Глава 38. Сделка с Крысоловом.

Так и не сделав шаг за порог, в тепло-желтом свете камина, в дверях замер Джек. Иероним остановился напротив и стиснул зубы, Виктору показалось, что больше от желания сделать шаг внутрь, в тепло, а не от того, что альбинос стал сомневаться в своем решении.

-Ты все-таки пришел, - Джек улыбнулся и скрестил руки на груди. Он был в потрепанном темно-зеленом свитере и теплых клетчатых брюках, но совершенно босой. Из кармана торчала дудочка, на шее болтался старый потертый амулет. Он словно и не исчезал после того случая с Тристаной.

-В следующий раз сам пойдешь ночью шляться по лесу в осенней одежде, - цыганка протиснулась в дом и с довольным вздохом стянула с себя пальто, а после принялась расшнуровывать ботиночки.

-Войдешь? - Джек дружелюбно улыбнулся и сделал шаг в сторону, театрально махнув рукой, приглашая Иеронима войти. - Ну же, я же вижу, что тебе холодно.

Иероним действительно выглядел жалковато, с трудом сдерживая холодную дрожь. Конечно, ему хотелось предстать перед Джеком совсем не так, но он с трудом сдерживался от того, чтобы не начать стучать зубами.

Так что альбинос кивнул и сделал шаг внутрь. Одиссей спорхнул с его плеча, облетел комнату и сел на каминную полку.

-Верхнюю одежду лучше снять, а то она холод сохранит, и ты не согреешься, - бросил ему Джек, прикрывая дверь за собой, - Тебя Виктор прислал? Что же он сам не явился? Все еще трусит? - Крысолов заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь и сел на деревянную скамейку рядом с Тристаной.

-И я бы не пришел, если бы не обстоятельства, - Иероним аккуратно повесил куртку рядом с пальто Тристаны и теперь расшнуровывал ботинки, сидя на шкафу с обувью. - Что ты знаешь про Болезнь, которую приносят в наказание из Безмирья?

-Кроме того, что играющий по правилам ее не получит? - Джек извернулся, чтобы почесать спину, зевнул, а потом все же ответил. - Что от нее даже человек из Колоды может умереть. Иногда очень быстро, если будет продолжать лезть не в свое дело.

-Да, это похоже на правду, - Иероним аккуратно взял свои ботинки, подошел к камину и сел как можно ближе. Он так охотно тянулся к огню, что Виктор не мог не отметить выражение удовольствия на его лице, стоило теплым волнам, исходящим от пламени, проникнуть ему под кожу.

-Неужели Виктор все же отказался от всех моих подсказок? - Джек вопросительно склонил голову набок, тут же напомнив Гадателю одну из дурацких игрушек "Джек-в-коробке".

-У вас же есть информаторы. Спроси их, - отозвался Иероним, - Он решил найти отца, но поиски в другом мире привели... к не самым хорошим последствиям.

Виктор сел на пол рядом с Иеронимом и постарался хотя бы мысленно передать ему свою благодарность, ведь бывший Чистильщик даже словом не обмолвился о Юноне.

-Виктор... умирает? - Джек удивленно замер. Виктор скептически фыркнул - неужели Джек правда не понимал, что происходит? Сейчас Крысолов сам поддавался ему.

-А ты не знал? - озвучил мысли Гадателя Иероним. Он вытянул ноги к огню и довольно сощурился. - Он потерял сознание пару дней назад и больше не приходил в себя.

-Надеюсь, вы хотя бы догадались не вызывать врача.

-Конечно, нет, - Иероним посмотрел на Джека через плечо, - Ты знаешь, как это лечится?

-Могу что-нибудь сообразить. Если ты мне предложишь достойную цену, - Джек выпрямился. Теперь он стал похож на человекоподобного лиса, уже довольно потирающего лапки в предвкушении содрать с покупателя вдвое больше, чем стоит сам товар.

Джек любил сделки больше, чем что-либо еще в своей жизни. Если ему не могли предложить достойную цену, он обещал прийти за платой в самый неподходящий момент, оправдываясь классическим "заберу то, о чем ты не знаешь", чтобы отнять у должников самые драгоценные и опасные вещи, а потом их перепродать. Вот и сейчас он готов был получить с Иеронима гораздо большую плату за жизнь Гадателя.

-И что бы ты хотел получить? - Иероним развернулся и скрестил ноги по-турецки. На самом деле, он сделал это не столько для того, чтобы видеть Джека и наблюдать за его реакциями, сколько пытаясь согреть спину.

-Для начала я хочу, чтобы ты отдавал себе отчет в том, чью жизнь ты хочешь у меня купить.

-А разве тебе самому он не нужен живым?

-Его пребывание в Молчащем лесу в Безмирье меня бы тоже вполне успокоило, - Джек помахал руками в воздухе. Гадатель нервно поморщился, понимая, что если бы он действительно умер от Болезни, то так и остался бы пленником леса. Крысолов уперся кулаками в коленки и посмотрел на альбиноса исподлобья. - Так что, ты готов услышать мою историю про Гадателя?

Иероним подозрительно сощурился. Он ждал чего-то, и лишь после того, как Одиссей утвердительно каркнул, медленно кивнул.

-Тогда... Тристана, будь душкой, завари немного чаю.

Цыганка пожала плечами и пробормотала что-то вроде: "Какая разница" - и, грациозно подскочив со скамейки, быстро скрылась в соседней комнате. Джек изучающе посмотрел на альбиноса исподлобья. Виктор узнавал этот взгляд - сейчас Крысолов пытался узнать Иеронима как можно лучше, увидеть его слабые стороны, увидеть то, что может его задеть или заинтересовать. Он оценивал его самого и то, на какие жертвы Каратель способен пойти.

-Когда я только познакомился с Виктором, нам было в районе шести-семи лет. Как сейчас помню: был ужасно дождливый день, а из дома нашего соседа, такого модного взрослого дядечки, вышел мрачный мальчишка в сером клетчатом пальто. Я тогда гонял в луже кораблик из газеты, - Джек потер ладонью нос, настолько привычным с детства движением, и добавил, - С ним невозможно было сначала, он почти не говорил, а когда говорил, было непонятно, он пошутил или попытался меня унизить. Время шло, они то уезжали куда-то на несколько месяцев, то возвращались. Мы понемногу взрослели. Как только Виктор превратился в подростка, стало еще хуже.

Виктор смущенно ухмыльнулся и потер лоб. Ему тут же вспомнились их поездки в Амстердам, совершенно безумные и наполовину стершиеся из памяти уже тогда, попытки прибавить себе лет пять на вид, чтобы купить алкоголь и не вызвать подозрений, и многое другое. Подростком он и в правду был оторвой, особенно после инициации.

-Виктор был просто невероятно раздражающим и безбашенным придурком, - Джек рассмеялся, - Особенно после шестнадцатилетия. Его так взбесило, что он не сможет стать архитектором, как он того хотел, что он сбегал из дома больше раз, чем я сумел сосчитать. Сам посуди: пока он был сиротой, он уже не очень много хорошего думал о своем будущем, будучи лишь ребенком. Потом его усыновили, и Виктор начал мечтать. Все было в его руках, он мог бы делать все, что угодно. А потом "БАМ!", и все его мечты разрушены всего-то одной фразой. Это обидно, особенно, когда ты подросток. Так что ничего странного в его побегах не было.... Возвращался он, конечно, всегда, но каждый раз все более дерзкий. Он постоянно провоцировал людей, причем при этом выглядел совершенно спокойным. Ну, можешь представить себе семнадцатилетнего денди, который с непроницаемым выражением лица разносит в пух и прах новую коллекцию какого-нибудь начинающего модельера, почти доводя того до самоубийства? Виктор делал это постоянно. Он унижал и слабых, и сильных, будто пытаясь отравить своим отчаянием и болью всех, кого видел. На шестнадцатилетие его отец привел его в публичный дом, потому что Маг должен быть любвеобилен. Так что к девятнадцати молодой МакИвори уже почти не обращал внимания на ровесниц, но искал на свою голову и таких приключений. Он как-то соблазнил музу одного художника и потом написал ему об этом письмо. Все. Вдохновение утеряно, шедевры заброшены... Конечно, со временем все вернулось на круги своя, но Виктор упивался тем, что тратил свою способность предвидеть будущее на то, чтобы сделать человеку больно, заранее зная, куда бить, извращая саму идею своего дара.

Иероним перебил его:

-Не возражаешь, если я закурю? - он дождался, пока Джек кивнет, и, не торопясь, дошел до своей куртки, достал оттуда зажигалку с сигаретой и снова плюхнулся на прежнее место, прямо на голый пол. Тристана поставила чашку с чаем рядом с ним - от теплого напитка поднимался горячий, ароматный пар, но Иероним почти не обращал на это внимания. Альбинос закурил и, сощурившись, посмотрел на Джека:

-Что же ты не продолжаешь?

-Отец Виктора был первоклассным джентльменом. Настоящим. Таких почти нет больше, и какое же горе, что его сын вырос классическим денди, нарушителем спокойствия, скандалистом и оторвой. Со временем, конечно, Виктору наскучило все - он перепробовал все, до чего дотянулся, вплоть до жизни в лесу, а все, что от его внимания ускользнуло, он заранее предвидел, чем закончится. Вместе с годами развивался и он, его способность видеть будущее, и вот уже только встретив красивую модельку, он видел, как ее соблазнить, на каком бокале шампанского она поддастся и какой будет в постели. В девятнадцать лет! Рановато еще скучать от жизни, не находишь? - Крысолов сделал большой глоток чая, вытер губы ладонью и добавил. - Но все думали, мол, ладно. Наиграется к смерти отца, успокоится, изменится и повзрослеет. И послушно терпели.

-Это звучит как бред, - Иероним выдохнул дым в сторону, взял в руки чашку, но все еще не отводил взгляда от Джека.

-Как ни печально, Белоснежка, это моя жизнь, - Виктор с ужасом вспоминал, как издевался над официантами в ресторанах, выигрывал и проигрывал в покер все имеющиеся деньги, напивался до беспамятства и многое другое. Он не мог сказать, что жалеет о произошедшем (многое все еще вспоминалось ему с улыбкой), но, с другой стороны, он все чаще осознавал, насколько же невыносимым был тогда.

Впрочем, он и сейчас не отличался хорошим характером.

-Даже я на фоне Виктора выглядел вполне воспитанным мальчиком из приличной семьи, - Джек хмыкнул, - По крайней мере, за всеми его выходками напоказ, никто не обращал внимания на меня. Мы проводили одинаковое количество времени в библиотеке, и каждый учился использовать дар Богов так, как должен. Виктор учился видеть будущее, читать по рукам, буквально залипал над книжками по астрологии и символике. А в это время я пытался сделать хотя бы примерную карту всех артефактов, что когда-либо упоминались хоть где-то. Любая прочитанная книга могла стать для меня источником информации. Мы стали много путешествовать вместе - Виктор или бежал от отца, или нехотя выполнял поручения, а потом шел искать приключения на свою голову, а я отправлялся на поиски местных артефактов. Я сразу понял, что смогу сильно продвинуться благодаря им.

-И как, успешно? - Иероним ухмыльнулся. - Не пойми меня неправильно, но ты, в отличие от Виктора, сидишь в избе посреди леса и наверняка собираешь хворост по утрам, чтобы было, чем камин топить.

-Да. Есть такое, - Джек покивал и помолчал, задумавшись, - В любом случае, мы, вроде бы, больше говорим о Викторе? Вроде бы в том, что я здесь отрицательный персонаж, никто не сомневается? - он сделал еще несколько глотков чая, глубоко вздохнул и продолжил. - Никто не знает, как бы все это развивалось, если бы Виктор не встретил Тристану. Она изменила все, - он краем глаза посмотрел на цыганку, которая сидела, прислонившись спиной к стенке, закрыв глаза. Черные волосы разметались по плечам, а бледная кожа почти сияла в свете огня. Виктор ожидал, что вот-вот она поморщится от одного упоминания ее имени и презрительно скривит губы, но она казалась совершенно спокойной. Не нарушаемая никем и ничем, хрупкая красота.

-Он прибежал ко мне в тот же день, когда Тристана только приехала - раскрасневшийся и растрепанный, шарф размотан, шейный платок завязан кое-как, шляпа одета набекрень. Я не сразу понял, что произошло, а когда до меня дошло, только рот удивленно раскрыл. Виктор МакИвори, несносный ребенок, влюбился. И основной причиной его волнения было то, что он уже тогда знал, что она разобьет ему сердце.

-Но он подчинился судьбе, - Иероним улыбнулся как-то странно, немного торжествующе, немного разочарованно, и в то же время с гордостью. Только теперь, после слов Пенелопы, Гадатель постепенно начал понимать, что даже если он и не нравился Иерониму как человек, альбинос уважал его и его решения, будто сознательно опускаясь на несколько ступеней ниже Виктора по статусу.

-Не совсем. Он сказал, что найдет способ заставить Тристану его полюбить и таким образом сможет обмануть судьбу. Но все же не смог, - Джек отодвинул пустую чашку в сторону и принялся ковырять деревянную скамейку. - Из-за его упрямства пострадал и он сам, и Тристана, и многие другие... Впрочем, сейчас это не так важно, - он махнул рукой, - Виктор перестал сбегать. Он стал сдержаннее и вежливее, аккуратнее в плане колдовства и своих слов, стал меньше пить, и доставать окружающих. Тристана все еще это отрицает, но она, совершенно серьезно, умудрилась сделать его лучше, даже пальцем для этого не пошевелив. Правда, он продолжал делать совершенно идиотские и, порой, критические ошибки, но это, пожалуй, неисправимо...

-Что ты имеешь в виду? - Иероним затушил окурок о каминный камень и кинул его в огонь.

-Пенелопа. Виктор множество раз рассказывал ей о том, как стоит ценить свою свободу воли, хотя всегда знал, кем она вырастет. В шестнадцать лет Пенелопе рассказали, что она - Жрица, и Пенелопа попыталась покончить с собой.

Виктор замер. Он чувствовал, как внутри него злость вцепилась в горло чувству вины, и как эти две эмоции борются в нем.

-Это была не только моя вина. Это была не только моя вина! - повторял Гадатель снова и снова, постепенно повышая голос. - Ее бы довела до этого собственная мать, потому что Медиум должна побывать на грани смерти! И я не знал, что все будет именно из-за меня. Я просто хотел, чтобы до шестнадцати лет Пенелопа радовалась жизни.

Позже они обсуждали это с Пенелопой множество раз. И пока она лежала в больнице, и на совместных работах, и на отдыхе. Медиум никогда не винила Виктора, она лишь печально улыбалась и говорила, что мысль о самоубийстве и импульсивность заложена у них в голове с самого рождения, потому что Жрица должна побывать на границе между жизнью и смертью, чтобы потом вернуться. Гадатель был виноват лишь в том, что не смог правильно выразиться, но в остальном его вины не было.

Судьбе хотелось, чтобы все произошло так. Он лишь стал её невольным орудием, однако и это тоже отнюдь не делало его счастливее.

-Значит, она умирала из-за него? - Иероним опустил взгляд и сощурился.

-Она не могла умереть. Если бы Пенелопа сейчас была жива, она бы оправдала его. Но я... не могу сказать того же, - Джек покачал головой, - В любом случае, за пять лет их отношений с Тристаной, Виктор только порывался уйти из Колоды, но так ни разу этого и не сделал. Тристана обвиняла его в том, что он слабак и может только ныть о том, как ему не нравится быть чужой куклой, и совершенно не понимала, что Виктор остается не потому, что трусит. А потому что любит ее больше, чем себя, и готов ради нее оставаться где угодно и с кем угодно. Так ведь? - он толкнул Тристану плечом. Девушка нехотя открыла глаза и посмотрела на Джека устало и раздраженно:

-То есть ты хочешь сказать, что Виктор не тряпка?

-Тряпка, - хором с Виктором ответил Джек, - Просто он никогда не трусил уходить. Он не хотел уходить без тебя, но твоя любовь к магии... Сама понимаешь.

-Хватит его таким чудесным расписывать, даже если он так искренне меня любил, он все равно слабак, - Тристана тряхнула волосами и отвернулась, снова закрывая глаза. Почему-то она выглядела действительно скорее уставшей, чем озлобленной и обиженной на Виктора и на собственную судьбу. Как будто ей надоела вся эта постоянная погоня за наградой в виде магии, но она не могла остановиться. Теперь ее Лихорадка была больше похожа на наркоманию, на ломку, как если бы без очередной порции магии, очередной полученной от кого-то частички, цыганку начинало болезненно ломать.

-Поехали дальше, - после долгой паузы произнес Джек. Он все еще не мог отвести взгляд от Тристаны, и Виктор понимал его. Когда-то и он точно так же не мог перестать рассматривать ее, не в силах оторвать взгляд от ее тонкого, прекрасного профиля.

-Тристана почти не скрывала, что ее интересует не столько Виктор, сколько его положение в Колоде. Все тогда опять думали, что Виктор наиграется и бросит ее, но он раз за разом, год за годом таскал ее везде с собой, знакомя с самыми разными людьми и... о ней заговорили. Ее знали, ее приглашали выступать, у нее заказывали отвары. Но Тристану это все еще не устраивало, ей хотелось быть не просто красивой девушкой талантливого мальчика. Ей хотелось, чтобы она что-то значила и сама по себе, не как травница, а как кто-нибудь более могущественный. Ради нее Виктор перекапывал все библиотеки Колоды, которые находил, пытался разузнать способы "продвижения" из Младших арканов в Старшие, разрабатывал планы и предвидел их крахи... Он знал, что ей могут помочь артефакты, и я помогал ему их достать, но Тристане... всего этого было недостаточно.

Тристана отвернулась. Как будто разговор шел не о ней, ее это не касалось, и все это было совершенно не важно, не интересно и не задевало её. Она равнодушно уставилась на свои ногти и, поморщившись, стала отковыривать от них лак, кусочек за кусочком, выражая таким образом презрение ко всему сказанному.

-Она бросала его тысячи раз и уезжала посреди путешествия, и Виктор находил ее каждый раз и умолял вернуться, обещал искать внимательнее, обещал помочь ей и... Тристана пожимала плечами и соглашалась.

Виктор поднялся со своего места и медленно подошел к Тристане. Почему теперь его сердце не сжималось от трепета лишь при одном взгляде на нее? Почему теперь она казалась ему такой чужой, абсолютной пустышкой, неинтересной и неважной? Он все еще видел, как она прекрасна, все еще находил грацию в ее движениях и тот холодок во взгляде, что покорил его когда-то, но теперь...

Он не чувствовал ничего. Ему больше не хотелось видеть ее улыбку. Ему было все равно.

-Но ради тебя я столько раз возвращался домой, столько раз унижался, просто чтобы ты... вернулась ко мне, - Виктор сел напротив Тристаны и неощутимо коснулся ее щеки, - Сейчас это кажется таким глупым, но ведь тогда... я не мог иначе. Ты нужна была мне, как воздух.

-Со временем он стал понимать, что она возвращается не потому, что он просит ее об этом, а потому что уверена, что не все еще получила от него. И он перестал звать ее обратно, перестал останавливать и искать. Теперь она возвращалась к нему сама.

Виктор посмотрел на Тристану и вспомнил, как она стояла на пороге его парижской квартиры, с волосами и в платье, мокром от дождя, уставшая и продрогшая. Она молчала, ожидая, что он станет просить прощения, не желая признавать собственную вину.

Гадатель тогда не сказал ни слова. Он втянул ее в комнату за руку, отвел в ванную и заставил принять горячий душ, чтобы потом завернуть в огромное мягкое полотенце, лишь бы она согрелась. Ему не хотелось говорить с ней о чем-либо, ему все еще было обидно и больно от ее слов, но хотелось, чтобы ей стало хоть немного теплее.

-Она уходила, он ждал, она возвращалась и требовала новых ответов, и это повторялось бы, наверное, до сих пор, но была и еще одна проблема, - Джек потер глаз, пытаясь избавиться от соринки, моргнул несколько раз и утер набежавшую слезу, - Я тоже влюбился в Тристану. Но я бы ни за что не попытался увести её у Виктора - он ведь мой лучший друг - если бы я не видел, каким несчастным она делала его. Он думал, что счастье есть, если она рядом. Но я видел, что с каждым днем ему становится все больнее даже просто находиться рядом с ней. Он стал еще более одиноким, чем до встречи с ней.

-А, так теперь ты будешь утверждать, что сделал все это во имя спасения несчастного меня? Это звучит как первоклассная хрень, Джек, - Виктор наклонился вбок, чтобы видеть Крысолова, - Ты думаешь, ты его убедишь?

-Вот только не нужно говорить об этом так, будто ты принцессу от дракона спасал, причем принцессой оказался Виктор, - Тристана фыркнула, всплеснула руками и снова замолкла, нахмурившись и постаравшись погрузиться в свои мысли.

-Насколько я помню окончание всей этой истории, способ спасения ты выбрал крайне глупый, - Иероним почесал затылок и сощурился, глядя на Джека снизу вверх, - Серьезно? Даже я, зная Гадателя так мало, понимаю, что он такой способ не оценил бы.

-Я хотел доказать ему, что ей наплевать на него. Думал, что измена может стать последней каплей и...

-Ты был моим лучшим другом, Джек, - прошептал Виктор.

-Ты был его лучшим другом, - одновременно с ним произнес Иероним, - Неужели тебе даже в голову не пришло, что с твоей стороны это тоже будет предательством?

-Я надеялся, что он позволит мне поговорить с ним по душам, - Джек пожал плечами, - Я не Маг, я не знал, как именно поступит Тристана.

-Правда? - Иероним фыркнул, потом покачал головой и обратился к Джеку, скорее приказывая, чем выражая просьбу. - Продолжай.

Джек удивленно вскинул брови, наверное, такое поведение Иеронима было для него сюрпризом, но все же заговорил:

-Позволь рассказать тебе часть истории с моей стороны, - он снова потер ладонью кончик носа, - Я знал, что однажды Тристана не выдержит и решит попросить меня достать ей что-то из артефактов напрямую, а не через Виктора. Платить деньгами она не собиралась, но я принимал и... другую валюту. Я переспросил ее несколько раз, уверена ли она в том, что браслеты Коломбины ей действительно нужны, и каждый раз она отвечала утвердительно. Тогда я спросил, готова ли она пойти на измену, чтобы получить эти браслеты.

-И я ответила "какая разница", - Тристана развела руками и тряхнула волосами, - Какая разница.

Иероним устало потер переносицу. Он выглядел уставшим, и его, похоже, действительно клонило в сон, но Каратель послушно ждал конца истории.

-Она ответила "какая разница", - повторил за Тристаной Джек.

Виктор потупил взгляд - сколь много всего в его жизни все больше оказывалось фарсом и частью дурацкого плана.

-Я поехал во Францию, где видели эти браслеты в последний раз, и нашел их там. И привез Тристане в Дублин, полный предвкушения, как она подарит мне ночь любви, как раньше дарила лишь Виктору, и мой лучший друг, почти что мой брат, увидит, какая она меркантильная, и разочаруется в ней раз и навсегда.

-Виктор всегда говорил, что я несколько недалекий. Но даже до меня бы дошло, что в твоем плане есть несколько... очевидных недочетов, - Иероним снова закурил, сделал несколько глотков уже остывшего чая и потер глаза. Сейчас они казались ещё краснее, то ли от игры света, то ли от того, что сетка лопнувших сосудов становилась все шире.

-Как ты сам сказал, он был моим лучшим другом. Я надеялся, что он поймет меня, - Джек сделал глубокий вдох, - Но Тристана оказалась хитрее. Она забрала у меня браслеты и сбежала, как сбегают лисы от охотников, обманув, заманив в самую глубь леса и там бросив. Я прождал ее всю ночь, а потом собрался и поехал в Эдинбург - Виктор тогда был там по делам.

-И разбил мне сердце. Дважды, всего за пару фраз, - Виктор покачал головой. Он представлял тот вечер так ярко, до сих пор, что каждый раз ему становилось дурно от пережитых тогда ощущений.

-Я пришел к нему в номер, достал бутылочку водки из минибара и выпил, а потом... все рассказал ему. Про Тристану и наш уговор, про то, что она согласилась и про то, что она сбежала, не заплатив. И я был зол, безумно зол, что мой план провалился. Я не заполучил ее и не спас от нее Виктора. Кто был виноват? Конечно же, Тристана.

Виктор облизнул губы, отвернулся и опустил голову, глядя в пол. Он мог вспомнить все с точностью до деталей: цвета пиджака Джека, капли водки на его манжетах, застывшее выражение разочарования и детской обиды на его лице. Он помнил, как осел, едва услышав о Тристане, как оборвалось все внутри него, запнувшись о мысль "Неужели время пришло?". Ему тогда хотелось кричать, драться, напиться, но вместо этого он сидел, тупо смотря на своего лучшего друга, с каждой секундой все сильнее отстраняющегося, даже не пытающегося объясниться.

-Вместо того чтобы объяснить причины своего поступка, я потерял самообладание и проклял весь род Тристаны, прямо у Виктора на глазах, обрекая его на вымирание. Все женщины ее семьи будут бесплодны. Больше не будет ни одного чистокровного Блэквуда. Виктора мой поступок смутил, как и Учителя, и спустя несколько дней меня лишили покровительства Колоды и Богов. Я стал одиночкой, черпающим энергию из артефактов, окружающих его людей и покупателей. Но самое главное, - тут Джек сделал паузу, - Из моей жизни исчез Виктор. Навсегда. Даже не попрощавшись, - он хлопнул в ладоши, - Конец истории. Вопросы?

-Ну, кроме вопроса, на что ты надеялся, меня уже давно мучает один вопрос, - Иероним стряхивал пепел прямо на пол, не глядя, - Ты обрек семью Тристаны на вымирание. Разве это не должно было заставить ее тебя возненавидеть?

-Я ненавидела его, сначала. Но со временем вспомнила, что моя собственная семья почти не признавала меня, считая выродком, не-цыганкой, просто потому, что у меня были амбиции и я жила в городе с богатым белым, - она повернулась к Иерониму и выпрямилась, - Так что я решила, что мне плевать, что с ними происходит. Главное, что я получаю свое.

-Что насчет твоего мужа?

-Он выгнал меня, как только понял, что я принесу ему тонну неприятностей. Это было после того, как Джек появился у наших дверей.

-Это просто невероятно, - Виктор закатил глаза и потер лоб ладонью, - Потрясающий бред.

Гадатель прекрасно понимал, что, скорее всего, Тристана бросила мужа сама. Вся история со Спящей красавицей и Оливером Льюисом разворачивалась, как минимум, за год до того, как Тристана вышла замуж.

А значит, Джек все это время незримо был рядом с Тристаной. Он был с ней рядом, даже когда она все еще встречалась с Виктором, и уже тогда она знала, что ей нужно просто немного подождать, прежде чем убить его. Поэтому она так неожиданно перестала возвращаться к нему, так поспешно вышла замуж. Просто настало время исполнения их с Джеком плана.

Когда он только понял это, вернувшись с маяка, он был ошарашен и разочарован, но в то же время, чувствуя себя настолько разбитым и уничтоженным смертью Пенелопы, он даже не смог толком расстроиться.

А потом это забылось, а когда снова приходило в голову, казалось печальной, но совершенно ненужной мыслью.

-И чего же ты хочешь от меня, Крысолов? - холодно спросил Иероним.

-Надеюсь, не ночь любви, - Гадатель поднялся со скамейки и снова вернулся к Иерониму, замерев у него за спиной.

-Я хочу, чтобы ты был готов пойти за ним на край света.

-А тебе стоило ли вообще просить? - Иероним ухмыльнулся, хотя ни одна эмоция не проскользнула в этом движении. - Я видел, на что он способен, и я уважаю его. Если понадобится, я готов пойти за ним на край света.

-Окей, вот это уже звучит гейски, - Виктор нервно моргнул и неощутимо толкнул Иеронима ногой в плечо.

-Зачем? - спросил альбинос, обращаясь к Джеку.

-Твое отношение к жизни кардинально противоположно его собственному. А остальное ты узнаешь со временем, - Джек поднялся со скамьи, отряхнул брюки и пошел к одному из шкафов, - Сейчас посмотрим, какая безумная лунатическая травка сможет ему помочь... - он распахнул дверцы и принялся переставлять с места на место деревянные горшочки, наполненные душистыми засушенными травами, названия которых Виктор не знал. Тристана даже не пошевелилась, всем своим видом давая понять, что Гадатель нравится ей гораздо больше, когда умирает, чем в сознании и добром здравии.

-Прости, если задам вопрос не совсем по теме, но... - Иероним смотрел на тлеющий кончик своей сигареты, обращаясь будто бы к нему, а не к Джеку, - Ваш дом так близко к дороге находится, как это вообще возможно, что вас до сих пор не нашла полиция?

-Рояль в кустах, - Джек оглянулся на него и фыркнул. - Серьезно, я, как порядочный трикстер и читер, просто развесил по дому артефакты-незаметники и повесил парочку таких на себя и Тристану. Полиция может подойти к дому вплотную и не заметить его вообще, - он рассмеялся и выронил одну из металлических баночек с травами. Засушенные листики и цветы тут же рассыпались по полу к босым ногам Крысолова. - Ах, крыса тебя раздери, - выругался Джек, но даже не попытался поднять коробочку. - Тристана, не напомнишь мне в следующий раз, когда я пойду к Лунатикам, чтобы я нарвал там сонницы...

-Какая разница, - пробормотала Тристана и обхватила себя руками. Сейчас она была без тысячи браслетов, как обычно, без кучи плетеных фенечек и кожаных шнурков, и, видимо, именно это создавало ощущение, что с ней что-то не так, помимо усталости.

-Нашел, - Джек подкинул в воздухе баночку с какой-то травяной смесью, поймал ее и захлопнул шкаф, - Заваривать в чашке, прикрыв блюдечком, в течение трех-пяти минут. Принимать три раза в день, лучше залпом и перед едой, но, я так понимаю, пока он без сознания, его будут поить этим из ложечки, и... - он задумчиво потер лоб, - так тоже сойдет. Главное, чтобы пил. Это облегчит болезнь, так что он о ней почти забудет...

-Уговор был, что ты дашь противоядие, - Иероним все же протянул руку за банкой, не в силах отказаться от идеи помочь Гадателю.

-Я же не сказал, что я остановлюсь на этом. Но чтобы окончательно его вылечить, необходимо сначала привести его... в нужное состояние, - Джек снова подкинул баночку в воздухе и поймал, чтобы тут же спрятать ее себе за спину. - Я получил твое согласие лишь однажды, а должен трижды.

-У вас пунктик на тему повторения вопроса три раза? - Иероним нахмурился.

-Просто ты можешь передумать в процессе заключения сделки, поэтому я и спрашиваю, - лицо Джека приобрело более серьезное выражение, хотя трикстер каждым мимолетным движением мимики выдавал себя, едва сдерживая смех. - Ты готов сейчас спасти Виктора, а потом всю жизнь провести с ним рядом?

-Я готов, - Иероним расправил плечи и кивнул. В такие моменты Виктор почти любовался им и тем, как ловко альбинос начинает скрывать свою усталость.

-Уверен? Уверен, что готов терпеть Виктора всю свою жизнь? И пойти с ним в адское пекло, если ему туда вдруг захочется?

-Да, я уверен, - подтвердил Иероним.

-Интересно, в чем вообще идея такой "страшной" цены? - вопрошающе протянул Виктор, больше говоря с самим собой. Он понимал, что никто не услышит ни слова. - Уверен, ты думаешь, что это просто зверски коварный план.

Виктор прекрасно осознавал, что на самом деле Джек хочет показать ему что-то еще. Он видел лишь часть плана, пару кусочков полноценного паззла и пока не имел никакого понятия о том, в чем был истинный смысл этой сделки.

Джек вскинул свободную руку, пытаясь закатать таким образом рукав, и коснулся лба Иеронима, нарисовав пальцем невидимый знак. Виктор удивленно вскинул брови, узнав в невидимом рисунке знак честной сделки, а альбинос наоборот, нахмурился.

-После того, как Тристана кинула меня с оплатой, я долго искал способ... контроля. Ну, знаешь, не каждый держит свое "честное" слово, - Крысолов нервно пожал плечами.

-И что, работает? - Иероним потер лоб и посмотрел на свои пальцы, видимо, ожидая, что обнаружит там краску.

-Не знаю. Никто не нарушал заклинание. Не будь первым, - Джек протянул ему баночку с травами, но стоило Иерониму потянуться за ней, сжал ее лишь сильнее, так, что побелели костяшки пальцев.

-Не буду, - альбинос потянул баночку на себя, но Крысолов не поддавался.

-Ответь мне на еще один вопрос, Иероним. Что это за странная преданность ему? Разве Виктор не разрушил твою жизнь? Не перевернул ее с ног на голову?

Иероним улыбнулся той самой улыбкой, что два года назад почти пугала Виктора, жуткой и странной:

-Именно потому, что он изменил мою жизнь, я так предан ему. Он не только разрушил, но и сотворил, и это не может не впечатлять. Плохой характер не мешает мне уважать его и признавать его истинную роль в моей судьбе.

-Так ты думаешь, что Виктор - Бог? - Джек расхохотался. - Тристана, ты слышишь? Он думает, что Виктор - Бог!

-Может, и думаю. Но это уже не твое дело, а лимит ответов на вопросы я на сегодня уже исчерпал, - Иероним улыбнулся еще шире, - Отдай мне банку, и я уйду.

-Держи, - Джек разжал пальцы, - Правда, советую дождаться утра, автобус уедет отсюда только часов в семь. Можешь переждать у нас. Мы постараемся тебе не мешать.

-Это так мило с твоей стороны, - Иероним медленно отошел к вешалке и убрал банку с травами себе в карман, - Я уйду с первыми лучами солнца.

-Ну, настоящий призрак, - Джек восторженно хлопнул в ладоши и рассмеялся.

Загрузка...