Гардероб наизнанку. Как индустрия моды уничтожает планету и для чего нужно вывернуть свой шкаф

Сегодня мы покупаем в два раза больше одежды, чем 20 лет назад, а носим ее в два раза меньше[1]. Каждую секунду на свалку или в печь отправляется один грузовик с вещами. Ежегодно для производства одежды используется 108 млн тонн невозобновляемых ресурсов[2]. Современная мода расточительна, она загрязняет окружающую среду. Но с чего же все началось? Как модная индустрия превратилась в одного из главных виновников экологического кризиса?

1.1. Маленькое «бумажное» платье

Чтобы ответить на этот вопрос, давайте заглянем в недалекое прошлое. Всего лишь пару веков назад произошла промышленная революция, в результате которой мы перешли от ручного труда к машинному производству. В первой половине XIX века в Европе была запатентована первая в мире швейная машина, что поспособствовало увеличению количества производимой одежды и падению цен на нее[3]. Если раньше одежду шили на заказ, с появлением первых фабрик ее стали изготавливать оптом, одну модель в нескольких разных размерах. Правда, в те времена позволить себе вещи фабричного производства могли только люди из среднего класса. Более бедное население продолжало шить одежду самостоятельно[4]. На тот момент фабричные вещи ассоциировались с высоким качеством. Их моделировали таким образом, чтобы предмет гардероба прослужил владельцу верой и правдой не один десяток лет.

Ситуация начала меняться в середине XX века, когда среди молодежи США и Европы стал расти спрос на дешевую одежду. Это был своего рода протест против традиционных ценностей. Чтобы удовлетворить этот спрос, модные бренды предложили потребителям в буквальном смысле одноразовые вещи.

Взять хотя бы «бумажные» платья, популярные в конце 1960-х. Первое такое платье в 1966 году представила Scott Paper Company[5]: его продавали за один доллар и использовали как маркетинговый инструмент для продвижения основной продукции компании – туалетной бумаги, бумажных полотенец и салфеток. Идею быстро подхватили: спустя год другая компания, Mars Manufacturing, выпустила около 100 тыс. «бумажных» платьев, превратившись в ведущего производителя необычного предмета гардероба. Вскоре в продажу поступили брюки, белье и другая одежда из этого материала.

Купить «бумажную» одежду можно было практически везде – от аптеки до продуктового магазина. Ее популярность оказалась настолько велика, что она пересекла океан и оказалась в Великобритании – модные «бумажные» куртки носили «Битлз». Кстати, на деле «бумажные» платья были далеко не бумажными. Они на 93 процента состояли из целлюлозы и на 7 – из нейлона.

Спрос на дешевую одежду привел к тому, что уже с 1970-х в развивающихся странах стали открываться огромные текстильные фабрики, предлагавшие производителям одежды из США и Европы сэкономить миллионы на переносе производства к ним[6]. У модных компаний появилась возможность тратить меньше, а производить больше, чтобы оперативно отвечать на запросы потребителей, которые хотели выглядеть стильно, но не были готовы платить сотни долларов за наряды от известных дизайнеров. Так была подготовлена почва, на которой в конце 1980-х – начале 2000-х расцвела быстрая мода.

1.2. Что такое быстрая мода?

Быстрая мода (fast fashion, фаст-фэшн) – это бизнес-модель, которую используют масс-маркет-бренды: они копируют изделия, воспроизводят модные тенденции брендов более высокого сегмента и предлагают потребителям собственные коллекции по низким ценам, обновляя ассортимент несколько раз в сезон.

В основе быстрой моды лежит концепция Quick Response («быстрый ответ»), появившаяся в США в 1980-х[7] с целью улучшить производственные процессы таким образом, чтобы сократить время на производство товаров. Вещи, разработанные с учетом новых тенденций, представленных на неделях моды, изготавливаются быстро и продаются недорого, чтобы обычный потребитель мог позволить себе модную одежду по низким ценам.

Пионером быстрой моды принято считать испанский бренд Zara, принадлежащий концерну Inditex (в него входят бренды Bershka, Massimo Dutti, Oysho, Pull&Bear, Stradivarius и Zara Home). Его основатель Амансио Ортега в 1975 году открыл в Испании свой первый магазин, где продавал недорогие копии дизайнерских вещей. К 1985 году у Zara был уже сорок один магазин и семь производственных филиалов[8]. Ортега нанял специалистов по компьютерным технологиям и сотни дизайнеров, благодаря которым бренду удалось в разы сократить сроки выпуска новых коллекций.

Сегодня Zara выпускает 24 новые коллекции в год – по сути, каждые две недели. От него немного отстает другой лидер быстрой моды – шведский бренд H&M, который в год выпускает от 12 до 16 коллекций. Также в модной гонке участвуют японский бренд UNIQLO, британский Topshop, американские GAP и Forever 21 и многие другие. В целом среди всех европейских компаний по производству одежды количество коллекций выросло в среднем более чем в два раза: с двух в 2000 году до пяти в 2011[9].

На первый взгляд быстрая мода кажется вполне безобидным явлением. Благодаря ей мы можем покупать недорогие модные вещи – что в этом плохого? Новая одежда быстро оказывается в магазинах: еще вчера вы видели платье своей мечты на модели, плывущей по подиуму Парижской недели моды, а через пару недель обнаружили похожий наряд у фаст-фэшн-бренда в своем городе. К тому же это платье вам по карману – в отличие от того, которое представил люксовый бренд. Вот только тренды скоротечны, а качество текстиля у фаст-фэшн-брендов так часто оставляет желать лучшего, что новая вещь быстро оказывается в мусорном ведре. Именно поэтому быструю моду часто называют одноразовой.

Несмотря на преимущества, у быстрой моды есть обратная, темная сторона, и дело не только в часто меняющихся трендах и некачественных тканях. Быстрая мода стала причиной серьезных экологических проблем. В следующих главах я подробно рассмотрю каждую из них, а пока давайте взглянем на жизненный цикл самой обычной хлопковой футболки – наверняка у вас такая есть. Это поможет понять, сколько природных и человеческих ресурсов требуется для создания ничем не примечательного предмета гардероба.

1.3. Жизнь и смерть футболки

Что вы видите, когда оказываетесь в магазине одежды? Висящие на плечиках или аккуратно разложенные на полках новые вещи, которые только и ждут, когда вы примерите их, купите и унесете домой в брендированном пакете. Но вы вряд ли осознаете, какой путь проделали все эти предметы гардероба, прежде чем оказались в магазине.

Чтобы это понять, достаточно посмотреть на жизненный цикл любой вещи – это все стадии создания продукта, начиная от выращивания сырья, проектирования и производства и заканчивая эксплуатацией и утилизацией готового изделия. Продемонстрировать, что такое жизненный цикл, я хочу на простой хлопковой футболке, которых мы ежегодно покупаем два миллиарда – да-да, это самый распространенный предмет одежды в мире[10].

Итак, представим, что дизайн футболки разработали где-нибудь в США – в штаб-квартире бренда. Хлопок вырастили в Индии. В процессе, естественно, использовали пестициды для защиты урожая и воду для орошения полей. К слову, по данным Всемирного фонда дикой природы (WWF), в среднем на производство одной хлопковой футболки расходуется 2700 литров воды[11].

Как только хлопок вырос, его собрали и отправили на предприятие там же в Индии, где при помощи специальных машин отделили волокна от шелухи. Затем с индийского предприятия хлопок уехал на прядильную фабрику в Китай, где его сначала превратили в нити, а потом – в ткань, которую постирали, прогрели и обработали химическими веществами (отбелили, окрасили). С китайской прядильной фабрики готовую ткань отправили на швейное предприятие в Бангладеш – здесь из нее сшили футболки, упаковали их и отправили в разные уголки мира самолетами, поездами и кораблями.

Часть футболок поступила в магазины бренда в России, вы купили одну из них, принесли домой и постирали перед тем, как надеть. Футболка оказалась не слишком удобной, поэтому вы забросили ее подальше в шкаф, а может, наоборот, она настолько вам понравилась, что вы носили ее постоянно в течение пары лет. Так или иначе, когда пришло время избавиться от вещи, вы либо выбросили ее, либо сдали на переработку, либо использовали как тряпку для уборки дома. На этом история жизни одной хлопковой футболки подошла к концу. Мир праху ее!

Ну а если серьезно, теперь, когда вы увидели процессы, скрытые от глаз потребителя, вы лучше представляете, чего стоит производство одежды. На всех этапах жизненного цикла продукта расходуются невозобновляемые природные ресурсы, происходят выбросы вредных веществ в окружающую среду. К тому же во всех этих этапах участвуют люди.

В 2015 году группа исследователей проследила жизненный цикл футболки, чтобы определить ее углеродный след: оказалось, что для хлопковой футболки он составляет 2,1 кг в СО²-эквиваленте[12]. Кажется, что не так уж и много, но мы же помним, сколько хлопковых футболок продается в мире за год, – и получается уже совсем другая картина.

А если вспомнить, что в нашем гардеробе не только хлопковые футболки, но и куча других вещей, и у каждой из них есть углеродный след… Думаю, самое время поговорить о том, какую роль модная индустрия играет в изменении климата. Вы же в курсе, что он меняется, да?

1.4. Мода и изменение климата

Помню, как я покупала одно из своих любимых платьев. Сначала я долго ждала, когда нужная мне модель появится у производителя. Как только это произошло, я отправилась в магазин, чтобы примерить его перед покупкой. Я крутилась перед зеркалом, пытаясь понять, хорошо ли оно сидит, идут ли мне цвет и фасон, насколько в нем будет удобно. И знаете, в тот момент последнее, о чем я думала, так это о влиянии моды на изменение климата.

Когда мы выбираем очередную симпатичную вещицу, такие глобальные вопросы нас не волнуют. Так уж мы устроены. Личное счастье превыше общественного благополучия. Но одно дело – не понимать, как наши потребительские привычки влияют на окружающую среду, и совсем другое – быть в курсе ситуации и делать осознанный выбор. Я предпочитаю последнее, поэтому давайте разбираться, как связаны мода и изменение климата.

Рассказывать в этой книге непосредственно об изменении климата я не буду. Как и не буду доказывать, что климат меняется, в том числе по вине человека. Подтверждающие это суждение научные данные вы без труда найдете в докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата за 2018 год[14]. Я же хочу сосредоточиться на роли модной индустрии в этом процессе.

По данным Фонда Эллен Макартур, общий объем выбросов парниковых газов, связанных с производством текстиля, составляет 1,2 млрд тонн в год – это соответствует примерно 8 процентам от объема всех выбросов в мире[15]. По прогнозам фонда, к 2050 году на текстильную промышленность будет приходиться четверть объема мирового углеродного следа[16].

Одна из главных причин такого положения дел – активное использование модной индустрией невозобновляемых ресурсов. Так, к примеру, сегодня около 63 процентов одежды изготавливается из синтетических волокон – полиэстера, нейлона и акрила, которые получают из ископаемого топлива[17]. В процессе производства «пластмассового» текстиля происходят выбросы парниковых газов.

Помимо этого, по данным Quantis, 36 процентов выбросов углекислого газа (CO²) приходятся на окрашивание и отделку одежды. Еще 28 процентов СО² выделяются при создании пряжи[18]. Как правило, все эти процессы происходят на фабриках в развивающихся странах, работающих на энергии от сжигания угля и природного газа.

Сложно поверить в нехватку воды, когда она доступна вам в любое время дня и ночи благодаря городской системе водоснабжения. Тем не менее сегодня более двух миллиардов человек живут в странах, испытывающих нехватку питьевой воды[19]. При этом на производство одежды каждый год расходуется порядка 93 млрд кубометров воды, что составляет около 4 процентов от мирового объема потребления этого ценного ресурса[20].

Одна из самых требовательных в этом смысле культур – хлопок, который мы все так любим за натуральность. Для его выращивания требуется очень много воды. Пожалуй, самой яркой иллюстрацией служит история Аральского моря, водоема, за полвека практически исчезнувшего из-за забора воды для орошения огромных хлопковых ферм в Узбекистане[21]. Озеро с рыбами превратилось в пустыню с верблюдами! Это полностью изменило местную экосистему: из-за сильных ветров здесь невозможно выращивать овощи, деревья тоже не растут. Уровень жизни снизился, местные жители вынуждены вдыхать токсичную пыль, которую приносят пыльные бури.

Проблемы с водой возникают не только из-за выращивания хлопка. Знаете, есть печальная шутка: узнать о том, какой цвет будет в моде в следующем сезоне, можно по цвету воды в китайских реках. Например, река в китайском городе Синтане, который называют джинсовой столицей мира, традиционно окрашена в синий цвет. На расположенных здесь фабриках производят сотни миллионов пар джинсов в год – больше половины всех джинсов в Китае.

Джинсовое производство предполагает использование огромного количества химикатов, а поскольку фабрики зачастую экономят на установке и замене фильтров, чтобы удешевить стоимость готового продукта, эти отходы сбрасываются в местные водоемы. В 2010 году активисты «Гринпис» отобрали для анализа пробы воды по всему Синтану: в 17 из 21 образца воды и осадков были обнаружены пять тяжелых металлов – кадмий, хром, ртуть, свинец и медь. Содержание кадмия в пробах превысило допустимую в Китае норму в 128 раз[22]. К слову, местная река впадает в реку Донг, а та, в свою очередь, – в Жемчужную реку, третью по длине реку Китая после Янцзы и Хуанхэ.

Тут же можно вспомнить реку Читарум в Индонезии, где расположены около 2000 текстильных фабрик и куда бесконтрольно сливаются отходы с этих самых фабрик. Читарум называют самой грязной в мире рекой[23]. Это суп из токсичных химикатов (ртуть, кадмий, свинец и пр.), в котором плавают мертвые животные. Попытки очистить реку до сих пор ни к чему не привели. При этом в бассейне реки проживают около пяти миллионов человек, и все они берут воду из Читарум, потому что других источников пресной воды у них нет. Как следствие – у детей и взрослых возникают серьезные проблемы с кожей, они страдают от отеков и аллергии. Это ли не нарушение прав человека?

Модная индустрия нуждается не только в воде, но и в новых территориях. Ведь чтобы выращивать больше хлопка для удовлетворения нашего желания носить натуральное, нужно больше земли, а чтобы производить больше товаров из натуральной кожи, требуется больше пастбищ для скота. Для этих целей вырубаются леса, уничтожается естественная среда обитания животных, разрушаются местные общины, для которых лес всегда был главным и единственным источником существования. Леса вырубают и ради древесины – из нее получают вискозу, также необходимую для нужд модной индустрии. Человек нещадно эксплуатирует этот ценный ресурс, забывая, что леса помогают сокращать объем парниковых газов и обеспечивают примерно 70 процентов биоразнообразия дикой флоры и фауны [24].

Биоразнообразию, помимо вырубки лесов, вредит активное использование пестицидов при выращивании сырья для текстильной промышленности. По данным Environmental Justice Foundation, с 1980-х годов мировое потребление хлопка резко возросло – почти в два раза за последние 30 лет. Сегодня производится более 25 млн тонн в год. При этом для выращивания хлопка используется 16 процентов всех инсектицидов, применяемых в сельском хозяйстве, – больше, чем для любой другой культуры. На один гектар хлопкового поля уходит почти килограмм пестицидов[25].

Пестициды попадают в почву и загрязняют реки в странах по всему миру, угрожая мировому запасу пресной воды. И тут мы вновь возвращаемся к нерациональному использованию невозобновляемых природных ресурсов.

По прогнозам The Boston Consulting Group, к 2030 году индустрия моды будет использовать на 35 процентов больше земли для выращивания хлопка, леса – для получения целлюлозных волокон и лугов – для выпаса скота[26]. Наши аппетиты растут. Мы все больше берем в долг у планеты и возвращать его, судя по всему, не собираемся. Кстати, вы в курсе, что каждый год мы «отмечаем» Всемирный день экологического долга? Он наступает, когда население планеты расходует все возобновляемые ресурсы, которые Земля способна воспроизвести за год.

Впервые экологический долг зафиксировали 29 декабря 1970 года – тогда дефицит ресурсов составлял всего два дня. Но с каждым годом день экодолга наступает все раньше: в 2000 году он приходился уже на 4 октября, а в 2019 – на 29 июля. Сегодня мы живем в долг у планеты уже 5 из 12 месяцев в году! Значит, на остальную часть года – а это больше 150 дней – мы «берем кредит» у планеты и будущих поколений.