Газета Завтра 12 (1061 2014)

Стрит-арт и мораль

Алексей Касмынин

20 марта 2014 0

Культура Общество

Выставка художника, которого прозвали «Русским Бэнкси»

У Московского Музея cовременного искусства на Гоголевском бульваре висят афиши, расчерченные чёрной краской из баллончика. "Тег" или подпись, которая нанесена подобным образом, проста - это цифра 183, выписанная одной линией. В стенах музея идёт персональная выставка Павла Пухова - российского художника, работавшего в области граффити, уличной инсталляции, живописи. Широкой общественности он был известен под псевдонимом Паша-183. К сожалению, его первая персональная экспозиция на родине стала ретроспективой. 1 апреля 2013 года Павел скончался, не дожив несколько месяцев до тридцати лет. Причины смерти до сих пор не разглашаются. Его персональная выставка, которую назвали "Наше дело подвиг", продлится до 25 мая.

Мир уличного искусства или, как его любят называть в арт-хрониках для придания большей значимости - стрит-арта, недолговечен. Город поглощает произведения уличных художников с пугающей быстротой. Сегодня вы можете видеть причудливое, красочное граффити, расползающееся по огромной стене, а завтра всё это может быть покрыто несколькими слоями технической краски. В один день пустующие плоскости городских улиц вдруг заполняются масштабными чёрно-белыми наклейками, странными, пугающими или смешными - заранее никогда не знаешь, какими, в этом и сюрприз, а на другой день ничего этого уже нет. Соскребли, с ацетоном, за ночь.

В настоящий момент тело Москвы с помощью тысяч приезжих рабочих рук обзавелось приличным иммунитетом, защищающим его от людей с баллончиками и самоклеящейся бумагой. Сложно поспорить с тем, что бессмысленные "теги" на исторических памятниках или зданиях являются самым обыкновенным вандализмом. С другой стороны, серые бетонные заборы, окольцевавшие площади бессчётных брошенных промзон, будто бы созданы для того, чтобы стать холстами, полигонами для великого состязания граффити-художников. Когда поездом въезжаешь в пределы Москвы, за окнами начинается настоящий парад граффити. Эти серые заборы, кажется, бесконечны, и все они хранят следы безудержной, хотя в подавляющем большинстве случаев, очень мрачной творческой энергии. Каждые несколько месяцев граффити закрашивают. Но тогда всё начинается сначала.

Паша-183 тоже занимался созданием граффити. Конечно, невозможно притащить на выставку в музей целый дом или мост, или электрическую подстанцию. На стенах висят фотографии - свидетельства былых деяний. Признаться, приходилось видеть граффити, которые выполнены техничнее. У Паши 183 портреты его персонажей могут обладать некоторыми диспропорциями, часто он использовал всего два цвета - чёрный и белый или серебристый. Как сам Павел рассказывал в одном из интервью, в те годы просто не было денег на баллончики. Но его работы, относящиеся к тому периоду, уже содержат определённую направленность. Обладают особенной атмосферой. Они будто бы обращаются к образности последнего советского периода, который Павел Пухов, вероятно, застал, будучи ещё маленьким. Его псевдоним 183 - это дата рождения, 11 августа 1983 года, из которой выкинули все "нули и повторы".

Связь с прошлым не сразу бросается в глаза, чтобы её выявить, пришлось поразмыслить некоторое время, но потом всё становится на свои места: и заброшенные бетонные плиты, по воле Паши превратившиеся в гигантские шоколадки "Алёнка", и портрет Константина Кинчева, и Юрий Гагарин, и Виктор Цой, и Карлсон из советского мультфильма, в ужасе теряющий пропеллер в тот самый момент, когда на экране телевизора загорается надпись "новости". Это ощущение не разбавляется даже присутствием совсем рядом изображений западных музыкантов. Они почему-то становятся похожими на плакаты, висящие в комнате подростка, пережившего Перестройку.

Павел Пухов увлекался диггерством. Он спускался в тоннельно-кирпичное подбрюшье Москвы и исследовал его. Конечно, у него не могло не возникнуть желания преобразовать увиденные места доступными художнику средствами. Павел брал с собой диапроектор, работающий от аккумулятора, и проецировал на древние каменные кладки различные изображения, а потом фотографировал получившийся объединённый образ. Выставка содержит множество подобных снимков. В основном Павел выбирал классические гравюры, портреты исторических деятелей или изображения античных статуй. Во всём его творчестве ощущается стойкая тяга к какой-то светлой и незыблемой морали. Будто бы всё, что он делал, непременно должно было приводить к положительной цели.

Особенно удачной, на мой взгляд, получилась серия "Джинны". Зимой в Москве начинают парить теплотрассы. Павел Пухов решил спроецировать на эти паровые облака изображения старцев. Фотографий получилось немного, но все они обладают непосредственной художественной ценностью.

В творчестве у Паши-183 были и трафареты. Понятно, с кем неминуемо возникает ассоциация. На первый взгляд Павел Пухов стилистически похож на Бэнкси. Двух этих художников даже можно назвать побратимами. Но потом начинают проступать различия.

Бэнкси, как опытный хирург, знает, куда нужно всаживать иглу, чтобы поразить нервный центр общества. Его работы провокационны, его стиль отточен и, по сути, превратился в общемировой бренд. Он будто бы сражается со всем миром сразу, отчего неизбежно приобретает черты космополита, чтобы обращаться ко всем и к каждому. Бенкси работает на публику. При всём при этом, он неплохо продаётся.

Паша-183 лиричен. Многое из того, что он делал, он делал лично для себя. В его работах нередко содержатся длительные тексты. Его герои - приземлённые, реальные люди. Они воюют, сопротивляются, чувствуют боль, страдают и радуются. Иногда умирают. Линии, формирующие их образы, иногда дрожат и сбиваются. Они похожи на самых последних пионеров.

Павел Пухов успел вкусить славу, выставлялся в Европе. Давал интервью с французским переводчиком. Прозвище "Русский Бэнкси" придумали для него западные журналисты. Через день после смерти Павла Пухова на своём сайте Бэнкси (чьё настоящее имя до сих пор неизвестно) зажёг поминальную свечу. Это была его первая работа, посвящённая россиянину.