Гарем для препода

Глава 32

Алиса вернулась домой. Вера, открыв дверь, с удивлением воззрилась на подругу, которая час назад ушла из дома накрашенной и благоухающей, а вернулась в бомжеватом прикиде.

— Что с тобой? — спросила Вера.

— Семочка разозлился, — ответила Алиса. — Не пережил разрыва, бедняга.

— Что это у тебя с одеждой? Он на ней вымещал злобу? — Вера ахнула. — Вот он гад, посмотри, что он с пальто сделал! Пуговицы выдраны с мясом!

— Пустяки, — сказала Алиса, — я так испугалась, так испугалась…

Вера подозрительно посмотрела на нее.

— Он пытался тебя изнасиловать?

Алиса всплеснула руками.

— Да нет же, он бы не стал этого делать! — сказала она.

— Ты посмотри на себя, — Вера нахмурилась. — Давай на него заявим.

— Да нет же, — Алиса зажмурилась. — Пришла его маман и все разрулила.

— Ну, смотри, отчаянная ты. — Вера все еще хмурила брови. — Как бы эта история не вышла тебе боком.

Алиса и Вера вздохнули, почти одновременно. Вера потянула подругу за руку на кухню.

— Пойдем, выпьем вина, бедолага.

На следующее утро Роза Борисовна будила Семочку кофе с форшмаком. Эта традиция пришла на смену другой, не менее древней, — Семочка любил кофе с молоком. Он пил его с самого детства, ибо молоко было мамино…

— Мой принц, вставайте, — Роза Борисовна пощекотала пяточку мерно посапывающего сына.

Тот задергал ногой и спрятал ее под одеяло.

— Мой король, — Роза Борисовна не унималась, присваивая Семе все новые титулы, — вставайте.

Сема приподнялся на локте, увидел мамино лицо, вспомнил вчерашний вечер и расплакался.

— Ну, ну, Семочка, хватит, пойдем завтракать, — нараспев сказала его мама и быстрым отточенным движением сбросила одеяло на пол.

Семочка, продолжая хныкать, сунул ноги в тапки и потопал в ванную комнату.

Завтрак проходил в гнетущей атмосфере. Сема переживал за любовь, а его мама — за Сему.

Оба они ненавидели Алису, которая, казалось, растоптала сердце Семочки, а затем подняла остатки, обоссала и сожгла.

— Вот сучка! — воскликнула Роза Борисовна, подтвердив старый диагноз, поставленный ей терапевтом, — синдром Турретта.

— Не, ну какова блядь!? — вторил ей Семен. — Ебалась в институте напропалую. Спала с преподами. А я ей, значит, не подхожу.

— Коза ебливая, — Семину мать аж перекосило от ненависти. — Так испортить жизнь ребенку… Ну надо же, как у этих современных баб это легко получается!

— Мама, я не могу сегодня идти на учебу, — басом просипел он, — у меня кризис.

— Вот сучка, — лексика Розы Борисовны не отличалась разнообразием, — у ребенка теперь криз.

Ругая на чем свет стоит Алису, она пошла стелить своему детине свежее постельное белье, благоухающее лавандой. Все, как врач прописал — для успокоения. Семочка, расстроенный, опять завалился спать.

Через пару часов, когда Семочка проснулся, Роза Борисовна неожиданно выдала охуительный план.

— Дорогой, я придумала, как ее наказать.

— Кого, ее, мам? — Сема уплетал блинчики с форшмаком и, казалось, уже забыл о своих злоключениях.

— Ну эту, Алису-гадину. Забыл, какой она нанесла нам удар? До сих пор за сердце хватаюсь. — в сердцах Роза Борисовна сплюнула на пол.

— Может, ик, ну ее, пусть идет… в жопу, — выспавшийся Сема был на редкость миролюбив.

— Не, она нас опорочила и нанесла мне обиду. Не могу этого так оставить.

— Ну ладно, — Сема отодвинул тарелку с блинами, — давай, расскажи о своем плане.

— Слушай сюда, сына, когда эта шкица придет за своими шмотками, я подброшу ей сверток с моими драгоценностями. Не пожалею браслет и кулончик. Потом мы напишем заявление о краже.

— Мама, может не надо, уголовщиной попахивает, — Семины поросячьи глазки быстро забегали от страха. — А мне с ней еще учиться.

— Надо, Сема, надо. Потом заберем заявление из ментовки, так она нам в ножки будет кланяться после этого.

Сема с сомнением посмотрел на свою мать.

— А что потом?

— Что, что, в кого ты такой шлимазл?! Дальше будет игра на наших условиях. Ты сможешь ее простить, если, конечно, я тебе разрешу. А может пошлем ее… И вообще, найдешь себе девчонку получше!

Сема разжевал очередной блин, минутку подумал и произнес:

— Ладно, мама, давай так и сделаем. Отомстим этой курице, чтобы неповадно было динамить настоящих парней.

— Вот и ладненько, пойду подберу побрякушки, да соберу в кулек ее барахло, — произнесла Роза Борисовна со злобой смотря в окно.