Фортуна-женщина. Барьеры

Глава XXI

На остановке возле Министерства юстиции в автобус вошел Виктор Мортон. В тот день на меня как-то навалилось все сразу, поэтому вначале я только и заметил, что кто-то сел напротив и начал стряхивать влагу с зонтика. И вдруг густой голос произнес:

— Добрый день, Бранвелл.

Я не видел Виктора с самого дознания. В автобусе он казался настоящим великаном, а тусклое освещение придавало его лицу нездоровый оттенок. Я выдавил из себя несколько слов приветствия.

— Кошмарная погода, — пожаловался он. — Я частенько задаюсь вопросом: почему это при первом намеке на дождь такси словно сметает с улиц?

Я пощупал свои волосы — они были мокрыми.

— В самом деле.

— Извините, что не писал, когда вы были в Париже. Ни минуты свободного времени. Мама, кажется, писала?

— Да. Не беспокойтесь. Как она?

Виктор помрачнел.

— Хорошего мало. Такой удар!.. Свадебный подарок за мной — как только выберусь в магазин, — он продолжал вертеть в руках зонтик. — В этом месяце творится что-то ужасное. Конечно, в Королевском комитете работаешь не за так, но если бы я раньше представлял объем работы… Вы нашли квартиру?

Я ответил, преисполненный благодарности за одно то, что он говорил об этом так, словно наш брак был самым нормальным явлением, а не попыткой обобрать покойника или стянуть бриллианты из короны.

После Ватерлоо-Плейс я пересел на его сиденье. Мы продолжили разговор. Я извинился за то, что не присутствовал на похоронах его брата. Казалось, он не придал этому особого значения. Мне очень хотелось поделиться с ним, выложить все как на духу.

— Мне выходить на углу Гайд-Парка, — сказал Виктор. — Сара знает, где я живу. Надеюсь, вы как-нибудь заедете.

— Большое спасибо. С удовольствием.

Он записал наш адрес. Я потер разбитые костяшки пальцев.

— Хочу спросить у вас одну вещь. Вы видели Трейси — он сильно обгорел?

Виктор Мортон пристально посмотрел на меня. Я явственно ощущал, как шевелится его острый, упорядоченный мозг юриста.

— Сильно. А что?

— Как же вы его опознали? Наверное, это представляло определенные трудности?

— Нет, ничего такого. Как опознал? По одежде, обуви, по фигуре… Это не мог быть никто другой. А у вас что, возникли сомнения?

— Вы не заметили — у него на пальце был перстень с печаткой?

Виктор задумался.

— Не знаю. Не уверен. Могу я спросить, зачем вам это понадобилось?

— Вы бы узнали этот перстень?

— Конечно.

— Это он?

Виктор повертел перстень в руках, заглянул внутрь.

— Да. Наверное, он остался у Сары? — он вернул мне перстень с таким видом, будто спешил от него отделаться.

— Ваша остановка. Вы не обидитесь, если я пока оставлю ваш вопрос без ответа?

Наши взгляды встретились.

— Если захотите зайти ко мне на работу, предварительно позвоните секретарю. Или домой после семи.

— Спасибо.

Глядя, как он, слегка косолапя, уходит по тротуару прочь, я вдруг отдал себе отчет в том, что это уже третий человек, которому я задал этот вопрос. И наконец-то получил ответ.

Мне ничего не оставалось, как только думать о текущих делах. Однако, приехав в Хаммерсмит, я узнал, что события приняли новый оборот. Поступило известие о поимке воров с поличным. Абель торжествовал. Мы вместе поехали на его машине в полицейский участок. Там его ждал неприятный сюрприз: среди украденных вещей оказалось всего несколько дешевых шкурок, компенсация за которые как раз примерно равнялась сумме, на которой я настаивал. Когда я обратил на это его внимание, Абель возмутился и устроил целый спектакль. Мы так и не смогли договориться.

Около пяти я вернулся в отель. Было еще рано, но я решил, что с меня достаточно. После всех передряг сегодняшнего дня я просто не мог заставить себя заехать в офис. До них наверняка уже дошли слухи о моей потасовке с Макдональдом. Подобная информация распространяется со скоростью света.

Я не рассчитывал застать Сару в отеле: она собиралась перевезти кое-какие вещи от отца в нашу новую квартиру. Так и случилось: ключ от номера висел на своем обычном месте. Вопреки всякой логике, я все-таки расстроился: именно сегодня мне, как никогда, не хватало ее присутствия.

Вместе со мной в автоматический лифт вошел какой-то человек. Не успел я нажать кнопку, как он спросил:

— Мистер Бранвелл?

Худощавый, седой, в очках без оправы, он смахивал на отставного кассира.

— Да. Что вам угодно?

— Перекинуться словцом-другим. Не знаю, упоминала ли обо мне ваша жена… Моя фамилия Джером.