Фотосессия с Незнакомцем

Глава 16

Мэрайя

Я не могу поверить, что пригласила Дэла к себе домой. Мне бы следовало вообще с ним не разговаривать и просто оставить его в прошлом, но он был чертовски убедителен, когда стоял прямо передо мной. Я уверена, что это и было его намерением. В любом случае, ничего не случиться, если я его выслушаю.

Верно?

— Можно мне средний кофе?

Знакомый голос останавливает поток моих мыслей. Я не хочу его слышать, особенно когда в голове уже такая путаница. Может быть, я просто воображаю вещи. После того, что произошло вчера вечером, я на грани.

Я поворачиваюсь настолько медленно, насколько могу. Я почти убедила себя, что увижу очередного незнакомца за стойкой, но мой рот отвисает, когда я встречаюсь с ним взглядом.

Или место, где должны быть его глаза, полагаю.

Это Сэм, один из двух моих сталкеров. Я замечаю тёмные покрасневшие пятна вокруг чёрных солнцезащитных очков на его лице. Я делаю несколько шагов влево, затем вправо, но его голова не поворачивается вслед за моими движениями.

— Мэрайя здесь?

Я прямо перед ним. Но он меня не видит.

Моя коллега смотрит на меня, и я яростно качаю головой. Я не хочу, чтобы он знал, что я здесь.

— Она недавно ушла, — говорит она.

Сэм постукивает по стойке тростью и ругается себе под нос.

— Ты можешь передать ей это? — он подсовывает фотографию моей коллеге, и она принимает её.

— Конечно.

Он разворачивается и уходит, даже не успев выпить кофе.

— Сэр, а что насчёт вашего заказа?

— Забудь об этом, — говорит он, отмахиваясь от неё, и выходит.

Она поворачивается ко мне, но не раньше, чем посмотрела на фотографию, и с отвращением передала её мне. Я смотрю на изображение и чуть не падаю в обморок. Это фотография, на которой я удовлетворяю себя в лесу. И это может означать только одно…

— Мне пора идти, — говорю я, не поднимая глаз на коллегу.

— Наверное, так будет лучше всего, — говорит она.

Теперь он не только нарушил мои личные границы, но и разрушил мою общественную жизнь. Как я могу показаться здесь снова, если к следующей смене все узнают мой маленький грязный секрет?

Я снимаю фартук и выбегаю через заднюю дверь, надеясь избежать встречи с Сэмом, и, желая, унять тошноту от моего унижения.

Звонок в дверь. Как мило, что мой сталкер заявил о себе таким образом. Я подхожу к двери и швыряю фотографию в лицо Дэлу, как только он переступает порог моего дома.

— Что за..? — он смотрит на фотографию, сразу же понимая откуда она.

— Почему он это сделал? — спрашиваю я, стараюсь, чтобы мой голос не дрожал, но это бесполезно.

— Мэрайя, я могу…

— Вы работали вместе? Это была какая-то чёртова игра, в которую вы, ребята, решили со мной поиграть?

Он качает головой.

— Нет. Я не знал, что он был в лесу той ночью, пока ты не сказала, что я заставил тебя кончить дважды, прежде чем поймать тебя.

— Не пизди!

— Клянусь богом, Мэрайя. Вот почему я проводил тебя до твоей машины, когда мы закончили. Я не хотел, чтобы он навредил тебе.

— Как мило с твоей стороны. Какой джентльмен!

Я больше не знаю, чему верить.

— Когда я узнал, что он преследовал тебя… — он качает головой.

Я делаю глубокий вдох.

— Я когда-нибудь спала с ним?

— Я был в лесу и в холодильной камере у тебя на работе. Если бы были другие случаи, куда он сунул свой нос, я бы отнял у него больше, чем просто зрение.

Облегчение, которое я испытываю, услышав это, недолговечно, потому что, хоть это всегда был он, оставшаяся часть его предложения застревает у меня в груди.

— Так ты сделал это с ним?

— Для тебя.

— Ты не можешь говорить, что это было для меня, Дэл. Я не просила тебя об этом!

— Я должен был защитить тебя.

Я вздыхаю. Я хочу ненавидеть его за это признание, но не могу. Я разрываюсь между чувством отвращения и гордости. С одной стороны, он показал, на что способен, а с другой, он доказал, что сделает всё, чтобы я была в безопасности.

Он хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Я сожалею о том, что мне пришлось сделать, чтобы защитить тебя, но мне не жаль, что я уберёг тебя от него. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была в безопасности, я тебе это обещаю. Просто доверься мне ещё раз, Мэрайя.

— Дэл…

— Нет, послушай. Я дышу тобой. Ты живёшь внутри меня навсегда, — он поднимает рубашку, обнажая красивую татуировку с изображением осеннего дерева, а рядом на скамейке под деревом лежит камера.

Я задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и оглядываюсь назад, в сторону своей спальни, отстраняюсь от него и спешу схватить со стола альбом для рисования. Я перелистываю страницу и убеждаюсь, что это фотография, которую я нарисовала сразу после фотосессии. И снова гордость и разочарование борются за власть в моём сознании.

Я возвращаюсь в гостиную и подталкиваю к нему альбом для рисования.

— Ты думаешь этим сразить меня? Это значит, что ты был в моём доме без моего разрешения.

— Прости, Мэрайя. Это просто хороший рисунок, и он доказывает, что тот день повлиял и на тебя тоже.

Мои щёки краснеют. Никто никогда не был таким одновременно оскорбительно-честным и милым. Это вызывает во мне неоднозначную реакцию, и я не знаю, что с этим делать. Он видел, как я рисую на бумаге, — это замечательно. Я просто не ожидала, что мой рисунок окажется на теле моего сталкера. То есть, одного из моих сталкеров.

— Я ненавижу тебя за то, что ты сделал.

Я изучаю свои ноги, прежде чем позволить своему взгляду встретиться с его.

— Но я люблю тебя за то, что ты думаешь, что мои глупые рисунки достаточно хороши, чтобы набить их на своём теле.

— Они не глупые.

Я шагаю вперёд, желая оказаться к нему ближе. Такое ощущение, будто я стою на краю обрыва. Если я сделаю ещё пару шагов, то смогу обрести что-то прекрасное, но я также рискую повредить своё сердце.

— Откуда мне знать, что всё остальное время это был ты?

— Тебе нужно, чтобы я напомнил тебе, как ощущался мой пирсинг на члене, когда он задел твою киску?

Я забыла о красивых чёрных штангах под его членом. Было трудно сосредоточиться на них, когда меня преследовали и принуждали, потому что такой опыт заставил меня чувствовать всё сразу. Но я определённо почувствовала их, когда мы были в холодильной камере. И он прав. У человека, который взял меня в лесу и на работе, были одинаковые чёрные штанги.

— Может быть, ты хочешь почувствовать это в глубине горла, чтобы освежить память? — спрашивает он. Мы стоим так близко друг к другу, что его тёплое дыхание ласкает мою макушку.

Моё сердце застревает в горле. Он такой грубый по сравнению с человеком, которого я помню на съёмках. Это я так влияю на него? Или он так влияет на меня? Он меня обидел, бросив меня после фотоссесии, и я злилась на него, но всё же я отдалась ему, даже если не знала, что это был он. Я была в его руках, и я скучаю по этому чувству.

Я скучаю по нему.

— Да, я хочу, чтобы ты напомнил мне.

Его руки ложатся мне на плечи, толкая меня вниз на колени. Я сталкиваюсь лицом к лицу со своим рисунком, когда он поднимает подол рубашки, чтобы расстегнуть джинсы. Я рассматриваю татуировку. Мне бы хотелось сделать линии чётче, но откуда мне было знать, что мой рисунок в конечном итоге будет увековечен на его теле?

Его пальцы пробегают по моим волосам, затем он сжимает их, посылая приятную боль по коже.

— Вкуси свой кошмар, Венти.

Его прозвище для меня согревает. Моё прозвище для него возбуждает.

— Мой кошмар, — повторяю я, прежде чем он просовывает свой член между моих губ.

Его член кажется мне знакомым во рту. Это он. Человек, которому я отдала себя. Человек, которому я позволила преследовать и охотиться за мной. Он принял мои извращения и позволил мне прожить их вместе с ним. Этот член безопасен для меня, даже если и принёс мне неприятности.

Кончиком носа, я слегка касаюсь татуировки, наклонив голову ниже, я понимаю, как потрясающе смотрится картина на его теле, нарисованная моей рукой. Я связана со своей музой ошеломляющим образом, и я уже никогда не буду прежней. Его тело внезапно стало моей фреской, и мне хочется излить на него своё удовольствие.

Он держит мою голову неподвижно и берёт на себя инициативу, когда я давлюсь его членом, пока он трахает меня в горло. Пирсинг задевает чувствительную кожу прямо за задней частью языка. Мои глаза слезятся, но я не останавливаю его. Я хочу, чтобы он использовал меня.

Он вытаскивает член из моего рта и поднимает меня на ноги, вытирая слюни, стекающие с моего подбородка.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, кошмар, — шепчу я, когда он оттягивает назад мою голову, рассматривая меня.

— Ты хочешь, чтобы мужчина, который преследовал и охотился за тобой, был внутри твоей хорошенькой маленькой пизды?

Я киваю, выдерживая его хватку.

— То, чего хочешь ты, всегда было моей командой, Венти.

Он целует меня, и вся эта пламенная страсть выливается мне в рот, когда его губы касаются моих. Он высасывает душу из моего тела одним лишь поцелуем.

Он тащит меня в мою комнату, и я подавляю чувство дискомфорта, когда я вижу, что он точно знает, где и что находится. Он толкает меня на кровать, а сам идёт в ванную. Когда он возвращается, он держит в руке бутылочку увлажняющего лосьона. Я хочу спросить, для чего это нужно, но тут он начинает меня раздевать, и слова вылетают из моего мозга. Как только я оказываюсь перед ним обнажённой, он набирает в руку немного увлажняющего крема и втирает его в мои щёки, продвигаясь вперёд, пока не достигает мочек ушей. Я закрываю глаза и издаю хриплый стон.

— Ты узнаёшь этот запах? — спрашивает он, массируя кончиками пальцев мочки ушей и посылая по моему телу волну удовольствия.

— Клубника, — говорю я ему.

— И?

Мои закрытые глаза резко открываются.

— И что?

— Подумай сама. Чем он пахнет, когда ты каждый день натираешь им своё идеальное лицо?

У меня кружится голова.

— Что ты сделал с моим кремом?

Его бровь приподнимается, и на лице появляется дерзкая ухмылка.

— Ты втираешь меня в себя.

Втираю? Что он… О боже.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не кончал в мой лосьон!

— О, я это сделал. Я хотел быть рядом с тобой, даже когда не мог прикоснуться к тебе. Я хотел, чтобы каждый человек, который вдыхает этот аромат, тоже чувствовал мой запах.

Я отталкиваю его.

— Дэл, я не могу поверить, что ты это сделал!

— Но тебе, должно быть, нравится, как я пахну, иначе ты бы не стала его наносить на свою кожу.

Мне действительно нравился запах, я просто не знала, что он сделал.

— Что ещё ты делал в моей комнате? Ты трогал меня, пока я спала?

Если он это сделал, я заколю его карандашом на тумбочке.

— Нет, Венти. Как бы я ни хотел, я бы не сделал этого с тобой. Но когда я увидел тебя лежащей в постели, мне нужно было кончить, и если я не мог прикоснуться к тебе, мне пришлось прикоснуться к себе.

— Тебе не обязательно было кончать в мой грёбаный флакон с лосьоном!

— Обязательно. Либо так, либо моя сперма хлынула бы на твоё тело. Я вёл себя уважительно.

— Уважай мою задницу.

— Почему мне кажется, что ты хотела бы, чтобы я прикоснулся к тебе, пока ты спала?

У меня перехватывает дыхание. Я не пойму, что меня злит больше, куда он кончил или что он вообще кончил? Господи Иисусе, нет. Почему все эти ситуации превращаются во что-то, что меня заводит? Мне нужно бежать и звонить в полицию, а не прыгать на его член.

— Завтра вечером, — говорит он, — почему бы тебе не принять снотворное и не лечь спать? Посмотрим, что произойдёт.

— А сегодня вечером?

Он раздвигает мои ноги, прежде чем схватить за бёдра и потащить к краю кровати. Его тёплое дыхание касается моей щели.

— Сегодня вечером я съем твою киску, которую мне хотелось вылизать с того дня, как я встретил тебя.

Его язык выскальзывает изо рта и касается моего клитора. Я всхлипываю и опускаю голову на матрас. Два его пальца проникают в меня, он трахает меня языком и, чёрт возьми, это так приятно. Никто не «ел» меня так, как он сейчас. Будто я шведский стол, разложенный перед ним.

Он сосёт и покусывает мой клитор, прежде чем провести языком по моим складочкам. Я стону, моё тело скручивается против моей воли, а мышцы напрягаются с каждым прикосновением его языка и ощущений его пальцев внутри.

Я прижимаюсь своей киской к его лицу. Он хватает меня за бёдра и подтягивает ближе в ответ. Он стонет и рычит в мою плоть, и я понимаю, что он убрал от меня руки, чтобы подрочить.

Мысль о том, как он гладит свой член, пока вылизывает мою киску, безумно возбуждает меня. Я непроизвольно прижимаюсь к его лицу, пока он доводит меня до оргазма. Затем он резко меняет движение языком, и этого оказывается достаточно, чтобы за моими закрытыми веками вспыхнул шквал огней. Я кончаю ему на лицо. Сильно.

Он стягивает с себя рубашку, убирая свою руку с моего бедра, чтобы трахнуть меня пальцами, пронзая меня тремя из них сразу. Внутри меня нарастает сильное удовольствие. Он вытаскивает пальцы как раз вовремя, заставляя меня кончить так сильно, что я брызгаю на его обнажённую грудь.

— Блядь, какая хорошая девочка. Кончи ещё раз, Венти. Я хочу, чтобы ты пропитала меня своим возбуждением.

Он снова вводит пальцы и трахает сильнее и быстрее, пока невыносимое давление не обрушивается на меня. Он вытаскивает пальцы, и я снова забрызгиваю его. Влажные звуки моего удовольствия смешиваются с его дикими стонами, когда я покрываю его своим возбуждением.

— Дэл, — задыхаюсь я.

Он ложится рядом со мной и указывает на блестящее месиво на своей груди.

— Давай, теперь почисти меня.

Прежде чем я успеваю пошевелиться, он хватает меня за волосы и притягивает ближе. Я открываю рот и прижимаюсь языком к его горячей плоти, слизывая своё солёно-сладкое возбуждение. Он поглаживает себя, пока мой язык скользит по его груди и животу, уделяя особое внимание татуировке рядом с его бедром. Он стонет, темп его ударов увеличивается, и я подумываю о том, чтобы запрыгнуть на него и оседлать. Прежде чем я успеваю, он издаёт низкий стон.

— Я сейчас кончу, — рычит он. Белые капли изливаются с головки его члена, вырываясь наружу, и приземляются на нижнюю часть живота, а последняя капля попадает на татуировку. Я слизываю каждую каплю языком, отчищая маленькую скамейку под деревом, теперь испачканную его удовольствием.

Теперь, когда мы оба удовлетворены, меня охватывает печаль. Я хочу попросить его остаться, но мне кажется, что для этого ещё слишком рано.

— Увижу ли я тебя завтра, кошмар?

Он встаёт и хватает с пола рубашку.

— Прямо сейчас я не твой кошмар, но завтра вечером я буду им снова.

Не могу дождаться.