Звездный Патруль. Книга XV. Фобия

Если во время эйфории от победы лучший друг говорит вам, что это поддавки, то либо он вам не друг, либо это не победа.

(Из любимых фраз капитана Беккета Фэйтнола. Аламах. 2532`)

Зерна сомнений

На мостике крейсера Федерации «Омега» Саймон был один. Прибытие остального экипажа с увольнительной ожидалось не ранее следующего суточного цикла. Николь уведомила о своем прибытия на борт и почти сразу явилась на мостик.

– Сэр, я сбросила карту мониторинговых зон Патруля и пути облета до самой Фобии… – она прервалась и умолкла, видимо хотев сказать что-то еще, но передумав в последний момент.

Саймон знал Николь хорошо, или так думал, что знал. Она была импульсивна и резка, как типичная альхонка. Казалось, никакая информация не задерживается на долго у нее в голове, но тут же выплескивается либо в виде отчета, либо в виде претензии. Последних было гораздо больше, особенно в связи с появлением Брода. Саймон ждал, когда она сама прояснить ситуация с дата-кристаллом регистратора боевой машины, но в этот раз Николь подозрительно молчала. Ей было хорошо известно, чем грозит подобная утайка. Поэтому Саймон выжидал, когда она выдаст некое логичное объяснение своему преступному поступку. Ждать пришлось не долго.

– По поводу данных регистратора… К сожалению, командир Брод утаил его от нас всех… – она снова прервалась на середине собственной фразы, словно некий незримый кукловод дергал ее за ниточку.

Саймон для себя уже сделал некоторые выводы и решил больше не тянуть:

– Почему не доложила мне сразу, как были найдены записи?

Саймон вопрошал сдержанно спокойно, но внутри него все кипело. Хотелось засадить Николь под арест и потом сдать ее комиссарам новой Федерации, чтоб они выбили все до мелочей.

– Простите меня, сэр… Это все моя самоуверенность. Я несколько раз напоминала Броду сообщить о ней вам, еще когда мы были на Альхоне и только готовились к миссии на Крон… Я была уверенна, что Брод переслал вам ее, как только, так сразу, но вы просто нашли ее для себя бесполезной.

– Бесполезной!? – не выдержал Саймон. – Тебя назначили помощником в отряде не для того, чтоб ты жаловалась мне на командира каждый цикл, а сообщала все его шаги и находки! Разве это сложная работа для офицера, прошедшего подготовку в Звездном Патруле!?

Николь молчала, потупив взор. Ни единая часть ее тела в темно-синем комбинезоне офицера Федерации не дрогнула. Она стояла ровно, как по струнке, и не шевелилась. Саймон был отходчив. Ему не хотелось вообще всего этого допроса. Просто где-то внутри у него сидела обида за такое количество в пустую потраченного времени.

– Можешь добавить хоть что-то по этому делу? – уже успокоившись просил он.

– Да, сэр… Запись не лучшего качества, но на ней отчетливо было видно, что силы стражей свободы столкнулись с кем-то куда более подготовленным и оснащенным.

Саймон не выдержал и громко кашлянул. Николь тут же умолкла.

– Ты говоришь так, будто понятие не имеешь, кто это был!

– Прошу прощения, сэр… Просто это именно так выглядело. Некие едва различимые тени атаковали наших нагло, напористо и самоуверенно. Ничего подобного я раньше никогда не видела, хоть и прослужила в Патруле более 5-и лет.

– Что-то еще?

– К сожалению тогда мы запись не досмотрели, по причине слишком уж тяжелых сцен… Я сочла не уместным просмотр всей записи там среди толпы добровольцев. Могли пойти слухи, а нам незачем деморализовывать бойцов подобными зрелищами. Я поэтому и остановила просмотр и попросила командира Брода передать дата-кристалл вам… Сожалею, что пустила это на самотек и не проконтролировала должным образом.

Саймон отмахнулся от ее извинений. Хотя по сути ему больше было нечего предъявить. Тут либо исключать из экипажа за халатность, либо отделываться некоторым лишением. Первое точно не входило в планы Саймона, тем более перед важным заданием, для которого понадобятся все ресурсы. Оставалось второе.

– Извинения приняты… Принимай в свой отряд нового бойца… Информацию тебе переслал. Подготовь его на сколько сможешь. Он отправится с основной группой… Ты ее возглавишь лично!

На последней фразе Саймон сделал ударение и посмотрел ей в глаза. Изначально отправлять Николь во главе рейдерской группы не планировалось. Возглавить ее должен был Лоуренс, а ей необходимо было держать с ними связь в точке рандеву где-то в паре миллионах километров от цели атаки, в нужный момент забрать группу и вернуться на Альхон. Чтоб незаметно прибыть туда, Саймону и нужны были карты мониторинговых зон Патруля, которые Николь и заполучила у шпиона «Зова».

– Сэр, но как же мое основное назначение в экипаж «Омеги» на постоянной основе? – возмутилась Николь.

Саймон помнил все договоренности с ней. Однако теперь в силу всплывших фактов утаивания ценной информации другого пути не было.

– Это приказ. Отправишься во главе группы… В точке рандеву на связи будет ИИ.

На Николь не было лица. Саймону даже отчего-то показалось, что она банально трусит, хотя последнее было ни разу не про нее. Николь постояла еще какое-то время в ступоре, не зная что сказать и, наконец, выдохнув, ответила:

– Вас поняла, сэр… Как скажете.

Последнее ее «как скажете» прозвучало так, будто Саймон отправлял ее на верную смерть. Его прямо коробило от интонации подчиненной. Однако он отмахнулся от собственных подозрений, как от чего-то мешающего делу. Николь неспешно развернулась и покинула мостик.

Мистер умник

Из очередной вспышки света в системе звезды «Альхена» возник небольшой транспортный шаттл класса «Стартрейн». На Альхон прибывали и из него отбывали десятки кораблей в цикл. Вот, только этот малый транспортник появился не совсем в обычной координате прибытия звездных кораблей, а как бы в стороне, подальше от посторонних глаз. Однако его тут ждали. Орбитальный шаттл пристыковался к нему, как только «Стартрейн» сбросил скорость и почти остановился, зависнув так в нескольких тысячах километров от оживленной станции.

Николь, будучи в броне-скафандре Федерации, шагнула внутрь первой. За ней последовал Лоуренс, следом два новеньких по имени Вектор и «Спектр». Замыкал группу, двигаясь весьма неуверенно и неуклюже, некто с именем Стэйж. Последний был совсем без какого либо боевого опыта, но тем не менее попал в отряд по личному приказу главкома. Николь невзлюбила его с самой первой минуты еще даже до близкого знакомства, только узнав о его назначении вопреки ее рекомендациям. То, что главком Саймон больше не доверял ей в полной мере, как раньше, она уже поняла. Ее и саму с недавнего времени главенство выскочки-симбионта из Би-Проксимы сильно тяготило. Шпионить и на Патруль, и на «Зов Вальхаллы» становилось слишком уж невмоготу. Тем более, что «Линкер» все сильнее напирал на нее и все меньше внушал доверие по поводу своих обещаний отпустить восвояси. Николь, желая подстегнуть того к выполнению обещаний, во время последнего сеанса связи за минут 20 до прибытия «Стартрейна» отчиталась о том, что Саймон больше ей не доверяет, поэтому держать ее далее в качестве информатора нет смысла. Сейчас ступая по металлическому полу темного коридора грузового шаттла Николь внезапно поняла, какую глупость совершила. «Вот дура! Ведь от меня теперь пользы нет, а угрозы расколоться на допросе хоть отбавляй! Очевидно же, что они попытаются ликвидировать меня!». Лоуренс шел рядом и, нагнав замедлившуюся Николь, похлопал по плечу.

– Не спи, малышка – услышала она его голос у себя в уме. – Не время дремать. Нас ждут большие дела… Ребята с «Зова» не подвели!

На последней фразе чувствовалась радость. Николь и сама поймала себя на мысли, что некто действительно очень хочет разобраться с Фобией. Оно было и понятно. Даже еще в бытность на службе Патруля диверсии частенько случались, но там на Фобии все было очень грамотно организовано. Никто кроме высшего руководства не имел точной карты расположения скрытных лазерных турелей. А без этой информации несанкционированный прилет туда походил на самоубийство.

– Видать у «Зова» появился некто свой в высших эшелонах руководства Звездного Патруля Сектора – ответила Лоуренсу Николь тоже через нейро-линк.

– Ага! Это ж здорово! – не скрывал радости Лоуренс.

– Здорово было бы вытащить Брода после коррекции, иначе он сдаст нас с тобой Саймону! – притушила радость напарника Николь.

– Так, я думал мы его там грохнем сразу, типа случайно при попытке освободить… Не? – удивился тот.

Николь как-то не подумала о весьма простом и эффективном способе решить проблему раз и навсегда. Вот только была загвоздка в лице новеньких в отряде. И если парочку альхонца Вектора и его продвинутого электронного помощника «Спектра» она смогла бы как-то убедить или отвлечь, то этот Стэйж был слишком уж неразговорчив. Он явно не питал каких-то теплых чувств к Николь. И хоть ничем это не выражал, но она прям где-то в груди ощущала холодом в общении с ним. На его счет у нее зрела одна идейка, которую, правда, требовалось еще как следует обмозговать. Главное было придумать способ держать Стэйжа подальше от места основных событий.

Размышления прервал свист Лоуренса, который, все же, слегка опередил ее и первым зашел на мостик шаттла. Мрак и тьму кокпита разрезал луч фонаря, который выхватил жуткую картину. На стенах потолке и полу были следы человеческих останков вперемешку с полимерными кусками броне-костюмов. Николь осмотрелась. Ей, как медику, все стало ясно сразу же.

– Вот, что бывает, когда захватывают автоматизированный шаттл… Забыли про грави-компенсатор – и хана!

– Б-р-р… Жуткая смерть – поморщился Лоуренс.

– Это очень странно – добавился в эфир еще один голос с некоторыми сухими будто искусственными нотками в интонации.

Говорившим был человекоподобный дрон с продвинутым ИИ по имени «Спектр». Сейчас будучи в таком же силовом скафандре Федерации, он ничем внешне не отличался от остальных. Однако же в раздетом состояние он больше всего походил на «техна» вперемешку с «синтом». Он был любимым детищем бывшего офицера-инженера Звездного Патруля, а ныне артефакта по имени «Вектор».

– И что же тут странного? – спросила Николь не потому что ей было интересно узнать, а просто на автопилоте, потому что она командир, и все ей обязаны отвечать и докладывать.

Николь любила командовать до приятной дрожи подмышками. Власть над кем-то или чем-то возбуждала ее. Все остальные виды взаимоотношений наоборот тяготили.

– Судя по останкам черных доспехов, это преторианцы. Скорее всего из особого спец-отряда Альянса… Возможно «Имморталы» или так называемые «бессмертные» – отрапортовал «Спектр».

– С чего ты решил? – вмешался уже и сам его напарник Вектор, который шагнул внутрь и с интересом изучал останки диверсантов.

– Захватить шаттл могли только на Аламахе… Вряд ли столь важную миссию доверили бы простым агентам под прикрытием.

– Это лишь твои догадки, Спек. Лишь твои догадки – Вектор ковырнул пальцем нечто прилипшее и почти сросшееся со стеной и посмотрел в свете фонаря более внимательно.

– 87% того, что я прав, Век… Все остальные версии проигрывают – не унимался ИИ «Спектр».

– Вот в этом то и твоя слабость, дружище. Ты выдаешь за истину то, что лишь в вероятностном отношении выше прочих.

– А разве вы, люди, не так делаете? – возмутился робот.

В эфире раздались смешки, потому что разговоры могли слышать все в отряде. Николь же обернулась к говорящим, желая покинуть каюту, и внезапно заметила, что Стэйж отсутствовал.

– А, ну, тихо всем! … Где наш новенький коммунальщик-магистральщик? – вопрос в конце она специально озвучила с издевкой.

Николь не желала его иметь в своем отряде и всегда находила повод сказать о нем что-нибудь уничижительное. Она была уверена, если низвести его до уровня пола, тот и сам не выдержит обращения и сбежит из отряда.

– Стэйж, твою мать! Ты где!? – рявкнула она в общий канал.

Ответа сразу не последовало. В отличии от всех этих молодых бойцов отряда Стэйжу было за 40, и он себя вел соответствующе. Николь уже обратила внимание, что того сложно вывести из себя, зато сам он своим поведением кого хочешь достанет. Стэйж ответил немного позже, словно специально выждав некоторую паузу, как бы показывая, где он видел всю эту субординацию.

– Мэм, советую заглянуть в ангар… Тут нечто, что вас может заинтересовать.

Весь отряд, оставив трупы, двинулся в ангар. Николь вышла из кокпита последней. Она была наверное единственная, кто вышагивал по коридору в сторону дока неохотно и в раздражении. Будучи человеком совсем новым в военной сфере этот Стэйж с какой-то воздушной легкостью завлекал за собой почище любого командира. Зато уже непосредственно у самого входа в ангар, приостановив приказом остальных, Николь обогнала всех и зашла первой.

На магнитных крепах стояли вскрытые 2мк2 контейнеры. Однако не все было так однозначно. Два последних ящика сильно отличались от остальных. Первый был частично вскрыт, и из его нутра торчала полутораметровая туша вырубленного шарообразного дрона класса «Гард». Второй же вообще стоял нераспечатанным, но своим видом на фоне остальных отчего-то ненавязчиво намекал, что покоилось у него внутри.

– Ну, умник, что в ящике? – спросил у «Спектра» Вектор.

Все молчали, догадавшись, что вопрос задан конкретному члену команды.

– Сложно сказать, потому что в объём этого контейнера по номенклатуре может войти более полутора миллионов наименований товаров. Вероятность нахождения чего угодно приблизительно одинакова, и поэтому я не могу выбрать однозначно правильный ответ.

В эфире брызнул смех. Ржали все. Лоуренс даже припал к стене и уперся рукой в раму открытой двери, чтоб его не повело в сторону. И хоть магнитные фиксаторы держали ноги на полу, но при столь бурном и задорном смехе ему явно хотелось немного расслабиться.

– Ответ неправильный, мистер всезнайка – радостно сообщил ему Вектор, похлопав по плечу. – В этом последнем контейнере сидит точно такой же шарик, как и его мертвый со-братец.

При этом, смеясь, никто не обратил внимания, что Стэйж тихо себе лазил возле туши боевого дрона и не отвлекался на остальных. Затем он осмотрелся по сторонам и тихо вышел вон. Николь, будучи сама во власти хорошего настроения от удачно состряпанной шутки в отношении «Спектра», не обратила внимания, как Стэйж покинул их. Тем более с учетом кромешной тьмы внутри сделать это было вполне легко. Сама Николь и другие были очень сильно увлечены подсвечиванием и разглядыванием оставшегося контейнера. Именно оттуда исходила опасность, которую, что Вектор, что Лоуренс, что и сама Николь ощущали на уровне инстинкта.

– Вероятность твоего предположения, Век, такая же низкая, как и у более, чем дюжины подобных «Гарду» дронов – не переставал веселить всех своими доводами «Спектр».

– Ну, а чего ты ждешь тогда? У тебя ж встроенный сканнер… Просвети его и делов! – все еще хохоча обратился к нему Вектор.

Там действительно оказался «Гард». Вот только само сканирование контейнера вызвало активацию содержимого. Передняя панель ящика отошла вперед и вниз, и из нутра блеснул яркий голубой луч, который тут же полоснул «Спектра». Робот стоял почти вплотную, сканируя содержимое. Тело, закованное в броню, моментом распалось на две части в каскадах искр, во вспышках света и пламени. Нижняя половина до самого живота осталась на месте, будучи примагниченной ботинками. Верхняя часть туловища, болтая руками в надежде нащупать бластер в кобуре, поплыла вверх и в сторону. «Спектр» был «жив», и пытался даже всех порадовать тем, что обнаружил его сканнер. Вот только остальным теперь было не до смеха. Шарообразный «Гард» ушел на перезарядку, сомкнув створки. Вектор оказался немного не готовым к столь внезапному контакту. Лоуренс и Николь с разных сторон метнулись к открытому нутру контейнера, чтоб упокоить там дрона раз и на всегда. Оранжево-красный тонкий лазерный луч ударил первым, но лишь оплавил его броню. Пятно поражения оказалось глубоким, но недостаточным, чтобы добраться до начинки. Роторный пистолет был не готов к выстрелу. Нужно было выждать несколько секунд, чтоб стержни внутри барабана раскалились добела в магнитном поле.

– Стреляй! Чего ждешь! – крикнули оба Николь и Лоуренс Вектору.

У того на вооружении был спрэдган, который он чуть более медлительно из-за габаритов снял со спины и разрядил в дрона. На броне «Гарда» заплясали искры от высекания разнообразными металлическими элементами заряда, выпущенного подобно облаку из дула винтовки. Однако броня оказалась не пробитой, а сам шар-дрон подался вперед и изготовился к новому выстрелу. Лоуренс его опередил. Раскаленный вольфрамовый стержень с характерным свистом и инверсионным следом ударил прям в то место где уже была достаточно глубокая оплавленная с затухающим красным ореолом «рана» от выстрела с лазерной винтовки Николь. Выдав каскад слепящих в темноте ярких разноцветных искр раскаленный патрон вошел в тело дрона, оставив изящную круглую искрящуюся дырочку. Вокруг нее все еще светился красноватый ореол нагретого металла, хотя участь самого «Гарда» была решена.

– Прошу всех наверх. Тут кое-что такое, от чего вы обомлеете – послышался голос Стэйжа в нейро-эфире.

«Сейчас убью этого придурка!». Николь, несмотря на злобу от понесенных на ровном месте хоть и легко восполняемых потерь, все же подалась к выходу, следуя за Лоуренсом, который в этот раз держал роторный обрез наизготовку. Вектор остался на едине с возмущенным от сложившегося с ним конфуза «Спектром».

Увиденное на «теле» шаттла на его так называемой «спине» удивило не меньше. «Стартрейн» был весьма лихо дооборудован теми же «Гардами» до некоего боевого подобия. Такое частенько практиковали контрабандисты. Да, и обычные капитана не брезговали доработать свои посудины ячейками для охранных дронов. «Гарды» для этого подходили лучше всего, потому что в своих скорлупках легко переносили перегрузки и в 100, и в 200g. Ячейки на борту «Стартрейна» оказались пусты, но хранили следы поражения плазменными зарядами и излучателями. Сомнений, насчет присутствия охранных дронов, не оставалось.

– Хм… Глупо так вот погибнуть, забыв про компенсаторы – выдала Николь в эфир рассматривая оплавленные ниши.

Стэйж крутился рядом. Видно было, что он тут уже все изучил и по большей части просто ждал остальных. Николь глянула на него и резко спросила:

– Кто дал приказ оставить группу и отправиться на осмотр кормы!?

Стэйж слегка растерялся. Это было видно по его глуповатым движениям. Хотя подобное могло быть и от неопытности владения броне-скафандром.

– Мэм… Вы не отдавали приказа следовать внутрь… Вот я и решил осмотреть шаттл снаружи. Как видите сами, не зря – неуверенно и растерянно отозвался новенький.

– Запомни, Стэйж, всегда следуй за командиром, пока нету другого приказа! Все понял!?

– Да, мэм… Так точно, мэм – уже успокоившись ответил он.

Николь и сама выдохнула. Злость на новенького сменилась безразличием. Затем нахлынуло любопытство.

– Ну, и какие выводы ты сделал после всего тобой обнаруженного?

– Лететь на шаттле опасно, мэм… Помрем все, как и эти бедолаги.

Николь рассмеялась. Тем временем сбоку на борту шаттла объявился Лоуренс, который тоже заметил «люльки» для дронов.

– Не ссы, магистральщик, мы активируем вырубленный грави-компенсатор… Мы умеем – полушутя выдал Лоуренс откровенно посмеиваясь над Стэйжем.

Тот, однако, ни разу не растерялся но лишь махнул рукой Лоуренсу заглянуть куда-то в нишу между броне-плитами шаттла. Николь тоже стало интересно. Оба подплыли ближе, но ничего не поняли. Конструкция выглядело в их глазах вполне целой.

– Нету тут компенсаторов.

Он еще раз указал рукой на желоб, на который Николь и Лоуренс в упор смотрели, но ничего эдакого не замечали.

– Вот тут проходит его запитка, энерго-магистраль… А ничего нету – закончил свои выводы Стэйж.

– Значит починим… Делов-то! – спокойно парировала Николь и отправилась обратно в шаттл. – Вот, ты, Стэйж, и займись рем-дронами, раз самый умный.

– Нашел себе работу по знаниям! Красавчик! – похлопал его по плечу Лоуренс и последовал за командиром.

Стэйж же не спешил браться за работу, но выждал немного и сказал:

– Компенсатора совсем нету. Энерго-мост не к чему запитывать.

Его эти слова в нейро-эфире слышали все, даже те двое, Вектор и «Спектр», что оставались в ангаре.

– Установка нового грави-компенсатора возможна, но это будет стоить нам пару суточных циклов работ – вмешался «раненый» робот.

Николь не хотелось признаваться самой себе, но сейчас этот «магистральщик» только что подарил им всем жизнь. «Не уж-то Фабри не в курсе проблемы? Сомневаюсь… А если в курсе, почему не сообщил?». Холодное липкое ощущение где-то в груди от того, что ее предал тот, кто еще недавно клялся в верности и сотрудничестве. Тот, кого она спасла из плена лично ценой своей репутации и здоровья. «Вот же, паскудина наемная! Никому нельзя верить!».

– И что же нам теперь делать? – обратилась она в нейро-эфир.

Собственный ум, разгоряченный углями подозрений и сомнений, отказывался думать. На своего же симбионта она уже давно не полагалась, и даже слушать его перестала. В ее голове воцарилась звенящая пустота. Картина приобретала все новые и новые жуткие краски. «Саймон спелся с наемниками. Я больше не нужна… Эх, я дура! Дура!». На память снова пришел ее собственный отчет «Линкеру», что главком Федерации ей больше не доверяет. «Они все сейчас против меня! … Соберись, «Чара»! Ты умная! Ты сможешь их переиграть!»

– Нет идей ни у кого? – снова повторила она вопрос.

Тишину нарушил Стэйж:

– Мэм, мы можем загнать в ангар «Стартрейна» какой малый орбитальный шаттл или космокатер, если шаттл не влезет… Будет тесно, конечно… Но, если запустим его в холостом режиме, без активации ускорителей, то его грави-компенсатор должен нивелировать перегрузки… В теории.

– Не получится – вмешался «Спектр». – При отключенных ускорителях гравитационный компенсирующий модуль даже не активируется.

– А что если мы блок от космолета подключим к системе «Стартрейна»? – вмешался Вектор. – Можем так сделать?

Вопрос явно адресовался искусственному напарнику, который, хоть и имел теперь лишь половину тела, но продолжал участвовать в переговорах наравне с целыми членами отряда.

– Это возможно… И ресурсы рем-дронов не нужны. Можем и сами запитать через инженерную консоль ангара «Стартрейна».

Проблема теперь уже казалась вполне решенной. Однако необходимость затаскивать внутрь не такого уж крупного ангара транспортника целый космокатер сильно ограничивало в количестве полезного груза. Подходящим по размеру оказался 250-тонный «Тритон». Его габариты вполне вписывались в ангар «Стартрейна» и даже еще оставалось место для груза. В отличии от малогабаритных орбитальных шаттлов космокатеры оснащались оружием и могли неплохо противостоять космолетам, что делало их более привлекательными именно для боевых миссий.

Что касалось оставшегося полезного пространства в ангаре, то тут уже и сама Николь быстро смекнула, какой-тип дронов поддержки использовать в предстоящей миссии, чтоб не обременять и без того малый грузовой отсек космокатера. А, вот, внезапная внимательность Стэйжа подтолкнуло ее к одной идее:

– Стэйж, поздравляю. Ты себе нашел работу на ближайшие циклы до старта миссии… Благодаря нужным людям из «Зова» у нас есть детальный план объекта, который мы навестим… Изучи его основательно, чтоб нам избежать сюрпризов.

– Хорошо, мэм. Как скажете – сухо отозвался тот.

Несмотря на удовлетворительный ответ, Николь все же не до конца понимала, откуда Стэйж так хорошо знает устройства и компоновки межзвёздных шаттлов. «Ясно мне, зачем Саймон навязал тебя в мой отряд!».

– Откуда ты вообще знаешь схематику кораблей, а? – спросила она.

Хотя, по факту, чтобы Стэйж не ответил, Николь было все равно. Собственная догадка органично вписалась в понимание действительности. Для себя она уже все решила, зачем этот новенький в ее отряде.

– Ну, мэм, тут все просто. Я ж техник-магистральщик. Все эти гравитационные модули, грави-компенсаторы, нормализаторы давления – это все плюс-минус одинаково у любого космического аппарата, будь то станции или звездолет – ответил уже более оживленно Стэйж.

Николь, дослушав его, переключилась на Лоуренса в приватный нейро-канала:

– «Волк», присматривай за этим умником. Не верю я ему. Есть основание полагать, что Саймон его поставил следить за нами.

– Не беспокойся. Глаз с него не спущу.

Разговор по душам

– В чем проблема, Тао? – Эйла нависла над сидящим за столом и смотрящим куда-то в сторону штурмовика из ее отряда, как глыба. – Этот Жеронимо целый доклад на тебя составил, как ты на Кроне налажал.

Видя, что у здоровяка почти отсутствует реакция на наезды, Эйла присела напротив. В столовой располаги отряда Звездного Патруля «Вихрь» было пусто. Остальные еще не вернулись с побывки, а Тао и Эйла не так давно сами прибыли с системы Альфа-Бета-Капелла. Впервые она поняла, что значит быть по-настоящему командиром подразделения и нести ответственность за действия своих подчиненных. Собственная увольнительная все равно была отменена из-за дел, связанных с «Зовом». Операция по возврату звездолета «Лиод» наемникам, которая сходу принесла дивиденды, внезапно была омрачена потерей штурмового экзо-костюма у одного из болванов Таонги. Эйли и подумать не могла, что пустяковая по сути задачка найти, вернуть или же уничтожить доспех может окончиться помещением в изолятор в космопорте планеты. Впереди предстояли разборки с администрацией самого Арнольда би-Моля, а там поведением штурмовика были очень недовольны.

– Вот, сам посмотри, что на тебя состряпали – Эйла активировала проектор и повернулась в его сторону.

Тао же просто приподнял голову и посмотрел на экран. Он не выглядел как-то уж слишком опечаленным случившимся. Однако его явно что-то тяготила. Эйла чувствовала это. Она знала Тао давно, лет 10 или даже больше. И хоть он покидал отряд на 2 года, перейдя в злополучный экипаж «Горизонта», по возвращению обратно его словно подменили.

– Вот ты на «Сапсане» доложил об обнаружении корабля альхонских наемников… Почему передал ложные координаты? Почему сам не долбанул по нему? Разнес бы в пух и прах, пусть и вместе с экзо-костюмом.

Тао перевел взгляд на Эйлу и сразу же встречно спросил:

– Эл, скажи, а мы уже совсем наёмники или все таки еще немного Звездный Патруль?

Она весьма удивилась подобной постановке вопроса. В нем был какой-то подвох, определенно был, но Эл предпочла его не заметить.

– У нас есть обязательства и перед теми, и перед этими… Что тебя не устраивает? – удивилась она.

– А ты не понимаешь? … Конвенция запрещает нам принимать участие в планетарных конфликтах, Эл! – взмутился Тао.

Она встала и подошла к окну с видом на посадочный док отряда. Среди множества контейнеров и затянутых полимерной накидкой космолетов выделялся межзвездный шаттл класса «Орлан». Это был боевой межзвездный десантный корабль. Однако он уже достаточно давно не использовался. «Вихрь» предпочитал более комфортные и вместительные крейсера «Утренние звезды» или тот же самый «Буревестник», который хоть и не имел оружия на борту, но мог гораздо быстрее и с удобствами преодолевать миллионы километров.

– Арнольд би-Моль и его администрация – официальная и законная власть на планете, Тао! – повысила голос Эл в ответ. – Ты должен был выполнить приказ!

Однако Таонга не соглашался. Он все с тем же выражением лица в глубокой озабоченности покрутил головой в отрицании.

– На Кроне гражданская война… Конвенция запрещает нам, Звездному Патрулю, вмешиваться во внутренний конфликт на какой-либо пусть и самой официальной стороне! … Эл, если контракт с «Зовом» или с би-Молями подразумевает нарушение Конвенции, то можешь меня сразу исключить из отряда. Я пойму.

Эйла нервно прошлась вокруг Таонги и снова плюхнулась на свое место напротив него. Она сжала пальцы правой руки в кулак и прикусила его.

– Тао, вот, 2 года тебя не было! Ты вернулся в отряд, и будто подменили! … Что там на этом чертовом «Горизонте» с тобой сделали, а!?

– Не смей о моих братьях так! Я должен был быть с ними! Кто знает, может именно меня им тогда не хватило, чтобы устоять! – повысил голос Таонга.

Эйла снова встала и заложила руки за спину. Она внимательно посмотрела в глаза Тао.

– Я не собиралась унижать твоих павших… Но ты забываешься, кто настоящие братья, а кто временные… Вспомни, с кем ты провел большую часть времени.

– Знаешь, Эл, там на Элеоне в Секторе Персея, где считаются с мнением и ценят каждого, там другой Звездный Патруль… Они мне напомнили тех самых далеких наших братьев 50 – 60 лет назад, когда каждый вылет на боевое дежурство мог стать последним… Тебе не понять… Да, они не платят столько кредов, как тут на Аламахе. Да, и после отбоя там не принято обсуждать, кто что будет делать на пенсии. Там они не о том…

– Так что ж ты вернулся!? – резко перебила его Эйла.

Однако Тао даже глазом не повел на раздражительность командира, а легко переключился на вопрос:

– Думал, что тут начнется так же… Новые контракты, реальная служба, а не протирание комбинезона в столовке.

– А разве сейчас не так!? – не унималась Эл. – Или ты забыл, как мы «Лиод» освобождали!?

Тао приподнял голову и глянул на нее в ответ.

– Нет, Эл, не забыл… Тоже мне геройство! Помогли одним мерзавцам отжать кораблик у других! … Это все не настоящее, как будто за этим нету никакой ценности, понимаешь? … Да, с Антоном мы скучали, но то немногое, что имели, было важно. Даже, если требовалось просто снять каких-то бедолаг с астероида.

– Нет, Тао, я тебя не понимаю – Эл откинулась на кресле, но все так же не спускала глаз с собеседника. – У нас впереди очень серьезное дело. Полетим забирать особо опасного преступника с Фобии… Уверена, что его попытаются отбить, так что точно не заскучаем.

– Там на Кроне в изоляторе мне пришлось провести время с одной наемницей… Она – бывшая из наших, из Патруля. В «Воид» угодила за Конвенцию. Она арестовала работорговцев тут на Аламахе несколько лет назад, а ей за это срок…

– Это ты, вообще, к чему, а? – снова перебила его Эл, не желая слушать.

Тао грустно покачал головой.

– Эта наемница в большей степени офицер Звездного Патруля, чем мы все тут вместе взятые… А ведь мы клятву давали.

Эйла звонко рассмеялась.

– Да ты, друг мой, стареешь. Совсем сентиментальным стал… Оглянись вокруг. Звездный Патруль неплохо интегрировался в Человечество. Стал неотъемлемой частью системы… Мы вписались в контекст. «Вихрь» вписался. У нас появился шанс прославиться и стать богатыми… А твоя эта наемница, она не вписалась… Гибче надо быть!

– Ее зовут Виконта… Наверное, уже «звали» … Она попала в изолятор, потому что среди бойцов альхонского отряда оказался ее родной брат… Какая ирония! Оба бывшие офицеры Патруля! Только брат в «артефактах», а сестра в «Воид»! … Он погиб у нее на глазах от плазменного заряда напарницы. Жуткая смерть.

На этот раз Эл не перебивала его, но дала высказаться до конца. Некое будто материнское чувство за своего бойца из отряда, даже пусть и провинившегося накатило на нее.

– Тао, ты что влюбился? – спросила она внезапно, уловив паузу.

Ее глаза с прищуром посмотрели в лицо Таонги. Тот слегка растерялся и заерзал на своем кресле. «Точно влюбился. Во дает! … Уж кому-кому, но Тао это совсем не свойственно!».

– Я? Не… Не знаю. Да и какая уже теперь разница. Она была приговорена, а меня забрали… Я даже и не попрощался с ней толком.

Однако по бегающим глазам собеседника Эл вдруг догадалась, что Тао недоговаривает.

– Что-то было между вами? … Я ж тебя знаю, Тао… Ты и ко мне подкатывал когда-то – она улыбнулась и подмигнула ему.

– Нет, Эл… Это другое. Она другая… Не то, что мы все. Она настоящая… Она сильная. Она – Звездный Патруль.

Эйлу это его «нытье» начинало порядком утомлять. Она хлопнула ладонью о стол, вздохнула и сказала:

– Ладно, Тао, вижу, что тебе надо отдохнуть… Би-Молей возьму на себя… Даю тебе 2 недельных цикла увольнительной. И чтоб к рейсу на Фобию за арестованным был готов.

Радостные вести

Беккет Фэйтнол присутствовал на общем построении выпуска курсантов Аламахской академии пилотов-штурмовиков. Он выступал с напутственной речью, когда ему на обруч пришло срочное предписание из руководства Сектора отправляться за Бродом на Фобию. Беккет внешне принял новость спокойно, хотя внутренне был весьма обрадован этим. Его любимый курсант внезапно словно по волшебству получил амнистию. Закончив поздравительную речь Беккет передал слово куратору группы, а сам отправился в космопорт на КСП. Там у него уже была запланирована встреча с Аланом, старшим сыном, который как раз окончил первый курс пилотов-штурмовиков в академке. В отличии от выпускников последнего года обучения эти уже наслаждались начавшимися каникулами. Сын ждал его, чтоб вместе полететь домой на Гваторию. Беккет и перевелся туда, по сути оставив «кафедру», что бы быть ближе к семье. Этот выпуск был у него последний в карьере. Впереди ждала семья и достойная пенсия. У Беккета она была выше, чем у обычных штурмовиков, потому что «дедуля Бэк» был капитаном звездного крейсера, но без корабля. Своих межзвездных приключений он так и не дождался. Однако Беккет ни о чем не жалел. 20 лет назад на Аламахе он познакомился со своей будущей женой Полиной или просто «Полли», как он ее любя называл. Потом у них родился сын Алан, а за ним и остальные 5 друг за дружкой. В итоге Беккет сменил звезды, на кафедру преподавателя-инструктора. Позже, спустя два десятка годичных циклов, бурлящий и кипящий КСП Аламаха был так же заменен «тихой гаванью» КСП «Минтака-Гватория». Все, что оставалось Беккету теперь, это выпустить свой 5-ый курс в «свободное плаванье» и закрыть этот последний гештальт в карьере. Теперь же с предписанием внезапно, как подарок, нарисовалось новое дело, которое Беккет посчитал не менее важным, чем выпуск. Ему нужно было завершить разговор с Бродом, начатый еще тогда почти 3 месяца тому назад после общего инструктажа на КСП в системе Дельта Ориона. У Беккета было время подумать хорошенько и все вспомнить, пока шаттл нес его в сторону космопорта. Монотонная обстановка и мерный едва слышный шелест магнито-шаттла действовали успокаивающе. Беккет сам не заметил, как погрузился в воспоминания.

В ново-построенной станции был специфический запах. Аромат свежего искусственного полимера вперемешку с металлом и пластиком. И хоть КСП «Минтака-Гватория» еще не была полностью сдана в эксплуатацию, доки и ангары уже хранили в себе новенькие космолеты «Ласточки». Мощные и опасные файтеры поблескивали отражениями от освещения своими начищенными и отполированными фюзеляжами. Тех-дроны завершали доводку и наладку борт-систем, когда Беккет и его первый в этом сезоне курсант-напарник Брод зашли в ангар. Спешки не было. Беккет привел сюда своего любимого курсанта, чтоб научить его чему-то очень важному, чему-то вне обычной программы пилотов-штурмовиков.

– Брод, подойди ближе к своей «Ласточке» … Проведи ладонью по ее борту – последнюю фразу он произнес медленно и с придыханием.

Брод смотрел на него с нескрываемым удивлением. Курсанта можно было понять. Беккет был строгим инструктором, и любил прилежность в учебе и на практике. Вот только Брода он полюбил не за это, не именно за это. Пожилого седого не по годам инструктора привлекала в нем неудержимое стремление к справедливости и порядку. Несмотря на казалось бы такие вроде как незыблемые основания, для Звездного Патруля были немного не свойственны. Во всяком случае не в том прямолинейном виде. Броду частенько попадало за это.

– А в чем смысл? – спросил курсант прямо.

Он всегда все делал прямо. Когда харизматичный и эксцентричный Тассен еще тогда на 2-м курсе сколотил свою «банду» среди наиболее борзых и ретивых курсантов, Беккет, как и остальные преподаватели, смотрел на это сквозь пальцы. С каждой новой группой прибывающих в учебку происходило разделение на слабых и сильных, смелых и трусливых, умных и глупых. Лидеры собирали вокруг себя лояльных и начинали паразитировать за счет остальных. Явных нарушений они как правило избегали, но преподаватели и кураторы видели, что одни откровенно унижают других. На этот счет были свои инструкции, которые запрещали влезать во внутренние взаимоотношения, если не нарушен закон и устав. Когда сразу на 3-м курсе появился новичок, сдавший экзамены экспромтом за 2 предыдущих года, жизнь группы резко изменилась. Тассену и его «головорезам» наседать и унижать остальных стало опасно. Брод влезал почти в любую потасовку. Он защищал всех без разбора даже откровенно «трусливых овец», кои в общем «стаде» тоже водились. Беккета тогда поразило, как грамотно Брод все это делал. Он никогда не начинал первым, но всегда мастерски провоцировал кого-то из дружков Тассена. Если же ему прилетали наказания до кучи, как и остальным, то он всегда соглашался и никогда не перечил. Беккет, как и другие инструкторы, интересовался делом Брода, но оно почему-то было засекречено. Это все порождало различные догадки и домыслы вплоть до того, что Брод был якобы специально подослан в группу в качестве некоего эксперимента. Подобная таинственность вокруг фигуры новенького и подвигла «дедулю Бэка» обратить более пристальное внимание. Отличная успеваемость курсанта еще более утвердила многих инструкторов, включая и самого Беккета, в обоснованности и убедительности некоторых догадок.

– Смысл в том, Брод, что ты готовишься передать свою жизнь этой боевой машине… Для того, чтоб она распорядилась ей должным образом, тебе нужно подружиться с ней и полюбить ее, как самого драгоценного и близкого друга.

Всегда послушный и исполнительный Брод в тот раз почему-то заартачился. Беккет строго посмотрел на курсанта. Тот пояснил.

– Не в обиду вам, сэр, но для меня «Ласточка» – это лишь этап в жизни. Я не хочу привязываться к временному.

Беккета возмутил этот ответ до глубины души.

– Привязываться к временному, говоришь? … А разве твои встревание в конфликты – это стремление к вечному!?

Курсант замялся и какое-то время просто ничего не отвечал. Беккет же счел это слабостью и продолжил:

– А ты не думал, что нарушаешь существующий порядок, а!? … А я тебе, как опытный инструктор, скажу. Те, кто смогли объединиться сейчас во время учебы, потом сохранят свое единство и будут горой стоять друг за друга! А те трусы и слабаки, что все 5 лет отхватывали от Тассена и его ребят, так и останутся слабаками! Их карьера закончится, не начавшись, на какой-нибудь далекой КСП, одной из многочисленных тех-служб связи или инженерных бригад!

Брод все так же молчал и не спорил с Беккетом. Зато сам дедуля Бэк, уже остыв немного, сменил тон:

– Ты не подумай. Я искренне восхищаюсь твоими навыками находить трещины в стане Тассена и бить по ним… Но, Брод, посмотри на себя со стороны. Ты ж одиночка… Почему не привлёк никого из тех, кого защищал? Почему не проявил свои организаторские способности? … Они ж у тебя точно есть.

На этот раз курсант ответил быстро:

– Потому что мне с ними не по пути… А все эти тайные группы по интересам в ущерб остальных курсантам мне противны до глубины души, сэр… Если хотите знать, у меня тоже есть опыт. Я знаю, к чему они приведут… Или могут привести.

– Ну, и к чему же? – поинтересовался Беккет, желая сначала вывести курсанта на откровенность, а потом показать, где он ошибается.

Брод слегка занервничал. Беккет заметил в нем внутреннюю брань. Пришло ему на память и закрытое личное дело курсанта.

– Мне трудно с вами спорить, сэр… Там, откуда я пришел подобное попустительство закончилось гибелью 2 курсантов из спец-группы.

– Попустительство!? – возмутился Беккет. – Ваша группа далеко не первая, которую я курирую… Поверь мне, если Тассен или кто-то из его дружков нарушит правила, то сразу же поплатится за это!

Брод лишь покачал головой. На его лице читалась какая-то глубокая скорбь, будто он совершенно точно знал о каком-то плохом исходе и сознательно молчал или ходил вокруг да около.

– Сэр, вы заблуждаетесь. Коллективный разум всегда на шаг впереди одиночки – снова обтекаемо пояснил Брод. – Вот только и одиночки могут долго таить злобу в себе и потом выплеснуть ее так, что мало никому не покажется.

Беккету уже совершенно не нравилось развитие этого разговора. Он внезапно осознал наличие некоего двойного дна в проблеме, о котором раньше и не догадывался. Да, и среди преподавательского состава никто и не задумывался об одиночках и их проблемах, каково им переносить из года в год унижения от сокурсников. Беккет даже перебрал в голове несколько последних выпусков, но так и не вспомнил, чтоб кто-то из них как-то негативно проявил себя.

– Брод, ты заблуждаешься, и я сейчас тебе это обосную… За последние 3 моих выпуска не было ни одной проблемы ни с драчунами, ни с их жертвами. Все худо бедно трудоустроились и служат. Если бы был какой вопиющий случай, я б его запомнил – снизив накал эмоций и похлопав по плечу курсанта произнес Беккет.

– Скажите, сэр, откуда тогда «артефакты»? Есть ли по ним хоть какая статистика у вас?

Тема беглых из Патруля была скользкая, потому запретная для обсуждения, тем более с курсантами. Беккет вздохнул, убрал свою руку с плеча Брода и ничего не сказал. Сам он не считал, что о предателях стоит вообще поднимать тему, потому что был уверен, что драки и стычки во время учебы тут совершенно не причем. Беккет не стал дальше развивать этот ставший ему внезапно отчего-то ненужным спор. Брод провел рукой по фюзеляжу своей новой «Ласточки», посмотрел на блики и улыбнулся инструктору. Тот сразу понял, что он повторил все за ним, но сделал это без искренности, для галочки, скорее, чтобы просто поддержать командира.

Беккет на время оторвался от воспоминаний. Шаттл проехал тоннель, ведущий к космопорту. Он через смотровое окно заметил огни ангаров и взлеток. Космопорт на КСП Аламаха хоть и был крупнейшим в Патруле, но все равно проигрывал по размеру и масштабам оному на самой станции-столице Сектора. Нужный док, в кафе которого ждал его сын, был уже близко. Вот только впереди была пробка из более сотни подобных шаттлов. Начинались долгожданные каникулы у младших курсов. Все стремились побыстрее вылететь домой. Космопорт на КСП позволял сделать это бесплатно и без задержки. Хотя второе с учетом образовавшегося затора было под сомнением. Беккет снова погрузился в воспоминания.

На занятиях по взаимоотношениями с гражданскими дедуля Бек затронул тему нарушителей Конвенции и как с ними следует себя вести. По окончанию лекции курсант Бродерик подошел к нему и затеял странный спор:

– Сэр, с чего вдруг мы должны прекратить следовать протоколу в случае с явным нарушителем? Разве он не такой же житель Сектора вне зависимости от принадлежности его какому-либо межзвездному государству, пусть даже и не сотрудничающему с Патрулем?

Беккет, однако, быстро понял столь витиеватый и словно специально усложненный вопрос курсанта. Он улыбнулся, но ответил не сразу. Его правая ладонь коснулась седой бородки и погладила ее. Беккет думал, но делал это не долго.

– Любой житель Сектора вне его госпренадлежности, попавший в наше поле зрения, это либо капитан какого-нибудь межзвездного судна, либо администратор некой станции. И в том и другом случае он вполне себе ознакомлен с Конвенцией, иначе не получил бы автэнтикат на допуск к полетам.

– Но ведь гипотетические такое может быть, что некое государство «Н» не подписало Конвенцию, но их корабли летают по Галактике с обученными капитанами?

– Хех – крякнул Беккет, поняв куда клонит курсант. – Ишь куда махнул! … Пусть себе летают там, где мы не летаем. Но если к нам попадутся за нарушение, будут пенять на себя и свое недальновидное государство.

Брод всем своим видом показал, что не согласен с такой установкой. Беккет еще никогда не видел, чтоб курсант не принимал ответ от преподавателя, какой бы он ни был, но имел дерзость не соглашаться и выказывать это несогласие всем своим видом. Тот раз Беккет возмутился не меньше, но решил просто объяснить почему так надо поступать без исключений:

– Статистика, Брод, вещь неумолимая. Каждый год со служебных вылетов не возвращаются около 2-х сотен офицеров Патруля. И это только в нашем Секторе… Из моего богатого опыта минимум половина из них нарушили переговорный протокол и поддались соблазну быть снисходительными к нарушителю, включившему несознанку…

– Но ведь все корабли оборудованы базовыми ИИ, которые изначально обучались под Конвенцию, под ее соблюдение… Если даже капитан захочет избежать правосудия, его сдаст собственный электронный со-пилот. Разве нет?

Беккет не обратил внимания, что курсант Бродерик перебил его, уже зная о его некоем запредельном упрямстве, граничащим с нарушением субординации. Однако и время было уже к отбою, и разговор их проходил тет-а-тет. Беккет тогда не придумал ничего лучше, чем сказать:

– Эх, Брод, не знаешь ты на что способны некоторые нечистые на руку капитаны… Просто поверь мне – яблоко от яблони… Не спрашивай, как и почему, но если капитан с явным нарушением Конвенции или правил пролета темнит и валяет дурака – так и знай, что его корабельный ИИ ничем не лучше.

– Простите, сэр, но в это трудно поверить – все еще возмущался курсант.

Беккет положил руку на плечо Брода и строго посмотрел в глаза. Он собрал в одну точку весь свой накопленный опыт, всю боль за погибших на заданиях товарищей, за исчезнувших в прошлом друзей и проговорил медленно, тихо и, как-то очень по-отцовски, будто Брод был его 7-м сыном:

– Просто прими как факт и запомни, сынок! … Чтобы не случилось, не полагайся на ИИ мерзавца, не важно капитан он или какой другой профессии… Иначе рано или поздно пополнишь статистику… В космосе полно мерзостей, о которых тебе лучше не знать до времени, чтоб набраться опыта и схватиться серьёзно, когда оно придет!

Ту последнюю фразу Беккет помнил в точности. Хотел бы он узнать у Брода, что именно произошло с ним в том злополучном «Ковчеге», и помогло ли ему напутствие.

Затор тем временем рассосался сам собой, и шаттл Беккета достиг нужного дока с небольшим опозданием. Сын его ожидал в кафе. Они пожали руки и обнялись.

– Ал, я не лечу с тобой. Появилось еще одно незавершенное дело. С главного управления подкинули.

– Что-то важное? Что маме передать по прилету? Она ведь нас обоих ждет, па.

Беккет потер шею, как от усталости.

– Ничего не говори. Я оставлю ей сообщение.

Они снова обнялись. «Странно как-то. Второй раз уже обнимаюсь с сыном, будто собрался куда-то надолго… Я ж вернусь меньше, чем через 3 цикла обратно. Уже через 5 дней увидимся дома». Беккет улыбнулся. Отчего-то в глазах его сына Алана его собственная улыбка отразилась с некой мимолетной тревогой. Беккету даже показалось, что из-за усталости наверное, он как-то уж слишком грустно улыбается. Беккет попробовал снова, но лицо Алана не изменилось, все так же отражая некую тревогу. Они просидели так в зале ожидания, то разговаривая, то молча, пока не объявили посадку на экспресс до Гватории. Беккет напоследок снова обнял своего сына и снова поймал себя на мысли, что как-то уже слишком серьёзно с ним прощается. Он отбросил эти суеверные глупости и, проводив сына взглядом до посадочного коридора, вернулся к своему шаттлу, который покорно ждал его на парковочной линии для ожидающего транспорта. Беккет не успел разместиться внутри, как поймал входящий на обруч. Сообщение было от некой Эйлы Борк-Валиот, командира отряда «Вихрь», и касалось предписания относительно Брода. Беккет пробежался по содержимому в уме, но нашел его весьма странным. Написавшая требовала чуть ли не в ультимативной форме вернуть предписание ей, как изначально назначенной забрать Брода после коррекции. На какое-то мгновение Беккет решил было так и сделать, вспомнив отчего-то печальное лицо сына. Вот, только теперь уже было поздно. С сыном он распрощался и отматывать обратно не собирался. К тому же как было знать будет ли у него в будущем другой шанс пообщаться вот так вот спокойно с Бродом. Вряд ли молодой амбициозный курсант согласиться лететь на Гваторию, чтобы повидать старого преподавателя. Беккет улыбнулся и быстро оформил отказ. Сообщение ушло, и он забыл о нем, будто и не было ничего.

Уже в пути на служебный док, где его ждал «Буревестник», Беккет поймал еще одно сообщение от любимой жены Полли. «Хм… Быстро она… Я только собирался ей отправить, что задержусь немного». Однако сообщение от супруги подействовало как-то слегка удручающе. Она почему-то умоляла Беккета непременно нигде не задерживаться и лететь домой вместе с сыном. Беккету показалось подобное весьма странным. Его Полли очень трепетно относилась к служебным вылетам и задержкам, но прекрасно все понимала и не накручивала ни себя, ни его лишний раз. Сейчас же ее словно подменили. Она сообщала о каком-то нехорошем то ли сне, то ли видении. Беккет не стал вчитываться. В конце же она чуть ли не умоляла его ни на что более не подписываться. Беккет вздохнул и снова потер шею. Он составил ответ в как можно более успокоительно форме и отослал Полли.

До отлета шаттла на Фобию еще было более 20-и часов. Беккет не хотел ехать никуда, но решил для себя, что проведет время на «Буревестнике» до самого отлета на Фобию. На этот раз он прибыл без задержек. Достаточно быстро по-военному переместился на закрытый служебный док и затем в сам межзвездный шаттл. «Что ж. Времени много. Значит отдохну и отосплюсь, как следует, на борту. Может новости посмотрю». Беккет знал, что намечался поединок между капитанами на крейсерах, но посмотреть его в прямом эфире он не рассчитывал, потому что к тому времени «Буревестник» уже будет в ВК на пути к Фобии.

Недовольные «союзники»

Ночь на далекой планете «Йотунхейм», где-то в северном ее полушарии, была светлая и звездная. Два спутника-близнеца равномерно озаряли берег моря, создавая причудливые образы своих отражений на воде, и небольшую поляну рядом на холме. Звезда по имени «Полынь» никак не хотела покидать небосклон, расположившись где-то у кромки горизонта и поигрывая тусклыми темно-алыми лучиками заката. «Один» был грустен. Его лицо бликовало и играло в отражениях пламени костра, который разгорался от только что подброшенных поленьев. По бокам от него слева и справа на толстенном грубом темно-сером бревне от мертвого хвойного дерева сидели два здоровых крупных одетых в волчьи шкуры человека. Оба были заросшие черным плотным волосом, так что почти не было видно лиц. Их «украшали» шрамы, а глаза, казалось были черны, как ночь, которая вот-вот накроет поляну вместе с отдыхающими. «Один» пошевелил поленья костра небольшой палкой и поправил шляпу, прикрыв уши. Его морщинистая ладонь погладила белую как снег бороду. Даже такой всегда успокаивающий вид пламени костра на фоне долгого «скандинавского» заката не работал на этот раз, как того ожидалось.

– Ни на кого нельзя положиться… Даже на Звездный Патруль – произнес он достаточно бодрым и басовитым голосом.

– Она будет не в восторге… Характер взрывной – прокомментировал хрипловатым голосом его фразу сосед в волчьей шкуре справа.

– Мы не выбираем свой путь, но он выбирает нас – отозвался похожим, но еще более низким голосом тот, что был слева.

С моря подуло прохладой. Ветер усиливался. Сидя на заваленном стволе дерева «Один» поежился от холода и подбросил еще дровишек в костер. Он крепче закутался в олений тулуп, чтоб согреться, и пододвинулся ближе к огню.

– Может мне его купить? … А что, толковый парень. Разобрал моих, как по нотам, и при этом даже пальцем не пошевелил.

– Нет. Это проявление слабости – тут же отозвался «волк» слева.

– Согласен. Только отмщение может исправить ситуацию с имиджем – вторил ему «волк» справа.

Огонь полыхнул с новой силой, получив изрядную порцию дров на растопку. «Один» почувствовал сильный жар на груди и лице, в то время, как спина его все еще хранила прохладу позднего вечера до того, как укуталась в тепло.

– Сбываются расчеты и прогнозы… Год уже ознаменовался закатом одной звезды и рождением новой – снова низким, но не по внешности молодым голосом произнес белобородый.

– Прогноз – это ты, «Один». Как скажешь, так и будет – прохрипели оба «волка» в такт.

«Один», дослушав, встал с места и скинул накидку. Всю поляну окутал жар от разыгравшегося не на шутку пламени костра. Он повернулся спиной к огню и окинул взглядом своих помощников. «Волки» даже не шевельнулись, но лишь терпеливо смотрели на «хозяина».

– «Эдда» не получит обещанное, пока не решит мне эту проблему! – громогласно и четко произнес «Один».

Сев обратно на свое место и потеребив костер уже спокойно и тихо добавил:

– Расстроится, конечно. Я-то ей другое обещал.

– Пусть винит во всем свой Патруль! – прохрипели «волки».

Решение проблемы

Эйла Борк-Валиот ночевала у Форкмана в апартаментах, что в дип-секторе на КСП Аламаха. Законная увольнительная после Крона подходила к концу, но оставались еще нерешенными кое-какие важные дела. Спалось ей плохо. Из головы не выходил тот злосчастный разговор с капитаном Беккетом. Форки спал рядом, как сурок без задних ног, и никак не реагировал на ее постоянные кручения в постели. Он ничего не знал о ее тайных делах с «Зовом Вальхаллы». Эйла все подковерные дела скрывала. В руководстве Патруля лишь знали о прямых контрактах между отрядом «Вихрь» и наемниками на предмет обмена опытом и сотрудничества в образовательной сфере. Такая формулировка использовалась, чтоб не подкопаться, хотя никого подобными закорючками одурачить по факту было нельзя. Совет знал о некоторых нюансах, но далеко не всех. Эйли встала с постели и отправилась на кухню попить воды. Сам Форкман ей уже изрядно надоел. Даже лежать с ним в одной кровати было противно. Эйла давно уже не испытывала тех ярких эмоций от близости с ним как лет 10 назад, когда они впервые познакомились. Однако сейчас, понимая, что кейс по Броду буквально уплывает у нее сквозь пальцы, Эйле хотелось кричать и рвать на себе волосы. Она снова, как будто наказывая себя за что-то, пробежалась «умными» глазами по сообщению от «Одина». Курсант Брод был главной частью ее испытательного задания, по результату которого она должна была получить право на посвящение в «Зов» и организацию на его базе собственного наемного подразделения. По сравнению с этим меркли все «плюшки» Звездного Патруля. И, хоть Эйла и могла рассчитывать на достойную пенсию уже через полгода, «Зов Вальхаллы» мог дать ей несоизмеримо больше. Эйла хотела, если не все, то многое. Да и греть пузо где-нибудь на Гватории или Алдабре, сидя на газоне своего домика, она не хотела и даже где-то боялась. Ее переполняла энергия. Эйли хотелось движа и драйва, хотелось если и не легендарного, то героического будущего. Хотелось не домика на Алдабре, а дворца на Эдэмии, и чтоб вместо бездушных машин-слуг там были живые рабы. Ей хотелось, чтоб в гости пришла жена Форкмана со своими детьми и внуками и изошла слюной от зависти, как у нее роскошно и круто. Эйли осушила бокал воды залпом и посмотрела на сопящего Форки. «Спишь!? Я страдаю! Эх, придушить бы тебя, как котенка, вот этим вот моим боди-сюитом!». Она не осознавала причины своей не так давно возникшей ненависти к высокопоставленному любовнику. Злость вскипала, когда Эйла вспоминала его детей и жену. Она вернулась в постель и резко даже немного грубо растормошила его.

– Что? Что-то случилось? – буркнул он спросонья.

– Форки, мне нужна отмена предписания Адриана по поводу Брода.

– Что? Кого? – все еще не понимал, о чем речь продравший глаза Форкман.

– Я должна была через 4 недели лететь за ним на Фобию… Однако с меня сняли это предписание и назначили Беккета.

– Брод? Беккет? … Ты о чем?

– Я о суде! – резко повысила голос Эйла.

Форкман покряхтел, встал неспешно и пошел так же на кухню попить. Эйла ждала молча. Сейчас ссориться с Форки ей точно было ни к чему. Он вернулся обратно и одел обруч.

– Там секретное постановление Адриана. Я не могу его ни отменить, ни изменить… Зачем он отпускает Брода, не спрашивай, я тебе не могу сказать… Но, поверь, так надо. На кону репутация Патруля.

Эйла все так же молча дослушала его и тихо встала с постели. Форкман попытался подловить ее чтобы вернуть обратно, но Эйла ловко вывернулась из-под «заботы». Он вздохнул. Она направилась в ванную комнату.

– Послушай, Эл, это дело Семьи… В поединке нам нужен капитан, который поставит Терра-Нову на место, а не это недоразумение по имени Лайтон… Адриан решил эту проблему, но у всего есть цена… Так что забудь про Брода! Да и было бы из-за чего напрягаться! Если хочешь слетать на Фобию, я тебе оформлю командировку – на последней фразе он засмеялся, думая, что сказал некую шутку.

Эйли же внезапно выглянула из ванной и без тени улыбки сказала:

– Хорошо… Но мне нужно предписание лететь туда с Беккетом сейчас.

Форкман крякнул, покачал головой, вздохнул и пояснил:

– Беккет летит за Бродом один. Таков уговор и таково предписание… Эл, уволь меня от своих прихотей и закидонов… Брод все равно не жилец. Просто поверь и не спрашивай.

На последней фразе, сказанной уже шепотом, он поманил ее обратно в постель, зная, что если не найдет причину остановить, то она убежит, как уже делала это не раз.

– Ладно – буркнула она недовольно. – У меня в отряде один боец штурмовой экзо-костюм потерял. Как мне это лучше оформить, чтоб не поиметь лишних вопросов, проблем и проверок?

Форкман привстал на локоть, улыбнулся и снова поманил Эйлу обратно в постель. Она загадочно прикусила нижнюю губу и посмотрела куда-то в сторону, будто раздумывала. На самом деле ей было противно тут все. А все эти хорошо известные ему ужимки она использовала, чтобы просто подыграть.

– Свой именной костюм?

– Не-е-е-т – протяжно произнесла Эйла и присела на кровать сбоку.

– Болвана?

– Да-а-а – снова протянула она.

Форкман заметно повеселел и разговорился. Эйла хорошо знала своего любовника. Ей было не сложно применить несколько простых приемчиков и ужимок с мимикой, чтоб тот буквально поплыл.

– А, ну, так все просто. Спиши экзо-костюм в связи с поломкой скалтон-дрона… Его сигнатуру внесут в базу… Если даже вдруг кто найдет его и использует, при встрече с Патрулем он просто вырубится по сигналу. Если внутри кто-то засел, то там и останется, как в клетке.

Эйла громко рассмеялась. Форкман, не понимая ничего, удивленно посмотрел ей в лицо. Она просто отмахнулась рукой, но, все же, прокомментировала свое поведение:

– Я заставила своего бойца лезть за ним в пекло, прикинь?

Форкман однако не разделил ее радости и восторга. Даже улыбка сползла с его лица.

– Надеюсь с ним все в порядке? – взволнованно произнес он.

– Да. Нормально все… А что? Что-то не так? – уже и сама Эйла убрала ставшую внезапно неуместной улыбку.

– Не делай так больше. В связи с уходом большого количества офицеров в артефакты, правила смягчили. Иначе мы бы только и делали, что ловили экзо-костюмы… Исключение только у спецуры, но там и костюмчики уникальные.

Форкман, договорив, взял Эйлу за руку и привлек к себе, чтоб уложить. Она не сопротивлялась, хотя и желания не проявляла. Ей не хотелось тут быть.

– Не делай так больше, прошу… А то наживешь себе проблем… Сейчас за каждого пропавшего трясут, а ты броней озаботилась.

– Хорошо. Не буду… Мне надо идти, Форки – она снова вывернулась из-под его объятий и, подхватив с пола красный полупрозрачный боди-сюит, упорхнула в ванную.

– Как идти? У тебя ж увольнительная. Разве нет? – попытался он ей вдогонку.

– И да, и нет… Есть важные дела. Как-нибудь расскажу, когда на Эдэмию пригласишь – подколола она его последней фразой.

Форкман сразу притих. Эйла знала, что тема совместной поездки на райскую планету, была запретной. Зато Форкмана при ее упоминании каждый раз, как выключали, и можно было спокойно удаляться по делам.

– Куда мы едем? – спросила Эйла Фабриана, усаживаясь за ним следом в шаттл.

Машина бесшумно тронулась с места и заскользила на магнитной подушке в нескольких сантиметрах от металлизированного полотна, ведущего к ближайшей развилке тоннелей. Когда шаттл свернул налево и вниз, Эйла догадалась, что это нижний рабочий сектор Аламаха. Это был район работяг и обслуживающего персонала. Эйла бывала там и не раз, но радости от визита в бедный сектор станции она не испытывала.

– К «Холту» – наконец соизволил ответить ей Фабриан. – Он уже ждет нас. Я кратко обрисовал ему проблему… Он поможет.

– «Холт»? Это кто? – снова спросила его Эйла.

– Это наш человек на Аламахе. Он из «Зова» … Кстати, это он со мной прилетел из Альхона недавно… Помог мне там с делами. Сейчас все на мази, вот он и вернулся.

Эйла кивнула головой, вспомнив о недавнем прибытии Фабри с Альхона.

– Ясно… Ну, и как там наши детишки? – спросила она с улыбкой и хитрым прищуром.

Фабриан не брезговал время от времени раздевать Эйлу глазами, пытаясь видимо на свой взгляд оценить ее формы. Особенно он наглел с этим, когда та у него, чем-то интересовалось. Эйла была не слепой и прекрасно все видела и понимала. Со временем она уже привыкла к тому, что ее внешность и фигура привлекают повышенное внимание.

– Детишки? … А, ты о Николь! – растерялся и сразу же нашелся Фабриан. – Вернул в целости и сохранности. Получил персональные благодарности от местного главкома.

На последней фразе Фабри расплылся в широкой белозубой улыбке. Эйлу на самом деле Альхонские дела «Зова» не интересовали, хотя она была немного в курсе, что там назревает. Вот только ей надо было со своими разобраться для начала, поэтому она сменила тему.

– Как этот «Холт» нам поможет? – Эл строго посмотрела на Фабри, чтоб вынудить того перестать раздевать глазами и стать чуточку серьезнее.

– Вот приедем – сама все увидишь.

Хижина «Холта» располагалась в одном из гаражей среди ангаров. Внутри их никто не встретил, хотя по запаху металла, полимеров и смазки, Эйла быстро догадалась, что этот «Холт» с техникой на «ты».

– Он у нас главный спец по всяким штучкам. Волшебные руки.

Договорить Фабри не успел, потому что из смежной секции вышел крупный, косматый, бородатый с оголенной грудью мужик неопределённого возраста с весьма смешными на резинках плотно прилегающими к глазам круглыми проекционными окулярами. Он окинул взглядом зашедшую компашку. На Эйле он остановил свой взор на некоторое время, потом почему-то облизнулся и с улыбкой посмотрел на Фабриана.

– Что так рано? Ждал вас позже… Прибрался бы… С фемочкой все таки.

На последней фразе он снова задержал взгляд на Эйле. Она прямо ощутила некий зуд в области ног, живота паха. «Что за немытый небритый бабуин! Пялится, а ж мурашки по коже! Так бы и вмазала ему по улыбчивой роже!». Фабриан тоже улыбнулся и покосился на нее. «Холт» расплылся в улыбке всем своим довольным лицом, будто ему приоткрыли завесу некой важной тайны. Эйла внезапно заметила, что у него во рту разноцветные зубы.

– А что с родными стало? Повыбивали за провинности? – грубовато и без тени юмора пошутила Эйла.

Однако «Холт» лишь басовито рассмеялся громче прежнего. Фабриан поддержал его.

– Хо-хо-хо! А на язычок она так же хороша, как и под комбезом!

Они оба, похлопывая друг друга по плечам, направились туда, откуда вышел хозяин гаража. Эйла поплелась за ними, как до нее внезапно дошло, что этот обросший бибизян просто «раздел» ее через свою электронную оптику. «Тфу-ты! Мерзкий ублюдок!». Она машинально обхватила себя руками в районе груди, будто ее на самом деле пытались раздеть и облапать прямо тут в гараже.

Внутри был рабочий полумрак. Помещение освещалось тускло с упором на явно выраженную рабочую зону. Над столом словно металлические щупальца некоего монстра нависали рабочие манипуляторы инженерного дрона. Вокруг же валялись обрезки деталей, стружка и кусочки сварки. На стеллаже сразу за зоной «творчества» на полочках располагались разнообразные поделки. Эйла присмотрелась и заметила весьма необычные изделия в том числе оружие, как горячее, так и холодное. «Холт» снова посмотрел на отвлекшуюся Эйлу и вытянул правую руку.

– Давай сюда свою эм-ку – пробасил он.

Она презрительно глянула на него в ответ. Демонстративно прикрылась левой рукой, а правой сняла с пояса одну из 4-х многоразовых гранат.

– Не повреди, иначе потом не расплатишься! – резко выдала она, сурово посмотрев в круглые очки хозяина.

На этот раз «Холт» не смеялся. Он резко схватил эм-ку повернулся в сторону рабочего столика и тут же сел за него. Фабриан зашел к нему со спины и стал за правым плечом наблюдать. Он глянул на Эйлу и дал знак кивком головы подойти ближе, и тоже последить за работой мастера.

– Только, чтоб тихо! Иначе выгоню! … Особенно эту борзую в красном боди-сюите – на последней фразе он снова утробно хохотнул и принялся за работу.

Эйле же, стоя за спиной, безумно хотелось резким движением рук свернуть этому лохмачу шею и свалить отсюда.

– «Эл, ты на него не злись. Он грубый, но спец первоклассный… Смотри. Сейчас твоя эм-ка обретет новую жизнь» – пропел Фабриан.

Однако голос напарника в уме ее ни разу не успокоил. Ей это было и не надо. Она умела себя контролировать, когда требовалось, иначе давно нажила бы врагов. За столом тем временем происходило маленькое техническое «чудо». Ожила красочная проекция с 3-мерным детальным изображением ее гранаты. Затем эм-ка будто распалась на множество разных больших и маленьких деталек. Некоторые из них тут же исчезли, высвободив свободные полости. На их месте появились совсем другие чужеродные элементы конструкции, обозначенные другим цветом. «Холт» сидел и даже не шевелился, будто прирос к стулу. Лишь только его лохматая голова в круглых плотных очках не отрываясь смотрела на 3-мерный экран. Эйла догадалась, что он в уме манипулирует изображением и передает его со своих очков прямо на настольный проектор.

– Мощность гранаты упадет, но не критично… Могу вернуть, но тогда клещ станет очень медленным… Могу добавить контурный разогрев, тогда повреждения сможет наносить при контакте с поверхностью. Однако и сила ЭМИ-импульса будет давать эффект только при касании… Как делаем?