Фрейя. Ведущая волков

Глава 1 Фрейя

Слегка пригнувшись, я бесшумно кралась меж деревьями. Рыхлая почва приятно холодила босые ступни, редкая трава нежно касалась моих щиколоток. Легенда шла по правую сторону от меня. Стоило мне замереть, и волчица вторила движению, словно моя тень, а затем мы одновременно двигались дальше. Силуэты Лидера и остальных членов стаи время от времени показывались рядом, но так же внезапно исчезали среди густых темных зарослей.

Лесные птицы совершенно не пугались длинной волчьей процессии, и их громкое, заливистое щебетание скрывало наши едва слышные шаги. Редкие лучи весеннего солнца скользили по земле и зеленым листьям, а ветерок игриво нырял под одежду, отчего по моим рукам и животу бегали мурашки. На мне были лишь тонкая, порванная во многих местах рубаха и такие же обшарпанные штаны. То, во что я была одета жуткой ночью полгода назад.

Несмотря на прохладную погоду, я оставила меховую накидку и сапоги в дупле недалеко от нашего последнего привала. Волки не любили задерживаться на одном месте, поэтому мне приходилось уводить их все дальше и дальше, осторожно выбирая новые территории для охоты.

Из кустов выскочил Лай, заставив нас остановиться. Его приподнятая холка и возбужденно вываленный из пасти язык подсказали мне, что добыча уже близко. Я с удовлетворенной улыбкой потрепала почти взрослого волчонка за ухом.

– Молодец.

Легенда тут же ревниво перехватила мою руку и обиженно тявкнула.

– Да-да, и ты тоже, девочка, – негромко рассмеялась я.

Мы в молчании продолжили путь, рысцой углубляясь в чащу и с еще большим усердием прислушиваясь к окружавшим нас звукам и принюхиваясь к запахам.

Волки внезапно замерли. Я мгновенно последовала их примеру: пригнулась ниже к земле и дернула запястьем, чтобы клинок скользнул в ладонь. Осторожно выглянув из-за кустов, я осмотрела зеленую поляну. Чуть ниже по склону, в густых зарослях дикой малины, крупная лосиха блаженно грызла кору молодой ивы. Волки бесшумно перебирали лапами в предвкушении погони. Их уши встали торчком, носы смешно дергались, а из приоткрытых пастей вырывалось тихое, неровное дыхание.

Мы разделились, чтобы подкрасться к животному ближе. Я отсчитала несколько ударов сердца, рыкнула, подавая сигнал, и стая тут же сорвалась с места. Скрываться больше не было надобности. Я без труда нагнала их, чувствуя, как овладевший волками азарт охоты передается мне.

Лосиха с грозным ревом стремглав побежала в чащу – слишком прытко для столь грузного животного, – и мы помчались вслед за ней, обгоняя сам ветер.

За долгие месяцы подобной жизни мне пришлось научиться бегать быстрее всех, кого знала раньше. Я сомневалась, что такие ощущения вообще были знакомы хоть кому-то. Ведь в них не было ничего человеческого. Когда я мчалась с волками по освещенному солнцем лесу, когда мои ноги проваливались в мягкую землю, а в лицо хлестал ветер, человек – последнее, кем я себя ощущала. Уже давно я была частью чего-то иного, того, что вдохнуло в меня жизнь и вернуло мне силу. Я боялась даже думать о том, что могу потерять еще и это. Стая заменила мне клан. Люди уступили место волкам. Я утратила понимание того, кем являюсь, но пока у меня была цель, и этого хватало, чтобы двигаться дальше.

Я коротко щелкнула языком, и несколько волков послушно ускорили темп, разбежавшись, чтобы обступить жертву. Она уже успела выдохнуться, в то время как мы были полны сил. Сегодня пищи хватит на всех.

Стоило мне замахнуться, чтобы метнуть кинжал, как позади послышался отчетливый шум. Волки были поглощены охотой; только Легенда с Лидером одновременно со мной почуяли неладное и грозно зарычали. А после раздался звук, который преследовал меня в кошмарах все последние месяцы. Я ощутила, как волосы на теле встают дыбом, и оглянулась.

Рослые всадники на пятнистых лошадях огибали стволы деревьев, окружая нас со всех сторон. Это пугающе напомнило то, как мы сами брали в кольцо нашу добычу. А во главе них…

«Нет. Только не это. Нет. Это невозможно».

– Вперед, – рявкнула я, взволновав стаю паникой в своем голосе, которую не сумела подавить.

Мы помчались быстрее. Вот только я знала, что все было бесполезно, потому что они всегда брали свое. В этот раз мне не сбежать. Но я могла попытаться защитить волков.

Я неистово переставляла ноги, буквально паря над землей. Мышцы гудели от напряжения, пот стекал на глаза, а сердце билось где-то в горле. Воздух едва успевал попадать в легкие и с хрипом выходить из них. Я так сосредоточилась, пытаясь оторваться от преследователей, что совсем перестала обращать внимание на дорогу, и теперь острые сучья впивались в мои ничем не прикрытые ступни.

– Бегите! Бегите! – без конца подгоняла волков, которые уже и сами позабыли о лосихе, слаженно несясь по лесу.

Охотники стали добычей.

Кезро перекидывались короткими фразами, но ветер уносил неизвестные мне слова.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из дикарей переместил вес на лошади, достал стрелу с белым оперением и натянул тетиву лука, направив ее куда-то в сторону от меня.

– Нет! – вырвался из моей груди хриплый крик. Я на бегу оттолкнула Лидера, и в то же мгновение взор заволокло красной пеленой, когда с громким, шипящим свистом наконечник стрелы пробил мое плечо насквозь и теплая кровь заструилась по груди и спине.

Я открыла рот, чтобы закричать, но от всепоглощающей боли не смогла проронить ни звука. Я споткнулась о мелкий бугор в земле и кувырком покатилась вперед. От удара у меня вышибло дух, но отчетливей всего остального я ощутила, как ломается передняя часть древка стрелы, нещадно терзая свежую рану. Пролетев еще несколько метров, оглушенная, я распростерлась на траве.

Всадники подъехали ближе. Тот же дикарь положил новую стрелу на тетиву и направил ее на Легенду, которая остановилась рядом со мной, жалобно поскуливая. Не раздумывая, я бросилась к ней и придавила к земле своим телом, замерла в ожидании новой порции боли. Однако чудовища просто обменялись резкими словами и приблизились к нам с победными воплями. Их лошади кружили вокруг меня, тяжелые копыта топтали землю.

Вожак спрыгнул с седла. Мерзкое чудовище, забравшее все, что было мне дорого. Черный волк с устрашающим оскалом рванул к нам, но тот поднял руку, и в Лидера тут же полетела вторая стрела.

Я могла лишь беспомощно провожать ее взглядом, зажмурившись, когда оглушительный визг боли прокатился по поляне. Мне казалось, что под тяжестью рухнувшего тела завибрировала земля. А затем наступила тишина. Остальные волки испуганно замерли поодаль.

– Не трогай их, – с трудом прохрипела я, из последних сил пытаясь избавиться от двоящихся силуэтов в глазах.

С лошадей спрыгнуло еще с десяток воинов. Я снова обратила внимание на субстанцию, которая покрывала их тела. Та же, которую они использовали для сокрытия запаха при нападении на мою деревню. Вот почему волки почуяли их слишком поздно. Дикари с довольными ухмылками потрясали своими копьями.

Верхом осталось двое. Рослые молодые мужчины в черных кожаных доспехах застыли на гнедой и рыжей лошадях.

Я пристально, насколько это было возможно, присмотрелась к ним и быстро заморгала.

Это явно были не Кезро.

Я знала не так много кланов, чтобы понять, кем были эти люди. Моя сгоревшая крохотная деревушка находилась слишком далеко от земель, на которые Кезро посягнуть не смели. Оттого мы почти не слышали о ком-то, кроме дикарей, за границами наших владений.

Помутневшее зрение не давало рассмотреть чужаков как следует, поэтому я перестала даже пытаться и вместо этого гневно уставилась на демона.

– Отпусти их, и я сдамся! – прорычала, показывая заостренные клыки.

Это зрелище в самом деле заставило некоторых дикарей заколебаться, но зловещие ухмылки быстро вернулись на их разукрашенные лица, и мужчины разразились отвратительным хохотом. Двое из них сразу схватили меня, и когда они задели пульсирующее плечо, я не смогла сдержать крик.

Легенда бросилась мне на помощь, но третий дикарь с равнодушным видом ударил ее древком копья по морде.

Напрасно.

Из меня вырвался неистовый рык, и я рванула в сторону, чтобы с размаху впечатать левый кулак в скулу одного из мужчин. Не теряя ни мгновения, повернулась к другому и воткнула кинжал ему в предплечье. Он закричал и замахнулся, но я поднырнула под его руку и со всей силы ударила под колено. Мужчина пошатнулся, но сумел устоять на ногах. Я воспользовалась его заминкой и повернулась к волкам, выкрикнув:

– Уходите!

Они неуверенно потоптались на месте и впервые не подчинились приказу. Но даже такая большая стая не смогла бы выстоять против десятка здоровых мужчин с целым арсеналом оружия и обученными лошадьми.

– Я сказала, убирайтесь отсюда!

Легенда, замершая около сотрясавшегося в конвульсиях Лидера, посмотрела на меня взглядом, полным ужаса и боли.

– Беги, – с мольбой прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Она послушалась. Ради блага стаи, ради своего будущего потомства, которое уже стремительно росло у нее в животе. Волчица дала знак остальным и начала медленно отдаляться, не сводя глаз с лежавшего на земле Лидера.

Волк никогда не бросал свою пару. Вот и Легенда лишь отошла на безопасное расстояние. Я знала: она ждет, когда все закончится, чтобы проводить любимого в последний путь.

Я подавила рыдания, не желая проявлять слабость перед теми, кому поклялась отомстить.

Мощный удар по лицу сбил меня с ног, и я ощутила привкус крови во рту. Следом последовал второй. Третий. Четвертый. Удары приходились по лицу и ребрам. Твердый ботинок снова и снова вонзался в мое тело, подбрасывая, выбивая воздух из легких. Я вяло отбивалась, но мне больше не позволяли вредить кому-то. Оставалось только зажимать руками раненое плечо и смотреть, глотая слезы, как скрываются между деревьями волки, заменившие мне семью.

– Довольно! – прогремел над лесом низкий мужской голос. Затем раздался глухой звук удара, и пинавший меня дикарь с шипением отпрянул назад, вытирая кровь с разбитой губы. Он с ненавистью посмотрел куда-то вверх.

Я устало приподняла голову и прищурилась от ударивших в глаза солнечных лучей, не позволявших разглядеть лицо говорящего. Он немного сдвинулся, и я встретилась со взглядом светлых зеленых глаз, окаймленных черными ресницами.

Сердце отчего-то пропустило удар.

Я не моргая изучала высокого молодого мужчину, который навис надо мной, так же внимательно разглядывая. На красивое лицо падали темные локоны, выбившиеся из небрежно завязанного пучка на затылке. На лбу с правой стороны виднелся небольшой шрам. Его брови были недовольно нахмурены, зубы стиснуты так, что высокие, широкие скулы и волевой щетинистый подбородок выделялись еще сильнее. Из-под грубых доспехов, судя по рубцам переживших не одно сражение, выглядывала шерстяная рубаха. На поясе блестело множество кинжалов, а на спине висели лук и стрелы с черным оперением. Особенно приковывал взгляд огромной величины черный топор, за который мужчина будто неосознанно держался.

Он отвел взгляд первым и яростно обратился к демону:

– Объясни, что здесь происходит.

И тут случилось нечто еще более странное – дикарь ответил. Он говорил с небольшим акцентом, медлил, чтобы подобрать слова, но язык мой знал.

– Ты ударил моего воина, – прорычал тот.

– И сделаю это снова, если посчитаю нужным. А теперь я хотел бы услышать ответ на свой вопрос, – холодно ответил мужчина. – Ты пригласил меня на охоту, но не предупредил, что мы будем охотиться на людей.

Дикарь опасно ухмыльнулся.

– Ты очень много думаешь о себе, сын Аяна, – вкрадчиво произнес он. – Да, я хотел развлечь тебя охотой на зверей, но так уж вышло, что мы наткнулись на ту, кого я ищу вот уже два сезона.

Незнакомец посмотрел на меня.

– Кто она?

– Не твое дело, – процедил демон. – Отойди.

Но мужчина даже не подумал послушаться. Он встал перед дикарем, возвышаясь почти на полголовы, и четко повторил:

– Довольно.

Глаза дикаря опасно сверкнули.

– Ты здесь ничего не решаешь, Николас. Ты – гость и будешь подчиняться моим приказам.

Мужчина смерил его взглядом и глубоким голосом проговорил:

– Я никому не подчиняюсь. А ты только что избил девчонку, даже не потрудившись объясниться.

Дикарь насмешливо фыркнул.

– Это лишь начало. Ее ждут гораздо более неприятные вещи. – Он перевел на меня взгляд, в котором я увидела обещание медленной, мучительной смерти. – Я наслышан о тебе, Николас. Это правда, что ты никогда не был с женщиной? Тогда тебе, очевидно, не понять моего интереса, – вдруг с ухмылкой произнес дикарь, не отводя от меня глаз.

Уголок рта мужчины приподнялся в ответ.

– Слухи о тебе кажутся более правдивыми. Будешь отрицать, что сменяешь рабынь изо дня в день, истязая их различными способами? – На его лице проступило отвращение. – В моем клане другие законы, и если ты не хочешь разорвать перемирие, сделаешь, как я сказал.

Он медленно развернулся и, не выпуская дрожащего от злости дикаря из виду, легко вскочил на лошадь. И лишь безразлично скользнул по мне взглядом.

– Лучше бы ты сам опасался нарушения перемирия, Ник, – тихо процедил дикарь.

Незнакомец будто ничего не услышал. Уверенный, что победил в этом споре, он расслабленно обратился ко второму всаднику. Он был чуть ниже и ýже в плечах. Глаза были настолько темными, что едва можно было различить зрачки, а длинные, черные с рыжеватым отливом волосы, сбритые по бокам, спускались ниже лопаток. Мужчина смотрел на меня с интересом и жалостью, от которой я с отвращением отвернулась.

Меня резко подняли с земли и грубо связали руки. Волны боли с новой силой прокатились от плеча по всему телу. Я стиснула зубы и в панике огляделась, пытаясь вспомнить, куда отбросила кинжал.

– Не это ищешь? – раздался над головой ненавистный мне голос. Держа мой клинок в руке, дикарь наклонился ближе и обдал лицо теплом несвежего дыхания. Я разъяренно дернулась и оскалилась. Где-то далеко позади предупреждающе зарычала Легенда. – Вот я и нашел тебя. Можешь сколько угодно молиться своим никчемным Богам, легче не станет. Твоя жизнь наконец-то принадлежит мне. – Его черные глаза лихорадочно сверкнули. Словно он был болен. Или, скорее… безумен. – Уносите ее.

Не успела я ответить, как меня забросили на взбрыкнувшего пегого жеребца и привязали к седлу.

– Волка тоже.

Я замерла. И отчаянно забилась в седле, пытаясь вырваться из плена веревок.

– Нет! Не надо!

Но дикарь, которому я недавно проткнула руку, уже с предвкушением занес копье над головой Лидера. Кровь стекала по предплечью, но рана, казалось, совсем не беспокоила его. Лошадь подо мной заржала и взволнованно дергалась, пока я безуспешно попыталась скатиться на землю, вот только тугие узлы держали намертво.

– НЕТ! – всхлипнула я, не сдержавшись.

Копье описало в воздухе дугу, но на полпути к шее животного внезапно выскочило из руки мужчины, сбитое увесистым топором. Дикарь застыл на месте, его изумленный взгляд был прикован к пустым рукам.

– Я же сказал, хватит. Ты не станешь убивать волка. Он и без того уже мертвец, – приказал спокойный низкий голос.

Я даже не обернулась на зеленоглазого мужчину, все еще со страхом наблюдая за дрожащим Лидером и отчаянно желая хоть чем-то ему помочь. Мне казалось, что демон сейчас воспламенится от ярости. Он что-то произнес на своем языке, а затем громче, вкрадчиво обратился к незнакомцу:

– Пусть так.

К моему ужасу, он вскочил на лошадь, к которой привязали меня, и прижался ко мне всем своим туловищем. В нос ударил запах пота и той самой странной субстанции, и к горлу подступила тошнота. Я с трудом сглотнула.

– Топор, – властно произнесли справа от меня.

Дикарь по-прежнему стоял рядом с Лидером. Он как одеревенелый сдвинулся с места, явно недовольный тоном, но пререкаться не стал. Выдернул брошенное в него оружие из земли и протянул незнакомцу, после чего залез в седло бело-рыжей кобылы, шипя от боли.

– Выдвигаемся обратно. Прощу прощения, дорогие гости, – ехидным тоном обратился демон позади меня к чужакам, – но охота отменяется из-за… – Он задумчиво провел языком по зубам, тщательно подбирая слова, и медленно, но не менее язвительно закончил: – Непредвиденных обстоятельств.

Он выкрикнул что-то нечленораздельное, и лошади сорвались с места. Я обернулась в руках дикаря и смотрела, как стая волков собирается вместе, испуганно провожая меня взглядом. Как Легенда робко выходит из своего укрытия и со всех ног мчится к Лидеру.

Лидер. Вечно спокойный и верный спутник, который ни на шаг не отходил от своей пары. Но больше молодую волчицу некому будет оберегать. Она нежно зарылась мордой в его мех и осторожно прилегла рядом. Потом подняла голову и встретилась со мной взглядом, полным глубокой скорби.

– Повернись! – рявкнул демон. Он грубо прижал меня к себе, задев торчащую из плеча стрелу, отчего потемнело в глазах.

Никогда раньше я не получала настолько серьезных ран. Каждое движение коня сопровождалось скрежетом моих зубов. Тело демона, бьющееся об меня на ходу, лишь добавляло страданий, и я вкладывала все свои силы, чтобы не отключиться.

Но было кое-что похуже боли. К шее вдруг бесстыдно прижались горячие губы, а шершавые ладони принялись бродить по телу. Я задрожала и с трудом проглотила вставший в горле ком омерзения. Однако страх придал мне сил. Слегка повернув голову, чтобы незаметно оглядеть седло коня в поисках какого-либо оружия, я увидела торчащую из-под пояса дикаря рукоять ножа и нервно закусила щеку.

Что-то сподвигло меня посмотреть выше, и я неожиданно встретилась взглядом с незнакомцем, от которого не укрылись мои, казалось бы, неуловимые движения.

Он уверенно держался в седле на своем гнедом жеребце, чуть откинувшись назад, и смотрел мне в глаза. Я гневно уставилась в ответ. С каждым проходящим мгновением во мне росла уверенность, что он окликнет остальных и выдаст мои намерения. Но я ошибалась.

Я заметила промелькнувшее в глазах отвращение, когда мужчина перевел взгляд на дикаря, который продолжал свои бесстыдные действия. Затем посмотрел на меня. На нож. И снова на меня. Предупреждающе прищурился, слегка качнул головой и… отвернулся, пока я продолжала недоуменно таращиться на него. Чужак ясно дал мне понять, что не станет вмешиваться. Что я была вольна сделать свой собственный выбор.

Наконец, я решилась, потому что не могла больше выносить губы и руки убийцы на своем теле. Коротко вдохнула и, не дав себе времени на раздумья, молниеносно отвела связанные кисти вправо, чтобы выдернуть рукоять ножа и воткнуть его в бок дикаря. Клинок вошел не так глубоко, как мне хотелось бы. Демон удивленно зашипел, прижал ладонь к свежей ране, а затем что-то свирепо гаркнул, и все Кезро, как один, остановили лошадей. И лишь два незнакомца, не зная языка дикарей, немного проехали вперед.

Цедя проклятия, демон резкими движениями разрезал путы, которые удерживали меня в седле, схватил меня за плечи и грубо столкнул с лошади. Я охнула от сильного удара о землю, и раненое плечо прострелило болью. Окинув меня бешеным взглядом, Кезро бросил через плечо несколько фраз, и один из дикарей тут же спешился. Он снял с седла длинную веревку, подошел ко мне и привязал ее к моим скованным рукам, затягивая узел так туго, что у меня заныли кости.

– Раз такая смелая, побежишь за лошадьми, – процедил демон.

Я внезапно посмотрела на зеленоглазого мужчину, желая хоть чьей-нибудь поддержки. Но быстро одернула себя и притворилась, что мой взгляд предназначается Кезро. «Я все еще одна. То, что он два раза встал на мою сторону, еще ничего не значит».

Лошади рысью двинулись вперед, и я, не успев даже подняться с земли, покатилась следом. Рывок подвязанной к седлу веревки едва не вывернул мне оба плеча, но я сдержала крик. Молча проглотила рыдания, подскочила на ноги и побежала вслед за процессией. Мне оставалось только следить за тем, как бы не споткнуться. И бежать дальше.

Это я умела делать лучше всего. Но не тогда, когда истекала кровью. Когда боль затмевала все мысли, а перед глазами стоял туман. Однако я поклялась не показывать слабости. Последние полгода я собирала себя по кусочкам, становясь той, кем должна, чтобы суметь дать отпор. И не намерена сдаваться в первый же день. Пусть Кезро знают, с кем столкнулись.

«Я должна выжить. Меня им не сломить».

Вот только тело было со мной несогласно. На какие бы немыслимые вещи себя ни настраивала, я была обычной девушкой, что выбилась из сил и была с ног до головы покрыта собственной кровью. Моя человеческая природа была слишком слаба, чтобы сделать что-то большее. Я почувствовала, как разум затуманился, подобно дымовой завесе, заволакивающей небо, и оступилась. Ноги подогнулись. Я упала наземь, прокатившись немного вперед.

Резкий свист – и лошади перешли на шаг. Демон подъехал ко мне и, пригнувшись, оскалился:

– Помни, где отныне твое место.

Он пришпорил коня, и оставшийся путь мы проделали шагом: мужчины верхом, а я плелась по земле, ведя изнурительное сражение с обмороком.

Мы шли, казалось, целую вечность. Я старалась лишний раз не двигать рукой, чтобы не сделать хуже. Левый глаз у меня окончательно заплыл, губа распухла, а побитые ребра болезненно ныли. Но я упрямо продолжала идти вперед.

Лес затих. Стихия, в которой я всегда находила убежище, стала моей ловушкой и теперь будто провожала в скорбном молчании.

Я сразу поняла, когда мы прибыли на место. К тому времени солнце уже клонилось к закату, а небо окрасили кровавые полосы. На ровной, расчищенной площадке располагалось огромное количество деревянных хижин, чьи крыши, покрытые сучьями и соломой, сужались кверху. Над дверьми висели черепа различных животных и… людей. Отовсюду звучал мужской смех. Десятки полуголых, разукрашенных тел Кезро мелькали перед глазами.

К редким деревьям, окружавшим поляну, были привязаны пегие и крапчатые лошади. Дикие, норовистые, сильные. Точное отражение своих владельцев.

Кезро остановились. Всадники ловко спешились, и большинство тут же присоединилось к всеобщему гомону. С разъяренным лицом и неизменной мерзкой ухмылкой на губах демон направился ко мне, зажимая ладонью раненый бок, что я отметила с удовлетворением. Он отвязал от седла веревку и кинул ее одному из тех, кто избивал меня в лесу. Дикарь грубо дернул повод и молча пошел за главарем, который пробирался сквозь расступающуюся перед ним толпу.

На ногах меня удерживало одно лишь упрямство. Я ловила на себе похотливые взгляды, и моя верхняя губа невольно поднималась в оскале. Один из смельчаков даже рискнул протянуть руки к моему телу, но я утробно зарычала, и следом в челюсть мужчины полетел кулак моего провожатого. В этом жесте не было ничего от доброты или милосердия – он просто пытался сберечь игрушку своего вожака и заодно спасти себя самого от гнева.

Позади послышались шаги, и мне пришлось приложить усилие, чтобы обернуться. За нами следовали два незнакомца, на их лицах застыло холодное выражение, а плечи были уверенно расправлены. Зеленоглазый мужчина взглянул на меня, но я быстро отвернулась.

– Ник!

К нам подбежали двое лучезарно улыбающихся молодых мужчин в обычных белых рубахах и подпоясанных темно-коричневых штанах, заправленных в черные воинские сапоги. У них были черные как смоль волосы до плеч и стройные мускулистые тела. Вокруг плеча одного из них была закреплена кожаная пластина, за которую маленькими коготками цеплялся сокол. Его голова резкими, отрывистыми движениями дергалась из стороны в сторону, а черные, широко раскрытые глаза-бусинки обводили озаренную кострами поляну хищным взором.

Приглядевшись к молодым мужчинам, я поняла, что они были не просто похожи.

Они – близнецы.

Я не заметила реакции Николаса. Зато увидела, как парни одновременно посмотрели на меня, на мои связанные руки, перевели взгляд на шагающего впереди демона и нахмурились. Все их движения были настолько синхронны, что я бы даже улыбнулась – при более приятных обстоятельствах.

Однако мысли мои бесследно испарились, как только перед нами показался огромный шатер. Он был освещен изнутри факелами, в свете которых замершие по бокам два дикаря казались темными, обезличенными тенями. Кезро опасливо склонили головы перед демоном и оставались в таком положении, пока тот не скрылся за пологом шатра.

Меня подтолкнули было внутрь, но я уперлась ногами в землю. Внутреннее чутье буквально вопило об опасности. Это придало мне сил, которых так не хватало по пути сюда, и я начала отчаянно вырываться. Дикарь крепче ухватил меня за ворот рубахи, но я тут же с рычанием впилась в его руку заточенными клыками. Кезро коротко вскрикнул, а затем ударил меня по виску. В глазах резко потемнело, колени подогнулись, однако каким-то чудом я продолжала оставаться в сознании. Мужчина схватил меня и бесцеремонно швырнул прямо в плотную ткань, что прикрывала вход в шатер. Грубая холстина хлестнула по лицу, прежде чем я ввалилась внутрь и растянулась на земле.

Разговоры моментально стихли. Я медленно приподнялась на локтях, чувствуя, как волны боли прокатились по всему телу и перехватило дыхание. Меня дернули вверх и поставили на ноги, поддерживая за заднюю часть шеи. С перекошенным от злости лицом вожак отвернулся от меня и уселся на кривую скамью рядом с худым, загорелым Кезро.

Я не сразу разглядела его сквозь кровавую пелену перед глазами. Черты его лица слишком напоминали черты дикаря со шрамами, чтобы считаться простым совпадением. У него были такие же черные волосы, но пряди – выкрашены лишь в белый цвет. Темные глаза на морщинистом лице заинтересованно заблестели, когда он увидел меня.

Несмотря на внешнюю худобу, этот Кезро выглядел устрашающе и явно пользовался здесь уважением. Видимо, их вождем был он, а не демон, привезший меня сюда, как я думала изначально. А еще я подозревала, что он был отцом этого чудовища. И от этого прониклась к нему ненавистью не меньшей силы.

В шатре было тесно. По центру громоздился большой деревянный стол, вокруг которого расселись пятеро мужчин. Перед ними стояли наполненные до краев кубки, но пойло перестало привлекать их с того момента, как появилась я. Располагавшиеся в углах небольшие жаровни отбрасывали длинные тени на их лица, и я внимательно присмотрелась к каждому.

Рядом с вождем и его сыном сидел огромный дикарь. Выглядел он жутковато. Длинные, неаккуратные шрамы испещряли его бритую голову и, не прерываясь, спускались на смуглое лицо с огромным носом. Он смотрел на меня с непередаваемой враждебностью, и до меня вдруг дошло, что эти ужасные следы – не так давно зажившие ожоги. Я почувствовала удовольствие от осознания того, что в тот день пострадал не только мой клан.

Напротив него, словно статуя, застыл в тени не менее крупный бородатый воин, а возле него расположился немолодой широкоплечий мужчина. Темные волосы с редкой сединой были заплетены в небрежные косы, а нижняя половина лица – скрыта густой бородой. Он поднял взгляд своих светло-зеленых глаз, и я все поняла еще до того, как он обратился к только что вошедшим незнакомцам:

– Сын. Фабиан. Присаживайтесь.

Николас вместе с черноволосым воином обошел меня и прошагал к скамье рядом с отцом. Лицо по-прежнему было непроницаемым, и только ходящие от гнева желваки и крепко стиснутые зубы выдавали его эмоции. Вся эта ситуация явно выводила его из себя. На меня он даже не взглянул.

– Итак, – хриплым голосом протянул вождь, поднявшись на ноги. – Кого ты привел к нам, Истэк?

Акцент его был столь же незаметен, как и у сына. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы снова принять тот факт, что эти чудовища знали мой язык. Это было сравнимо с тем, как если бы со мной заговорил бешеный медведь или иной опасный дикий зверь. И пугало меня гораздо сильнее, чем я готова была признаться.

Демон поднялся со скамьи. Истэк. Почему-то никогда прежде не приходило в голову, что у моего кошмара есть имя. Я знала, что если бы вдруг лишилась памяти, то оно было бы единственным, что я бы помнила вечность.

Истэк довольно улыбнулся.

– Я же говорил, что найду ее, отец. Девку, которой удалось сбежать во время нашего набега на ту жалкую деревушку в пору приближающихся морозов.

Столь пренебрежительное упоминание о том дне заставило меня оцепенеть. Я чувствовала, как изнутри поднимается знакомое пламя опасной, неконтролируемой ярости.

– Интересно.

Вождь почти вплотную подошел ко мне. Его фигура возвышалась надо мной так, что мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. С вызовом, с ненавистью. С диким волчьим оскалом.

Он хмыкнул.

– Повезло тебе тогда, верно? – И склонил голову набок. – Долго ты, девка, водила нас за нос, как гончих псов. Но каждый, кто осмеливается бросить вызов Кезро, рано или поздно терпит поражение. Отныне ты принадлежишь мне. – Он обвел меня оценивающим взглядом. – За тебя хорошо заплатят. Даже больше, чем за твою мать.

Я замерла, убеждая себя в том, что мне послышалось, и воззрилась на дикаря с недоверием, пока в груди рука ужаса медленно стискивала кровоточащее сердце.

Но мои надежды были безжалостно разрушены, когда вождь Кезро цокнул языком и наигранно озабоченно помотал головой:

– Ох, ну надо же, ты не знаешь! Думала, она сгорела в огне? Как ты ошибалась. – Он сделал паузу и улыбнулся, обнажив гнилые зубы, прежде чем продолжить проникновенным тоном: – Мне кажется, она была бы рада такой смерти. Да… – тихо протянул, будто бы говоря с самим собой. – Она бы определенно показалась ей даром божьим по сравнению с той, на которую она оказалась обречена.

Я не двигалась. Боль от травм внезапно исчезла, все чувства притупились. Нос перестал ощущать дразнящие запахи пищи, а до ушей больше не доносился оживленный смех за пологом шатра и потрескивание огня в жаровне. Все, что я могла чувствовать – это лихорадочное биение сердца о грудную клетку. Так же, как и я сама, заточенная в собственном сознании, с хриплыми криками стучала кулаками о защитные стены.

В шатре повисла оглушающая тишина.

Дикарь продолжал говорить:

– Я продал ее одному давнему знакомому. Ему нравятся долгие, – он медленно приближался ко мне, – мучительные истязания.

Его слова будто вырвали меня из глубокого транса. Утробно зарычав, я рванулась вперед, но руки на моей шее сомкнулись так крепко, что я начала задыхаться. Истэк вскочил со своего места. Краем глаза я заметила, как приподнялся и Николас, но отец жестом приказал ему сесть обратно.

Я попыталась связанными руками отодрать пальцы от своей шеи, но добилась того, что они сжались только сильнее.

Вождь громко рассмеялся. Однако во взгляде его не было ни тени веселости, лишь предостережение. Он подался вперед, явно получая удовольствие от происходящего, и приказал:

– На колени.

Я плюнула ему в лицо.

В живот вонзилось колено и вышибло из меня весь дух. Пальцы на горле наконец-то разомкнулись, и, надрывно закашлявшись, я упала на землю. Разъяренный Истэк склонился надо мной, но отец отодвинул его в сторону. Поморщившись, он смерил меня полным омерзения взглядом.

– Тварь. Уведи ее отсюда, – властно обратился он к дикарю за моей спиной. – Извлеки стрелу и запри где-нибудь. Когда на землю опустится ночь, приведи на помост. – Он посмотрел на меня. – Три удара плетью. Возьми мою любимую. Если переживет ночь, утром кинь ее к остальным рабам.

– Убийца, – прорычала я. Но он никак не отреагировал на мои слова и спокойно вернулся за стол. – Животное! – вскричала, извиваясь в чужих руках. – Я убью тебя! Я убью тебя и всех вас, слышишь?!

Очередной удар не остановил меня. Я брыкалась, пока меня тащили прочь, изворачивалась в попытке укусить, хоть и чувствовала, как в уголках глаз собираются слезы.

Я не могла перестать думать о матери. Воскрешала в памяти черты ее лица, которые, к моему ужасу, уже начали забываться. Полный любви взгляд, тепло надежных объятий. Затем в голову пробрались подробные образы ее смерти, и я закричала. Собственный крик отчаяния оглушил меня.

Я не сразу поняла, что на самом деле не проронила ни звука.

Дикарь пинком распахнул дверь старой, обветшалой хижины и толкнул меня внутрь. В нос ударил запах старой соломы и гниющего дерева, а в одну из ступней вонзилась небольшая щепка, когда я упала на жесткий дощатый пол.

Мужчина одним резким движением перерезал веревки и завел мои руки за спину, чтобы снова связать их. От пронзившей плечо боли я стиснула челюсти, но, когда он без предупреждения выдернул оставшийся конец стрелы, не смогла сдержать крика. Из глаз брызнули слезы, которые тут же с пощипыванием проникли в свежие ссадины. Однако кошмар и не думал прекращаться. Следом дикарь вытащил из-за пазухи фляжку и вылил на рваную рану содержимое до последней капли.

Боль стала просто невыносимой. Я никогда раньше не ощущала ничего подобного: меня словно сжигали заживо.

– Заткнись! – неразборчиво рявкнул он.

Кезро немного потряс фляжкой для надежности, достал из кармана грубую серую ткань и наскоро, неумело обмотал мое плечо. Привязал другой конец веревки к деревянному столбу и, не сказав больше ни слова, вышел из хижины. Дверь со скрипом захлопнулась следом за ним. Через мгновение я услышала, как задвинулся засов. Глухой звук шагов становился все дальше и дальше, пока совсем не стих.

И тьма наконец-то поглотила меня.