Гагарин

Глава четвертая. Гагарин

Арсения провезли на маленькое частное взлетное поле, на котором стоял старый переделанный в грузовик малый пассажирский транспорт, такие были сняты с производства еще в начале века, и этому старичку было уже явно за сотню. Арсений сразу очень сильно пожалел, что согласился именно на этот вариант.

— Капитан Ниманд, — представил сухого усатого бюргера Грэг.

— Славак, — пожав протянутую руку, назвал вымышленное имя Арсений.

— Ты такой же Славак, как я араб, — бросил усач.

— Сам-то Таркан с именем Никто, — парировал Арсений.

— Туше, — ничуть не обидевшись, довольно произнес контрабандист. — Давай на борт, проследишь за погрузкой своих вещичек. Кстати, что там?

— Семечки, — усмехнулся Лавр, — русский наркотик.

Бюргер расхохотался и махнул рукой в сторону аппарели, на которою заезжал погрузчик, в тележке которого были аккуратно сложены капиталы Арсения.

— Ну что ж, Грэг, давай прощаться, — повернувшись к барыге, произнес Лавров. — Я рад, что наше знакомство ничто не омрачило, может быть, когда-нибудь еще увидимся.

— Прощай, — отмахнулся тот, — с тобой приятно иметь дело. Увидишь Таню, передавай привет.

— Обязательно, — грустно улыбнулся Арсений, — только это вряд ли, у нас с ней разные дороги, а общий перекресток позади. Ладно, бывай! — И, развернувшись, бывший лейтенант Красных штыков взбежал по трапу.

Трое матерых мужиков, члены команды, бережно укладывали в тайник его добро, Арсений проследил за процессом. Еще в ангаре Грэга он все перепаковал и теперь с ним летели три вместительных контейнера вместо семи мелких ящиков. Вскоре все три контейнера разместились в тайнике, и здоровяки с помощью небольшой кран-балки опустили на место плиту пола. Тайник выглядел надежно, даже зная, где, Арсений не мог отличить крышку тайника от остальных плит пола. Если, конечно, таможенная служба ввалится сюда с рентгеном, то тайнику жить до первого луча.

— Не найдут, — услышал он справа басок Ниманда, — у плиты специальная прослойка отражает сигнал и обманывает прибор, тот видит сплошной метал. Для этих у меня есть ложные тайники, которые вечно пустые.

Арсений кивнул, удовлетворенный объяснением контрабандиста.

— Пошли, каюту покажу, — произнес капитан «Верна».

— Кстати, почему «Верн»? — спросил Арсений, пока они поднимались на жилую палубу.

— Люблю древнюю литературу, — пожав плечами, ответил тот, — в детстве зачитывался Жуль Верном. Читал?

Арсений кивнул.

— Поэтому и имя такое выбрал? Ниманд, Никто, в честь капитана Немо?

— Молодец, — похвалил его капитан, — приятно разговаривать с образованным человеком.

— Не сложно, — отмахнулся Лавров.

— Это для тебя не сложно, а мне постоянно приходится объяснять это всяким тупицам. Ни черта не знают истории. — Он распахнул дверь каюты, — располагайся. Кают-компания дальше по коридору, ужин в восемь, обед в два, завтрак в девять. Живем по стандартному космическому.

— Ну, это можешь не объяснять, обычно правила везде одинаковые.

Ниманд, благосклонно склонил голову.

— Ты, Славак, парень тертый, на чем ходил?

Арсений отрицательно покачал головой.

— Не спрашивай и мне не придется тебе врать, странно, ты слишком любопытен для контрабандиста.

— Я старый прохвост, — усмехнулся на это бюргер, — и знаю, когда вопросы можно задавать, а когда можно получить лазерный луч в мой великолепный упитанный живот. — Он погладил объект, окруженный любовью и заботой. — Кок наш тоже немец, так что готовься, он любит работать в колорите: тушеная капуста, колбаски, шпикачки, Коруонблянц «Шаргач» (фаршированная телятина) — национальная кухня и мировоззрение. Весь экипаж с Берлина. Все натуральное, это тебе не «звездунский» фаст-фуд.

— Нормально, — отмахнулся Арсений, — главное, не рыба. Хотя и из ихнего фаст-фуда я кое-что люблю. Как идти думаешь?

— В обход, — немного подумав, словно решая, говорить или нет, произнес Ниманд. — Амстердам в «звездунском» секторе, придется по дуге заходить через пустой космос, крюк в три дня, но риск того стоит, если мы попадемся с грузом, нас квадратовцы всех к стенке поставят. Кстати, у нас на борту еще два пассажира. Девица наемница, и мутный торгаш с небольшим грузом, ходит в балахоне черном, капюшоном лицо прикрывает, все время молчит, дерганый, постоянно за пистоль, что за поясом носит, хватается, поосторожней с ним. Я оружие на корабле перевариваю, пока оно лежит в каюте, — капитан покосился на «Хищника» в подмышечной кобуре Арсения, — но этот придурок дал две штуки сверху, чтобы я разрешил ему расхаживать по кораблю с пушкой.

— А мне?

— Ходи, — неожиданно разрешил контрабандист, — ты, я смотрю, парень разумный, если проблема возникнет, стрелять только в крайнем случае будешь.

— Бесплатно? — удивился Арсений.

— Сотня, чтоб карман не оттягивать, — мгновенно среагировал Ниманд.

— Годится, — Арсений достал купюру, которую тут же сграбастал бюргер.

— Ладно, все я пошел, мне еще старика «Верна» поднимать, — и капитан степенно и важно удалился. Мостик у такого типа кораблей располагался прямо посредине отдельной надстройкой.

Арсений зашел в предоставленную каюту — чуть больше чем та, что была у него на «Садко», но компоновка не сильно отличалась, только здесь были душ и туалет. Арсений швырнул сумку с одеждой на кровать, внутри, под бельем, скрывался лазерный десантно-штурмовой автомат «Рысь», правда, пришлось сложить приклад, иначе он бы просто не влез в небольшой баул. А через Грэга удалось за довольно приличные деньги раздобыть пару запасных магазинов и пятьдесят патронов, хватит минут на десять активного боя.

Арсений посмотрел на часы, день почти перевалил за полдень, вскоре силовая установка подаст мощность на двигатель и «Верн» выйдет в космос, если, конечно, не развалится в атмосфере, но Ниманд не похож на самоубийцу, вряд ли бы он сам летел на корабле, который может развалиться при взлете. «До обеда можно вздремнуть», — решил Лавр и, убрав сумку в шкаф, улегся на кровать. Но вместо сна начал думать об Анне, девушка летела обычным рейсом, к счастью, прыжковый пульт был небольшим и его без вопросов взяли в багаж. Арсений посмотрел на часы, сейчас она уже далеко, не пройдет и трех дней, как она приземлиться на Ленинграде. И если все будет идти согласно плану, к вечеру окажется на базе флота. Забудет ли она их маленькое приключение? «Не скоро», — ответил сам себе Арсений. И сам не заметил, как уснул.

Проснулся от того, что кто-то аккуратно постучал в дверь, после чего шаги раздались уже дальше по коридору. Бросив взгляд на часы, Лавр вскочил и умылся, было без пяти минут пять, старый корабль слегка вибрировал, полет начался и, судя потому, что его не разбудили раньше, старт прошел нормально, и СБ Хельсинки не село Ниманду на хвост.

Арсений сунул пистолет обратно в кобуру и вышел в коридор. Из каюты напротив появился человек в черном балахоне с накинутым на лицо капюшоном, было вообще неясно, как он передвигается и видит ли что-нибудь. Как оказалось, видит, капюшон повернулся в сторону стоящего у двери Лаврова, несколько секунд незнакомец изучал потенциального противника, видимо, его взгляд наткнулся на «Хищника», поскольку рука тут же рванулась к рукояти армейского кольта 2450, одной из последних разработок знаменитой фирмы, история которой сто лет назад перешагнула границу в половину тысячелетия. Арсений равнодушно посмотрел на дерганого в балахоне и, повернувшись к нему спиной, направился к кают-компании, хотя, чтобы проделать все это, потребовалась изрядная доля мужества, весь опыт отставного лейтенанта твердил, что спиной к подобным параноикам поворачиваться нельзя. Но балахон хоть как-то мог держать себя в руках, Арсений почти дошел до дверей кают-компании, когда сзади раздались торопливые семенящие шаги.

Все уже были здесь, небольшой экипаж контрабандиста сидел за отдельным столом и не торопился давать место пассажиру, девушка-наемница сидела спиной ко входу за отдельным столиком. Из оружия Арсений обнаружил только пару ножей с алмазной кромкой, которыми легко можно было вскрыть при должном умении даже боевой штурмовой скафандр, да и ножами эти короткие мечи было назвать с большой натяжкой.

— Посмотрим, что ты за птица? — буркнул себе под нос Арсений и уселся напротив девушки.

Та вопросительно подняла глаза, изучая нахала, посмевшего усесться за занятый ею столик без приглашения, но больше в этом взгляде было вопроса: «Тебя как разделать, чтобы ты сразу сдох, или что б долго жил, но по частям?»

— Славак, — представился Арсений.

Девушка промолчала. Лавров пожал плечами и посмотрел на кока, которого определил без особых проблем, тот был самым тучным в экипаже «Верна» и носил неизменный поварской колпак. Немец, нехотя, поднялся и принес две тарелки, что ж, Ниманд не обманул о пристрастиях бюргера. На первое был традиционный немецкий колбасный суп, а на второе горчичный картофель по-немецки с фаршированной рулькой.

— Не рыба и замечательно, — озвучил Арсений и принялся за еду.

В этот момент в кают-компанию вошел «балахон», все посмотрели на него, кроме девушки, которая сидела спиной, да и, похоже, дерганый ее мало интересовал. Видимо, такое внимание тому не понравилось, и рука рефлекторно потянулась к рукояти кольта. Но человек справился с собой, и рука легла на пояс. Окинув кают-компанию взглядом, дерганый устроился у дальнего столика лицом к двери и спиной к стене.

— На время полета это место мое, — возвестил он громко.

— Да можешь хоть все свободные занять, — хмыкнул кто-то из-за стола команды.

— Или свою тощую задницу на всех стульях разместить, — добавил другой голос.

Вся команда одобрительно заржала, только капитан позволил себе лишь слегка улыбнуться. Балахон же на это даже не среагировал, словно и не слышал. Кок поставил перед ним тарелки и с радостью избавился от своего поварского колпака, хотя какой в этом был смысл, Арсений не понял, в супе несколько раз ему уже попадались короткие волосы с бороды толстяка, видимо, колпак несколько сокращал их количество.

А вот действия непонятного пассажира его заинтересовали. Тот достал из рукава какой-то маленький приборчик вроде шприца и опустил его в суп. Через пару секунд на кончике загорелся зеленый огонек, после этого операция была повторена с картошкой и рулькой. Удовлетворенный результатом параноик принялся за еду. Но при этом Арсений увидел лицо кока, если у того до этого момента не было мысли отравить дерганого, то теперь она явно появилась. Еще одна такая проверка, и данная идея станет навязчивой.

Арсений усмехнулся и, бросив взгляд на свою соседку, которая равнодушно доедала второе, покончил с супом. Надо отдать должное, кок свое дело знал, в отличие от Рыбы, которого все хотели пристукнуть или выкинуть в скафандре в открытый космос, если, конечно, на «Садко» нашелся бы такой скафандр, в который смог бы влезть тучный азиат. За столом швабов было весело, они вели какую-то оживленную беседу на родном языке, которая изредка прерывалась дружными взрывами хохота, по-немецки Арсений знал всего десяток фраз, половина из которых была ругательствами, так что, о чем говорят немцы, можно было только гадать.

Наемница отодвинула опустевшие тарелки и, медленно встав, направилась к выходу. Проходя мимо стола немцев, она на мгновение остановилась и, склонившись к самому уху сидящего с краю кока, шепотом произнесла несколько слов. О том, что это не благодарность, Лавров понял по побледневшему лицу толстяка и по частым кивкам.

— Еще раз и больше ни разу, — уже громко и отчетливо произнесла она по-английски, и, ничего никому не объясняя, удалилась.

Вся команда посмотрела на бледного повара. Тот только отмахнулся, но, видимо, слова девушки воспринял вполне серьезно.

Арсений вытащил из картошки очередной волос. Похоже, он догадался, что примерно услышал кок, поскольку подобные мысли бродили и у него в голове. Готовил тот великолепно, но явно перестарался с личной секретной приправой. Если половину обеда доставать из еды короткие жесткие волосы, то теряется все очарование от процесса принятия пищи. Быстро прикончив свою порцию, он встал и направился к коку.

— Еще раз такое повториться и я подержу тебя, пока она будет потрошить, — прошептал Лавр. — Ты меня хорошо понял?

Кок снова побледнел и быстро закивал.

— Вот и молодец, — похвалил толстяка Арсений и направился к себе в каюту.

Ужин оказался великолепным, что придумал толстяк кок, чтобы избавить опасных пассажиров от волос из своей бороды, Арсений не знал, может, готовил в скафандре, но больше волосы в еде не попадались. Ниманд лишь ухмыльнулся, когда Арсений поблагодарил кока за великолепный ужин.

После еды Арсений заглянул на мостик, капитан сидел в своем кресле и что-то читал по коммуникатору. Увидев вошедшего Лаврова, он улыбнулся.

— Поздравляю, Славак, я шесть лет боролся с Дитрихом по поводу его волос в еде, вам с наемницей это удалось за двадцать минут. Сердечная благодарность от всего экипажа.

— Не за что, — отмахнулся Арсений, — что читаете?

— Жуль Верна, тридцать лет в руки не брал, а вот с вами поговорил и нахлынуло.

— А конкретно?

— «Таинственный остров». Садитесь, побеседуем. — Ниманд указал на пустое кресло штурмана по соседству.

Арсений кивнул принимая приглашение.

— Я так понимаю, мы ушли с оживленных маршрутов?

Бюргер кивнул.

— Мало того, мы ушли вообще со всех трас, еще два дня и мы исчезнем со всех даже самых мощных радаров, к тому же запущен модуль «Тишина», маскировка корабля почти шестьдесят процентов. Если что случится, нас уже никто не найдет. Тфю, тфю, тфю, — и контрабандист сплюнул через левое плечо.

— Да бросьте, Ниманд, — рассмеялся Арсений, — с коего времени немцы стали суеверными, только у русских куча примет и семьдесят процентов из них плохие.

— Я почти двадцать лет жил в Сталинграде, пока туда не пришла война, поэтому я так хорошо говорю по-русски и перенял много от вашего народа.

Арсений покосился на бюргера.

— С чего вы решили, что я русский? — в воздухе повисло напряжение.

— Да бросьте, какой вы чех? — снова усмехнулся немец. — Вы самый настоящий русский, причем, могу голову дать на отсечение, вы бывший боевой офицер.

Арсений недобро стрельнул глазами.

— Не беспокойтесь, я умею хранить тайны, для всех остальных вы останетесь Славаком, — заметив перемену в собеседнике, быстро произнес Ниманд. — Не мое дело, от кого вы бежите или что везете, вы честно оплатили ваш вояж на моем корабле. И если меня спросят, я честно скажу, что у меня в пассажирах был чех.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — наконец произнес Арсений, он несколько секунд решал, что можно сделать, и понял, что ничего. — Вряд ли меня будут искать под этим именем. Мне нужно было улететь с планеты и не засветиться, я это сделал. Вот и вся история.

Капитан улыбнулся, оценив реакцию Арсения.

— Вы приятный молодой человек, — вполне искренне произнес он, — мне бы не хотелось, чтобы мы с вами расстались врагами.

— Кто эта наемница? — спросил Лавр, сменив тему разговора.

— Ее зовут Марьям. Кто она по происхождению, сказать трудно, слишком много в ней намешено, но мать ее индианка с провинции Калькутта, что находится на одной безымянной луне. Это она попросила взять девочку в полет, та хочет продать свой контракт на Амстердаме.

— Отец?

Немец отрицательно покачал головой.

— Все, что я знаю, что он был наемником и воевал на стороне индийцев против тибетского образования. Говорят, что он то ли палестинец, то ли сириец, их почти не осталось, с земли ушли всего несколько кораблей из этих государств, есть несколько небольших общин на таких же карликовых лунах, но я там не бывал.

— Я бывал, и теперь вспомнил, где я видел такие ножи. Он палестинец, из Хамаса, они готовят наемников. Это единственный доход общины, ну, если исключить добычу довольно низкосортной руды. Но денег она приносит мало. Хамасовцев охотно берут в абордажные команды.

— Точно, как же я мог забыть, — усмехнулся он, — я же тоже видел ее ножи. Вот что значит военный.

Арсений проигнорировал это высказывание, он уже смирился с мыслью, что Ниманд знает.

— Забавная смесь, — усмехнулся он, — индианка и палестинец.

— Мать тоже не чистокровная, — вставил свое слово немец, — скорее всего, ее отец белый.

— Еще забавней. А девочка симпатичная.

— Ты бы с ней поаккуратней, я видел, как она дерется, ее тут попытались склеить в одном баре, человек пять наемных охранников, работают на мэра. Она их отделала так, что пришлось бармену вызывать «скорую», никто из пятерки не мог на ногах стоять. Да, наверное, они и сплюнуть бы не смогли. Хорошо я и Дитер ее удержали, а то она за свои ножи взялась, хотела ублюдкам яйца поотрубать.

Арсений промолчал, девчонка была ничего, но явно замкнутая, воспитанная в строгости, чтобы уложить ее в койку, пришлось бы потратить около месяца, а то и больше, а у него просто нет в запасе такого количества свободного времени. Через семь дней «Верн» должен сесть на Амстердаме.

— Странно, — продолжил Арсений тему Марьям, — обычно наемницы больше напоминают самок гориллы, были такие большие обезьяны на земле.

— Я видел фотографии, — кивнул немец.

— А тут такая изящная девушка.

— Она просто молода, — улыбнулся капитан, — ей восемнадцать, почти ребенок, в куклы не играет, но постоянно крутится у зеркала, выпросила у меня огромное, в твой рост размером, и теперь прихорашивается перед ним.

Арсений рассмеялся.

— Забавная у тебя подопечная. А чего к себе в экипаж не возьмешь?

— Мне не по карману ее контракт, — ответил немец честно, — две тысячи в месяц.

Арсений присвистнул.

— А чего так дорого, кто соплячке такой аттестат выдал?

— Имя Роберт Никсон тебе что-нибудь говорит?

Арсений кивнул.

— «Звездун», герой лунной войны, частная военная компания «Звездные рейнджеры».

— Он лично ее тестировал.

— Сильна малышка, и за что ей такая честь?

— Слушок ходил, что Никсон обязан был ее папаше, больше ничего не знаю.

— Так контракт дутый?

— Одноглазый старой закваски, он своему сыну контракт не дал, бездельник, хоть и умеет хорошо стрелять, но совершенно непутевый, завалил первое же испытание.

— Хм, — промычал Арсений, — мне бы такой человек в экипаже пригодился, но только, как и тебе, подобные расценки не по карману.

— Хочешь корабль прикупить?

— Хочу, — не стал скрывать Лавр. — Что-нибудь недорогое, класса исследователь, с переоборудованным расширенным трюмом.

— Это тебе влетит тысяч в пятьсот, а может, и больше, ну, и чтобы на ноги поставить еще триста, — быстро подсчитал в уме Ниманд.

— Я так примерно и прикидывал, — согласился Арсений. — Правда, думаю, чуть дороже выйдет. Да пока в бюджет не укладываюсь.

— Чем заниматься планируешь?

— Перевозки, то, сё, — усмехнувшись, ответил Лавров.

— То, сё, говоришь, — улыбнулся уголками рта, капитан «Верна», — за то, сё хорошо платят.

На мостике появился один из немцев, такой же усатый, как капитан, но сухощавый и высокий.

— А вот и Дитер, — обернувшись, поприветствовал подчиненного Ниманд. — Знакомься, наш пассажир, господин Славак, а это мой первый помощник и штурман Дитер Шпеер.

Арсений поднялся и пожал протянутую руку.

— Простите, я занял ваше место, — извинился Лавр.

На это помощник капитана лишь отмахнулся и принялся проверять журнал.

— Пойдемте, Славак, — поднимаясь, произнес Ниманд, — моя вахта закончилась, не будем мешать Дитеру.

Арсений, помахав Дитеру на прощание рукой, спустился на жилую палубу вслед за капитаном.

— Пожалуй, теперь я вас оставлю, — улыбнулся капитан, — мне надо немного поспать. И помните, что я вам сказал насчет Марьям.

— Было приятно поговорить, — пожав крепкую ладонь капитана, ответил Арсений.

— Думаю, не в последний раз, — заметил капитан и скрылся в своей каюте. По традиции всех кораблей, каюты команды были ближе всего к их боевым постам.

Четыре дня Арсений провел в праздном безделье. Спал, ел, много читал, смотрел старые и новые фильмы. Даже скачал из сети пиратскую версию «Курортный городок». Фильм про героическую оборону Крыма, заказ отдела пропаганды Красного пояса. По сути это был плевок в душу всем, кто там воевал и погиб. После просмотра захотелось вымыть руки с мылом, но стоило признать, дорогой блокбастер вышел качественным, настоящая агитовка про несгибаемых бойцов десантной бригады, которые держали оборону на Крыме в последние дни войны. В коротком эпизоде даже себя увидел, актер был каким-то бездарем, мальчишка из университета кинематографии. Но агитовка получилась, что и требовалось После того, как картина выйдет на экраны, в армию пояса запишутся сто тысяч мальчишек и девчонок, мечтающих о славе, чести и великой красной галактике.

Марьям по-прежнему игнорировала его, каждый день он садился за стол и здоровался с девушкой, которая в ответ на это поднимала карие глаза, окатывала его холодным взглядом и снова возвращалась к еде. Но при этом садилась всегда за один и тот же стол, даже если приходила позже Арсения.

Дерганый остался таким же: неизменный балахон, неизменный капюшон, кольт за поясом, к которому у него постоянно тянулась рука. Как он дожил до таких лет — было неизвестно, хотя, каких лет? Лица «монаха» никто не видел и было непонятно, стар он или молод, хотя голос выдавал его, но не сильно, по прикидкам Лавра, ему было от сорока до пятидесяти пяти, может, чуть больше, но при уровни современной медицины семьдесят — это еще средний возраст. Некоторые доживали и до ста восьмидесяти. По большому счету длительность жизни равнялась ста тридцати, ста сорока годам.

Зуммер боевой тревоги вырвал его из постели в три часа ночи. Арсений рефлекторно сунул руку под подушку и вытащил пистолет, под потолком мигала красная лампа, которая на мгновение вырывала предметы из темноты и снова погружала их во тьму. Арсений вскочил и натянул комбинезон. Сунув пистолет в кобуру, он побежал к лестнице, ведущей на мостик, в коридоре уже появлялся заспанный экипаж, кто в чем, сонные немцы пытались продрать глаза и понять, что происходит. Лавр встретил только одного человека, который был полностью экипирован, как и он сам. Марьям крутила головой и вслед за ним направилась к лестнице. Через пару секунд Арсений был уже в рубке, ночная смена досталась Ниманду. Капитан сам сидел за штурвалом и тихо матерился, переходя с русского на немецкий, с немецкого на английский и обратно.

— Что? — подбежав к нему, спросил Арсений.

Немец поднял голову и сказал одно единственное слово:

— Жопа.

— А теперь развернуто, — попросил Лавров.

Любого другого Ниманд послал бы на три буквы, добавив пару адресов на немецком, но для Арсения сделал исключение, за эти дни они, если не сдружились, то стали хорошими приятелями. Лавр рискнул и рассказал немцу свою историю, исключив из нее «Минск», прыжок и Анну. Зато получил уважение Ниманда, как герой Калифорнии и битвы за Крым.

— Мусорщики. В двух часах от нас, нагоняют.

Арсений склонился над навигационным пультом. Там ярко светились три чужеродных вымпела: один большой и два малых.

— Матка не догонит, — подвел он итог, — компьютер определил ее как тяжелый транспортник. У них скорость еще ниже, чем у «Верна», конечно, они слегка ее прокачали, но все равно мы оторвемся.

— Матку я не слишком боюсь, но пара легких перехватчиков… — отозвался контрабандист. — Они взломали нашу «Тишину», словно, знали, где искать.

— Как?

— Просто лупили импульсом по секторам и нашли.

— Понятно. Их навели, Монах?

— Нет, ему не выгодно, — на секунду задумавшись, произнес Ниманд. — Он за свой груз трясется, мусорщики никого в живых не оставляют.

— А если он их?

— Он не знал маршрут, ему было все равно, как мы попадем на Амстердам, ему важно только одно, чтобы груз оказался там.

На мостик потихоньку подтягивались заспанные немцы, первым явился Диттер и в отличии от остальных не выглядел растерянным, Марьям стояла в стороне, внимательно слушая, Арсений и забыл, что она поднялась следом за ним. Он отпихнул Дитера, который стоял возле пульта оборонительных систем. Немец протестующее заорал на родном языке, из всей фразы Арсений уловил только слово швайне. Но, перехватив злой взгляд Ниманда, отвалил в сторону, уступив Лаврову место.

Арсений пробежался по списку автоматических турелей и присвистнул, таких раритетов он уже давно не видел. Он оторвал взгляд от дисплея и недоуменно посмотрел на Ниманда.

— То, что я вижу, правда?

Немец грустно кивнул.

— Две кормовые турели первого поколения «Пламя», — начал перечислять Арсений, — бортовая турель «Пламя М», а главный калибр орудие кругового обстрела «Булава» второго поколения. Ниманд, ты что, издеваешься? Как ты пять лет летаешь с такими стволами, сколько абордажей ты пережил?

— Ни одного, наш главный козырь «Тишина», это не боевой корабль, — виновато развел руками немец, — мы призраки, наша задача быть невидимыми.

— Внимание вопрос — вас увидели, что дальше?

— Такого не бывало, — снова развел руками капитан.

Арсений на мгновение даже растерялся, из оцепенения его вывел голос бортового компьютера, вещающего по-немецки.

— Что он сказал?

— Десять минут до контакта, — перевел Дитер, — два перехватчика типа «Мессершмид 300».

— Писец, — выругался Арсений, теперь он окончательно растерялся.

Лазерные турели даже в упор не смогут пробить щиты мессеров, старые и самые удачные перехватчики треугольника, по ним нужно работать либо с главного калибра, либо тремя-четырьмя турелями минимум третьего поколения, сосредоточив огонь на одном конкретном вымпеле. Мессеры за минуту раздолбают силовую установку, а потом подойдет корабль-база и в коротком абордажном бою захватит «Верна». Единственное, что могло их остановить, это «Булава» с кинетическими снарядами. Вот только скорострельность у нас пятьдесят выстрелов в минуту.

Арсений поднял глаза и внимательно осмотрел всех собравшихся на мостике людей. Вид у немцев был растерянный, монах стол в углу и нервно теребил концы своего пояса, только Марьям решительно смотрела на него.

— Я принимаю командование обороной, — решительно произнес Арсений.

По мостику пронесся шепот, немцы, распахнув глаза, вылупились на него, а кок даже рот открыл от удивления. Быстрее всех оклемался Ниманд:

— Славак, на время боя я и мой экипаж переходим под твое командование, какие будут приказы?

— Турели отключить, проку от них ноль, даже вместе они не пробьют щит трехсотого «Мессера». Я буду за «Булавой». Всем остальным, за исключением Ниманда, собраться на грузовой палубе, они будут входить там. Быть готовым к отражению атаки. Капитан, вы выжимаете из старого Жуля все, что можно, — Арсений посмотрел на карту сектора, черный пустой космос, только на самом краю в двух часах пути маленькое астероидное поле. Он отметил поле маркером, — и поведете его вот к этой отметке.

Тут проснулся Дитер.

— Капитан, вы поставите наши жизни на чужака? — возмущенно завопил старший помощник.

— Шпеер, заткнись, — коротко бросил Ниманд на немецком. — Он знает, что делает. По местам!

Арсений лично отключил турели, дураку Дитеру доверять было нельзя.

Компьютер снова произнес длинную фразу на немецком. Арсений вопросительно посмотрел на шваба.

— Пять минут до контакта, пришел запрос, просят заглушить двигатели и лечь в дрейф.

— Отправь сообщение — обдумываем предложение. Через три минуты медленно начинай снижать скорость. Как только я размажу первый перехватчик, даешь по газам и несешься сломя голову к указанному квадрату.

— Понял, — уверенно заявил Ниманд, — положись на меня.

— А мне тут больше не на кого положиться, Отто.

— Как ты узнал?

— Нашел в сети ордер на розыск с твоим портретом. Все, время пошло, и перехватчики тоже.

Арсений взлетел по узкой металлической лесенке в орудийную башню. Хотя башня слишком громкое слово для узкого бронепояса, огибающего верхушку мостика. Увидев, что там творится с оружием, Арсений громко матюгнулся на родном, затем добавил пару фраз на немецком.

На кресле стрелка лежал вековой слой пыли, похоже, последние месяцы сюда вообще никто не заглядывал. Если бы на кону не стояла собственная шкура, Лавров бы просто побрезговал садиться в эту грязь. Но делать было нечего, Арсений плюхнулся и накинул ремни, придвинул плечевые упоры и активировал автоприцел. Чтобы разглядеть что-то на экране наведения, пришлось вытереть его рукавом. Показалась прицельная сетка, на которой уже отчетливо виднелись «мессеры». Арсений повел пушку вправо-влево, опустил вверх-вниз, к счастью, древний агрегат работал и был полностью заряжен. Лавров припомнил характеристики «Булавы»: дальность — двенадцать километров, боекомплект — семьсот выстрелов, обойма в пятьдесят, перезарядка двадцать секунд. На двенадцати километрах из пушки данного типа можно было попасть только в линкор, покорно стоящий на месте. «Мессер» придется подпустить вплотную, стрелять наверняка километров с пяти не больше.

— Ниманд, как слышишь прием?

— Слышу тебя, Лавр, — отозвался немец. — Готов снижать скорость.

— Начинай.

Арсения радовало только одно, «мессеры» не смогут определить, что он взял их на прицел, лазерные турели молчат, и противник это видит, а тут еще и снижение скорости. Арсений прекрасно представлял, что творится в головах пилотов, корабль сдается без боя. Оба перехватчика увеличили скорость, дальномер в системе наведения послушно отсчитывал расстояние до цели: одиннадцать километров, десять, восемь, шесть… Оба перехватчика уже видны невооруженным глазом, две темные точки вдалеке, а на мониторе, как на ладони. Первый даже понять не успеет, что его убило.

— Пять километров.

Арсений совместил треугольник с серединой «мессера» и нажал на гашетку. Пушка выдала длинную очередь в двадцать снарядов, секунду ничего не происходило, а затем на том месте, где был преследователь, полыхнул огненный шарик. И тут произошло чудо, второй пилот растерялся, он понесся на корабль, стреляя из бортовых лазеров вместо того, чтобы выпустить самонаводящиеся ракеты. Арсений снова поймал его в треугольник и вбил в идиота всю оставшуюся обойму. Через секунду полыхнуло, компьютер сообщил, что перезаряжает пушку, но это было уже не важно.

— Стрелок вызывает Мостик, загонщики мертвы. Ниманд, жми отсюда к указанной точке, там они нас могут до посинения искать.

Арсений почувствовал, как корабль медленно набрал скорость, и тут случился еще один приятный сюрприз, на мгновение старый «Верн» вздрогнул и рванул к цели, словно ему пинка наладили. Может, у немца система защиты была полное говно, но на форсаж тот расщедрился. Раньше, пока их пасли перехватчики, это было бессмысленной тратой ресурса, теперь стало спасением. Арсений выбрался из бронепояса и спустился в рубку.

— Мы их сделали, — радостно провозгласил Ниманд.

Арсений устало опустился в кресло Дитера.

— Да, капитан, мы их сделали. А теперь послушай меня, как сядешь на Амстердаме, опустошай свой счет и поставь турели хотя бы четвертого поколения. И пушку смени, сюда вполне встанет «Вулкан 03», калибр чуть меньше, но пробивная сила снарядов и скорострельность выше.

Ниманд что-то прикинул в уме.

— Около сотни тысяч надо, — подвел он итог.

— Это цена твоей жизни. Против патрульных корветов это вроде как мухобойка против слона, то есть совершенно бесполезно, но против подобных уродов, как те, что за нами гнались, работает великолепно. Если бы у тебя стояли хотя бы два «Берсерка», мне бы даже в пояс не пришлось лезть, они бы эти «мессеры» километрах на двадцати сбили.

— Я подумаю, — после небольшой паузы произнес Ниманд.

— Подумай, — согласился Арсений, — хорошенько подумай, и не жмись. Вы, швабы, вечно жметесь, а на это жаться нельзя. Кстати, обрадуй остальных, что абордажа не будет, — и Арсений устало пошел вниз, у лестницы он обернулся, — ныкайся в астероидах и включай «Тишину», поле средней плотности, там эти мусорщики могут нас хоть сто лет искать.

Спустившись в коридор он сразу пошел в каюту и рухнул на кровать, подобное не для каждодневного повторения. Спустя минут десять в дверь кто-то аккуратно постучал. Арсений с трудом открыл глаза, почему-то очень жутко хотелось спать. «Ну, кого там черти принесли?» — мысленно вопросил он и, встав, пошел открывать. На пороге стояла Марьям. Арсений растерянно посмотрел на девушку.

— Чего тебе? — не очень вежливо поинтересовался он.

Реакция девушки его еще больше удивила, она сделала быстрый скользящий шаг вперед и стремительно, фактически неуловимо, поцеловала его в губы.

— Спасьибо, — жутко исковеркав слово, произнесла она и пошла к своей каюте.

Арсений тряхнул головой.

— Приснится же такое, — пробормотал он и, закрыв дверь, отправился обратно в кровать.

Когда он выполз к завтраку, вся кают-компания встретила его бурными аплодисментами, правда, в основном это касалось немцев, за их столом отсутствовал только Дитер, дежуривший на мостике. Дерганный, как всегда с наброшенным на лицо капюшоном, поприветствовал Арсения, подняв правую руку, первая человеческая эмоция за пять дней, обычно его рука тянулась к рукояти пистолета. Марьям тоже проявила какую-то человечность и соизволила кивнуть, правда, лицо девушки осталось все таким же строгим. Глядя на нее, Арсений действительно решил, что ему приснилось, как она постучалась в его дверь и чмокнула его в губы.

Ниманд поднялся со своего места и долго тряс его руку, благодаря сразу на двух языках, с русского перепрыгивая на немецкий и обратно.

— Доброе утро, — присев за столик напротив наемницы, поздоровался Лавр.

Та еще раз кивнула, но губы девушки дрогнули в подобие улыбки. «Прогресс», — подумал про себя Лавров.

Но на этом сюрпризы не кончались, Дитрих сделал русский завтрак, ни одного традиционного немецкого блюда, что, скорее всего, было для него подвигом. Горячие сырники со сметаной или сгущенкой, омлет, свежевыпеченный хлеб и булочки, чай с Цейлона, единственной планете в галактике, на которой он рос, правда, у немцев не нашлось варенья, но кок и здесь выкрутился, поставив несколько мисочек с различными джемами.

— Русские и правда так завтракают? — спросил наемница по-английски.

Арсений опешил, вопрос был неожиданным, пять дней девушка хранила молчание и тут вдруг решила заговорить. Примерно тоже произошло бы, если бы с Арсением заговорила прикроватная тумбочка. Но девушка смотрела на него своими карими, почти темными, глазами и ждала ответа.

— Нет, — справившись с собой, наконец, произнес он, — так это видят немцы, и я не русский.

На лице Марьям появилась усмешка.

— Жаль, мне нравятся эти творожные оладьи.

Больше она ничего не сказала и принялась за сырники.

Когда с завтраком было покончено, Ниманд попросил Арсения подняться в рубку. Спровадив Дитера, который был единственным, кто казалось, не радовался удачному окончанию погони, капитан указал на освободившееся кресло. Арсений поведение помощника подметил лишь мельком, но эту странность запомнил.

— Я хотел бы еще раз поблагодарить тебя, — перейдя на русский, произнес капитан.

Арсений отмахнулся.

— Брось, Отто, мы были в одной лодке, я спас свою шкуру, а заодно и ваши.

— Я понимаю, — согласился немец. — Если тебе потребуется услуга, я и мой корабль в твоем распоряжении. Можешь на меня рассчитывать, а на Дитера не обращай внимания, он просто завидует.

— Спасибо, — поблагодарил Арсений, но про себя подумал, а зависть ли причина неприязни немца. — У вас есть запись вчерашнего эфира?

— Ты к чему клонишь?

— К тому, что я не верю в совпадения. Что вы везете, Отто?

Ниманд задумался, а потом махнув рукой ответил:

— Оружие. Партию контейнеров пусковых ракет «Arrow».

Арсений присвистнул, про новейшие «звездунские» стрелы он слышал, последняя разработка одной компании, работающей в квадрате. Самонаводящиеся ракеты дальнего радиуса с высокой помехоустойчивостью. Если бы вчера такой контейнер стоял на старике «Верне», можно было бы сидеть и, покуривая, смотреть как те разносят в щепки и перехватчиков, и корабль-матку на расстоянии в две сотни километров.

— Откуда они у тебя?

— Ты хоть и спас наши задницы, но задаешь слишком неуместные вопросы, — голос Ниманда стал серьезным, капитан так предупреждал, что эта тема под запретом.

— Хорошо, поставим вопрос иначе, — согласился с такой позицией Арсений. — Тебя не смущает, что такой груз перебрасывают на корабле на котором фактически отсутствует вооружение.

Ниманд задумался и, похоже, немного обиделся.

— Я очень опытный контрабандист, но в твоих словах есть логика. Заказчик пытался узнать маршрут, но я отказался сообщить ему эти данные.

— А Дитер знал?

Капитан покачал головой.

— Никто не знал, Дитер со мной год летает, но на Амстердам идет впервые.

— Давай посмотрим, не выходил ли кто на связь, вчера я заблокировал все радиосигналы на всякий случай.

— Ты переходишь все границы, — в голосе капитана от теплоты не осталось и следа.

— Я спасал свою шкуру, и это правило при атаке, заглушить любые сигналы, выходящие за пределы корабля. Ну что мы будем проверять или нет?

— Хорошо, — сдался Ниманд, — а что, если ты не прав?

— Я извинюсь.

Немец скорчил мину, словно съел лимон и запил его уксусом.

— Если бы ты вчера не спас наши задницы, я бы тебе этого не простил. — Его пальцы пробежались по кнопкам пульта. — Какой ты поставил пароль?

Арсений продиктовал свой личный номер, в котором на всякий случай заменил две цифры, идея блокировать связь возникла у него совершенно спонтанно, да и насчет того, что это правило, он соврал, такие действия были на усмотрение капитана, опытные, побывавшие во многих переделках, делали это сразу, раньше, чем запускали сигнал тревоги.

Арсений изучал поминутно все сведения радиоперехвата. Достоинством комплекса «Тишина» было, то что она автоматически фиксировала любые данные, отправляемые из корабля и на корабль.

— Вот он, — Арсений ткнул пальцем в строку. — Вчера в восемь вечера откуда-то с корабля в течение пяти секунд передавали сигнал бедствия. И вот еще накануне в тоже время.

— Ду архольхь! — воскликнул Ниманд.

— Да, дерьмо, — согласился Арсений, это ругательство ему было знакомо. — В экипаже стукач, кто-то слил нас с потрохами, правда, неизвестно кому. Кому выгодна потеря груза?

— Только не заказчику, — нахмурившись произнес немец. — А вообще добыча лакомая. Все хотели бы такие игрушки. Пара контейнеров и корвет не страшен.

— Значит, кто-то просто пахал на мусорщиков, похоже, пора задать несколько вопросов нашему другу Дитеру. Вызови его сюда, а я поднимусь в пушечную башню и послушаю, что он скажет, если что, помогу тебе, — Арсений погладил «Хищник», который был у него в кобуре.

Дитер пришел через пару минут. Арсений присел прямо, у люка ведущего вниз, три метра — не высота, прыжок, и он будет готов вступить в бой.

— За сколько ты нас продал? — спросил Ниманд, как только помощник появился на мостике.

— Босс?! — удивленно произнес тот, но Арсений уловил фальшь. Немец был растерян.

— Я спрашиваю, сколько тебе заплатили мусорщики?

— Достаточно, старик, — сбросил маску Дитер, — хватит, чтобы купить собственный корабль.

— Щенок, неужели ты думаешь, что они отпустили бы тебя. Зачем платить тому, кто им уже не нужен.

— На том корабле ходит мой брат, — усмехнулся Дитер, — а теперь вводи код и снимай блокаду, сейчас мы выйдем на связь и сообщим координаты. Все кончится очень быстро.

Арсений вытащил пистолет и спрыгнул вниз, он оказался за спиной помощника, который стоял в трех шагах от него, наведя свой лазерный револьвер в живот Ниманда. Подошвы ботинок гулко ударили о металлический пол. Дитер стремительно развернулся, раньше Арсений не замечал за ним подобной прыти. Но ее было мало, чтобы успеть за бывшим лейтенантом Красных штыков и человеком, который пять лет помогал Димитрию. Лазерный луч, выпущенный почти в упор, прожег в груди предателя дыру размером с кулак, по мостику поплыл запах паленого мяса и жженой синтетики.

— Вот все и закончилось, — убирая оружие, подвел итог Лавр.

— И я снова у тебя в долгу, — обретя голос, произнес Ниманд. Он склонился над телом Дитера и закрыл тому глаза. — Почему? Я ведь относился к нему как к брату.

— Деньги, они могут сломать даже лучших из нас, — ответил Арсений и пошел к лестнице. — Знаешь, как говорили древние земляне? Осел, груженый золотом, может захватить любой город.

Весь оставшийся день немцы ходили хмурыми, осознание того, что предателем был один из них, явно поубавило им жизнерадостности. Доказательств вины Дитера было больше, чем надо: запись разговора на мостике, передатчик в каюте. Нашлась и черная кредитная карта с золотым тиснением, такие дают только элитным клиентам, открывающим счет на сумму больше полумиллиона. Жаль только, что до этих денег было уже не добраться.

— Мне нужен новый помощник, пойдешь ко мне в экипаж? — спросил Ниманд, когда ночью они остались одни на мостике.

Арсений отрицательно покачал головой.

— У меня своя дорога, я сам мечтаю выбирать сторону, в которую лететь, и впервые я близок к мечте.

— Достойное решение, — обдумав ответ приятеля, сказал капитан, — но не превратишься ли ты в бродягу? Ты не хотел бы завести семью, дом, детей?

Арсений надолго замолчал.

— Когда-то я думал об этом, но все изменилось, когда я встретил Димитрия. Он рассказал мне о моем отце. Они вместе летали на торговце, долго летали, потом отец стал капитаном, а Димитрий помощником. Все изменилось, когда Иван встретил женщину, с которой хотелось тепла и уюта, но корабль был чужим, и тогда отец ушел, а потом осел на маленькой луне, построил дом и стал фермером.

— Ты хочешь летать, пока не встретишь ту?

Лавр усмехнулся.

— Я хочу летать вечно, но на своем корабле, он станет мне домом, там будет жить моя женщина, там вырастут мои дети, там я умру. Отец ушел потому, что у него не было такого корабля.

Ниманд долгое время молчал.

— Ты станешь кочевником, чем это лучше бродяги?

— Бродяга одинок, он бредет по дороге от места к месту. Кочевник, — Арсений усмехнулся, — пусть будет это слово, кочевник путешествует, с ним рядом его семья, его дом, он не один. Бродяга — это судьба, кочевник — образ жизни.

— Глубоко, — потеребив свои усы, ответил Ниманд. — Никогда о таком не думал, хотя встречал людей, которые живут так. Моя жена на Берлине, мой дом там, и, когда я закончу эту операцию, я вернусь к ней и дочери.

— А ты бы не хотел, что бы она была здесь?

Отто снова задумался.

— Теперь, когда ты сказал, мне стало интересно, смогла бы она жить так. Ведь можно приземляться на разные планеты, в разные города, встречать разных людей. Граница условна. Что она видела кроме Берлина? Новую Москву и все, а так смогла бы облететь всю галактику. Но это не для нее, это мы звездолетчики, это для нас космос дом, а для нее «Верн» — корабль, который помогает зарабатывать на жизнь, железка и ничего больше. Пусть тебе повезет найти ту, которая разделит твою мечту.

Арсений бросил взгляд на экран радара, мусорщики так и не смогли их догнать и, спустя два часа, бросили преследование, решив, что «Верн» ушел к Амстердаму.

— Вечером можно будет продолжить путь, нам осталось пройти чуть больше восьми с половиной миллионов километров.

— Почему не утром? — поинтересовался Ниманд.

— Нужно дать мусорщикам время убраться как можно дальше.

— Трудно не согласиться. Правда, дерганый заявился вечером, права качал, мол, стоим, время теряем, но я его послал, потерпит, груз его не испортится.

Арсений глянул на часы, которые показывали половину третьего.

— Я спать, весь день на ногах, на завтрак не будите, пусть Дитрих оставит для меня порцию.

— Я прослежу, — ответил капитан. — Гутен нахт.

— И тебе спокойной ночи.

В каюте Лавр быстро завел будильник на коммуникаторе, теперь спать, пускай у автоматики голова болит, как его разбудить в полдень. Но поспать не дали, громкий голос из передатчика, что вручил ему Ниманд, вырвал Арсения из лап морфея.

— Твою мать, — выругался Лавров, — я на этом корабле высплюсь или нет?

— Не шуми, — раздался из динамика голос Отто. — Сейчас уже одиннадцать, двигай на мостик, тут что-то странное.

— Мусорщики? — вскакивая, спросил Арсений.

— Нет, давай сюда, дольше объяснять. Можешь даже душ принять.

— Иду, — произнес заспанный Лавр, возникло желание взять передатчик и со всей дури шваркнуть его об стену, но Арсений сдержался.

Схватив полотенце, он отправился в душ, глупо было пренебрегать возможностью, по собственному опыту он давно уяснил, главное вовремя поесть и сходить в туалет, потом в суете событий эти две проблемы решить трудно.

Через десять минут он чистый и выбритый стоял на мостике рядом с Нимандом.

— Смотри, — указал тот на радар.

Арсений начал осматривать поле, квадрат за квадратом.

— Никого, — произнес он.

— Не туда смотришь, смотри в пустой космос.

Теперь он увидел, что-то медленно шло к ним из пустоты прямо на краю радарной сетки.

— Дальность до объекта?

— Радар среднего радиуса, четыреста тысяч километров.

— Скорость объекта?

— Около десяти тысяч в час.

— Похоже на дрейф.

Немец кивнул.

— Астероиды и кометы куда быстрее. Я думаю это корабль.

Арсений несколько минут изучал показания.

— Возможно, ты прав, пытался связаться?

Отто покачал головой.

— Решил тебя дождаться, нет у меня доверия к тому, что может явиться оттуда.

— Там такой же космос.

— Только в том космосе ничего нет. Насколько удалялись исследователи?

— На одну десятую парсека.

— Верно, и ничего не нашли, несколько астероидных полей, блуждающие кометы и все.

— Да ладно, — отмахнулся Арсений, — ты думаешь это чужие?

Ниманд пожал плечами, но весь его вид говорил, что именно так он и думает.

— А ты романтик, Отто, — улыбнулся Лавр. Он быстро рассчитал траекторию объекта, курс, скорость. — Не знаю, чужие или нет, — подвел Лавров итог вычислений, — но этот объект столкнется с астероидным полем через три дня, если скорость останется прежней.

— Что предлагаешь?

— Предлагаю выйти навстречу, попытаться связаться, выяснить, что это. Для нас эти четыреста тысяч — два часа полета.

Немец молчал целую минуту.

— Хорошо, — наконец произнес он, — прокладывай курс.

Арсений шутливо козырнул.

— Будет сделано, капитан.

— Давай, а я пойду, команду предупрежу.

Через час старик «Верн» снялся с места и двинулся навстречу неопознанному объекту. Капитан специально дал половину хода, экономя четвертый элемент. Как не терпелось узнать, что движется им на встречу, Отто смотрел на это просто — час ничего не решит, а сотен пять сэкономит.

— Неизвестный корабль, на связи грузовой транспорт «Верн», назовите себя. Неизвестный корабль…

— Тебе не надоело? — спросил Ниманд через двадцать минут.

Арсений глянул на радар, до корабля было еще около трехсот тысяч километров. Системы дальнего видеонаблюдения смогут нащупать корабль только на дистанции в сотню.

— Подожди, — продолжил капитан, — через полчаса повторишь, мы будем совсем рядом.

Арсений устроился в кресле, которое раньше принадлежало Дитеру, и достал сигарету.

— Не возражаешь?

Отто покачал головой.

— Кури, — и сам достал трубку, которую медленно и со вкусом принялся набивать.

Через полчаса Арсений повторил процедуру, и снова никто не отозвался.

— Сними «Тишину», — попросил он, — пусть они нас видят.

Ниманд набрал шифр и отключил функцию, и вновь полное отсутствие результата.

— Может, это потревоженный метеоритом астероид?

Лавр пожал плечами.

— Все может быть. Пойду, позавтракаю, а то я так и не успел, — но, бросив взгляд на часы, поправился, — нет, пообедаю.

На мостике появился один из немцев, то ли Клаус, то ли Керт, Арсений все никак не мог запомнить как зовут механика. Вообще, немцы часто поднимались в рубку, любопытствуя. Один раз даже Марьям заглянула.

— Если выйдут на связь, — вставая и несколько раз присев, разминая ноги произнес Арсений, — сразу зови.

Ниманд кивнул. Механик посторонился, пропуская Лавра к лесенке, и занял его место, отравив атмосферу мостика запахами машинного отделения.

Пока Арсений завтракал-обедал, ничего не случилось, никто не поднимал тревоги, не вбегал в кают-компанию с выпученными глазами, не орал «помогите».

— Капитан зовет, — когда он отодвинул в сторону пустую тарелку, в которой еще недавно была тушеная капуста с колбасками, позвал появившийся в дверях механик.

— Сглазил, — прошептал Арсений — в самый неподходящий момент мысли имеют свойства материализоваться — и, поднявшись и прихватив с собой кружку с кофе, пошел на мостик.

— Чего? — появившись на мостике, по-английски спросил Арсений. Когда рядом с ними был кто-то из команды, использовали именно этот язык. Хотя, наверное, никакой тайны, что Славак ни хрена не Славак и вообще к чехам близко не подходил, ни для кого не было.

— Это корабль, — указывая на монитор, произнес Ниманд.

Арсений подошел поближе и движением пальца растянул голографический экран коммуникатора до размера пары метров. Было еще очень далеко для оборудования «Верна», но уже сейчас было ясно, что это не астероид.

— Что будем делать?

— По всем галактическим законам он наш, если команда погибла, то и претензий никаких. Дальше все будет зависеть от того, что это за корыто и в каком оно состоянии.

Арсений кивнул. Интересно, подумал он, а если корыто окажется больше, чем корытом, сколько запросит немец, если Лавр захочет выкупить его долю и долю команды. Они ему должны, он спас их шкуры, удастся ли сбить цену до приемлемой.

Два часа прошли в томительном ожидании, точка постепенно росла, обретая очертания. К концу третьего часа расстояние между кораблями сократилось до тридцати тысяч, система наблюдения была уже в состоянии показать даже швы на корпусе, не говоря уж о бортовом номере и названии.

— Это то, что я думаю? — прочитав выгоревшие на солнце буквы, спросил Лаврова немец.

Арсений кивнул, дрейфующий навстречу корабль был легендой, мифом. Новость облетела «Верн» почти мгновенно, через три минуты на мостике собрался весь экипаж и пассажиры за исключением дерганого, лица которого не было видно. Все стояли с открытыми ртами, глядя на экран.

— Вот уж не думал, что увижу его, — с придыханием произнес Ниманд по-русски, он забыл, что здесь собралась вся команда, но Лавров был уверен, что остальные его просто не услышали.

Арсений согласно кивнул, четыреста лет об этом корабле никто ничего не слышал, он совершил свой единственный полет, нашел новый дом, а затем пропал, пропал, чтобы появиться здесь, на краю системы, брошенный, дрейфующий к своему последнему пристанищу — астероидному полю. Корабль был таким, каким остался во всех учебниках, в сети и в фильмах, которых за триста лет снято немало. Фюзеляж чем-то напоминающий слегка изогнутую посередине сигару. На месте хвоста стояла пара стабилизаторов хвостового оперения, как у древних самолетов. Справа и слева располагались два разрезанных пополам полумесяца, развернутых вдоль корпуса и обращенными вершинами вверх, словно косые паруса на картинках из учебника истории, в них были расположены ядерные реакторы. Внутри корпуса, располагались три палубы: жилая, научная и техническая, из которой в полумесяцы вели короткие соединительные туннели. Мостик древние инженеры разместили на месте искривления, два ракетно-космического комплекса перехвата (РККП) типа «Звездная ярость», стреляющие ядерными ракетами, от которых отказались больше трехсот лет назад, четыре турели, предназначенные для защиты корабля от механических объектов, если таковые встретятся на пути, оснащенные многоствольными установками, стреляющие кинетическими снарядами, и снятые с вооружения еще в начале первой войны за господство. Длиной корабль был чуть меньше девяноста метров, в ширину — сорок, экипаж — двадцать человек.

Вид его был ужасен, в правом полумесяце с первым реактором зияла дыра шириной метров в десять, центральная часть была в мелких дырах от нескольких десятков сантиметров до трехметровой пробоины, видимо, корабль угодил под метеоритный поток. И было чудом, что он остался на ходу. Левый туннель был почти оторван. Арсений с трудом мог представить, как второй реакторный отсек вообще не отвалился.

Ниманд повернулся в его сторону.

— Что думаешь?

Арсений несколько минут созерцал корабль, на мостике стояла мертвая тишина.

— Думаю, нужно переправится на него, нам недостает данных, он сильно поврежден. Но в любом случае я сомневаюсь, что на борту мог кто-нибудь выжить, так что по галактическим законам он наш.

— Кто пойдет? — Отто обернулся к команде.

Все дружно подняли руки, каждому хотелось первому взойти на борт легенды, каждый хотел прикоснуться к истории.

— Так не пойдет, — покачал головой Отто. — Если там опасно, я потеряю весь экипаж. Корабль на краю гибели.

— Я пойду, — положив руку на плечо немца, произнес Арсений, — и возьму с собой механика. Он поможет определить степень повреждений.

Ниманд несколько секунд обдумывал это предложение.

— Хорошо, — наконец решил он, — на корабль пойдут Славак и Керт.

— Я пойду третьей, — раздвинув немцев, произнесла стоявшая до этого за спинами мужчин наемница, — мои навыки могут пригодится, меня обучали абордажным схваткам.

— Хорошо, Марьям идет третьей, — согласился Ниманд. — Славак, ты там поаккуратней, пригляди за моим механиком.

Арсений в ответ только кивнул и пошел к лестнице. Опять на погибший корабль, опять в шлюпке, но на этот раз Лавров очень хотел туда попасть. Если корабль действительно в таком плохом состоянии, как это выглядит с мостика «Верна», то его стоимость чисто историческая, конечно, он достоин стоять в любом музее космонавтики, за него будут зубами грызться, но Арсений считал, что у этого корабля должна быть другая судьба, он должен летать, он не должен стоять под стеклянным колпаком, его судьба космос. Теперь надо придумать как убедить в этом Ниманда и остальных. В каюте Лавр пробыл не долго, из сумки был извлечен лазерный автомат, который тут же занял свое место на плече отставного лейтенанта. Арсений справедливо решил, что на корабле он может оказаться кстати.

— Ого, какие у тебя пушки! Теперь понятно, почему ты не полетел обычным рейсом, — увидев оружие, присвистнул Ниманд.

— Это только одна из причин, — сказал Арсений, — если не вернусь, мой груз забери себе.

— Почему ты так рискуешь, что ты хочешь там найти? — шепотом спросил Отто, пока Арсений облачался в скафандр.

Лавров несколько секунд раздумывал, говорить или не, но потом все же решился.

— Дом.

— Ты спятил? Этой развалюхе место в музее, даже «Верну» больше сотни лет, а этому больше четырехсот, он насквозь устарел и сильно поврежден.

— Тогда ты не будешь возражать, если я заберу его себе. Если хочешь, я готов выкупить твою долю и команды, если, конечно, окажется, что он сможет дотянуть до Амстердама.

Ниманд насупился, сейчас в нем боролась немецкая практичность и приятельские отношения к человеку, которому он был обязан жизнью и своим кораблем.

— Мы поговорим после, — наконец, нашел выход немец. — Как вы русские говорите — пока ни коня, ни возу?

Арсений кивнул.

— Тогда до скорого. — И первым забрался в шлюпку, следом полез Керт, единственный из экипажа, который вырос ввысь, а не в ширь. Последней забралась Марьям и, махнув остающимся, задраила люк.

Шлюпка, в которой предстояло лететь, была еще более древней, чем та, на которой Арсений спасался вместе с Анной. «Хорошо, что была та, а не эта, — подумал он, — а то бы мы никуда не долетели». Сверхмалая дальность, чуть больше миллиона километров, запас продуктов на четыре дня, пять посадочных мест, фактически, дорога в один конец. Все уже заняли места, но стартовать было рано, через десять минут корабли сойдутся на минимальную дистанцию, а потом «Верн» выровняет скорость и будет сопровождать легенду.

— Отто безумец, если летает на «Верне» с таким оснащением, — пробормотал Арсений себе под нос, — оружие старое, шлюпки древние, да и сам корабль на ладан дышит.

— Через минуту можете стартовать, — раздался из наушника голос Ниманда. — Удачи вам.

— Поехали, — берясь за штурвал, выкрикнул Лавров и дал полный газ.

— Символично, — произнес немец на сносном английском, — ты выкрикнул фразу Юрия Гагарина, и мы летим на корабль, названый его именем.

— Символично, — согласился Арсений, выполняя маневр и не отрывая взгляд от обзорного иллюминатора. Он выровнял скорость и теперь едва тащился в двадцати метрах от корабля.

— Есть соображения по поводу, как нам лучше пристыковаться?

— Есть, — отозвался Керт, — видишь дыру метрах в десяти от рубки? Садись прямо сверху на корпус, спустимся через нее.

— Сделаю, — и Арсений потянул штурвал на себя, поднимая шлюпку вверх. Через минуту, проскочив между парусов, он выпустил магнитные башмаки. — Держись крикнул он и, сбавив скорость, включил маневровые двигатели. Башмаки гулко стукнули о корпус и надежно зафиксировали шлюпку, Арсений мгновенно заглушил двигатель.

— Ниманд, мы на месте, — доложил он, — готовимся проникнуть внутрь.

— Наблюдаем вас, идем параллельным курсом, удачи.

— На выход, идем по одному, поскольку шлюзовая камера для выхода в открытый космос маленькая. Я первый, за мной Керт, Марьям замыкает.

Его спутники кивнули и опустили щитки шлемов.

— Проверка связи.

— Слышу тебя, Славак, — доложил немец.

— Связь в норме, командир, — раздался мягкий голос Марьям, который очень подходил к ее внешности. Но по поводу этого Арсений никаких иллюзий не стоил, девушка была бойцом, как бы она при этом не выглядела.

— Отлично, тогда начали, — и он первым вошел в камеру.

Автоматика откачала воздух, и Арсений распахнул шлюз, спрыгнул с метровой высоты на корпус плетущегося к своей могиле «Гагарина». До дыры, пробитой небольшим астероидом, было всего три метра. Конечно, Анна посадила бы шлюпку лучше, чем он, но для Арсения подобный результат был почти превосходным. Аккуратно переставляя ноги, которые надежно фиксировали к корпусу магнитные ботинки, Лавров подошел к краю и заглянул вниз. Метеорит натворил бед, пробив сразу две палубы, дара была приличной, почти в полтора метра шириной. Арсений включил на плече фонарь и осветил нутро корабля. В невесомости летали всякие обломки и мусор, никаких признаков жизни. Повернув голову, Лавров увидел подошедшего Керта, сразу за ним шла наемница.

— Я вниз, вы ждете, — приказал Арсений и, стянув с плеча автомат, прыгнул в дыру. Приземлился четко, магнитные ботинки мгновенно прилипли к полу даже сквозь незнакомое губчатое покрытие. Арсений левой рукой оттолкнул потревоженный им обломок обшивки, который тут же улетел дальше по коридору, получив необходимое ускорение. Это была жилая палуба, Арсений стоял прямо рядом с кают-компанией, дверь была открыта, света не было, фонарь выхватил из темноты металлические столы и круглые седушки стульев, обитые каким-то материалом. Возле одного из столов в борту зияла небольшая дыра размером с голову.

— Спускайтесь, — осмотрев коридор насколько это возможно, разрешил он.

Один за другим его спутники спрыгнули вниз.

— Добро пожаловать, вы на борту легенды, — поприветствовал их Арсений. — Никуда не разбегаемся, двигаемся группой. Я впереди, Керт следом, Марьям замыкает. И почаще оглядывайся, — попросил он девушку. — Сначала мостик.

И Арсений пошел к носу корабля. Путь вышел коротким, уже через минуту они уперлись в задраеную переборку.

— Керт, давай, твоя специальность, попробуй вскрыть так, чтобы взрывать не пришлось.

Немец кивнул и, отодвинув рукой Арсения, принялся осматривать дверь и электронный пульт управления. Лавров обернулся и огляделся вокруг, странно было стоять посреди умирающего корабля, который, возможно, доживал свои последние дни. Когда-то он был прекрасен, но теперь…

Керт открыл небольшой чемоданчик, который принес с собой и достал оттуда универсальный инструментал, после чего принялся возиться с каким-то механизмом, который находился за небольшой скрытой панелью в полу.

Гагарин, как много эта фамилия значит для человечества, этот человек первым полетел в космос, навсегда оставив свой след в истории его освоения. Именно русский корабль, названый фамилией первого космонавта, открыл новую систему вращающуюся, вокруг красного солнца. Арсений провел рукой по стене, даже перчаткой скафандра он почувствовал многочисленные вмятины.

— Готово, — сообщил немец и принялся вращать ручку.

Переборка медленно пошла вверх, и, стоило образоваться маленькой щели, как из задраенного отсека с шипением стал вырываться воздух, этого Арсений совершенно не ожидал.

— Стой, давай назад, — приказал он.

Немец поспешно отпустил ручку, и переборка плавно вернулась на место, шипение стихло.

— Откуда там воздух? — удивленно спросила Марьям. — Корабль выглядит мертвым.

— Не знаю, — покачал головой немец, — когда-то, очень давно, я видел схему «Гагарина», но не помню, где что. Возможно, система жизнеобеспечения находится рядом с мостиком. Что будем делать, вдруг там есть живые?

— Откуда? — с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска, произнес Арсений. — Четыреста лет не прожить, даже анабиозная заморозка рассчитана на сто лет. Посмотри на датчики радиации, при таком фоне невозможно выжить, это все равно, что сейчас на Пекин сесть.

Немец понимающе ухмыльнулся. Пекин был последней планетой, подвергшейся ядерной бомбардировке, даже триста пятьдесят лет спустя там было невозможно жить. Говорят, что под завесой пылевых облаков бродят жуткие монстры, не раз команды отчаянных смельчаков спускались туда, чтобы сгинуть. Но богатства, оставшиеся там, влекут новых искателей приключений. Арсений считал монстров сказками, а вот убивающую все живое радиацию реальностью.

— Что будем делать? — спросила девушка.

— Вы двое останетесь здесь. Марьям, охраняй его, а я пролезу внутрь, осмотрю там все, потом вы меня выпустите.

Немец кивнул, все было просто, он получил приказ старшего группы и готов был его исполнить, а вот с девчонкой, жаждущей приключений, возникли проблемы.

— Ты один не пойдешь, — стараясь, чтобы голос звучал твердо, заявила она.

Арсений покачал головой.

— Керта я одного не оставлю, девчонку неопытную внутрь не пущу, значит, иду я, а вы вдвоем ждете здесь, и это приказ. Если хочешь стать хорошей наемницей, учись подчиняться, пройдет много лет прежде, чем ты сможешь отдавать приказы.

— Хорошо, — почти без акцента произнесла она по-русски только чуть смешно растянула слово на последнем слоге.

— Керт, поднимай переборку где-то на полметра, думаю, я легко протиснусь.

Немец кивнул и принялся быстро вращать рукоятку, дверь медленно начала подниматься, тонкой струйкой из щели потек воздух, но чем больше была щель, тем сильнее напор. Арсений лег на пол и примерился, еще пять сантиметров и он пролезет.

— Как попаду внутрь, опускай.

Немец кивнул, не отрываясь от рукоятки. Переборка поднялась на необходимую высоту и Арсений боком протиснулся под ней, оказавшись в коридоре, шлюз плавно пошел вниз, отрезая поврежденную часть корабля. А вот чего Лавр не ожидал, так это тусклого света от аварийных ламп. Если весь остальной корабль тонул во мраке, то эту часть можно было назвать ярко-освещенной.

Арсений снял «Рысь» и, вжав приклад в плечо, жесткого и неудобного скафандра двинулся по коридору. Стандартные скафандры мало подходили для боевых действий, а такая старая модификация почти не годились, бережливый немец экономил на всем. Как в этом гробе можно было драться, Арсений представлял с трудом, то ли дело армейский образец, в котором была Анна, жаль, пришлось подарить его Грэгу. Слева показалась каюта капитана, что ж, этого следовало ожидать, впереди тупик, справа дверь, ведущая несомненно на мостик. Что находится в носу корабля, Арсений не знал. Он подошел к двери пульт управления исправно работал, в верхней части табло горело слово «открыто».

— Ну, значит, можно войти, — пробормотал Лавр и нажал сенсор подтверждения.

— Чего ты там бубнишь? — раздался голос Керта. — Я ничего не понимаю в вашем славянском.

— Не беспокойся, это я сам собой, когда с вами, я на английском. А пока постарайся не отвлекать меня.

Автоматика отреагировала как надо, и с негромким лязгом дверь распахнулась. Арсений вновь вскинул автомат и медленно переступил порог. Обстановку сложно было назвать спартанской, но и излишествами она похвастаться не могла. Кровать, не койка, а именно кровать, со смятым постельным бельем стояла у стены, одеяло валялось на полу, слева распахнутый шкаф с одеждой. Несколько фотографий женщины с девочкой или, скорее даже почти что с девушкой, если Арсений правильно оценил возраст, женщине было около сорока, а девушке не меньше пятнадцати. Рядом коммуникатор, такие старые модели Лавров видел только в интерактивном музее, тогда в середине двадцать первого века их называли КПК. На всякий случай он сунул его в карман. На соседнем столике стоял не менее древний проигрыватель, возле которого стопкой лежали карты памяти. Такие раритетные вещи можно дорого продать, если этот агрегат в рабочем состоянии, то он стоит не меньше двадцати тысяч, а если и карты живы, то цена взлетит до сорока, а то и до пятидесяти. А если еще добавить то, что это вещи капитана знаменитого «Гагарина» Александра Новикова, то цена может стать заоблачной. Только провести дезинфекцию, от всего фонит радиацией, но не так сильно, как в мертвой части корабля. Арсений осмотрел одежду, древний белый парадный китель с незнакомыми медалями, рядом спортивный костюм, банный халат, несколько летных комбинезонов. Все это стоило денег, любители старины правую руку оторвут, но заплатят за них бешеные деньги. А ведь такого по каютам, оставшимся за переборками, немало, и плевать, что заражено, упаковать в ящики и почистить. Арсений развернулся и вышел, в коридоре все осталось по-прежнему, мягкий бледный свет и совершенно пусто. Но его уже успела смутить одна странность, на корабле словно кто-то недавно прибрался: ни пыли, ни грязи, автоматические пылесборники, если таковые и были на столь древнем корабле, наверняка испортились, но почти стерильная чистота наводила на определенные мысли.

Арсений вновь вскинул автомат и прошел наискосок к двери рубки. Пульт доступа тоже работал, но на этот раз ничего не говорило о том, что будет легко, верхняя часть светилась красным, а в ней мигали слова «введите код».

Кода Арсений, естественно, не знал, судя по размерам в нем было шесть знаков, не так уж и сложно. С помощью стандартного ножа поддел панель и снял крышку. Изучив устройство с парой плат и десятком коротких проводов, он усмехнулся и сделал коммуникатором снимок, после чего поставил искать в базе соответствие, в памяти браслета хранилось множество важной информации, в том числе различные схемы и методы их взлома. Поиск занял долгое время, и только спустя пару минут на голографическом экране появилась нужная. Арсений пальцем увеличил масштаб и принялся изучать пояснения. Дальше было дело техники, достав стандартный набор, он быстро отвернул одну из плат и закоротил контакт, после чего обрезал провод в желтой оплетке и замкнул его на корпус, мгновением позже проскочила искра и красное табло сменилось зеленым, разрешая Арсению войти.

— Благодарю, — картинно поклонился Лавр панели и нажал сенсор.

Дверь, лязгнув замком, открылась, Арсений замер на пороге, оглядывая мостик. Автомат он держал в руках, но брать его наизготовку не торопился. Что-то стремительное рванулась к нему из тени, Арсений даже дернуться не успел, как получил мощный удар в грудь и, словно футбольный мяч, по которому ударили ногой со всей дури, вылетел в коридор, пролетев по воздуху два с половиной метра и впечатался спиной в стену, если бы не скафандр, ему бы просто переломало все ребра. Арсений замер, и дело не в ударе, просто в двери рубки стол человек и, механически дергая головой в правую сторону, повторял одно и туже фразу до боли знакомым равнодушным голосом.

— Отразить нападение! Защитить корабль!

Он медленно переступил порог, пристально глядя в глаза Лавру. Арсений с трудом поднялся, для этого понадобилось использовать стену как опору, он напоминал гусеницу, карабкающуюся вверх по вертикально растущей ветке. Автомат валялся прямо у ног андроида, «Хищник» был заперт в набедренном кармане, единственное оружие, которое было доступно — нож, да и оружием его можно назвать с большой натяжкой, это был больше рабочий инструмент, в рукояти которого были отвертки, пассатижи и даже маленькая алмазная пила, способная перепилить пятисантиметровый закаленный прут за пару минут, а вот лезвие длинной с ладонь не внушало никакого доверия. Сейчас Арсений очень жалел о сделанном на заказ ноже, уплывшим вместе с «Садко», настоящее боевое оружие, пятнадцать сантиметров в длину, слегка изогнутый, можно резать и колоть, таким легко можно вскрыть почти любой скафандр, правда, для армейских модификаций он был все-таки слабоват.

Арсений поудобней перехватил свое «оружие», сейчас его успокаивало только одно: андроид относился к первому поколению и был поврежден, это давало призрачный шанс на победу, если бы он принадлежал к третьему, то не оставил бы Лавру никаких шансов.

Андроид быстро сократил дистанцию и нанес стремительный и сильный удар. Арсений даже не успел увернуться, жесткий скафандр мешал двигаться, второй раз за две минуты он оказался на полу, пролетев по воздуху пару метров. Противник мгновенно оказался рядом и нанес ногой удар в грудь, стараясь одним махом покончить с поверженным врагом, Арсений только чудом успел перекатится, стопа псевдоживого существа впечаталась в покрытие пола, незнакомое толстое пружинистое покрытие хоть и смягчило удар, но Лавров отчетливо слышал, как в месте удара прогнулся метал. Быстро подняться не было никакой возможности и он ударил андроида ножом под колено. Он сам понимал бесперспективность такого удара, лезвие звякнуло о метал под псевдо кожей и обломилось. Андроид быстро развернулся и Арсений получил новый удар под ребра. При этом он не переставал повторять:

— Отразить нападение! Защитить корабль!

Лавров кубарем покатился вдоль коридора и замер, лежа лицом вниз, он попытался перевернуться, но руки просто подломились, все тело болело, у него больше не осталось сил на борьбу. Он знал, что если андроид поторопится, то покончит с ним одним ударом. Но ничего не произошло, Арсений вывернул голову, чтобы посмотреть, где враг.

Тот лежал на спине, вытянувшись, словно стоял по стойке смирно, голова дергалась, речь стала бессвязной, а из груди торчал «Нож» с черной рукоятью, сделанной из прочнейшего полимера. Арсений сделал над собой усилие и сел, возле приоткрытой переборки стояла Марьям.

— Я же говорила, что должна пойти я, — раздалось из динамика, встроенного в шлем.

— Говорила, — согласился Арсений. — Но, похоже, он был здесь один, так что возвращайся к Керту. И спасибо, без тебя бы я не справился.

Он не смогу видеть ее лица, но был уверен, что девушка сейчас улыбается. Она трижды постучала в перегородку и та пошла вверх.

Оставшись один, Арсений перевел дух, смуглая наемница появилась очень вовремя. Вытащив пистолет, он подошел к лежащему в коридоре андроиду. Что ж, свое дело Марьям знала прекрасно, ее кинжал угодил точно в блок питания, пробив прикрывающий его каркас из титановых ребер. Модели первого поколения делались на земле еще из старых материалов, но, начиная со второго поколения, в ход пошел арварин — металл с применением нанотехнологий, способный восстанавливаться самостоятельно. Например, если бы Арсений вытащил клинок из арварина, то где-то спустя час андроид бы полностью срастил поврежденные участки, но поскольку девушка пробила блок питания, то конкретно этот экземпляр был мертв, если, конечно, можно считать полуорганического робота живым, в отличие от человека с ножом в груди, замена детали и он снова будет функционировать. Хотя последнее время в некоторых лабораториях шли работы по разработке элементов, которые могли бы быть совместимы с людьми. А пока что, в принципе, было реально установить роботизированную конечность, обтянутую псевдоплотью и управляющуюся посредством сигналов, подаваемых на микропроцессор напрямик из мозга. И такие руки и ноги лишь немногим уступали настоящим, и даже имели некоторые преимущества, например, такой рукой можно было легко пробить стальную дверь или поднять сотню килограмм, но слабым местом оставалось сочленение с живой человеческой тканью, человек не справлялся с подобной нагрузкой, и искусственная рука просто отрывалась на месте сращивания.

Несколько минут Арсений стоял, держась одной рукой за стену, сердце бешено колотилось в груди, организм получил бешеную дозу адреналина или, как называют его военные, гормона страха, пульс зашкаливал. Арсений несколько раз тяжело вздохнул, медленно он возвращался в норму: пульс успокоился, теперь он снова мог действовать. Подобрав валяющийся у входа на капитанский мостик автомат, он осмотрел повреждение, андроид умудрился наступить на рамочный приклад и смял его, словно фольгу, теперь и речи не могло быть о том, чтобы сложить его. Арсений достал нож и сменил обломанное лезвие на пилу, на то, чтобы перепилить крепление приклада, ушло меньше двадцати секунд, теперь с одной стороны стало удобней, если стрелять от бедра, но о прицельной стрельбе придется забыть, к счастью, автоматы были универсальны, и прикупить отдельно приклад не было никаких проблем. Держа оружие наготове, Лавров переступил порог мостика. То, что андроид был один, он уже не сомневался, как и не было сомнений, что экипаж мертв, если сейчас вышвырнуть поврежденного робота в космос, то никто и никогда не узнает, что стало с членами экипажа «Гагарина». Но на андроида у Арсения были свои планы.

Похоже, эта часть корабля сохранилась в целости и сохранности, древние приборы, примитивные огромные экраны, сделанные на основе объемного изображения, голографические дисплеи появились спустя пятнадцать лет. Арсений внимательно осмотрел мостик: пять кресел, место капитана в центре, остальные напротив пультов, расставленных по периметру. Место пилота по центру, но ниже, перед огромным панорамным иллюминатором, который был сделан почти вполовину корабля, без малого двадцать метров, если учитывать, что сигарообразный корпус всего сорок метров в ширину, также несколько панорамных иллюминаторов шли и по бокам, давая команде необходимый обзор. Целесообразность такого остекления была подвергнута сомнениям в результате первых столкновений во время «войны передела», и все корабли были модернизированы, огромные иллюминаторы убрали, а функции обзора доверили камерам, выдающим информацию на появившиеся к тому времени голографические дисплеи. Арсений обошел мостик, у места навигатора обнаружился разъем для питания, подключенный к пульту, видимо, андроид подпитывался от основных систем. Ему не нужна еда, да и дышать тоже особой необходимости не было, так, симуляция жизни, фактически, при наличии источника энергии, вечный организм. Как ни странно, все приборы функционировали. Арсений внимательно изучил показатели, правый реактор уничтожен и заглушен, а вот левый, к которому вел разрушенный коридор, функционировал на пять процентов от мощности.

— Славак, что у тебя там? — раздался в шлемофоне голос Ниманда.

Арсений усмехнулся, в голосе капитана «Верна» было неподдельное любопытство.

— Я на мостике, — доложил Лавров, — все аппаратура исправна и находится в пассивном режиме, один реактор заглушен, второй функционирует на пять процентов. Могу хоть сейчас перевести его в рабочее состояние и выдать минимум пятьдесят процентов.

— Не торопись, — посоветовал контрабандист. — Мне Марьям доложила, что были проблемы с прежним экипажем.

— Полу свихнувшийся андроид, — пояснил Арсений, — атаковал внезапно и хорошенько мне накостылял, если бы не наемница, то он бы меня уделал. Но девчонка молодец, точным броском вогнала свой ножик прямо в блок питания, так что после небольшого ремонта, мы будем иметь живого свидетеля.

— Что с экипажем?

— Погиб. Похоже, кораблем рулил андроид, капсулы анабиоза, что в рубке, пусты, тел нигде не видно. Сейчас разберусь с мостиком и осмотрим остальной корабль. Но от заглушенного реактора прет радиация, фон превышает смертельный в двадцать раз. Долго в таких скафандрах мы не протянем.

— Тогда поторопись, — приказал Ниманд и отключился.

Арсений приступил к дальнейшему осмотру. За триста лет, что минули с момента исчезновения «Гагарина», техника далеко шагнула вперед, его коммуникатор не имел необходимых разъемов, чтобы снять бортовой журнал корабля с пульта капитана. Арсений изучал старый компьютер, пытаясь понять, как забрать бесценную информацию. Порывшись в базах данных коммуникатора, он нашел описание устройства. Беспроводная сеть с устаревшим протоколом, несколько разъемов микро super usb2 и гнездо для карт памяти.

Арсений быстр порылся в нескольких небольших шкафах, спрятанных в стенах, и нашел то, что искал: пачку совершенно чистых информационных носителей. С интерфейсом он разобрался без проблем, все было на русском, переписав бортовой журнал и заметки капитана, он продолжил осмотр. Посмотрев расстояние, которое прошел корабль, Арсений присвистнул, двадцать восемь парсеков. Ознакомившись с отчетами о состоянии корабля, Лавр погрустнел, управление вышло из строя около ста лет назад в результате метеоритного дождя, тогда же был заглушен второй реактор, и скорость существенно замедлилась, андроид, управлявший кораблем чуть меньше четырехсот лет, исправно вел журнал, понятие скука ему было незнакомо, все записи с датами, написанные сухим, деловым языком, но великолепно проясняющие все, что произошло с момента исчезновения и до сегодняшнего дня. На данный момент неуправляемый корабль шел к своей гибели и, если бы «Верн» случайно на него не наткнулся, «Гагарин» был бы обречен. Но сейчас появился шанс спасти его.

Арсений еще минут двадцать изучал показания приборов, после чего, покинув мостик, он с трудом доволок тело поверженного Марьям андроида до переборки и трижды постучал, та немедленно поднялась. Протиснувшись в щель, они вдвоем с девушкой вытащили робота, после чего совместно разработали план действий согласно полученным данным. Робота быстро доставили в шлюпку и упаковали в просвинцованую обертку, которую захватили на всякий случай, и как оказалось не зря.

— Керт, ты сможешь починить управление?

Немец пожал плечами.

— Надо попробовать, внимательно осмотрев повреждения. Набросать план.

Вот за что Арсений любил немцев, так это за педантичность, сначала посмотреть, потом уже обещать.

— Займись, если я правильно понял, то поврежденный узел находится с левой стороны, там должна быть пробоина.

— Здесь везде пробоины, — иронично заметил немец, — правда, сквозных всего несколько, остальные мелкие, пробит только первый слой корпуса. И чего ты вообще возишься с этим куском металлолома. Надо выгрести из него все ценное, и пускай летит себе на поле астероидное.

— Об этом после, — задумчиво произнес Арсений, — сейчас надо привести его в состояние, долететь до Амстердама, если такое, конечно, возможно.

Марьям, сидящая в шлюпке, участия в беседе мужчин не принимала. Керт пожал плечами, принимая приказ, и, сменив кислородный баллон, перешел в шлюзовую камеру.

— А мы с тобой осмотрим корабль.

Девушка кивнула и тоже, сменив баллон на запасной, последовала за Арсением.

На «Верна» они вернулись спустя одиннадцать часов, абсолютно вымотанные и притащившие с умирающего корабля почти полтонны трофеев. Оставив остальных разбираться с находками, Арсений и его группа быстро поели. Когда в кают-компании остался только Лавров, пришел Ниманд.

— Рассказывай.

Арсений несколько минут молчал, после чего вытащил пачку сигарет и бросил ее на стол, сходил до кухни и притащил небьющееся блюдце, приспособив его под пепельницу. Закурив, он минуту пускал в потолок кольца, немец не торопил его.

— Корабль сильно поврежден, Керт провел осмотр, говорит, что наладить управление возможно, на это ему нужно два дня. Второй реактор тоже поврежден, давать на него больше двадцати пяти процентов опасно, но в любом случае при таком раскладе «Гагарин» сможет самостоятельно добраться до Амстердами. Из двух двигателей функционирует один, о посадке на планету и речи быть не может, максимальная скорость, которую сможет развить корабль, около тридцати тысяч километров в час. При таком раскладе потребуется дней двенадцать-тринадцать.

— Я должен быть на Амстердаме через пять суток максимум.

— Значит, у меня есть сутки или чуть больше, чтобы привести корабль в состояние, когда он сам сможет продолжить полет, — подвел итог Арсений.

— Ты хочешь забрать его себе?

Арсений кивнул.

— Я думаю, ты уже успел узнать мнение своего механика, и он наверняка сказал, что это корыто, как корабль, ничего не стоит.

Ниманд кивнул.

— Но ты забываешь, что этот корабль легендарный «Гагарин».

— Не забываю, — покачал головой Арсений, — ты видел вещи, которые мы привезли оттуда.

— Да, это бешеные деньги, коллекционеры удавятся за такие раритеты. Точно не знаю, но ориентировочно их цена около миллиона, а то и больше.

— Это твоя доля и доля команды, в обмен я прошу отказаться от корабля.

Немец задумался, предложение было заманчивое, на такие деньги можно купить хороший подержанный корабль, или полностью переоборудовать этот, если и не новейшей техникой, то оборудованием четвертого поколения, а кое-где и пятого.

— Почему ты не хочешь вытащить оттуда все, что можно, и купить новый корабль?

Арсений покачал головой.

— Я хочу этот.

— Я думаю, мы договоримся, — после нескольких минут раздумья произнес капитан.

Арсений довольно улыбнулся, правда, улыбка была усталой.

— Отто, с тобой приятно иметь дело, а сейчас мне надо несколько часов поспать и возвращаться на корабль.

Немец кивнул.

— Не задерживаю, отдыхай. Потом еще поговорим.

Арсений проснулся через четыре часа, сейчас время было бесценно, вернее, у него была цена, собственный корабль. Быстрый завтрак, натянуть продезинфицированный скафандр, на этот раз полетели вдвоем с Кертом, в присутствии Марьям не было никакой необходимости, и Арсений сумел настоять на том, чтобы она осталась на тащившемся параллельным курсом «Верне». Через двадцать шесть часов ремонт рулевого управления был завершен. Арсений перешел на мостик и провел несколько простейших маневров. Корабль хоть и плохо, но был управляем. Арсений даже позволил себе чуть прибавить скорость, увеличив мощность реактора до двадцати восьми процентов. Немец, внимательно следящий за показаниями приборов, поднял большой палец.

— Но это придел, скорость тридцать две тысячи, и я бы тебе не советовал увеличивать ее.

Арсений несколько минут сам изучал показатели и пришел к такому же выводу.

— Керт, ты молодец, здорово потрудился.

— Спасибо, Славак, думаю, ты сможешь дотянуть на этом корыте до Амстердама. Там есть неплохая орбитальная платформа, рассчитанная на стыковку транспортов типа «Атлант» и грузовых судов класса «Исполин». У меня там знакомец есть, вот его координаты, — Керт быстро переслал данные на коммуникатор Арсения, — занимается ремонтом всего и вся. Обратись, скажи, что от меня, думаю, он сделает тебе небольшую скидку.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил Арсений, он уже задал параметры автопилота, выставив координаты точки расположенной в ста километрах от орбиты Амстердама. Его груз продолжал полет на «Верне», и с Нимандом уже была договоренность, что тот позаботится о его сохранности, но если с Арсением что-нибудь случится, то товар перейдет в собственность Отто.

— Ладно, пошли в шлюпку, мне нужно припасы собрать и вещи свои. Корабль никуда не денется. Сейчас последний раз приму душ, зашвырну все необходимое в шлюпку и обратно.

— Может, мне с тобой пойти? — предложил Керт, за два дня они нашли общий язык, можно даже сказать стали приятелями, или, как называл это немецкий механик, дружба гаечного ключа.

— Нет, Керт, у тебя жена и дети, если это корыто развалится, то гибель почти стопроцентная. Это у меня никого, это моя мечта.

Немец отнесся к отказу с пониманием. Скафандры неплохо защищали даже против такого мощного излучения, но рисковать здоровьем никому не хотелось. Все были в курсе договоренности Ниманда и Славака о том, что они получат все деньги с доставленных на «Верн» раритетов, а приятель капитана — разваливающийся корабль, всех это вполне устраивало, каждый получал то, что хотел. Через десять минут Арсений отстыковался от «Гагарина» и взял курс на «Верн».

Сборы не заняли много времени, закинуть в шлюпку баллоны с кислородом, несколько коробок с едой так, чтобы хватило дней на пятнадцать, отдельная благодарность Дитриху за то, что тот приготовил несколько блюд, которым не грозило испортится в течении пяти дней, сумку с вещами которую пришлось целиком замотать в освинцованную противорадиационную ткань, последним занял свое место еще один тюк, обмотанный освинцованной защитой, андроида решили переправить обратно.

— Готов? — появившись возле шлюпки, поинтересовался Ниманд.

Арсений кивнул.

— Готов. Удачи вам.

— Это тебе удачи, считай, мы уже почти на Амстердаме. Твой передатчик полное дерьмо, так что связь с нами пропадет уже через несколько часов. Ты останешься совсем один, ты действительно думаешь, что риск того стоит?

— Мечта всегда стоит того, чтобы умереть за нее, — немного пафосно произнес Арсений. — Все будет хорошо, но у меня есть к тебе просьба.

— Все, что угодно, я по-прежнему твой должник.

— Мне тащиться до Амстердама дней десять-двенадцать, и это, если ничего не откажет, вы же там будете к концу вторых суток, так что, если не появлюсь к намеченному сроку, не сочти за труд, поищи меня, вдруг я еще живой и просто болтаюсь в космосе. Если станет совсем плохо, переберусь в шлюпку.

— Поищем, можешь на меня рассчитывать.

— Тогда прощай, — улыбнулся Арсений, думая о том, как хорошо, когда есть человек, которому можно доверится.

Они обменялись крепким настоящим рукопожатием.

— Удачи тебе, товарищ.

Арсений уже собирался забраться в шлюпку, когда в коридоре появилась Марьям. То, что девушка направляется нему, не вызывало никаких сомнений. Она остановилась рядом с капитаном и пристально посмотрела ему в глаза.

— Мы обязательно увидимся, — произнесла она на английском, — Арсений.

Лавров удивленно приподнял бровь, полу индианка полу палестинка как всегда исковеркала русское слово, но удивление было не от этого. А от того, что она знает его настоящее имя.

— Откуда тебе известно, кто я? — спросил он на английском.

— Я с первой минуты знала, кто ты такой, — ответила она, — мой брат воевал на Калифорнии, ты взял его в плен, а когда его собирались расстрелять, ты вступился за него.

— Как его звали?

— Капрал Навин Каматх.

— Я помню его, — кивнул Арсений, — передавай ему привет.

Девушка кивнула.

— Передам, но это не последняя наша встреча, мы обязательно увидимся на Амстердаме.

Арсений улыбнулся и, махнув рукой на прощание, запрыгнул в шлюпку. Через десять минут он посадил ее на корпус «Гагарина» и быстро перетаскал в рубку все вещи. Керт отладил подъемный механизм и теперь не было нужды вращать и держать ручку.

Арсений занял кресло капитана и осмотрелся по сторонам, он был на своем корабле, конечно, прежде чем он станет его официально, нужно будет заполнить около сотни бумажек, и это немного пугало. Но то, что у него теперь есть свой корабль, компенсировало все неудобства.

— Говорит исследовательский корабль «Гагарин», вызываю транспорт «Верн».

— «Верн» на связи, — раздался голос Ниманда.

— Я на мостике, все системы работают нормально, готов к самостоятельному полету.

— Удачи, Арсений, — произнес Отто. — До встречи на Амстердаме, постарайся не угробить мою шлюпку.

— И вам благополучно не нарваться, — пожелал Лавров, — смотрите в оба, вас могут еще искать.

— Мы будем осторожны. Прощай! — И связь оборвалась.

Арсений посмотрел в боковой обзорный иллюминатор, несколько минут корабли шли параллельно на одной скорости, но вскоре «Верн» начал ускоряться и довольно быстро ушел вперед, а через сорок минут и вовсе исчез с радара. Теперь он был один, астероидное поле осталось справа и позади, впереди пустой космос и минимум одиннадцать дней в полном одиночестве, даже скафандр снять нельзя, несмотря на задраенную переборку.

— Что ж, пора приступать, — произнес вслух Арсений и посмотрел на экран монитора, на котором был открыт бортовой журнал. Почти две недели на четыреста лет записей, к тому времени, как «Гагарин» появится вблизи пункта назначения, для Лавра не останется тайн, связанных с кораблем. Ему предстояло первому узнать историю легендарного корабля.

Лавров поудобней устроился в кресле капитана, хотя теперь это его кресло, почти всю команду, за исключением троих, нашли в анабиозных камерах научной палубы. Тел первого помощника Грачева, корабельного врача Семеновой и главного техника Жарова найти не удалось. Возможно, они погибли вне камер или несли вахту и их тела нашли могилу среди космической пустоты. Скорее всего, эту загадку он раскроет, когда прочтет журнал.

Самым символичным было то, что страт «Гагарина» состоялся двенадцатого апреля две тысячи шестьдесят первого года в день столетнего юбилея первого полета человека в космос. В КПК, который удалось зарядить, нашелся дневник Александра Новикова, и за кратким отдыхом Арсений успел прочитать начало. Там было описание старта, приветственной речи президента страны, все было очень торжественно. «Гагрин» был первым кораблем из целой серии, которые за следующий год разлетелись в разные стороны от Земли. У каждого из них была своя цель. Из одиннадцати кораблей обратно вернулись лишь четыре, остальные пропали без вести в космосе, и только «Гагарин» добрался до конечной цели своего путешествия. Правда, сделал это не так, как полагалось, угодив в странную аномалию за Марсом, которая одиннадцать лет непонятно где его носила, а затем выкинула в данной системе. К две тысячи пятидесятому году проблемы перенаселения, нехватки продовольствия для почти что двадцати миллиардов жителей стали критическими. Несколько лучных городов, поселение на Марсе, пара орбитальных жилых комплексов не могли решить проблем, тогда и возник проект «Новый дом». Могучая тройка ведущих стран, объединившись, за десять лет разработала новейшие корабли, которым и суждено было найти новый дом для миллионов землян. Так началось освоение далекого космоса. На земле развернулось полномасштабное строительство космического флота, в год с заводов выходило больше двух десятков гигантских лайнеров, конечно, им далеко до тех, что летают по космосу сейчас, но транспорт для десяти тысяч человек поражал воображение. А через одиннадцать лет пришел сигнал с «Гагарина», он пропал на одиннадцать лет и вдруг сигнал — «Цель достигнута. Новая система найдена, мы прошли через странную аномалию». Дальше шли координаты, а потом он снова пропал…

Но это было уже не важно, сотни кораблей взяли свой курс на новую солнечную систему, у могучей тройки было гигантское преимущество. Китай запустил в первый год после открытия больше ста двадцати судов, до цели добрались девяносто семь. Но если суда Европы, Америки и России были рассчитаны от силы на десять тысяч поселенцев, то китайцы в такие же по размерам коробки запихивали двадцать тысяч, а иногда и больше, что в последствии привело к «войне передела». Первыми на планеты вступали исследователи, ученые и люди, которым предстояло адаптировать обнаруженные планеты для жизни землян. Все называли их экологами, хотя название не совсем подходило, но было наиболее близким. «Гагарин» обнаружил семь планет, три из которых условно годились для заселения, через год число достигло одиннадцати, через три двадцати шести. Всего в системе было три десятка планет, которые вращались вокруг солнца, и почти полсотни лун. Только Большая Москва имела четыре спутника. Маленькие научные суда проделали путь от земли до новой галактики за восемь лет, по какой-то причине скорость и масса судов влияли на аномалию: первые большие транспортники появились в новой системе через четырнадцать, и к тому времени, как в обнаруженной галактике появились первые колонисты, для заселения было пригодно пять планет. Еще на шести шли экологические процессы, которые должны были завершиться в течении года. Потом грянула «война передела», стоившая жизни нескольким десяткам миллионов поселенцев. Все это было из истории освоения, и экипаж «Гагарина» об этом ничего не знал, да и никогда не узнает. Арсений без особого интереса прочел часть судового журнала посвященного полету к новой системе.

На корабле жизнь текла своим чередом. За одиннадцать лет полета, почти все переженились и даже несколько раз поменялись женами и мужьями. Вот только детей ни у кого не было, Арсений так и не понял почему, но по данным бортового журнала были зафиксированы четырнадцать абортов и двадцать один выкидыш. По какой-то причине женщины не смогли родить, одна из гипотез: в этой аномалии не могла родиться жизнь, правда, китайцами она была опровергнута, как впрочем и остальными поселенцами. По некотором данным за все время переброски переселенцев на кораблях родилось больше трехсот тысяч детей, здоровых и абсолютно нормальных. Дежурные отчеты Арсений просто пролистывал, за одиннадцать лет полета было всего три нештатных ситуации: одна с реактором, в результате которой умер, получив чудовищную дозу радиации, главный техник Жаров. Первый помощник покончил жизнь самоубийством, когда случайно убил свою жену — врача экспедиции. Их тела хранили в морозильнике, теперь объяснялось их пропажа, туда угодил один из метеоритов, вырвав пару метров обшивки, и все, что находилось внутри, вылетело в космос.

Арсений отвлекся от столь увлекательного чтива и, поднявшись, дошел до места навигатора, автопилот отклонился на пол градуса и Арсений немного подкорректировал курс. Глянув на часы, он вспомнил, что еще не обедал.

В скафандре, конечно, можно было питаться, но не слишком удобно. Для таких случаев Арсений выгреб из запасов Отто противорадиационный препарат с непроизносимым названием. Да и излучение, идущее от реактора, удалось сильно снизить, залив его специальной пеной, на долго ее не хватит, но все же лучше, сейчас на мостике радиационный фон всего в два раза превышал норму, с таким облучением противорадин мог справится без проблем. Арсений снял шлем и вдохнул слегка затхлый воздух. Распаковав копченые колбаски, любезно изготовленные Дитрихом, он с удовольствием принялся за еду. Через пару дней, когда кончится эта великолепная пища и придется перейти на сухой паек, он по настоящему осознает, как ему будет ее не хватать. После обеда выкурил сигарету и, проглотив капсулу противорадина, вновь надел шлем. Маленький датчик на плече показал, что доза радиации, полученной в результате нарушения герметизации скафандра, в пределах нормы. Еще пару минут и вообще ничего не останется, из организма ее выведет препарат, а скафандр и сам почистится, есть в нем такая хитрая штука, изобрели после Пекина, искусственная органическая ткань, которая впитывает радиацию как губка, хоть как-то защищая человека. Правда, если использовать ее довольно долгое время, радиация накапливалась и при достижении критической массы ткань начинала разрушаться, а человек получал все собранное обратно, что с огромной вероятностью вело к смерти или сильной лучевой болезни.

Немного передохнув и еще раз внимательно изучив показатели приборов, Арсений вернулся к бортовому журналу.

«Гагарин» появился на границе красного пояса и европейского треугольника. Передав сообщение, он начал движение к ближайшей планете, если Арсений правильно понял координаты и описание, то эта была одна из немногих планет в системе, на которой существовала примитивная жизнь, во всяком случае желто-сиреневый шарик подходил под описание «Надежды», одной из немногих планет, названых не в честь земного города. А вот что произошло дальше Арсений, так и не понял, корабль влетел в небольшое мутное облако, напоминающее туман, а когда вылетел из него, то экипаж не нашел ни планеты, ни галактики, черный безжизненный космос с мириадами звезд, но очень далеких, простирался вокруг, похоже, он угодил в точно такую же аномалию, которая привела его в систему, но на этот раз она вела его в никуда. Гагаринцы послали сигнал о помощи, но, естественно, никакого ответа не получили, кое-как рассчитав свое место нахождение, они выбрали сторону, в которой, как они считали, находиться покинутая так внезапно обретенная система. Как оказалось, выбрали правильно. Вот только спасти их это уже никак не могло. Отключив от питания все, что можно, они начали обратный полет, через десять лет на боевом посту остался только андроид, остальные члены экипажа, в надежде дожить до возвращения, погрузились в анабиоз, так и умерли в капсулах, не узнав, что их полет стал легендарным, а они героями целой солнечной системы. А в честь их корабля в красном секторе луна названа «Гагарин» и является одной из самых больших верфей в системе. После того, как последний человек был погружен в анабиоз, и нет ничего удивительного в том, что это был капитан Гагарина Александр Новиков, вести судовой журнал стал андроид, которого все называли Кощеем, это оказалось довольно скучным сухим чтивом, даже описание метеоритного дождя, в который угодил корабль, было скучным. Просто дежурный отчет о повреждениях. Последняя запись была датирована три дня назад. «Прямо по курсу корабль неизвестной конструкции, следуя директиве 2\16, принимаю меры к отражению агрессии». Арсений, читавший журнал вот уже третий день, свернул файл. Вот он и узнал тайну «Гагарина», хотя непонятно, что это был за космический туман, о таком явлении Арсений слышал впервые. Хотя ежегодно в системе пропадало бесследно больше десятка кораблей, конечно, часть из них были захвачены пиратами, но, возможно, какой-то процент исчез в таком тумане. Возвращение «Гагарина» четыреста лет спустя свидетельствует о том, что подобное явление существует. Аномалия, которая позволила попасть сюда жителям с Земли, выглядела совсем иначе и была почти невидима, разве что небольшое искривление изображения. Арсений посмотрел на пройденный курс, за два дня удалось преодолеть чуть меньше полутора миллионов километров, оставалось только набраться терпения и ждать. На восьмой день «Гагарин» во главе с Арсением вошел в сектор патрулей оборонительных сил Амстердама, или, как их кратко именовали, обычные люди ОСА. Теперь можно было не опасаться встреч с патрульными корветами и не было нужды огибать орбитальные башни с дальнобойными установками, мощнейшими ракетами и торпедами, он летел на легендарном корабле, который спас от гибели, на борту не было ничего незаконного. Оставалось надеяться, что «Верну» удалось проскочить и его груз в безопасности. Даже странно, что Арсений еще никого не встретил. Ночью его разбудил сигнал вызова. Вещали на общих частотах.

— Неопознанный корабль, говорит лейтенант Енсон, оборонительные силы Амстердама, командир перехватчиков с истребительного авианосца «Дэвенпорт», назовите себя!

— Говорит капитан исследовательского корабля «Гагарин» Арсений Лавров, иду в направлении Амстердама, корабль в аварийном состоянии, требуется немедленный ремонт, груз на борту отсутствует, единственной неповрежденной частью является мостик.

— Приказываю лечь в дрейф и допустить на борт досмотровую группу.

— Я с радостью это сделаю, но прошу дать возможность дойти до орбитальной платформы, боюсь, что если я сейчас остановлю корабль, дальше вы потащите меня на буксире.

Минуту в динамике стояла тишина.

— Хорошо «Гагарин», следуйте курсом, который я вам сейчас перешлю. Вас будет сопровождать сторожевик.

— Благодарю, офицер.

Дальнейшее путешествие можно было назвать прогулкой, сторожевик шел параллельным курсом, он относился к устаревшим легким корветам, списанным еще лет десять назад, и охотно раскупаемым различными патрулями, которым не приходится сталкиваться с крупными силами врага.

Капитана сторожевика злило, что Арсений тащится, как черепаха, но ничего поделать с этим было нельзя. Лавр уже пробовал увеличивать скорость, и едва не взлетел на воздух, реактор стал быстро перегреваться, риск из-за пары тысяч километров не стоил шкуры и корабля, который он таки почти довел.

На пятый день после встречи с ОСА «Гагарин» достиг планеты, легендарный корабль вернулся домой.