Газета Завтра 21 (1225 2017)

Спасая Церковь, спасём страну

Спасая Церковь, спасём страну

прот. Георгий Завгородний

25 мая 2017 0

К чему ведёт пассивная позиция Московского патриархата на Украине за последние годы

Первое соприкосновение с попытками нарушить свободу совести в будущем фашистском государстве под названием "Украина" у меня произошло в 2004 году: уже будучи в сане, я после воскресной литургии говорил проповедь. Несмотря на день президентских выборов, храм был полон, то есть на службе присутствовало человек двадцать-тридцать, для небольшого станционного городка (или, вернее, большого села) с населением в пять тысяч человек на краю Днепропетровской области, который некогда славился своими ярмарками, бывшими громче и богаче воспетых Гоголем Сорочинских, — это очень много.

Стоя на амвоне с крестом, я сказал примерно следующее: "Братья и сестры, сегодня все мы будем арбитрами своей будущей жизни. Мы сегодня выбираем не одного из политиков (баллотировались Янукович и Ющенко). Мы выбираем одну из идеологий жизни: демократическую или националистическую, которая через несколько лет приведёт нас к ещё большим бедам. Сделайте, пожалуйста, свой выбор, основанный не на агрессии, а на стремлении к миру".

И в то же мгновение ко мне из храма прилетели слова, которые полностью перевернули моё мирное устроение как гражданина. "Батюшка, какое вы имеете право агитировать в самый день выборов?!" — кричал на весь храм упитанного вида молодой человек. Сразу было видно, что он — городской, и не просто случайный прохожий, а наблюдатель на выборах, который пришёл к нам в храм "на разведку", так как в сёлах церкви всегда были центром общественно-политической жизни.

По церковным канонам, да и просто из этических соображений со священником, стоящим на амвоне, мирянам спорить нельзя. Действует что-то вроде правила "ex cathedra". Смолчать было нельзя, и я сказал этому "разведчику" при всех: "Во-первых, я не упомянул ни одной фамилии в проповеди. Во-вторых, я нахожусь у себя дома со своей семьёй христиан, и гостям ходить в чужой монастырь со своим уставом, мягко говоря, некрасиво".

С "разведчиком" началась такая истерика, что на него даже зашикали прихожане, причём одёргивали его даже бабушки-"божии одуванчики", от которых никогда нельзя было услышать не то что грубого, а просто громкого слова. Это был ещё тот советский народ, который построил ДнепроГЭС, победил в страшной войне и запустил человека в космос. Всё это было живо и рядом: плотина ДнепроГЭСа находилась всего в каких-то сорока, а знаменитый "Южмаш", где производилась ракетно-космическая техника, — в ста километрах от нас.

Тогда мы отбились. Пришелец ретировался, плюясь и поливая нас проклятиями. Уже тогда из его уст прозвучали имена Бандеры, Шухевича, обещания отомстить за "голодомор" и прочая дребедень…

Подробно о том, как развивалась (или, вернее, — деградировала) социально-политическая ситуация на Украине за последующие годы и как это касалось меня лично, здесь писать нет смысла — для этого не хватит и объёмистой книги. Но некоторые, самые важные для понимания этого моменты, стоит выделить.

С 2009 года я представлял Украинскую православную церковь Московского патриархата (УПЦ МП) при Верховной раде Украины от Запорожского казачества под руководством Дмитрия Сагайдака. Это было то самое казачество, которое охраняло две православные лавры на Украине: Почаевскую и Киево-Печерскую. С 2012 года я был народным депутатом от Партии регионов. Политическая конъюнктура известна мне вдоль и поперёк. Но главное, при получении определённого статуса мне стали известны и некоторые особенности политики Украинской православной церкви Московского патриархата по отношению к своей стране и к её народу.

По мере приближения к 2013 году, когда осенью начались первые молодёжные ("онижедети") беспорядки в Киеве, странности в этой политике проявлялись всё больше и больше. Главной из них было то, что Церковь как будто ничего не замечала и молчала по поводу всё более крепнувшего национализма — уже не в "оранжевом", а в "красно-чёрном", необандеровском его варианте. Редкие пастыри, обращаясь к верующим и всему народу, говорили о том, что на Украину наступает фашистский реваншизм. Их (и меня в том числе) никто не слушал. Митрополиты Днепропетровский и Павлоградский Ириней (Середний), Донецкий и Мариупольский Илларион (Шукало), Крымский и Симферопольский Лазарь (Швец), а также многие другие высшие иерахи УПЦ МП придерживались жёсткой позиции невмешательства снаружи, а внутри — тайно поддерживали националистов, поскольку сами не просто были выходцами из западных регионов Украины, но и "западенцами" по своему духу. К середине 2000-х годов из четырёхсот священников, служащих в Днепропетровской епархии, примерно триста были либо родственниками, либо земляками правящего архиерея, уроженца Ровенской области.

Церкви невозможно и нельзя лукавить. Церковь — тот институт власти (я не оговорился, я так действительно считаю), который выполняет роль предохранителя. Вспоминаются слова Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа: "Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему не годна, как разве выбросить её вон на попрание людям". Если происходит короткое замыкание, то предохранитель срабатывает, обесточивая квартиру или дом и тем самым спасая от пожара. А если предохранитель — некачественный, то в таком случае пожара не избежать. Что, собственно, и случилось на Украине.

Отстранив митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана) от управления Украинской православной церковью, его ближайший помощник и секретарь Александр (Драбинко), ныне — митрополит Переяслав-Хмельницкий и Вишневский, долгое время "накачивал" главу украинского православия медицинскими препаратами, которые лишали митрополита Владимира дееспособности и позволяли его окружению тихой сапой захватывать власть в Церкви, перекраивая Киев и Украину на свой лад. Москва, остро пережив создание неканоничного "киевского патриархата" отлучённым от церкви бывшим митрополитом Филаретом (Денисенко), старается лишний раз не тревожить украинское православное духовенство, хотя какие-то попытки повлиять на ситуацию при жизни патриарха Алексия II предпринимались. Некоторые православные иерархи пытались противостоять "диктатуре Драбинко", но тот, при поддержке администрации Виктора Ющенко и боевиков националистических формирований, всем "закрыл рот" шантажом, компроматом и угрозами.

Потрясающий церковный менеджер и дипломат, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, соборно избранный по кончине Алексия II в 2009 году патриархом Московским и всея Руси, к сожалению, не уделял украинскому православию даже того внимания, которым оно пользовалось при его предшественнике. Ситуация не изменилась даже после трагических событий, начавшихся в 2014 году, после захвата государственной власти необандеровцами и начала массовых, повсеместных гонений на "москальско-кремлёвскую церкву": захватов храмов, арестов и убийств священников и православных активистов, насилия над верующими и так далее. Да, в церквях Московского патриархата по воскресным дням возносится соборная молитва о мире и преодолении междоусобной брани на Украине, но никакого слова предстоятеля Русской православной церкви о ситуации в "украинской автономии" сказано не было. Наверное, тому есть свои духовные и прочие причины, но чем дальше, тем больше молчание Москвы воспринимается православными верующими Украины в том же ключе, что и бегство президента Януковича. Уже многие приходы УПЦ МП, расположенные в регионах южной, восточной и центральной Украины, перестали поминать патриарха Кирилла за богослужением, тем самым "явочным порядком" отделяя себя от русского и вселенского православия.

Отсутствие внятной и чёткой позиции Московского патриархата по отношению к событиям на Украине вызывают у православных верующих недоумение и тревогу. Люди ожидают оценки событий и наставления пастыря, а без этого, погрязая в сомнениях и одурманенные пропагандой, они теряют волю к сопротивлению, поддаются унынию и самому радикальному виду уныния — отказу от своей русской православной идентичности, уходу из "русского мира". Ещё раз подчеркну: понимаю, что многое от меня и всех нас скрыто, многого мы не знаем. Основываю свои выводы на результатах личных наблюдений, собственном опыте, поэтому они не лишены субъективности. Но, обобщая чаяния своей паствы, к другим выводам прийти не могу.

Что же нужно делать в сложившейся ситуации? На мой взгляд, необходимо очень осторожно и дипломатично создать альтернативное информационное поле, позволяющее священникам начать диалог со своей паствой и священноначалием на Украине, настраивая их на возврат в лоно канонической церкви. Создать специальную комиссию по проблемам религиозной политики на Украине, исключив из неё некоторые громкие фамилии московских настоятелей, которые откровенно провалили церковное служение как в Абхазии, так и на Украине. Совместно с лидерами парламентских фракций России создать нечто вроде семинара по ликвидации политической безграмотности духовенства. В противном случае в ближайшие год-три Россию может ожидать всё то же, что произошло на Украине, — только в гораздо более крупных масштабах и с намного большим количеством жертв. Спасая церковь, мы спасаем страну.

Сразу скажу, что эта статья была написана задолго до нынешних, получивших скандальную известность и достаточно жёсткую реакцию со стороны Московского патриархата попыток киевского "правительства" сделать решающий шаг в "строительстве единой национальной церкви" путём переподчинения своей власти Украинской православной церкви Московского патриархата. Но именно эти события помогли ей увидеть свет — иначе данная тема так и считалась бы "неактуальной" даже для патриотических средств массовой информации в России.

От редакции.

Предлагая этот дискуссионный материал вниманию наших читателей, мы отмечаем, что мнения и оценки автора в отношении упомянутых им иерархов Украинской православной церкви Московского патриархата не являются позицией газеты "Завтра".