Галтонский свисток

Адриан Фром пришел в сознание от громких голосов – туземцы-дзлиери вопили на своем полном согласных языке. Попытавшись двинуться, он обнаружил, что привязан к дереву лианами. Вишнуванские кентавры прыгали вокруг него, размахивая оружием и злорадствуя.

– Думаю, – сказал один из них, – что если мы осторожно снимем с него шкуру и вываляем в соли…

Другой добавил:

– Давайте лучше вспорем ему живот и начнем потихоньку вытягивать кишки. Снимать шкуру – ненадежно, земляне часто умирают посередине.

Фром увидел, что его товарищей-геодезистов и правда рядом нет. Остались только тела двух мертвых зебр – из шести, которые были у них сначала, – и несколько разбитых приборов. Голова у него раскалывалась от боли. Во время последней схватки Хаятака был без сознания, и Квинлан, похоже, защищал его сзади, а потом свалил, прихватив с собой шефа, но оставив Фрома.

Дзлиери еще некоторое время препирались, а потом один из них сказал:

– Чтоб вам всем сдохнуть от гнилой сыпи! Давайте отойдем и расстреляем его. Тем самым мы избавимся от него и заодно научимся лучше целиться. Арчерс первый. Как вам это?

Последнее предложение было принято. Они разошлись, насколько позволяла густая растительность.

Дзлиери не были точь-в-точь такими кентаврами, как те, что воплощены в прекрасных древнегреческих статуях. Попробуйте вообразить переднюю часть, взятую у обезьяны, а заднюю – у тапира, и вы получите представление о том, как они выглядели. У них были большие подвижные уши, окарикатуренные человеческие лица, покрытые рыжей шерстью, четырехпалые руки и хвост пучком, как у лошади. У них было по две руки и четыре ноги, и это подвигло людей, которые не могли выговорить их собственные названия, именовать их кентаврами, хотя и Пракситель, и Фидий сильно бы напугались, увидев дзлиери перед собой.

– Готовы? – спросил энтузиаст стрельбы из лука. – Цельтесь ниже – его голова станет хорошим пополнением нашей коллекции, если только ее не повредить.

– Подождите, – сказал другой кентавр. – Я лучше придумал. Один из этих миссионеров рассказал мне их легенду о некоем человеке. Его повелитель приказал ему положить яблоко на голову сына и потом в него стрелять. Вот и мы…

– Нет! Так вы точно повредите ему голову! – И все они опять хором завопили во весь голос.

«Господи, ну и обсуждение мне привелось услышать!» – подумал Фром. Он проверил на прочность свои путы, но кто-то хорошо поработал, привязывая его к дереву. Несмотря на сильный испуг, он собрался с силами и твердым голосом спросил:

– Слушайте, ребята, что вы собрались делать?

Они не обращали на него никакого внимания, пока партия Вильгельма Телля не взяла верх и один из них, с украденной у торговцев винтовкой через плечо, не подошел к пленнику с каким-то фруктом размером с небольшую тыкву.

– Твоя пушка правда стреляет? – спросил Фром.

– Да, – ответил дзлиери – И заряды подходящие тоже есть!

Не очень ему поверив, Фром все же спросил:

– А почему бы нам не устроить настоящие спортивные соревнования? Пусть каждый из нас положит себе на голову по фрукту, и начнем стрелять?

Дзлиери издал гортанный звук, что должно было означать смех:

– И чтобы ты нас застрелил, да? Думаешь, мы такие глупые?

Фром счел за благо не отвечать на вопрос, но не оставлял отчаянных попыток изменить ситуацию в свою пользу:

– На самом деле, если вы меня убьете, то только добавите себе хлопот, а если отпустите…

– Мы никаких хлопот не боимся, – прорычал дзлиери , устанавливая свой фрукт на макушке Фрома. – Сам подумай: разве мы можем упустить такую хорошую голову? Ведь прежде никогда не видели землянина с такими желтыми волосами на голове и на лице.

Фром выругался хотя прежде всегда гордился своей рыжей шевелюрой. Надо было срочно еще что-то придумать, какие-то аргументы. Но вокруг был такой шум и суматоха, что собраться с мыслями было очень трудно.

Якобы-тыква со стуком упала на землю. Дзлиери взревел, снова водрузил ее на голову пленника и вмазал ему рукой по лицу:

– Это научит тебя правильно работать головой! – Он крепко привязал импровизированное яблоко лианой к макушке Фрома, затянув ее петлей через подбородок человека.

Три дзлиери начали обсуждать, кому стрелять первым.

– Послушайте, друзья, – сказал Фром, – вы знаете, что может сделать землянин, если ему…

Би-имс! Отпущенная тетива выбросила стрелы, и они со свистом понеслись вперед. Фром услышал двойной удар. Тыква вздрогнула, а его ухо пронзила острая боль. Что-то липкое закапало ему на обнаженное плечо.

Дзлиери крикнул:

– Этснотен выиграл в первом туре! Разве это не находка – пришпилить его ухо к дереву?! Чья теперь очередь стрелять?

Тут послышался топот копыт, и показались еще несколько дзлиери.

– Хой! – поздоровался один из них, с украшенным гребнем латунным шлемом на голове. – Что это тут у вас?

Перебивая друг друга, дзлиери-лучники все ему рассказали.

– Так-так, – сказал тот, что в шлеме, которого остальные называли Мишинатвен. (Фром догадался, что это мог быть вождь бунтовщиков, которые вышли из старого союза Каматобдена. Слухи о войне ходили давно.) – Выходит, другой землянин его здесь скрутил и оставил нам, да? Сначала лишив жизни наших ребят – тех, что там в кустах? – Он показал на тела двух дзлиери, срезанных автоматной очередью во время предыдущей схватки.

После этого Мишинатвен обратился к Фрому на принятом во вселенной бразильском диалекте португальского, но ломая фразы:

– Кто – ты? Как – имя?

– Я говорю на языке дзлиери, – сказал человек. – Я – Фром, член экспедиции из Бембома. Сегодня утром мы собрались уходить со стоянки, а ваши соплеменники атаковали нас без всякого повода и ранили нашего начальника.

– Ага. Один из тех, кто меряет нашу землю и ставит на ней метки, чтобы потом ее у нас отобрать?

– Ничего подобного! Мы только хотели…

– Все ясно. Думаю, я отправлю тебя к Всемогущему. Может, ты кое-что добавишь к нашим запасам, где содержатся магические знания землян. Например, что это такое? – Он показал на обломки, оставленные Квинланом.

– В двух словах не объяснишь. Но боюсь, что поломка серьезная. И это устройство для указания направления тоже сломано. А это… (Мишинатвен указал на радар, алюминиевый прибор, напоминавший внешним видом не то воздушного змея, не то дорожный знак.)… это… э-э… опознавательный знак, который мы хотели установить на вершине горы Эртма.

– Почему? Это моя территория.

– Чтобы видеть его из Бембома с помощью радара – ты знаешь, что такое радар?

– Конечно, волшебные глаза, чтобы видеть сквозь туман. Продолжай.

– Значит, ты понимаешь, старина, что, смотря на этот предмет из Бембома с помощью радара мы могли бы установить, как далеко и в каком направлении находится гора Эртма, и использовать эту информацию для наших карт.

Мишинатвен помолчал, потом сказал:

– Это для меня слишком сложно. Надо учесть, что погибли двое наших близких, а с другой стороны, они охотились за головами, что Всемогущий запрещает. И только Всемогущий может ответить на этот вопрос. – Он повернулся к остальным дзлиери: – Соберите здесь все и отнесите в Амнайрад для ремонта. – Он вытащил стрелу, которая пронзила ухо Фрома, и разрезал путы своим коротким мечом наподобие большого ножа для резки линолеума. – Забирайся мне на спину и держись покрепче.

Фрому довелось немало поскакать по этой малообжитой стране на зебрах. Особый вид этих животных на планете нашла компания «Вигенс Интерпланетарис». У этих зебр Гревиса, довольно крупных, были узкие полосы на туловище, и они как нельзя лучше подходили для передвижения по Вишну, где еще не установилась традиция пользоваться для этих целей какими-то механическими средствами. Тем не менее у Фрома не было никакого опыта диких скачек на без седла. Но по крайней мере он все еще был жив и надеялся узнать, кто у них тут «Всемогущий». Хотя Мишинатвен и упоминал гимоа-бртскуна – высшего духа, однако религию у дзлиери заменяли демонология и магия самого примитивного свойства, даже без верховного бога-создателя, возглавлявшего весь их пантеон. А может, невесело подумал Фром, «отправлю тебя к Всемогущему» означает просто убить его каким-то принятым у них сложным способом?

Ладно, даже если их экспедиция накрылась медным тазом, он хотя бы кое-что узнал о пропавших миссионере и торговце. Он отправился в путь с Хаятакой, старшим геодезистом, и Квинланом, человеком с темным прошлым и далеко не великосветскими манерами. Они с Квинланом сразу не понравились друг другу, хотя Фром и старался держаться с ним ровно. Хаятака же, несмотря на высокий профессионализм и опыт, был по жизни тихим и покладистым человеком, и держать в рамках такого отморозка, как Квинлан, ему было не под силу.

Едва они вышли, проводник-дзлиери сделал от них ноги, а Квинлан начал ворчать, что лучше вернуться. Хаятака и Фром, однако, решили добраться хотя бы до горы Эртма. Для этой цели они использовали вездеход на магнитной подушке, хотя путешествовать на нем по этой планете, с ее непроходимыми джунглями и проливными дождями было не удобнее, чем на древнем пыхтящем паровозе.

Они услышали о пропавших землянах, когда Квинлан установил связь с команданте Силвой: «…и когда вы доберетесь до страны дзлиери, попытайтесь отыскать следы Сирата Монгкута и Елены Миллан. Сират Монкгут – бизнесмен, вел с дзлиери переговоры о поставках металлолома. О нем не слышно уже на протяжении вишнуванского года. Елена Миллан – миссионер-космотеист, пропала около шести недель назад. Если они попали в беду, постарайтесь им помочь и сообщите нам…».

После сеанса связи Квинлан сказал:

– Совсем чертовщина какая-то, а? Не хватало нам здешнего климата, всяких пауков и туземцев, так еще надо искать каких-то придурков. Как его там зовут, этого парня? Что-то не похоже на землянина. Я лично таких имен на Земле не слышал.

– Сират Монкгут, – сказал Хаятака. – Он – таец, или, если хотите, сиамец.

Квинлан расхохотался:

– Ты имеешь в виду этих близнецов, соединенных вместе?

Этим же днем на них напала группа дзлиери, занимавшаяся древней, хотя и запрещенной охотой за головами. Дротик пробил обе ноги Хаятаки, а обе зебры были смертельно ранены до того, как Фром положил двоих и рассеял очередью из легкого автомата остальных туземцев.

Квинлан, однако, потерял голову от страха и убежал. Фром, здраво рассудив, не стал его сильно обвинять, потому что сам когда-то в такой ситуации запаниковал. Но когда Квинлан крадучись вернулся обратно, обещал ему все это включить в свой рапорт. Потом они перевязали раны Хаятаки и дали своему шефу хорошую дозу наркотика, чтобы он спал, пока они не будут готовы к возвращению в Бембом. Должно быть, Квинлан забеспокоился о своей повисшей на волоске карьере, лениво размышлял Фром, и подставил его, когда он тащил на горбу бесчувственного Хаятаку, а рядом показались дзлиери.

Через пару часов бешеных скачек по джунглям на пути к Амрайраду они оказались на некоем подобии дороги. На полянах, которые они пересекали, дзлиери собирали похожие на салат растения размером с пушбольный мяч и ели их. Потом она оказались в так называемом городе, который на взгляд человека представлял собой ряд загонов с конюшнями. Это и был Амнайрад. Вдали неясно виднелась Эртма, ее вершину скрывали облаками. К удивлению Фрома, в одном из загонов паслись зебры – это говорило о присутствии здесь людей.

Скоро они приблизились к группе не то лачуг, не то сараев – ветхих сооружений из жердей с наброшенными на них тряпками. У самой большой из лачуг их кавалькада остановилась. Дорогу им преградили два дзлиери, в шлемах, с копьями и щитами.

– Передайте Всемогущему, что у нас кое-что для него есть, – сказал Мишинатвен.

Один из стражей зашел в сарай-лачугу и тут же вернулся обратно.

– Войдите, – сказал он. – Только ты и двое твоих людей, Мишинатвен. И землянин.

Пока они шли по лабиринту коридоров, Фром слышал, как по крыше над его головой колотили капли дождя. Он обратил внимание, что обстановка здесь цивилизованнее, чем можно было ждать от дзлиери. Туземцы хоть и обладали кое-каким умишком, но характеры у них были донельзя вздорные, и они сами не знали, что сделают в следующую минуту. Наконец Фром и его сопровождающие оказались в большой комнате, стены которой была закрыты чем-то наподобие местных ковров с прикрепленными к ним перекрещенными луками, копьями и другим оружием.

– Знакомьтесь, – сказал Мишинатвен. – Всемогущий, это землянин по имени Фром. Мы его нашли в лесу. Фром, это Всемогущий. Мишинатвен, судя по всему, подыскивал местечко на глиняном полу, где бы ему удобно упасть ниц. Он боялся и смотреть на свое божество. Повернувшись, Фром увидел крепыша в монголоидным лицом и пистолетом в руке, сидящего в старом кожаном кресле, совершенно таком, какие бывают на Земле.

Фром кивнул и сказал:

– Рад с вами познакомиться, старина Всемогущий. А не было ли вашим именем до… э-э… обожествления Сират Монгкут?

Человек слегка улыбнулся, кивнул и переключил внимание на трех дзлиери, которые, перекрикивая друг друга, старались рассказать о поимке Фрома.

Сират Монгкут приподнялся и достал из кармана небольшой предмет, привязанный шнурком к его шее. Это была медная трубка, размером с сигарету. Он приложил ее одним концом к губам и дунул так, что его лицо покраснело от натуги. Хотя Фром ничего не услышал, дзлиери разом замолчали. Сират положил свисток обратно в карман, так что шнурок остался на виду, и сказал по-португальски:

– Расскажите нам, как вы оказались в таком исключительно затруднительном положении, синьор Фром.

Выдумывать что-то ни сил ни времени не было, и Адриан счел за благо рассказать Сирату правду о ссоре с Квинланом и ее последствиях.

– Дорогуша моя, – сказал Сират, – можно подумать, что вы – два моих дзлиери. Хотя я знаю, что земляне не могут обойтись без базара, когда на долгое время остаются вместе. Ну и куда ты двинешь, если я тебя освобожу?

– Наверное, попытаюсь пробраться обратно в Бембом. Если вы одолжите мне транспорт и немного продуктов…

Сират сокрушенно покачал головой, не переставая улыбаться как чеширский кот:

– Боюсь, тут такое не принято. Но зачем тебе обратно? Куда спешить-то? После конфликта, о котором ты мне поведал, тебя вряд ли встретят с распростертыми объятиями. Твой сослуживец наверняка наплел про тебя всякого по самое некуда.

– Ну и что же тогда? – спросил Фром, подумав, что этот бизнесмен, учась в школе, явно звезд с неба не хватал, особенно по языковым дисциплинам. Он предположил, что Сират хочет во что бы то ни стало его задержать и как-то здесь использовать. А раз так, можно было немного его подурачить, тем более что становиться изменником Фром не собирался. Да и надо было разобраться, что тут вообще происходит.

Сират спросил:

– Ты учился на инженера? Диплом есть?

– Да, я окончил Лондонский университет. Специальность – гражданское строительство.

– А в технике разбираешься?

– Специалистом назвать себя не могу, но кое-что знаю. А вы хотите взять меня на работу?

– Я здесь уже привык, что вы словно мысли мои читаете. Грубо говоря, есть тут одна мыслишка. Мои дзлиери ловко управляются с разными простыми железяками, но механики никудышные. Больше того, я обнаружил, что им ничего и не втолкуешь. Понимаешь, они же существа домашинной эпохи, и мозги у них соответственные. Ну и ты, синьор, немножко не вовремя сюда заявился. Я кой-чего замышляю и не хочу, чтобы о моих задумках трепали языками по всему свету. Уловил?

Фрома осенило. Сират нарушал подпункт 15-й 26-го пункта 4-го раздела 368-й статьи Свода законов Межпланетного совета. В нем недвусмысленно запрещалось передавать техническую информацию разумным, но отсталым и воинственным существам вроде дзлиери без специального на то разрешения. И он не мог этого не знать. Но вслух Фром сказал только:

– Я подумаю, что могу сделать.

– Лады. – Сират встал. – Сейчас мы поставил заплатку тебе на ухо, а потом я сам свожу тебя в мастерскую. Проводи нас, Мишинатвен.

Сиамец провел их через лабиринт коридоров с хлипкими стенами. Так называемый дворец соединялся крытым проходом с группой строений, в которых стучали молоты, скрежетали пилы и хлопали, выпуская воздух, кузнечные мехи.

В большом помещении несколько дзлиери возились с металлическими заготовками. Туземцы пользовались нехитрыми приспособлениями: токарный и сверлильный станки были снабжены ручным приводом. В углу высилась куча поврежденного местного оружия и инструментов. Оглядевшись, Фром заметил стойку с дюжиной двустволок. Одну из них Сират передал Фрому:

– Калибр два сантиметра, простые гладкоствольные ружья. С разными автоматами у моих дзлиери не очень получается управляться, не говоря уже о шоковых, парализующих и тому подобных сложных устройствах. Поэтому если они и отберут что-то у торговцев, то проку мало – все скоро приходит в негодность. Чистить оружие они не хотят и не могут взять в толк, что для каждого ствола нужны особые боеприпасы. А если что-то сломается – а это случается сплошь и рядом, – отремонтировать они ничего не могут. Но с учетом того, что нарезки в стволах мы не делаем, а видимость в джунглях небольшая, эти восьмимиллиметровая картечь оказывается эффективнее, чем самая современная винтовка.

– А теперь, – продолжил Сират, – я хочу сделать тебя начальником моих мастерских. Сначала несколько дней посмотришь, что и как, поработаешь в разных службах. Думаю, ты в здравом уме и не попытаешься что-нибудь такое выкинуть – тем более что убежать из этой дыры сложновато. Для начала сегодня поработай здесь на разборке металлолома, а когда выполнишь свою норму, Мишинатвен покажет тебе твое жилье. У моих дзлиери еще нет денежной экономики, поэтому с тобой будут рассчитываться медными слитками. Ну и наконец, я надеюсь, что ты в благодарность за доверие не откажешься провести со мной вечер и поболтать о том о сем.

В сарае для разборки металлолома было полно всякого металлического хлама – как земного, так и местного происхождения. Дзлиери Идзнамен, сортировщик взялся обстоятельно обучать премудростям своей профессии – то есть как отличать медь от железа. Фрому это быстро наскучило и он сказал, что все понял. Но Идзнамена это не остановило, и он сердито продолжил свои поучения. Фрома скоро начало тошнить от его наставлений. Будучи по натуре добродушным человеком, он тем не менее обладал чувством собственного достоинства и слегка переживал оттого, что его – сотрудника могущественной компании «Вигенс» – силой заставил себе служить какой-то изменник и преступник.

Во время своего обучения Фром рассматривал собранный в сарае металлолом. Он узнал обшивку двигателя, которая недавно пропала в Бембоме, а потом нашел большой медный чайник с отверстием внизу. Наконец он нашел остатки экспедиционного снаряжения, включая маячок для радара.

К концу дня он с ног валился от усталости. Когда работа была закончена, Мишинатвен отвел его в небольшую комнатку в том же здании. Там стоял простой умывальник. Фром решил, что в честь ужина с самим Всемогущим неплохо бы сбрить выросшую у него за последние дни рыжую щетину, но Мишинатвен не знал, что такое бритва. Дзлиери все время крутился рядом и не спускал с Фрома глаз. Очевидно, Сират решил не оставить своему новому компаньону ни единого шанса убежать.

В назначенное время Мишинатвен проводил Фрома во так называемый дворец и там в более-менее элегантно обставленный обеденный зал. Кроме двух охраников-дзлиери, там уже седили два человека: Сират Монгкут и невысокая очень симпатичная смуглая девушка. Ее земной наряд был весьма незатейливым, но вообще одежды на ней было многовато для этих жарких мест.

Сират сказал:

– Дорогая, позволь представить тебе синьора Адриана Фрома; синьор, мне доставляет большую радость представить вам синьору Елену Миллан. Выпьете что-нибудь? – добавил он, предлагая стакан мойкхады – местного слабоалкогольного пойла.

– Пожалуй, – сказал Фром, заметив, что Сират уже держит в руке стакан, а мисс Миллан – нет.

– Это противоречит ее убеждениям, – сказал Сират. – Надеюсь в свое время избавить ее от такой твердокаменности. А теперь расскажи нам еще раз о своих недавних приключениях.

Фром так и сделал.

– Как интересно! – воскликнула Елена Миллан. – Значит, вы, с вашей такой симпатичной североевропейской внешностью, едва не погибли! Вам, северянам, лучше осваивать холодные планеты, вроде Ганеши. Хотя я вовсе не считаю правильной эту высосанную из пальца теорию Джанкеройса о превосходстве средиземноморской расы.

– Судя по тому, как складываются дела на Вишну, он говорил дело, – сказал Фром. – Определенно, жители тропических страх вроде Мехталала переносят здешний климат гораздо лучше, чем Ван дер Грахт или я. Но, возможно, я лучше покрашу волосы в черный цвет, чем дам этим ребятам сделать мою голову экспонатом их коллекции.

– Право, я очень сожалею об этом инциденте, – посетовал Сират. – Однако нет худа без добра. Не так ли говорят на Земле? Ведь теперь, насколько можно судить, я обзавелся хорошим механиком и еще одним человеком, с которым можно поговорить. Ты не представляешь, как тоскливо здесь общаться с одними туземцами.

Фром внимательно на них посмотрел. Выходит, это была пропавшая миссионерка! По крайней мере она хоть мило улыбалась, и у нее был приятный грудной голос. Решив взять быка за рога, он спросил:

– А как сюда попала мисс Миллан?

Ответила сама Елена:

– Я путешествовала по землям Мишинатвена с несколькими дзлиери, когда на нас напало чудовище и съело одного из них. Меня ждала та же участь, если бы не мистер Сират. Он убил этого монстра. А теперь…

Она посмотрела на Сирата, который промолвил со своей обычной улыбкой:

– А теперь ей никак не привыкнуть к тому, что ей суждено стать основательницей династии.

– Что? – спросил Фром.

– О, разве я тебе не сказал? Я полон больших амбиций – лучше сказать, величественных замыслов. В Бембоме мне делать нечего, однако я надеюсь, что в ближайшие годы под моим суверенитетом окажутся многие окрестные земли. Я уже управляю народом Мишинатвена, и они делают все, что мне нужно. В ближайшие недели земли Каматобдена тоже будут аннексированы. Потом настанет через племен ромели близ Бембома… – Он упомянул других разумных существ этой планеты, шестируких обезьяноподобных, которые все время враждовали с дзлиери.

– Видишь себя императором планеты? – спросил Фром. Обо всем этом надо было немедленно сообщить руководству компании в Бембоме!

Сират сделал протестующее движение:

– Я бы не стал употреблять столь экстравагантного термина – во всяком случае пока. На этой планете много земель. Однако суть вопроса ты уловил. Под моим объединяющим началом дзлиери и ромели приобретут настоящую культуру, которой у них никогда не будет при нынешней раздробленности и вражде. – Он кашлянул. – Один психоаналитик сказал, что из-за невысокого роста у меня развилась мания величия. Возможно, так и есть: но что мешает использовать ее на доброе дело?

– Но какова во всем этом роль мисс Миллан?

– Мой дорогой Фром! Эти дикари могут постичь династический принцип правления, но они слишком отсталые, чтобы воспринять демократические идеалы. А о представительных органах власти с ними и говорить бесполезно. Следовательно, не остается ничего другого, кроме династии, и основать ее мне поможет мисс Миллан, которую я выбрал для этой цели.

Тут Елена резко сменила тон:

– Этому не бывать! – холодно промолвила она. – Если я когда-то и выйду замуж, то только потому, что Космос возбудит чувства моей души лучами своей божественной любви.

Фром поперхнулся своей выпивкой, услышав подобную ахинею из уст столь симпатичной девушки.

Сират улыбнулся:

– Она изменит свое мнение. Бедная девочка просто не понимает, какое блестящее будущее ее ждет.

Елена сказала:

– Он бродит во тьме накопленной в течение многих жизней кармы, мистер Фром, и не способен понять истинной духовной правды.

Сират широко улыбнулся:

– Я всего лишь окутанный темнотой ночи старый неуч. Полагаю, моя любовь, наш дорогой гость лучше воспримет твои спиритические увещевания?

– Судя по цвету его ауры – да! (Фром при этих ее словах нервно огляделся.) Если его сердце наполнено любовью Космоса, я помогу ему пойти по пути Седьмой паствы, ведущему к единению с Вечностью.

Фром хотел было заметить, что он пока к таким подвигам не готов и не собирается спокойно смотреть, как на нее, женщину с Земли, оказывают давление – во всяком случае пока у него есть силы этому воспрепятствовать. Но, подумав, решил промолчать. Такая его вспышка могла принести больше вреда, чем пользы. Тем не менее мысленно Адриан Фром решил при случае помочь Елене. Прежде он относился к женщинам жестковато, но на самом деле он был довольно сентиментален и проникся сочувствием к попавшей в неволю бедняжке.

– Давайте поговорим о более важным вещах. Как обстоят дела в Бембоме, мистер Фром? Сведения, которые я получаю с дзлиери, часто сильно искажены.

После этого разговор потек в другом русле, без перепалок. Сират Монгкут, несмотря на его властолюбивые разглагольствования, оказался довольно приятным собеседником, хотя явно не потерпел бы того, кто встал у него на пути. Елена же Фрома совершенно очаровала. Казалось, в ней уживаются два человека – обыкновенная симпатичная девушка, которую он находил очень привлекательной, и святоша-оккультистка, которая его пугала.

Когда Сират отпустил гостей, они в сопровождении дзлиери прошли в свои комнаты. Мишинатвен не уходил, пока не убедился, что его подопечный хорошо устроился на своей кровати – Фрому пришлось несколько раз передвигать ее с места на место, чтобы на него не капало с потолка. Что касается самого Адриана Фрома, то он так вымотался, что ему было все равно, наблюдают за ним охранники или нет.

В следующие дни Фром осваивался в мастерской и восстанавливал свои навыки слесарных работ. Мишинатвен или другой дзлиери по-прежнему ходили за ним по пятам. Судя по всему, они считали, что он замышляет побег, а он чувствовал себя виноватым, потому что не мог придумать ничего стоящего. Рядом с Сиратом все время находился кто-нибудь из его личной охраны, а Фром оставался под постоянным присмотром.

Но если предположить, что бдительность стражей удастся усыпить, – что дальше? Даже если дзлиери сразу не поймают его во время побега – что вообще-то вряд ли, – и если его не сожрет один из хищников в джунглях, он, без компаса, наверняка заблудится, не пройдя и километра, и точно умрет от желудочных заболеваний, которые всегда сводили в могилу землян, начинавших питаться исключительно вишнуванской пищей.

Между тем работа в мастерской доставляла ему все больше радости. Фрому нравилось, что металл в его руках становится все послушнее, а Сират и Елена тоже это видят.

Однажды вечером Монгкут сказал:

– Адриан, я бы хотел завтра взять тебя с собой, чтобы ты посмотрел на кое-какие упражнения, которые я запланировал.

– Буду рад. Вы тоже идете, Елена?

– Я предпочитаю не быть свидетельницей подготовки будущих преступлений.

Сират рассмеялся:

– Она все еще думает, что может сделать дзлиери миролюбивыми. С таким же успехом можно учить лошадь играть на скрипке. Она уже пыталась так воздействовать на правителя Каматобдена, и он решил, что она просто сошла с ума.

– Все равно я буду стараться пролить свет на эти заблудшие души, – твердо сказала она.

Местом для так называемых упражнения была большая поляна неподалеку от Амнайрада. Сират сидел в седле на зебре и наблюдал за головокружительными скачками нескольких эскадронов дзлиери: одного с местным оружием, а другого с новыми ружьями. Сначала пошла в атаку группа улан, ее сменил взвод мушкетеров, которые припадали на колени и изображали стрельбу, а потом вскакивали и рассыпались по окружающим джунглям, чтобы собраться вместе в другом месте. Стрельбы по цели было немного, и беспорядочный огонь не велся – Сират берег боеприпасы для новых ружей и использовал их только в крайних случаях.

Фром решил, что атаковать Бембом Сират не готов – всяком случае пока. Но он вполне мог покорить соседние вишнуванские племена, чьи воинства по сравнению с его армией были просто крикливыми толпами. А после этого… Надо обязательно рассказать обо всем этом Силве.

Казалось, что Сират как-то руководит происходящим на поляне, хотя он ничего не говорил и не делал никаких жестов. Фром подошел поближе к этому изменнику и увидел, что он держит во рту небольшую медную трубку и иногда в нее дует. Фром вспомнил: галтонский свисток, конечно! Он издает ультразвуковой свист, который человеческое ухо не воспринимает. Такими свистками на Земле люди иногда подзывают к себе собак. А дзлиери, должно быть, способны слышать звуки с частотой выше двадцати тысяч герц.

Во время ужина Фром полюбопытствовал, что за сигналы подаются для управления дзлиери.

Сират ответил:

– Так и знал, что ты догадаешься. Я разработал систему сигналов наподобие азбуки Морзе. Использовать их против агрессии со стороны дзлиери толку мало, потому что нападающие тоже услышат сигнал. А вот что касается людей или ромели… Представь, что у какого-то человека с Земли поедет крыша и он нападет на меня в моем штабе, когда охранников на месте не будет. Тогда сильный свист поднимет на ноги верных мне дзлиери и они прибегут сюда, а негодяй даже не поймет, что я их вызвал. Кстати, – продолжил этот искатель приключений, – надо будет тебя завтра сделать пару десятков этих свистков для моих подчиненных офицеров. Их я тоже решил научить подавать сигналы. И надо будет поторопиться, потому что в ближайшее время нас ждут серьезные дела.

– Поход на земли Каматобдена, да? – спросил Фром.

– Можешь так думать, если тебе хочется. Не смотри на меня так испуганное, Елена. Я сумею о себе как следует позаботиться. Твой солдат вернется целым и невредимым.

«Может, – подумал Фром, – этого-то она как раз больше всего и боится».

Фром внимательно изучил галтонский свисток, который оставил ему Фром. В мастерской он уже вполне освоился и знал, где лежат длинные медные трубки – возможно, от топливопровода вертолета, – из которых можно сделать второй свисток.

С помощью одного туземца он к исходу дня сделал то, о чем его просил Сират, плюс у него был еще один свисток, который как бы испортил подмастерье-дзлиери. Сират пришел из своего дворца и сказал:

– Замечательно, мой дорогой Адриан. Вместе с тобой мы таких дел наделаем… Но ты должен извинить меня, что я не пригласил тебя вчера поужинать вместе. Надо было кое о чем потолковать с моими офицерами. Как насчет того, чтобы вы с мисс Миллан сегодня пообедали в моей столовой, когда меня не будет?

– Нет вопросов, док Сират. Буду рад.

Сират погрозил Фрому пальцем:

– Но смотри у меня! Не вздумай обхаживать мою протеже. Такая неопытная девочка, как она, может найти привлекательным молодого высокого англичанина, и это будет иметь для тебя самые плачевные последствия.

И вот Фром занял свое место за обеденным столом напротив Елены Миллан.

Она сказала:

– Давай говорить по-английски, раз наши друзья рядом с нами, – она кивнула в сторону не спускавших с них глаз охранников-дзлиери, – немного понимают по-португальски. О, Адриан, я так боюсь!

– Кого? Сирата? Какие-то новости?

– Он намекнул, что, если я не поддержу его династические планы, он заставит меня силой. Ты понимаешь, что это значит.

– Да. И ты хочешь, чтобы я тебя освободил?

– Я… Я была бы бесконечно тебе благодарна, если бы ты смог это сделать. Если все будет идти как идет, а мы будем безропотно подчиняться нашей несчастной судьбе, я скоро не смогу это больше выносить. Я убью себя.

Фром задумался:

– А когда он собирается выступать в поход?

– Скорее всего, послезавтра. Потому что завтра вечером у дзлиери будет праздник.

Это означало большую оргию, и Сират мог воспользоваться случаем, чтобы заняться воспроизведением себе подобных. С другой стороны, суматоха давала шанс для бегства.

– Попробую что-нибудь придумать, – сказал Фром Елене.

На следующий день его подчиненные были непослушнее и бестолковее, чем обычно. Около полудня они собрались идти обедать.

– У нас сегодня праздник! – прокричали они. – К черту работу!

Мишинатвен тоже куда-то исчез. Фром остался один и задумался. Потом он прошелся по мастерской, высматривая, что бы могло ему пригодиться. Он заметил испорченный галтонский свисток, лежащий там, куда он его бросил накануне; нашел остатки медных трубок, из которых делались свистки, и большой медный чайник, который он никогда не трогал и не пытался залатать. Постепенно его замысел стал приобретать реальные очертания.

Он прошел в кузницу и стал раздувать горн. Когда пламя стало достаточно жарким, он наложил толстую заплатку на отверстие в чайнике – изнутри, где давление должно было быть сильнее. Потом он проверил свою работу – течи не было. Потом он взял кусок медной трубки и сделал еще один галтонский свисток, используя испорченный накануне как образец.

На складе металлолома он нашел кусок пластмассы, из которой сделал прокладку или сальник для уплотнения соединения между чайником и его крышкой. Он отломил ручку чайника, а потом изогнул толстую проволоку и закрепил ее так, чтобы она плотно прижимала крышку к прокладке чайника. Наконец из листовой меди он свернул небольшой переходник, прикрепил его к носику чайника и припаял к нему свисток. В итоге получился герметичный чайник со свистком у носика.

Между тем настало время ужина.

У Сирата было игривое настроение, и он выпил мойкхады больше, чем обычно.

– Завтра, – сказал он, – завтра жребий будет брошен. Как звали того древнего европейского генерала, который сказал о брошенном жребии, когда форсировал реку? Наполеон? В любом случае, давайте выпьем за завтра! – Он театральным жестом поднял свой бокал. – Давай, Елена, ничего с тобой не сделается! Ты даже не представляешь, что теряешь. А теперь навалимся на еду, пока мой повар не присоединился к остальным гулякам.

Снаружи доносились голоса пьяных дзлиери, поющих песни, и звуки драки. По дворцу разнесся истошный крик женщины-дзлиери, за ним последовал топот копыт и довольный смех догнавшего ее самца.

Все эти звуки сильно мешали беседе за ужином. Когда с едой было покончено, Сират сказал:

– Адриан, должен перед тобой извиниться. Мне предстоит одно очень важное дело. Пожалуйста, возвращайся в свою комнату. А тебя, Елена, нижайше прошу остаться.

Фром посмотрел на них, потом на охранников и вышел. Во дворе он увидел группу дзлиери, танцующих вокруг костра. В самом дворце почти никого не осталось.

Вместо того чтобы идти к себе Фром направился в мастерскую. Он зажег факел, чтобы было лучше видно, прошел с большим медным чайником к насосу и наполовину заполнил его водой. Потом он вернулся в мастерскую и поставил чайник на кузнечный горн. Он закрыл крышку, плотно прижал ее ручкой из проволоки и раздул кузнечными мехами огонь.

После этого он прошелся по мастерской, где лежало отремонтированное оружие, и выбрал для себя трехметровое копье с широким полуметровым наконечником. С ним он вернулся к горну.

Через некоторое время рядом с носиком чайника появился небольшой завиток. Скоро он превратился в длинную струю, показывающую, что пар с силой выходит из чайника. Фром ничего не слышал, но, прикоснувшись металлической пластинкой к свистку, он почувствовал вибрацию нужной частоты.

Вспомнив, что ультразвук распространяется по прямой, Фром стал пробивать наконечником копья дыры в стенах. Скоро мастерская была открыта на все направления. После этого он вернулся во дворец.

Расположение помещений теперь было ему хорошо известно. Ближе к центру располагались личные покои Сирата: гостиная, спальня и ванная. Пройти туда можно было только через единственную дверь, всегда охраняемую стражниками.

Фром прошел по коридору, который вел к покоям Сирата и делал поворот у гостиной. Он прислушался, приложив ухо к стене. Из-за суматохи вокруг слышно было неважно, ему показалось, что внутри идет какая-то борьба. А где-то впереди громко разговаривали дзлиери.

Фром прошел немного вперед и услышал:

– …словно какой-то демон посылает эти звуки, чтобы вывести нас из себя. По правде говоря, у меня голова раскалывается!

– Похоже на свисток Всемогущего, – сказал другой голос, – но он раздается не из его комнаты и не стихает. Попробуй заткнуть уши этой тряпкой.

Первый голос – очевидно, принадлежавший одному из двух стражников – сказал:

– Помогает мало. Постой-ка здесь, пока я схожу поищу лекаря.

– Ладно, постою, только ты сразу пришли кого-нибудь вместо себя, а то Всемогущему сильно не понравится, если он увидит, что здесь один стражник вместо двух. Да поскорее, а то этот свист сводит меня с ума!

Послышался удаляющий топот копыт дзлиери. Фром улыбнулся под своей бородкой. Ему представился шанс атаковать оставшегося стражника, но если уши дзлиери были заткнуты, можно было придумать и кое-что получше. Сират отделял спальню от гостиной деревянными жалюзи, которые выполняли роль двери.

Фром пошел вернулся назад и скоро оказался напротив спальни. Потом он поднял копье и пробил им в стене дыру размером с баскетбольный мяч.

Сират Монкгут вскинул голову и оторвался от того, чем он занимался. Елена уже была привязана за руки к стойкам у головной части кровати и лежала на спине. Несмотря на ее сопротивление, одна из ее лодыжек тоже была уже привязана к стойке у ее ног. Сират собирался заняться основанием династии со всеми удобствами.

– Адриан! – воскликнула Елена.

Ладонь Сирата скользнула к бедру – но осталась пустой. Фром играл с огнем, но его риск оправдался – он предполагал, что именно в этот момент пистолета у Сирата не будет. В противном же случае он планировал бросить в него копье, теперь же можно было действовать более надежным способом.

Фром сжал копье обеими руками, как винтовку со штыком, и двинулся к Сирату. Приземистая фигурка прижалась к кровати, а потом перекатилась на пол по другую ее сторону, сжимая в руке свисток. Фром вскочил на кровать, но зацепился за привязанную лодыжку Елены и упал головой вперед. Очнувшись, он увидел, что лежит посреди спальни. Сират, не обращая внимания на Фрома, поднес свисток ко рту и начал дуть в него с такой силой, что его щеки округлились.

Фром приготовился к новому броску. Сират продолжал свистеть, но уверенность на его лице постепенно сменилась тревогой. Фром понимал, что ни один дзлиери поблизости не услышит этого свиста, пока стоящий на огне чайник издает раздирающий их уши вой. Но Сират, который не воспринимал ультразвука, не знал, что его сигналы подавляются.

Когда Фром шагнул к нему, Сират бросил в него стул. Он полетел вперед со страшной силой, одним концом ударил Фрома по костяшкам пальцев, а другим по лбу, отбросив его назад. Сират бросился на своих коротеньких ножках к стене, украшенной образцами местного оружия.

Там висели, спускаясь сверху вниз, пара перекрещенных мечей, сабля и медный щит. Тем временем Фром пришел в себя после удара стулом и поднялся с пола. Сират вооружился щиток и одним из мечей. Он поднял щит как раз вовремя, чтобы отразить удар копьем. После этого он скакнул вперед и полоснул мечом воздух, потому что Фром увидел момент удара и отскочил назад.

Сират двинулся за ним, делая новые выпады. Фром отступал, не решаясь отражать удары копьем, потому что оно могло сломаться, но стараясь ткнуть Сирата в голову, ноги или незащищенные части рук. Они продолжали кружить, острие копья стучало по щиту. Фром понял, что может держать Сирата на расстоянии, но щит ему не пробить. «Кланк! Кланк!» – звенело копье, ударяясь о щит.

Сират замешкался, и Фром ткнул его копьем в правую ногу, выше колена… Но удар пришелся вскользь, только слегка ранив Сирата и порвав его штаны. Сират сделал выпад, взмахнул мечом и почти прижал Фрома к стене, но тот остановил его ударом копья.

Они продолжили кружить по спальне. В какой-то момент Сират оказался между Фромом и дверью в гостиную. Он быстро бросил в Фрома свой меч и бросился к занавешенной двери с криком «Помогите!»

Фром увернулся от меча, который тем не менее задел его плечо. Придя в себя, он увидел, что Сират убегает, отодвигая занавес двери. Догнать сиамца до того, как он выбежит в гостиную и позовет на помощь зазевавшихся стражников, уже не было возможности.

Фром бросил свое копье как дротик. Древко описало дугу, и наконечник воткнулся в широкую спину Сирата. И вошел внутрь так, что половина его оказалась в теле сиамца.

Сират упал вперед лицом вниз, хватая руками ковер и хрипя. Изо рта у него полилась кровь.

Фром подошел к несостоявшемуся императору и вытащил копье из его тела. Он держал в руке, готовый в любой момент воткнуть обратно, пока Сират не затих. Фрому было почти жалко сиамца, но времени для гамлетовских переживаний не оставалось. Он вытер острие копья об одежду Сирата, вернулся к кровати и разрезал путы, которыми была привязана Елена. Не теряя времени на объяснения, он сказал:

– Если мы поспешим, то сможем убежать, пока они не сообразили что к чему. Хорошо, если стражники не слышали шума.

– Они подумают, что это я и он, – ответила Елена. – Перед тем как затащить меня сюда, он велел им не входить что бы они ни услышали, если только он им не свистнет.

– Правильно он им сказал. Пойду во двор, попробую найти его зебр. Где тут его проклятый пистолет?

– Здесь. – Она показала на небольшой сундучок. – Он закрыл его, видно боясь, что я достану пистолет и его застрелю – как будто я способна убить чувствующее существо.

– А как мы его откроем… – начал было Фром и замолчал, увидев, что на сундучке кодовый замок. – Похоже, ничего не получится. Есть у него взрывчатка в кладовой?

– Там тоже кодовый замок.

– Чтоб ему провалиться! Получается, что мы отправимся в путь без оружия. Пока я хожу, постарайся собрать припасы на кухне и все, что может понадобиться. – И он вышел через разрез в стене.

Фром прошел по двору неспешной походкой, словно по делам. Дзлиери дали волю своим инстинктам, которые в последнее время вынуждены были сдерживать, и так увлеклись, что почти не обращали на него внимания, только один или двое прорычали приветствия.

Поймать зебр, однако, оказалось непросто. Они скакали по загону, и ему никак не удавалось схватить хотя бы одну из них за уздечку. Наконец Фром был вынужден позвать на помощь одного знакомого дзлиери:

– Мзумелитсен, не поможешь мне? Всемогущий хочет покататься.

– Подожди, пока я закончу со своими делами, – сказал дзлиери.

Фром подождал, пока Мзумелитсен все доделал и помог ему поймать трех зебр. Они послушно пошли за ним ко дворцу. Фром привязал их к ограде во дворе, а сам пошел в мастерскую. Там он нашел мачете и топорик. Он взял с собой и радарный маячок, в батарейке которого, казалось, еще остался небольшой заряд.

Вернувшись во дворец, он увидел, что Елена собрала сумку с продуктами, положила в нее спички и еще кое-что. Все это они погрузили на одну из зебр, а на двух других сели сами.

Когда они выезжали из Амнайрада, празднество дзлиери было в самом разгаре.

На следующий день, когда они начали подниматься по склону Эртмы, Фром поднял руку и сказал:

– Слушай!

Сквозь шум вишнанских джунглей доносились громкие голоса дзлиери. Затем до них донесся шум продиравшихся через заросли тел.

Фром и Елена обменялись быстрыми взглядами и взяли зебр в галоп.

Однако преследователи, судя по всему, быстро приближались, потому что звуки становились все громче и громче. Фром увидел у себя за спиной блеск металла. Вопли дали им знать, что дзлиери их тоже заметили.

Фром сказал Елене:

– Двигайся дальше. Я уведу их в сторону и потом я от них оторвусь и тебя догоню.

– Нет, ни за что! Я тебя не оставлю!

– Делай что тебе велено!

– Но…

– Давай вперед! – крикнул он так яростно, что она подчинилась.

Сам он стал ждать преследователей и скоро увидел их, с копьями наперевес. У него не было иллюзий, что он сможет «оторваться» от дзлиери в родных для них джунглях.

Туземцы с торжествующими криками скакали к нему по тропе. Если бы только у него было оружие… По крайней мере похоже, что и у них его не было. У них в Амнайраде было лишь несколько дробовиков, годных для стрельбы (не считая ружей, которые оставались под замком), и эти дробовики они разделили между разными группами, отправившимися в погоню в разные стороны.

Фром повернул голову зебры в джунгли. Слава Богу, растительность была здесь не такой густой, как внизу, где джунгли были почти совсем непроходимыми.

Он пинками подгонял свою кобылку и тщетно пытался закрыть лицо от веток. Колючки впивались ему в кожу, толстый ствол дерева сильно ударил по правой ноге. Дзлиери шли за ним по следу, а он старался описать на своей зебре полукруг, чтобы пересечь свой собственный след за их спиной.

Когда он снова выбрался на тропу и смог держать глаза открытыми, то увидел, что за ним гонится и приближается целая толпа, ведомая Мишинатвеном. Когда след начал поворачивать, бывший лейтенант Сирата свернул в сторону и скоро оказался на тропе рядом с землянином. Фром нащупал мачете, который был прикреплен у его левой ноги. Дзлиери бросился на него справа с поднятым дротиком.

– Обманщик! Убийца Всемогущего! – крикнул Мишинатвен и нанес удар. Фром отбил древко в сторону. Они скакала галопом рядом друг с другом, острие царапнуло Фрома по руке, и упало на землю.

Мишинатвен взмахнул оставшимся древком и ударил Фрома по плечам. Фром нанес ответный удар и услышал звон медного щита, который достал дзлиери. Мишинатвен бросил дротик и вытащил свой короткий меч. Фром парировал первый удар и, когда дзлиери изготовился для второго, полоснул по державшей меч руке ножом-мачете и почувствовал, что задел кость. Меч упал на землю.

Фром схватил левой рукой край щита, дернул его вниз, потом вверх, пока не вырвал его из рук своего врага.

Другие дзлиери продолжали приближаться. Оглянувшись назад, Фром увидел, что они остановились рядом со своим лежащим вожаком.

Фром схватился за уздцы. Лучшей защитой была решительная атака. Если он нападет на них сейчас… Он бросил вперед свою зебру и поскакал к дзлиери, крича и размахивая окровавленным мачете.

Не успел он к ним приблизиться, как они с испуганным и криками бросились в заросли. Он пронесся мимо того места, где они только что находились, и скакал вперед, пока они не остались далеко позади, а его зебра так устала, что перешла на шаг.

Когда он наконец догнал Елену, она посмотрела на него с ужасом. Сначала он не сообразил почему, но потом понял, что весь в крови и являет собой впечатляющее зрелище.

Последние несколько километров они прошли шагом, ведя зебр зигзагами между валунами подстегивая их, чтобы они шли вперед по крутому склону. Поднявшись на вершину, они привязали зебр к кустам и без сил повалились на землю.

Елена сказала:

– Спасибо Космосу, что все закончилось! У меня не осталось сил, чтобы идти дальше.

– Мы еще не все сделали, – сказал Фром. – Когда немного отдышимся, надо будет установить маячок.

– А здесь мы в безопасности?

– Вне всяких сомнений. Те дзлиери вернутся в Амнайрад за остальными своими соплеменниками, и они окружат гору, чтобы мы не могли бежать. Нам остается только надеяться, что благодаря маячку помощь подоспеет вовремя.

Скоро он заставил себя подняться и взяться за работу. Через полчаса маячок был поднят на треноге и надежно закреплен от порывов ветра.

После этого Адриан Фром снова упал на землю. Елена сказала:

– Бедненький! Ты весь в синяках.

– Думаешь, я этого не знаю? Но, может, так еще страшнее выгляжу.

– Позволь мне хотя бы промыть эти раны, чтобы в них не попала инфекция.

– Да все в порядке. Вишнуванские микробы землянам не страшны. Ну ладно, если ты так настаиваешь… – И с этими словами он провалился в сон.

Через несколько часов, пробудившись, он увидел, что Елена несмотря на мелкий дождик развела костер и готовит обед.

– Провалиться мне на этом месте, что я вижу? – воскликнул он. – То есть я хочу сказать, что с тобой можно ходить в экспедиции.

– Ничего особенного. Это ты был великолепен. А если вспомнить, то я всегда с предубеждением относилась к светловолосым мужчинам, потому что в испанских романах именно такими были все злодеи!

Сердце Фрома, которому он дотоле никогда не давал слабины, переполнилось чувствами.

– Может, сейчас не время об этом говорить, да и я не большой мастер для чувствительных речей, но знай – я тебя люблю

– Я тоже тебя люблю. Космос посылает лучи любви…

– О-о! – Это было неприятным напоминанием о другой Елене. – Хватит об этом, моя девочка. Иди ко мне.

И она шагнула к нему.

Когда Петер Квинлан вернулся в Бембом вместе с поправляющимся Хаятакой, команданте Силва, внимательно слушал его рассказ до того момента, когда он покинул территорию Мишинатвена.

– …едва мы двинулись, – говорил Квинлан, – пока Хаятака был без сознания, они атаковали нас снова. И застрелил троих, но уже после того, как они убили дротиком Фрома. После того как мы отогнали их, я похоронил…

– Подожди! Ты говоришь, что Фром был убит?

– Совершенно верно, – ответил Квинлан по-португальски.

– И ты вернулся сюда, не заходя на Эртму?

– Естественно. А что же мне еще было делать?

– А кто же тогда установил маячок для радара на вершине?

– Что?

– А вот так. Вчера мы проверили радаром его зону до самой границы досягаемости, и маячок ответил на наши сигналы.

– Ничего не понимаю, – сказал Квинлан.

– Как и я, но скоро все выяснится. Амиго! – позвал он сержанта Мартинса. – Передай авиагруппе, чтобы они немедленно послали вертолет к Эртме.

Когда пилот взял курс на радиомаячок и спустился ниже кромки облаков, он увидел тускло поблескивающий алюминиевый контур на самой вершине горы Эртма. Рядом сидели на камнях два человека, а поблизости щипали травку три зебры.

Люди вскочили на ноги и принялись энергично махать руками. Пилот направил вертолет к ним, с трудом маневрируя в струях дождя, которые грозили прижать бросить машину на камни. Потом он выбросил из дверцы веревочный трап, который, разматываясь, полетел вниз. Человек подпрыгнул, словно выскакивающая из воды рыба, и ухватился за конец пролетавшего мимо него трапа.

В этот момент из-за деревьев показалась группа дзлиери. Громко перекликаясь и размахивая дротиками, они бросились к людям.

Фигурка человека ниже ростом забралась по трапу на несколько ступенек дальше, чем та, что выше и только начинала подъем, и воскликнула, стараясь перекричать шум вращающихся лопастей и рев ветра:

– Поднимайся! Быстрее!

Дзлиери становилось все больше, и у некоторых были в руках ружья. Пилот (довольный, что ему удалось не раскачать сильно вертолет) прибавил оборотов двигателю, поднялся к облакам и скрылся в них.

Люди наконец забрались в кабину, тяжело дыша после подъема. Это были хрупкая смуглая женщина и высокий мужчина с сантиметровой рыжеватой бородкой, покрытой струпьями засохшей крови. Оба были почти обнажены, и их тела слегка прикрывали рваные тряпки, а на ногах у них были изодранные в клочья матерчатые туфли. Пилот узнал Адриана Фрома, геодезиста.

– Домой, Джейми, – сказал Фром.

Через день помывшийся и побрившийся Фром приобрел вполне нормальный вид, за исключением раны на левом ухе. Они сидел за столом напротив Силвы, который говорил:

– Не могу понять, почему ты просишь навсегда перевести тебя на Ганешу. Ты же герой Бембома. Я могу назначить тебя на должность П-5, даже П-6. Квинлана отправят на Кришну для предания суду. Хаятака уходит на пенсию, а мне позарез нужны геодезисты. Так зачем тебе уезжать?

Фром застенчиво улыбнулся:

– Все у вас устроится, шеф. Остается Ван дер Грахт и Мехталал тоже – оба хорошие ребята. Когда я и Елена оказались на той вершине, мы были во взвинченном состоянии, да и все тогда на нас навалилось, а я не видел женщины уже несколько недель – дзлиери, естественно, не в счет. Я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась.

Силва вскинул брови:

– На самом деле! Мои сердечнейшие поздравления! Но чем это мешает…

– Выслушайте меня до конца. Сначала все было ясно как божий день. Она заявила, что ее поцеловали в первый раз, но судя по всему кое-какой опыт у нее был. Однако вскоре она начала рассказывать мне о своих идеях. На первых порах у нас должен быть чисто духовный брак, с целью наставить меня на путь истинный, чтобы я в своей новой жизни стал чем-то большим, чем простой гражданский инженер – миссионером-космотеистом, например. Каково?!

Ладно, сначала я думал, что все это пустая болтовня, которая скоро закончится. Кроме всего прочего, у нас не принято распускать наших женщин, как в Америке. Но потом она начала читать мне космотеистические проповеди. И так продолжалось все два с половиной дня, пока мы были там. Клянусь, она не умолкала ни на минуту, разве что когда я спал. Никогда не слышал такой чуши – про лучи и космическую любовь, вибрацию и астральные плоскости и тому подобное. Я никогда в своей жизни так не уставал.

– Понимаю, – сказал Силва. Он тоже начал уставать.

– Итак, – подытожил Фром, – сейчас я чувствую, что с удовольствием отправил бы ее обратно к Сирату Монгкуту. Я даже жалею, что убил этого дуралея. Хотя он был бесконечно доставлял нам всякие хлопоты, но по сути был мелким хулиганом. Так что теперь я нахожусь рядом со своей нежеланной невестой и не могу объяснить ей свое видение жизни. Она однажды как бы пошутила, что лучше бы мне отправиться на Ганешу, и будь я проклят, если она не была права. И теперь если вы только подпишите этот рапорт… О, muito obrigado[12], синьор Аугусто! Если я поспешу, то еще успею на корабль до Кришны. Спасибо!