четыре такшипа, и те, кто вызвался на них служить, выполняли свою задачу так, как считали нужным. Так, как полагалось. И никто не лез им в душу.

Стэн старался пореже бывать на Кавите. Даже для капремонта он набивал механиков в корабль и отправлялся на какую-нибудь заброшенную планетку. В доках Кавите потом никто не понимал, почему специалисты по двигателям или, скажем, по корпусам возвращаются после многодневной работы такими загорелыми и веселыми.

Летать для Стэна стало так же естественно, как дышать. Больше всего ему нравились атмосферные полеты на малой высоте. Здесь скорость чувствовалась, как нигде. Теперь в долгом одиночном патрулировании он нашел новое развлечение. Такшипы много времени проводили, просто вися в пространстве над плоскостями эклиптики разных планетных систем. Они оценивали возможность использования таанцами этих систем в качестве военных баз, проверяли, не перемещаются ли там таанские корабли. Стэну следовало бы скучать.

Но он не скучал. О какой скуке могла идти речь, когда Алекс модифицировал одного «Гоблина», удалив боеголовку и вставив на ее место дополнительные баки горючего? Стэн обожал — разумеется, в свободные от вахты часы — опустить на голову запасной контрольный шлем и вывести «свою» ракету в космос. Он понимал, что ощущение «верха» и «низа» — чистой воды условность, сформированная компьютером. Знал он, и что чувство «жара» от близкой звезды и «холода» от замерзших планет тоже не более, чем игра воображения. И тем не менее, для Стэна управление громадной ракетой стало истинным воплощением извечной мечты человечества о полете. Неплохо было и то, что если с «Гоблином» что‑то случится, сам Стэн находился в безопасности на борту «Гэмбла».

Вахта сменялась вахтой, день шел за днем. Если бы не нужда в дозаправке, Стэн, наверное, вообще не возвращался бы на базу.

Как‑то раз, вдали от торных путей, Стэн в первый раз повстречал «Форез». И одновременно вторично встретил адмирала Деску.

«Келли» и «Гэмбл» пытались проследить истоки одного из метеорных потоков. Лейтенант Стикка утверждал, что тот произошел от какой‑то разрушенной планеты; Стэну это казалось маловероятным. Большой размер каменных глыб сам по себе еще ни о чем не свидетельствовал. Но, развлечения ради, он дал разрешение на разведку.

Вой сирен боевой тревоги мигом положил конец развлечениям.

— Это самый большой линкор, какой мне только доводилось видеть, — пробормотал Килгур. — И наш бортовой компьютер не знает такого типа корабля.

— Все по местам, — приказал Стэн, сверяясь с картой. Они находились в нейтральном секторе, однако Стэн прекрасно понимал, что, если таанцам захочется порезвиться, это ему не поможет.

— Неизвестный корабль, — прогудел коммуникатор. — Назовите себя или будете уничтожены.

— Наглые твари, — пробормотал Килгур.

Стэн переключился на защищенную связь со Стиккой.

— «Келли», говорит «Гэмбл». Если начнется стрельба, вы немедленно летите на базу.

— Но…

— Это приказ.

Он переключил каналы.

— Имперский такшип «Гэмбл» слушает.

Экран прояснился, и Стэн увидел рубку таанского линкора. Он даже не сразу узнал офицера, стоявшего за спиной специалиста по связи.

— Капитан Деска! Поздравляю. Похоже, вы получили повышение.

Деска тоже недоумевал, где он слышал этот голос. Потом вспомнил. Воспоминание было не из приятных.

— Имперский корабль… Вас не слышим. — Ну не благодарить же, в самом деле, за поздравление. — Это линкор «Форез». Вы нарушили границу Таанского Союза и с этого момента находитесь под арестом. Приготовьтесь к приему десантного отряда.

— Жаль, — повернувшись к Алексу, сказал Стэн, — что с нами нет Иды.

Алекс ухмыльнулся. Когда‑то, еще во время службы в отряде Богомолов, одна цыганка-пилот в ответ на подобное предложение только задрала выше головы юбки — под которыми, между прочим, ничего не было.

Стэн не мог придумать столь же достойного ответа и потому просто отключил связь.

— «Келли». На полной скорости возвращайтесь на Кавите. С докладом подождите сорок восемь стандартных часов или до моего возвращения — что произойдет раньше.

— Я принял корабль не для того, чтобы… Так точно, сэр.

Одной причиной для беспокойства меньше. «Келли» отставал от «Гэмбла» на несколько световых минут, и Стэн не сомневался, что таанцам Стикку не поймать.

— Мистер Килгур, — немного подумав, сказал он.

— Сэр.

— Проложите курс точно на «Форез».

— Есть, сэр.

— Три четверти мощности.

Кто‑то на «Форезе» явно рассчитал траекторию «Гэмбла». Призывно запищал приемник аварийного канала, но Стэн сделал вид, будто ничего не слышит.

— Новый курс в световой минуте от этого ублюдка… по счету… три… два… один… сейчас!

Сторонний наблюдатель увидел бы, как «Гэмбл» резко вильнул в сторону.

— Похоже, что линкор взял нас на сопровождение, — сообщил Фосс.

— Слишком далеко. Фосс, мне нужна эта твоя случайная траектория. На счет… два… один… сейчас!

Фосс разработал специальную, случайным образом генерируемую траекторию для атаки. Он утверждал, что ни одна машина во Вселенной не сможет отследить ракету, запущенную по такой орбите. Сейчас по такой траектории летел сам «Гэмбл». Было только два «но». Во‑первых, хотя и очень маневренный, такшип все‑таки не мог сравниться с маленькой ракетой. А во‑вторых, даже генераторы Мак‑Лина не способны полностью компенсировать подобные скачкообразные изменения курса.

Стэн держался до предела. А потом его озарило:

— Новый курс… Приготовиться… Мне нужна траектория для абордажа.

— Сэр?

— Черт возьми, вы что, оглохли?

— Траектория для абордажа. Так точно, сэр.

Два корабля стремительно сближались.

— Мистер Килгур, как полагается приветствовать корабль таанцев?

— Будь я проклят, если знаю, капитан. Наверное, надо всадить ему ракету в спину, да и дело с концом.

Стэн выругался. Это было бы действительно смешно. Честно говоря, сам он не нервничал из‑за «Фореза». Во всяком случае, нервничал не слишком сильно. Если бы таанцы объявили Империи войну или если бы боевые действия начались без объявления, адмирал Деска уж не упустил бы случая ткнуть Стэна носом в этот факт. Далее, ракеты «Фореза» по размеру наверняка были больше, чем весь «Гэмбл». Ну и, наконец, такшипы просто не атакуют, тем более дважды, вражеские линкоры.

«Форез» и «Гэмбл» миновали друг друга в какой‑то паре световых микросекунд — недостаточно близко — несмотря на возражения утверждавшего обратное Килгура, — чтобы стереть о борт линкора антирадарное покрытие такшипа.

Корабль с включенными генераторами Мак‑Лина не имеет ни настоящего «верха», ни настоящего «низа». Поэтому о реакции «Фореза» на маневр «Гэмбла» знали только офицеры в рубке линкора, да матросы в его навигационном центре. Но Стэн, следивший в кормовой экран за таанцами, с огромным удовольствием увидел, как громадный корабль несколько раз повернулся вокруг своей оси — стандартный маневр против абордажа.

— Аварийная мощность, мистер Килгур, — приказал капитан, не стыдясь самодовольных ноток, звучащих в его голосе. — Самый полный вперед!

Глава 41

Стэн, сдвинув каблуки и вытянув руки по швам, стоял перед адмиралом Ван Дурманом. Он стоял и думал, какой из его многочисленных грехов привел его в этот кабинет. Но адмирал выглядел странно довольным. Стэн догадывался, что причина хорошего настроения Ван Дурмана крылась в толпе маляров и плотников, запрудивших все подходы к адмиральскому номеру отеля «Карлтон».

— Капитан, я понимаю, что торжественные церемонии для вас ничего не значат. Но вы хотя бы знаете, что до Дня Империи осталось всего семьдесят два часа?

Стэн это знал. Празднование Дня Империи установил лично Вечный Император. Каждый стандартный год все имперские вооруженные силы, не принимающие участия в боевых действиях, устраивали нечто вроде дня открытых дверей, и общественность могла наглядно убедиться в остроте имперского штыка, обычно скрытого в ножнах.

— Так точно, сэр.

— Даже удивительно, что вы об этом не забыли. Так вот, капитан, я хотел отдать вам указания о размещении ваших судов и экипажей для осмотра.

— Для осмотра, сэр?

— Ну, разумеется, — с легким раздражением сказал Ван Дурман. — Как и всегда, в День Империи весь 23‑й Флот будет открыт для посетителей.

— Мне очень жаль, сэр, но этого мы сделать не можем.

Ван Дурман нахмурился. Потом улыбнулся. Наконец‑то! Вот он предлог, чтобы взять нахального капитана за жабры.

— Это не просьба, капитан. Это приказ.

— Сэр, я не могу его выполнить. — Хотя Стэну и хотелось посмотреть, насколько багровым может стать адмирал, он решил не тянуть и объяснил: — Сэр, согласно распоряжению R‑278‑XN, мои корабли считаются совершенно секретными. Это приказ Императора, сэр. В ваших файлах наверняка есть копия.

Номер Стэн придумал, но сам приказ действительно существовал.

Судорожно глотая ртом воздух, Ван Дурман откинулся на спинку кресла. Он несколько раз открывал рот, намереваясь что‑то сказать, и столько же раз его закрывал.

— Значит, вы и ваши бандиты в День Империи будете прохлаждаться? Весьма патриотично, нечего сказать.

И тут Стэну в голову пришла совершенно шикарная идея. Он подумал о Дне Империи, вспомнил Вечного Императора и как тот любил обходные маневры…

— Никак нет, сэр! Мы бы этого не хотели, разве что вы так прикажете.

И прежде чем Ван Дурман успел отреагировать, Стэн уже начал излагать свое предложение:

— Честно говоря, сэр, я как раз хотел записаться на прием у вашего секретаря.

Ван Дурман ждал, что последует дальше.

— Сэр, мы не имеем права никого пустить на борт наших кораблей, но это еще не означает, что никто не должен их видеть.

— Допустим, — поднял брови Ван Дурман. — Каковы ваши соображения?

— Почему бы нам не совершить торжественного парадного полета, сэр? Например, после того, как вы произнесете речь.

— Гм‑м‑м… — Адмирал глубоко задумался. — Я видел вас в полете. Весьма впечатляюще… хотя, как я вам уже говорил, на мой взгляд, в бою от ваших корабликов толку не будет. Впрочем, смотрятся они весьма и весьма неплохо.

— Так точно, сэр. И мои офицеры весьма искусны в атмосферной акробатике.

Ван Дурман даже улыбнулся.

— Возможно, капитан, я относился к вам слишком сурово. Мне казалось, вас не слишком заботит репутация нашего флота. Наверное, я все‑таки ошибался.

— Спасибо, сэр. У меня есть и еще одна идея.

— Продолжайте.

— Если бы вы выписали нам разрешение, мы бы могли устроить в полете небольшой салют.

— Насколько мне известно, пиротехника не состоит на вооружении такшипов.

— Так точно, сэр. Однако мы могли бы разрядить некоторые из устаревших ракет, хранящихся на складе.

— Отлично, капитан! Это будет очень интересно. К тому же мы одним ударом избавимся от этих старых монстров, и никакая инспекция к нам не придерется.

Стэн догадался, что адмирал так шутит. Он послушно засмеялся.

— Очень хорошо. Просто замечательно. Я сегодня же подпишу разрешение. Знаете, капитан, мне кажется, мы начинаем думать в одном направлении.

«Боже упаси», — промелькнуло в голове Стэна.

— И еще одно, сэр.

— Еще идея?

— Никак нет, сэр. Вопрос. Вы сказали, что весь флот будет открыт для посетителей?

— Да. Не считая двух патрульных шлюпок. Таков у меня обычай.

Стэн отдал честь, четко повернулся и вышел.

Военный совет состоял из Стэна, Алекса, Ш’аарл’т, Эстила, Стикки и Саттона. Проходил он в одной из выделенных отряду мастерских.

— Прошу рассматривать эту информацию как закрытую, — начал Стэн.

Он пересказал все, что произошло в кабинете адмирала. Его офицерам потребовалась добрая минута, чтобы переварить услышанное.

— Может, я излишне подозрителен, — между тем продолжал Стэн, — но, будь я на месте таанцев и желай я захватить Империю врасплох, мне трудно было бы выбрать для начала войны более удачный момент, чем День Империи. Каждый чертов корабль нашего мудрого адмирала будет сидеть в строю на потеху публике. Охрана сводится к двум шлюпкам и нескольким пешим патрулям.

— Неплохо придумано, — сказал Алекс. — Таанцы никогда не заботились о таких мелочах, как объявление войны.

— И если они ударят по Кавите, — заметила Ш’аарл’т, — я предпочла бы в это время находиться где угодно, только не на этом проклятом параде.

— Может, я чего‑то не понимаю, капитан, — подал голос Эстил. — Но, допустим, вы правы, и мы находимся в воздухе, когда… если… на нас нападут. Что нам толку от чертового фейерверка?

Алекс с восхищением посмотрел на лейтенанта. С тех пор как Эстил поступил на военную службу, он выругался, наверное, в первый раз. Такшипы явно пошли ему на пользу.

— Тонко подмечено, лейтенант, — кивнул Стэн. — У нас будет расчудесный фейерверк — из «Гоблинов», «Фоксов» и «Кали». Ван Дурман разрешил нам ограбить арсенал. И мы воспользуемся его любезностью.

— А что, если вы ошибаетесь, — рассмеялась Тапия. — Что вы будете делать, когда Ван Дурман потребует свой салют?

— Это будет всем салютам салют, и всем нам придется менять специальность. Голосуем?

Узнай Ван Дурман о разведенной Стэном демократии, он разжаловал бы его на месте.

Килгур, естественно, был «за» руками и ногами. Как и Тапия. Стикка и Ш’аарл’т, немного подумав, тоже высказались в поддержку плана Стэна.

Эстил улыбнулся.

— Паранойя, похоже, заразна, — сказал он, поднимая руку.

— Отлично. Мистер Саттон, собирайте рабочую бригаду и прихватите с собой побольше гравитолетов.

— Есть, сэр. Между прочим, вы не будете возражать, если мои ребятишки, кстати, совсем ничего не смыслящие в арифметике, прихватят кое‑какую лишнюю амуницию?

— Мистер Саттон. Я и сам не смог бы сосчитать до одиннадцати, не снимая ботинок. А теперь за работу.

Глава 42

Сэр Эку завис над самым песком, совершенно белым и кристально чистым. Чуть качнув крыльями, он приземлился возле ведущей в этот мертвый сад двери. Ему было противно.

Лорд Ферле заставил Эку ждать вот уже больше двух часов. Но нетерпение уважаемого сэра не имело ничего общего с длительностью ожидания. Сэр Эку принадлежал к расе, которая высоко ценила умение тянуть время. Только не сейчас. И не в этих условиях.

Эку полагал, что лорд Ферле бросил его в песчаном саду, чтобы продемонстрировать свое тонкое понимание искусства. Кроме терпения, манаби славились еще и своей чувствительностью к зрительным образам.

Песчаный сад представлял собой идеально круглую чашу радиусом порядка полукилометра. В нем находились десять камней, от тридцати сантиметров до пяти метров в поперечнике. Все они были разного цвета — от густо-черного до оранжеватого. Камни располагались через правильные, математически точные интервалы.

Это было самое унылое произведение искусства, с каким сэру Эку довелось столкнуться за свои сто с хвостиком лет. За два часа ожидания он так и не пришел к окончательному выводу, о чем думал лорд Ферле, создавая сей шедевр.

Размышления эти почему‑то не успокаивали. Будь хоть один из камней хоть ненамного сдвинут или песок где‑то не так идеально чист, сэр Эку чувствовал бы себя гораздо лучше. Сейчас же ему не оставалось ничего другого, как пытаться изменить безукоризненное совершенство сада своим собственным присутствием.

Тело сэра Эку было черным, с проблесками красного под кончиками крыльев. Его протянувшийся на три метра хвост сужался на конце, в незапамятные времена у предков сэра Эку там находилось смертоносное жало.

Эку поминутно перелетал с место на места, но почему‑то неизменно оказывался в одном и том же углу сада. Если уж на то пошло, его присутствие делало это идеальное место психологически еще уродливее.

Даже для таанца лорд Ферле, как дипломат, не поднимался выше нуля — по десятибалльной шкале. Подобную оценку Эку мог сделать со всей ответственностью. Его раса славилась дипломатическими способностями — потому‑то Ферле и вызвал Эку к себе.

При любых других обстоятельствах сэр Эку после первого же получаса ожидания покинул бы негостеприимный сад. Гнев незаслуженно обиженного мог стать незаменимым оружием в межпланетных переговорах. Но только не в этих условиях. Сейчас сэр Эку искренне сомневался, что его расе удастся сохранить свой традиционный нейтралитет. Впрочем, если таанцы и Вечный Император столкнутся лоб в лоб, то под вопросом может оказаться не только нейтралитет, но и само существование манаби. И поэтому он будет упорно ждать Ферле в этой гнусной пародии на нормальный сад. Пародии, прекрасно иллюстрирующей таанскую логику.

Лорд Ферле появился еще через полчаса. Он был вежлив, однако нетерпелив и вел себя так, будто это не он заставил себя ждать, а совсем наоборот. Ферле описал отношения, сложившиеся в последнее время между таанцами и Империей. Все это, за исключением отдельных несущественных деталей, сэр Эку уже знал.

— Прекрасное обобщение, мой лорд, — решился он прервать Ферле. — Точно и четко. Даже элегантно в своей краткости. Но я‑то тут при чем?

— Честно говоря, — сказал Ферле, — в ближайшее время мы планируем начать широкомасштабное наступление на Империю.

Все три желудка сэра Эку судорожно сжались. Им доставалось и в прошлом; тогда сэр Эку даже полагал, что никогда больше не сможет насладиться своими излюбленными микробами. Но происходящее сейчас… Просто катастрофа.

— Умоляю, мой лорд, продумайте все еще раз. Неужели ваши разногласия действительно непреодолимы? Неужели возможности переговоров исчерпаны? Мой опыт…

— Потому‑то я вас и пригласил, — кивнул Ферле. — Выход, конечно, есть. Войну еще можно предотвратить.

Сэр Эку знал, что стоящий перед ним человек лжет.

— Рад это слышать. Наверно, у вас есть какие‑то условия? Может, мы сумеем найти компромисс?

Ферле презрительно фыркнул.

— Вовсе нет. Мы согласны только на полную и безоговорочную капитуляцию.

— Не обижайтесь, сэр, но это не самая лучшая позиция для начала переговоров.

— И тем не менее я хочу начать именно с этого, — нахмурился Ферле. — Я подготовил фиши с нашими предложениями и передам их вам, как только вы будете готовы вылететь на Прайм-Уорлд.

— Сколько времени вы даете Императору для ответа?

— Семьдесят два стандартных часа, — сухо объявил лорд Ферле.

— Мой лорд! Это же невозможно. Будет чудом, если за это время я вообще успею добраться до Прайма. На переговоры просто ничего не остается.

— И все‑таки семьдесят два часа, и ни секундой больше.

— Это безумие, сэр!

— Значит, вы отказываетесь?

Теперь сэр Эку наконец‑то все понял. Ферле требовался именно отказ. Потом он скажет, что сделал все возможное, дабы предотвратить войну, и что манаби отказались вести для него переговоры. Эку мог только восхищаться этим планом — так же, как он восхищался неподражаемым уродством песчаного сада. Кодекс чести его расы не позволял ему взяться за подобное, совершенно безнадежное поручение.

— Да, мой лорд. Боюсь, мне придется отказаться.

— Как вам угодно.

И с этими словами лорд Ферле покинул сад.

Мгновение спустя сэр Эку расправил крылья и устремился прочь, оставив на белом песке осколки разбитого нейтралитета манаби.

Глава 43

Прогноз погоды на День Империи был самый что ни на есть неблагоприятный. Густая облачность и дождь, временами даже сильный. Поганая погода для праздника, но она спасла жизни нескольких тысяч жителей Кавите и, вполне возможно, помогла уцелеть такшипам Стэна.

За двадцать четыре часа до праздника Стэн перевел свой отряд на казарменное положение. Команды, естественно, встретили этот приказ без энтузиазма. Еще бы, ведь многие планировали как следует повеселиться. Впрочем, энергии на возмущение не оставалось: все силы и время отнимала аварийная погрузка на такшипы припасов и амуниции. Видя, что снаряды и ракеты не просто загружаются на корабли, но и приводятся в боевую готовность, экипажи начали понимать — происходит нечто из ряда вон выходящее.

К 19:00 корабли были готовы к взлету. Стэн не удержался от улыбки, увидев, что в самом конце на борт подняли настоящую пиротехнику, невесть каким образом закупленную Саттоном на черном рынке. Когда погрузка закончилась, Стэн приказал всем спать. Кто не сумеет уснуть так, может воспользоваться гипносном. Он и сам отправился немного отдохнуть — впрочем, безуспешно.

Накинув дождевик, Стэн полночи бродил вокруг своих суденышек и думал, почему это ему всегда приходится все решать самому.

В 01:00 Стэн разбудил экипажи.

В 02:30 «Келли», «Клаггет», «Гэмбл» и «Ричардс» бесшумно поднялись на Юкавах. Рассветало сейчас в 04:45. Открывающий праздник адмирал Ван Дурман выступал с речью в 08:00.

А у таанцев был свой график. Он базировался на графике 23‑го Флота.

Месяц тому назад разведчик-таанец, работающий в штабе 23‑го Флота, передал своему настоящему начальству полный план-график празднования Дня Империи на Кавите. Сейчас эта информация светилась на одном из боковых экранов в командной рубке «Фореза». Леди Этего и адмирал Деска туда даже и не глядели. Они знали составленное Ван Дурманом расписание буквально наизусть.

Рядом с «Форезом» в черной пустоте космоса висел второй линкор, «Кисо». Вокруг них, сплошным облаком, застыли бесчисленные крейсеры, эсминцы, штурмовые корабли и десантные транспорты. Таанские силы ждали на границе системы Кавите. Уничтожение военной базы 23‑го Флота леди Этего взяла на себя. Другие, не менее внушительные, флоты готовились к атаке на остальные Пограничные Миры.

Точно в назначенный срок леди Этего отдала приказ начинать штурм.

Дистанционные сенсоры, разбросанные вдали от Кавите, были частично уничтожены, частично заблокированы. В 05:00 пять отрядов таанских десантников атаковали разведцентр 23‑го Флота. Места убитых солдат за пультами заняли переодетые таанцы.

В 07:30 главные ударные силы флота леди Этего замерли на орбите Кавите. Две патрульные шлюпки были уничтожены эсминцами. Их экипажи, следившие в телескоп за начинающимися внизу торжествами команды, даже и не заметили приближения врага.

А на взлетно-посадочном поле базы адмирал Ван Дурман сверился со своим хронометром — еще десять минут — и начал подниматься на трибуну.

Зависнув в ионосфере, штурмовые корабли таанцев открыли грузовые люки, и маленькие юркие бомбардировщики устремились в атаку.

Больше всего Стэна беспокоил вопрос «Куда спрятаться?». Если он не ошибался и таанцы действительно нападут на Кавите, то скрыться от них будет очень даже не просто. Стэн не сомневался в своих такшипах, однако принимать бой на орбите с линкором или даже несколькими линкорами таанцев в сопровождении мощного флота было равносильно самоубийству.

Тучи, даже самые густые, не могли скрыть корабли от обнаружения. Если уж на то пошло, то на большинстве радарных экранов облака и вовсе не видны.

После долгих раздумий Стэн решил увести свой отряд к лежащему километрах в двадцати от Кавите океану. Там, под тридцатью метрами воды, враг вряд ли сумеет засечь его такшипы.

Первым заметил врага Фосс.

— Всем кораблям, — передал Стэн. — Атаковать независимо. Берегите боеприпасы и не давайте зайти себе в хвост. Это война!

Вынырнув из‑под воды, «Гэмбл» на полной скорости устремился обратно в Кавите.

Первая волна таанцев, спикировав до высоты одного километра, выпустила настроенные на поиск металла ракеты типа «воздух-земля». Сделав залп, они на миг выровнялись и усыпали летное поле шрап-бомбами.

Земля превратилось в клокочущий ад.

Не верящий своим глазам Ван Дурман успел увидеть ракеты и упасть, своим телом прикрывая жену и дочь. В следующее мгновение мысли покинули его, и оставалось только зубами цепляться за содрогающуюся от ударов почву.

Корабли таанцев развернулись и на бреющем полете прошли над полем, поливая его огнем своих орудий. Офицеры, матросы и собравшиеся на праздник гражданские, не убитые первыми взрывами, бросились врассыпную.

Ван Дурман заметил возвращающиеся бомбардировщики, и это было все, что он запомнил.

Он уже не видел появившихся на фланге «Ричардса» и «Клаггет». Не видел, как их «Чейны» в клочья разносили слабо бронированные корабли таанцев. Не видел, как на замерший на параде 23‑й Флот посыпались обломки, причинившие вреда, наверно, не меньше, чем иной ракетный залп.

После того как «Ричардс» и «Клаггет» ввязались в бой с бомбардировщиками, Стэн решил изменить свой план. Приказав «Келли» занять место ведомого, он устремился вверх.

Штурмовой корабль таанцев не ожидал нападения и потому оказался легкой добычей «Гэмбла». Не желая тратить «Кали», Килгур задействовал «Гоблина». Дистанция, наводка… и ракета пошла. Мгновение спустя в борту вражеского судна раскрылась громадная дыра, из которой выплеснулось алое, как кровь, пламя.

А на «Келли» контрольный шлем спеца по оружию надел сам Сикка. Ведь это он воин и сын воинов во многих поколениях. Боевой клич, который шептали его губы, насчитывал более двух тысяч лет, а перекрестие прицела легло на громаду «Фореза». Не дожидаясь приказа, Сикка выпустил «Кали».

Даже идя на драйве АМ‑2, такшип вздрогнул, когда огромная ракета вырвалась из центральной пусковой трубы и включила свой собственный сверхсветовой двигатель.

Для Сикки в мире не осталось ничего, кроме растущего в прицеле таанского линкора. Он и «Кали» стали одним целым.

Кто‑то придумал этой ракете весьма удачное название, решил Сикка, когда его «Кали» угодила точно в оружейную палубу «Фореза». Двести пятьдесят таанцев погибло в первом разрыве. Еще по меньшей мере столько же — в серии вторичных взрывов.

Сняв шлем, Сикка позволил себе слегка улыбнуться. На экране он видел несущиеся к нему четыре таанских эсминца. Что ж, если даже они его и убьют, что значит смерть одного воина?

Два таанских крейсера, наверно, никак не ожидали нападения со стороны такого крохотного кораблика, как «Гэмбл». Во всяком случае, они даже не попытались уклониться и встретили атаку такшипа лишь несколькими зенитными ракетами. Стэн знал, что «Гоблины» могут весьма серьезно повредить крейсер, но он совсем не рассчитывал лицезреть два практически одновременных взрыва. Не думал после первого же залпа увидеть, как характеристики целей сменятся на экране надписью «ЦЕЛИ УНИЧТОЖЕНЫ».

— Слушай парень, — проворчал Алекс, снимая шлем, — что там у них такое с этими чертовыми крейсерами?

Он не дождался ответа. Стая опоздавших к драке эсминцев устремилась к «Гэмблу», и Стэн уворачивался от них, как только мог.

Линкор содрогнулся от новой серии взрывов, и леди Этего в командной рубке «Фореза» едва устояла на ногах. Отчасти она была даже довольна — несмотря ни на что, обученные ей люди действовали быстро, четко и без паники.

— Какие будут приказы?

Леди Этего перебрала имеющиеся в ее распоряжении варианты. Выбора, по сути, не оставалось.

— Адмирал Деска, прекратите высадку на Кавите. Мы не можем продолжать штурм только с одним линкором. На остальных планетах системы высадка должна продолжаться. Мы с вами переходим на «Кисо». «Форез» пусть возвращается в передовой ремонтный док.

— Слушаюсь, миледи.

Флот таанцев начал отступление, и такшипы Стэна вернулись на базу.

Назвать это победой — язык не поворачивался. Таанцы отступили, но 23‑й Флот, единственная воинская часть Империи на Пограничных Мирах, был уничтожен практически полностью.

А война еще только-только началась.