Гастролер

Эпилог

28 сентября

23:15

Варяг практически завершил чтение рукописи. Оставалось совсем немного. Удивительная судьба Медведя предстала перед его внутренним взором. Теперь Варягу стали понятны многие, ранее необъяснимые его поступки и решения. Конечно, Медведь действительно был могучей и неповторимой фигурой.

Владислав перевернул последние страницы и вдруг только теперь заметил то, на что раньше почему-то не обратил никакого внимания: к нижнему клапану папки с рукописью с внутренней стороны был приклеен большой пожелтевший конвет с короткой надписью, сделанной рукой Медведя: «Рогожкин».

Владислав вскрыл тонкий конверт и выудил оттуда еще один конверт — белый, перечеркнутый косой красной полосой, с жирным черным словом «СЕКРЕТНО» в правом верхнем углу. В этом конверте лежали всего два сложенных вдвое листка бумаги.

На одном, вырванном из школьной тетради, неровным старческим почерком было выведено:

«Георгий!

Вот то, что я по твоей просьбе надыбал из нашего спецархива. Кажется, это то, что тебя интересует. Ты понимаешь, что мне это далось с большим трудом.

С комприветом АР».

АР? Андрей Рогожкин… Нуда, именно так всегда и подписывался товарищ Рогожкин, вспомнил Варяг, и что же такое «надыбал» для Медведя отставной энкавэдэшник?

Владислав развернул второй сильно пожелтевший от времени лист. Машинописный текст. Не копия, а оригинал: от сильных ударов клавиш «к» и «п» плотная бумага кое-где была пробита насквозь. В правом верхнем углу напечатано:

Варяг тихо хмыкнул — ну дела! Секретная докладная шефу советской госбезопасности. Он стал читать дальше:

Так вот оно что! Вот что хотел обнаружить Кайзер в тайнике у Медведя! Это был убойный компромат на Максима Шубина. Не только потому, что в этой служебной записке фигурировала его фамилия, но и потому, что — а это очень существенно! — в ней фигурировали фамилии старых законников Заура Кизлярского и Шоты Черноморского, один из которых, а именно Заур, был крестником Максима, а второй, Шота, дал ему рекомендацию на сходе, который Максима и короновал…

А случилось сие событие в восемьдесят пятом, то есть спустя три года после отправки вот этого меморандума высокопоставленному адресату. Выходит, Максим Кайзер — тайный агент гэбэ, засланный в ряды законных воров для выполнения спецзадания…

Да, ради такого убийственного документа любой из перечисленных в нем авторитетов мог бы послать своих громил хоть на край света, не то что в Кусковский парк… Но все поименованные тут воры в законе уже покойники — и Заур, и Шота, и даже самый молодой из них, Федя Рыба, его застрелили полгода назад во время милицейской облавы в ночном клубе в Мытищах… Вряд ли теперь кого-то из них интересует этот документик. И сегодня в том, чтобы заполучить его, крайне заинтересован только один человек — Кайзер.

Да, но почему он заволновался только теперь — через девять лет после смерти Медведя?

Ответ напрашивался сам собой: потому что Кайзер только сейчас, только совсем недавно узнал о существовании этой «бесценной» бумажки. Значит, кто-то сообщил ему об этом? Кто? Не дядя же Сема: это исключено. Может быть, сам Рогожкин? Тоже маловероятно: старик давным-давно отошел от всяческих дел и, скорее всего, уже присоединился к своим более именитым коллегам Берии, Ягоде, Ежову, жарится на одной сковородке в аду. Тогда кто? Может быть, кто-то из гэбэшников выявил через годы отсутствие документа. Но сомнительно, что обнаруживший пропажу побежал бы делиться новостью прямо к Максиму Шубину. Тогда остаются двое: сам Чебриков, бывший председатель могущественной службы, но такие люди секретов не выдают до самой смерти: то ли сохраняют верность служебному долгу, то ли просто боятся. Остается товарищ Виноградов, автор докладной…

Виноградов… Виноградов… И тут Варяг внезапно вздрогнул, вспомнив запись, оставленную на автоответчике его мобильника: вчера звонил некто, представившийся как Александр Иванович… Виноградов. Да, точно, Виноградов! Звонил он по поручению Неустроева… Ну да! Ведь Неустроев — гэбэшный генерал, хоть и в отставке… А служебную записку Чебрикову составил полковник по фамилии Виноградов. Уж не тот ли самый Виноградов ему звонил?

Да, за последнее время Варяг столкнулся с целым клубком непонятных, запутанных головоломных событий, говорящих о том, что что-то весьма и весьма серьезное зреет вокруг, что он попал в кольцо проблем, требующих незамедлительного решения. Но люди, создающие эти проблемы, не дают Варягу ни дня на передышку, они его вот уже который раз загоняют в угол и пытаются уничтожить любым способом, не останавливаясь ни перед чем. И чем дальше, тем больше людей втягиваются в травлю смотрящего, в борьбу за власть. Загадок становится все больше. Промедление смерти подобно. Действовать нужно весьма осторожно и наверняка. Здесь нельзя рисковать: один неверный шаг — и все будет потеряно.

В этот момент в дверь позвонили. Два протяжных неприятных сигнала разорвали тишину крошечной квартирки. Владислав насторожился: кто бы это мог быть? Неужели Сержант вернулся так скоро? Что-то больно быстро… Он подошел к двери, приложил ухо к тонкой панели и прислушался. На лестничной площадке кто-то топтался. И, судя по затаенному дыханию и шепоту, там был не один человек.

В дверь еще раз позвонили — на этот раз настойчивее: дали не два, а целых четыре звонка. Варяг отчетливо услышал тихие переговаривающиеся между собой голоса. Гостей было по меньшей мере трое. Потом у двери кто-то активно заработал инструментами, рифленый барабанчик дверного замка с лязгом зашатался, словно кто-то снаружи пытался проверить его на прочность.

И тут страшный удар сотряс дверной косяк. Хлипкий замок сорвался с проржавевших шурупов и с грохотом вывалился на коврик у двери. Выбитая дверь распахнулась, и из полумрака лестничной площадки выросли омоновцы в бронежилетах, угрожающе нацелившие на Варяга автоматные стволы…

Авторы благодарят

О. А. Алякринского и С. Н. Деревянко за помощь и творческое сотрудничество при подготовке рукописи к печати.

Под псевдонимом Евгений Сухов

над серией «Я — вор в законе» работает коллектив авторов.