Ю не верила, что богиня бросила ее. Нацуко была верна состязанию, и Ю была ее выбранной фигурой. Она не бросила Ю. Но ее отсутствие тревожило. Без подсказок богини Ю не видела способа продолжить поиски. Она могла пройти мимо артефакта и не заметить. Она задремала, ей снился бушующий огонь, армии, оставляющие мир пустым после себя, поля тел, покрасневшие реки. Кошмары, как ни крути.

Она проснулась утром у костра, который не разводила, и запаха чего-то, готовящегося на нем. Нацуко сидела с другой стороны костра, ее морщинистое лицо пугало в мерцающем свете. Ю не обращала внимания, где заночевала, а теперь видела слева скалу, а рядом поле высокой желтой травы.

— Я не знала, что ты умеешь готовить, — Ю выпрямилась и снова ощутила все боли. Она не была создана для этого стиля жизни. Ей нужна была кровать, сытная еда и выпивка в руке, когда она этого хотела. На службе Стальному Принцу у нее было все это и больше.

— Я богиня, а не дура, — рявкнула Нацуко. Котелок висел над костром, содержимое бодро бурлило. Богиня помешала его ложкой и понюхала. — Почти готово.

— Где ты все это взяла?

— Ты удивишься тому, что теряют люди, — сказала Нацуко. — Котелок был любимой вещью Такагавы Тоши. Он был в ее семье три поколения, передавался от матери к дочери. Много любви и заботы ушло на его сохранение, и он видел больше блюд, чем ты дней. Истинное семейное сокровище. Но война поглотила Ипию. Всадники из Нэш напали на западную границу, и семи Исэ и Идо сражаются за Змеиный трон. Деревня Такагавы Тоши стала полем боя, и хоть она выжила, она потеряла все. Еще одна задумка Бату исполнилась.

— А содержимое? — спросила Ю. Котелок был наполнен бульоном с кусочками, плавающими в нем.

Нацуко пожала плечами.

— Ты решила поспать в паре сотен шагов от фермы. Я украла немного овощей. Почему ты не попросила впустить тебя переночевать?

Ю промолчала, не желая признавать ошибку. Она не понимала, что ферма была так близко. Она не видела огней, не слышала шума. «Искусство Войны должна всегда знать, что вокруг нее». Еще один урок бабушки. Ю была тогда на грани пубертатного возраста, и старушка разбудила ее рано утром и вытащила в поле, где росла морковь. Морковь вырвал и забрал сборщик налогов для Императора Десяти Королей, оставив семье морковь короче ее пальцев. Погода стала такой холодной, что ничто уже не росло, и им пришлось страдать еще год на редеющих запасах. Ю была еще одним ртом, еще и не их родным, и приемная семья это не забывала.

В поле расставили препятствия. Бочки, ящики, плуг и несколько грабель. Даже старый бык семьи, уже не работающий, а только воняющий. Они подумывали съесть беднягу, но ни у кого не хватало сердца убить его. Ю дали десять минут осмотреть поле и препятствия, хоть она не знала, зачем. А потом ее бабушка завязала ей глаза черным плотным шарфом и сказала ей пройти с одной стороны до другой. Первый раз она наступила на грабли, и те поднялись и стукнули ее по ключицам, отбросив ее на землю, она вскрикнула от боли. Бабушка говорила сосредоточиться на уроках, привела ее на край поля снова. Во второй раз Ю ударилась носком об ящик и скривилась от боли. Бабушка снова вернула ее на край поля. В третий раз она наступила на другие грабли, так же пострадав. Но в этот раз боль сопровождал хохот, и она убрала шарф и увидела, что двое из трех ее приемных братьев тыкали пальцами в ее сторону и смеялись. Они не упустили шанс посмеяться над ней, но это редко переходило в жестокость. При бабушке, по крайней мере. Бабушка завязала шарф на глазах Ю, вернула ее на край поля. «Искусство Войны должна всегда знать об окружении. Ты видела поле, девочка. Ты знаешь его. Вспомни его». Ю помнила, что день был полным боли и обиды. Она все еще ощущала разочарование бабушки, будто это было вчера.

Они ели в тишине. Ю съела две миски бульона, и Нацуко покормила коня. Тому нравилась богиня, насколько это было возможно. Конь потерся от нее носом, следовал за ней и поднимал случайные предметы, которые она роняла, и возвращал ей. Нацуко радостно брала их, хлопала коня по носу с добрыми словами, а потом тут же бросала вещи. Ложка там, монета тут, кубики, кинжал с резьбой на клинке. Ю не видела, откуда брались предметы, но все оставалось лежать на траве. Потерянные вещи.

— У меня плохие новости, — сказала Нацуко. — И немного хороших. Ян Ян, бог игры и богиня лжи, смог получить пять артефактов. У Сарнай и ее Тикающих Часов четыре. У нас только один. И убийца убрал четырех других чемпионов.

— Законы Надежды? — спросила Ю.

— Не чемпион.

— Он выжил?

Богиня фыркнула.

— Не знаю. Все равно. Количество редеет. Восемь богов выбыли из-за смерти их чемпионов, еще двое сдались, хотя причины я не понимаю. Они пожертвовали ценным для участия, но сдались, потому что стало тяжело? Дураки.

— Может, их чемпионы отказались участвовать, — сказала Ю. Она сама подумывала так сделать. Особенно, когда увидела Тикающие Часы в действии и ощутила поцелуй его ножа. Она потерла место, где он задел ее кожу, а потом нашла нож в карманах. Она отдала бы его убийце острием вперед, если бы был шанс, но она была бы рада больше не видеть его.

— Тогда им стоило выбирать лучше, — продолжила богиня. — Плохие новости, что мы отстаем, — Нацуко налила остатки бульона в миску и поставила перед конем, а потом взяла котелок и швырнула его в подлесок, снова сделав его потерянным. — Хорошая новость, что мы должны добраться до таверны до ночи, артефакт еще там, — конь допил бульон и стал вылизывать миску, но Нацуко забрала ее и тоже выбросила в кусты. Конь тряхнул хвостом и пошел к высокой траве. Он вернулся к костру с миской в зубах.

Нацуко разбросала по очереди миски, ложки и все остальное. Каждый предмет был потерян, как до того, как она притянула их откуда-то.

Богиня была вихрем активности и шума, приносила жизнь и хаос в то, что было холодным промозглым местом. Общество было хорошим, напоминало Ю, что она все еще была частью мира, а не каким-то ёкаем, бредущим с места на место без смысла. Когда она стала такой отстраненной? Такой… потерянной?

— Что это? — спросила она, пытаясь сбежать от своих мыслей. — Артефакт?

— Монета, — Нацуко схватила миску, которую сжимал зубами конь. Они боролись пару мгновений, а потом богиня сдалась. Конь попятился на пару шагов, радуясь победе, и бросил миску на траву, а потом склонился и облизал ее еще немного. Богиня одобрительно кивнула. — Мне нравится новый Ком. У него есть дух.

— Монета? — спросила Ю. — Просто льен?

— Конечно, нет. Это куда ценнее льен. Но она и ничего не стоит, — богиня рассмеялась. — Она принадлежит Ян Ян, его мужской стороне, и эту монету не признают в Хосе, Нэш, Ипии или Кохране. Монета из нефрита. На одной стороне изображено солнце, а на другой — луна.

— Ян Ян — бог игры, — сказала Ю. — Почему монета особая и стала его артефактом? Это первая монета, которую он выиграл? Ее подарила его любовь? Она упала со звезд?

Нацуко фыркнула.

— Ничего такого романтичного, — уши лошади дрогнули, конь посмотрел на ферму. Богиня в это время украла миску и бросила ее в кусты с другой стороны от зверя. — Пора идти, — сообщила она, покачнулась на ногах и пошла на север.

У Ю было только то, что она хранила в карманах, так что забирать нужно было только коня. Его не нужно было уговаривать, он послушно шел за ними. Нацуко радостно шагала по тропе, которая вела к таверне, и Ю надеялась, что это было близко, и не из-за артефакта.

— Эта монета, — Ю догнала Нацуко. — Что тут такого особенного?

— Она никогда не побеждает, — богиня ухмыльнулась. — Ян Ян заказал ее у Бивня, ювелира, умершего, кхм, шесть веков назад. У него был непревзойденный талант. И с благословением Ян Ян он мог придавать своим творениям странные свойства. Монета уникальна. Подбрось ее и скажи «солнце» — выпадет луна. Подбрось и скажи «луна» — выпадет солнце. Она никогда не побеждает.

— Зачем богу игры монета, которая всегда проигрывает? — спросила Ю.

— Для такой умной женщины ты удивительно туго соображаешь, — рявкнула богиня. — Я сказала, она никогда не побеждает, а не что она всегда проигрывает.

— Разница есть?

Богиня задумалась на пару мгновений, а потом пожала плечами.

— Не знаю, но ты все равно не слышишь меня. Проблема бога игр в том, что он всегда побеждает. Это его немного раздражает. И он заказал эту монету. Она напоминает, что даже он может проиграть, если сложились обстоятельства.

Ю задумалась и решила, что это было бредом. Монета означала, что Ян Ян мог проиграть, когда выбирал это, а не когда условия складывались. Это не была игра. Как и победы все время. Было странным проклятием, что бог игры не мог играть.

Они прошли несколько путников на дороге. Они молчали, выглядели утомленно и испуганно, спешили мимо Ю, словно она могла попытаться ограбить их. Они еще и не путешествовали налегке. Некоторые, казалось, несли все свои вещи на спинах или в скрипучих телегах. А еще там не было мужчин, кроме стариков или мальчиков, которые были еще маленькими. Призыв воинов во всем его великолепии.

Они добрались до таверны к вечеру. Она стояла в стороне от вытоптанной тропы между двумя высокими деревьями у подножия неровного холма. Солнце было низко, бросало на таверну жуткие тени. Чуть больше, чем четыре бамбуковые стены и редеющая крыша из старой соломы, она казалась миражом во мраке, стояла, темная и тихая, одиноким силуэтом в свете уходящего солнца. Женщина, богиня и конь остановились и смотрели на здание, и Ю ощутила ледяную тревогу в животе. Что-то было не так. Что-то в воздухе, где еще и плохой запах был нехорошим знаком. Облака вдали только усиливали эффект.

— Уверена насчет этого? — спросила Ю.

— Она там, — сказала Нацуко. — Где-то.

Ю почесала шею, а потом убрала спутанные волосы с глаз.

— Может, пойдешь первой? — сказала она. — Проверишь.

— Я не могу помочь тебе прямо, — богиня смотрела без эмоций на Ю. — Представь, что было бы, будь с тобой тот, кто может видеть другое место, не входя туда?

— Намёк понят, — сказала Ю. Она понимала, что пожертвовала одну из самых сильных своих фигур. Защищая Ли Бана, она пожертвовала им, словно убила. Но он хотя бы был жив. — Нефритовая монета? — она шагнула к двери таверны.

Нацуко не присоединилась к ней.

— Удачи.

Вонь стала ужасной, когда Ю подошла. Приторный запах гнили с гадким запахом фекалий и металлическим привкусом крови. Она знала поля боя, видела резню, знала хорошо этот запах. Потому она знала, что ожидать, когда дверь открылась от ее прикосновения, ржавые петли скрипели.

Тела усеивали пол, высохшая кровь покрывала солому и половицы. Над открытыми ранами некоторых трупов летали мухи, другие тела были в личинках. Резня произошла довольно давно, и Ю надеялась, что опасность миновала. Тот, кто это сделал, был быстрым и методичным. Некоторые тела упали на пол, другие остались за столами. Несколько тел еще держали чашки, словно они умерли мгновенно.

Ю закашлялась, прижала рукав к носу, шагнула в таверну. Она пошла среди тел, перешагивая их или обходя. Некоторые, казалось, погибли от клинков, на других раны были меньше. Может, от стрел, которые сломали, но наконечники остались в гниющей плоти. Крысы, грызущие мертвую плоть, посмотрели на Ю, пока она шла глубже в таверну, их глаза были темными, как ночь. Как ей найти монету в этой резне? Ответ был очевидным. Ей придется рыться в карманах мертвых, словно она была бандитом.

Ю ткнула носком сандалии размякшее тело, и облако мух поднялось в воздух, они гневно гудели на нее. Она отмахивалась от них, но они вскоре потеряли интерес. Она была живой, и они предпочитали гниющую плоть мертвых. Тело у ее ног было мужчиной, высоким, в выцветшей форме солдата Хосы. Его волосы слиплись от крови, но это не скрывало зияющую дыру в его затылке, убившую его. Ю страдала из-за гадкого вида, но видела и хуже много раз до этого. На поле боя в гуще сражения, и было не важно, как умер человек, важно было, что они умерли, а ты выжил. Смерть всегда была грязной. Она похлопала по телу, нашла мешочек монет в кармане штанов. Открыв его, она нашла три льен, но не нефритовую монету. На миг она подумывала убрать монеты, но мертвым деньги не требовались. Она убрала льен в свой карман и прошла к следующему трупу. Она насчитала тридцать два тела в главной комнате и надеялась, что ей не придется обыскивать все.

Она затаила дыхание, проверяя следующее тело. Он был прислонен к стулу, ладони держали на столе, одна сжимала чашку скисшего вина, другая держала карту. Он играл в миг смерти, и Ю приняла это за хороший знак. Он был тучным при жизни, но его плоть обмякла и стала серой в смерти. Запах от него был хуже, чем от других, хуже всего, что она ощущала. Его горло было перерезано, кровь свободно текла по тунике. Повязка скрывала глаз, и Ю видела, как что-то двигалось под ним. Ю отодвинула его плащ, чтобы проверить кошелек, и ладонь мертвеца дрогнула и сжала ее запястье.































Глава 16


Крик Ю спугнул крыс, ворона с карканьем взлетела к балкам. Она отпрянула, ударила по ладони мертвеца на ее запястье там, где остался наручник от Законов Надежды. Хоть он был мертв, что Ю считала невозможностью двигаться, его хватка была железной. Голова трупа медленно повернулась, глаз был молочно-белым, смотрел на нее. Ю потянула, закричала, надеясь, что Нацуко услышит ее и придет или отправит коня. Сделает что-нибудь. Мертвец бросил карты и поднял палец к гниющим губам.

— Ш-ш-ш, — сказал он. — Ты так кричишь, что разбудишь мертвых, — его смех не был человеческим и начал хор смешков среди других трупов. Ю огляделась, несколько трупов дрожали от смеха, гадкая жидкость текла на пол.

Разум Ю не мог принять мысль, что она нашла говорящий труп среди резни, и он пошутил. Шутка была плохой, но остальных мертвых она повеселила.

— Пусти меня! — зашипела она, потянула руку, ударяя другим кулаком по ладони мертвеца. Ее сердце гремело в ушах, как быстрый марш армии.

Наконец, мертвец отпустил, и Ю отпрянула на шаг, повернулась и побежала. Еще труп вытянул костлявую руку, плоть была съедена на ней, пальцы сжали ее лодыжку. Она споткнулась и рухнула на другой труп, из которого текло что-то мерзкое, и раздался хлопок газов, от этого ее стошнило. Она оттолкнулась от тела, ее стошнило на пол. Другой труп все еще сжимал ее лодыжку, и она ударила ногой, крича:

— Прочь. Прочь. Прочь! — она искала выход, но дверь за ней была закрыта, и тело мужчины с дырявым животом, откуда вывалились кишки, теперь лежало перед ней. Ей казалось, что она зашла в ловушку. Но кто ее оставил?

— Бату, — сказала Ю. Труп, держащий ее за ногу, отпустил, и она отшатнулась. Она не побежала к двери, трупы вряд ли отпустили бы ее. Ю отошла к трупу за столом, который проснулся первым. — Бату убил вас?

— Кохранцы убили меня, — сказал труп за столом, его голос был как точильный камень, которым двигали по ржавому клинку.

— И меня, — сказал другой труп, женский голос булькал гнилью в ее рту.

— И меня! — все трупы стали говорить. Хор смерти.

— Семь дней назад? — спросила Ю. — Тогда началось состязание, — гниль тел совпадала с этим. Бату явно спрятал монету тут после того, как кохранцы всех убили. Божественный артефакт, защищенный мертвыми.

— Время теряет значение, когда ты мертв, — сказал труп за столом. — Один день, семь дней, вечность, — его глаз двигался в глазнице.

Она остановилась за стулом напротив трупа и посмотрела на карты на столе. Там лежало много льен, Ю насчитала не меньше пятидесяти монет, но они не были из нефрита. Если труп умер, играя в карты, кто был его противником?

— Я ищу нефритовую монету, — сказала она. Трупы снова замерли, двигались только мухи и крысы. — Она где-то тут.

Труп напротив нее дрогнул, личинка выползла из-под повязки на глазу, шлепнулась на стол, и молочный глаз мертвеца смотрел на личинку. Он медленно подвинул ладонь, опустив палец на мелкое существо, раздавил его на столе.

— У меня твоя монета, — сказал мертвец напротив нее. Он усмехнулся, зуб выпал и застучал по столу. Толстая черная муха вылетела из его рта и загудела возле нее, а потом улетела к другому трупу. — Я сыграю с тобой за нее.

Ю посмотрела на карты на столе. Она перевернула те, что были перед ней, зеленый дракон, четверка мечей и черный огонь. Если игра была Ками, то карты были проигрышными. Осталось получить одну карту, и высшим вариантом была пара драконов. Она посмотрела на карты трупа. Красный огонь, красная земля, красный дракон. Он уже побеждал. Игра была в мгновениях от конца, и труп победил бы.

— Если я выиграю, я получу монету? — спросила Ю.

Труп медленно кивнул. Еще личинка выползла из его гадкой головы из-под повязки.

— А если я выиграю, я получу твою жизнь. Честный обмен.

Ставки казались не равными, но она сомневалась, что трупы выпустят ее без игры. Она взглянула на входную дверь. Второе тело как-то подвинулось и прислонилось к двери. Она не видела и не слышала, как оно двигалось.

— Сколько вас там? — спросила Ю.

— Тридцать шесть тел, — сказал труп напротив нее.

— Я не это спросила, — сказала Ю, подвинула шатающийся стул и села за стол. — Сколько живых мертвецов в этой таверне.

Труп посмотрел на нее молочным глазом, и она видела, как что-то извивалось в глубине.

— Только я, — прохрипел труп.

Ю полезла в карман, сжала нож, которым ее чуть не убил Тикающие Часы. Если этот труп управлял всеми телами, то она могла попытаться убить его. Но даже если она уничтожит тело, сидящее с личинками в его черепе, что она могла сделать, это не означало, что все пропадет. Если это был не один этот труп, а все они, то другой займет его место. Казалось, лучше было сыграть и отвоевать монету.

— Докажи, что она у тебя, — сказала Ю. Не было смысла играть, если ставки не были настоящими.

Труп поднял повязку и показал массу личинок. Бледная плоть извивалась на белой плоти, десятки маленьких ртов открывались и закрывались в воздухе. Труп порылся в гадкой массе, извивающиеся личинки падали на стол. Он вытащил нефритовую монетку и опустил повязку на глаз. Ю была рада этому. Она не хотела играть в карты, глядя на личинок, жующих мозги мужчины. Труп опустил монету на стол, она закружилась.

— Вот, — прохрипел труп.

* * *

Ю разделила горку монет в центре стола, подвинула половину к трупу, забрала половину себе. Она собрала карты и раздала каждому по две. Взгляд на ладонь показал, что она была права, начав с большой ставки. Красный лес и зеленое солнце были хорошим началом. Если она вытащит озеро любого цвета или белую луну, она почти точно выиграет. Она подвинула десять льен в центр стола и ждала, пока мертвец сделает ход. Труп поднял уголки карт, его глаз опустился в глазнице. Что-то в белом глазу извивалось, как рыба в чаше. Глаз поднялся и посмотрел на Ю, и труп подвинул монеты к ней.

Они взяли по карте. Ю получила тройку копий. Это не помогло, но она это учла. Она могла блефовать и поставить выше или отдать меньше и показать слабость. Она посмотрела на труп, он был неподвижен. Не помогало то, что он был мёртв, его было сложно прочесть, и не помогало то, что труп терял куда меньше нее. Ю услышала шарканье за собой, оглянулась. Один из трупов как-то подвинулся и прислонялся к стене на расстоянии руки от нее. Его лицо вытянулось в смерти, что-то желтое и гадкое текло из ноздри. Его живот был разрезан, и внутренности тянулись за ним по таверне.

— Пытаешься жульничать? — спросила она у трупа.

Труп напротив нее посмотрел на карты. Он поднял взгляд, челюсть отвалилась от его черепа на его колени. Его толстый коричневый язык свисал, обмякший.

— Твоя ставка, — сказал один из других трупов из глубин таверны. Мужской и сдавленный, словно сквозь зубы.

Ю подвинула еще десять льен в центр, оставив себе пять. Труп не мешкал, ответил тем же. Он или уже побеждал, или ставки для него ничего не значили.

Она раздала им еще по карте, посмотрела на свою, стараясь, чтобы труп за ней не увидел ее. Белая луна, как ей и нужно было. Это можно было перебить, но шанс на победу был высоким. Стоило рискнуть. Но можно ли было рискнуть жизнью? Было пять вариантов, которые могли перебить ее, и двадцать шесть комбинаций карт, чтобы добиться их. Шансы становились хуже с каждым мигом, пока она обдумывала их. Она подавляла желание проверить карты снова. Они не могли измениться.

— Твоя ставка, — булькнул женский голос.

Ю потянулась за своими монетами. Придется поставить все на этот расклад. Хороший расклад. Шанс на победу. На кону была ее жизнь. Может, Нацуко была права. Может, она пыталась пожертвовать собой, заплатить за то, что сделала, за смерть своего принца. Но так? Быть убитой трупами ради одной монеты. Не так она хотела умереть.

— Твоя ставка, — другой голос. Мужской голос, высокий и гнусавый, ближе прошлого. Тело лежало у ее ног. Миг назад его там не было.

Ее пальцы теребили оставшиеся пять льен. Сердце гремело в ушах. Она еще никогда не ощущала такой ужас с тревогой, как в этой игре. Ни в шахматах, ни в маджонг, ни в го. Нет, другой раз она так переживала во время боя в Цзейшу. Когда армия императора устроила ловушку, и его воины подошли со всех сторон. Когда она сыграла последней фигурой и отдала все ради блеска победы, зная, что ставки были против нее, и поражение означало смерть. Она победила, конечно. Тогда она была Искусством Войны, а Искусство Войны никогда не проигрывала.

— Ты — ёкай, — сказала Ю, поняв все. Ёкаи были мстительными духами, которые выбирались из смерти. Они появлялись, когда кто-то был оскорблен, как невеста, убитая в день ее свадьбы. Из незаконченных дел, как умирающий, не выполнивший месть. Или из упущенных возможностей, как убийство за мгновения до победы. Она подумала обо всем, что знала о духах. Многие верили, что ёкаи появлялись только из людей с исключительно сильной волей, или порой из тех, кто не мог отпустить горе даже в смерти.

— Твой ход, — сказал труп за ней у стены, его гадкое дыхание щекотало ее шею.

Ю убрала ладонь со своих монет.

— Я раскрываюсь.

Так Ю могла победить. Не победой, а проигрышем. Ей нужно было дать ёкаю то, что ему было нужно, чтобы он упокоился. Она должна отдать ему победу, которой его лишили кохранцы, напав на всех в таверне. Но если она ошибалась, она сама отдавала свою жизнь духу. Победа могла дать монету, но ничто не помешает ёкаю убить ее и забрать монету. Проигрыш означал ее жизнь по правилам игры, ведь она сделала ставку и согласилась на условия. Но она надеялась, что дух будет изгнан раньше, чем он заберет ее. Она на это надеялась. Чао Сян говорил: «Только дурак идет на войну, зная, что может проиграть». Но бабушка Ю, первая Искусство Войны, говорила: «Первый шаг к победе — знание, в какую игру ты играешь».

Труп подвинул монеты к себе, а потом собрал карты гниющими руками и снова раздал их. Двойка мечей, черный дракон. Труп подвинул пять льен в центр стола. Если она хотела победить, она должна была раскрыть карты. Избавиться от расклада, пока не потеряла все. Но если она хотела проиграть, она вряд ли получит шанс лучше. Она решила, что понимала правила. Она надеялась, что понимала правила.

Ю подвинула последние пять льен в центр стола. Труп перевернул свои карты — белый и красный дракон. Идеальный расклад. Ю посмотрела на свои карты. Труп у стены стал хохотать.

— Твоя жизнь — моя, — сказал ёкай ртом тела за Ю. Ладонь задела ее плечо, и она испуганно охнула.

— Еще две карты, — быстро сказала Ю.

— Ты не можешь победить, — невнятно сказал мужчина. Ю услышала шорох. Еще три трупа придвинулись, пока она не смотрела. Она была окружена, они подступали.

— Раздавай карты! — прошипела Ю.

Ёкай жутко рассмеялся, сухой язык свисал изо рта без нижней челюсти.

— Игра не окончена, — прорычала Ю. — Еще две карты. Раздавай их!

Труп оскалился, глядя на нее молочным глазом, медленно добавил им еще две карты. Не важно. Ее расклад был проигрышем с самого начала. Трупы окружили ее, шуршали по полу, подтягивались ближе. Не так она хотела умереть, закопанная под грудой терзающих ее трупов, потому что она недооценила ёкая, ошиблась в игре. Она скривилась, сжимая ногу до боли. Боль и потеря шли рука об руку. Боль напоминала ей не проигрывать снова. «Сосредоточься на уроках».

— Ты победил, — закричала Ю поверх шума движущихся трупов. — Потому ты вернулся. Не закончил дело. Ты умер до того, как смог выиграть эти деньги. Теперь ты их получил. Можешь упокоиться! Прошу.

Шорох утих. Ю оглянулась. Два тела с открытыми ртами, откуда капали густая кровь и желчь, как слюна, нависали над ней. Другие были вокруг нее, руки тянулись к ней. Они замерли за миг до того, как разорвали бы ее.

Ёкай рассмеялся снова, язык был сухим, хлопал по разрушенному рту. Он склонился над столом, его молочный глаз глядел на нее. А потом глаз выпал, голова рухнула на груду монет на столе. Трупы рассыпались вокруг нее, падали на стулья, конечности опускались. Ю схватила нефритовую монету и убежала.







































Глава 17


Ю захлопнула за собой дверь таверны и прижалась к бамбуковой стене, тяжело дыша, слушая, как сердце гремело в ушах. Она дрожала, ладонь сжимала нефритовую монету до боли.

Ю вглядывалась во тьму вокруг таверны. Нацуко не было видно. Богиня пропадала, когда становилось напряженно. Ю не могла решить, было это из-за того, что она не могла помочь прямо, или она что-то затевала. Ей казалось, что богиня ей что-то не рассказала. Может, многое. Все состязание казалось… странным, но Ю не могла понять, что ей не нравилось. Она знала, что если бы прочла контракт на своей коже, поняла бы все.

«Первый шаг к победе — знать, в какую игру ты играешь», — урок бабушки, пожалуй, первый. Ю была голодна, одна, грязная маленькая сирота. Мама бросила ее и ушла в гарем Императора Десяти Королей. Но это было не все. Последними словами ее мамы были: «Почему ты так похожа на него?». Ю уснула на обочине тропы, которая никуда не вела, тихо всхлипывая, пока мама смотрела на нее с болью в глазах. Она проснулась одна. Она больше не увидела маму. Она брела по провинции Сунь, просила еду, воровала, когда могла, и бежала, пока ее не поймали. А потом она заметила старушку в деревушке под названием Шуань. Женщина сидела за деревянным столом у шумного дома, миска горячего риса стояла перед ней рядом с шахматной доской. Ее глаза были закрытыми, она раскачивалась в нежном ритме сна. Ю подумала, что миску каши будет проще всего украсть, и подобралась ближе, держась теней, сглатывая слюну от мысли о еде. Она не ела днями, и желудок сжимался в узел, будто пытался съесть себя. Старушка тихо посапывала, но ее глаза открылись, когда Ю потянулась к миске, и Ю чуть не обмочилась от страха. Она выронила миску и повернулась бежать, но старушка поймала ее за худую руку. Ю ожидала, что она позовет на помощь, закричит «вор», но старушка указала на доску и фигуры на столе и просто спросила: «Знаешь игру?». Ю покачала головой, и старушка захихикала. И она сказала: если Ю сыграет и выиграет, она заслужит миску риса с мясом и овощами. Как Ю могла отказаться от награды за такую мелочь, как игра? Конечно, она проиграла. Она не знала правила, и старушка учила ее во время игры. И тогда она сказала: «Первый шаг к победе — знать игру, в которую ты играешь». Несмотря на поражение, старушка накормила Ю и дала ей поспать на полу возле ее кровати. Ю уснула ночью под храп старушки, впервые за долгое время ощущая безопасность. На следующий день они снова сыграли. Ю проиграла, но старушка снова накормила ее. Ю не успела заметить, как получила дом. Получила семью, хотя многие не любили ее. Но она все еще не понимала правила игры, в которую они играли, пока бабушка не вручила ей проклятую маску и не сказала, что она была новым Искусством Войны.

Пока она была в таверне, пошел дождь. Моросило, но серые тучи обещали бурю. Хоса страдала от засухи пару месяцев, нуждалась в дожде, но это превратит тропы и поля в грязь. Она могла остаться сухой, сидя на крыльце таверны, но придется остаться. Близко к трупам. Она все еще дрожала после близкого столкновения с ёкаем. Звезды или боги, кто был настоящим и слушал, ей нужно было выпить.

Ю открыла дверь таверны и заглянула во мрак. Трупы не двигались, молчали и воняли гнилью.

— Двигайтесь, — сказала она, не зная, говорила себе или телам. — Ну же! — сказала она. В этот раз точно себе.

Она прошла внутрь как можно тише. Три трупа лежали кучей у двери. Один был массой личинок и тонкой кожи. Голова другого была сдвинута, рана зияла на шее. Но что-то изменилось. Напряжение пропало из таверны. Теперь остались только последствия резни. Все еще жутко, но страх прошел, опасность миновала. Она перешагивала тела, двигаясь к стойке. Кохранцы тщательно убили всех, но двигались быстро. Оставили несколько бутылок вина. Она выбрала те, что меньше пахли как уксус и взяла стул, а потом повернулась, чтобы снова убежать. У двери она заметила старую бамбуковую шляпу доули. Владелец точно погиб, а шляпа защитит ее голову от дождя. Она схватила доули со стены и отнесла свою добычу на крыльцо, закрыла за собой дверь. Ком смотрел на нее, вяло жевал траву, не переживая из-за моросящего дождя.

— Говори, что хочешь, — сказала Ю. — Но поход туда еще раз был подвигом! — конь взглянул на нее, промолчал, ясное дело, махнул хвостом и продолжил жевать траву.

Ю опустилась на стул на крыльце, сделала глоток вина и удовлетворенно выдохнула. Сделала еще глоток. Вино скиснет через день, но Ю не собиралась давать ему еще день. Тучи разверзлись, и морось стала ливнем. Ком раздраженно заржал, когда дождь застучал по нему, промочив его облезлую шкуру. Ю цокнула языком и указала на место рядом с собой. Конь забрался на крыльцо, нашел сухое место и лег на бок. Крыльцо закрывало от худшей части бури, но вода местами капала сквозь солому крыши.

Ю смотрела на дождь и думала о монете, которую она выиграла. Монета Ян Ян, бога игр, была для него ценнее всего. Монета, которая, по словам Нацуко, никогда не побеждала. Ю подбросила монету, поймала ладонью. Она упала полумесяцем вверх, похожим на улыбку дурака. Она снова ее подбросила. В этот раз монета упала солнцем вверх, пылающим неровным шаром. Она подбросила ее в третий раз, сказала «солнце», пока монета была в воздухе. Она упала на ее ладонь улыбкой полумесяца вверх. Ю повторила это еще два десятка раз между глотками вина, и каждый раз монета падала не той стороной, что нужно было.

Нацуко говорила правду о монете. То, что такие вещи существовали, потрясало Ю. Монета была без техники, без ци. Это была тайна. Она не представляла, как такое работало. Первая бутылка вина кончилась, пока она размышляла над артефактом, и она опустила бутылку у крыльца собирать дождевую воду, а потом открыла вторую бутылку.

Она продолжала рассматривать артефакт. Он был легким, как нефрит, и рисунки солнца и луны были красивыми. Дракон преследовал хвост на краю монеты. Но тут не было указаний, как монета работала. Монета явно работала по правилам. У всего были правила. Мир был полон правил. Солнце и луна двигались по небу, они делили мир, порой озаряли светом, порой укутывали во тьму. Притяжение было другим правилом мира, постоянной тягой к земле. Люди рождались, росли, старели и умирали. Все работало по законам мира, установленным… Ю задумалась. Кто устанавливал правила? Боги? Звезды? Законы мира были старше богов? Из-за этих вопросов философы изводили себя до седины поколениями. Люди сходили с ума, пытаясь разобраться. Бабушка Ю изучала правила, заявляла, что не было ничего важнее в мире. Но даже она была в смятении из-за главных правил. Она говорила: «Знай правила каждой игры, маленькой и большой, и тебя никогда не удивят. Но не тревожься из-за непоколебимых законов природы. Сосредоточься на правилах, которые ты можешь исказить или нарушить. Когда знаешь те правила, когда понимаешь их, ты знаешь, как победить».

Ю подбросила монету снова и поймала ее на ладонь. Не глядя, она накрыла ее другой ладонью.

— Солнце, — сказала она и убрала руку, увидела луну. Она повторила процесс два десятка раз с тем же результатом. Она не понимала, как игра в случай была обречена на поражение.

Ю допила вторую бутылку вина, все стало размытым по краям. Это было приятное пьяное состояние, все становилось мягче, тише и спокойнее. Даже ливень и раскаты грома радовали ее. Она опустила монету на деревянный пол крыльца солнцем вверх, встала со стула. Она решила, что была пьяна сильнее, чем думала. Не важно. Пьяный — это пьяный, сколько бы выпивки не было выпито. Она захихикала от этой мысли и опустила вторую пустую бутылку под дождь.

— Солнце, — выдавила она и быстро повернулась, словно надеялась заметить духа, который менял сторону монеты. Она споткнулась и рухнула на деревянный пол. Монета все еще показывала солнечную сторону миру. — Вот же хитрюга, — невнятно сказала Ю монете. — Как ты работаешь?

Монета не ответила, даже когда Ю потыкала ее. Ю встала на ноги, потерла ноющий зад и опустилась на стул. Она хмуро посмотрела на монету, открыла третью бутылку вина. Она знала, что стоило пить медленнее, и она уже была достаточно пьяна. Но последние дни были тяжелыми, и Ю хотела напиться и все забыть. Напиться и рухнуть! Она снова захихикала, думая об этом, жалея, что не могла выпить с кем-то. Конь уснул, монета не общалась с ней, хоть и лежала солнцем вверх.

Она уже выпила много из третьей бутылки, все еще холодно глядя на монету, когда три девочки появились под дождем, шли по грязи тропы к таверне. Ю прищурилась, и три стали одной, а потом она застонала:

— А я-то думала, когда ты появишься.

Девочка поднялась на крыльцо и вдруг стала старухой в морщинах и полностью сухой.

— Ты ее нашла, — Нацуко обошла монету и опустилась на колени перед дверью.

— Да, я ее выиграла, — сказала Ю, голос был медленным даже для ее ушей. — Или проиграла ее. Проклятая монета. Ты могла бы сказать, что там был ёкай, — она махнула на таверну.

— Вижу, ты и вино нашла, — сказала Нацуко.

— Это же таверна, — Ю захихикала. — А монета. Как она… делает… трюк? — она вздохнула. — Как это работает?

Богиня закатила глаза.

— Я говорила. Когда подбрасываешь ее…

— Нет-нет-нет, — сказала Ю, мотая головой, и слово стало невнятным. — Нет, я знаю, что она делает. Но как? Как она это делает? Какие правила?

Нацуко пожала плечами.

— Не знаю. Это не моя монета.

Ю снова застонала, склонилась, но поднять монету было сложно, ведь их вдруг стало три, и она не могла решить, какая была настоящей. Она нашла монету со второй попытки, подбросила ее. Она упала луной вверх. Ю подбросила ее снова, и она упала солнцем вверх.

— Говори, — она подбросила снова.

— Солнце, — богиня отодвинула третью бутылку от Ю. Ладно. Она уже достаточно выпила. Хотя там еще осталось, было глупо тратить вино. Монета упала на ее ладонь, солнце мерцало перед лицом Ю.

— Ах, — сказала она. — Ты победила.

— Мне повезло.

Ю снова подбросила монету.

— Говори, — сказала она.

— Луна, — сказала Нацуко. Ю не смогла поймать монету в воздухе, и она упала на деревянный пол. Луна улыбалась ей.

Ю снова подбросила монету.

— Еще.

Богиня вздохнула.

— Солнце.

— Солнце, — повторила Ю. Монета упала на ее ладонь луной вверх. — Интересно, — это точно было интересно, но она не знала, насколько. — Правила… — сказала Ю и затихла.

Нацуко смотрела на нее, щурясь, бутылка вина была теперь рядом с ней.

— Поспи, Дайю, — сказала она. — У нас еще долгий путь, тебе нужно отдохнуть.

Ю попыталась убрать пряди волос с лица, но промахнулась и ткнула себя в глаз.

— Ты не указываешь мне, когда… как… кхм… — богиня была права. Ю устала. Слишком много долгих дней и ночей. Она сжала монету в руке на миг, а потом убрала ее в тот же карман, где было кольцо. Она не поняла, как оно работало, но была уверена, что поняла правила монеты, и это было чем-то. А, может, ничем.

Перед тем, как она уснула, она услышала голос Нацуко:

— Мне жаль.



















































Глава 18


Следующий день был противным из-за ливня и похмелья, от которого казалось, что пять армий воевали в голове Ю, и у них не было даже подобия плана. Она проснулась и увидела знакомое, хоть и мокрое, круглое лицо, глядящее на нее.

— Что ты тут делаешь? — спросила Ю. Она мелодраматично застонала и решила закрыть глаза, желая, чтобы все это было сном.

Ли Бан пожал плечами.

— Думал, тебе понадобится моя помощь.

— Ком хочет помочь, — рявкнула Нацуко. — Позволь ему.

Конь поднял голову. Зверь стоял под дождем, ноги погрузились в грязь, но он прошел, хлюпая, ближе и фыркнул Нацуко.

— Другой Ком, — сказала богиня. Конь попытался подняться на крыльцо, но там было мало места, ведь трое уже сидели на нем. — Ладно! — Нацуко отогнала коня. — Только ты можешь быть в Комом, — она похлопала коня по носу и посмотрела на Ли Бана. — А ты будешь…

— Я говорила тебе остаться в Бан Пинь, — сказала Ю резче, чем хотела. Ее похмелье все усложняло. Она ощущала себя раздраженной, уставшей и грязной. Боль в голове и вялость в теле раскрывали в ней худшее, и она не хотела, чтобы кто-то это видел. Она сама не хотела это видеть.

Ли Бан кивнул. Вода капала с его тонких волос на лицо, катилась по щекам почти как слезы.

— Я, кхм, увидел тебя. Знал, что тебе нужна помощь. Думал, что стоит рискнуть. Если меня призовут, я буду сражаться. Теперь у меня есть техника, и я могу создать себе имя, — он невинно улыбнулся. Он не знал войны. Он не знал, что смерть была вероятнее героизма. Она видела невинных, как он. Видела, как они умирали. Видела, как невинность умирала в тех, кто жил. Она не могла решить, что было хуже.

— Пухляк! — Нацуко щелкнула пальцами. — Это твое новое имя.

Ли Бан хмуро посмотрел на богиню.

— Меня зовут Ли Бан, — сказал он. — Или зовите меня Падающей Луной.

Нацуко хмыкнула и спрыгнула с крыльца под дождь. Вода отскакивала от нее, не касаясь.

— Нет. Пухляк.

Ю что-то упускала. Снова тот знакомый зуд. Ее разум что-то понял и отчаянно пытался пробиться через туман ее похмелья.

— Как ты меня нашел? — спросила она.

— Я тебя видел, — сказал Ли Бан слишком быстро, не глядя ей в глаза. — Своей техникой. Почему ты не в таверне? Почему мы снаружи? Что там? — слишком много вопросов от мужчины, который обычно их толком не задавал.

— Ты не хочешь знать, — Ю все еще пыталась заставить разум думать сквозь боль.

Взгляд Ли Бана стал далеким на миг. Ю ощутила, что он был тут и где-то еще. Он снова сосредоточился и посмотрел на Ю огромными, как миски риса, глазами.

— Ты это сделала?

Ю посмотрела на него.

— А похоже, что я так могу? — она закатила глаза. — Кохранцы прошли тут дни назад и убили их. Ёкай был творением Бату.

— О, — Ли Бан растерялся. — Не понимаю, — у Ю не было терпения все ему объяснять.

— Ты не мог меня догнать, — медленно сказала Ю, части информации проникали сквозь туман и уже напоминали внятную мысль. Даже если Ли Бан увидел ее, он не видел будущее, он должен был понимать, что не прибудет вовремя, чтобы помочь. И он не видел в темноте, и она оторвалась от него. Он не мог найти ее, не мог догнать, только если… только если его не привели к ней.

Ю повернулась к Нацуко.

— Ты привела его сюда, — это не было вопросом.

Богиня пожала плечами.

— Ты, может, и готова отбросить самого сильного союзника, но я — нет.

Ю сошла с крыльца под дождь, пошла по грязи к маленькой древней богине. Конечно, она не понимала. Она думала, что Ю выбросила полезную фигуру. Она даже не думала, что это могло стоить для Ли Бана. Ю мрачно посмотрела на Нацуко.

— Ты подставила меня!

Нацуко скривила губы и хмуро посмотрела на Ю.

— Я исправила твое глупое решение.

Ю покачала головой, капли воды полетели с ее спутанных волос. Она убрала их за уши.

— Не ты принимаешь тут решения. Ты выбрала меня своим чемпионом, потому что я — стратег. Как я могу выполнять работу, для которой ты меня наняла, если ты меняешь мои приказы?

— Твои приказы? — Нацуко фыркнула. — Не забывай, с кем ты говоришь, смертная. Я не глупый тюфяк, которым ты можешь помыкать, не тупой старик, которого ты можешь обыграть в шахматы, — капли дождя вокруг них замирали и разбивались, становясь туманом. Это проявление силы впечатляло. — Я — богиня всего потерянного, всех упущенных шансов, — свет миллионов костров горел в глазах богини. Ее морщины стали глубже, бросали тени на ее лицо. — Ты тут не главная. Ты работаешь по моей воле!

Ю дрожала, и это было не от похмелья, холода или дождя. Она знала, что Нацуко была богиней, но она впервые видела ее злой, впервые видела, как она применяла силу так. В словах богини была угроза, и Ю не собиралась глупо думать, что была защищена. Чемпион или нет, Ю имела дело с богиней. Она забыла это. Ее обманула внешность старухи и приятное, хоть и ворчливое поведение. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони. Боль, чтобы выучить урок.

Дождь продолжился, словно не разбивался в туман до этого, и потусторонний огонь в глазах Нацуко угас. Ю вдохнула, ее пульс гремел в ушах, как выстрелы кавалерии. Лицо богини смягчилось.

— Я пытаюсь тебе помочь, как могу, — сказала она добрым голосом, напоминая бабушку Ю. — Я пытаюсь спасти тебя от самой себя.

Ю стояла, дрожала и не могла найти голос. Она не понимала, текли по ее лицу слезы или дождь. Она пыталась шевелиться, но ноги застыли, сандалии погрузились в грязь. Ее дыхание вырывалось с хрипом и быстро. Воспоминания о другой жизни были близко, и она пыталась подавить их. А потом Ком оказался рядом. Старый конь ткнул Ю носом, горячее дыхание задело ее одежду. Он искал что-нибудь сладкое для еды. Ю похлопала коня, и в этот раз он не попытался укусить ее.

Она поняла, что Нацуко смотрела на нее с пустым лицом. Ли Бан стоял у двери таверны, тихий и почти забытый. Они ждали ее. Ждали ее приказы. «Искусство Войны всегда сохраняет контроль, — слова бабушки. — Правда о людях в том, что они все без исключения ждут, что другой будет во главе. Заберет ответственность и последствия решения у них. Приказы — это уверенность. Не показывай страха, колебаний, нерешительности. И с этой уверенностью в себе мужчины, солдаты, генералы и даже короли пойдут за тобой без вопросов». Ю гадала, можно ли было так сказать о богах.

Она сглотнула и глубоко вдохнула, просила ноги двигаться, высвободила их из вязкой грязи.

— Пора идти, — сказала она. Мужчина, конь и богиня не спорили с ней.

* * *

Шляпа из таверны закрывала ее от дождя, но вода пропитывала сандалии и внешние слои одежды, и это было неприятно. А еще мокрый конь неприятно пах, и она никак не могла привыкнуть к этому. Дождь отскакивал от Нацуко, не касаясь ее, оставляя ее ухой, и это делало погоду еще более невыносимой. Только Ли Бан ощущал себя хуже, чем Ю, потому что он промок насквозь.

Они шли на северо-запад. Глубже в провинцию Нин. Это был процветающий регион, полный ферм, где выращивали корнеплоды, а дважды в год проходил фестиваль в честь музыкальных искусств. Барды, домашние музыканты и даже старые фермеры, заявляющие, что они могли играть на свистке, сходились в Нин для фестиваля. Говорили, всем давали шанс сыграть, и некоторые величайшие музыканты Хосы были раскрыты там. Даже при жестоком правлении прошлого императора, и несмотря на бандитов в регионе, фестиваль продолжал проходить. Маяк надежды во время, когда такое было редкостью. Но даже эта чудесная традиция могла не пережить войну с Кохраном.

Поле, которое они проходили, было в следах оборванного фестиваля. Знамена, гордо показывающие имена, и награды висели, мокрые и жалкие, под дождем. Инструменты от флейт и гучжэн до простых барабанов лежали, брошенные, на мокрой траве или были втоптаны в грязь. Поле было в следах ног, палатки были сломаны, их трепал ветер. Но тел не было. Ю поняла, что, хоть кохранцы могли быть виноваты, это сделали не они. Это сделали те, кто собирал армию Хосы. Где можно было призвать сотни — а то и тысячи — солдат сразу? Красивое мероприятие, посвященное искусству и объединению людей, было уничтожено бессмысленной войной.

— Чего вообще хотят кохранцы? — спросила Ю. — Или война просто в их природе? — может, они не так и отличались. Война была в ее природе, как бы она ни пыталась избежать этого.

— Э? — Нацуко перекрикивала шум дождя. — Что такое?

— Куда мы идем? — спросила Ю, сменив тему, пока она не стала думать об этом.

— Андинь, — крикнула богиня. Это была старая столица провинции Нин, большой город на холме, окруженный скалами с трех сторон. Бабушка Ю говорила, что не было города, который был защищен лучше, во всей Хосе, и она это знала. Она двести двадцать дней продержалась там при атаке Кохрана. Место первого боя ее бабушки, место рождения Искусства Войны.

— Что мы ищем? — крикнула Ю сквозь шум дождя.

— Хотя бы место без дождя, — буркнула богиня, хотя была сухой, только грязь хлюпала под ее сандалиями.

— Да, хотелось бы, — сказал Ли Бан. Его волосы были мокрыми, прилипли к голове, штаны были в грязи.

Нацуко остановилась и посмотрела на поле фестиваля.

— Так много потерянного, — она покачала головой. — Люди уже молятся в храмах, чтобы я вернула их, — она прошла к деревянной флейте, наполовину воткнутой в грязь. — Это принадлежит Цзян Вэю, талантливому юноше, который делает очки, этим зарабатывает. Он любит помогать людям снова видеть, как и любит поднимать настроение бодрыми мелодиями. Он вырезал эту флейту сам, и она всегда звучала немного не в такт, идеально сочеталась с его умением играть на ней, — она сделала паузу и вздохнула. — Он встретился бы тут с любимой, две души соединились бы в песне, голос мог хорошо подойти к игре Цзян Вэю. Но этот шанс уже упущен.

— Ты не можешь его вернуть? — крикнула Ю поверх дождя.

Богиня смотрела на флейту пару мгновений, а потом перешагнула ее и пошла дальше. Ю и Ли Бан поспешили догнать. Ком следовал за ними, его копыта хлюпали грязью, его нос был у земли, словно он искал еду среди луж. Он всегда искал что-то поесть.

— В Андине два артефакта, — Нацуко смотрела на северо-запад. — Зеркало Гуаньфай и меч Кандо, то, что от него осталось. Получить их будет сложно.

Ю рассмеялась.

— А кольцо и монету получить было просто? — но богиня явно считала, что было просто. Она указывала путь, говорила Ю, какими были артефакты, но когда нужно было работать, она исчезала. Конечно, она возвращалась в Тяньмэнь и смотрела из безопасного места, пока Ю рисковала жизнью для дела богини.

Они шли по дороге в тишине какое-то время после этого. Богиня задумалась. Ю гадала, почему богиня не стала возвращать флейту. Она так оживленно говорила о ней, так горевала, что хозяин упустил шанс. Когда она говорила о потерянных вещах, казалось, это звучало от ее сердца, и там была боль. Она могла вернуть вещи, если хотела. Ю полезла в карман и потерла большим пальцем фигурку, которую богиня вернула ей в день их встречи. Почему она не вернула флейту? Почему она не возвращала вещи, когда люди молились за них в ее храмах?

К полудню дождь стал моросью, небо посветлело, став серым латанным одеялом. Они миновали холм, и Ю увидела Андинь. И армию возле него. Даже с расстояния в половину лиги Ю видела тысячи палаток в долине, стоящих у дороги и подножья другого холма, ведущего к городу. Это было начало осады, солдаты строили укрепления, выкапывали ямы, готовились заморить обитателей города голодом. Странно было, что у них были знамёна Хосы. Герб семьи Ву Лунь, две горы с золотым драконом между ними, был вышит на многих палатках, и сотни знамен показывали символ духа, эмблему нового императора. Ю видела и другие знамена, там были солдаты и знать со всей Хосы. Она видела символ реки Ганси, символ надежды Лау, символ льда Сих. Она даже видела символ вороны на флаге, который трепал ветер, и холод пробежал по ее спине. Ворон был символом Цинь, значит, хотя бы одна королевская семья была тут. Ю не хотела пересекаться с членами семьи, которые назначили награду за ее голову.

— Может, нам стоит уйти, — сказала Ю. Армия Хосы устроила осаду своего города, значит, Андинь пал и был захвачен кохранцами. Обе стороны боя будут рады ее смерти. Она сомневалась, что был шанс достать артефакты.

— Бред, — сказала Нацуко, поймала Ю за руку, когда та отвернулась от холма. — Мы уже отстаем в состязании, а тут два артефакта.

— И две армии между нами и артефактами, — Ю высвободила руку. — Как мне войти и найти их?

Богиня пожала плечами.

— Ты — стратег.

— И, как стратег, я говорю, что это невозможно. Посмотри на них, Нацуко, — она указала на лагерь армии Хосы. — Они устроились там, чтобы помешать кому-то войти или выйти из города. Это тактика дураков, но она помешает нам войти туда.

— Тактика дураков? — спросила Нацуко. — Как так?

— Против других народов это могло бы сработать, — признала Ю. — Окружить город, помешать поставлять припасы. Заморить их голодом. Это не быстрая победа, но пока ты можешь доставлять припасы своей армии и не давать солдатам сбежать, врага можно заставить сдаться или напасть на тех, кто устроил осаду.

Богиня снова пожала плечами.

— Жители Хосы не окружили город.

— Они перекрыли важную часть. Андинь со скалами с трех сторон, только одна дорога ведет по холму к его вратам. Этот город хорошо защищен. Он неприступный, — хотя казалось, что южная стена ужасно пострадала. Большая ее часть обрушилась со скалы, лежала внизу обломками. Ю не видела следов боя, и она подозревала, что часть скалы осыпалась, с ней рухнула и стена. — Но у кохранцев уникальное преимущество, которое явно не учел генерал Хосы. Им не нужны припасы, которые приносят по горе. Их могут доставить топтером. Они могут сидеть в городе вечно, а армия Хосы со временем разойдется. А еще армия Хосы уязвима для атаки сзади, ведь она прикована к месту.

Она указала на армию Хосы.

— Эта армия должна была идти на север в Кохран и ударить по врагу, пока армия императора отправится на восток освобождать Шин. Видишь, как генерал расставил солдат? Лошади и палатки на севере, готовые уйти, как только город отобьют. Но…

Нацуко кивала, хотя ее глаза были огромными.

— Звучит довольно сложно.

— Нет, — сказала Ю. — Это гениально. Я про кохранцев. Тот, кто планировал нападение, знал, что делал.

— Как так?

— Они разделили армию Хосы, захватив самые защищенные города на севере, заставив солдат разделиться и биться без преимущества в количестве, на что они всегда полагались. Кохранцы заняли Андинь, самый защищенный город Хосы. В Шин они забрали столицу, еще один город, который неприступный из-за положения на нескольких плато. Они захватили и Солнечную Долину, путь между столицами Нин и Шин. Это позволяет им поставлять припасы, а еще ограничивает возможное вмешательство.

— Похоже, Хосе нужен хороший стратег, — сказала Нацуко. Морщинистая богиня глядела на стены города впереди.

— Нет! — с нажимом сказала Ю. Она покончила с войной. Оставила ее позади, как и старое имя. Эта ее часть умерла с ее принцем.

— Нам нужно в город, — Нацуко развела руками, словно это было не под ее контролем. — Для этого нужно помощь хосанцам занять город, быстро. Ты — величайший стратег в Хосе. Не говори, что у тебя нет идей, как им это сделать.

Ю покачала головой в ответ богине.

— Даже если бы были, — а они обе знали, что были. — С чего ты взяла, что они меня послушают? Я не могу просто пройти в лагерь солдат, потребовать встречи с генералом и начать раздавать приказы.

Нацуко улыбнулась ей своей нечеловеческой улыбкой.

— Как Ю — нет, — богиня вытащила из рукава ханфу простую керамическую маску, белую, как снег. Большая трещина тянулась от правого глаза до подбородка. Урон, полученный в бою при Цзейшу.

Ю покачала головой.

— Где ты это взяла? — это была маска Искусства Войны. Она носила ее годами, в каждом бою рядом со Стальным Принцем. Она носила ее в день, когда проиграла и потеряла принца. Было больно тогда, теперь было хуже. Проигрывать больно. Она ущипнула себя за ладонь, ногти порвали кожу до крови. Она отпрянула на шаг, глядя на маску.

— Я — богиня потерянных вещей, — Нацуко шагнула вперед, держа маску перед собой, требуя от Ю принять ее.

— Я ее не теряла, — Ю замотала головой. — Я ее оставила позади.

Богиня следовала за ней, протягивая маску.

— Разница только на словах. Результат редко определяется намерением, — она сделала еще шаг вперед. — Эта маска принадлежит Искусству Войны. Она принадлежит тебе.

— Пару дней назад ты ругала меня за то, что я рискую собой. За то, что пытаюсь убить себя в качестве наказания. Как назвать это? — голос Ю дрожал. Она бросила маску в день, когда война была выиграна. Когда самозванца Стального Принца раскрыли, и на его тело плевали солдаты, вместе с которыми он сражался и погиб, Ю выбросила маску и пропала на улицах Цзейшу. Ей нравилось думать, что Искусство Войны умерла в тот день. Дайю Линсен умерла в тот день с памятью о Стальном Принце. Родилась Ю. И Ю не имела дел с войной. Ю хотела только играть в шахматы и выпивать, чтобы забыть.

— Я назвала бы это «перестань быть ребенком, совладай с прошлым и прими ответственность!», — Нацуко бросилась вперед, поймала ладонь Ю с татуировкой своей рукой. Она вложила маску в ее руку и отошла.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — рявкнула Ю. — Там солдаты из провинции Цинь. Кто-то из королевской семьи Цинь. Если я пойду туда как Искусство Войны… как я… они убьют меня за убийство Стального Принца.

— Ты не совершала это убийство, — сказала Нацуко.

— Не важно. Я знала о его смерти и скрыла ее. И я послала вместо него ложного Стального Принца, — Ю хотела кричать. — Для всех я в ответе. Меня уже обвинили.

— Так не давай им убить тебя, — сказала богиня, ее губы дрогнули в намеке на улыбку. Словно это было просто. — Дай им то, что они захотят больше тебя. Обменяй свой опыт на свою свободу.

— Что?

Богиня вздохнула и вскинула руки.

— Ты — стратег! Придумай что-нибудь. В том городе артефакты, и если мы не получим их, это сделает другой чемпион, и я потеряю шанс свергнуть Бату, а весь мир еще век будет знать войну. Эта армия тоже хочет этот город. Наши интересы совпали. Пусть узнают это!

Богиня была права. Ревущий Тигр управлял армией Хосы. Он был старым дураком, который знал, как кричать на отряды, но не понимал тонкости стратегии. Но он знал, что умела Искусство Войны. Они были на противоположных сторонах в бою не раз, и он ни разу не одолел ее. Но это было раньше. Многое изменилось. Она смотрела на маску в своих руках. Она ненавидела богов и была уверена, что эта несносная богиня доведет ее до смерти.




































Глава 19


Ю надела свою старую маску и пошла по холму в долину к лагерю армии с Нацуко, Ли Баном и Комом, шагающим за ними. Она вскоре вспомнила, какой неудобной была маска. Она давила на нос, и дыры были только для глаз. Влага от дыхания собиралась под подбородком на выступе. Она привыкла к этому раньше. Она носила маску каждый день почти семь лет, и маска стала частью нее, как ее волосы или ногти. Она скрывала личность, давала наследие и ответственность. Ю не справилась с ответственностью, испортила наследие. Она не заслуживала носить маску бабушки.

Ли Бан громко шмыгнул, а потом сказал мелодичным голосом:

— Они идут, — Ю поняла, что его вела Нацуко, его взгляд был устремлен вдаль.

Шестеро солдат ехали навстречу им, каждый нес копье, был в черной керамической броне, копыта их лошадей отрывали куски влажной земли, пока они неслись по склону холма. Ю шагала к ним, высоко подняв голову. Было важно выглядеть уверенно. Ей нужно было, чтобы генерал Ревущий Тигр поверил ей, но ей нужно было, чтобы и солдаты в его армии поверили в нее. Конечно, ей нужно было учесть, что солдаты из провинции Цинь могли пронзить ее грудь и утащить ее тело в армию. Это быстро покончило бы с возрождением Искусства Войны.

— Стоять! — крикнул один из солдат, когда они приблизились. Это были не солдаты, собранные из провинции, это были элитные солдаты Ву. Они окружили Ю, Нацуко и Ли Бана. Если она сыграет неправильно, все они погибнут. Кроме Нацуко. Богиня, наверное, рассмеётся с копьем в груди.

— Нет, — Ю отклонила голову, чтобы солдат во главе видел под ее шляпой, заметил маску. И она решительно пошла дальше, игнорируя копье у своей груди. Она шагнула в сторону, чтобы обойти большого жеребца, фыркающего туманом ей в лицо. Нацуко, к счастью, молчала.

Солдат во главе посмотрел на товарищей. Ю почти не видела его лицо под шлемом, но она понимала, что уверенность в нем померкла. Было важно выглядеть властно, даже если вокруг все катилось в ад. Солдат развернул коня, когда Ю обошла его, и снова появился перед ней.

— Я сказал: стоять! — его копье замерло в дюймах от груди Ю.

— А я не буду повторять, — сказала Ю. Ее голос изменился, стал командующим, в нем была уверенность, которой она раньше гордилась. Она изменила голос не сознательно. Это пришло само. Она осторожно отодвинула наконечник копья с дороги и пошла дальше. — Я прибыла к генералу Ревущему Тигру. Он захочет встретиться со мной.

— Ты — точно она? — спросил солдат без бороды, его лошадь поравнялась с Ю.

Ю посмотрела на мужчину, он разглядывал ее маску без черт, кроме трещины, тянущейся от правого глаза.

— На наши молитвы ответили, — сказал солдат без бороды. — Я бился за тебя, стратег. За тебя и Стального Принца, — он притих на миг, но Ю ощущала, что он готовил следующие слова. — Ты это сделала?

Ю посмотрела на лагерь армии на дне долины, на вытоптанную тропу, ведущую к городу. Изображать уверенность. Не давать врагу видеть, как ты колеблешься. Не давать своим отрядам видеть твою нерешительность. Она ущипнула себя под лохмотьями до боли. Искусство Войны должна была всегда вести и ожидать, что другие последуют за ней без вопросов.

— Я не убивала Стального Принца, — она никому не говорила эти слова. Они были правдой, но на ее губах ощущались как ложь. — Но я заменила его. Чтобы победить в бою, в войне, я сделала то, что было необходимо.

Солдат без бороды кивнул.

— Мы сопроводим тебя к генералу, стратег.

Солдат во главе сжал бока лошади и толкнул солдата без бороды в седле.

— Я тут во главе, солдат.

— Это Искусство Войны, сержант. Если кто и может понять, как вернуть город и спасти наш народ, это она.

Ю игнорировала спор и шагала дальше, обошла лошадь перед собой. Она не знала, следовала ли за ней Нацуко, или богиня снова исчезла. Отогнали ли Ли Бана и Кома копья. Она не могла позволить себе оглянуться и проверить.

— Если это правда, то она — преступница и предательница, — сказал сержант.

— Это не вам решать, сэр. Только генерал может принять такое решение.

Сержант снова развернул лошадь, направил ее рядом с Ю.

— Иди! — прорычал он. И ее повели в лагерь армии Хосы.

* * *

Солдаты Хосы пялились на Ю, она прошла в их лагерь, высоко держа голову. Ее преследовал шепот, как змеи. Лагерь был хорошо организован, с аккуратными рядами палаток. Звенел молот об наковальню, сержант кричал, направляя маневры солдат. Запах был гадкой смесью влажного дыма, грязи и фекалий. Некоторые солдаты натирали маслом копья, перевязывали рукояти мечей кожей или спали, они были ветеранами. Другие работали группами, ходили в плохо сидящей броне по лагерю, нервно расхаживали по грязи — новички, которые еще не видели боя. Все было знакомым для Ю, она словно вернулась домой и увидела, что ничего не изменилось.

Ее сопровождающий довел ее до развилки у подножья холма, тысячи ног в сапогах давно превратили дорогу в трясину. Солдаты привели ее к высокой деревянной гостинице в центре лагеря. Снаружи висела табличка, но на ней было только темное пятно. Внутри было просторно, лишь несколько стульев, потрепанный деревянный стол у дальней стены и лестница на второй этаж. Глубокие царапины на полу показывали, что мебели раньше было много, но она давно пропала. Это был центр управления генерала Ревущего Тигра, и у мужчины были аскетические вкусы. Ю одобряла хотя бы это.

— Генерал осматривает отряды, стратег, — сказал солдат без бороды с поклоном. — Мы отправили ему весть, что ты тут, — мужчина стоял у двери. Ю отметила это. Она была под стражей, ждала вердикта генерала. Она сохраняла позу, не проявляла тревогу. Маска помогала.

Нацуко прошла мимо нее, ворча, опустилась на стул у окна с видом на осажденный город.

— Похоже, всех интересует твое внезапное появление, — сказала богиня. — Я слышала, некоторые звали тебя Спасительницей Андинь.

— Рановато для этого, — Ли Бан сел на первую ступеньку лестницы и попытался выжать воду из туники. Лужа быстро появилась под ним. — Я думал, они убьют нас.

Ю прислонилась плечом к стене рядом с богиней и посмотрела на холм и город. Она тихо сказала:

— Они говорят не обо мне. Моя бабушка была Спасительницей Андинь.

Ли Бан шмыгнул носом.

— А?

— Ты не знаешь об Осаде Андинь? — спросила Ю. — Это было около семидесяти лет назад. В первый раз, когда кохранцы заняли Хосу.

Ли Бан покачал головой, но Нацуко заворчала, заламывая костлявые ладони.

— Я была немного занята молитвами потерянных тогда. Не обращала внимания на все детали.

Ю улыбнулась. Она не думала, что сможет поучить богиню истории.

— Тогда, как и сейчас, Андинь одним из первых городов попал под атаку Кохрана. Это столица Нин, как видите, она хорошо защищена. Ценный приз, база для нападений глубже в сердце Хосы, — Ю сдвинула шляпу с головы и повесила ее на спину, а потом вытащила статуэтку, над которой работала, и продолжила вырезать ее. — Король Нин был гордым. Он отказывался отдавать город, собрал почти все силы за стенами. Даже так армия Кохрана превосходила его, и он знал, что помощь из других провинций прибудет не скоро, если вообще прибудет. Он знал, что лишь вопрос времени, когда Андинь падет, и он с городом.

— Тебе это нравится, да? — спросила Нацуко, щурясь.

Ю улыбнулась, зная, что богиня не видела это за маской.

— Это приятная перемена после твоих лекций. Король Нин сам признавал, что его знания в тактике и стратегии хромали. Его советники открыто соглашались, что ему стоило бежать. Но на его жену работала леди, которая славилась навыком игры в шахматы и знаниями по философии. Это делало ее изгоем среди сверстниц. Это и ее способность довести почти любого до слез клинком своего языка.

— Мне она уже нравится, — сказала Нацуко.

— Да, наверное, вы поладили бы. Но, хоть он был плох в стратегии, король Нин отлично замечал таланты и использовал их. Он приходил к ней за советом снова и снова, спрашивал обо всех делах насчет защиты города. Тайно, конечно. Королю не подобало искать помощи у женщины. Вскоре ему стало не хватать ее рядом. Кохранцы атаковали все сильнее, и ему нужно было, чтобы она была рядом все время. К сожалению, тогда женщины не были солдатами, учеными или советниками в Хосе, — сказала Ю, Она была рада, что все сильно изменилось за семьдесят лет. — Король Нин дал женщине маску и попросил все время носить ее. И оставаться с ним. Вскоре солдаты и офицеры поняли, откуда на самом деле были приказы. И родилась Искусство Войны. Моя бабушка, молодая женщина, которая знала только богатую жизнь с привилегиями за стенами большого города, быстро заслужила уважение среди самых сильных и опытных солдат Хосы. С ней город Андинь продержался, пока не прибыли союзники из Сих, Лунь и Лау. Они назвали ее Спасителем Андинь, не зная, что она была женщиной. Это было начало войны, конечно. Моя бабушка была важной в отражении вторжения Кохрана по всей границе Хосы. В конце войны она управляла самой большой армией в Хосе, альянсом семи из десяти провинций. И когда кохранцы отступили, бабушка тайно сняла маску, и Искусство Войны просто пропала.

— Пока ты не приняла маску? — сказала Нацуко.

Ю смотрела на пол, ее ножик замер, срезая небольшой слой дерева.

— Не мой выбор, — сказала она. Она не хотела быть Искусством Войны. Не хотела быть стратегом. Не хотела бремя наследия бабушки. Это было не совсем правдой. Она не хотела это сначала. Но стала нуждаться в этом.

Богиня нежно сжала ладонь Ю.

— А чей выбор это был?

Дверь распахнулась, они вздрогнули, а солдат рядом с дверью выронил копье, и оно упало с грохотом. Седеющий старик, чья потрепанная керамическая броня едва сдерживала его жир, прошел в комнату. На его лице была буря, а его голос был как молния.

— Лучше бы этому не быть шуткой! — прорычал он. — Потому что это не смешно. Эти гады из Цинь уже дышат в мою шею, — его броня была тускло-красной, выпирающая туника под ней была черной. Наплечники были в форме бушующих волн.

— Генерал Ревущий Тигр, — сказала Ю. Она отошла от стены и низко поклонилась. Он заслужил уважение. Он не был стратегом, но хороший командир не всегда нуждался в таких навыках.

— Ох, черт, — прорычал Ревущий Тигр, его голос стал низким гулом. — Я надеялся, что это была шутка.

За генералом вошел еще мужчина. Выше и моложе, хотя он явно был родней, судя по плоскому носу и ямочке на подбородке. Он был в расцвете сил, стоял прямо, кожа сияла здоровьем. Его броня была ярко-красной, ухоженной, хотя его брат оставил свою тусклой. Ю смотрела на него с трепетом. Это был настоящий герой. Алый Прибой был с такой же кровавой репутацией, как и его имя. Два дао висели на его поясе, копье было на спине. Говорили, Алый Прибой убил столько людей, что хватило бы на город призраков, и Ю ощущала нечто грозное в огне в его глубоких черных глазах. Он прислонился к стене у двери, скрестил руки и хмуро глядел на Ю.

— Это не можешь быть ты, — прорычал Ревущий Тигр, прошел по комнате и посмотрел на Ю, щурясь.

— Это я, генерал, — сказала Ю. — Прошу прощения за неудобства.

«Искусство Войны должна говорить изящно, неспешно, уверенно, ведь все, даже неожиданное, идет по плану».

Ревущий Тигр фыркнул и стал расхаживать в центре комнаты.

— Докажи это. Сними проклятую маску.

— Что это докажет, генерал? — спросила Ю. — Ты никогда не видел мое лицо. Мы не встречались до этого дня.

— Все равно снимай, — прошипел генерал.

Ю задумалась. Не важно, узнает ли он ее лицо. Она была тут, и ее судьба была в его руках.

— Нет, — тихо сказала она. Искусство Войны не снимала маску, и она будет держаться этого, если сможет.

Ревущий Тигр замер и пристально смотрел на нее, сжав кулаки, глаза были большими от гнева.

— Я могу приказать снять ее с тебя.

— Я тут не для боя с тобой, генерал, — тихо сказала Ю.

«Искусство Войны говорит всегда тихо. Заставляет других слушать, от этого они в невыгодном положении», — ее удивляло, как легко она вернулась в роль. Она оставила роль пять лет назад и надеялась больше не играть ее.

— Я тут, чтобы помочь тебе.

— Помочь мне? — Ревущий Тигр фыркнул. — Принеся хаос в мой лагерь? Половина моих солдат уже хочет, чтобы ты спасла нас, а другая половина хочет повесить тебя. Ты принесла раскол в наши ряды, стратег. Как это помогает?

— Потому что я хочу спасти вас, — Ю улыбнулась, хотя это никто не видел.

— Нас не нужно спасать, — рявкнул Ревущий Тигр. — Нам нужно захватить чертов город, — он прищурился, глядя на Нацуко. Богиня сидела тихо и неподвижно на стуле, удивительно сдержанная, ее устраивало смотреть и не участвовать. Генерал взглянул на Ли Бана, все еще мокрого героя, бледного, как козье молоко.

Генерал посмотрел на Ю, стиснул зубы и прищурился.

— Ты не можешь быть ею, — прорычал он. — Ты не девяностолетняя женщина, — он посмотрел на Нацуко и улыбнулся. — Думаю, теперь я понимаю.

Ю сомневалась в этом, но если генерал хотел верить, что Нацуко была настоящим Искусством Войны, пускай. Не важно, пока он соглашался слушаться ее приказов.

— Генерал, — сказала Ю. — Позволь узнать, все ли мне известно о ситуации. Император Эйнрич Ву Лунь ведет армию Хосы с востока в Шин, чтобы разобраться с кохранцами, занявшими провинцию. Император ждет, что ты и твоя армия отвоюете Нин и ударите по Кохрану, чтобы разбить их поставки припасов и отвлечь их внимание.

Генерал Ревущий Тигр хмыкнул и снова стал расхаживать.

— Мастера Солнечной Долины заперты на Нерушимых скалах из-за того, что кохранцев слишком много. Сзади армии Кохрана Бамбуковый лес, и это не дает атаковать с юга, ведь в лесу духи. Так что мастера Солнечной Долины вряд ли получат помощь и со временем падут, а армия Кохрана свободно пойдет на запад и нападет на вас с востока.

Ревущий Тигр снова хмыкнул.

— Остаетесь вы, — продолжила Ю, — и вы можете застрять тут и не выполнить приказ императора. И если слухи — правда, и кохранцы вернули Кровавый Двигатель, нет гарантии, что армии императора в провинции Цинь хватит, чтобы отразить вторжение в Шин, — Ю отошла от стены и подошла к генералу, следя за тем, как он расхаживал. — Полагаю, эта ситуация создана тобой?

Генерал замер и повернулся к Ю. Вена пульсировала на его виске, он впился в нее взглядом. Этого хватило, чтобы понять, что она была права.

— Ты был в Нин пару дней назад. Не больше пяти, судя по состоянию этого лагеря, — сказала Ю. — Твоя армия забрала всех мужчин, кто мог служить. А потом вы бросили город без защиты, ведь спешили на север в Кохран. А отдельный отряд кохранцев прошел там с востока, отделился от армии в Солнечной Долине. Они захватили Андинь без проблем, отсекли вам доступ к припасам, а за спиной оказался враг, и это привело вас сюда. Тебя обыграли, генерал.

Правый глаз генерала дергался, он сжал кулаки так, что они дрожали. А потом он вздохнул.

— Верно во всем, стратег. Мне нужно вернуть Андинь. Сейчас! И с минимальными потерями, иначе не важно, как быстро я доберусь до границы Кохрана, ведь мне не хватит людей, чтобы сделать что-то, кроме как обмочить их стены.

Ю чуть склонила голову, не сводя взгляда с глаз генерала.

— Похоже, тебе нужен стратег.

— И я должен довериться тебе? — Ревущий Тигр фыркнул. — Мне напомнить, что мы бились на разных сторонах в прошлой войне, стратег?

Ю пожала плечами.

— Та война окончена, генерал. Мне напомнить, что я билась на стороне нынешнего императора? Я знала его, когда его звали Эхом Смерти.

Генерал рассмеялся.

— Редкие это знают. Похоже, ты — все-таки она, — он посмотрел на Нацуко, сидящую у стены, поверх плеча Ю. — У тебя есть план по возвращению города?

— Еще нет, — призналась Ю. — Мне нужна карта города и окружающей местности, точная и с информацией о защите, а еще список доступных вам сил.

Генерал скривился на миг, задумавшись, а потом кивнул и прошел к стене. Он схватил потрепанный стол, потащил его со скрежетом ножек в центр комнаты.

— Неси карту, — прорычал он солдату у двери.

Дверь открылась, солдат убежал, и другой солдат — в зеленой броне провинции Хансю — вошел. Он низко поклонился и ждал, пока Ревущий Тигр заметит его.

— Что такое? — прорычал генерал.

Солдат выпрямился и посмотрел на Ю.

— Принц Цинь идет сюда, генерал, — сказал солдат. — С ним два десятка личных стражей.

Ревущий Тигр зашипел сквозь зубы, покачал головой и махнул солдату уйти. Мужчина принес карты и расстелил их на столе.

— У тебя минуты, стратег, — прорычал Ревущий Тигр. — Придумай план, как вернуть проклятый город, пока принц идет сюда, и я защищу тебя. Иначе он получит тебя.

Это было невозможно, они оба знали это. Андинь никогда не сдавался при осаде. Ее бабушка выдержала там осаду против армии в пять раз больше армии Хосы. Этот город был защищен лучше всех в Хосе, может, в мире. И генерал хотел, чтобы она за минуты придумала, как захватить его. Он ждал ее поражения.

Или нет. Генерал был напряжен, как натянутая веревка, которая могла лопнуть. Ю вспомнила, что знала о нем, порылась в воспоминаниях. Она изучала его, когда он был ее противником, узнала все, что могла, о нем и его брате, чтобы отразить все их атаки.

Ревущий Тигр не был знатью. У него не было королевской крови из провинции. Он родился в трущобах Кайши в провинции Лау. Он сам вступил в армию Хосы, когда был еще ребенком, и привел младшего брата, еще кроху, с собой. Он заслужил свой ранг и имя Ревущего Тигра, когда стал командовать во время кампаний Ипии. Его командира убил шинтей в дуэли. Его брат убил шинтея, но Ревущий Тигр подучил власть в армии Хосы и вел отступление, отбиваясь со всех сторон. Только его сила воли и громкость его рева не дала армии Хосы распасться. После этого он быстро поднялся в ранге, и Хенан Ву Лунь предложил ему место генерала в войнах объединения. Он стал командиром армии Хосы, но его понизили, когда Прокаженный Император занял трон. Он не был политиком. Не был дипломатом. Его сила лежала в уважении солдат и способности удержать армию вместе нерушимой волей. Его смелость и сила приказов дали ему все.

Ревущий Тигр не подставлял ее. Хитрость не была частью его поведения. Он давал ей единственный шанс, какой мог, получить безопасность. Он не мог перечить принцу Цинь за ее жизнь без причины, и ей нужно было дать ему повод.

— Какие силы есть у кохранцев? — Ю подошла к карте. Она была новой, город с обрушенной южной стеной, лагерем Хосы у холма с высоты птичьего полета.

Ревущий Тигр шумно выдохнул и подошел к ней и столу.

— Мы считаем, что у них около тысячи солдат. Пехота и лучники. Или как зовутся их проклятые огненные трубки.

— Ружья, — сказала Ю. Она видела их раньше. Прокаженный Император носил такое на спине, когда его знали как убийцу Эхо Смерти. Это были разрушительные приборы, которые использовали взрывающийся черный порошок, чтобы шарики из металла летели на пугающей скорости. Они превосходили луки во всем, кроме времени перезарядки.

Ревущий Тигр склонился над столом, впился ногтями в дерево.

— Они далеко стреляют, и они могут одолеть нас, ведь мы ниже на склоне холма. А еще у них три летающие штуки. Остальное — пехота. Копья и мечи, металлическая броня. У кохранцев нет техник, но их солдаты с личными приборами, которые делают их сильнее. Я видел, как один гнул меч голыми руками, — это было новым. Ю о таком приборе не слышала, но и Тикающие Часы казался сильнее, чем должен быть, без помощи техники.

— А ваши силы? — спросила Ю.

— Две тысячи пехоты, пятьсот лучников, двести тяжелой кавалерии, хотя от них тут проку мало, и сто пятьдесят стражи Лотоса, — стража Лотоса была хорошим преимуществом. Заняв трон, император учил свою стражу Лотоса быть элитными солдатами, лучшими в Хосе. Их учили техникам, им давали лучшие броню и оружие, и каждый был равен десяти обычных солдат. Они уступали только героям, которые ходили по империи.

Ревущий Тигр хмыкнул и кивнул брату, стоящему у двери, прислоняясь к стене.

— И у нас есть мой брат, Алый Прибой. Уверен, ты все о нем знаешь, стратег, — она знала. Алый Прибой часто был фактором, который Ю не могла учесть в плане. Его сила на поле боя была легендарной, и даже Стальной Принц опасался воевать с ним. — И лучник, Полет Дракона, — это имя было новым для Ю.

— Расскажи о нем, — сказала она, разглядывая карту. Она уже взвешивала возможности, построения отрядов, финты и контратаки.

— Очень хороший лучник, — прорычал Ревущий Тигр. — Никогда не промахивается. Как-то умудряется выстрелить дальше тех приборов Кохрана. Он отражал их атаки, как мог. Его техника, похоже, меняет путь стрелы, как только она покинула его лук.

Ю тихо изучала карту. Она не видела способ пробиться в город без сильных потерь. Такие потери разобьют армию, даже если ее вел Ревущий Тигр. Должен быть способ. Что-нибудь. Преимущество, которое она пропускала. Слабость в защите, которую можно было использовать. Может, что-то бабушка упоминала в историях. Правило, которое можно нарушить и получить победу в игре хитростью.

— Есть проблема с народом Андинь, — голос Алого Прибоя был как лезвия бритвы в шелке.

Ревущий Тигр хмыкнул.

— Люди, которых мы оставили. Женщины, дети, старики, власти города, которым не хватило смелости пойти в армию, и они скрылись за исключениями для знати.

— Они не мертвы? — спросила Ю.

Ревущий Тигр покачал головой.

— Когда кохранцы захватили город, недолго шел бой, но мы не оставили никого, кто мог защищать место. Они захватили город меньше, чем за час и удерживают его, но они не убивали жителей.

— Но могут, — сказал Алый Прибой, — если мы нападем.

Еще фигура на доске. Слабая фигура, без ценности, кроме как заложник, но еще одна фигура. Чья же?

В дверь с силой постучали. Крупный солдат быстро прошел в комнату.

— Сэр, принц Цинь тут. Он не один, сэр.

Ревущий Тигр отмахнулся и продолжи расхаживать.

— Время на исходе, стратег. Найди мне план, — он кивнул брату, и Алый Прибой встал перед закрытой дверью, прислонился к ней спиной, словно не преградил этим путь принцу из Хосы.

Кто-то застучал в дверь.

— Генерал! — раздался снаружи низкий голос. — Откройте дверь, генерал! Я знаю, что вы там, и я получу правосудие за убийство кузена, — снова стук в дверь. Кто-то явно бросался на нее весом, но Алый Прибой прислонялся к ней, ухмыляясь. И это не давало принцу и всем его людям ворваться внутрь.

— А южная стена? — спросила Нацуко. Богиня звучала встревожено, и это не успокаивало Ю.

— Самое слабое место защиты, да, — прорычал Ревущий Тигр. — Но мои люди не могут забраться по скале, не пострадав от выстрелов кохранцев. Может, если бы у нас была неделя, чтобы построить башню, но город нужно захватить сейчас.

— Выбивай! — крикнул принц снаружи.

— Брат? — спросил Алый Прибой.

Ревущий Тигр ударил кулаком по столу и зарычал.

— Время выходит, стратег. Впускай их.

Алый Прибой пожал плечами и отошел от двери. Она распахнулась, и солдат в серебряной броне Цинь перелетел порог и растянулся на полу. За ним стоял высокий красивый мужчина с лицом, настолько похожим на Стального Принца, что сердце Ю болело. Она посмотрела на карту, размышляя, отказалась от еще одного плана, который погубил бы тысячи солдат Хосы. Должно быть что-то. Всегда был выход. Любую защиту можно было разбить, а атаку отразить.

«Искусство Войны не работает в камне, — сказала бабушка. — Ни один план не выстоит, если враг хитер, а союзники слабы».

— Генерал, — крикнул принц, перешагивая солдата. — Эта женщина — преступница, известная как Искусство Войны, и я требую ее жизнь во имя Цинь.

Ревущий Тигр перехватил принца, встал между Ю и мужчиной, требуя внимания своим внушительным видом.

— Как ты смеешь врываться в мой центр управления и требовать, принц Цинь! Мне дал власть Император Десяти Королей, это делает мое слово тут законом, — голос генерала был низким рычанием дикого зверя, готового ударить. Даже принц помедлил от такого гнева. — Если у тебя проблемы с моим советником, стоило выразить это правильным образом. Через цепь командующих.

— Я…

— Тут не командуешь, — прорычал Ревущий Тигр так громко, что даже дождь снаружи притих от страха.

В комнате стало тихо на миг. Ю вспомнила еще слова бабушки: «Когда защищаешь город, нет преимущества выше, чем сам город, нет защитников лучше, чем те, кто знает город лучше всего. Те, кто теряет больше всего».

Принц Цинь кашлянул и поклонился, но не очень низко, ведь он технически был выше в положении, чем генерал.

— Приказ об ее аресте подписан императором Эйнричом Ву Лунем для королевской семьи Цинь. Она — беглянка, генерал. Преступница. Убийца и предательница. Властью того же, кто дал ее тебе, она обречена. Я, как представитель Цинь, имею право на ее голову! — принц не отступал. И он имел на это право. Ревущий Тигр тянул время для нее, как мог, но если она не даст ему повод, он просто не сможет ничего сделать. Ее жизнь была в опасности.

Но Ревущий Тигр не отошел.

— Ты знаешь, кто она, принц Цинь, — прорычал он. — Ты знаешь, на что она способна. Нет стратега лучше в Хосе, и судьба империи может лежать в исходе этой осады, — он повернул голову немного и спросил поверх плеча. — У тебя есть план, стратег?

Если бы был вход в город. Хоть шанс на вход. Проникнуть небольшой группой. Она взглянула на Ли Бана, забытого на лестнице таверны. Может, им не нужно было никого впускать. Может, у них уже было все, что нужно.

Ревущий Тигр выдохнул.

— Принц Цинь…

— Есть, — сказала Ю. Ей нужно было выпить. Но даже если бы тут было десять бутылок вина на столе, ей пришлось бы снять маску, а Искусство Войны никогда не снимала маску.

— Нет! — прошипел принц. Ревущий Тигр утихомирил его, подняв руку, грозно посмотрев на него.

— Правда? — прорычал генерал. — Это не уловка, чтобы продлить жизнь, стратег. У тебя есть четкий план?

— Да, — голос Ю чуть дрогнул. Может, ее бабушка не дрогнула бы, но Ю плохо поддерживала ее наследие.

Ревущий Тигр широко улыбнулся.

— Тогда я рад накрыть тебя защитой императора Эйнрича Ву Луня, стратег.

— Я это не допущу! — принц Цинь вытащил цзянь. Этот меч аристократа не был украшен сколом на клинке или пятном. Клинок никогда не видел боя.

Ревущий Тигр сделал спокойно шаг к принцу, его меч поцарапал керамическую броню генерала.

— Дуэль? Конечно, я принимаю. Но я уже не сражаюсь в дуэлях, принц Цинь. Вместо меня будет брат.

Принц Цинь взглянул на Алый Прибой, герой хитро улыбался. Он быстро вернул меч в ножны.

— Император услышит об этом, генерал!

Ревущий Тигр зарычал.

— Или от тебя, или от меня, да, принц Цинь. Но если план стратега хороший, моя защита — защита императора, — он повернулся к Ю, улыбка пропала с его лица. — Но если ее план провалится, а мы будем еще живы, она твоя.












Глава 20


— Мы не можем захватить город силой, — сказала Ю. Это был простой факт.

— Пха, — крикнул принц Цинь. Он нашел стул у дальней стены. — Она советует трусость.

Ревущий Тигр злобно посмотрел на принца.

— Ты тут под покровительством, принц Цинь. Молчи и дай стратегу говорить. Она умнее нас обоих.

Ю кивнула генералу и продолжила.

— Защита Андинь слишком хороша, а кохранцы могут использовать людей Хосы, оставшихся в городе, как заложников, — Ю глубоко вдохнула и поблагодарила бабушку и старого короля Нин, что они заставили Искусство Войны носить маску. Только это не давало ей рассыпаться, не давало другим увидеть ее страх и тревогу, не давало сомнениям сокрушить ее. — Наше преимущество не в количестве, а в кохранцах. Их отряд невелик, они полагаются на скалы и стены города, и сила их ружей больше, чем наших лучников. Они не удержат город против решительного наступления.

— Ты сказала, что мы не можем захватить город силой, — сказал принц Цинь. — Ты ходишь кругами, женщина. Прими решение и озвучь его, чтобы мы могли уже отделить голову от твоих плеч.

Ревущий Тигр не ругал принца в этот раз.

— Он прав, стратег.

Ю взглянула на принца, потом на генерала. Она повернулась к Ли Бану. Он не был рад вдруг оказаться в центре внимания и заерзал на ступеньке. Ю подошла и опустилась на колени перед ним, понизила голос до шепота, чтобы больше никто не слышал.

— Ты можешь осмотреть город?

Ли Бан нервно захихикал.

— Не знаю. Я…

— Я не прошу видеть все части, — сказала Ю. — Я просто пытаюсь спасти жизни жителей Хосы. Помочь им покончить с войной, пока она не проникла глубже в империю и не поглотила Хосу и Кохран. Я не могу сделать это без тебя и твоей техники, — Ли бан нахмурился, его губа дрожала. Но он этого хотел. Технику. Быть героем. Ю знала лучше многих, что не все герои махали мечами. Некоторые бились не на передовой умом и стратегией, хотя редкие были такими крупными, как он.

Ли Бан провел ладонью по спутанным волосам и шмыгнул носом.

— Я все еще разбираюсь в технике, но, кхм, может. Что нужно увидеть?

— Людей, — сказала Ю.

— Что это? — закричал принц Цинь. — Кто этот толстяк? Почему ты спрашиваешь его о плане по захвату города?

— Тихо, — прорычал Ревущий Тигр. Он верил ей, потому что они знали друг друга. Не прямо, ничего такого. Они бились против друг друга много раз на войне, понимали друг друга лучше, чем могли через дружбу.

— Найди народ Андинь, — тихо сказала Ю. — Женщин, детей, стариков. Найди их. И все. Просто найди. Узнай, где они прячутся, и скажи мне.

Ли Бан нахмурился и неуверенно кивнул.

— Я попытаюсь, — он пару раз глубоко вдохнул, и его взгляд стал далеким, глаза затуманились.

— Что он делает? — спросил Ревущий Тигр.

Нацуко рассмеялась и лениво помахала рукой.

— Я пойду, — сказала она, встала и подошла к задней двери. — Нужно быть в другом месте, посмеяться над богами, — она открыла дверь, прошла и закрыла ее за собой.

— Там ничего нет, — прорычал Ревущий Тигр. — Дверь ведет в погреб, — Ю вздохнула. Конечно, богиня решила в худший миг поиграть в свои игры.

Принц Цинь подбежал к двери и чуть не сорвал ее с петель. Нацуко, конечно, пропала.

— Что это? — прошипел принц. — Какая-то хитрость?

Ю игнорировала принца и вернулась к столу и карте.

— Мы не можем захватить город силой, — повторила она. — Полное нападение на город приведет к победе Хосы, но цена будет слишком большой. Нам не хватит людей, чтобы нападать на границу Кохрана или что-то еще.

Ревущий Тигр хмыкнул.

— И мы не можем бросить кохранцев тут. Если пойдем на север, они ударят сзади раньше, чем мы доберемся до границы Кохрана. Пока Андинь в их руках, у нас нет надежного пути поставок, а армия не может идти без припасов.

— Но это ты и сделаешь, генерал, — сказала Ю. — И вы пойдете не на север, а на восток.

— Ты глухая? — рявкнул принц Цинь со стула. — Он сказал…

— Отправь небольшой отряд к южной стене сейчас, — тихо сказала Ю, игнорируя принца. — Пусть попытаются забраться на скалы ночью под…

— Мои люди уже проверили те скалы, — сказал принц Цинь. — Они отвесные, и стражи Кохрана сверху. Мы потеряли солдата только при разведке. Попытка залезть — суицид.

— Да, — кивнула Ю принцу. — Кохранцы будут смотреть, и они будут наказывать за попытки забраться. Небольшая группа, генерал. Пусть твои люди попробуют подняться, но отступят, как только понесут потери.

— Ты не хочешь, чтобы они преуспели? — прорычал Ревущий Тигр.

— Они не справятся, — признала Ю. — Но их должны увидеть пытающимися.

— Как это нам поможет? — спросил принц Цинь.

Ю подавила вздох и снова была рада маске на лице.

— Войны выигрывает информация чаще, чем меч, принц Цинь. Ошибочная информация поможет нам победить в этом бою.

Ревущий Тигр хмыкнул.

— Ты так говоришь, стратег, но одному из нас точно придется намочить меч до того, как кохранцы уйдут домой.

Ю посмотрела на него, глубоко вдохнула.

— Они не уйдут домой, генерал. Никто из них не покинет Хосу.

В комнате стало тихо. Ревущий Тигр и принц Цинь смотрели на Ю, а потом генерал сказал:

— Ты хочешь, чтобы мы всех убили. Никаких выживших? И пленников?

— Как холодно, — Алый Прибой оскалился и покачал головой.

Ю посмотрела на героя, потом на генерала. Это было настоящее бремя стратега — составлять планы. Вес той ответственности уже один раз лишил ее маски.

— Хочешь знать разницу между тобой и мной, генерал? — спросила Ю. Ревущий Тигр только смотрел на нее, и она продолжила. — Ты — лидер людей, командир. Тебе нужно быть вспыльчивым, и ты должен этим жаром вызывать уверенность в тебе у людей, оправдывать убийство, — Ревущий Тигр заерзал, но не спорил. — Я же стратег. Я должна быть холодной. Я не могу думать о жизнях отдельной группы. Для меня армия — это числа. Больше у нас или меньше? Сколько и где? Чтобы победить в бою и войне, мне нужно закрыться от последствий. Все кохранцы в том городе должны умереть. Не только ради освобождения города и победы в этом бою.

Ревущий Тигр взглянул на карту.

— Ты говоришь о войне? — он рассмеялся, но невесело. — Черт, стратег. Я просил помочь освободить город, а ты думаешь, как лучше подавить вторжение Кохрана?

— Да, — Ю с горечью улыбнулась, хоть это никто и не видел. — Иначе почему я так долго составляла план?

Ревущий Тигр покачал головой.

— Говори, — он указал на карту.

Ю повернулась к столу и сглотнула ком в горле. Ее сердце колотилось. Так все и было, когда управлял армиями, придумывал стратегии на несколько шагов вперед врага и ее союзников. Это она оставила пять лет назад. Боги, она скучала по этому! Гордость от создания стратегии победы. Головокружительная власть, когда солдаты и герои двигались по ее приказу. Восторг от игры с противником разумом, где на кону было все. Трепет боя, того, как все разворачивалось перед ней так, как она видела в голове. Тревожное ожидание исхода в воздухе. Радость, что она показала себя как стратег лучше, что ее тактика разбила противника. Победить или проиграть, жить или умирать — все зависело от ее знаний. Не навыков, ци или техник. Только один интеллект против другого. Да, она скучала по этому. Ее растили для этого. Таким было наследие, которое ей передали.

— Как только нашу группу отгонят от южных скал, выжившие вернутся сюда, — она едва могла скрыть дрожь предвкушения в голосе.

— Выжившие? — спросил Алый Прибой. — Ты хочешь пожертвовать нашими людьми на южных скалах?

Ю кивнула, посмотрела в глаза героя, ненавидя отвращение там.

— Будут жертвы. Должны быть, чтобы в это поверили, — ее решения, планы, стратегии. Жертва другими людьми.

Герой фыркнул и покачал головой. Он не понимал. Не мог. Потому он был героем.

— Как только выжившие вернутся, мы соберем лагерь и пойдем к Солнечной Долине, — продолжила Ю.

— И оставим город в руках кохранцев? — спросил принц Цинь.

— Я сказал, что так нельзя, — добавил Ревущий Тигр. — И император приказал мне идти на север в Кохран.

— Да, — сказала Ю. — Кохранцы не хотят город, генерал. Это отвлечение, и все. Они захватили самый защищенный город в Хосе, чтобы привлечь ваше внимание сюда, зная, что им придется его отдать, когда вы потеряете терпение, зная, что все кохранцы в городе умрут. Они тут, чтобы заставить вас заплатить за каждый шаг к Андинь. Они вонзили клин в центр Хосы, разделили вашу армию на две части с меньшим количеством. Это гениальная стратегия, и если она преуспеет, империя Хосы падет. Мы не можем это допустить, — она смотрела на генерала. — Вы не можете это допустить.

— Но как нам победить, сделав то, чего они от нас хотят? — прорычал генерал.

— Войны выигрывает информация, генерал, — повторила Ю. — Это то, что они хотят от нас, только если мы не знаем, что они хотят этого от нас.

Алый Прибой почесал свой подбородок без волос.

— Атаку не отразить, если атаки не.

— Мы пойдем к Солнечной Долине как можно быстрее, — продолжила Ю. — При этом сделаем кохранцам пребывание в Андинь как можно неудобнее.

— Как? — спросил Ревущий Тигр.

— Люди Хосы в городе устроят им неудобную жизнь, — сказала Ю. — Мы не хотим, чтобы они бились с оккупантами, но мы хотим, чтобы они испортили им припасы, устроили протесты, все, кроме жестокости. Все, за что их не сильно накажут. Из-за бунта в городе и скорости, с какой наша армия будет идти к Солнечной Долине, армия Кохрана покинет Андинь и пойдет за нами. Им придется. Иначе ваша армия застанет солдат Кохрана в Солнечной Долине врасплох, а потом большая часть армии Кохрана в провинции Шин окажется между вашей армией с мастерами вушу из Солнечной Долины и армией императора, идущей из провинции Цинь.

— И преимущество будет у нас, — прорычал Ревущий Тигр. — Они поставили нас в положение, где мы не могли победить, и пришлось бы слушаться их. А ты хочешь развернуть это и лишить их выбора.

— Именно, — сказала Ю. — Тысячи боев можно победить за стенами замка, но ни одну войну еще не побеждали, защищаясь.

— Как нам заставить жителей Андинь выполнить роль? — спросил Алый Прибой. — Мы не можем связаться с ними.

— У нас есть Полет Дракона, — Ю посмотрела на героя, потом на его брата. — Если он такой умелый, как ты говоришь, генерал, он сможет луком передать весть людям, если мы знаем, где они.

— А когда мы выведем их из города? — спросил принц Цинь.

— Мы установим ловушку, — Ю даже не взглянула на принца. — Мы выманим их напасть на нас сзади на восточной дороге к Солнечной Долине, севернее Бамбукового леса. Мы спрячем сильные отряды: кавалерию, стражу Лотоса и Алый Прибой в Бамбуковом лесу. Обоз будет приманкой, звать нападение, но мы скроем большой отряд пехоты среди телег. Как только кохранцы атакуют, мы закроем капкан. Скрытая пехота сдержит кохранцев, пока стража Лотоса выйдет из леса и ударит сбоку. В это время кавалерия объедет их войска и ударит по кохранцам сзади. Мы поймаем их на восточной дороге между скалами на севере, лесом на юге и тремя частями солдат Хосы. Выживших не будет. Никто не доложит Кохрану, что их план провалился. Отделим их от информации, и их вторжение разобьет армия Хосы.

— А если они отправят гонцов на север, чтобы доложить, до того, как нападут на нас? — спросил принц Цинь.

Ю, наконец, посмотрела на него.

— Мы отправим Полет Дракона на север, как только нас не будет видно из города. Пусть он найдет хорошее место и следит за дорогами из Кохрана. Только он может атаковать топтеры.

Все обдумывали план. Но только Ревущий Тигр был важен. Он не был стратегом, но командовал. Если ему понравится план, Ю будет жить. Если нет, принц получит ее голову к ночи. Старый генерал сжал кулаки, хрустя костяшками на столе. Он смотрел не на карту, а сквозь нее, пытался увидеть то, что видела Ю. Пытался играть план в своей голове.

— Мы должны просто идти в город, — сказал принц Цинь. — Она сама сказала, нам хватит людей. Да, мы потеряем людей, но это война. Солдаты должны гордиться, отдавая жизни за свою империю. Казни предательницу, возьмем город штурмом, а потом пойдем к Солнечной Долине к ночи, не боясь армии сзади, — Ю могла сказать, что они пойдут с парой сотен солдат, если повезет, оставив много раненых позади, но она знала, что споры только ослабят ее дело. Она изложила план, и Ревущий Тигр знал все факторы. Она смотрела на генерала, пока он пытался принять решение.

— Скажи, принц Цинь, — Ревущий Тигр сжал переносицу. — Если отложить жажду мести, какой вариант ты выбрал бы? — он смотрел на принца. — Не только ради людей в этой армии, или людей в Андинь, и не только ради людей в Солнечной Долине и сил императора, полагающихся на нашу помощь. Ради всей Хосы, какой вариант лучше?

Принц Цинь покачал головой и промолчал.

Ревущий Тигр хмыкнул.

— Мы пойдем по твоему плану, стратег, — сказал он. — Надеюсь, ради нас и тебя, он сработает.

* * *

— Я не могу, — Ли Бан вздохнул. Его глаза стали ясными, он обмяк на ступеньке. Он все еще был мокрым, выглядел так, словно стыдился себя. — Я не герой. Я… бесполезен.

Ю огляделась. Принц Цинь смотрел на нее, щурясь. Ревущий Тигр ушел отдавать приказы. Ее приказы. Она села рядом с Ли Баном, чуть подвинула маску, чтобы было удобнее. Может, только в этом Искусство Войны не могла победить, но комфорт и не был необходимым.

Она хотела бы, чтобы Ли Бан ушел, сбежал из этого, пока мог, и сам понял границы своей техники. К сожалению, Ли Бан был важен для всего плана. Жители Андинь должны были сделать захватчикам неприятные условия в городе, и быстро. Кохранцы не должны оставаться за стенами, иначе они никогда не уйдут.

— Я знаю чувство, — тихо сказала Ю. — Техники сложные. Герои ходят по Хосе, совершают невозможное, и это выглядит просто. Они делают это простым, — она вздохнула. — Но они практиковались годами, укрепляли свою ци дисциплиной и трудом.

Ли Бан шмыгнул носом и покачал головой. Ю хотела выпить с ним вина.

— Ты долго учила свою технику? — спросил он.

— Ты не представляешь, — Ю улыбнулась. Она приподняла маску, чтобы он это видел. — Это была техника моей бабушки сначала, — все, что было у Ю, принадлежало сначала бабушке. — Я не знаю, где она ей научилась. Она всегда была в ней лучше меня. Она почти без прикосновений могла оживить статую. Как-то раз я видела, как она оживила большую статую Лили в храме Мушон. Она заставила статую танцевать, чтобы позлить монаха, который ее не впустил.

Ли Бан рассмеялся.

— Она звучит забавно.

Ю открыла рот, чтобы согласиться, но не могла произнести слова.

— А я? Мне приходится делать статуи самой. Пропитывать ци на каждом этапе, иначе все развалится. Она научила меня технике, но даже после двадцати лет я не овладела ею полностью.

— А другие штуки, которые ты вызывала из земли? — спросил Ли Бан. — Как в купальне?

— Это было мое дополнение техники, — признала Ю. — И бабушка была бы разочарована, увидев, что я так плохо использую ее технику.

Ли Бан подвинулся и попытался устроиться удобнее на ступеньке.

— У меня нет двадцати лет, чтобы разобраться, да?

Ю покачал головой.

— Тебе и не нужны двадцать лет. Твоя техника другая, Ли Бан. Я сидела во главе армий и воевала. Я видела, как мертвые герои поднимаются из могил в поисках возмездия и справедливости. Я сталкивалась с шинигами и ёкаями. И знаешь, сколько раз я видела, как у кого-то вдруг появляется техника?

— Никого? — спросил Ли Бан.

— Лишь раз, — Ю ткнула его локтем. — Лишь раз. Знаешь, как ты ее получил?

— От старухи, да?

Ю рассмеялась.

— Она не дала бы тебе технику без причины, Ли Бан. Богиня упущенных возможностей дала тебе величайшую возможность, то, что ты хотел, ты сам это сказал в нашу первую встречу. Быть героем. Настоящим, с настоящей техникой. Уникальной техникой. И ты герой. Герой спасает людей, а ты уже спас меня, не знаю, десять раз?

— Я не считал, босс, — он кивнул, вода капала с его волос, попала на маску Ю. — Думаешь, меня будут звать Падающей Луной, если я смогу?

— Я прослежу за этим, — сказала Ю. — Сосредоточься. Ощути свою ци, пусть течет свободно. Не думай о городе. Думай о людях Хосы в городе. Они надеются, что кохранцы не сделают их заложниками, хотят, чтобы кохранцы ушли, а их жизнь стала нормальной. Некоторые прячутся в подвалах, забаррикадировали дома, надеются, что их не заметят. Они голодны, напуганы, замерзли. Они скучают по мужьям, братьям, сестрам, отцам.

Глаза Ли Бана затуманились. Его лицо вытянулось, рот приоткрылся. А потом он улыбнулся.

— Нашел! Двух женщин и старика.

— Смотри на них. Сосредоточься, — Ю взяла его за руку, как делала в темноте, когда они спускались по горе в Бан Пинь, и медленно подняла его на ноги. Она подвела его к столу и карте. — Где они, Ли Бан? Покажи.


Глава 21


В стратегиях всегда было что-то восхитительное. Продумать все возможные ходы и ответы. Взвесить цены и награды. Учесть, какие фигуры можно было пожертвовать и на каком этапе игры. Теория восхищала. А вот применение плана на практике, когда это уже была не игра, когда на кону были жизни, не было весело. Это тревожило, ужасало и вызывало чувство вины.

Ю стояла у подножья холма, ведущего к Андинь, окруженная тысячами солдат Хосы. Ревущий Тигр сидел на лошади с одной стороны, принц Цинь сидел с другой. Ее старого коня видно не было. Она надеялась, что Ком был где-то в конюшне, а не попал в котел. Ю не питала иллюзий. Они не забрали ее маску, не сковали ее цепями, но она все еще была пленницей. Шел мелкий дождь, промачивая их всех, он лил на ее шляпу, стекал с нее струйками. Грязь испачкала ее сандалии, и Ю переминалась с ноги на ногу, чтобы не погрузиться в грязь по лодыжки. Ю смотрела, как двадцать солдат ехали к южной стороне скалы вокруг Андинь. Она гадала, сколько их погибнет ради финта, который ей нужен был ради другого финта. Она покачала головой. Они не были людьми, просто фигурами в игре. Они не могли быть людьми. Они должны быт фигурами.

Ли Бан постарался. Он нашел несколько групп жителей Андинь, собравшихся в подвалах, домах, складах, несколько было приковано к столбам на рыночной площади, они не хотели поддаваться оккупации Кохрана. В городе остались тысячи людей, тысячи фигур ждали за линией врага. Стрелы Полета Дракона были готовы. Каждая содержала размытое послание на случай, если стрелу перехватят. Одно слово было написано на языке Хосы на кусочке пергамента, плотно привязанного к древку. «Сопротивляйтесь». Ю надеялась, что народ Андинь сделает это мирно. Она надеялась, что они не потеряют запал, когда армия Хосы пойдет на восток. Но она не могла передать им весь план, ведь слово могло долететь до кохранцев. Ей нужно было верить, что они справятся. Такое доверие давалось непросто. Там были факторы, которые она не могла учесть.

Даже если все пройдет по плану, Ю потянут в Солнечную Долину, и когда кохранцы будут разбиты, ей нужно будет ускользнуть незаметно от принца Цинь и вернуться в Андинь, чтобы найти артефакты для Нацуко.

Богиня ждала в шаге за Ю, ворчала на всех, кто осмеливался шагнуть ближе. Ревущий Тигр все еще верил, что она была настоящим Искусством Войны, и пока он верил, их не разлучат.

— Сожалеешь, что заставила меня сюда пойти? — тихо спросила у нее Ю.

Нацуко фыркнула.

— Немного. Я не ожидала, что ты окажешься в такой ситуации.

— Только так можно попасть в город, — сказала Ю.

— У нас нет времени на твою войну для Хосы, — сказала богиня. — Этот город — не последняя остановка. Нам нужно больше артефактов, и нам нужно добраться до вершины Длинной горы. Осталось шестнадцать дней, если тебе нужно напомнить.

Ю заерзала. Она знала, что времени было мало.

— Мы справимся, — она надеялась, что это было правдой.

Первая стрела Полета Дракона взмыла в воздух. Даже издалека Ю видела, как стрелок Кохрана скрылся за стеной города. Лучник-герой смотрел вслед стреле, пальцы правой ладони двигались, стрела поменяла курс, немного изменила полет. Она взмыла над стеной, и Ю потеряла ее из виду. Полет Дракона стоял, все еще двигал пальцами, укрытый от дождя зонтом в руке солдата. Он потянулся за второй стрелой, а Ю вытащила свою фигурку из кармана и стала вырезать ее, чтобы успокоиться и закончить новую шахматную фигуру.

— У нее нож! — прошипел принц Цинь.

Ревущий Тигр лениво повернулся в седле. Несмотря на его жир и тесную броню, он сидел на коне легко, выглядел почти изящно. Он холодно посмотрел на Ю и развернулся.

— Принц Цинь, — тихо прорычал он. — Хватит позориться.

Ю усмехнулась и продолжила вырезать новую фигурку. Она не знала, сможет ли правильно передать броню, и гадала, каким будет лицо. Ревущее, как и говорило его имя, или в момент тихой задумчивости? В прошлом она считала его тупицей, но после встречи с генералом Ю поняла свою ошибку. Он не мыслил как стратег, но не был дураком, и дураков не было в его обществе.

Полет Дракона отправил еще одну свистящую стрелу в воздух, направил ее техников. Лагерь сковало напряжение. Солдаты стояли рядами у подножия холма, казалось, были готовы напасть. Они и могли думать, что собирались нападать. Ю слышала это в их голосах, видела в том, как они двигали ногами в грязи. Солдат с громким голосом и гулким смехом хвалился, сколько кохранцев убьет копьем, а другой гневно плюнул на грязь и сказал, что убил бы их всех за то, что они сделали. Высокая женщина в плохо сидящей броне потянула за шлем, ослабила ремешок и закрепила его снова. Офицер с густой бородой опустил ладонь на меч, вытащил его на два пальца из ножен и опустил. Солдат у задних рядов нервно засмеялся, зажал рукой рот. Ю видела это десятки раз. Затишье перед бурей. Люди справлялись с напряжением и страхом из-за того, что собирались рисковать жизнями. Они оправдывали то, что собирались сделать. Некоторые стратеги не смотрели на это, были подальше от мужчин и женщин, которыми собирались жертвовать. Не Ю. Она не была своей бабушкой, она не могла отделить действия от последствий. Ю не была первым Искусством Войны, которая отправляла тысячи на смерть, чтобы убить тысячи других, и не думала, что их смерть означала для тех, кто был связан с ними. Как бы она ни пыталась быть своей бабушкой, как бы она ни пыталась видеть всех только фигурами на доске, которыми можно жертвовать в игре стратегов, она не могла. Она видела людей, их страх и боль, их смерти. Она видела их, ненавидела то, что заставляла их делать. Как и ненавидела наряжать самозванца в серебряную броню Стального Принца.

В этом была правда. Принц Цинь требовал ее голову за смерть своего кузена, и он заслужил это. Ю не убила его, но погубила его наследие. Может, хуже, она убила имя и наследие человека, которого нарядила как Стального Принца. Он тоже был героем, но народу Цинь было плевать. Они раздели его труп, понесли его по улицам Цзейшу, позоря. Они выместили гнев и горе на человеке, который отдал жизнь за их дело. И это было виной Ю. Ее стратегия в бою при Цзейшу сделала улицы красными, освободила империю от тирана. Она пожертвовала наследием двух великих мужчин ради победы. Хуже всего было знать последствия, знать, чего они ей стоили. Если бы у нее был шанс поступить иначе, она это не сделала бы. Не могла.

Дон Ао писал, что победа стоила любой цены. Чао Сян писал: «Если цена победы слишком высока, это не победа». Они были противоположными, но оба ошибались. Жизнь не была такой простой. Жизнь всегда была посередине. Некоторые победы стоили всего, а за другие не стоило ничего платить.

Боль пронзила ее большой палец. Она опустила взгляд, увидела кровь на ноже и статуэтке Ревущего Тигра, порез на большом пальце. Ее бабушка учила ее отделять чувства и эмоции от планирования тактики. «Думай об уроках. Боль — только инструмент, чтобы помнить». Она сжала раненый палец. Уроки, выученные болью, оставались навсегда. Сколько раз Ю…

Нацуко кашлянула, и Ю посмотрела на нее. Богиня протягивала бинт.

— Ты в порядке? — моросящий дождь все еще не касался ее. Хоть все промокли, Нацуко стояла сухой, и никто не замечал это, кроме Ю. Она взяла бинт и замотала им раненый большой палец, кривясь от боли.

— Это царапина, — тихо сказала Ю. Искусство Войны не показывала боль или тревогу. Она ничего не показывала. Потому ее маска была просто белой. Ю подавила желание провести пальцем по трещине в маске. Она оставила трещину. Она пыталась уничтожить гадкую маску, но не смогла.

— Я не про твой палец, — тихо сказала богиня. Ю взглянула на нее и отвела взгляд. Радуясь, что маска скрывала ее лицо.

Полет Дракона послал еще стрелу. Теперь кохранцы на стене города должны были задаться вопросом, почему он целился так высоко. Может, они даже найдут пару стрел. Не важно. Послание было не для них, и оно не выдавало план. Солдаты уже должны были дойти до южной скалы. Через час солнце опустится за Длинную гору, последние лучи угаснут в Хосе, и солдаты начнут подъем по склону, станут жертвами.

Три часа после заката, выжившие пришли, хромая, в лагерь. Уехали двадцать солдат, вернулись пятеро, два были без сознания, истекали кровью на лошадей. Пятнадцать жизней в общем плане ничего не значили. Маленькая жертва, которую Искусство Войны делало без колебаний. Ю заставляла себя смотреть, как они едут, спешиваются, помогают раненым товарищам слезть с лошадей. Капитан, полный мужчина с кровью, текущей из пореза над глазом, остановился возле Ревущего Тигра для отчета. По склону забраться не вышло, кохранцы следили за ней. Десятеро умерли от ружей кохранцев, пятеро упали со склона на камни. Ревущий Тигр кивнул и направил раненых к лекарям, а потом повернулся к Ю.

— Сейчас? — прорычал генерал.

Ю кивнула.

— Сейчас.

Ревущий Тигр хмыкнул и повернулся к армии у холма, а потом отдал приказ. К утру лагерь был собран, и армия Хосы пошла на восток к Солнечной Долине, оставив кохранцев в Андинь.

* * *

Они вернули ее старого коня, и Ком с трудом поспевал за авангардом, но не сдавался, и Ю была благодарна за это. Она похлопала его по голове пару раз, но он просто шумно выдохнул и посмотрел на нее. Ю ехала впереди с тяжелой кавалерией и стражами Лотоса за ней. Элитные солдаты задали изнурительный темп, как их учили. Призванные солдаты и обоз шли медленнее, в дне позади. Ритм был невыносимым, но необходимым, чтобы убедить кохранцев скорее покинуть Андинь. Один день перешел в следующий, и маска Искусства Войны ощущалась все неудобнее.

Бамбуковый лес появился зеленым пятном на горизонте. Старая тропа, по которой они шли, пропала, как только они забрались в заросли деревьев. Ю видела маленькие каменные храмы через равные интервалы. Говорили, те, кто терял храмы из виду, терял себя, и духи были рады забрать их. Но они шли достаточно глубоко в лес, чтобы их не увидели с дороги, ведущей на север. Они разбили лагерь, Ю, Ревущий Тигр и принц Цинь выехали из леса севернее, миновали дорогу и поднялись по склону горы. Там они могли ждать, скрытые из виду, пока не пройдет пехота и обоз Хосы, пока не прибудут кохранцы. Ю подаст сигнал войскам в лесу, и ловушка закроется. Она предпочла бы быть одна, чтобы снять маску, но принц настоял, что за ней нужно следить, и Ревущий Тигр не позволил бы принцу убить ее, пока никто не смотрит. Бардак, но это была ее вина.

Они нашли полянку, почти ровную и скрытую от дороги выпирающими камнями. Они могли оттуда видеть дорогу и лес. Ревущий Тигр вклинился меж двух камней и устроился удобнее. Они не могли развести костер, так что были холодными и мокрыми, хотя, судя по улыбке генерала, он не был против.

— Слишком долго в удобных кроватях, — прорычал Ревущий Тигр. — Я размяк.

Нацуко рассмеялась, забралась на камень.

— Это еще из-за жира и старости.

Принц и Ревущий Тигр вздрогнули от ее появления. Ю улыбнулась за маской и покачала головой.

— Кто ты, старуха? — спросил принц Цинь. — И как ты забралась сюда так быстро и незаметно? — он закрепил зеленый зонт и сжался под ним, сидя на сложенном плаще.

Нацуко долго смотрела на принца, а потом широко улыбнулась.

— Я — богиня упущенных возможностей и потерянных вещей, мальчик.

Принц фыркнул.

— Дураки и предатели, генерал.

Ревущий Тигр смотрел, щурясь, игнорируя струйку воды, текущую с его шлема на грудь.

— Она — Искусство Войны, принц Цинь.

— Что? — рявкнул принц. — Искусство Войны — Дайю Линсен, — он указал на Ю. — Девушка.

— Спасибо, — Ю склонила голову. Ее редко звали юной в эти дни.

— Да, — сказал Ревущий Тигр. — И она была девушкой, когда командовала армией Нин и удерживала Андинь от кохранцев семьдесят лет назад. Преимущества маски. Они обе — Искусство Войны. Одна была, другая есть.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги