Фото на память

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Войдя в помещение кафе, Алискер с удовольствием окунулся в его приятную, почти интимную атмосферу: в зале царил теплый полумрак, по которому мягко стелились волны медленной мелодии Леграна. Бесшумно скользили официантки в белых передниках.

– Люблю ненавязчивый сервис, – манерно произнес Евгений, усаживаясь за круглый столик и живописным жестом подзывая к себе коренастую рыжую официантку. – Ты что будешь?

Мамедов заглянул в меню.

– Возьму, пожалуй, крабовый салат, минеральную воду и кофе.

– У тебя рацион прямо как у топ-модели! – пошутил Женька. – А мне, девушка, пожалуйста, цыпленка-табака, сливки с черносливом и каппучино. Так, а выпивать что будем? – Он лукаво посмотрел на замершую в ожидании официантку, – что вы нам посоветуете?

– Есть водка, пиво, коньяк, вино, бренди, портвейн хороший. Да вот же карта вин! – неохотно, точно ее просили рассказать таблицу умножения, ответила рыжая.

– Может, по пятьдесят коньяку? – утратив интерес к официантке, предложил Мамедову Женька.

– Давай. Для согрева.

– Девушка, два по пятьдесят «Дербента»! – Женька артистично щелкнул пальцами и рассмеялся.

Когда официантка с достоинством удалилась, он нагнулся через стол к Мамедову.

– Нет, ты видал? Ну и краля! Мало того, что ноги – колесом, так еще и цедит сквозь зубы. Ха-ха, помнишь, как там у Горация:»Будь же мудрой, вина цеди!» Нет, эта рыжая, весь интерьер портит, я тебе как фотограф и стилист говорю! «Есть водка, пиво, коньяк…» – спародировал он нелюбезную официантку.

– Она здесь долго не задержится, – предположил Мамедов, вошедший в роль милосердного друга с «неординарной внешностью».

– Знаешь, почему она на нас так пялилась поначалу? Думала, ха-ха, что мы – голубые, ей Богу! Из какой-нибудь деревни, небось, приехала. Начиталась в журналах про гомов, а тут – мы с тобой как нарисованные. У баб ведь как? – страшный, кривой, косой, бицепсы как у Шварца – значит, ортодокс, чуть посмазливей – гей!

– Может, ты и прав. Слушай, Жень, давно ты фотограф и стилист? – Мамедов решил, что пора переходить к делу.

– Ты имеешь в виду в «Олл старз»?

– Да.

– Два года, а что?

– Беспалова Мария у вас работала?

– Так ты что, из милиции? – насторожился Евгений.

– Почему сразу – из милиции?

– Хочешь страхи мои развеять? Я вот сижу тут, с тобой болтаю, а сам думаю: что это вдруг он такой добрый? Так это, значит, у вас теперь подход такой? Раньше корки красные в морду – и шабаш, а сейчас у вас вон какие методы – напоить, обогреть…

– Прекрати этот треп! Я тебе еще раз говорю: к милиции я никакого отношения не имею! Я что, на мента похож?

– Не похож, для мента у тебя внешность слишком неординарная… – замялся Женька.

– Так работала у вас Беспалова?

– А что это ты ей интересуешься? – В карих Женькиных глазах опять появилось недоверчивое выражение.

– Расследование одно провожу. – Уклончиво ответил Мамедов.

В эту минуту им принесли заказ. Все та же рыжая официантка, как робот, выставила содержимое подноса на стол и, не удостоив приятелей взглядом, направилась к соседнему столику, где томилась ожиданием немолодая парочка.

– Ну и мымра! – не удержался от нелестного замечания по адресу официантки Женька. – Человек более впечатлительный распростился бы с аппетитом, пообщавшись с этой корягой!

Окинув критическим взором цыпленка, он принялся не спеша протирать салфеткой вилку. Алискер молча приступил к салату из крабов.

– Расследование, говоришь? – Замешкавшийся было Евгений как будто осмелел.

– Вот мои корочки. – Алискер положил на скатерть свое удостоверение.

– Частный детектив? – Женька с уважением посмотрел на Мамедова. – А че ж ты сразу не сказал?

– Налаживал личные контакты, – иронично отозвался Алискер.

– При помощи водки и краковской?

Мамедов улыбнулся. Женька ему решительно нравился.

– Давай лучше про баб поговорим, а?

– Про Беспалову.

– Ну, работала она, работала, а потом – бац! – перестала, – цинично усмехнулся Евгений.

– Я серьезно. Расскажи о ней.

– Классная девка была! Только со вкусом не очень дружила. Ну, правда, после того, как я дал ей несколько дельных советов, кое в чем разбираться стала. Без ложной скромности, – Женька с усмешкой посмотрел на Алискера. – Приехала она в Тарасов из Красногвардейска. Есть такой глухой, но милый сердцу уголок…

– Жень, ты мне глубоко симпатичен, но…

– Насколько глубоко? – Женька рассмеялся, хитро прищурив глаза.

– Без поясничанья, можешь? – Алискер смерил его строгим взглядом.

– Могу. А что ж мы коньяк не пьем?

– На дессерт оставим.

– В общем, приехала она из провинции. Девка видная, высокая, двигалась неплохо. По мне – поработать с ней серьезно – любой Тарлингтон сто очков вперед бы дала! Фотогенична, трудолюбива. Вот только зазнаваться в последнее время стала и как-то поглупела, что ли?

– Ты ее хорошо знал?

– Я с ней спал. Хотя это, в большинстве случаев, не показатель.

– У тебя с ней роман был?

– У меня почти с каждой из моделей рано или поздно он бывает… – усмехнулся Женька.

– Понятно. – Алискер многозначительно посмотрел на него. – И долго ты с ней спал?

– Тебя это как детектива или как мужика интересует?

– И то, и другое…

– Люблю честных людей! Не долго.

– Что так?

– Какая-то она, говорю тебе, другая стала. Капризная, мелочная, с прикидкой да приглядкой. Исчезла в ней, как бы это сказать, непосредственность, что ли. И осталась одна посредственность, – рассмеялся своему каламбуру Женька, – и в постели тоже… «Все человеческое исчезает с ее лица…» – как сказал поэт. А все-таки странно и даже жутко, согласись, когда узнаешь, что с твоей подружкой, с которой ты еще недавно в постели кувыркался, случается такое…

Женька погрустнел и принял задумчивый вид.

– «…как та пугающая лучшая подруга, что спит с тобой…» – процитировал он после небольшой паузы. Бр-р-р! Лучше поэта никто не скажет. Это Моррисон про смерть написал, – пояснил он, ловя на себе вопросительный взгляд Алискера. – А потом у нее появились деньги. Ох уж эта проза бытия! Не просто деньги, а много денег, по нашим совдеповским понятиям, разумеется.

– Откуда же у нее взялись деньги?

– В том-то и дело, что никто об этом не знал. В общем-то, наши девчонки не бедствуют, но Машка всех перещеголяла. И это учитывая то, что работать стала меньше. То она на больничном, то просто прогуляет. Несколько заказов из-за нее задержали.

– Может, у нее спонсор какой появился? – Мамедов поднял глаза от тарелки с салатом.

– Может быть, – пожал плечами Евгений, давая понять, что ему сие неизвестно.

– А где она жила?

– Машка приехала в Тарасов со своей подружкой, Ольгой. У той мордашка ничего, только ростом не вышла для модели. Так вот, они сначала вместе комнату снимали недалеко отсюда, а как у Марии деньги появились, она на квартиру переехала, а подружка так и осталась в комнате. Она потом секретаршей в какую-то фирму устроилась. Вообще, она с головой дружит, в отличие от Беспаловой.

– А что, та совсем уж дура была?

– Ну, дурра – не дура, – Евгений положил обглоданную цыплячью косточку на край тарелки, – витала где-то в облаках, ждала манны небесной. Мечта у нее была, уехать заграницу. Она даже загранпаспорт сделала, – он невесело усмехнулся, – уехала.