Фурии командира

Глава 9

Тави сосредоточился на камне в долине возле Элинарха, блокируя все остальное. Не существовало ничего, кроме него самого и этого камня – отполированного ветрами и дождями обломка гранита размером с ручную тележку. Он сделал глубокий вдох, сконцентрировался и произнес ясным и повелительным голосом приказ:

– Выходи.

Однако ничего не произошло.

Разочарование набухло у него внутри, точно красный пузырь, он стряхнул его, успокоил дыхание, вновь собрался с мыслями и обратился к камню, пытаясь добраться до сидевшей у него внутри фурии:

– Выходи.

Молчание и равнодушие камня становились оскорбительными.

– Забери тебя вóроны! – прорычал Тави и стиснул зубы, стараясь заставить себя говорить спокойно и уверенно, но произнес слово не совсем правильно: – Выход…

Он и сам не знал, что послужило подсказкой. Возможно, едва слышный шорох за спиной. Внезапный вздох и неуловимое возбуждение, окружавшее, как он знал, каждый клинок. Скорее всего, это было сочетание всех этих факторов. В результате в его сознании возникла единственная мысль: опасность.

Тави метнулся в сторону и выхватил клинок. Он в прыжке развернулся лицом к противнику, оказавшись спиной к земле, и его клинок перехватил меч, опускавшийся по крутой дуге. Два лезвия встретились, во все стороны полетели золотые и зеленые искры. Тави продолжал движение, и его голые лопатки ударились о землю. Он воспользовался ветром, дующим вдоль долины, сжался в комок, оттолкнулся и мгновенно оказался на ногах.

Он пошатнулся, но сумел восстановить равновесие, когда камень размером с его голову полетел ему в лицо. Он уже не успевал увернуться, поэтому просто выставил перед собой ладонь, черпая силу земли, и нанес короткий быстрый удар по валуну.

Камень разлетелся на мелкие кусочки и пыль, осколки оставили несколько неглубоких ранок на обнаженном торсе Тави, а на его штанах появились новые дырки. Запястье и ладонь ломило от боли, однако он сохранял равновесие, и, когда его противник бросился в атаку, призвав на помощь фурий ветра, он принял молниеносный выпад врага на свой меч. Затем они обменялись тремя или четырьмя ударами, Тави помогали рефлексы, выпады получались такими стремительными, что действовать иначе было просто невозможно. Каскады искр расцвечивали все вокруг после каждого удара.

Тави так и не увидел слабости в защите своего врага, скорее почувствовал ее после очередного обмена ударами. Он сделал змеиное движение клинком, встретил меч врага, шагнул вперед, схватил левой рукой запястье противника и яростно сдавил его.

– Эй! – воскликнула Китаи. В ее голосе звучала боль и одновременно смех. – Хватит, хватит!

Тави отпустил ее руку, и девушка-марат подняла клинок в салюте, затем одним быстрым движением забросила его в ножны, даже не взглянув в их сторону.

– Так нечестно, – заявил Тави. – Я пытался сосредоточиться.

Китаи насмешливо выпятила нижнюю губу:

– Бедный алеранец, ему нужны правила, чтобы выжить.

Тави попытался ее ударить, и Китаи со смехом отскочила в сторону.

– Вóроны, Китаи. Ты же знаешь, как напряженно я работаю. До тех пор, пока я не заставлю фурию появиться…

Она подняла руки вверх:

– Два года назад у него вообще не было фурий, и его это вполне устраивало. Сегодня их больше, чем он рассчитывал в самых смелых мечтах, но ему все мало.

Тави зарычал и не глядя забросил меч в ножны. Он и сам не мог бы объяснить, как это сделал. Он почувствовал момент, когда кончик клинка оказался возле входа в ножны, похожее ощущение он испытывал, когда натягивал перчатку.

– Когда начнется марш, я не смогу тренироваться. И ты это знаешь. Сегодня у меня был последний шанс.

– И ты его использовал, – сказала Китаи, положила руку на бедро и пристально посмотрела на него своими зелеными глазами. – У тебя не получилось, и ты начал терять терпение, а в таком случае ничего не получается. – Выражение ее лица слегка смягчилось. – Ты только мучаешь себя, чала.

«Она права», – подумал Тави, и это его рассердило, но он чувствовал ее искреннюю заботу. Он еще очень неуверенно владел водяной магией и часто получал невнятные сигналы, но с Китаи всегда все было просто и ясно. Возможно, причина состояла в том, что связывавшее их чувство становилось все более сильным. По правде говоря, он и сам не знал, в чем тут дело.

Китаи не сводила с него блестящих зеленых глаз.

– Ты слишком много думаешь, алеранец, – сказала она, встряхнув головой. – Постоянно планируешь и задаешь вопросы. Что-то вычисляешь. Стоит ли удивляться, что твоя голова не в силах уловить внутренний огонь. – Она посмотрела на солнце, а потом на глубокие царапины на груди Тави. – Подойди, я вычищу грязь. Он скоро будет здесь.

Тави заморгал и посмотрел на себя. Он почти забыл о ранах. Он сразу отключил боль, как только ее почувствовал, а потом автоматически не допускал ее до своего сознания. Теперь же, естественно, магия исчезла, и царапины стало довольно сильно жечь.

Китаи принесла ткань и фляжку с водой, после чего тщательно промыла ранки и царапины.

Тави удалось без жалоб выдержать эту малоприятную процедуру, но пришлось закрыть глаза и сделать глубокий выдох, пока Китаи чистила одну из ранок. Девушка-марат слегка поморщилась и наклонилась, нежно поцеловав раненое место, затем уверенными движениями перевязала две ранки, из которых все еще сочилась кровь. Что ж, в этом не было ничего удивительного – за последние два года они множество раз перевязывали друг друга.

Тави натянул рубашку, когда в лощину неспешно вошла лошадь Энны. Женщина-воин прикрыла глаза одной рукой.

– Командир, – позвала она. – Китаи сказала мне, чтобы я не смотрела на тебя, когда ты неодет. Но как я могу узнать, одет ты или нет, если не буду смотреть?

Тави бросил на Китаи мрачный взгляд:

– О, перестань.

Китаи рассмеялась. «Она часто надо мной смеется», – подумал Тави. Однако потом она начинала улыбаться, и он не мог устоять, вот и сейчас на его губах появилась улыбка, хотя сегодня его постигла очередная неудача.

– Все в порядке, Энна, – сказал Тави. – Ты можешь смотреть.

– Вот и хорошо, – проворчала Энна, убрала руку от глаз и сверкнула белозубой улыбкой. Потом она разочарованно нахмурилась и вздохнула. – Однако лучшую часть я пропустила.

– Центурион, – строго сказал Тави.

Она отсалютовала:

– Человек, которого никто из нас не видел и которого никто из нас не запомнит, пришел сюда, чтобы встретиться с вами, доблестный господин.

– Он меня знает, – раздался молодой голос, и Эрен появился из-за лошади Энны, одной рукой нежно погладив бок животного.

Он был невысок ростом, меньше пяти с половиной футов, строен, как камыш, но заметно возмужал с тех пор, как Тави познакомился с ним в Академии. Светловолосый Эрен оставался таким же незаметным, но теперь больше напоминал хищную кошку или дуэльный меч, чем легкое перышко. Он был одет в дешевые тряпки, которые плохо на нем сидели, и ничем не отличался от любого из десяти тысяч беженцев, поселившихся в лагере.

Китаи кивнула, и Энна ускакала прочь. Тави подошел к юноше, и они обменялись рукопожатиями. Потом Тави с сомнением посмотрел на его одежду.

– Эрен, я никуда не собирался тебя посылать.

– Перестань, – сказал Эрен. – Я профессиональный шпион, Тави. Если я буду оставаться на месте, тебе от меня не будет никакой пользы. – Он с улыбкой повернулся к Китаи и галантно склонился над ее рукой. – Нет, конечно, приятно спать с двумя закрытыми глазами, но я начинаю становиться слишком расслабленным.

– Ты вернулся всего три дня назад, – заметила Китаи.

– И такого отдыха мне вполне достаточно, – сказал Эрен, с заговорщическим видом понизив голос и незаметно кивнув в сторону Тави. – Я не могу работать, когда мой командир подглядывает из-за моего плеча.

Тави улыбнулся, но происходящее ему не нравилось. В течение последнего года Эрен постоянно проникал на территорию, которую контролировали канимы. Некоторые их командиры тратили немало времени, чтобы выявить шпионов и покончить с ними. Многих им удавалось поймать, и их больше никто не видел. Однажды Эрену лишь чудом удалось спастись, когда он выходил к своим, и на его лбу появился новый шрам, однако он не стал объяснять, откуда тот взялся.

– Есть новости от Первого консула? – тихо спросил Тави.

Эрен покачал головой:

– Я не успел задействовать все каналы.

– У нас нет времени, – ответил Тави. – Мы завтра выступаем.

– Я знаю, – сказал Эрен. – До меня дошел слух, что Гай где-то на юге, вместе с легионами. Насколько мне известно, все сообщения адресуются кому-то из его штаба, в том числе рапорты курсоров. Значит, либо у него приступ бюрократической глупости…

– Либо он что-то задумал, – сказал Тави. – Вóроны. Почему сейчас?

– Даже если ничего не произошло, – продолжал Эрен, – из твоих слов выходит, что ты получил от него приказ выступать. Может быть, тебе не следует действовать через голову Арноса.

– Все это было до того, как мы узнали о Мастингсе, – заметил Тави. – Или о так называемом плане сражения Арноса. И о том, какую судьбу он уготовил тем, кто не участвует в сражениях. Нам необходимо найти другую возможность, Эрен.

Эрен поднял обе руки.

– Вот поэтому я и оделся для дороги, – сказал он. – Ты хочешь знать, насколько близко мне удастся подобраться к Мастингсу?

Тави тяжело вздохнул:

– Ну, что-то вроде того.

Эрен нахмурился и наклонил голову.

– Я хочу, чтобы ты добрался до Насауга, – сказал Тави.

Эрен расхохотался. Однако его смех сразу смолк, когда он увидел выражение лица Тави.

– О, так ты серьезно.

– Да.

Эрен покачал головой:

– Твоя уверенность мне льстит, но, даже если бы я мог подобраться к нему, а мне это не под силу, я совсем не уверен, что справлюсь с ним. Я видел, как он сражался в Элинархе.

– Нет-нет, клянусь во́ронами, – возразил Тави. – Если бы я хотел его убить, то сделал бы это сам. – Он немного помолчал, собираясь с мыслями. – Или послал бы Макса и Красса.

– Удивительно мудрая мысль для тебя, хоть и пришедшая с некоторым опозданием.

Тави ухмыльнулся.

– Речь идет о совсем другой миссии, – сказал он, открыл кожаный футляр, висевший на поясе, вытащил оттуда письмо и протянул Эрену.

Юноша посмотрел на него и вздохнул:

– О, другая сторона работы курсора. – Он вгляделся в лицо Тави и добавил: – Мы посланцы Первого консула, Тави. А это написал не он.

– Если бы он не хотел, чтобы мы проявили инициативу, он бы не находился там, где мы не можем до него добраться, – сказал Тави.

Эрен рассмеялся:

– Трудно возразить. Что здесь?

– Предложение о встрече, – сказал Тави. – Между мной и Насаугом.

Эрен выдохнул:

– И все?

– Да.

– Ну да, понятно. Мы не знаем, как они отреагируют на официального посла. Никто прежде не пытался это делать.

– Тут тебе не стоит беспокоиться, – сказал Тави. – Ты не будешь официальным послом.

– Ах вот оно что, – пробормотал Эрен. – Вóроны!

– Ты не должен, – тихо сказал Тави. – Я могу найти для тебя другое…

– Замолчи, – раздраженно сказал Эрен, взяв конверт из руки Тави. – Ты полагаешь, что Насауг захочет с тобой говорить?

– Если да, – ответил Тави, – то мы можем рассчитывать, что он поведет себя цивилизованно.

– Их культуру нельзя назвать единой, – ответил Эрен. – А что, если другие канимы не согласны с идеями Насауга?

– Я бы посоветовал тебе их избегать.

– Ты не слишком многого просишь, не так ли? – Эрен усмехнулся и спрятал конверт под чересчур просторной туникой. – Есть ли ограничение по времени?

– Чем быстрее, тем лучше, постарайся подготовиться как следует. – Тави помолчал, потом протянул руку. Эрен пожал ее, и Тави добавил: – Будь осторожен, Эрен.

– Не могу допустить, чтобы ты страдал из-за чувства вины, что послал меня на смерть, – сказал Эрен и подмигнул Китаи. – Посол никогда меня не простит.

– Нет, – сказала Китаи, подошла к Эрену и нежно поцеловала его в щеку. – Не прощу. Крадись тихо.

– Полагаю, у меня будет меньше причин для тревог, чем у вас. Берегите друг друга.

Он кивнул им, повернулся и без дальнейших церемоний исчез в кустарнике.

Тави посмотрел ему вслед и прикусил губу.

– Он знает, что делает, чала, – сказала Китаи.

– Верно.

– Ему ясен риск.

– Верно.

– Если получится, что ты скажешь Насаугу? На что ты рассчитываешь?

– Я не знаю, – со вздохом ответил Тави. – Пока. Но я должен что-то сделать.

Она постояла рядом с ним, потом сказала:

– Нам пора возвращаться.

Тави вновь вздохнул:

– Да, нужно еще много сделать. Мы выступаем на рассвете.