Франкенштейн 2.1

#Чума

Коннектор нейроинтерфейса внешне практически неотличим от заурядной модели аудиоклипсы, что миллионами штампуют малазийские и филиппинские фабрики. Да и экстремальная киберпанковская мода на татуировки, рисунок которых повторяет нейроинтерфейсные имплантаты, вносит дополнительную путаницу. Только вот тату-салон доступен любому пижону, а нейроинтерфейсы — привилегия избранных. Во-первых, это дорого. Во-вторых, это чертовски дорого. В-третьих… Впрочем, достаточно во-первых и во-вторых.

Круто, должно быть, с церебральным имплантатом: никаких тебе нетбуков, никаких тебе планшетов — можно коннектиться прямо из собственной головы. А еще можно, к примеру, общаться в чате с себе подобными, не произнося вслух и слова, словно какие-то там заправские телепаты.

Вот ноутбук — это совсем не круто. Это скучно. К тому же он, зараза этакая, тяжелый, как кирпич. Но зато батареи хватает на целый день.

Атриум на третьем этаже торгового центра отдан на откуп двум десяткам мелких закусочных и кафе. Заведения расположены вдоль стен; прилавки длиной метра три, не больше. В меню — широкий выбор этнического фаст-фуда: от блинов с начинкой и шаурмы до наггетсов и суси. Настоящий кулинарный вавилон. Запахи чрезвычайно соблазнительные, просто слюнки бегут. Бери чего хочешь, садись куда хочешь; зал со столами общий для всех.

В посетителях недостатка нет. Каждый со смартфоном или даже с планшетом, раздолье полное. Пароли у всех примитивные, а то и вовсе никаких паролей нет. Прямо как дети малые, никакого понятия о безопасности. Впрочем, кому нужны их ничтожные личные секреты? Им в базарный день цена — койн за гигабайт. Чуме такая мелочь давно не интересна, у нее поважнее дела есть. Разве что по привычке, для разогрева, расколупать пяток систем, подсадить свой бот-лоудер. Лишних ботов не бывает.

Она подключилась, запустила админку ботнета. Список доступных ботов был длиной со статью уголовного кодекса, посвященную киберпреступлениям. Чуме было нужно лишь несколько, просто чтобы обеспечить анонимность в предстоящих переговорах. Она сконфигурировала ботнет, посмотрела по сторонам — нет ли поблизости чересчур любопытных глаз. Нет, все вокруг увлеченно чавкают и галдят, как вороны на помойке.

А вот мужик за угловым столиком слева, возле кофейни, малость странный. Сидит один, с чашечкой кофе и крохотным круассанчиком. Не ест и не пьет, а только с неким непонятным интересом взирает на окружающих. Профиль опасно смахивает на кастет: тяжелые надбровные дуги, крупный, с горбинкой, нос, выступающий вперед острый подбородок. Суровый персонаж. То ли вышибала, то ли телохранитель. Но в данный момент явно не при деле, расслабленный.

Не стоило Чуме отвлекаться на постороннего мужика, она пропустила критический момент появления возле ее собственного стола трех подозрительных азиатов. Двое уселись по бокам от Чумы, крепко стиснув ее между собой, третий бесцеремонно плюхнулся на стул напротив.

Мышьяк говорил, что фрагментом кода, который Чума стянула у недотепы-девелопера из одной аутсорсинговой фирмы, вроде бы интересовались корейцы. Но эти, за столом, не были похожи на корейцев. Во всяком случае, на тех корейцев, которые бывают в дораме. В отличие от тех гламурных красавцев, эти ни особой привлекательностью, ни дружелюбием не отличались. Лица плоские, равнодушные. Смотрят глазками-щелочками. Молчат.

А ведь ни о каких встречах лицом к лицу речи не было.

Ой, мамочки. Влипла, похоже.

Орать и звать на помощь вроде рано. Ничего же не случилось. Пока.

Азиат, что сидел напротив, полез в карман своей куртки. Чума глубоко вдохнула, готовясь завопить. Но он достал самый обычный смартфон, положил на стол, придвинул вплотную к ноутбуку Чумы.

— Код, который ты хочешь продать, — сказал азиат фальцетом, почти без акцента. — Загружай.

— А деньги? — спросила Чума, удивляясь на собственную наглость.

Азиат нехорошо усмехнулся. Достал из стоявшей на столе вазочки бумажную салфетку и ловко, всего в несколько движений, сложил человеческую фигурку. Затем демонстративно оторвал ей ручки, ножки, голову…

Чума в оцепенении наблюдала за экзекуцией.

— Загружай, — повторил азиат.

Его подручные слегка подвинулись, предоставив Чуме немного свободы. Она положила пальцы на клавиатуру…

В следующее мгновение эти двое, сидевшие по бокам от Чумы, вдруг оказались на полу, потому что кто-то разом, очень быстро, вынул из-под них стулья. А затем поставил стулья сверху и прижал, опираясь ладонями на спинки.

Тот самый суровый мужик.

Азиаты, придавленные стульями, извивались на полу и злобно что-то шипели по-своему. Суровый мужик нажал посильнее, наклонившись вперед и оказавшись вплотную к Чуме. Она ощутила напряжение его мышц, увидела нейроимплантат за его левым ухом. Только вот коннектора у него почему-то не было, лишь неровный белый шрам на мочке уха, похожий на изнаночный шов на китайском трикотаже.

Крутой, однако.

Третий азиат даже не пытался что-либо предпринять, просто сидел на своем стуле и угрюмо таращился на неожиданного спасителя Чумы. Разговоры вокруг смолкли, посетители с интересом наблюдали за инцидентом, кто-то даже снимал происходящее на телефон.

— Возвращайся в Пхеньян, Ким, — сказал суровый мужик. — Здесь тебе делать нечего.

— Я тебя не знаю, — сказал азиат.

— Тебе же лучше.

— Но я тебя запомню.

— Запоминай как следует.

Суровый мужик покосился на Чуму.

— Забирай свою игрушку, солнышко, и пойдем отсюда.

Чуму уговаривать не пришлось. Она захлопнула крышку ноутбука, сунула его в сумку. Суровый мужик отпустил спинки стульев, подхватил Чуму, как котенка, одной рукой, и с ней в обнимку резво отступил в сторону от стола. Поставил Чуму на ноги, взял под локоть и потащил к эскалатору.

Чума оглянулась напоследок. Два полураздавленных корейца медленно поднимались на четвереньки, третий по-прежнему сидел за столом. Разговаривал с кем-то по телефону.

— Так, — сказал суровый мужик на ходу. — Слушай сюда, солнышко. Ты — девочка умная, я знаю. Но глупостей наделала много.

— Ты сам-то кто? — окрысилась Чума. Ее вдруг начала бить дрожь. Запоздалая реакция на пережитый испуг.

— Я тебя выручил, — сказал суровый мужик, непрестанно поглядывая по сторонам. — Только пока не спас. Но я постараюсь. Ты, главное, сама херни не наделай. Тот файл, который ты впарить пыталась — штука серьезная…

Они ступили на эскалатор, ведущий на нижний этаж.

— Я догадываюсь, что серьезная, — сказала Чума.

— Хрен ты догадываешься, насколько серьезная, — сказал суровый мужик, особо нажимая на слово «насколько». — Если бы догадалась — сидела бы тише воды ниже травы. Вместе со своим Мышьяком. Уж он-то не наивный чукотский кодер, должен был сообразить. Неужели ему прошлый урок был не впрок?..

— Как ты меня вычислил? — спросила Чума. — Как эти косоглазые меня вычислили?

— Х-хакеры! — Он произнес это таким тоном, словно констатировал умственную неполноценность. — Это в онлайне вы неплохо шифруетесь. А в оффлайне палитесь почем зря.

— Ты из отдела «К» что ли? Полицейский?

Чума была готова припустить вниз по эскалатору, если бы не крепкие, как клещи, пальцы, сжимавшие ее руку повыше локтя.

— Нет. На твое счастье.

— А кто тогда?

— Специалист по проблемам. Умею их разрешать. И создавать — тоже.

— А корейцы тут откуда?

— Из Кореи, вестимо. Приехали по программе научного обмена. Особо интересуются достижениями в сфере разработки программного обеспечения для нейронных сетей.

— Неужели шпионы? — не поверила Чума.

— Вроде того, — кивнул суровый мужик. — Только они вроде как на частную лавочку работают, не на правительство. Хотя, кто их там разберет…

Они перешли на другой эскалатор. Чума осмелела уже настолько, что начала раздумывать, что случится, если она начнет орать и вырываться.

— Не делай херни, солнышко, — сказал суровый мужик. Догадливый.

— Не буду, — покорно сказала Чума.

— Вот и славно, — сказал суровый мужик. — Не вздумай даже пытаться снова слить файл. Забудь даже, в каких директориях копии лежат. А это я у тебя заберу. — И он снял с ее плеча сумку с ноутбуком, повесил на свое плечо.

— Эй, это мое, — запротестовала Чума. — Ты чего?

Ей просто выть хотелось от злости и обиды. Там же все, на этом ноутбуке. Буквально вся Чума, с потрохами. Софта, профили, история операций в логах…

— Забудь, — сказал, как отрезал, суровый мужик. — Это мой тебе урок. И такому тебя мало кто научит.

— Да иди ты, — сказала Чума, чуть не плача. — Тоже мне педагог.

— Слушай, солнышко, — сказал суровый мужик, — эту свою аватарку ты засветила, придется ее оставить. Привыкла к ней, наверное, жалко бросать. Но надо. В конце концов, это же не ты. Верно, Сонечка?

Она вздрогнула, посмотрела на него с ненавистью.

— Еще раз так меня назовешь, я тебе всю рожу расцарапаю.

Угроза, конечно, была совершенно смехотворная. Суровый мужик осклабился.

— Вот, совсем другое дело. Бойцовский характер. То, что нужно.

Они вышли в огромный и очень шумный холл. На проекционной панели мелькали ослепительно-яркие рекламные картинки, звучала музыка. Через вращающиеся двери с улицы вливался нескончаемый людской поток.

— Здесь мы разбежимся, — сказал суровый мужик.

— Как? — растерялась Софья. — А корейцы?

— Корейцы сейчас не та проблема, о которой тебе стоит переживать. — Суровый мужик похлопал ладонью по сумке с ноутбуком. — Вот проблема. Постараюсь уладить дела с владельцем файла. Надо его убедить, что угрозы нет.

— А мне что делать?

— Домой поезжай. Сиди тихо. Вот мой телефон. — Обычные люди с такими словами подают бумажку с номером. Суровый мужик и тут отличился, реально отдал ей свой телефон. — Потребуется позвонить — единичка на быстром наборе. Да, и вот еще что…

— Что?

— Увидишь Арсения, скажи, что Боев передает привет.