Галактический остров, или Хорек в курятнике

… Он проснулся и сразу вспомнил все, что было вчера. От этой мысли он похолодел. Потом подумал, что ему предстоит сегодня, и зябко поежился.

Надо решаться, подумал Каммерер. Надо, черт возьми, решаться. Это будет самое славное его дело. Когда он подрывал лучевые башни на Саракше, пробирался сквозь нашпигованные всякой смертоносной дрянью джунгли в устье Голубой Змеи, взрывал Центр, внедрялся в Островную Империю – легендарный Мак Сим, великий Белый Ферзь, – а за тем уже на Земле работал в КОМКОНе-2 и гонялся за Левой Абалкиным, он даже представить не мог, что когда-то ему предстоит т а к о е.

Он посмотрел на часы. 13.00, понедельник, тринадцатое число… Совсем не хочется идти. Если получится, уйду в отставку, подумал он. Буду валяться на Алмазном пляже и сочинять стихи.

Пора! Каммерер вскочил на ноги. Он спал на каких-то пластиковых ящиках ядовито-желтого цвета в маленьком закутке, захламленном и грязном. «Сверхцивилизация, тоже мне…» – Каммерер неодобрительно покосился на груды мусора. С трудом балансируя, чтобы не наступить на подозрительного вида хлопья, он пробрался в дальний угол и из трещины в перекрытии извлек тяжеленный скорчер и маленький белый цилиндрик. Скорчер он сунул под мышку в специальную кобуру, а цилиндрик с усилием проглотил.

– Ну, Странники, хвостом вас по голове… Посмотрим, кто кого, массаракш!

Цилиндрик был не цилиндрик, а ультра-кварковая бомба чудовищной разрушительной силы, и находился Каммерер не на Земле, а в сорока тысячах парсеков от Солнца внутри странного, похожего на гигантский пульсирующий цветок объекта, который назывался Главным координационным центром Галактики. Отсюда Странники необъяснимым, почти мистическим образом осуществляли воздействие на цивилизации Млечного Пути. История, как он сюда попал, заслуживала отдельной фантастической повести. Он улыбнулся, вспомнив, как пробирался сюда по межпространственным тоннелям. «Все таки я молодец, – подумал он – Такое вряд ли удалось бы даже покойнику Сикорски». Воспоминание об Экселенце взорвало Каммерера.

– Массаракш, – прошипел он сквозь зубы, – они угробили мои лучшие годы! Они превратили КОМКОН-2 в охранку! Они отравили жизнь лучшим умам человечества! Они свели в могилу великого Странника – Экселенца – Сикорски! В Гданьске, выполняя последнюю волю покойного, построили комбинат по изготовлению и перегонке святой воды! Массаракш – и массаракш – и триста тридцать три раза массаракш!

Он вьюном выполз из своего закутка в неярко освещенный коридор из янтарина и, переключив сознание на максимальный темп восприятия, длинными скользящими прыжками помчался к рыжей кляксе далекого выхода.

Интересно было бы узнать, как охраняется Главный Пульт, думал он на бегу. В принципе они должны чувствовать себя в полной безопасности, и охраны не должно быть вовсе. Хотя черт их разберет, этих Странников! На всякий случай надо быть готовым к самому худшему (он вспомнил Саракш), и на бегу вытащил скорчер.

Так и есть, массаракш! У двери домика из янтарина, похожего на громадную собачью будку, на золотой цепи сидел гигантский ракопаук с Пандоры, шевеля своими чудовищными клешнями, а еще дальше мрачно резвилась стая голых пятнистых обезьян.

Дуг! Дуг! Дуг! Лиловые молнии заплясали в воздухе, и он устремился в освободившийся проход. Ворвался в огромный зал, тяжело дыша («Да, не тот уж я – пронеслась мысль, – укатали Сивку крутые горки…») Перед ним возник необъятный пульт, выглядевший весьма странно для земного глаза, – пульт постоянно менял очертания, переливаясь всеми цветами радуги. В глубине экранов, как на ладони, была Галактика. За пультом спиной к входу сидел некто с поразительно знакомыми ушами… Вот он обернулся…

Скорчер со стуком выпал из сразу ослабевших рук Каммерера. В кресле сидел покойник Сикорски и грустно качал лысым черепом.

– Как?! Вы?! – только и смог выдохнуть Каммерер.

– Я, я, – проворчал Сикорски, он же Экселенц, он же Странник («Странник, массаракш! Так вот почему он выбрал себе это прозвище!») – Шустрый ты парень, Мак, чувствуется моя школа… Ну что же, разреши представиться: Генеральный координатор Галактики Вжескрыылг. 90 лет проработал на Земле Прогрессором Странников, из них 50 лет – резидентом. Вот так.

Каммерер был подавлен, разбит, уничтожен. Казалось, он был готов ко всему, но это!..

– Но почему вы тогда застрелили Абалкина?! – вопрос бомбой разорвался в его сознании.

– Он такой же Абалкин, как я – Сикорски,- Вжескрыылг (будем называть его теперь преимущественно настоящим именем) хохотнул – Конкурирующая фирма, сверхцивилизация из Метагалактики XYZ 07. Сорок тысяч лет назад они подкупили Аабдгржиишимовкфта, главного конструктора саркофага-инкубатора, и внедрили туда оплодотворенную яйцеклетку Homo sapiens со своей программой. Абалкин таки был не жуком в муравейнике, а хорьком в курятнике. Жаль, что я слишком поздно раскусил его. Были и еще агенты. Ну а резидентом у них был Бромберг. Он придумал дьявольски хитрый ход и подбросил тебе, Мак, свой пресловутый Меморандум, эту мину замедленного действия против нас, Странников. Его тоже пришлось убрать.

– То есть как – убрать?

– Физически! – рявкнул Лжесикорски по багровев. – Перестаньте, наконец, жалеть их! Вы же бывший Прогрессор, черт подери! Тем более, что на этот раз все обошлось без стрельбы. Мальчик чисто поработал, – он покосился на узкий проход между блоками. Оттуда вышел Тойво Глумов и вежливо поздоровался. У Каммерера отвисла челюсть.

– Мы его перевербовали, – самодовольно прищурился Вжескрыылг – Запрессовали нашу генную матрицу вместо отцовской. Ну, а с тобой, Мак… Ты слишком многое узнал. Тебе ведь не надо объяснять, что это значит?.. Я предлагаю сунуть его в списанный «призрак» и – в подпространство до скончания веков. Ты как считаешь, Тойво?

– Даже не знаю… Все таки этот человек был моим начальником. Может быть, не в «призрак»? Может, трансгрессировать его?

Злость вернула Каммереру дар речи.

– А знаете ли вы, друзья странники, что в желудке у меня находится ультракварковая бомба мощностью сто гигатонн? – спросил он, поочередно переводя взгляд с одною на другого Очертания тела Лжесикорски подернулись туманом, заструились, запульсировали вихревые образования. Из тумана выглянули поочередно круглая морда Щекна, хищное лицо дона Рэбы, еще какие то негуманоидные физиономии… Потом все исчезло, и в кресле некоторое время имело место мерцающее облако с преобладанием деликатно розового цвета. Потом облако растаяло, и Каммерер увидел Рудольфа Сикорски, точнее Вжескрыылга в обличье Рудольфа Сикорски.

– Я думал, – объяснил он, – а думать мне всегда легче в естественном состоянии. Да, ультракварковая бомба – это серьезно. Я всегда замечал в тебе тягу к необратимым поступкам…

Он помолчал, почесывая могучий, с залысинами лоб и неодобрительно косясь на Каммерера круглым зеленым глазом.

– А знаешь ли ты, Мак, что лишь наше вмешательство спасло земную цивилизацию от информационного коллапса? Ты вообще знаешь, что такое информационный коллапс? – горько спросил он – Массовые фобии, тотальное бешенство генных структур, реконденсация социума. Мы, как малого дитятю за ручку, провели вас мимо этих страшных опасностей. А ты – бомбу…

Он вздохнул и сделал в воздухе замысловатое движение рукой. В глубине одного из экранов появилось изображение председателя Мирового Совета Леонида Андреевича Горбовского. Леонид Андреевич удобно лежал на диване и слушал музыку из известного, наверное, всей Галактике стереопроигрывателя.

– Леонид, – сказал Вжескрыылг, – полюбуйся на этого героя. С боем прорвался в центр, обжег панцирь моему любимцу Мики, угрожает ультракварковой бомбой…

– Послушайте, Каммерер, – проникновенно сказал Горбовский, выключив проигрыватель и озабоченно глядя на Максима, – незнание некоторых нюансов может привести к тому, что вы… м-м-м… наломаете дров. Давайте до говоримся так: Руди сейчас переправит вас сюда, а мы уже здесь все обсудим. Мне кажется, мы сможем прийти к единому мнению. Вы даже не представляете, как это важно и интересно – уметь приходить к единому мнению.

– Леонид Андреевич! – с отчаянием воскликнул Каммерер – Но вы хоть не из этих? – он кивнул в сторону Вжескрыылга.

– Видите ли, – задумчиво произнес Горбовский, – этот вопрос не столь прост, как кажется на первый взгляд. Ведь мы как привык ли либо белое, либо черное…

– Ты что же думаешь, Мак, Леонид Андреевич случайно уцелел на Далекой Радуге? Один из всех, кто попал под Волну? – ехидно спросил Лжесикорски.

– Положим, уцелел еще и Камилл, – сказал Горбовский, – но ведь не в этом суть…

Он еще что то говорил, но Каммерер уже не слышал его. Волна удушливой слабости накрыла его с головой, он покачнулся и рухнул на руки подбежавшего Глумова.

– Ну, а дальше? – спросила Алена.

Гриша Серосовин неопределенно двинул плечами, искоса взглянул на Алену и поспешно отвел взгляд.

– Нет, почему же… В общем, когда Мак вырубился мы приняли сигнал в нашем центре и забили тревогу… У нас Центр похлеще, чем у Странников, под черную дыру замаскирован… К сожалению, прямо вмешаться мы не могли, у нас со Странниками договор на сто галактических лет подписан. Но у нас самих уже подросло и оперилось «племя младое незнакомое». В общем, обратились мы к люденам по Чрезвычайному Галактическому Коду. Они конечно, все сюда. А к тому времени и Мак оклемался… и пошла потеха. Он там перебил массу народа, не людей, конечно, а искусно сработанных по недоступной землянам технологии биороботов. Там все были роботы, кроме Вжескрыылга-Сикорски. Когда мы прибыли, все уже было кончено. Горы биороботов… Все горит… Вжескрыылг тоже там… гм… был. И Мак. У него уже скорчер плавиться начал. Впечатляющая картинка. Огонь ревет, сажа летает… Да. Центр так спасти и не удалось. Мака пришлось переправить на Землю.

– Он здесь?!

– В заповеднике «Комарики». Проходит рекондиционирование. Никого видеть не хочет. Вы бы навестили его. Нельзя ему сейчас совсем одному быть…

… Стоял на удивление теплый для этих мест сентябрь. В теплом прозрачном воздухе сонно жужжали пчелы. В домике никого не было, и Алена отправилась в лес.

– Максим! – позвала она – Максим!

Он появился совершенно беззвучно: ни одна ветка не треснула, ни один листочек не зашуршал, ничего не шелохнулось в лесу – профессионал, Прогрессор, он оставался им до конца.

– Алена! Как здорово, что ты здесь!

Он улыбнулся, протягивая ей руки, и она вдруг отпрянула на секунду испуганно… но тут же рассмеялась облегченно. Нет, руки его не были обожжены – просто на них был сок черники.