Газета "Своими Именами" №37 от 13.09.2011

ОБЫВАТЕЛЬСКАЯ МИШУРА

Как-то, прокручивая ТВ в поисках профессора погоды Беляева, наткнулся на совершенно секретные сплетни радостной от антисоветчины Е. Шерговой. Речь шла об американо-английских конвоях через Баренцево море в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Тема давняя и мне хорошо знакомая из первых уст ещё по горячим следам тех событий. Будучи сам многие годы, как тогда говаривали, ллойдовским моряком, прокоротал не одну полярную ночь и день, выпил не один ящик водки с теми моими корешками, кто ходил в караванах в те годы на советских торговых судах в Исландию или в Мурманск, а также в Австралию, в Усанский Сан-Франциско и др., кто проводил в Мурманск и выводил обратно в качестве лоцманов те конвои и караваны вплоть до острова Медвежий. Ведь плавать приходилось не только ночью в группе, но и в тумане, в снежных и дождевых зарядах, во льдах. А советские судоводители-северяне (и дальневосточники) гражданского флота хорошо знали условия плавания не только в высоких широтах, но и вблизи берегов.

Рассказчиком-поддакивателем у ведущей был директор музея по ленд-лизу (?!?) некий Бородин, этакий «Джо-мариман» в берете для большего флотского эффекта. Сразу бросилось в глаза: музеи советского периода позакрывали, в оставшихся работающих сменили экспозиции, тематику с уклоном на антирусизм, на антинародность, а прославляющие Запад мифологизированные незаметные события, эпизоды, никому не известные лица с сомнительной репутацией выпячиваются героическими. Власовцы явно подсуетились перед своим хозяином – Вашингтоном. Политика буржуазного политпропа в своей части направлена на вбивание в сознание молодых россиянцев мысли, что главную роль в победе над фашистской Германией сыграли голубые и пушистые США, причём малыми людскими потерями. Зато, мол, СССР под руководством страшного И. Сталина с американским оружием, техникой, боеприпасами, тушёнкой, яичным порошком и бананами (?!?) закидал гитлеровцев трупами своих бойцов.

Такую концепцию проталкивал много лет назад ещё псевдосоветский писатель, приятель плешивого гениуды Горбачёва В. Астафьев (разума к концу своей жизни Астафьев всё-таки окончательно лишился, как, впрочем, и академики-иуды, «звёзды» подмостков, и прочие производители дерьма).

Чтобы осветить в деталях тему иностранной помощи СССР в годы войны, мало одной газеты. Поэтому коротко коснусь некоторых её вопросов, на которые особенно напирали участники шоу.

Экипажи американских транспортных судов вербовались в США и Канаде на один рейс из болтающейся публики, готовой ради приличных денег сходить в СССР. Сами суда (типа «Ли-берти») строились ускоренным методом за 18-20 суток со слабым продольным набором (с риском разлома на крутой волне) с учётом плавания в условиях арктических морей, где летом и на чистой воде не бывает сильных, продолжительных штормов. Суда имели кой-какую артиллерию (2-4 пушки), спаренные зенитные пулемёты. Но при нападении немцев на караван разношёрстные экипажи, исповедующие идеалы рынка, почти не оборонялись, прятались за надстройками, не боролись за живучесть судна при возникновении пожаров или появлении пробоины, старались побыстрее покинуть ещё неповреждённое судно и перебраться на боевые корабли эскорта.

Советские торговые моряки отчаянно дрались с врагом до последнего, умело боролись за живучесть судна (а ведь там не было НКВД, заградотрядов). Иностранцы видели это собственными глазами и поэтому уважали (а то и побаивались как возможных противников) советских. Более того, старались держаться поближе к советским судам, по-видимому, больше надеясь на 1-2 пушки советских, чем на свои 2-4.

Мурманск был затрапезным морским портом с ветхими причалами, говорит «мариман-учёный». Мурманск к 1940 г. был самым крупным в мире заполярным портом, хотя и молодым. Начал развиваться в годы Первой мировой войны, когда Российская империя лишилась путей подвоза боеприпасов и оружия от западных союзников (а также вывоза хлеба на Запад) через Балтику и Чёр-ное море. Причалы в портах на всём протяжении Русского Севера и Дальнего Востока от Порта-Владимира (позднее – Линахамари), Мурманска, Сайда-губы до Владивостока (в Дальнем – тоже) строились деревяными. Это было тогда в десятки раз дешевле железобетона, возводились они быстро и с успехом выполняли своё предназначение (по крайней мере, горе-судоводители не разбивали суда о деревянную стенку при швартовке). В советское время порт и город активно строился и развивался, появились два порта – торговый и рыбный, судоверфь, судоремонтные заводы. К началу Второй мировой войны мурманские причалы были в основном новые. Сам город был в значительной степени деревянным, как и Архангельск, Диксон, Тикси и т.д.

Мурманск, как и Владивосток, был приграничным закрытым городом до конца 1940 г. К тому же он был базой Северного флота, пока в Ваенге не был построен г. Североморск. А в годы Великой Отечественной войны ещё и прифронтовым, поэтому никаких заключённых там не могло быть в принципе. На выгрузке судов работали, кроме докеров, все свободные от работы военные и гражданские моряки, сухопутные подразделения, гражданские лица. Грузы были в основном тяжеловесные, и не каждый мужчина без специальной подготовки мог выполнять такую работу.

На выгрузке некоторых грузов использовали рыбообработчиц с рыбозаводов, а это были молодые женщины до 25-28 лет. Промысел рыбы в годы войны был слабый – в прибрежной зоне, в заливах для местного потребления. Персонал рыбопереробатывающих предприятий оказывался не у дел.

Рыболовные траулеры, даже дрифтерботы с деревяными корпусами, были преобразованы в сторожевые корабли (СКР). А обычные ботики и малые сейнеры зачастую выполняли военные задания по перевозке и снабжению сухопутных войск, разведчиков.

Заботливые янки присылали в Мурманск даже бананы, шпиг в шоколаде, сухое молоко, но солдатам они не доставались, подчёркивает гросс-историк вне политики Бородин (в Красной Армии не было солдат, были красноармейцы, бойцы). Бананы самолётами по ленд-лизу присылали, что ли?

Тропические фрукты, плоды, особенно бананы, очень чувствительны к температурному режиму перевозки и хранения, требуют вентиляции. Перевозятся специальными рефрижераторными судами – банановозами с 2-3 твиндечными (многоэтажными) трюмами большого объёма, но малой грузоподъёмности. Такое огромное судно с лёгким корпусом не пригодно к плаванию в арктических морях, да ещё в районе боевых действий. Заявки на грузы, необходимые для ведения войны, делала советская сторона в специально оговоренных документах, а не на базаре. СССР ведёт тяжёлую войну, многого не хватает для оборонной промышленности. СССР закупает за золото и пушнину где только можно никель, марганец, алюминий и многое другое. А тут – бананы!?!

Завозившиеся на север фрукты, чеснок, бочки с солёной черемшой во все времена шли в СССР в первую очередь по госпиталям, детским учреждениям. Только потом могло что-то перепасть в первую очередь подводникам, катерникам, лётчикам. Мы знаем, кто сидел на снабжении, в складах и базах, но нельзя же по себе судить о советском прошлом, которого не знаете, причём выступая от лица советских людей. Власовцы, старые и новые, не имеют ни морального, ни юридического права выступать от лица тех, кого они предали.

Гвоздь секретных сплетен: были ли в Мурманске бардаки для иностранцев? (Кто про что, а вшивый всё про баню.) Прежде чем задать такой вопрос директору музея по ленд-лизу, пораскинула бы своим умишкой – может ли социалистическое государство поощрять разврат вообще, а в годы тяжёлой войны со смертельным врагом, когда все от мала до велика участвуют в той войне, устраивать бардаки для заезжих иностранцев, да ещё в прифронтовом городе с ежечасными налётами авиации врага? Это сегодня, если Вашингтон прикажет, бардак устроят и в любом кремле (устраивают же теперь шабаши на Красной площади).

С довоенных времён в каждом базовом городе с крупным морским портом в советское время строились и действовали дворцы культуры или просто клубы моряков (как в шахтёрских городах дворцы культуры и клубы шахтёров, в металлургических – металлургов и т.д.). В тех дворцах были кино-концертные и танцевальные залы, библиотеки с читальными залами, шахматы, бильярды, буфеты. Были и бесплатные кружки самодеятельности, спортивные секции для моряков, портовиков, членов их семей. Для отдыха иностранных моряков при клубах моряков иногда создавались интерклубы (чтобы местные парни в тёмном переулке не били морды гостям за неприличное поведение; всё по-божески – охрана государством личности и от насилия, и от хулиганских проявлений без милиции, дубин и прочего). В старейшем городе Архангельске в советское время стояло под погрузкой или в ожидании её до 40 иностранных судов, и ничего не случалось. Существовала даже поговорка: «Саломболо и Бакарица та же заграница, только наречие другое» (Саломболо и Бакарица – два старейших грузовых района порта по переработке древесины на экспорт). Вот такая «закрытость» Советского Союза в те времена, хотя иностранным шпионам и провокаторам было неуютно, в отличие нынешних времён.

За годы войны СССР выпустил 489 тыс. орудий, каких не было в Англии и США, 136,8 тыс. самолётов мирового класса, 132,5 тыс. лучших в мире танков и САУ.

От союзников поступило – 9,6 тыс. орудий, 18,7 тыс. самолётов, 10,8 тыс. «разувающихся» в бою на маневрировании, т.е. теряющих гусеницы, танков. Сравните цифры и оцените.

Да, были ещё автомобили, бензин, алюминий, тушёнка «второй фронт» (по меткому названию советских бойцов), яичный порошок, растительное масло и, как утверждают гроссисторики – бананы*. Поступало небольшое число годных для съёмки художественного фильма морских охотников (МО), тральщиков (ТЩ), торпедных катеров с корпусами из прессованной фанеры.**

С августа 1941 г. по май 1945 г. из Исландии и Англии в СССР прошли 42 каравана из 813 судов. 33 судна вернулись (не дошли), 60 потоплено. 720 достигли цели. На обратном пути 36 караванов потеряли 27 судов. Для мировой войны с её колоссальными людскими и материальными потерями эти цифры по всем позициям мизерны и на главном театре военных действий – на советско-германском фронте – кардинально ничего не решали. Для СССР и США враг был общим, но потери только в людях несоизмеримы – СССР потерял свыше 20 млн. человек, США – 375 тыс. за всю войну на всех театрах военных действий. Более того, США немало сделали для возрождения фашизма в Германии и становления гитлеровского вермахта. Капиталисты США имели немалые дивиденды от сотрудничества с гитлеровской Германией через третьи стороны уже в годы войны. По большому счёту США родственник фашистской Германии и в годы Второй мировой войны выступала не столько как боец, сколько как политический наблюдатель и бизнесмен.

После войны правительство США потребовало вернуть оставшуюся технику либо оплатить её. Получив надраенные и заново выкрашенные советскими моряками те же самые морские охотники, торпедные катера, янки демонстративно, с издёвкой затопили их в нейтральных водах вблизи советских берегов. То же с автомобилями – их пустили под пресс прямо на причалах Владивостока и металлолом погрузили на свои суда.

А вот австрийцы без всякого ленд-лиза собрали по подписке деньги, закупили у австралийских собственников овчины, загрузили советский пароход ими и отправили в дар РККА (на полушубки).

Директору музея по ленд-лизу я бы пожелал вместе с американцем-стихоплётом Евтушенко съесть свои береты и оставаться вроде как вне политики.

В.И. ЛОКТЕОНОВ

* Своим воякам на тихоокеанском и африканском театрах военных действий США посылали мороженое – пострелял по японцам или немцам – вспотел, освежился мороженым. Так воевать можно всю жизнь, что США и делают все свои 200 лет независимости с малыми независимыми народами.

С маленькой Японией без Красной Армии Советского Союза они проковырялись бы до 1948 г., перебив половину населения. Такой прогноз был сделан их же военными аналитиками. В этом весь секрет ленд-лиза. (Здесь и далее прим. авт.)

** «Добрые» янки от щедрот своих присылали в СССР поношенные вещи. Моему отцу как безногому фронтовику достался генеральский френч. А советские евреи из Прибалтики и после войны получали из США персональные вещевые посылки с новыми вещами. Вот такая «закрытость» СССР была уже в годы начавшейся «холодной» войны.

СОАВТОРЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

По решению Европарламента 23 августа 2011 года, в день, когда в 1939 году был заключён так называемый “пакт Молотова-Риббентропа”, в ЕС впервые отмечался День памяти жертв тоталитаризма, в абсолютном большинстве случаев понимаемых как жертвы нацизма и коммунизма без указаний на соучастие демократических стран Европы и многочисленных европейских коллаборационистов в преступлениях тоталитаризма.

В новейшей истории России советско-германский договор о ненападении, заключенный в августе 1939 г., играет весьма значительную роль. В свое время, придав ему название “пакт Молотова-Риббентропа”, горбачевские идеологи пробивали себе дорогу к крушению СССР. Сейчас европейские победители при помощи их духовных коллаборационистов в России явно пытаются повторить этот опыт, навязывая нам тезис о тождественности нацизма и коммунизма.

Историю пишут победители, горе побежденным. Но, как говорится, чем темнее ночь - тем ярче свет. Не претендуя на детальную критику “европейщины”, нацеленной на уход “демократического Запада” от ответственности за развязывание мировой войны и потакание фашистам, подвергнем проверке фактами ложь победителей в холодной войне.

Разумеется, понимание факта прошлого и уж тем более объяснение его возможно только в историческом контексте. Иначе факты превращаются в шарик, которым оперируют наперсточники от науки, под видом “историков” засидевшие ТВ, как мухи портрет Франца-Иосифа в пивной Паливца.

Напомним, что сразу же после прихода к власти в Германии Гитлера НКИД СССР пытался найти диалог с Польшей по вопросу о взаимодействии на Балтике. Но весной 1934 г. Варшава прерывает эти переговоры и подписывает с гитлеровской Германией пакт о ненападении. В июне 1935 г. подписывается англо-германское морское соглашение, которое резко меняет баланс сил в пользу Германии. Гитлеровский военно-морской флот еще не мог бросить вызов британскому флоту, но в том, что в ближайшем будущем он станет господствовать на Балтике, сомневаться не приходилось. Росли контакты Берлина с Латвией, Эстонией и Финляндией. Нейтралитет этих государств в случае столкновения между СССР и Германией при возможной поддержке немцев со стороны Польши отнюдь не являлся гарантированным. Со своей стороны, их руководство делало все возможное для того, чтобы минимизировать советское влияние на Балтике.

В 1935 г. Муссолини начал войну с Абиссинией. Не вдаваясь в подробности, хочется спросить - была ли возможна итальянская агрессия в случае закрытия Суэцкого канала, принадлежавшего Англии и Франции и контролировавшегося Англией? Разумеется, нет! И уж конечно - она была бы невозможна в случае прекращения поставок в Италию нефти. Напомним, что это королевство зависело на 97% от ввоза стратегического сырья. Но “демократическая” Европа наблюдала за тем, как итальянцы бомбят и расстреливают эфиопов. Дело дошло даже до использования боевых отравляющих веществ - ничего не менялось.

Когда в июне 1936 г. негус Абиссинии Хайле-Селассие выступил с трибуны демократической Лиги Наций об агрессии Италии, его освистали итальянские журналисты, а президент демократической Швейцарии Мотта приказал негусу покинуть страну в течение 4 часов (!!!) после заседания. Тогда же в здании Лиги Наций совершает самоубийство Стефан Люкс (венгерский еврей) - он оставил письмо, в котором говорится, что самоубийство - это демонстрация, призванная обратить внимание Лиги на преследование евреев в Германии. Инцидент замяли.

Мог ли рассчитывать на успех в Гражданской войне испанский диктатор Франко? Кроме Италии и Германии его молчаливо, а иногда и открыто поддерживали Лондон и Париж. На стороне республиканцев были симпатии масс, и именно поэтому они были опасны для “старых демократий”, для которых фалангисты были явно предпочтительнее красных на Пиренеях.

Должна ли была Москва учитывать это? Обязана!!!

После распада Австро-Венгрии в 1918 г. преимущественно германское население Судетенланда попыталось основать здесь собственные государства. Да, именно государства, потому что судетские немцы в 1918-1919 гг. не стремились не только к единству с Германией или с Австрией, но даже и друг с другом. Англия и Франция отказали им в праве создать 3 новых нейтральных государственных карлика, зато Прага получила право ввести туда свои войска и управлять этими территориями по своему усмотрению. Ведь это были немцы, а с точки зрения победителей немцы были всегда неправы, даже тогда, когда пытались воспользоваться декларированными в Париже, Лондоне и Вашингтоне принципами. В результате к осени 1938 г. возникла проблема, которую пришлось решать, уступая уже совсем другой силе.

Чехов в 14-миллионной Чехословакии (ЧСР) было менее 50%, вместе со словаками - около 66%, а немцев - 3,5 млн. - до 30%. Прав современный историк, утверждающий, что по имени второго по величине народа республики ей больше подошло бы название Чехонемецкая, а не Чехословацкая (А. Бобраков-Тимошкин. «Проект “Чехословакия”. Конфликт идеологий в Первой Чехословац-кой республике (1918-1938)». М., 2008. с.57). Большая часть немецкого населения жила в Судетенланде, т.е. в Судетской области. К этому стоит добавить, что процент немецкого населения в Судетах колебался от 60 до 98% (!!!). По сути дела можно сказать, что Чехословакия, используя яркий оборот В.М. Молотова образца сентября 1939 г., была “уродливым детищем Версаля” (таким же, как Польша). В сентябре 1938 г. о новых безобидных Лихтенштейнах или Люксембургах речи уже не было, зато претензии к чехам вслед за немцами предъявил еще один их сосед.

21 сентября 1938 г., когда Прага вынуждена была согласиться с передачей Судетов немцам, на нее стала давить Варшава. Поляки требовали передачи Тешинской Силезии, где проживало 80 тыс. поляков и около 120 тыс. чехов. На границе проходили многочисленные провокации, организованные польским правительством под лозунгом освобождения Тешина. Это сейчас в Варшаве любят говорить о страданиях и жертвах, тогда польские политики предпочитали выражаться по-иному.

25 сентября 1938 г., когда чехи заявили о готовности предоставить полякам такие же права, как и немцам (имелись в виду гражданские права в пределах чехословацкого государства), поляки перекрыли границу с ЧСР, а уже на следующий день ее начали переходить польские воинские части. Представители Парижа и Лондона, пытавшиеся протестовать, в прямом смысле этого слова наткнулись на закрытые двери:“В момент кризиса для английского и французского послов были закрыты все двери. Их не допускали даже к польскому министру иностранных дел. Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие нехватки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости” (Уинстон Черчилль. «Вторая мировая война». Кн.1. М., 1991. с.147).

Под давлением грубой силы чехам пришлось идти на уступки, что и было сделано в ноте от 30 сентября. Вечером 1 октября 1938 г., после того, как приходит известие о капитуляции Праги перед требованиями Варшавы, министр иностранных дел Польши Ю.Бек произносит речь: “Честь и родина начертаны на знаменах армии. Они же определяют мышление каждого ответственного за политику поляка. Они высечены в сердце каждого гражданина - поэтому нас и уважают”. Иначе говоря, руководители Польши считали, что уважения достойна лишь сила. Непонятно, на что они могли жаловаться потом и что осуждают теперь, забывая этот период своей истории.

Уважали ли подобного рода деятелей тогда, в 1938 и 1939 гг.? Сомнительно. По мнению Черчилля, все обстояло совсем наоборот: “Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав. Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин (имеется в виду Тешинская Силезия), поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии”. Вскоре в пожирании тела Чехословакии приняла участие Венгрия.

Первая Чехословакия имела далеко не идеальное национальное устройство. И когда Гитлер, Риббентроп, Рыдз-Смиглы и Бек “подправили” ее до этнически более “чистого” состояния, новые границы второй Чехословакии были гарантированы Лондоном и Парижем. Но разве Франция и Англия, и уж тем более Польша выступили в защиту этих границ, когда 14-15 марта 1939 г. Гитлер поглотил остатки Чехословакии? Ответ известен. Через неделю после превращения Чехии в “Протекторат Богемия и Моравия” гитлеровская Германии захватила у Литвы порт Мемель (в настоящее время - Клайпеда). Город до 1918 г. входил в состав Германской империи и имел преимущественно немецкое население. Права Литвы на него также основывались на уродливых принципах Версаля. В 1939 г. их тоже никто не защищал.

С мая 1939 г. начался конфликт СССР и Японии на монголо-маньчжурской границе. Вскоре он получил название по реке, которая протекает в глубине монгольской территории, - Халхингол (в японской традиции его называют сражением на Номонгане). Пик противостояния пришелся на июль и август 1939-го. Последние бои прошли 29-30 августа, к 31 августа территория Монгольской Народной Республики была очищена от японцев и маньчжур. Несмотря на яркую победу советско-монгольских войск, Япония была далеко еще не сокрушена. Последствия победы над Квантунской армией были трудно предсказуемы. Перед Москвой стояла реальная угроза войны на два фронта, в которой на Западе СССР мог рассчитывать только на весьма двусмысленных “союзников” из Парижа и Лондона, чьи делегации прибыли в Москву с явным нежеланием идти на какие-либо обязательства. Так вели себя англичане и французы, а поляки вообще отказывались от контактов. События 1938-1939 гг., мягко говоря, не свидетельствовали в пользу доверия Парижу, Лондону или Варшаве.

Не отставали от европейских демократий и США. В июле 1939 г. между Англией и Японией было заключено соглашение, по которому Великобритания признала японские захваты в Китае (тем самым оказав дипломатическую поддержку агрессии против Монголии и ее союзника - СССР). В это же время правительство США продлило на шесть месяцев аннулированный ранее торговый договор с Японией, а затем полностью восстановило его. В рамках соглашения Япония закупила грузовики для Квантунской армии, станки для авиазаводов на 3 млн. долларов, стратегические материалы (до 16 октября 1940 г. - стальной и железный лом, до 26 июля 1941 - бензин и нефтепродукты) и др.

В этих условиях руководство СССР во главе с И.В. Сталиным просто обязано было вывести нашу страну из-под нависшей над ней опасности, что и объясняет подписание в ночь на 24 августа 1939 г. советско-германского договора о ненападении. Напомним еще раз - конфликт на Дальнем Востоке был далеко еще не окончен.

4-8 сентября 1939 г. японцы еще несколько раз пытались перейти в контрнаступление, но были отбиты. Только 15 сентября было подписано перемирие, и 16 сентября оно вступило в силу (пакт о нейтралитете с Японией был подписан только 13 апреля 1941 г.). В Японии поражение и одновременное подписание советско-германского договора о ненападении привело к правительственному кризису и отставке кабинета Хиранумы Киитиро, а в дальнейшем к торжеству так называемой “морской партии”, отстаивавшей идею экспансии в сторону Юго-Восточной Азии и островов Тихого океана, что неминуемо вело к столкновению с Америкой.

1 сентября 1939 г. Гитлер атаковал Польшу на всем протяжении польско-германской границы. Вермахт, значительная часть бронетанковых сил которого была вооружена чешскими танками, умело и решительно расправлялся с польской обороной. За политику руководителей отвечать пришлось народу. 5 сентября в Москве было принято решение о мобилизации 1,5 млн. человек для подготовки Красной Армии к освободительному походу в Западную Белоруссию и на Западную Украину. 17 сентября, на следующий день после того как советско-японское перемирие вступило в силу, войска доблестной Красной Армии перешли советско-польскую границу. Поход продолжался всего 5 дней и сопровождался бурными приветствиями со стороны местного населения - украинцев, белорусов, евреев. Поляки, естественно, не испытывали радостного чувства освобождения - Польша окончательно теряла территории, на которые привыкла смотреть как на жизненное пространство и объект экспансии, репрессий, принудительной колонизации и принудительной ассимиляции. Впрочем, Польша как государство к этому времени прекращала свое существование. Один из творцов участия Варшавы в Мюнхенском разделе Чехословакии - Юзеф Бек - 17 сентября 1939 г. пересек границу с Румынией. Он спасался от наступающих войск своего недавнего союзника. За ним следовал и Рыдз-Смиглы.

Может быть, в Европе забыли про это? Нет, там просто хотят об этом не помнить. Эти факты легко встраиваются в контекст происходивших событий, но они совершенно не нужны творцам политики “десталинизации” и разного рода решений о тождественности и преступности нацизма и коммунизма в духе укрепления “европейской солидарности”. Изменяющие ради этого своей стране и своему народу должны знать: они присягают не “демократическим ценностям” Европы и США, а циничным создателям 1939 года, соавторам Второй мировой войны и тем в Европе и США, кто привёл смертельного, геноцидного врага нашего народа и нашей Родины на нашу землю.

ИА REGNUM

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ

Бывая на малой родине в городе Острогожске Воронежской области, я останавливаюсь у своего давнишнего друга, который проживает на Майдане (бывшая слобода), рядом с памятным камнем, установленным в честь встречи Петра Великого с гетманом Мазепой в августе 1696 года по возвращении из Азовского похода.

В пышном гетманском уборе,

Кто сей муж, суров лицом,

С ярким пламенем во взоре,

Ниц упал перед Петром? (К. Рылеев)

Сидя вечерами у этого камня, мы с друзьями рассуждаем о путях, какими «вожди» приходят в историю. Мазепа предательством, другой гетман Украины Богдан Хмельницкий – каким? Только не борьбой за счастье своего народа, а скорее обстоятельствами и мифами о себе...

Выдающийся государственный деятель, руководитель борьбы украинского народа за независимость. Его имя прочно увязывают с Переяславской радой 1654 года, на которой торжественно провозгласили воссоединение Украины с Россией. Собственно этот факт и выдвинул Хмельницкого в глазах потомков в ряд славных сынов Отечества. И где-то в потёмках истории затерялось одно серьезное обстоятельство: «воссоединять», то есть соединять вновь, во времена гетмана, было нечего, поскольку Украины как государства не было. Была далёкая «провинция королевства Польского», населённая потомками русичей. Кто они и откуда?

Ещё в XII - XIII веках под ударами монгольских орд начался отток населения в места, где жизнь была спокойнее и стабильнее. Одни подались на север и восток, положив начало великорусской нации, развивающейся достаточно самобытно и не испытывающей влияния со стороны местного населения – малочисленных финно-угорских племён. Сложнее было тем, кто ушёл на запад. Став подданными Великого княжества Литовского – государства достаточно сильного по тем временам, они испытывали дискриминацию с его стороны.

Перемены принёс XV век. Великое княжество Литовское распалось тогда на Корону (собственно Польшу) и Княжество (Литву). Формально они составляли так называемую Речь Посполитую, во главе которой стояли выборный король и сейм. Но фактически разделение повлекло за собой шлейф раздоров, непонимания, недоразумений, споров и, как следствие, гибельный развал экономики (что-то подобное мы наблюдаем сегодня после развала Союза). Последующая история Литвы и Польши – цепь жестоких столкновений, кровавых событий, трагедии народов, обречённых на жалкое существование в беспрерывных распрях власть предержащих панов. И вполне естественно, что львиная доля несчастий обрушилась на тех, кого считали неполноценными членами государства – давних пришельцев из Приднепровья. Ведущую роль здесь сыграла католическая церковь, культивировавшая ненависть к «схизматикам» - православным.

Начался массовый исход потомков русичей обратно в Приднепровье. Со временем забытый, казалось, самим Богом край расцвёл: это время и считается периодом возникновения украинской нации, но не государства.

Вслед за беженцами с запада в приднепровские просторы устремились паны. Они строили замки, захватывали земли, обращали жителей в крепостных, но наталкивались не на смирение и покорность, а на упорное сопротивление. Так складывалось мощное, невиданное доселе братство – казачество, которое в летописях, грамотах и универсалах гордо величалось Войском Запорожским. Где ныне дух наших предков?

Это была поистине могучая сила, не считаться с которой поляки не могли. Чтобы как-то сладить с этой силой, а заодно и использовать её в своих интересах, король Стефан Баторий в середине XVI века приказал составить особые списки – реестры, куда заносилось определённое количество казаков, официально призванных служить королю. Применялся принцип – «Разделяй и властвуй!». Это вносило в казачество расслоение, обозначило иерархическую верхушку, разделяло казачество на богатых и бедных. Зажиточным реестровым казаком был Хмельницкий.

Сын сотника Зиновий (Богданом его назовут позднее в период гетманства – Богом данный) мальчиком был отдан в иезуитскую школу в Ярославле Галицком. Главным направлением в воспитании и обучении питомцев была, разумеется, беззаветная преданность Речи Посполитой. В жизнь Зиновий вошёл восторженным подданным короля.

Прямо с парты вместе с отцом Зиновий отправился на войну с турками. Командовал польским войском коронный гетман Станислав Жолкевский – жёсткий военачальник, храбрый и отчаянный рубака. Он был кумиром юноши. Под местечком Цецора поляки были разбиты. Погибли и коронный гетман, и отец Зиновия, а сам он попал в турецкий плен. Турки обошлись с ним снисходительно, в цепи не заковывали. Любозна-тельный и пытливый юноша время в плену зря не терял, изучил турецкий язык и завёл знакомства, пригодившиеся ему впоследствии. Через два года, вернувшись из Константи-нополя домой, продолжил службу в реестровом казачестве, получив чин сотника.

Обладая большой физической силой, он прекрасно владел саблей, метко стрелял, был отличным наездником. Эти необходимые для «славного лыцаря» качества дополнялись умением организовать людей, найти выход из трудного положения, предпринять молниеносную атаку. С одинаковым неистовством и горячностью Хмельницкий гонялся по степям за татарами, штурмовал турецкие укрепления, громил шведские полки и… воевал с «москалями». За бой под Смоленском он в награду за храбрость получил из рук короля золотую саблю.

В походах и битвах накапливался полководческий опыт. Хмельницкий становился умелым руководителем не всегда послушной казачьей вольницы. Король удостоил его звания генерального писаря (входил в состав «генеральной старшины»). Держался он с достоинством, часто наезжал в Варшаву по делам и будто не видел, что происходит вокруг….

А вокруг шла война, порождённая Брест-ской церковной унией. Война необъявленная, коварная и жестокая. Согласно унии, православная церковь на Украине и Белоруссии, сохранив обрядность, перешла в подчинение папе римскому. И без того достаточно ощутимые гонения на православных стали узаконенными, что вызывало возмущение со стороны украинского населения. Взаимная ненависть и кровавые столкновения стали едва ли не обыденными явлениями. Всё это будто и не касалось генерального писаря, пока гонения на «схизматиков» не коснулись его лично.

Зачастую в истории личные обиды приводят к правильному решению – бороться за справедливость для всех. Так случилось и с Хмельницким. До этого его всё устраивало, а когда коснулось лично…

Его хутор Субботово подарили ещё его отцу, но дарственной грамоты при этом не оформили. Прошло четверть века, и обнаружилось, что Зиновий владеет хутором незаконно. Этим воспользовался один крупный польский чиновник. В отсутствие хозяина (уже тогда существовало «рейдерство») он ворвался с солдатами в дом, разграбил его, а когда десятилетний сын Хмельницкого сказал что-то дерзкое, засёк его до смерти.

Хмельницкий, сам в чинах немалых, подал на грабителя в суд и проиграл дело. Обиженный, разгневанный, жаждущий мщения генеральный писарь уходит на Сечь – главный форпост казачества. С этого момента и начинается то, что во всех учебниках называют национально-освободительным движением украинского народа под руководством Богдана Хмельницкого. Позднее сам гетман признается, что «воевал за свою собственную обиду», но по мере того как движение ширилось и нарастало, стал сражаться за православную веру, за то, чтобы выбить из «ляцкой» неволи украинский народ.

Воспитанный на всём польском, Хмельницкий поначалу и не мыслил идти на разрыв с Речью Посполитой. Начиная борьбу, которая продолжалась без малого шесть лет (1647-1654), он считал её делом внутригосударственным. После первых же громких побед над ясновельможными панами он писал Яну-Казимиру: «Я с войском Запорожским при избрании вашем и теперь желаю, чтобы вы были могущественным королём». Заключая первый (Зборовский) мир (1649) и получив официальное признание собственного гетманства, он добился некоторых привилегий только для реестровых казаков. Главная же масса казачества, что составляла гетманское войско, в основном крестьяне, должна была вернуться под прежний гнёт панства. Это был первый удар по авторитету Хмельницкого – народ видел в нём теперь деспота не лучше короля и панов.

Получив во владение несколько имений, став во главе нескольких воеводств, где стояли реестровые казацкие полки, он возомнил себя царьком на Украине. Дни и месяцы проходили в пышных приёмах, торжественных выездах в города, сопровождаемых рукоплесканиями и пушечной пальбой, долгих и угарных пиршествах. К Хмельницкому прибывали послы из европейских стран. Ему прислал приветствие Кромвель. Турецкий визирь предоставил казакам свободное плавание по Чёрному морю и право беспошлинной торговли «на сто лет». Угодливые приспешники величали гетмана украинским Тамерланом, бурсаки называли его в кантатах русским Моисеем.

Темпераментный и впечатлительный, взрывной и неуравновешенный Хмельниц-кий терял голову. Всё чаще грозил он королевским посланникам загнать «всех тузов и князей ляцких» за Вислу, а если станут кричать, то их «и там найдёт». В гневе слал проклятие крымскому хану за то, что его войска, призванные на подмогу, уходили с поля боя. Доставалось и Москве: «Зачем, - с обидой жаловался гетман, - москали мне не помогают?» (А за что?). Жалобы сменялись свирепыми выкриками: «Пойду и разорю Москву хуже Польши!».

Фактически на подвластной гетману территории действовала прежняя польская администрация, которая не укладывалась, не вживалась в быт и сознание людей, почуявших веяние свободы. Требовались какие-то новые установки, идеи, дела. Гетман не видел этого. Сильный разлад наблюдался и в экономике. Оторванные от земли крестьяне годами не сеяли жита, хлеб дорожал. Чудовищно росла преступность – по воеводствам бродили шайки разбойников, грабивших жителей, обозы и суда, отчего пресекались торговые сношения. Не было устойчивого социального единства. Повсеместно возникали, как говорил В. Ключевский, «невылазные малороссийские дрязги» - стычки между католиками и православными, шляхтой и земледельцами, реестровыми казаками и голотой…

Всё это Хмельницкий видел и понимал, что изменить положение в лучшую сторону не может. Но отказаться от власти уже не мог. Всё чаще он обращал взоры к Москве, но ничего существенного ей предложить не хотел, думал только о халявной помощи с её стороны.

Видел он и другое. Его лучшие полки были перебиты, пополнение из крестьян воевало плохо, да и не хотело. Оттого успехи славного Войска Запорожского стали перемежаться с чувствительными неудачами. Одна из них случилась под Берестечком (Берестецкая битва между украинскими и польскими войсками 28.6-10.7.1651 г.). Мало того, что избежал смерти или плена лишь только полковник Богун со своим полком, так и сам Хмельницкий, видя, как татары покидают поле боя, бросился их уговаривать. И был предательски схвачен… При таких обстоятельствах идти на мировую с королём – значило всё потерять и расстаться с собственным величием, завоёванной славой, расположением народа, который ему ещё верил. Сохранить всё это можно было разве что под рукой царя московского. Но пока пришлось подписать Белоцерков-ский договор 18.9.1651 г., который восстанавливал польско-шляхетскую власть на Украине. Аннулировать его удалось только в 1652 году.

Первые попытки завязать отношения с Москвой успехом не увенчались. «Тишайший» Алексей Михайлович не хотел нарушать заключённый недавно мир с Речью Посполитой. К тому же страна сама переживала внутренние потрясения (Соляной бунт, брожения в Пскове, Курске, Великом Устюге…). Возьми царь под свою власть своенравных, непостоянных, мечущихся запорожцев – подведёт под государство ещё одну мину замедленного действия. Поэтому, выполняя свой «единоверный» долг, царь слал Хмельницкому подарки и обещания «ласковыми государевыми словами». Тем и ограничивался.

А гетман под гнётом всего происходящего терял настроение и силы. Пожилой человек (ему было далеко за пятьдесят), истерзанный, уставший. Он всё больше и больше предавался меланхолии, стал замкнутым и подозрительным. И если по обязанности принимал решения, то они всё чаще оказывались далёкими от нужд народа.

Так произошло и с Универсалом, запрещающим жителям уходить в Мос-ковию. Массовое переселение началось в пятидесятые годы, когда люди, сотнями и тысячами бросая обжитые места, отправлялись на поиски «новой Украины» в южные области Московского государства. Впоследствии здесь возникли города Харьков, Сумы, Белополье, Воронеж, а вся территория получила название Сло-бодской Украины. Царь Алексей Михай-лович усмотрел в притоке сюда новых жителей хорошее средство защиты от крымских татар. Так, гарнизоны многих крепостей Белгородской защитной линии составляли полки из украинских казаков. Например, в крепость Острогожск в 1652 году с разрешения царя Алексея Михай-ловича на оседлое жительство пришло 1003 украинских переселенца с семьями и скарбом под предводительством полковника Дзиньковского.

Хмельницкий же отнёсся к этому по-иному: жестоко преследовал беглецов и даже казнил некоторых из них. В ответ поднялась не только Левобережная Украина, откуда пошло переселение, но и Право-бережная. Гетмана открыто называли из-менником, грозились убить его. Нелучшим образом решал гетман и внешнеполитические проблемы. Если раньше Войско Запорожское имело возможность играть на противоречиях между Турцией, Польшей и Молдавией, то теперь оно вынуждено было противостоять их коалиции. Это предвещало неминуемый конец.

Наконец земский собор в Москве постановил принять гетмана Богдана Хмельниц-кого со всем Войском Запорожским под царскую руку. В январе 1654 года высокое посольство прибыло в Переяславль. Туда же со всей Украины съехалась старшина, полковники, сотники. Генеральная, как её тогда называли, рада была обставлена в соответствии с разработанным для этого протоколом: на площади собрался круг, били литавры, вынесли бунчуки, из храма вышло духовенство… Все ждали, что скажет гетман.

Едва ли не первые слова его были о том, что «нельзя более жить без государя». Иного он и не мог сказать – перед собравшимися стоял военачальник, человек способный служить под чьим-то взором или рукой, но так и не постигший мудрости самостоятельных действий в управлении государством. И воинское своё искусство, как и самого себя, он добровольно отдавал под власть другого. Под крики «Волим царя восточного!» были приняты условия договора с Москвой.

По ним (условиям) вся казацкая земля, перешедшая Украине ещё по Зборовскому миру, поступала во владение московского государя под названием Малой России. Сразу же после рады, когда следовало принять присягу, Хмельницкий, привыкший к порядкам польского двора и сейма, потребовал было, чтобы московские послы вслед за казачеством от имени государя присягнули бы в свою очередь. Но ему дали понять, что он не ровня царю московскому. Хмельницкому оставалось лишь послушно «проглотить» упрёки, а казачеству присягать в одностороннем порядке.

Народ на местах, успевший разочароваться в благих намерениях Хмельницкого, надо признать, присягал с явной неохотой и опаской. От «добровольного» вхождения в Московское государство, кроме новой волны бедствий и несчастий, ничего не ждали. А они не заставили себя ждать.

Не прошло и нескольких месяцев, как Москва объявила войну Речи Посполитой. Для жителей Украины началась новая моровая полоса. Поляки хлынули в Подолию, где устроили то, что сейчас называют геноцидом. Сёла, местечки, города выжигались дотла, жители уничтожались поголовно, пленных не брали.

В войну вступила Швеция, захватив Варшаву, Краков. Московское войско овладело рядом городов в Белоруссии. Тогда Польша и Москва заключили союз против Швеции (Виленское перемирие). Гетман хотел сказать своё слово в этом вопросе, но его никто не слушал. В запале он решил самостоятельно договориться со шведским королём Карлом Х, заслал к нему послов…. Об этом узнал Алексей Михайлович и тут же отправил в Чигирин, где была резиденция Хмельницкого, бояр, чтобы выразить недовольство. Но гетман уже умирал. 15 августа 1657 года он скончался. Так что Мазепа был не первым предателем….

С его смертью «невылазные малороссийские дрязги» обострились до предела.

Завершилась война лишь в 1667 году. По Андрусовскому перемирию к России перешла Левобережная Украина. Правобережная же вместе с Белоруссией осталась под властью Польши. Невесёлая судьба постигла славную Запорожскую Сечь. Попав под совместное управление России и Польши, она утратила былое значение.

О Хмельницком до нашего времени дошли многие документы, не обошли гетмана и народные думы (сказания) и песни. Впервые их исследовал и систематизировал украинский писатель Иван Франко. Современного любопытного читателя, знающего о Переясловской раде как о факте «освобождения украинского народа от национального и религиозного гнёта», безусловно, удивит полное игнорирование этого вроде бы исторического события в народном эпосе. Надо полагать, что в глазах народа оно было не знаменательным и историческим, а просто незаметным.

Характерно и другое: в дореволюционной историографии, в трудах С. Соловьёва, Н. Костомарова, В. Ключевского и других видных историков Переяславская рада трактуется не больше, как присоединение украинской земли к России, как принятие казачества под «высокую царскую руку» на правах вассала. Поэтому о «воссоединении» в прямом смысле слова не могло быть и речи. К слову, сам этот термин «воссоединение» ни один из упомянутых учёных не употребляет. Он появился много позже, в конце 30-х годов прошлого столетия под давлением «заданной истории». Фигура гетмана, освобождённая от «ненужных» характеристик и фактов историками того времени, была мифологизирована и стала символом многовековой борьбы украинского народа (русичей) за независимость и за прочный союз с русским народом. Потребуется немало времени и сил, чтобы гетман стал на место, уготованное ему истинной историей.

К сожалению, житие прошлых вождей служит плохим примером вождям нынешним. Использовав народ, который приводит их к власти, они тут же забывают о нём и о данных ему обещаниях….

Вадим КУЛИНЧЕНКО