Фотосинтез

Когда Стивен уходит, Грейс хватает инерции

продержаться двенадцать дней.

Она даже смеется – мол, Стиви,

это идиотизм, но тебе видней.

А потом небеса начинают гнить

и скукоживаться над ней.

И становится все темней.

Это больше не жизнь, констатирует Грейс, поскольку товаровед:

Безнадежно утрачивается форма, фактура, цвет;

Ни досады от поражений, ни удовольствия от побед.

Ты куда ушел-то, кретин, у тебя же сахарный диабет.

Кто готовит тебе обед?

Грейси продает его синтезатор —

навряд ли этим его задев или отомстив.

Начинает помногу пить,

совершенно себя забросив и распустив.

Все сидит на крыльце у двери,

как бессловесный большой мастиф,

Ждет, когда возвратится Стив.

Он и вправду приходит как-то —

приносит выпечки и вина.

Смотрит ласково, шутит, мол, ну, кого это ты тут

прячешь в шкафу, жена?

Грейс кидается прибираться и мыть бокалы,

вся напряжённая, как струна.

А потом начинает плакать – скажи,

она у тебя красива? Она стройна?

Почему вы вместе, а я одна?..

Через год Стивен умирает, в одну минуту,

«увы, мы сделали, что смогли».

Грейси приезжает его погладить по волосам,

уронить на него случайную горсть земли.

И тогда вообще прекращаются буквы, цифры,

и наступают одни нули.

И однажды вся боль укладывается в Грейс,

так, как спать укладывается кот.

У большой, настоящей жизни, наверно,

новый производитель, другой штрих-код.

А её состоит из тех, кто не возвращается

ни назавтра, ни через год.

И небес, работающих

На вход.