Газета "Своими Именами" №42 от 16.10.2012

МОЛИЛАСЬ ЛИ ТЫ НА НОЧЬ, ДЕЗДЕМОНА?

Недавно Н.Д. Солженицына, вдова давно почившего известного в своё время писателя, заявила одному ответственному работнику газеты «Завтра», что вот, мол, вы писали, что мой покойный муж в своё время то ли призывал, то ли мечтал, то ли рассчитывал, что американский президент Трумэн бросит атомную бомбу на Советский Союз, как на Японию. Это ложь! Ничего подобного за Александром Исаевичем нет и не могло быть. Он великий патриот!

Очень хорошо. И что, мадам, теперь газета должна принести извинения?

Первой по этому вопросу в книге о Солженицыне, вышедшей в ЖЗЛ ещё в 2008 году, выступила Людмила Сараскина, доктор филологических наук, визитинг-профессор в университетах США, Дании и Польши, старший научный сотрудник Института художественного воспитания детей. Обстоятельный разбор этой книги дала Лия Горчакова-Эльштейн, советская еврейка, живущая в Израиле, в книге «Жизнь по лжи. О биографии А. Солженицына» (2009. Израиль).

В своём достославном сочинении, удостоенном премии имени Солженицына, членом жюри которой она имеет честь быть, на странице 761 (всего их около тысячи) Людмила Ивановна писала: «В СССР с Александром Исаевичем сводили счёты старым способом – в жанре «травли с подлогом». В мае 1982 года «Советская Россия» писала, будто Александр Исаевич, изгнанный из страны, бросил в лицо согражданам страшную угрозу: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!»».

А это подлог, да? Но тут сразу возникают вопросы. Почему точно не указаны дата или номер газеты, где профессор обнаружила подлог? Почему не назван автор? Или это была редакционная статья? И разве не убедительней было бы просто привести цитату? Но нет цитаты! А главное, когда именно в изгнании и где бросил угрозу-то милый Александр Исаевич – в книге? в статье? в выступлении по радио? В интервью... Тоже неизвестно! К лицу ли большому учёному, визитинг-профессору Европы и Америки пренебрегать всеми этими данными? Уже тут зарождается немалое сомнение.

Но читаем дальше: «И бедные запуганные сограждане даже не догадывались, что газета жульнически цитирует сцену из «Архипелага», слова отчаявшегося зэка на Куйбышевской пересылке». Извините, ваше профессорское сиятельство, но вы противоречите любимому писателю: у него эта сценка разыграна не в Куйбышеве, а в Омске. Между ними, поди, тысячи полторы верст. И не одинокий заключенный фигурирует в ней, а «мы»: «Мы накаляли друг друга таким настроением – и жаркой ночью в Омске мы кричали надзирателям: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн!» и т.д. И дальше всё - мы... мы... мы... То есть кричали некие безымянные зэки и я, известный вам Солженицын, вместе с ними. Да уж наверняка всех громче и пронзительней вопил. При его-то голосе...

Но вообще говоря, всё это туфта, ничего подобного наверняка не было, никто не посмел бы орать такие угрозы. Солженицын измыслил такое художество в приступе полоумной злобы, когда сочинял свой «Архипелаг». Впрочем, и не важно, было это или не было. Главное, что в своей ненависти он доходил до таких пароксизмов. Но о них бедные сограждане и знать не могли – откуда?.

И теперь посудите, госпожа профессор, мог ли кто-то в «Советской России» писать, что ваш любимый сочинитель изрыгал столь страшные словеса, грозил Трумэном не когда-нибудь, а после того, как его изгнали из страны. Ведь вышибли-то Александра Исаевича в феврале 1974 года, когда Трумэн уже двадцать лет, как не был президентом и даже успел удалиться в лучший мир, где занимался художественным воспитанием грешников. Что ж вы врете-то, мадам? Ведь ничего подобного не было в газете, потому что не могло быть никогда. Ай-яй-яй... Это именно вы сами подлог учинили, а не газета. В вашем возрасте, с вашей красотой, с вашими званиями и премиями... Стыдно, матушка. «Советская Россия» в суд подать может. Валентин Васильевич, не упустите шанс!

У меня нет сейчас под рукой этой газеты за 1982 год. Но вот её номерок за 24 июня 1997 года. В нём на третьей полосе читаю: «Было время, когда я верил Солженицыну, казалось, что он честный человек. Но вот сейчас человек, учивший жить не по лжи, сам стал воплощением лжи... Демократы по одной только Московской области за один год сократили население на 100 тысяч человек, - Солженицын и ухом не ведёт. А ведь страшнее потерь не было никогда в истории России... Лгал Солженицын всю жизнь. Он по одну сторону баррикад с Ельциным и Гитлером, Чубайсом и Геббельсом, со всеми, кто учинил геноцид русского народа». Со своими псалмами в честь лжеца влезли в эту компанию и вы, мадам Сараскина. Как вам живется между Геббельсом и Чубайсом? Ну тут, конечно, и сам Путин, приказавший изучать «Архипелаг» в школе.

Могу назвать и автора приведенной цитаты. Хотите? Это талантливый журналист Александр Трубицын. Вот видите, как добросовестно мы работаем: точно указываем источник – дату и страницу, даже называем автора. А вы – такая же убогая халтурщица, как ваш кумир Александр Исаевич.

А что же Н.Д. Солженицына? Да она просто перепутала сочинение своего приснопамятного супруга с тем, что сама сварганила из его сочинения, по указанию Путина сократив эту телемахиду в четыре раза для внедрения полученной чекушки в головы беззащитных школьников. При этом любящая вдова, разумеется, выбросила уж самые-то мерзкие гадости своего супруга, уж особенно-то безмозглый вздор, уж вовсе-то комическую брехню.

Например, благоверный писал, что в советских зверинцах хищников кормили приговоренными в расстрелу классовыми врагами в живом виде. Мадам Солженицына может сейчас сказать: «Ничего подобного у моего незабвенного нет! Вот посмотрите!» И предъявит нам свою чекушку. Действительно, там об этом ни слова. Но открываем часть первую «Архипелага» и в четвертой главе находим тех самых классовых врагов, живьём брошенных тиграм, шакалам и крокодилам. Мало того, тут и обоснование. Вот, мол, как думали большевики: «Этим врагам всё равно умирать – отчего бы смертью своей им не поддержать зверинцы республики?»

А вот ещё интересней: «Заключенных в наказание за невыполнение дневного плана по заготовке древесины оставили ночевать в лесу – и 150 человек замерзло на смерть. Это обычный соловецкий приём, тут не усомнишься» (часть 3, гл.4). И куда же дели 150 замерзших трупов? Да судя по всему, туда же – в зоопарки. Там разморозят и – крокодилам. Какое для них лакомство! Всё ясно. И только одно непонятно: а кто же на другой день план выполнять будет за этих 150?

Можно себе представить, с какой неохотой вырезала мадам и эту столь эффектную картиночку. Поди, слёзы лила с досады, локти кусала.

Дальше в лес – больше дров: «Роту заключенных около ста человек опять же ЗА НЕВЫПОЛНЕНИЕ НОРМЫ ЗАГНАЛИ НА КОСТЕР – И ОНИ СГОРЕЛИ!» (там же). На этот раз не только опять не позаботились о том, кто выполнит норму завтра, но даже и о крокодилах. Но очень интересно, как это можно – сто человек «загнать на костер» - по одному или всех сразу? Тем, кто сомневается, Солженицын втолковывал: «Те, кто морозят людей (уж в этом-то, мол, вы убедились. – В.Б.), – почему не могут их сжечь?»

Мадам и этот шедевр выбросила. Я думаю, если бы Путин знал заранее, он не разрешил бы. Ведь это так близко к его собственному заявлению о том, что да, были во время Отечественной войны подвиги, но они же совершались от безвыходности – под дулами заградотрядов да комиссаров.

А вот совсем о другом, но того же качества, той же выделки. По возрасту - 1918 год рождения - Солженицын подлежал мобилизации в первый день войны, а он, сытый бугай, закончив летом 41 года университет, несколько месяцев отсиживался в глубоком тылу: преподавал, видите ли, надмирную науку астрономию в одной из школ города Морозовска, что ещё дальше от фронта, чем родной Ростов-на-Дону. На фронт попал только в мае 1943 года, а за несколько месяцев до конца войны был арестовал и отправлен в безопасную Москву, которую тогда давно уже и не бомбили. И вот, несмотря на все эти немалые усекнования сроков, он и в известном письме к съезду писателей гордо именовал себя «всю войну провоевавшим командиром батареи», и в «Архипелаге» стонал: «Четыре года моей войны...» (ч.2, гл.4). То есть кровь мешками проливал дольше, чем война длилась. Нежные персты вдовицы убрали эти наглые «четыре года».

Жаль, не поручил ей Путин сократить ещё и помянутое письмо съезду писателей, она из него убрала бы и «командира батареи», ибо эта ложь по умолчанию давно разоблачена. Ведь когда говорят просто «батарея», то, естественно, мы думаем, что речь идёт об артиллерийской огневой батарее, какой командовал, например, Юрий Бондарев под Сталинградом. А Солженицын руководил батареей звуковой разведки, где ни одной пушки, а только приборы да инструменты.

Повествуя о четырех годах своей войны, Александр Исаевич довольно откровенно рассказал, каким хамом он был в своей беспушечной батарее по отношению к солдатам и каким бесстыжим холуем за счёт солдат по отношению к начальству. Например: еще в тылу на формировке «заставил нерадивого солдатика Бербенёва шагать после отбоя» (ч.1, гл.4). А уж на фронте «метал подчиненным приказы, убежденный, что лучше тех приказов и быть не может... Отцов и дедов называл на «ты», обрывал, указывал, посылал под снарядами сращивать поврежденные провода, чтоб только высшие начальники меня не попрекнули (Андреяшин так погиб)... Был у меня денщик, которого я так и сяк озабочивал и понукал следить за моей персоной и готовить мне всю еду отдельно от солдатской» (там же).

И всё это своё свинство он оправдывает: «Вот что с человеком делают погоны!» Все, мол, офицеры таковы. Как врал бесстыдник! Я повидал на фронте немало офицеров, и только два-три, разве что П. да Э., были такими же хамами и холуями. Я до сих пор дружу со своим взводным Алексеем Павловым, живущим в Алуште, переписываемся, в гостях бываем. И на фронте он оставался человеком. Да Солженицын и сам себя по недосмотру опроверг, рассказав, как «какой-то полковник вызвал меня и стыдил» за издевательство над солдатами (там же).

Разумеется, всё это сирая вдовица выбросила. Как можно! Любимый писатель Путина, а, оказывается, в приступе холуйства даже посылал подчиненных на верную смерть!

Ещё покойник уверял, что в те дни, когда он прохлаждался в Морозовске со своей астрономией, Красная Армия драпала от немцев со скоростью 120 верст в сутки. Тут уж сам Гитлер не выдержал и врезал нобилианту с того света: «Перестать брехать! Никогда даже при успешных прорывах фронта ничего подобного не было». А при жизни своим генералам он однажды сказал: «Я не помню ни одной операции, в которой мы - хотя бы в течение двух-трех дней – преодолевали по 50-60 километров. Как правило, темп продвижения танковых дивизий к концу операции едва превышал скорость пехотных соединений». В самом деле, если бы по 120, то через полторы недели немцы были бы под Москвой, а то и в Москве. А они доползли только в декабре. Мадам Солженицына может сейчас сказать: «Нет никаких 120-ти верст в «Архипелаге»!». Конечно, нет – в том «Четверть-Архипелаге», который она слепила.

Как предатель предателя, Солженицын, естественно, нахваливал генерала Власова («настоящая фигура»!) и клеветал на других советских генералов: «Среди совсем тупых Власов был из самых способных. Его 99 сд не была захвачена врасплох нападением, напротив: при общем откате на восток она пошла на запад, отбила Перемышль и шесть дней удерживала его». О 99 сд всё верно, только командовал ею не Власов. Вот что читаем о тех днях в воспоминаниях маршала И.Х. Баграмяна: «В полосе 26-й армии большой урон нанесла врагу 99-я дивизия генерала Н.И Дементьева». Вдова и тут может возопить: «Не нахваливал мой ненаглядный Власова!» Да, да, в её чекушке этого нет.

А как трусливо, шкурно вёл себя Солженицын на следствии! Сам признавался: «Своим следствием я не имел оснований гордиться... Я, конечно, мог бы держаться тверже». Но - «сколько надо было, раскаивался и сколько надо было, прозревал от своих политических заблуждений... Не надо было сердить следователя, от этого зависит, в каких тонах напишет он обвинительное заключение» (ч.1, гл.3). Это заключение в очень важном пункте он считал несправедливым, ложным, но всё-таки безропотно подписал его. Какая уж там гордость...

Но, конечно, есть у него оправдание: «Затмение ума и упадок духа (то есть трусость. - В.Б.) сопутствовали мне в первые недели». Но он ни о чем не жалел: «Воспоминания эти не грызут меня раскаянием, потому что, слава Богу, избежал я кого-нибудь посадить. А близко было» (там же). Ну, посадить-то он никого не мог, этим занимаются другие люди, но оклеветать на допросах как своих единомышленников-антисоветчиков, сумел – и школьных друзей своих Кирилла Симоняна, его жену и даже свою собственную супругу Наталью Решетовскую. Тут не «близко было», а точно в десятку: условия для ареста друзей он создал. А не пострадали они только потому, что ответственные люди раскусили его клевету.

Так же безропотно, даже охотно подписал Александр Исаевич обязательство стать сексотом, доносить начальству лагеря о всём подозрительном в поведении собратьев по несчастью. Его вызвал оперуполномоченный и спросил ласково: «Можете?» И услышал: «Можно. Это – можно» (ч.3, гл.12). И опять – не «близко было», а работал на совесть. Его доносы на товарищей неоднократно публиковались и у нас, и за границей.

Эти два сюжета просто сокрушают образ бесстрашного несгибаемого борца! И что? Убрать! Раз-два-три - и школьники об этом уже не прочитают.

Увы, не прочитают они и рассуждения классика о том, что ему безразлично было, чем закончится Отечественная война. Победили бы немцы – ну и что! Сняли бы, говорил, портреты с усами и повесили бы портреты с усиками; наряжали ёлку на Новый год, станем – на Рождество. Всего и делов!

Несправедливо было бы умолчать и о том, что писал Солженинын о руководителях строительства Беломоро-Балтийского канала: «Впору выложить на откосах канала имена главных надсмотрщиков Беломора, наёмных убийц, записав за каждым тысяч по тридцать жизней: Френкель, Коган, Берман, Раппопорт, Фирин... Да приписать сюда Бродского да куратора от ВЦИК Арона Сольца, да всех 37 чекистов, что были на канале, да 36 писателей, восславивших Беломор».

Так было в парижском издании «Архипелага» 1973 года, а в московском 1989 года он, видя, что его с таким нетерпением ждал Ельцин, и предчувствуя, что пламенно полюбит его Путин, Солженицын навесил на каждого из названных уже не 30 тысяч душ, а 40. Перечень имён Солженицын снабдил ещё и фотографиями «главных убийц»: Френкель, Коган, Берман и т.д. Так вот, чутконосая вдова всё это выбросила – и еврейские фамилии, и фотографии. Как можно! Ещё вздумает кто-то обвинить покойника в антисемитизме...

А если помножить 40 тысяч на число названных имён, то выходит у него, что на канале загубили что-то около 2 миллионов душ. Да ведь ещё и попусту. Это чушь несусветная, как и все, что покойник написал о Беломорканале - о замечательной, огромного народохозяйственного и стратегического значения стройке первой пятилетки. Достаточно сказать, что путь из Ленинграда в Архангельск канал сократил с 15 суток до 3,5. Как это пригодилось во время войны! Тот, кто интересуется, может обратиться к написанной на основе архивных данных работе Михаила Морукова «Правда ГУЛАГа из круга первого» (Алгоритм, 2006). А здесь замечу лишь, что среднегодовая смертность среди строителей канала никогда не была выше 2,24% (с.84). Это не превышало смертность по стране.

А вот примерчик несколько иного рода из четвертой главы второй части. Тут речь идёт всего лишь о невежестве. Покойник восторженно давал послужной список одного немца, встреченного в лагере: «Он – знаменитый немецкий асс. Первая его компания была – война Боливии с Парагваем, вторая – испанская, третья – польская, четвертая – над Англией, пятая – Кипр, шестая – Советский Союз».

Характернейшие для титана строки! Ну, в самом деле, во-первых, надо писать не «асс», а «ас»; во-вторых, тут не «компания», а «кампания»; в-третьих, в мае 1941 года немцы захватили не Кипр, а Крит. Я уж не говорю о том, с какой стати занесло немца на боливийско-парагвайскую войну 1932-1935 годов. И вот такая концентрация вздора всего в трёх строках! Такая же концентрация лжи у него повсеместно.

Впрочем, стоит ли удивляться нелепому написанию нерусского слова «ас», коли он и русские-то слова уродовал немыслимым образом, например: «подписси». Ведь нарочно не придумаешь! Но и тут верная супруга вызволила покойника. Скорей всего, по подсказке визитинг-профессора Сараскиной.

Но вот что загадочно. Солженицын не раз в «Архипелаге» спрашивал себе: «Не трус ли я?.. Не подлец ли я?» И каждый раз уверенно, бодро, категорично отвечал: нет, не трус! нет, не подлец! Так вот, эти вопросы и радостные ответы на них, столь важные для безупречного облика титана, вдова тоже выбросила. Как это понимать? Не есть ли это факт супружеской неверности? Людмила Ивановна, что вы об этом думаете? При вашей красоте...

А главный-то факт неверности, прямой коварной измены состоит в том, что вдова по наущению Путина согласилась сократить «Архипелаг» в четыре раза, утрамбовала его в один горшок. А ведь раньше почти никто не мог осилить здоровенную нудную писанину, чтобы разобраться в ней, и это было, конечно, выгодно и автору, и его жене, и Сараскиной, и Путину. Они все уверяли нас: «Архиплаг» - это некая грандиозная правда, без которой невозможно жить. И многие, не читая, верили им. А теперь одну-то книжечку могут и осилить и увидят воочию, какая это густая концентрация лжи, злобы, невежества и тупоумия. Ну, как же не измена вдовы памяти покойника!

А между тем ещё не вымерли мамонты и мастодонты, трубящие хвалу и славу Солженицыну. Речь не о Немцове или Радзинском, не о Сванидзе или Млечине. Ну что с них взять! Но вот почтенные, известные, уже постклимактерического возраста седовласые писатели – Лариса Васильева и Юрий Поляков, главный редактор «Литературной газеты».

Первая на страницах, которыми командует второй, восклицает: «Какой мощный, какой грандиозный писатель Солженицын!». И негодует дочь коммуниста и сама коммунистка по поводу того, что его именем назвали небольшую Коммунистическую улочку. Безобразие, кощунство, позор! Его именем надо назвать большой проспект! Даже специально построить!.. Боже мой, что сказал бы её отец, один из создателей танка Т-34...

И Поляков тут же: «Почему Большая Коммунистическая вдруг сделалась улицей Солженицына? Думаю, великому правдопроходцу и справедливцу это бы не понравилось...» (ЛГ, 4.7.12). О, времена!.. «Это бы»... Литературно-политического проходимца, который лгал и клеветал даже на Шолохова, редактор писательской газеты объявляет правдопроходцем, предателя, литературного власовца, которому Твардовский говорил: «У вас нет ничего святого... Вам хоть с… в глаза!», главред «Литуратурки» величает справедливцем!

За подлые годы Ельцина-Путина многие так опозорились сами или своей связью с подонками, что им лучше бы затаиться и не дышать. Ведь в их же интересах! Но я знаю только трёх таких персон, которые именно так поступили. Это бывший первый заместитель главы правительства Владимир Шумейко, бывший министр иностранный дел Андрей Козырев и бывший министр внутренних дел Вадим Бакатин. Где они? Куда исчезли? Кто их последний раз видел?.. Вот их примеру и нужно бы в своих же интересах последовать вдове Солженицына и Сараскиной с их похвалами почившему пророку: залечь на дно и не шевелиться. А то ведь чего доброго взбредёт кому-то в голову задаться вопросом: «А по какому праву Ельцин отвалил Солженицыну роскошное поместье в городской черте? И с какой стати до сих пор обитает там его вдовица?». И вдруг вопросы попадут в благотворную почву?

В.С. БУШИН

ПРОБЛЕМЫ «ЗЕНИТА» И НЕ ТОЛЬКО

Эту новость многие, прежде всего СМИ, поспешили назвать «скандалом»: полузащитник «Зенита», капитан сборной по футболу Игорь Денисов отказался выйти на поле, пока ему не повысят зарплату. Я тоже возмутился: снова деньги, заелись (появилось даже выражение: «зааршавели»). А когда услышал ответы самого футболиста в интервью, то понял, что проблема сложнее, есть у неё и «нюансы». О деньгах Игорь заговорил после того, как футбольный клуб за бешеные деньги (100 миллионов евро) пригласил (купил!) двух иностранных легионеров. И тогда ветеран и лучший (по всеобщему признанию, в том числе руководства) игрок команды заявил: это несправедливо, зарплата не сбалансирована, иностранцам платят в три раза больше, чем «коренным» игрокам…

И разгорелась дискуссия: хотя Игоря и пожурили за меркантильность и своеволие перед важными матчами, но поддержали за позицию о «равноправии». Прозвучала даже более радикальная оценка, эксперты и болельщики сказали вслух о том, о чем наверняка давно думали, но молчали: хватит опираться на «гостей», надо растить своих игроков и тренеров, строить больше спортивных площадок, лучше «отдать деньги детям» и т.п.

Высказывается и такое мнение: почему у нас слабо развиваются другие виды спорта и основное внимание направлено только на футбол, большие затраты в который не всегда дают ожидаемый результат? Действительно, результаты неутешительны. Путь к ЧМ-2010 по футболу нашей сборной преградила маленькая Словения (менее 2 млн. человек на площади в половину Московской области). Проиграли не самой сильной в своей группе команде Греции и выбыли из дальнейшего участия в чемпионате Европы по футболу 2012 года.

Я попытался успокоить соседа, потерявшего в итоге футбольного невезения сон и аппетит. Говорю ему: ты слишком много требуешь, почему мы должны выигрывать, да еще претендовать на титул чемпиона. Видимо, нам природой, по характеру не дано быть классными футболистами. Зато мы умеем играть в хоккей, волейбол, успешно выступать в других видах спорта. Как и в жизни: мы не умеем делать легковые автомобили, зато умеем делать грузовые; не умеем побеждать в закулисной, «холодной» войне, но побеждаем в открытой, Отечественной и т.д…

«Но ведь выигрывали же мы раньше!» – настаивает сосед. Он прав, забывая только, что поменялась страна: была идейная, теперь – рыночная. Даже если не выигрывали, мы жили постоянно с этой идеей, совершенствуясь и повышая результат. Например, я видел чемпионат мира по футболу в Сантьяго (Чили) в 1962 году: мы не стали чемпионами, но дошли до полуфинала, уступив чилийцам с минимальным счетом 1:2. Привезли богатый «багаж» их опыта. В Латинской Америке (я работал в тех краях) любят футбол, но предпочтение отдают не результативному, а игровому: футболист должен вдоволь наиграться с мячом и доставить удовольствие трибунам, не забывая о физической подготовке. А европейцы, как танки (лучше сказать: роботы), идут не на игру, а на сражение с железной установкой: забить гол. Сейчас в европейских клубах заговорили даже о бесполезности товарищеских матчей: мол, «потерянное время».

Увлекательную игру с кожаным мячом придумала Англия, она же первой наладила и футбольную индустрию: куплю-продажу игроков. Сначала клубы просто обменивались ими, а если у инициаторов операции заводились какие-то деньги, то в этом даже неприлично было упрекать их. Ведь они руководствовались «спортивным интересом»: а как этот Смит сыграет в «Арсенале», и как Джон поведет себя в «Челси»? Это была уже другая «игра». Футболистов, как спорттовары, можно купить и продать, взять в аренду (напрокат) и обменять (бартер). Конечно, homo sapiens’а, то есть «высшее разумное существо» - человека ознакомят с итогами торговой сделки, но решают хозяева «товара», специально имеющиеся в штате футбольного клуба «агенты». Потому что спорт перемешался с бизнесом, и непонятно, чего здесь больше. Это новейшее «эльдорадо» приносит огромные прибыли и охватывает целые страны и континенты.

Игроков переманивают друг у друга (неловко говорить о «купле-продаже» - заимствовано слово из финансовой терминологии: «трансфер»), необязательно с высокой игровой техникой, но непременно результативных по забитым голам. Такой форвард бывает решающим для победы команды, соответственно – для финансового сбора на матче. Именно по голам футболистам присваивают рейтинг, их изучают, контролируют, определяют цену и начинают охоту на «товар».

Печать выдала сенсацию: после приобретения португальца у одного нашего клуба стало уже девять игроков-легионеров, в планах и десятый (без вратаря - почти команда), на трансферы потрачено около 50 млн. евро. Характерно, что о финансовой сделке подробно рассказала не простая спортивная газета, а «Коммерсант». В трансферных операциях между клубами бывают такие тонкости, с которыми и настоящим финансистам нелегко справиться. Да, в наше сложное время деньги играют свою роль и в спорте, клубы и игроки выживают или делают фортуну в сложных кризисных условиях. Но как быть с «третьей» стороной – с многомиллионной массой болельщиков? За кого им переживать: за чужого игрока или за родной клуб? Вот как написала однажды о современном футболе газета «Спорт-Экспресс»: «Российский форвард «Нюрнберга»… вышел на качественно новый уровень, демонстрируя блестящую игру в Бундеслиге»…

То есть создается иллюзия, фактически обман, будто сформированная наполовину или на треть команда из приглашенных (наёмных, купленных), плохо говорящих на нашем языке, не знающих нашего гимна и наших обычаев игроков – это наша команда, и мы должны испытывать чувство гордости и т.п. Хотя в действительности это уже не национальная, а интернациональная команда, и об этом надо честно объявить: у нас, мол, своих достойных игроков не нашлось, и мы выставляем на матч вот такую, «смешанную» команду. Придется соответственно сыграть и гимны всех легионеров…

Я вспоминаю юные годы, когда «болел» за команду моего двора (сам в ней играл), потом за команду города, области, наконец, страны. Как и все, я с трудом сдерживал волнение, когда на больших международных соревнованиях поднимался флаг и звучал гимн моей Родины. Как же быть с этим чувством сегодня? Ведь спортивная схватка сродни боевому сражению, только на ином поле брани. Не похоже ли приглашение спортивных легионеров для защиты нашей чести на футбольном поле на призыв иностранных солдат (например, из НАТО) для решения наших вооруженных конфликтов?

И что чувствуют уехавшие в зарубежные клубы наши игроки - за кого они? Как поверить Андрею Аршавину, сменившему (за немалую долю из 24 млн. долларов общей суммы сделки) родной «Зенит» на лондонский «Арсенал», когда он говорит: «Каждый патриот нашей страны хочет, чтобы Россия…». Играя за сборную России против Словении, когда решалась судьба участия в чемпионате мира в 2010 году, этот «звёздный» нападающий не забил так нужного нам гола, но забил его позднее, выступая за английский «Арсенал». А не забив гола в Польше, Аршавин на упреки болельщиков бросил: «Это ваши проблемы»…

На одной встрече со спортсменами президент В. Путин спросил В. Третьяка о перспективах: «Когда будем выигрывать?». Тот ответил: нужно больше спортивных сооружений, особенно детских – подразумевалось: больше финансовых средств. Президент пообещал, что деньги будут. Правда, пока не обозначены приоритеты расходов – не «съели» бы их проекты типа сочинского. У строителей головная боль: как обустроить все объекты предстоящей Олимпиады вовремя и на высоком уровне. А у миллионов россиян есть встречные вопросы: как обустроить самый главный объект: страну? Пока забиваем «голы» в собственные ворота, как случилось с неудачными реформами. Разочаровавшийся болельщик теряет надежду: «Нет страны – нет и футбола!».

Можно только посочувствовать болельщикам и посоветовать им не поддаваться особенно истеричным репортажам с зеленых полей, которые нагнетают страсти вокруг футбольных амбиций. Искусственная гонка за имиджем страны за счет кожаного мяча нередко отвлекает, сбивает нас с пути. Есть много других, приоритетных дел, в частности, обретение жизнеспособности страны. Надеюсь, что «Зенит» решит свои проблемы и сохранит команду, но нам предстоят более важные сражения, которые нельзя проигрывать и для которых стране потребуется команда, вооруженная не кошельком, а идеей.

Евгений Ельшов, участник Великой Отечественной войны

БРОДСКИЙ – ЧЕЛОВЕК ПЛАНЕТЫ

В номерах 24, 26 и 28 напечатана статья Иванько «Уникальный кот Йося», в которой очень скрупулезно рассматривается деятельность и творчество поэта Бродского. Несмотря на очень большой объём публикации, автор всё-таки кое-что упустил, поэтому я решил дополнить его труд.

Информацию об Иосифе я получил от моих родителей, которые познакомились с Бродским на одном из литературных вечеров, когда тот жил в Ленинграде, а впоследствии он бывал у нас в гостях. В том числе в 1972 г. незадолго до своего отъезда в США. Поскольку он тогда сильно злоупотреблял спиртными напитками, то будучи в нетрезвом состоянии рассказывал про своё житьё, в том числе говорил, что считает себя вовсе не евреем, а гражданином мира. Израиль и Америка были для него так же далеки, как и Советский Союз, но поскольку США грабят земной шар при помощи доллара, то ему и было выгоднее там пристроиться. Однако имелась ещё и другая причина эмиграции. В статье Иванько написано о еврейском кагале, орудующем в русской литературе, но дело в том, что он так и не принял Бродского в свои ряды. Ибо тот вёл себя нагло и вызывающе по отношению к своими соплеменникам, не захваливал их, если не считал это полезным для всего общества, а бывало, что и открыто ругал.

Безусловно, совместное с русскими пьяницами распитие спиртного и пребывание на зоне сказались на его психике, и он стал всё больше отдаляться от еврейской группировки. Его поэтическое творчество для кого-то было более интересным, для кого-то менее, а кому-то вообще не импонировало. Поэтому стало ясно, что без искусственной поддержки в гении не пробиться, а её и не было, ибо евреи считали Бродского не своим, а космополитом.

В то время никто из писателей из СССР в США не уезжал, а наиболее предприимчивые из самых первых эмигрантов третьей волны добивались для себя статуса политических беженцев и имели от этого материальную выгоду, поэтому Бродский решил использовать сложившуюся для него благоприятную ситуацию.

Тем не менее, несмотря на огромное количество написанных стихов, еврейская диаспора в США его отнюдь не пропагандировала, а собратья по поэтическому цеху, бывало, и критиковали, то есть никакого культа личности не было. А Иосиф, попивая водочку, творил с энтузиазмом, одним читателям казался интересен, другим нет. Я хожу на чтения в литературное объединение «Приневье» при Cоюзе писателей и должен признать, что оценка его поэзии весьма разнообразна, но при этом все склоняются к мысли, что Иосиф, прибегая к жёсткому и объективному реализму, теряет художественный поэтический стиль.

Давайте теперь подытожим наши предыдущие рассуждения. Никаким особенным светочем в области поэзии он так и не стал, но в 1987 г. лица, именуемые в литературе термином масоны, приняли решение о разрушении Советского Союза. Поэтому они и начали искусственно пропагандировать людей, уехавших из СССР. Если бы масонские структуры были заинтересованы в усилении нашей страны, то, естественно, нобелевские премии получили бы русские писатели- государственники. Однако цели в то время заключались совсем в ином, поэтому они и приняли решение дать это вознаграждение писателю-эмигранту. У Солженицына премия уже была, а Максимову, Владимову, Виктору Некрасову и Эдуарду Лимонову давать «нобеля» было нерационально, ибо они в любой момент могли сказать то, что масонов совсем не устраивало. Бродский же для этой роли идеально подходил, поэтому и получил денежное вознаграждение.

Тем не менее, несмотря на присвоение премии, никакого особенного интереса к его творчеству так и не возникло, но имелась еще одна причина внедрения поэта в наше сознание. В то время заведующим идеологическим отделом ЦК КПСС был Яковлев, агент ЦРУ, и по его указанию начали всячески раскручивать Иосифа в средствах массовой информации. В итоге Бродского начали нам вдалбливать.

Случай с Иосифом идеально показывает, что в наше время гораздо выгоднее быть человеком планеты, чем принадлежать к какой-либо национальной группировке.

А.С. Лазарев