Газета "Своими Именами" №14 от 05.04.2011

ИСТОКИ ПРИВАТИЗАЦИИ

Наиболее близки к ЕЛЬЦИНСКОМУ И ГАЙДАРОВСКОМУ варианту приватизации в 90-х годах ХХ века английские ОГОРАЖИВАНИЯ Средневековья. Многому может научить и поведение Испании в аналогичной ситуации овцеводческих «разгораживаний». Мы должны хорошо изучить их ход и зверства, чтобы понять: нет ничего нового под Луной!

Приватизации общенародной (церковной, общинной, цеховой и пр. собственности) не раз порождали трагедии. Вот как описывает известный советский историк-медиевист А.Д. Эпштейн Голландию XVI века: “Бурное время небывалых хозяйственных перемен одновременно с торговыми успехами принесло с собою тысячам людей великие тревоги и бедствия разорения...В некогда шумных и многолюдных городах затихло торговое оживление. Ратуши и дома цехов... превращались в памятники старины. Пустели рынки... Мастерские бездействовали и закрывались... Безработица и голод гнали прочь из старинных городов все большее число обнищавших ремесленников. Они растекались по стране... Толпы преследуемых властями бродяг плелись по пыльным дорогам, ища ...где мог понадобиться дешевый труд изголодавшихся людей... Потоки бедствующих ремесленников... сталкивались и смешивались с множеством сельских жителей, которые нежданно-негаданно оказались такими же ненужными и лишенными пропитания... в передовых районах (благодаря капиталистической “оптимизации” расширенного сельхозвоспроизводства. – А.Л.)страны большая часть прежнего деревенского населения лишалась земли–кормилицы, оказывалась одинаково ненужной и сеньору, и фермеру, была вместе с детьми обречена на разорение и голод” (А.Д. Эпштейн “Большой путь маленькой страны”, М., “Просвещение”, 1970 г., с. 211-212).

Вслед за Голландией это ощутила на себе Англия. Духовное растление привело здесь к величайшей гуманитарной катастрофе «inclosures» - «огораживаний». «...Насильственный сгон крестьян феодалами с земли (которую феодалы затем огораживали изгородями, канавами и т.п.). Огораживанию подвергались общинные пастбищные и пахотные земли, которые превращались лордами в пастбища...

Держатели земельных участков изгонялись из своих домов и превращались в пауперов - нищих и бродяг, толпы которых наводняли большие города, включая Лондон. Огороженные земли лорды частично сдавали крупным фермерам-арендаторам. Процесс огораживаний особенно усилился после Английской революции XVII века. Огораживания были основой так называемого первоначального накопления капитала», - отмечает современное издание («Иллюстрированная историческая Энциклопедия», М., 1999 г.).

Видный дореволюционный русский историк И. Гранат отмечал причину «inclosure» «в росте цен на шерсть, сделавший выгодным разведение овец и превращение пахотной земли в пастбищную» (И. Гранат, «К вопросу об обезземеливании крестьянства в Англии», М., 1908 г.). По данным И. Граната и И. Кулишера, первые «inclosure» в Англии относятся к концу XV века. Но и в XV, и в XVI веках, хотя цены на шерсть уже поднялись, огораживания не приняли ещё массовый характер.

Крестьяне защищали свои права в судах, их охранял ряд королевских эдиктов. Только буржуазная революция, приведшая к власти ненасытных приватизаторов-всепожирателей, сделала массовыми и огораживания, и обезземеливание крестьянства. Если королевский закон мешал и препятствовал огораживаниям, то победивший парламент законом ПРЕДПИСЫВАЛ огораживать общинные земли. «Парламентской формой этого грабежа являются... декреты, при помощи которых земельные собственники сами себе подарили народную землю на правах частной собственности», – писал К. Маркс (К. Маркс, «Капитал», т.1, глава XXIV)

Приватизация в Англии явилась как бы результатом бракоразводного процесса Генриха VIII. Этот король, который вошел в историю с заслуженной кличкой «Синей бороды», имел обыкновение менять своих жен очень часто, причем из восьми своих законных супруг он умудрился двух отправить на тот свет.

Когда захотел развестись со своей первой законной женой Екатериной Арагонской, римский папа отказался санкционировать этот развод. Пошли переговоры между Лон-доном и римской курией.

Любопытно отметить, что до этого эпизода Генрих VIII был таким истым католиком, что даже в конце 20-х годов XVI века пустился в полемику с Лютером. Сохранился памфлет, направленный им против Лютера, и ответ последнего.

Нужно заметить, что памфлет Генриха VIII и ответ Лютера являются образцом «грубианской» литературы XVI в. Те эпитеты, которые употреблял Генрих VIII по адресу реформатора, нецензурны. Лютер отвечал тем же самым. Это очень напоминает и сегодняшние дискуссии на религиозно-мировоззренческую тему, в том числе и те, что мы видим на НСН «ВЕНЕД»…

Генрих думал, что папа исполнит все его прихоти, санкционирует развод и новый брак его с Анной Болейн, придворной дамой королевы. Однако римский папа (в те годы они ещё бывали принципиальны) занял в этом вопросе совершенно непримиримую позицию. В итоге в 1533 г. Генрих VIII решил развестись и вступить в новый брак без санкции римского папы.

Папа отказался признать новый брак короля законным. В ответ на это Генрих VIII издал статут 1533 г., отменявший судебную власть папы. В свою очередь папа отлучил от церкви Генриха VIII и тех, кто его поддерживал в издании этого статута. После этого Генрих VIII издал в 1534 г. акт о супрематии. Этим актом власть папы над английской церковью была отменена и верховное руководство церковью передано королю. Так Генрих отпал от церкви и стал орудием в руках сатанизма.

Сатанизм мало интересовался половыми переживаниями короля, ему нужны были социально-экономические результаты грехопадения этого глупца и животного. Таков был ход возникновения английской приватизации. Она родилась из чисто половых приключений «плейбоя» Генриха VIII, но имела большое историческое значение, потому что реформированная церковь - собственность Христа, а по сути – общенародная собственность - должна была подвергнуться приватизации.

К королю перешло право назначения на все церковные должности, в его пользу должны были собираться аннаты, т.е. доходы первого года отправления той или иной церковной должности, кроме того, клирики обязаны были уплачивать королю десятую часть своих доходов.

Сразу же после этих перемен в церковном устройстве правительство перешло к приватизации монастырского землевладения. Приватизация монастырских земель сыграла чрезвычайно важную роль в умерщвлении крестьянства в Англии.

Она была проведена двумя актами 1536 и 1539 гг. Сначала были секуляризованы все монастыри, имевшие доход не свыше двухсот ф. ст., через три года были экспроприированы и все остальные монастыри, колледжи и аналогичные церковные учреждения. Прива-тизация не коснулась епископских земель, она охватила только земли черного духовенства. Для управления секуляризованными имуществами была образована особая курия прибылей.

Известный историк П.П. Щеголев так описывал этот процесс в 1938 году (кажется, будто он описывает реалии 90-х годов в РФ): «Начинается расхищение церковных имуществ. Часть их отдали в подарок придворным и важным сановникам, часть распродали за бесценок. При раздаче первое место, по определению историка Савина, принадлежит «не породистым пэрам, но купцам и промышленникам, не чистым эсквайрам, а служилым людям и, по преимуществу, руководителям центрального государственного механизма» (П.П. Щеголев, «Очерки из истории Западной Европы» XVI – XVII вв., Ленинград, 1938 г., с. 285.).

В дальнейшем, однако, эти земли начали очень быстро менять своих владельцев, пока окончательно не перешли в руки купцов и нового обуржуазившегося дворянства - так называемого джентри. Приватизация вызвала те катастрофические изменения, которые без нее не происходили в аграрном строе Англии: на секуляризованных землях новые собственники заводили новые порядки - увеличивали арендную плату, сгоняли недоимщиков, производили огораживания. Монастыри, как это показал А.П. Савин, вели хозяйство по-доброму, они неохотно меняли традиционно человеколюбивые методы обработки своих земель (А. Савин, «Английская приватизация», М., 1928 г., с. 558.).

В противоположность им новые собственники охотно прибегали к разведению крупных стад овец, к возведению изгородей, к захвату общинных имуществ. Особую роль играло то, что вокруг монастырей кормилось довольно большое количество всякого люда. Церковная благотворительность приводила к тому, что и сами монахи, и целый ряд других людей, попавших в беду, подкармливались монастырским хозяйством. Все они теперь оказались за бортом, увеличивая массу экспроприированных пауперов.

«Насильственная экспроприация народных масс, - читаем мы у Маркса, - получила новый ужасный толчок в XVI столетии благодаря секуляризации и сопровождавшему ее колоссальному расхищению церковных имений… Уничтожение монастырей и т.д. превратило в пролетариат их обитателей» ( К. Маркс, «Капитал», 1937, т. I, гл. XXIV, с. 789).

В некоторых старых работах (М. Ковалевского, английского историка-иезуита Гаске и т.п.) можно найти целый ряд цифр, при помощи которых эти историки пытались определить количественные размеры секуляризованной площади. Однако последующие работы, в особенности исследования русского историка Савина, специально посвященные проблеме монастырской приватизации, в значительной степени подорвали нашу веру в те цифры, которыми оперировали буржуазные историки.

Так же, как в вопросе об огораживании, здесь придется оставить открытой проблему количественных размеров приватизации. Мы в точности не знаем, какую часть земельной площади до приватизации держали монастыри. Все соображения о том, что в руках монастырей (т.е. в общенародной собственности) находилось, примерно, от одной трети до одной пятой всей земельной площади, носят приблизительный характер. Савин, разработавший основной источник для выяснения истории приватизации, так называемую «Церковную оценку», содержащую опись земельной собственности секуляризованных монастырей, которая явилась результатом работы курии прибылей, воздерживается от каких-либо выводов по данному вопросу.

Во всяком случае, монастырские общенародные, ко всем приветливые земельные владения занимали значительную долю всей земельной площади Англии. Поэтому в данном случае мы можем говорить о чрезвычайно существенном ускорении процесса ломки старых аграрных отношений. Монастыри после двух указов, о которых упоминалось выше, буквально стирались с лица земли; церковная утварь была частично расхищена, частично передана в казну, которая потом продавала ее с молотка. Всякие святыни католической церкви, например, раки с мощами католических святых, вскрывались комиссарами курии прибылей. Монахи были изгнаны.

Наконец, крестьяне, жившие под властью монастырей, должны были теперь столкнуться с новыми хозяевами, а эти новые хозяева были люди жестокие и прижимистые. Это были люди сатанинской ненасытной складки, которые хотели и умели выколачивать доходы разорительными методами, к чему не были способны представители католического духовенства.

Так произошла приватизация в Англии. Необходимо подчеркнуть, что изменения в самом культе и в религиозной догматике носили самый поверхностный характер. Постепенно было введено богослужение - это был результат влияния лютеранства - на английском языке.

На первых порах приватизация не встретила сколько-нибудь заметного сопротивления. Однако потом сопротивление стало принимать все более организованный характер. Ставший во главе дел приватизации генеральный викарий короля Томас Кромвель (семейство Кромвелей вообще играет важную роль в масонерии английских сатанистов на протяжении веков) не остановился перед чисто террористическими мероприятиями для подавления всякой оппозиции. Следует особо упомянуть об одной жертве - о Томасе Море, авторе «Утопии», занимавшем пост лорда-канцлера в правительстве Генриха VIII.

Он высказался против приватизации, и за это ему пришлось сложить голову на эшафоте в июле 1535 г. Католическая церковь впоследствии, в XIX в., сделала Томаса Мора католическим святым.

Знаменитая «Утопия» является критикой нарождавшихся капиталистических отношений в самой Англии и, вместе с тем, попыткой создания легенды об острове Утопии, на котором не существует частной собственности. В этом своем произведении Мор выступает как противник капитализма, как борец против огораживаний, как представитель интересов широких крестьянских и плебейских масс Англии.

Историческое значение «Утопии» - она является начальным звеном в той цепи развития теоретического социализма, которая найдет свое полное завершение в будущих эпохах. С другой стороны, Мор выступал как критик капиталистических отношений, возникавших в его собственной стране. Поэтому для Мора была неприемлема та политика, которую несла с собою приватизация.

Томас Мор гибнет как жертва борьбы с приватизацией, как стойкий борец против той оргии капиталистического надувательства, которая сопровождала экспроприацию монастырских земель. Для Мора приватизация означала ухудшение положения крестьянства, жившего на монастырских землях, увеличение числа бродяг и нищих, которые колесили по всем дорогам Англии, беспардонное расхищение земельной собственности, быстрое обогащение придворных и спекулянтов, связанных с «курией прибылей», и т.д.

Нужно сказать, что его выступление не было единичным. В начале 40-х годов происходят массовые казни священников и монахов, отказывающихся признать королевскую супрематию. Защитники католицизма находят сторонников в среде феодального дворянства северных графств и, конечно же, среди крестьян, интересы которых были сильно задеты благодаря переходу монастырских земель в руки новых буржуазных владельцев.

В 1536 г. произошло любопытное народное движение, так называемое «Паломни-чество за милостью». Паломничество за милостью возникло в северной Англии как поход на Лондон для подачи королю петиции с просьбой о восстановлении старой церкви. В этом паломничестве приняли участие и рыцарские, и крестьянские элементы под предводительством монахов и католических священников. Подавление движения сопровождалось массовыми казнями. Ну как не вспомнить Дом Советов 1993 года?! Таким образом католицизм ликвидировался в обстановке все более и более нарастающей социальной борьбы.

С другой стороны, с конца 30-х годов правительству пришлось считаться с появлением в Англии идей более радикальной приватизации. До этого времени Англия была как бы в стороне от того идейного брожения, которое происходило на континенте. В конце 30-го года здесь становятся известными идеи Цвингли. Правительство, ликвидировав всяческие проявления католической оппозиции, вступает на путь казней цвинглианцев и кальвинистов. Так, например, погиб Рисе, один из ранних пропагандистов учения Цвингли в Англии. Особенно враждебное отношение со стороны правительства встречали всякие проявления анабаптизма, перекрещенства, которые были занесены на английскую почву из Голландии.

Во время кратковременного царствования Эдуарда VI (1547-1553) правительственная приватизация приняла более радикальный, чем раньше, характер. В 1547 г. был издан акт об изъятии из церквей статуй, икон и т.п. В 1549 г. был издан так называемый акт о единообразии, который ввел в действие новый обязательный для всех подданных короля молитвенник. Это была попытка подвести фундамент под те перемены в религиозном культе и обрядах, которые начались в правление Генриха VIII.

В 1552 г. последовало введение нового богослужебного обряда и нового символа веры из 42 статей. Новый символ веры резко порвал с католической догматикой и приблизился в ряде своих положений к кальвинизму. Так, 1 акт причастия толковался в этом символе веры как просто напоминание о Тайной вечери, а вовсе не как магическое превращение вина и хлеба в кровь и тело Христа.

Время царствования Эдуарда VI характеризуется чрезвычайным обострением классовой борьбы в стране: именно в это время происходит целый ряд крестьянских движений, из которых самым крупным является движение 1549 г., так называемое восстание Роберта Кета. В XV и в XVI вв. социальная почва Англии непрерывно сотрясается от глухих ударов крестьянского движения.

Таковы, например, крестьянские восстания, вспыхнувшие в 1548 и 1549 гг. на западе Англии, в графстве Девоншир, и на востоке - в графствах Норфольк и Суффольк. Восста-ние в Норфольке возглавил кожевник Роберт Кет, причем на этот раз крестьяне образовали довольно значительный революционный отряд и выставили свою программу.

Крестьяне Норфолькского графства требовали снижения платежей копигольдеров, обеспечения за крестьянами общинных пастбищ, уничтожения личной зависимости и т. д. Характерно, что в этих требованиях, которые во многом напоминают «12 тезисов» немецких крестьян, пункт о ликвидации личной зависимости, т.е. остатков личного крепостного права, занимает второстепенное место; он затерялся где-то среди маловажных требований, которые заканчивают вторую часть петиции.

Это лишний раз подчеркивает, что для огромного большинства английского крестьянства вопрос о ликвидации личной зависимости не был актуален. Нельзя сказать, чтобы эта программа выставляла требования радикальной отмены феодальных отношений, - в ней выражены очень умеренные требования, направленные, главным образом, против той политики НЕНАСЫТНОСТИ, которую усвоили лендлорды в XVI в. Крестьяне требуют, чтобы их не сгоняли с земель, чтобы их не беспокоили возведением изгородей. Они требуют, чтобы был приостановлен рост арендных цен, который был для лендлордов лучшим средством для изгнания крестьян с земли, лучшим способом экспроприации крестьянских наделов.

Разбив посланного на их усмирение маркиза Нортгемптона, вооруженные крестьянские отряды взяли город Норвич. В конце концов, однако, их движение к Лондону было приостановлено, войска правительства Соммерсета взяли в плен руководителя восстания - Кета. Он был повешен, и вместе с ним погибли другие вожди крестьянского движения.

Крестьянская война 1549 г. носила локальный характер, не охватывала всей Англии, но тем не менее впечатление, произведенное ею на современников, мы можем наблюдать довольно долго.

Иной была овцеводческая трагедия в католической Испании. При всей порочности испанской внутренней и внешней политики, В КАТОЛИЧЕСКОЙ ИСПАНИИ НЕ СЛУЧИЛОСЬ ГЕНОЦИДА, «ОВЦЫ НЕ СОЖРАЛИ ЛЮДЕЙ».

Были ли к тому ЭКОНОМИЧЕСКИЕ основания? Нет, их не было. В Испании овцеводство ещё более превосходило рентабельностью английское овцеводство.

Шерсть испанских мериносов была незаменимым сырьем для производства некоторых высококачественных сортов тканей. Даже английская шерсть в это время не могла обеспечить таких высоких качеств, как шерсть испанская. Именно поэтому разведение овец являлось в Испании коммерчески выгодным предприятием; именно поэтому с середины XV в. крупные феодалы и помещики в таких больших масштабах занимаются организацией пастбищного хозяйства и разведением овец; именно поэтому они забрасывают пахотное хозяйство.

Здесь первичные основания были даже хуже: огромные массы овец и крупного рогатого скота перегонялись из одной части страны в другую. Но здесь правительство не дало разгуляться ПРИВАТИЗАТОРСКОЙ ЧАСТНОЙ ИНИЦИАТИВЕ. Все крупные скотоводы были объединены в особую организацию, так называемую «Месту». Да, члены Месты наблюдали за тем, чтобы их скотоводческим интересам не наносился сколько-нибудь существенный ущерб экономической политикой государственной власти. Но и в обратную сторону контроль тоже шел.

В Англии для обеспечения овцеводства воздвигались изгороди, и там крестьянство боролось за снос изгородей; изгороди были символом помещичьего гнета над крестьянством. Совершенно противоположно складывались отношения в Испании. Здесь помещики требовали для огромных масс скота свободного передвижения по крестьянской земле и не разрешали возведения изгородей. Огромные полчища овец передвигались к югу и, проделывая свой маршрут, проходили по крестьянским полям, чем наносили значительный ущерб крестьянскому хозяйству.

Казалось бы, Испания должна была познать гуманитарную катастрофу почище английских «огораживаний»: из-за «оптимизации» производства сокращалось количество работников в хозяйствах, от этого шло сокращение местного рынка, падение платежеспособного спроса населения, свертывание промышленных центров.

Так, например, совершенно погибли такие промышленные центры, как Толедо, Севилья; повсюду констатировалось полное падение промышленности. Трудно установить, каков был объем этой промышленности в середине XVI в., но в начале XVII в. от нее сохранились только жалкие остатки. Испан-ской промышленности пришел конец. Учаща-ются жалобы кортесов на то, что исчез с карты страны целый ряд местечек: до двухсот в провинциях Толедо и Новой Кастилии и до трехсот в Старой Кастилии, что исчезла промышленность. В Толедо к 1616 г. осталось всего десять станков, в Севилье мануфактурное производство сократилось почти до ноля.

Однако королевская власть в Испании, в отличие от Англии, ДУМАЛА О ЛЮДЯХ! Она понимала, что сокращение пахотной площади может привести к росту цен на предметы первой необходимости. Этого королевская власть опасалась и поэтому проводила серьёзные законы, которые должны были устранить возможность роста цен на сельскохозяйственные продукты. Таков был, например, максимум 1502 г., который фиксировал цены на хлеб и другие продукты сельского хозяйства и запретил продажу их выше таксы. СОЦИАЛИЗМ, ДА И ТОЛЬКО!!!

Комбинированные действия Месты и феодальной эксплуатации привели в начале XV в. к значительному обезлюдению испанских деревень. Мы имеем постоянные жалобы кортесов на то, что крестьянство бросает свои пожитки и уходит. Но если английское крестьянство уходило с земли В НИКУДА, в смерть или рабство «работных домов»-каторг, то ИСПАНЦАМ В ЭТОМ СРЕДНЕВЕКОВОМ СОЦИАЛИЗМЕ БЫЛО КУДА ИДТИ.

КОГДА ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК СТАЛ ЭКОНОМИЧЕСКИ НЕРЕНТАБЕЛЕН, ОН НЕ ПОГИБ, ПОТОМУ ЧТО ДЛЯ НЕГО ШИРОКО РАСКРЫЛИСЬ ВОРОТА КАТОЛИЧЕСКОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ.

По сути, положение крестьянства было чрезвычайно бедственное. Совершенно разоренное, оно, тем не менее, знало, куда ему податься. Поэтому Испания становится страной широкой церковной и государственной благотворительности, страной паломников и монахов. Достаточно привести несколько цифр, которые иллюстрируют этот процесс. В середине XVII в. в Испании насчитывается (1668 г.) 200 тыс. священников, 700 тыс. монахов и 300 тыс. монахинь, словом, до четверти населения страны -монахи и от одной пятой до одной шестой населения - дворяне. И рядовые представители дворянства, и рядовые представители духовенства вели скромное, но достойное существование. Что касается массы дворянства, массы испанских идальго, то достаточно вспомнить образ Дон-Кихота.

Часть «лишних людей», чтобы они не погибли, вычерпывалась в чиновничество. В Кастилии чуть ли не одна пятая населения - чиновники, 230 тыс. чиновников насчитывалось на государственной службе. Существо-вало огромное количество всяких людей, только номинально числившихся на правительственной службе. Они никаких обязанностей не несли и были частью благотворительной системы, предотвращавшей в Испании вымирание по примеру английского ада.

Именно к этому моменту Испанией, широкими слоями ее населения овладевает психология «героической лени». Можно спорить, хорошо это или плохо, но «героическая лень» с оттенком романтики – отнюдь не мрачное ощущение геноцида, которое познают столкнувшиеся с приватизацией бедняки. В конце XVI и в начале XVII вв. психология «героической лени» действительно овладевает широкими социальными слоями.

Главная причина по которой в Англии овцы сожрали людей, а в Испании – не сожрали – не экономическая, а идейно-религиозная. В Англии религия разрешала и благословляла геноцид, а в Испании – с теми или иными оговорками, исключениями – но всё же в целом запрещала.

Александр ЛЕОНИДОВ (Филиппов)

О ЧЕМ УМОЛЧАЛА ПЕРЕПИСЬ

Передо мной копия листа переписи населения 1709 г. Вот как читаются ее первые десять строк:

“За Климентием да Герасимом Микитиными детьми Чертова жеребье деревни Харди-кова крестьянских и бобыльских дворов нету а по скаске их что в прежних переписных книгах написано за дядею их за воином Чертовым крестьянских три двора и те же крестьяне взяты в полой а кто именно точно оне не упомнят что отца своего осталися в малых летах.”

Климентий и Герасим – дети Никиты Чертова, которые лишились отца в детстве (погиб или взят в плен), – говорят, что у них крестьянских и бобыльских дворов нет. А вот у их дяди-воина было три крестьянских двора, но все крестьяне взяты в плен.

Мне этот лист интересен тем, что здесь упоминается моя фамилия и деревня Хардикова (Курского района, Курской обл.) - родина моего отца и деда. Очень может быть, что Никита Чертов - мой далекий предок. Естественно, мне захотелось узнать об этом обстоятельстве подробней.

Вначале уточнил несколько понятий в словаре В. Даля:

Жеребье, кусочек, отрубочек. В книге Павленко Н.И. «Петр Великий» находим инструкцию помещика Б.И. Морозова своим приказчикам: «Если урожай на крестьянском поле был выше, чем на барском, то надлежало “тот добрый хлеб с их крестьянских жеребьев имать на Бориса Иваныча, а им отдавать с барской пашни “худой хлеб”». Т.е., жеребье - это земельный надел.

Бобыль - крестьянин, не владеющий землёй, одинокий, бездомный, живёт в батраках, пастухах, сторожах.

Воин - человек, который служит в армии, воюет, сражается с врагом.

Ну, а дальше я углубился в историю.

Отсутствие естественных преград для защиты от нападений извне заставляло Россию тратить громадные средства на сооружение засечных линий, сооружений и держать немалые отряды для обороны границ. Одна из таких засек проходила через нынешние деревни Пименово, Хардиково, Тутово и т.д. Здесь жили воины - служилые люди, обязанность которых была защищать Родину. При частых войнах со шведами и поляками шла непрерывная борьба с крымскими и казанскими татарами. Крымские татары обыкновенно нападали во время жатвы. Для обороны государства от этих нападений служилые люди пограничных южных областей числом 50-100 тыс. конных ратников собирались, например, возле Белгорода, делились на полки и начинали двигаться навстречу врагу. Для содержания этой вооруженной силы был создан особый вид землевладения - поместная система.

С середины XV века устанавливается правило, что все землевладельцы должны нести воинскую повинность. Нуждаясь в ратных людях для внешней обороны, московское правительство на время похода прямо вербовало их из крестьян и холопов. Многие из них за свою ратную службу освобождались из крестьянства и из холопства, получали от правительства мелкие поместья - дворы вместе с крестьянами. Отсюда и название дворяне - имеющие дворы. В старые времена, чтобы содержать одного воина, нужно было не менее 10 крестьянских дворов. Из-за низкой производительности труда в суровых условиях России именно такое количество людей давали прибавочный продукт, которого хватало на еду, одежду и оружие одного воина.

Просто наемник, если платить ему только деньги, испытывал любовь только к деньгам и мог переметнуться к любому» кто заплатит больше. Русский дворянин защищал не просто государство, а и свою землю со своими крестьянами. За заслуги князь или царь закрепляли за отличившимся много земли и крестьян, но тогда на войну такой дворянин шёл с собственным отрядом бойцов.

Все население делилось на служилые и тяглые классы. Служилые служили в армии, тяглые - платили налоги (тягло) на содержание армии и другие государственные нужды, Землёй владели только служилые люди. Поместья давались служилым людям до их смерти. Если он умирал и не оставлял после себя сына, способного служить, часть земли оставлялась вдове воина, а остальная возвращалась государству.

Алексей Михайлович, отец Петра, с целью лучшего устройства внешней обороны соединил уезды по западной, южной и юго-восточной границам в крупные военные округа, называемые “разрядами”. Так был образован Белгородский разряд, в который вошел и Курский уезд. Во главе разряда стоял окружной воевода, которому подчинялись уездные воеводы. Эти военные округа послужили основанием губернского деления Руси, введенного Петром в 1708-1710 гг.

Уже при Петре начало падать значение поместного войска - дворянского ополчения, созываемого на случай военных действий и распускаемого по домам, как только война прекращалась. На смену им была создана регулярная армия.

А теперь коротко о переписях. До 1679 хода переписных книг как таковых не было. Было сошное (от слова соха) письмо, описывающее земли, угодья, промыслы- хозяйственные средства, по которым население облагалось налогами. Налог рассчитывался на общину, а сама община раскладывала его между своими членами.

С 1679 года характер переписи изменился. Теперь переписывались дворы и их обитатели. Налогом облагался двор, а не община, как прежде. Это позволило правительству упорядочить налоги, а также лучше решать вопросы армии - ее численность, пополнение и снабжение.

Области северные и северо-восточные (не пограничные) облагались стрелецким налогом, который шел на содержание армии. Области пограничные платили налоги на содержание ямской почты (ямской налог) и на выкуп пленников (полоняничный налог). В совокупности они были в несколько раз меньше, чем стрелецкий налог. Служилые люди платили налогов меньше. Чаще они расплачивались перед государством и обществом своими жизнями.

В 1718 г. предписано было произвести перепись подлежащего подати населения. Эта перепись (первая ревизия) распространена не только на сельских и городских обывателей, уже числившихся в тягле, но и на классы, прежде свободные от государственных повинностей, – на вольных, или гулящих людей и на холопов. Наборы в армию распространялись на все слои общества, включая даже детей духовенства.

Все переписи преследовали две цели – сбор налогов и формирование армии. Интересно, какую цель имела перепись 2010 г.? Может быть, чтобы отчитаться перед Западом, как выполняется установка железной леди о сокращении численности населения России до 15 млн. человек? Такой она примерно была 300 лет назад.

И ещё. 1709 г. - год Полтавской битвы, триумф Петра. Если раньше на Россию смотрели, как на какое-то периферийное государство, которое не воспринимали всерьез, то теперь на глазах изумленного мира рождалась новая великая держава с самой сильной армией в Европе.

2010 г. - год, когда весь мир с изумлением наблюдает агонию великой империи, которую уже никто не воспринимает всерьез, потому что от её армии практически ничего не осталось. А это чей триумф?

Мои далекие предки - Герасим и Климентий! Я уверен, что вы честно несли службу, не жалея живота своего за веру, отечество и “други своя’’. Так же честно нес ее мой дед в Первую мировую войну и отец во Вторую. Простите нас за наш нынешний позор.

И.А. ЧЕРТОВ, Курск