Фоновый свет

нет вам размена печали и выбрать не удалось

где по ребристому гуртику цифры твоей кончины

добрые девушки пишут стихи дракона разить копьем

119

речью сошедшей как мельхиор с отколовшейся половины

теплое тело твое избывает тебя живьем

***

то, что я помню наизусть

про «liebe dich», а потом «ich sterbe»,

не вызывает светлую грусть,

прежнюю грусть, но бумага стерпит

скудные памятки: «выпал снег»,

«завтра купить крупу и селедку».

что тебе делать теперь без тех,

снегом кому выстилают кротко

красной дороги куда-нибудь

для безбилетных с культей дрожащей

их полотно. пятьдесят на грудь,

влево чуть-чуть. и дышать бы чаще,

и улыбаться, когда на свет

вылетит птица стеклом наружу,

только в стихах окончанья нет —

снова строку забываю ту же.

120

***

над корешками книг запрещенных и старыми песнями о влюбленных

и светом над вечною мерзлотою истории больше не быть простою

павлиньим пером из медвежьей шкуры фамильным пирожным от тети Шуры

так глянец вины и здоровой пищи тебя заставляет казаться чище

разгадывать дым от его «Казбека» с отменой пропорций кладет под веко

твой старенький дом вечным детством мертвых во всех очертаниях полустертых

ты видишь теперь на ковре где Репин и серенький волк там из гипса слеплен

и плачет Аленушка над водою истории больше не быть простою

истории больше не быть и чудо поддельною подписью ниоткуда

проступит а лучше бы акварели во что бы мы верили как умели

121

да и не жарко у нас не то что в родном Петрограде

Бердяев пишет статью о соблазненном стаде

наборщику отнес наборщик выбросил яти

молитвы бубнил под нос и лезвием Христа ради

одним казанским крестом от ключицы до уха

Бердяев выжил потом но слышал гласные глухо

купил в аптеке один пакет порошка в цидулку

а был ведь чей-то он сын и в ухо падали гулко

Анна-Анна безымянно лежит в лимонаде «Колокольчик»

истопник ей в левое ухо льет целительно йод

а в правое ухо поминальные песни любви поёт

да и не жарко у нас и не холодно всплыла в некотором отдалении

от городских коммуникаций

и растет в кружке с водой скоромным грибом-коробом

а Бердяев несколько спичек украл у прошлых своих хозяев

стыдные тайны хранит на тыльной портрет

are you going to be from the capital of this state

вот и давеча застрелился сначала в диву одну влюбился

а потом всё равно застрелился и все сказали что он эстет

и вода каплет из уголка все сказали что это река

но откуда река на этом пятом на квадраты снова разъятом

122

Бердяев видит что это неплохо от черного Бога в петлице

так и будет ковыль домотканая степь до парадной стелиться

123

нет попомни мое слово мы с тобой не увидимся снова говорит

скоро Верден последнее мирное лето мир треснул по шву

и прочие штампы в которых я дальше живу

можно просто сказать mutabor не зря прочитали Гауфа и латынь

не молчи да исполнится прежде всего до рассвета сгинь

вот нечистая мерная поступь истории знак вычитания корня

тесные босоножки твой линкор убит на первый раз все утонули

серебра самородок пули ровно ложится сердце твое похоже на

тесные босоножки но вот все вернутся обедни заказывала жена

питательные обеды из трех блюд и компота

смерть это не то что жизнь это утомительная работа

нет попомни словарный запас уже не спасет никого серебро вкуса олова меди запекшейся крови

кровь в висках молчит и это чувство пока что внове

поверенные слуги любимые femme хрусталь «О Германии» книга мадам де Сталь

да что они все там знали пометки только вначале

смерть это просто скука в буквы щуриться близоруко

изобретать свой детский трехколесный велосипед

никого нет рядом совсем никого здесь нет

124

иностранный шпион оказался девицей из Лодзи

надевая манто на свои сиротливые кости

на пивные ларьки надевая кумач ноября

столько красных открыток и первая жизнь за царя

столько красных открыток и угол затертый где адрес

словно в жизни чужой и могла удержать лишь вина нас

незнакомое имя центон где всегда и во славу

перестроиться по часовой поворота направо

отвели за овраг подержали лицо над корытом

лучше жить на войне или в мирное время убитым

для пошива знамен разлинованным стянутым в узел

нет пока что еще не убил лишь немного контузил

это руки дрожат кто сказал что сегодня от страха

оплывает ноябрьским дождем силуэтов бумага

так тебя вырезали на свет точки ставили мимо

освещения нет эта музыка неотвратима

125

от сердечной недостаточности любви от невралгии верхних полок Макондо

теперь всё ближе колокольчик звенит на вокзале гордо

потерпи немного еще степь глядит в того кто к степи равнодушен

всматривается в него на ощупь в поисках сколов или отдушин

неужели этот хутор на пять домов то о чем мы столько читали

праздничные черепа на магнитиках несоленая кровь граали

второй в подарок экскурсовод считает в пути отставших

такая натура вот-вот уйдет новые туфли из замши

посмотрите направо здесь жил майор да в общем-то это обычный двор

какая разница кто здесь жил когда на земле воцарился мир

и мы наконец-то перестали хоронить своих мертвых

сортировать их как пластик и мёд в зависимости от сорта

предоставлять им жилье по вкусу вот это майорская типовая изба

чисто выметены полы сошла на винтах резьба

ничему не учит история никогда расчесывай лён и слушай

как музейное веретено скрипит и верней и глуше

никто не смотрит на тебя с той стороны экрана

никому не интересно что скажет дальше гид окончивший курсы в Приморских Альпах

растет ли в этих краях боярышник или скажем катальпа

сколько рунных овец выпасают за год в этих угодьях

королева смерти статистика будем без сладкого мы сегодня

пересчитали всех вон та пара из Гомеля мать-одиночка ребенок в синем пальто

126

все остальные люди которых тоже не узнает никто

грузятся спешно в автобус и засыпают под скучный блюз

от равнодушья во сне улыбаясь за воротниками блуз

127

у императора ромеев корона из черного аконита

что-то такое в море черном в крови чужой так разлито

смертию юность свою поправ император ромеев это удав

глиняной плошкой хлебает свои слёзы

пантократор покамест его спас но уже посматривал косо

это бульварный роман с элементами готики у кого-то выкололи глаза

кого-то сбросили в ущелье на растерзание орлам и всё задокументировано

вот пример как нельзя потому что ты называл меня византийской принцессой

и больше я ничего не могу о Византии вспомнить

у императора ромеев дворец похож на скорлупу из трещин

на морскую звезду на вершине самой высокой горы на склизкого опарыша

думать какого там еще на расстрел ведут сегодня товарища

просят загадывать желание побыстрей курить свой мир по частям но быстро

отмечать все храмовые праздники день отечества и связиста

на задворках империи так неказисто варвары и латиняне

наполняют амброзией черепа подносят осколки няне

Евлогия шлет монахам счета до сей поры и казна пуста и азбучные истины для самых маленьких

Евлогия должна выйти замуж за латинянина или уйти в монастырь

или сначала первое а потом второе но никак не наоборот останки свободы воли

ее багрянородный шелк вместе с червием в пыль смололи

так и смотрится в пустоту как в морок вод Галаты

император ромеев помнил вон ту но тоже исчез куда-то

128

вот и оттепель твоя заканчивается подснежники Красной книги распродают со скидкой

в крови автоматов жидкой шиповник из общей тары в остатках земли колено

очередь здесь никогда не заканчивается но дождаться всенепременно

нужно своего дня и часа вывески «Закрыто» в горле сберкассы

правильные ноты вывихнутых суставов

составителей апокалипсиса толкователей общевоинских им уставов

мало присылают сюда пора ковать кадры пока горяча ладонь на холодном лбу

пока выдают в одни руки пять коробков и крупу

и овсянка поёт на деревце чахлом в кефирной кормушке млея

оттепель не начинается никогда на несколько сот теплее

в плотном пчелином рою виньеткой соленой едкой страны

где лучше вы говорят проходите мимо здесь только царство вышнее только душа любима

а чем еще усмирить плоть как не розгой проходите мимо лучше пока не поздно

кто как мы взыскует Града Божьего и сладкого йогурта творожного

наслаждение которого ты достойна и плоть слаба и душа покойна

не закончится никогда эта игра в города они тебе «а» и ты им в ответ «а»

натура мертва на древе ларец в ларце утка и мышь

скорее всего и ты просто сейчас не спишь

129

все эти мальчики девочки одинокие филологи конца нулевых

обязательно скажут что стихотворение — это не «стих»

помянут к ночи Джойса Северянина и Гладкова

ничто не ново под луной нигде ничего не ново

официанты закрывают счета ждут пока допьешь свое пиво

после жизни чужой здесь наверное некрасиво

оставаться ждать метро помесь гари и кофеина

время ушло но наши писатели в целом писали длинно

хватит на всех несбывшейся нежности в неразборчивость самиздата

в майский озноб пересказанный нам когда-то

в лишних подробностях тонет всё и всё сохраняет память

буквы теперь ни одной наверное не исправить

буквы теперь ни одной не проступит на этих стенах

где сплошной чередой купцов и военнопленных

распускается ноль последнего турникета

где количество слов зачтется тебе за это

130

черная-черная рука уже нашла твой подъезд мальчик-с-пальчик и жалок наш балаганчик

белки в Лубянском проезде вот он висит этот щит к филенке прибит тело белое пеной спит

в яме спасибо дорогу найдем мы как-нибудь сами

следовать за приятными женскими теплыми голосами

за угол повернуть проползти хоть еще чуть-чуть

что у тебя в груди кислое яблоко с прошлой перемены а в подвале пристав за предательства и

измены

родине-матери с пряничным домиком из кнута (эта символика города смерти не так чтоб очень

проста, но и не слишком сложна)

оскверненных святынь здесь в меру экстренный телефон на прямую линию мэру там где раньше

«массаж и любые виды досуга»

как же это легко — никогда не любить друг друга

не оставить уколом прививкой «укус комариный» вакцину от горького глаза

как это легко — ничего никому не оставить по смерти, ни разу

дрожащей рукой не чертить на крови ни сердечки, ни стрелы,

пока твое сердце не лопнет в груди от межреберных мышц неумело

***

рвет занавески метель, в ощущеньях дана снаружи, в утлой печурке тлеют мертвые души

том второй — вот Аксинья когда-то была живой, мечтала выйти за управдома, к погибели вечной

сердцем влекома,

автору «Горя от ума» убирала московские дома — примерно было по двадцать комнат, но она

131

уже ничего не помнит,

кто там что делал с женою друга — главное чтоб на улице сухо.

Мойка выходит из берегов, рыбарь проматывает улов на скучных женщин и злых золовок.

город ветрен, почерк неловок. на атласных подушках «георгий» с крестом, черемухи цвет, отпели

постом.

третий аркан выпал опять, будущих лет не положено знать,

так и тянет Аксинья горлом луженым горькую песнь, что положена женам,

из-под земли, управдом в расстрельном, на подмалевку холста им Стрельну

не отдают, говорят — сгодится. карандашом замирает птица.

132

Амалия едет в своем шарабане в Рязань молча пьет валерьяну

ей грустные песни извозчик поёт рифмы путает спьяну

на юге черешня цветет а в столице подледного лова

пустой красноперкой на пресненский лёд перебраться готова

и кровью соленой дышать и внимать повеленьям пророка

плохая жена безответная мать и крючок в сиплом горле жестоко

как маятник снова качнувшийся вспять по разорванной вене

берлинской лазурью под веком смешать бывшей нежности тени

и грустные песни извозчик поёт где пучина могила

какой там по счету уже поворот что когда-то кого-то любила

теперь и не верится даже рука утопает в коричневой сарже

последней заставы печаль далека сердца линия глаже

133

если не умерла то могла бы жать посильнее

верхняя ля всегда западает на песне о Лорелее

этот язык не совсем для любви но только щадит умлаут

первые розы цветы что в морозном стекле не вянут

третий куплет никого здесь нет кроме нас морфемы жующих

от плоти живой вкушая запрет и мертвых материй пуще

цепляясь не знаю что стало со мной и думать об этом ересь

повешенный верит вниз головой что смыслы еще не делись

если не умерла то могла дочитывать Гейне

под слоем трещин оргстекла подключичных артерий к ней но

никто не помнит как гребень жег ладонь и зубьями в скалы

любой переводчик не то чтобы плох но отмели слишком мало

а если точно не умерла просто фиолет на скулах старшая группа уснула

никто не бросает подушки в бездну как будто что там неизвестно

не пробует глубину над лодыжкой не рисует холмики с книжкой

которая пеной не изойдет ничего не исполнится в свой черед

а теперь послушаем «Времена года» и вот

134

на Рим падает снег тополиный пух и разная мошкара

Сивилла обещает повальный мор и переключить с утра

ее нельзя один федеральный канал на этой планете

никого не приручай и не будешь в ответе

мертвая Сивилла никого не любила всем свое белое тело зашитое наспех и неумело

являла здесь но и в Третьем Риме об овощах говорила с ними

из крана течет томатный сок варвары трут красноармейца с собакой

быть иконой это прежде тяжелый труд теперь не верят однако

он обещает идею вечной любви через двести лет все наши родятся снова

собака тычется верной мордой и добрая пасть в крови простить вот теперь готова

идолы пьют на ВДНХ трехлитровый сок из своей березовой банки

под сердцем шевелится морок труха неочищенных жертв останки

вон того наверное точно есть не надо было но всё же

былых оркестров мятая жесть ложится углем по коже

телом летящим из angry birds плюшевым телом без воли

у вас есть еще два бонусных выстрела и приз браслетик или вітрячок

телом летящим из ниоткуда сюда вечно пребудет падающая плюшевая свинья

идолы молодости веры белого туфа бывшее «я» на белые камни падает глухо

парки ткут мировую революцию потом отрежут по росту

верно всё раскроить по нашим лекалам непросто

из крана течет мерло девятьсот девятого года

тогда было совсем не то что сейчас сейчас другая погода

135

годен ли ты к нестроевой в мирное время со своей страной

играть в поддавки в незрячие прятки разгадывать про два резервуара загадки

про яблоки которых у кого-то три штуки а другим они никак не даются в руки

науке неизвестен ответ но академик Остроградский был прав

все законы истории модулем в вектор собрав

вот они пьют твою кровушку в зеленой муравушке

у всех был один детский сад почти у всех пирожки и бабушки

мульты про доброе привидение и каникулы в Простоквашино

кто же теперь помолчит пять минут над костьми не нашими

на Рим падают воздушные змеи костюм химзащиты юные феи

шьют по последней парижской моде пророк говорил все умрете вроде

и только несколько самых твердых родятся снова в пустых ретортах

в весенний смог и пройдут сквозь море но даже их не отпустят вскоре

так что грузитесь на пароход нет на Черемушки не идет

пресвятая дева и матка боска как было хорошо когда на земле было плоско

антинаучные знания про трех китов из торгсина

в образцовый интернат сдала последнего сына

там его накормили перловкою из стекла

в рот не попадала по усам не текла

манка небесная продукт самой высокой пользы

молись за нас теперь и ничего не бойся

на Рим падает снег потом еще снег потом саранча и сорок лопат

136

это знамо чьи происки сначала шепчутся потом на всю говорят

идолы молча слушают песню о пароходе

я стою на берегу и ничего не происходит

137

вся классика литературы дети поколения Doom вода с привкусом хлора

теплой иглой мерзлой землей прорастет из темени скоро

как ты терпишь резкую боль резкий свет в зрачке кто бы сузил

и ничего прекраснее нет только осадок от смузи

вся классика литературы учит что смерть придет и глаза влажны давление перепады

мягкая колыбель мать-и-мачеха страны стаканчик сдачи не надо

никто тебя до первой не заберет из-под памятника неназванному поэту

на станции Льва Толстого не тает лёд поминая его за это

вся классика литературы любовь скучна дачной прозы лимонного лимонада

но вот позвали тебя из открытого окна и больше причин не надо

и только здесь шестой этаж всё будет середина на половину

а эти платья потом и на вес не продашь не закрывают спину

138

Эффи ну что ты лежишь в этой колыбели словно родители тебя не хотели

отпускать в детский сад растить розой для Темзы

мраморной крошкой на лоб подвенечным пеплом принцессы

лишены выбора как бедные крестьянки как все мы Эффи течение в той стороне

там где мелко тебе хватит сил подняться идти мы способны вполне

отвечать за свое молчание столь же прикушенной губой пеной из уст

когда ты наконец научишься плавать станет понятно любой спор о методах пуст

мята душица ромашка и снова мята гербарий эльфов гербовник

Эффи когда ты перестанешь о жизни мечтать запомнишь где в этом доме половник

нет никакой жизни за пределами Уэльса и Корнуолла

нет никакой жизни нигде из избы не вынесенного сора

нет легкие твои чисты как небо залива речь насыщена метафорами интонационно верна

кожа белей молока волосы гуще расчесанного руна

если подумать о тени тень всегда лучше чем свет

Эффи прячет на полку альбом хороших открыток нет

139

вода щекочет щиколотки пробует тепла ли место свое не знали воздух несущий плоть

кожу которую можно веретеном исколоть потом подол расправить любовь отрицает память

дважды в одной реке не поднять придонный ил и любил ее и сказал ступай учись летать консер-

вировать овощи родного края

мало соли еще кладешь моя дорогая

серебрянка девушка из ребра ко всем должна быть добра не копить в этом мире никакого добра

не отвечать на звонки с неизвестных номеров вышивать бисером рисовать пастелью

свидетельствовать об аде словно его нет

это обычное суесловие веточка-пустоцвет

всё это доведение до ума сума тюрьма терема

детская травма развития вечный песок в руках синодальный календарь

и прежде себя было не очень-то жаль а теперь что уж плакать по волосам

несет тебя неволею по лесам говорит научись плавать научись вязать узелки есть узы которые

тоже крепки

как семантическая структура говорит езжай на Петровку купи ароматические свечи

дорогого гостя а то и принять нечем

крестильной купелью холодом последнего дня не обнимай меня

прошу не отнимай меня не вычитай из этого ряда ни любви ни смерти не надо ни правок

какой бы корректор ни ставил свой знак замены строчной на запятую

вода щекочет щиколотки только сначала дрожь а потом что-то настоящее поймешь

о чем лучше и не знать и не спрашивать вода темна держит за руку

140

наша земля полна пыли черепков незакрашенных деталей здесь никто не умрет

читать по слогам «Кошкин дом» выговаривать «к» с трудом

мир труд май красный флажок новые босоножки

камушек в солнце летит закрой глаза понарошку

железный занавес на окне горло в тепле сериал про доброго колли

только прививка жить говорят не намочить кололи

грецкий орех щипцами для тонкого лба и крепкой печали

свежую кровь для конечной юности назначали

красный флажок бант на затылке «перекис водню» ножи и вилки

проходи мимо не ищи место где есть тишина море по локоток

белой акации пепельный оттиск и полезный белок

раз два три выбирай теперь что-то другое

пока закон тяготения не оставит память в покое

камушек в солнце летит скачи за ним на одной ноге и никого там не оказалось

вот оно плавится капает растопленным молоком на новый сарафан

а вот обертка обещала совсем другое

беги туда разбивай коленки мертвые жуки в коробочках

наша земля полна всем и даже тепло

141

не пей воду говорит козленочком станешь из этой воды прорастают сквозь веко цветы

на песке русалочий след кораблик тонет на Сене тонет-потонет камнем ляжет на дно

кто рисовал эту плоскую реку теперь нам уже всё равно

смотрел на свежем воздухе на цвета сквозь пенсне

сравнивал с тем что будет то что было во сне

не пей воду говорит жизнь это прочий стыд

разветвленная сеть станций мертвая Констанция первая незабудка

к земле прикладывать лоб под искусственным дерном чутко

не спи придет волчок унесет в дальний лес и сдаст копейка на вес

копейка катится падает в воду мы сюда не вернемся так и останемся между небом и деревом

это безопасное положение здесь уже всё проверено

вниз головой колокольчик звенит и звенит в снежной степи

всё образуется как-то еще одну жизнь потерпи

это не трубка это не Магритт не оккупированный Мадрид

ни холодно ни тепло ни пустынно ни людно

в посудной лавке на сорок персон сервизы

мир заключенный в рамку и видимый только снизу

не пей воду из этого фарфора всё расклеится скоро не склеить не затушевать

всё потеряется в Сене знать

рыбий глаз из пустого крана пустой зрачок в разрезе экрана

рано нас еще отпустили гулять здесь одних вокруг здания попарно

женщины с пустыми ведрами с осанками гордыми

142

носят супы-помои старыми простынями моют покои

общаются между собой односложными фразами

что-то такое лишнее завелось в пустующем разуме

точит-подтачивает изнутри словно графит свинцового карандаша

ходят вокруг здания попарно

тише говорит нынче тихий час и всё закрывается

если бы знал что так бывает но ведь не знал

143

они теперь проступят сами

вишневый сад и милый дом

на мраморе в семейной драме

на Пушкинской и на Страстном

сними меня на фоне пятен

слепых небес оркестра ям

где остается текст понятен

и первый шрам от сердца прям

вот указатель «выход где-то»

под версткой пепла ножевой

под слоем ветоши из пледа

и под весеннею травой

они теперь проступят сами

вишневый сад игольный двор

где календарь слепит годами

и листья тлеют до сих пор

сними меня на фоне ада

одним щелчком простым числом

здесь повторять так долго надо

про две прямые и потом

про «славен наш Господь в Сионе»

и про сукровицу в уток

144

и всё поёт Giovanni донне

что мир по юности жесток

***

серовский лёд подольский черный мел

зеленка смог но только не успел

разбитым ободком сукровицей бровей

открыткою restante где разведенный клей

серовский сад картофель фри и walker

тебя хранить на самой поздней полке

тебя хранить подземки медный крот

обратной перспективой линий лжет

земля под паром сурика теперь

как на холсте разорванная дверь

как тело обреченное на тело

и контур нанесенный неумело

***

вдруг поняла что забыла всех адресатов Кафки

начала постепенно вспоминать Милена Луцилий нет это не отсюда

так они все лежат в одном столе по ним не наводят справки

по чающим воскресения в первой строфе теперь не бывает чуда

145

так ли закончатся все слова от которых плоть казалась живою

кровь на стекле разбитого для любой красоты сосуда

так ли закончатся слова и всегда говорить с тобою

бежевой бязью штукатурки письмами ниоткуда

памятью выжатой хлопок лен и штампом стертым едва ли

списком зачитанных имен пустой телефонной книги

сколько легло в нее и сколько бы вместе ни забывали

сильные рифмы искать например говорит вериги

146

дома у нас печальны тот же пир он говорит на каждой остановке

перчатки дев прекрасных и неловки движения руки сачок зажав

здесь лёд и медь унылый школьный сплав

он получил в прощенный вторник имя чтобы за стол не сесть теперь с другими

и так она тепла еще покуда что смерть не отменяет веру в чудо

в дыханье роз и ветреность червей

забытый автор говорящий с ней на языке реляций и подколок

последний лёд уже совсем не тонок

и проступает бледная щека так словно речь теперь издалека

заводят лишь бы говорить о речи

всё тот же пир и оплывают свечи на скатерть с перезрелой бахромой

дома печальны и теперь домой вернется разве кто о всех безгрешных

не помолясь в пустой трамвай конечно

***

бумаги синей для абажура купить еще говорила Шура

что всех убьют потому бумага спасает верно да из продмага

вестей сегодня уже не будет стучат на лестнице в двери люди

но все теплы разве только степень их отличает поля да степи

почти не снятся летай во сне и ордер выпишут по весне

на новый дом где растет черешня хоть детство всё не вернуть конечно

а хоть кусочек раскраску Китти наверно знать что вы просто спите

147

один снаряд попадает дважды в пустую кость абажур бумажный

спасает разве слеза и вера и несколько буковок для примера

напишешь пропись полна помарок и темен сад и асфальт так жарок

и нужно жить непременно столько пока на солнце кипит карболка

пока луна закрывает окна пока на несколько слов способна

для всех унесенных взрывной волною пока еще говорит с тобою

из радиоточки весенний морок и кровь подступает к отметке сорок

148

я бы раздосадовался, если бы не любил всякую дань вроде тебя,

чтобы слово царапало, отзывалось в каждом народе,

домашнего прозвища вроде, сколько у тебя в кармане денег,

и куда потом ты ни день их,

Ходасевич безмерно нежен в письмах к жене и к пяти

миллионам погибших за лето на этой войне.

когда мы хотим приласкать или оскорбить человека, красной

вышивки гладь, рубленой щепы под веко,

а то изведусь и приеду, но ветрен Лубянский проезд,

и в гардеробе крадут номерки мимо ярмарки мертвых невест.

успокой меня в каждом письме, что белой костной мукою

земля сыта, и лишь хвалой из каждого рта,

когда правая присно «я» проштемпелеванным ластиком стерта,

Ходасевич очень нежен в письмах к жене, как ранее сказано было,

он купил ей сиреневый пластилин и разверста внутри могила,

только по госту коробок жостовского картона, Анна Ивановна

Чулкова правил хорошего тона столько хотела привить черенкам

жестяной лопатой, мягко лопатка ломает ребро под землею

невиноватой —

расстроил, совсем расстроил, у аналоя их было трое, постановщик

торжественных действ, декоратор милости к падшим,

и что-то еще, но всем всё равно, что в письмах бывает дальше.

149

до блокады уже ничего но погоды теперь золотые

старорежимной оберткой глядят в теплый ад святые

плотью обглоданной костью шуршат разливают кагор на граните

и сторожа закрывают свой сад говорят: «что ж вы, граждане. спите»

в Летнем саду посадить огород поставить Афину с пледом

но теплое время сорвется вот-вот улетит за памятью следом

башню сравняют с землей шпиль воткнется иглой в ладони

здесь брюква растет развивается конный спорт

так звездочки срезать на всякий случай тоскою своею меня не мучай

любовною драмой из старых времен когда каждый третий почти опален

но всё забывается прежде рассудка хлеб лежит в ларце

ларец на дереве дерево в стекле

никто не берет тебя замуж пространные письма не шлет

в театре на площади тот же шарманщик герой-идиот

спасает ненужные свету слова не пришедших и камушки ест

и мелом на лбу как болгарский малиновый крест

ей всё сообщает куда уходить вереницей под лёд

и разные песни про молодость мира поёт

150

средневековые мастера хотят показать все эти до и после

Иосиф Флавий собирает всех обилеченных кости

засыпанных пеплом залитых пеной не успевших к последнему пароходу

некому верить молиться шить благодарить природу

пепел забился под ногти под белую кожу святой Агаты

медные резчики скорби по дереву тоже не виноваты

что от пропорции вылитой в воск разрезанной омофором

Лучия выплачет все глаза о твоем из пучины скором

неверии дайте-ка свой билет голова по каемке яблок

спасения в полной корзине нет и в ванне утоп кораблик

где тело снится где Иоанн не верит что Саломея

рисованной кровью из теплых ран растопит себя жалея

разборчивый почерк разлитый воск глаза верный шрам под грудью

и первый пейзаж после смерти Босх всё нужное не забудь я

как теплится краска как из газет наклеенных под обои

ты тоже узнаешь что смерти нет а только ошибки в крое

151

в общем-то всё тлен говорит древние греки «Лягушки» Аристофана

когда у граждан нашей провинции был еще стыд и эту плотину рано

было еще открывать захаживать в гости с вечерни за мармеладом

закрашивать красным каждую пядь не попали в кого-то рядом

самая чистая кровь и с пенками молоко письма грамоте обреченных

жалко девчонку уехала недалеко скелетцем господ ученых

темные воды простывших труб затылок сверлит с исподу

каждый кто тянет руки к тебе привычно груб мрамор станции в непогоду

как-то теперь особенно строг от реклам и надежд свободен

авгур сказал твой домашний бог переходов и подворотен

отвернулся молча к стене продавец поставил клеймо на руку

только греки знали где в пьесе конец чтобы хор не обречь на муку

а в общем-то если выжить им суждено сверх расходного материала

говорит да эти Βάτραχοι все равно от нас отличались мало

так же бьется сердце в левой руке разбит фонарь у аптеки

и папье-маше шуршит вдалеке и свинцом заливает веки

152

лишнее су на фиакр не потратили

рябчика фройлен уже унесла

так и сказал: «Молодые писатели

вовсе не знают теперь ремесла»

крутится-вертится медью да оловом

крошкою черной с пустого стола

это приснилось один под Парголовом

кашляя желчью и вишня цвела

это приснилось крапивною нотою

всё о разлуке чужой стороне

тут я еще диалог проработаю

все промолчали сгодится вполне

***

мелочи жизни копейки и фильмы двадцатых

резкости жеста старлеток немого кино

юношей бледных приписанных в Зальцбург куда-то

и не успели хватиться теперь всё равно

где твои кости лежат и кольцо замыкая

скуку прощания и равнодушия грусть

пятнами соль без оттенка густого токая

винною ягодой в сердце история пусть

153

снова закончится и не начнется ни разу

юношей бледных виски чистотела могил

так и роняет записку в китайскую вазу

веруя ибо абсурдно что тоже любил

154

в окне твоем бетонные коробки, взгляды робки

прохожих в черном из китайских рынков сбыта.

хоть список дел прочла и до конца, всё будет позабыто.

пройдутся строем мимо склада стройматериалов

обратно и туда, где спички в снеге талом

размокшие найти хотелось бы, но тщетно.

не бросила курить еще за столько лет, но

знакомый дом опять манил каверною подъезда.

оратор римский говорил... уже не интересно.

в окне твоем бетонный блок с огнями — супермаркет.

несут пакеты с головой капустною, и капнет

на талый снег еще воды, разбавленной портвейном

остаток. новые бинты купить в галантерейном.

155

девочки-девочки за сколько нужно записываться на маникюр укладку

какую лучше помадку в торты класть

уже изобретена водородная бомба вирус Эбола вирус который проникнет на жесткий диск

какую помадку класть «старость» это от слова «страсть»

что делать если люди не любят людей люди не любят себя

люди любят сладкое и пустое

девочки-девочки укладка в песке и глине под маникюром фрагменты кожи

в зрачках невозможность сходства

уже изобретена система чтения мыслей самый лучший порошок чтобы вывести красители крема

самая лучшая жизнь чтоб ни разу не задуматься где мы

девочки-девочки земля холодная не нужно тут лежать вам ведь еще рожать

это укус комариный просто ватку прижать

***

мои друзья пьют ночью на улице крадут бокалы в клубах прячут их в рюкзаки

я пишу обо всем стихи и об этом тоже бесконечная дрожь руки

эти поиски рифмы поиски ручки забытые адреса

эти шутки синоптиков густые и беззвездные небеса

что еще рассказать мне о жизни ты знаешь всё это сам

прислушиваться к незнакомым людям к неумолкающим голосам

к не умолкающим ни на минуту словно радиоточка после шести

если всё это слишком скучно за скуку меня прости

156

мои друзья пьют ночью на улице и разбредаются кто куда

я пишу стихи но получается только жалоба ерунда

и наверное лучше молчания нет ничего внутри

теперь найди монету и слой защитный сотри

157

что тебе Гретхен вчерашнего брата ушедшую юность куда-то

греть полотенце на тающий лоб улыбаться себе виновато

нет никого не спасти эти снасти крючки и убожества страсти уловки храни этот локон в кармане

пока не выпадет следующий снег пока нас нет здесь

вечная юность и что тебе Гретхен велела держаться лезвия строя

новый мир прекрасный уже не строя откусывая по кусочку от сладкой мякоти не плакать учили

строгости нравов уметь различать где лево где право

где тебе Гретхен вечная слава красной звездочки на ранки письма из дома кто все эти люди я с

ними уже не знакома

это они велели меня сюда заточить словно карандаш нелепый кормить стеклянным хлебом

смазывать молоком лоб и веки это они велели меня читать зачеркивать ненужное говорить нет

слишком много длиннот кому такое достанется что это здесь живет

за теплой печкой за Черной речкой что это здесь за прелесть от слова «прежде» никто не держал

свечей

не читал акафист не пророчествовал над ней что будет день другой все эти открытки обходить

стороной

все эти милые камушки «лучшей сестре, дочери» а хранили здесь только счастье пророчили

кружки кормушки теплые стружки последний снег

что тебе Гретхен но нет она пишет вернись это дело привычки притерпеться можно и к петле

к уютной петельке на спице она тебе по уму по горлу по всему она тебе только нужна

больше никто тебя так не полюбит не обнимет не пожалеет

так ли не я тебе была верна речью ровного веретена ошибочным делением на два мы себе не

158

принадлежим так где уж тебе но ладно

хранила твою повесть о настоящем злосчастии в столе молилась до причастия о тебе авторе и

персонаже безмолвной молитвы глаже

когда под окном построили церковь циркуль вошел ребром недостающим туда где тебе осталось

159

расскажи где находится аварийный выход седьмая печать сигнализация которую непре-

менно отключат

за вычетом выживших титрами молитв тенью провожатых

расскажи куда движется текст должен он отвести куда-то

но нет никакого тепла ни от живых ни от мертвых никакой искренности молчания

жесткая скамейка на которой они тут лежат в ряд

за окном строители забивают весенние сваи привычно по металлу стучат лениво перекрикиваясь

но нет здесь выхода никуда стынет металл закипает вода

нет здесь выхода никуда только если остаться на месте написать в школьный чат что мы по-

прежнему вместе

что бы ни случилось хоть время остановилось расплавилось за финальный титр закатилось

закадровой песней прости меня прости но нет слов для этой памяти

и снова олово при такой температуре вы плавите олово и пластик

все тугоплавкие части этого мира скорее пройти мимо

несущие конструкции несуществующих вещей

расскажи где находится выход здесь он сказали где-то рядом где темно и светится слово «Выход»

здесь он сказали но в то же время весенние сваи хрупкие конструкции живая вода мертвая вода

мертвая вода слова ведущие не туда живая вода никто не включает свет

титры заканчиваются снова идут сначала

160

стресс избывает депрессию говорит диктор последних новостей Ольга не понимает что проис-

ходит с ней

теплый осколок мины вырыл в груди борозду мне бы корочку хлеба размочить в луже

но диетолог сказал от этого только хуже

записалась ли ты в доброволицы смотрела ли что за пути от околицы мы учимся водить автомобиль

учимся плутать по этим закоулкам страны странные без прописки

сказать что здесь родилась ела ту же безвкусную грязь

вытирала ее по щекам спрашивала у женщин в какую сторону храм

ни у кого не бывает депрессии во время войны не стойте с той стороны

сердце убывает прежде раскаяния рассеяния но воздух тут свеж

Ольга думает что ей идет по-прежнему беж пишет стихи о доме лежит заутреню в коме

ей сулят новую черно-бурую страну в которой тепло и это забвение помогло

и греется и можно надеяться что снаряд не столь бывает точен как в сводках о том говорят

но когда же я куплю себе новое платье ничто не шелохнется внутри нет здесь жмет в плечах пока

не смотри

но когда же я куплю себе новое платье буду везти санки эти по полу купите говорит мёд

внутри корки сахара так долго живет никуда не идет

но когда же я расцвету говорит превращусь в цветок медуницу

когда же я смогу влюбиться оказаться за линией фронта не буду просить о ком-то как о себе

ходить по тонкому льду

смотреть что под ним как о живых мы здесь больше не говорим

161

это говорит твое Черное море панцирная сетка три рубля телевизор «КВН» пустая земля

ни одной прогалины копейки затертой помнить как есть

это говорит солнце море воздух вода обратная сторона воздуха дно воды

прежде здесь был дворец теперь научишься плавать следовать указаниям палевых плакатов

думать что жизнь уходит куда-то но прежде горло щекочет гвоздем из утлой постройки и некуда

спрятать глаза

но прежде любовь прекрасна по телевизору помехи

говорит синоптики обещали все эти магнитные бури теплые степи топленое молоко снегов

придет смирение а ты ни к чему подобному не готов

копаться в закоулках вырезках фотографий схемах душных городов морской волны

туристы спускаются к морю держаться за руки думают что пьяны и несчастны

часто говорит это твое молчание настораживает что у человека на уме

если он живет здесь каждое утро ходит в гастроном за яблочным соком ест сырники

что у него на уме в это время соленая вода пристани мутный осадок крови

много неучтенных вещей в памяти оседает

об этом говорит здесь никто не думает а нужно бы со службы возвращаясь свечу держать ровно

прятать три рубля в платочке ровно дышать

162

properties

О. С.

осенние праздники заканчиваются медь превращается в тыкву

незнакомые люди собираются по трое в темных парках твоей страны неразбавленная свобода

история из которой нет выхода ожиданье густого снега

проволока впивается в пальцы речь отменяет смыслы

так ли я привязана к этой разметке для пешеходов и самокатов

к этим пустующим окнам воздвиженской плоти лего

к этой нехитрой арифметике магии чисел создай себя сам как можешь

к доказательствам вроде что было то будет и нет ничего под солнцем

к теплой воде превращенной в сухое красное в горло травы и глины

первой любви от которой ни косточки ни осины

в памяти нет памяти нет это дрожь пальцев

осенние праздники твоей страны запятые осколки рыба

так ли следует говорить о чем-то что происходит и длится

находить разбитый каштан под листвой думать что прежде

и отныне пребудет она цитатой из Экклезиаста

белым стихом бородинским на свернутой втрое «Правде»

163

***

на твой др фейсбук советует пожелать тебе всего наилучшего

я никогда не умела поздравлять людей с днем рождения

самого лучшего самого ненужного пустыня ширится сама собой говорили

но сейчас только тепло и простор и высокая пенка

наверное я могла сделать вид что ничего нет существование не обязывает к словам

не развязывает язык не скрадывает коммуникативные навыки ничего

простые вещи это сложные вещи это снова простые на твой др

фейсбук советует перебирать камушки под нёбом каменную корку бородинского крошить голуби

верят что да клюют асфальт вместо друг друга

***

давай играть в доктора Джекила и мистера Хайда не смотреть друг другу в глаза обсуждать школу

перипатетиков и Чайковского

незнакомые люди любят искусство делают вид что рады друг другу

незнакомые люди просят денег на хостел спрашивают а что там у вас происходит

неужели выставка современного искусства да нет искусство мертво

давай играть словно мы разговариваем ты протягиваешь им деньги

обязательно больше чем я искусство мертво но прекрасно по-прежнему

детское искусство притворства бесхитростная брусчатка Андреевского

давай делать вид что мы всегда будем на этой террасе сверху вниз смотреть на людей снизу вверх

на звезды

164

не вспоминать про нравственный императив про неразборчивые муки любви

рассказывай что-нибудь чтобы всегда слышать твой голос

они возвращаются бьют посуду по нерасторопности рисуют картины смешивая краски вопреки

всем законам колористики

пьют белое сухое вино красное сухое вино апельсиновый сок воду

кровь похожа на воду а не красное сухое вино как мы думали раньше

как смириться со знанием с холстами которые молчат

давай играть словно мы есть придумывать слова которые могли бы звучать не слишком нелепо

в данной ситуации

придумывать самые правильные слова в правильной последовательности никого не любить

думать что свобода это отсутствие логики отступление от общего плана

за руки не держась спускаться по спуску вниз

***

мы ведь любим совсем не тех кому нужна наша любовь и кому не нужна тоже не любим

удалить из друзей не отвечать на сообщения делать вид что не смотришь фотографии в альбомах

пересечь столько границ чтобы узнать что тот кому не нужна твоя любовь живет в соседнем районе

просто узнать что на самом деле просто некуда больше ехать

мы ведь любим совсем не тех кого могли бы любить хранить этот нож для сердца во внутреннем

кармане

верить что жизнь прекрасна и так и не так уж просторны

наши города наши улицы закрытые чаты для персонажей

165

с которыми никогда не столкнешься в соседнем Watson’s

и кому не нужна тоже рассказывай что всё проходит и это пройдет

скучны пейзажи панельных домов плохая видимость на дорогах

винный напиток из порошка с питьевой водой история из которой нет выхода

разговоры о Данте и всё остальное литература

мы ведь любим совсем не тех и не других прикладываем горячий лёд

ко лбу трем виски нашатырем рассказываем о несодеянном спамим рассылкой

история не знает сослагательного наклонения история любви ничего не знает рыть землю ради

растений

шить двенадцать рубашек которые сядут при неправильной стирке скажи мне что-нибудь можешь

даже молчать

***

так ли душа моя в пространстве бездомного циферблата

в небе не знающем дна в облаке сохранить мы здесь были с тобой когда-то

пили шампанское из унесенных бокалов ты говорил человек это машина

я говорила нет не верила что когда-нибудь так остыну

что равнодушие будет казаться жаждой шампанское льется в землю как молоко в пакете

яблоко вместо сна забывайте плохое будьте как дети

разучитесь читать не смотрите на женщин пыльного кватроченто

жилки чистого лба прорисованы так зачем-то

твой билет просрочен в кармане измят рядом с мятной конфетой

166

липкая память льется на стол словно клюква крови отведай

нашей беспечной любви безнадежной пустой бездумной

снова в двенадцать возле метро наклонясь над урной

***

ты снишься мне как снятся мертвые словно они живые

сидишь за столом в пять утра предлагаешь поехать в Ревель

предлагаешь накормить жареным мясом с овощами я говорю что не ем мясо

давно ничего не ем это просто неинтересно

потом ты куда-то исчезаешь логика сна неисповедима

а как же Ревель у нас ведь билеты на автобус осталось два часа надо немного поспать

чтобы проснуться там где никого нет на самом деле расскажи мне сказку

надо немного поспать и проснуться не здесь

ты снишься мне как будто всё что закончилось длится вечно

за окном автобуса мелькают дома птицы садятся на воду

любимый диск водителя «Хиты 80-х»

всё бесконечное есть я засыпаю

словно на границе пересечения сна и яви нас ждет межевой столб мы удаляемся от центра

говорим о необязательных вещах в необязательном порядке

пьем холодный чай вдыхаем дым небо без фильтра

темнеет и на землю капает лёд

167

***

я спрашиваю почему кошка меня укусила ты отвечаешь дернула ее за хвост

перекись испаряется диалоги заканчиваются даже в кино

новой волны никогда не начавшись

жизнь существует потому что фальшивые цветы овощи растения

незамысловатый глаз пропускает сквозь сетчатку тебя простирается дальше

всех соседних домов остановки конечной

невозможность выбрать верный ракурс вернуть на место

когда здесь кто-то дернул стоп-кран или нажал на спусковой крючок

простые вещи теперь похожи на сложные нелюбовь на копирку

черные следы на пальцах много ненужных слов список литературы

сложные вещи не похожи ни на что и в общем не греют сердце

кошкин дом в дыму дневной свет не падает никуда

кошкин дом сдается в ломбард по истечении срока

зачем она зачем она прочерк

***

думать о том что больше никого не сможешь любить никогда

но в общем-то и что себя здесь наверно тоже

представить лучше чем жизнь в которой картонный снег люди с текстом про зиму

не пропускай ни одной истории которая происходит обдумывай каждую букву

заводь речная речь изреченный обруч

168

рассказывай мне рассказывай что-нибудь бесполезное детское миль расходных

малости на которую кожа могла решиться

каждый день рушится обнимает раскладывает по клеткам

просторно необидно светло дети мои говорит расправляйте крылья

ешьте червей и разных чешуекрылых

пойте только о том что никуда негодно

так и целый год пройдет и метель и камушки в хлебе

утешения вялотекущей страсти

марганец сердец на пустом снегу

***

знаешь я теперь не могу слушать «Ундервуд» потому что мы слушали его вместе

покупать все эти никому не нужные брелки чехлы для айфонов

с новогодней символикой перья цветов чистоты вылазят сквозь ткань подушки

разлетаются по земле неродным безнадежным снегом

ты забываешь свой пин-код несколько раз дуешь на пальцы холод

оправдывает любую оплошность припухлость век пустую тележку в кассе

что вы делали когда всем надоело есть мандарины загадывать желания

одни и те же из года в год когда-нибудь они точно сбудутся

от многократного повторения привыкаешь даже к любви когда-нибудь они сбудутся

все эти пометки закладки никогда не открываемые ты на каждой странице

я обязательно вернусь потом чтобы узнать мнение автора этого лонгрида по случайному поводу

169

но никто никогда не возвращается подарить тебе брелок с изображением схематической птицы

пожелать исполнения всего что уже не нужно

эти песни не виноваты в нелюбви в капитальном асфальте улиц

в новогодних огнях коротких замыканиях длинных промежутках

между прибытием средств транспорта тело не хочет смысла

легче исчезнуть игристым вином разбиться

в темном переходе где гаснет свет

***

мы сидим на лавочке пьем шампанское и обсуждаем Шопенгауэра

его нелюбовь к женщинам и зависть к гусарам

я спрашиваю почему он завидовал гусарам он ведь был такой умный

ты говоришь потому что у них было происхождение

подходит нищенка и просит денег ты предлагаешь ей шампанское

она отказывается говорит что не пьет

я могу предположить почему Шопенгауэр не любил женщин

кроме того что по его словам у женщин кривые ноги

еще они много все-таки говорят не то что хочется слышать

или молчат в неподходящий момент

любовь глупее философии здесь нет разночтений

любовь глупее шампанского нищенок и прохожих

вот теперь определения закончились можно молчать в неподходящий момент

170

мы сидим на лавочке обсуждаем отсутствующих знакомых погоду в Харькове

понятную нелюбовь и возможные параллели

***

я говорила: «ты не обязан меня любить»

но на самом деле конечно подразумевала противоположное

ты говорил: «почитай Маркса, почитай историю Французской революции»

я говорила: «хотелось бы умереть как-нибудь героически необычно»

ты говорил: «мы не умрем, так не волнуйся»

тогда как раз вышел сериал «Таинственная страсть» было темно и мрачно

я бежала вприпрыжку смотря на звезды думала вспомнишь ли ты сейчас про Чулпан Хаматову

но как оказалось ты этот сериал не смотрел

тогда как раз запретили алкоголь после одиннадцати

нам продали в киоске какую-то зеленую жидкость

с этикеткой «Ликер» с наклейкой «Made in Ukraine»

ты боялся что я пойду на балкон хотя это просто воздух

говорил «мы не умрем» и держал за руку

***

но мой уехал значит твой приедет раньше

как будто смерть но всё равно все живы

и слушают с тех пор аэросмит

171

и покупают два жетона в руки

как будто смерть но рассказать кому об этом

мы обсуждаем живопись и голод

бездумный голод прорасти тебе под кожу

бездумный потому опровержимый

как будто смерть но рекламируют колготки

и в Малой опере какие-то билеты

и дрель и весь полезный опыт жизни

всё то благодаря чему казаться

мы продолжаем жать друг другу руки

желать счастливых снов здоровья медных

копеек положить на веки в прочерк

две в руки сквозь и осторожно двери

***

кто теперь тебе предлагает латте в шесть утра когда на улице еще темно

этот дешевый напиток переполненных городов спальных районов

пока люди пытаются забыть сегодняшний сон

размешивает деревянной палочкой «напій кавовий розчинний з ароматом карамелі»

кто теперь делая вид что время уйдет пенкой для придания безутешного вкуса талончиком без цифр

кто теперь понимает тебя хоть и сам ты не мог бы лучше

верить в молчание пустые улицы холодный дождь декабря это сердце

172

изобретает оправдания беспомощности ума неустойчивости танкетки

есть кофейная гуща чужой страны рассортированная на улице Шевченко в Золотоноше

есть подарочный набор стикеров есть фломастеры со вкусом лимона

кто теперь тебя укоряет говорит как не нужно

осколочную луну закрывая куском салфетки

***

делать вид что спишь смотреть на твою кожу

это монета два пенни с изображением королевы

дали на сдачу вот видишь возьми на память

наверное память лучше нас сквозь этот английский профиль

продеть веревочку и носить на шее тебя не помнить

нам не нужно строить дом сажать парк дружбы

фотографировать пионы разных людей и скуку

существования обсуждать что приготовить на ужин

нам не нужно получать сдачу в одной кассе

надеяться что монета однажды упадет нужной стороной

делить одно прошлое на двоих как черствый бублик

возьми на память храни вечно

потеряй через несколько дней где-то

вся жизнь бесплатна как на ладони

вспомнить нужную сторону вот

173

***

вот я именно тот человек который не читал Сэлинджера то есть читал рассказы про рыбку-бананку

и плотников в хрестоматии для какого-то класса

и даже роман Бегбедера читал про него и Уну

а «Над пропастью» нет и теперь как-то странно читать если всё пережил на три жизни вперед

и мы были совсем не те кого мы тут будем обманывать делать вид что нас интересует

куда деваются утки в Центральном парке

может быть они все утонули даже наверняка

вот я именно тот человек который не различает жизнь и литературу

настоящую жизнь и настоящую литературу думает что это одно и то же

одна и та же жизнь разбитая на несколько текстов равной длины

одна и та же литература закольцованная на этом сюжете

мы смотрим в одно и то же озеро Центрального парка

и даже не верим что раньше здесь были утки

***

неужели всё это исчезнет — форточка дым задвижка

реклама на радио «Ностальжи» тост за осознанность действий

плоды лимонного дерева магниты из городов для которых

не имеет значения существование нас и просить кого-то

запомнить как всё было сослагательное наклонение складывать в память

одни и те же истории неужели ты тоже

174

помнишь что кто-то курит а кто-то вдыхает дым и в ноябрьский ветер

прячет лицо теряясь до остановки

***

наверное ты это просто повод себя не любить а за что и верно любить себя любовь это дело

привычки

за столько лет привыкаешь к себе расстаться уже никак зачем здесь чужие

ад существует он полон нами глядящимися в твои зеркала

а я не смогу отразиться здесь ручей говорит Нарциссу

я полон ряски и металлолома разных бесполезных приемников УКВ которые теперь артефакты

от твоего отсутствия в моей жизни честно сказать ничего не изменилось

но я не буду говорить честно мы приемные дети постмодернизма

каждая фигура отсутствия подразумевает кого-то

так они смотрят друг в друга ручей и Нарцисс кто кого пересмотрит

кто кого перебудет слова которые мимо камушки водоема

или я утону в тебе или мы захлебнемся вместе

в этом темном месте текста не поддающемся толкованию

так я отражался в его глазах пока наше чахлое солнце не иссушило его до самого ила

а потом закрыл зеркало старым журналом с диссидентскими мемуарами и долго пил

но всё же не удалось

175

***

может быть хотите знать, что там случилось,

коротко и ясно — Маруся отравилась

*********

и я могла бы решиться любой Марусе под стать

и свою бесполезную жизнь под эту песню сверстать

она лежит в холодной невской воде как модель Росетти

и петропавловской гальки бросают ей в веко дети

она умрет в осьмнадцатый год Русь слиняла в три дня и ладно

под инфлюэнцу ложится скот и любовь отдают бесплатно

и в аглицкой ванной своей пустой размеренной на квадраты

ну ты ведь не веришь в свободу стой куда ты идешь куда ты

и ты ведь не веришь но всех марусь обреченных тебе под кожу

я тоже оправдывать не берусь любовь свою и ничтоже

сумняшеся смерти теперь пустой бесхозной бездумной здесь ли

но кровь твоя льется над головой и рот забывает песни

***

представь нас вместе на этом селфи один раз можно вот так влюбиться вот так забыть что любовь

проходит не птичий грипп не венок из перьев

настоящая жизнь спрашивать почему у тебя такие холодные руки когда мы не встретимся

176

в следующий раз

настоящая жизнь ожидание вечной свободы что ты сделал для нее

любил ли ты ее достаточно сильно чтобы забыть всё остальное

так ли это важно на самом деле темные аллеи темного парка

словно тепло косички румяна правильно уложенная листва правильный свет

настоящая жизнь не здесь она всегда где-то там комнатная температура засохшие анемоны

некого запомнить на этой фотографии некого помнить

всё что попадает в объектив обретает жизнь вечную

мухи янтарь идеал красоты прошлого секреты грибников Афродита

коврик с оленями на плохой штукатурке морщинки на лбу мысль остаться здесь навсегда

гладить твои серые глаза верить что всё проходит только не мы

куда нам еще идти словно тени в чужих домах только не мы

это остаточные явления холод твоих рук болгарские румяна осень плавильный котел

Бог сохраняет всё смесь лаванды с нефтью

просто представь нас здесь на лавочке в центральном парке имени поэта чужой страны

память избирательна там был киоск с буритос человек в странной кофте

я спросила как называется эта кофта ответ не помню

***

когда-нибудь я напишу о тебе лонгрид

так и не научились нравиться людям

приходить в незнакомое место рассказывать забытые анекдоты

177

белоручки белоснежки портили зрение над книгами о невесомости

не могли заставить себя выйти на улицу и посмотреть на свет

всё имеет смысл но непонятно какой

я напишу о тебе лонгрид буду перечитывать его по утрам кому нужна лишняя информация

перенасыщение тешит тебя

собирает мысль по кускам размазывает маслом по тефлону

и ты никогда не узнаешь что я о тебе думаю и я никогда не узнаю

бледные дети Города Солнца помнить что там имбирь

когда память закончится словно пух на бульваре Шевченко растает

кофе на ветру простые слова которые не складываются ни во что

нужны ли они нам или можно обойтись молчанием

ненужные дети первой знаковой системы и последний троллейбус

никто не помнит как мы оказались здесь зачем ты решил рассказать про Гераклита

под ногами талая вода и немного скучно

***

ты говорил: «как ты можешь меня любить, ты меня совсем не знаешь»

я говорила: «ну так позволь мне тебя узнать» в «Докере» было темно в Пассаже фонари весенние

заморозки

люди идут в разные стороны кто-то пытается выполнить задание коуча продать тебе спичку

кто-то повторяет про себя «и тьма не объяла его» ровное дыхание дым в сторону центра

что мы можем узнать счастливые предсказания на чеках не должны повторяться

178

все эти «будь собой» копейки ровного счета

медная тишина дворов Малоподвальной

абонент неизвестен кнопка где свет

***

нет говорит никак не верну себе эту веру в людей под людьми здесь подразумевая мужчин но не

так вот прямо

никак не верну себе эту способность говорить ерунду смеяться всем шуткам на свете

радоваться солнечным дням не читать прогнозы погоды

никогда не верну себе эту радость отправлять сообщения на которые не будет ответа

перед кем-то нужно высказаться боль существования сформулировать

как и прежде не было ее и теперь она не так уж честна

слишком много слов для боли слишком много самолюбования в нашей любви

так я научусь говорить хорошо и тебя забуду

нет говорит никак нельзя полагаться на текст

ложную память развешивать словно крахмальные простыни во дворе хорошо проглаженные

швы кипяток в эмали

кто их будет теперь воровать складывать в узел пересчитывать

кому они теперь нужны сама не помнишь ветер раскачивает веревки

нет говорит пусть им будет удобно в этом мире не страшно закрывать глаза на рассвете

не страшно открывать их не думать зачем

пусть у них будет настоящая любовь крокусы под окнами лебеди из покрышек рядом с крокусами

179

детские дома дремучие леса конструкторы быстрого питания всему нужно верить

пусть их минует любая печаль всякая ненужна мысль

разбитые коленки божья коровка узница «Гомельдрева»

180

СОДЕРЖАНИЕ

Fade.............................................................................................................................7

когда нам было пятнадцать................................................................................8

мои токсичные родственники ...........................................................................9

бедные дети девяностых....................................................................................10

нам нужны социальные поглаживания...........................................................11

Siri тебя не любит..............................................................................................12

только циркониевые браслеты детства...........................................................13

вчера еще последняя дискотека.......................................................................14

когда в квартире Мандельштама проходил обыск..........................................15

сегодня ты мне приснился................................................................................16

в такие моменты представляю свою дочку.....................................................17

после войны у девушек юбки короткие...........................................................18

кинохронику для человечества........................................................................19

всё действительное разумно............................................................................20

181

так приди на Васильевский остров..................................................................22

это всё непродуманность мира........................................................................24

никогда не закончится......................................................................................25

замерзшие оранжады «Титаника»...................................................................26

Киев-Львов.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27

ты знаешь сколько у тебя осталось изображений...........................................31

vin ordinaire........................................................................................................33

здесь вас научат рисовать комиксы..................................................................34

словно резчики по металлу...............................................................................35

напиток винный впитал асфальт......................................................................36

так они плыли до первой бухты.......................................................................37

знаешь ты стратила...........................................................................................38

где на стене укриття и coffee box.....................................................................39

письма последних рабочих завода...................................................................40

возле метро женщина продает ромашки.........................................................41

пытайся острить в фейсбуке............................................................................42

не выходить из комнаты...................................................................................43

но только Аглая легла.......................................................................................44

учительница говорит.........................................................................................45

наверное у меня психологические проблемы.................................................46

182

так ли жизнь проходит......................................................................................47

написать колонку о счастье.............................................................................49

Алексу Шварцу..................................................................................................50

девушка говорит. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .51

не ходи в темный лес........................................................................................53

параллельные прямые пересекутся в бесконечности....................................54

говорит знаете пишите статьи..........................................................................55

прожить жизнь друг без друга.........................................................................56

под стеклом сигареты.......................................................................................57

у тебя будут новые друзья................................................................................58

как смирительную рубашку.............................................................................59

«Р. Р.»..................................................................................................................60

от койки в Чердыни...........................................................................................62

так забудут нашу бедную маленькую жизнь..................................................63

пока детство не вернулось................................................................................64

я так давно пишу не о любви............................................................................65

зачем тебе помнить Киев восьмидесятых.......................................................66

советские радиолампы......................................................................................67

говорить о неважном в черно-белом формате................................................68

кто составляет списки......................................................................................69

183

где искать противогаз.......................................................................................70

у тебя некоммуникабельный характер............................................................71

мы будем жить в квартире с ковром на полу...................................................72

как бы ни прожил свою жизнь.........................................................................73

не то чтобы поэзия............................................................................................74

Fraternite........................................................................................................................76

первый поэт страны..........................................................................................77

считаете ли вы декаданс поэзией.....................................................................78

кто знал что когда-нибудь надоест слушать Вертинского.............................79

самые ненужные мысли приходят в голову.....................................................80

в метро полонез Огинского..............................................................................82

и ситчик в синий горох.....................................................................................83

любил ли писатель свою Лару..........................................................................85

и Плещеев ел киевскую выпечку.....................................................................86

В. Н.....................................................................................................................87

abrupt transition..............................................................................................................88

венгерский поэт Стефан...................................................................................89

вот говорит Андре.............................................................................................90

десять лет война................................................................................................91

вино и косметика...............................................................................................93

184

обойдемся без этой искренности последней..................................................94

делать кораблики из книг..................................................................................95

как будто мы и не рождались вовсе.................................................................96

словно жена Лотова у лотка с яблоками..........................................................99

нет говорит никто никому...............................................................................100

нет я не помню................................................................................................101

Врубель устроился на вредное производство...............................................102

так что ехала-ехала и не приехала.................................................................103

никому не говори о короткой тропинке.........................................................104

откусили мишке Паддингтону лапу...............................................................106

вот тебе гадкий утенок...................................................................................108

мы жили в Грассе............................................................................................110

мой дядя Курчатов...........................................................................................111

закольцевал бы жизнь.....................................................................................113

так и катится фургон.......................................................................................115

dolly out.......................................................................................................................117

да и не жарко у нас........................................................................................122

нет попомни мое слово..................................................................................124

иностранный шпион оказался девицей из Лодзи.........................................125

от сердечной недостаточности любви...........................................................126

185

у императора ромеев корона из черного аконита.........................................128

вот и оттепель твоя заканчивается.................................................................129

все эти мальчики девочки...............................................................................130

черная-черная рука уже нашла твой подъезд................................................131

Амалия едет в своем шарабане в Рязань.......................................................133

если не умерла.................................................................................................134

на Рим падает снег..........................................................................................135

вся классика литературы................................................................................138

Эффи ну что ты лежишь в этой колыбели.....................................................139

вода щекочет щиколотки................................................................................140

наша земля полна пыли..................................................................................141

не пей воду.......................................................................................................142

они теперь проступят сами............................................................................144

дома у нас печальны.......................................................................................147

я бы раздосадовался........................................................................................149

до блокады уже ничего...................................................................................150

средневековые мастера хотят показать все...................................................151

в общем-то всё тлен........................................................................................152

лишнее су на фиакр не потратили.................................................................153

в окне твоем бетонные коробки.....................................................................155

186

девочки-девочки за сколько нужно записываться на маникюр...................156

что тебе Гретхен...............................................................................................158

расскажи где находится аварийный выход...................................................160

стресс избывает депрессию............................................................................161

это говорит твое Черное море........................................................................162

properties ...................................................................................................................163

187

Ольга Брагина

ФОНОВЫЙ СВЕТ

Директор издательства — Т. Ретивов

Дизайнер — С. Пионтковский

Художник обложки — А. Ройтбурд

Оригинал-макет — Н. Шемет

ИД№ 5016 от 24.11.2015 г.

Издательство «ФОП Ретiвов Тетяна»

01001, г. Киев,

ул. Малая Житомирская 8, оф. 3

Тел. (+38) 096–53–85–115

Отдел продаж

Kayala@ukr.net

Формат 84 х 60 / 16

Усл. печ. л. 11,39. Подписано в печать 20.04.2018

Заказ №