Газета Завтра 213 (52 1997)

Виктор Калугин «ВОТ БОГ ТВОЙ, ИЗРАИЛЬ…» ( читая “Ветхий Завет” )

САМО ПОНЯТИЕ "золотой телец" в Библии не имеет ровно никакого отношения к его позднейшему негативному значению — поклонению золоту как символу власти денег, богатства, наживы. Речь идет лишь о возвращении народа Израиля к язычеству, о сотворении себе кумира уже после того, как он заключил союз с Господом, отрекся от идолопоклонства, и наказании за это уклонение от пути.

Все это достаточно хорошо известно. И тем не менее, стоит еще раз попытаться прочесть эту притчу-криптограмму, обратив внимание не только на то, о чем говорит, но и на то, о чем "умалчивает" первоисточник. И одна из таких "фигур умолчания" в данном случае имеет самое прямое отношение к золотому тельцу. По причинам вполне понятным. Золотой телец — это языческое прошлое народа Израиля до Моисея, до принятия новой веры, память о котором, как и сами языческие идолы, подлежала уничтожению. В древнем Израиле, как и в древнем Риме, в древней Руси — огнем и мечом.

На третий месяц после исхода израильтян из дома рабства они подошли к подошве горы Синай, где и произошло едва ли не самое знаменательное событие в их исторических судьбах — сретение с Богом. При этом сретении, как известно, Господь сначала изрек Моисею десять заповедей и законы, которые тот, в свою очередь, пересказал народу, а уж затем, как бы де-юре, вручил их в виде двух каменных скрижалей с начертанными письменами. Но весь драматизм разворачиваемых событий как раз и заключается в том, что произошло это не сразу, а через сорок дней, во время которых народ вернулся к идолопоклонству, нарушив тем самым им же принятую вторую заповедь, гласившую: "Не делайте себе кумира". Господь еще раз повторит: "Я с неба говорил вам, не делайте предо Мною богов серебряных и богов золотых". На что народ ответил: "Все, что сказал Господь, сделаем и будем послушны".

В знак этого послушания и был совершен обряд (по сути своей — языческий) жертвоприношения и окропления народа жертвенной кровью тельца, означавший нечто иное, как "крещение" в новую веру, но, естественно, в библейском, ветхозаветном его виде, с помощью крови завет — Ветхого Завета.

После свершения этого обряда Господь вновь призвал к себе Моисея со словами: "Взойди ко мне на гору и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые я написал для научения их".

Моисей поднялся на вершину Синая, где и провел сорок дней в научении у Господа. Но при этом он оставил народ как бы на распутье. Религиозные новации Моисея не нашли продолжения. Сыны Израиля отреклись от старой веры — оттолкнулись от одного берега, но к другому пристать не успели. Они шли за Моисеем, который вывел их из земли Египетской, потому что верили в него. Но на следующий же день после окропления народа Моисей исчез, целых сорок дней не давал знать о себе. И эти сорок дней оказались для народа Израиля не менее тяжким испытанием, чем предстоявшие сорок лет скитаний по пустыне. Народ лишился поводыря, а потому нет ничего удивительного в том, что он попытался вновь обрести его. С этой просьбой народ и обратился к Аарону. И Аарону тоже ничего не оставалось, как выполнить просьбу народа — сделать ему кумира вместо Моисея, потому как даже он, старший брат Моисея, бывший к тому же устами Моисея (Моисей не обладал даром красноречия, и вместо него к народу обычно обращался речистый Аарон), тоже абсолютно ничего не знал о том, что сделалось с Моисеем.

Что он впоследствии и попытался объяснить Моисею в ответ на его прямое обвинение:" Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий". Аарон рассказал в свое оправдание все как было. Почти все, потому как некоторые "мелкие" детали в его рассказе все-таки отсутствуют. "Да, не возгорается гнев господина моего, — начал Аарон велеречиво, а затем ему было уже не до этих риторических "фигур", — ты знаешь этот народ, что он буйный. Они сказали мне: сделай нам бога, который шел бы перед нами, ибо с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И я сказал им: у кого есть золото, снимите я себя. И отдали мне; я бросил в огонь, и вышел этот телец".

Вышел как бы сам собой: Аарон лишь бросил в огонь собранное золото…

Моисей не обольщался по поводу нрава своего народа. За три месяца (из сорока лет) исхода он уже не единожды слышал ропот народа, его сетования: "Лучше быть в рабстве у Египтян, нежели умереть в пустыне". Даже манна небесная, спасшая народ от голодной смерти, в конце концов ему опротивела. Моисей вел свой народ, признаваясь: "Еще немного, и побьют меня камнями".

Ко всему этому Моисей был подготовлен заранее. Спускаясь с горы, он уже спас свой народ от истребления, вымолил у Господа прощение народу.

Вспышкой гнева можно объяснить разве что самую первую реакцию Моисея, когда он, увидев тельца и пляски, разбил о скалу каменные скрижали. А во всем остальном Моисей исполнял те самые заповеди и законы, которые были приняты народом. Вторая заповедь гласила: "Приносящий жертвы богам, кроме одного Господа, да будет истреблен". Что Моисей и сделал: сначала о г -н е м сжег литого тельца, растер его в прах, смешал с водою и заставил народ выпить эту воду, а затем м е ч о м истребил самих идолопоклонников.

Но все дело в том, что народ попросил Аарона сделать ему не какого-либо, а своего собственного кумира, которому он поклонялся испокон веков (в "Псалтыри": "Сделали тельца у Хорива и поклонились истукану; и променяли славу свою на изображение вола, ядущего траву"). И сделал он его не абы как, не просто бросил в огонь, а сначала, как и полагается, отлил форму, сделал литого тельца, а затем (запомним эту деталь) — обделал его резцом. При виде этого Золотого тельца и прозвучал возглас народа, который в дальнейшем — через столетия — прозвучит не раз:

"Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!"

Не Моисей, а Золотой телец!

Но при этом, опять же, в самом идолопоклонстве израильтян не было ничего необычного, из ряда вон выходящего. Нетрудно предположить, что и сам Моисей, еще совсем недавно, мог принимать участие в подобных же языческих обрядах и ритуальных танцах вокруг Золотого тельца, не воспринимая их как безумие, пьяную вакханалию. Народ лишь вернулся к вере предков, к своим "преданьям старины глубокой". И долгое отсутствие Моисея — скорее повод, чем причина возврата народа к идолопоклонству, к поклонению Золотому тельцу. Причины как поклонения, так и гнева Моисея, гораздо более серьезные.

В ОПИСЫВАЕМЫЕ БИБЛЕЙСКИЕ времена культ бога плодородия — быка, был одним из многих языческих культов. Подобным кумирам (не обязательно золотым) поклонялись всюду — в Египте, Ханаане, Вавилоне, Месопотамии, Малой Азии, древней Греции. Древний Израиль — не исключение. Но после Моисея мир раскололся на две половины: на израильтян, признавших Закон новой веры, заключивших союз с Господом, и на всех остальных — идущих во-след Ваалу. И половины эти были явно не равные. Народ Израиля практически противопоставил себя всем другим народам древней Ойкумены. Отсюда идея "избранного народа", сначала, после Моисея и до Вавилонского плена, как мессианская, затем — как "соломинка" для народа, утопающего, гибнущего в Вавилонском плену.

Но это вовсе не значит, что язычников не было среди самих израильтян. Скорее, наоборот. Вся древняя история Израиля как до, так и после Вавилонского плена, — это и есть, прежде всего, история борьбы с самим собой, с язычеством, с идолопоклонством внутри самого себя.

И сожженние Золотого тельца — не конец, а только начало, пролог этой тысячелетней борьбы. Борьбы с переменным успехом. История Израиля знает двухсотлетний период реставрации язычества, а с ним и культа Золотого тельца, когда в 980 году, после смерти царя Соломона, воздвигнувшего храм Господень в Иерусалиме как символ торжества новой религии, произошел раскол Израиля — политический и религиозный, и когда народ Израиля вновь поклонился Золотому тельцу и вновь прозвучали эти сакраментальные слова:

"Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!"

Но при всем этом восстановить сколь-нибудь полную картину самого культа Золотого тельца, равно как и других языческих культов, не представляется возможным. Все сохранившиеся сведения о том же пресловутом Ваале, упоминания о котором чаще всего встречаются в библейских первоисточниках, не более чем "страшилки" того времени, обличающие пороки, мерзости языческие.

В известном сообщении "Третьей книги царств" о временах старости царя Соломона, когда молодые жены склонили его сердце к иным богам, дается лишь перечисление этих иных богов — сидомских, аммонитских, моавитских, из которого следует, что все они, как и сами жены Соломона, — чужестранные. Но ни в этом "индексе" ложных богов, ни в других сообщениях ни разу не упоминается о том, что Золотой телец является мерзостью египетской или каким-либо иным чужестранным идолом.

ШИРОКОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ в Египте культа бога плодородия — быка Аписа — говорит лишь о культовом значении этого животного во многих древних религиях, в том числе и в Египте, где Апис, кстати говоря, был черным, в отличие от золотого бога солнца Осириса. Да и трудно предположить, что в качестве своей "путеводной звезды" при исходе из Египта израильтяне выбрали египетского бога. Сохранившиеся сведения дают все основания утверждать, что мы имеем дело с явлением, так сказать, сугубо национальным, имеющим совершенно исключительное значение в исторических судьбах израильского народа.

В "Третьей Книге Царей" сохранился подробный рассках об этом неожиданном повороте "колеса истории" вспять — возвращении народа Израиля к язычеству, поклонении Золотому тельцу, ставшему в буквальном смысле этого слова знаменем в политическом и религиозном противостоянии.

Главный герой этого рассказа некий раб Соломонов, выделившийся своим, как отмечается в первоисточнике, умением делать дело. Сам царь Соломон отметил эту способность и поставил его смотрителем над оброчными. Это была первая ступенька, которая привела бывшего раба наверх — к царскому престолу, а царство — к трагедии, расколу. Однажды смотритель над оброчными получил пророчество, что быть ему царем над Израилем. О чем Соломон ( на то он и Соломон ) прознал, и незадачливому "царю" ничего не оставалось, как спасаться бегством в Египет, где довольно охотно принимали подобных "опальных" израильтян. Трудно сказать, что сыграло решающую роль в судьбе теперь уже беглого раба — пророчество, фараоново золото (есть и такая версия) или же "смута", которая наступила в Израиле после смерти царя Соломона. Но "звездный час" его пробил…

Произошло это при следующих обстоятельствах. В "Книге" премудростей Иисуса, сына Сирахова", читаем: "И почил Соломон с отцами своими и оставил по себе от семени своего безумие народу, скудного разумом Ровоама, который отвратил от себя народ через свое совещание". Это безумие народу началось именно с совещания. Оно описано в "Книге царств". Народное собрание обратилось к Ровоаму с просьбой при воцарении облегчить тяжкое иго, которое наложил на народ царь Соломон, заверив его: "Тогда мы будем служить тебе". Ровоам посоветовался со старцами и получил ответ: "Если ты на сей день будешь слугою народу сему и услужишь ему, и удовлетворишь им и будешь говорить им ласково, то они будут твоими рабами на все дни". Умудренные опытом старцы, дававшие советы самому Соломону, подсказывали Ровоаму воистину "соломоново решение": пообещай народу, услужи ему, поговори с ним ласково на сей день и получишь рабов на все дни… Но Ровоам пренебрег совет старцев. Он ответил народу так, как по его представлениям должен был ответить сын царя Соломона: "Отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами" (кстати, почти никто не обращает внимание, что "скорпионы" в данном случае — это те же самые "бичи", но с "жалящими" ударами вплетенными в наконечник плети камнями или свинцовыми шариками).

Результат известен. Именно это совещание и этот ответ Ровоама послужил причиной отпадения десяти (из двенадцати) колен Израилевых от дома Давидова. За Ровоамом, сыном Соломона и внуком Давида, остались только два колена — Вениаминово и Иудино, которые и составили новое царство — Иудейское. А историческое Израильское царство — отпало. В этом царстве сам народ выбрал себе нового царя.

Ровоам не пожелал, даже из тактических соображений, стать слугою народа. И народ сам нашел себе слугу, воцарив Иеровоама. Того самого беглого раба, поверившего в пророчество, что быть ему царем Израильским. Сбылось пророчество.

Нет сомнений, что само имя Ие + Ровоам относится к числу "говорящих", он получил его уже после воцарения, возвышения над Ровоамом. В библейской истории из "Книги Судей" о Гедеоне, который сокрушил капище Ваала, сообщается, что с того дня он стал называться Иероваалом, то есть сокрушивший Ваала, возвысившийся над Ваалом. Точно так же и сын Навадов из колена Ефремова стал называться Иеровоамом после победы над Ровоамом.

Десять колен Израилевых перешли к Иеровоаму, разумеется, вместе со своими землями и городами, которые принадлежали этим коленам. Но Иерусалим — столица могущественной династии Давида и Соломона, религиозная святыня новой веры — оставалась за Ровоамом. Иеровоам ничего не мог с этим поделать, несмотря на явное, что называется, территориальное и численное преимущество. На братоубийственную войну не решался ни тот, ни другой, но и мира между ними быть не могло. И вот тогда, в состоянии "ни войны, ни мира" Иероваоам применил, быть может впервые в истории, новые методы ведения войны, так сказать, идеологические.

Как и почему это произошло, лучше всего судить по первоисточнику:

"И говорил Иеровоам в сердце своем: царство может опять перейти к дому Давидову; если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к государю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому. И посоветовавшись, царь сделал двух золотых тельцов и сказал народу: не нужно вам ходить в Иерусалим; вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской. И поставил одного в Вефиле, а другого в Дане. И повело это ко греху, ибо стал народ ходить к одному из них, даже в Дан, и оставили храм Господень. И поставил он капища на высоте, и поставил из народа священинков, которые не были из сынов Левииных". (Выделено авт.)

В этом библейском тексте примечателен сам парафраз из "Исхода", свидетельствующий о том, что, спустя многие столетия после сожжения Моисеем Золотого тельца, израильтяне-язычники не просто вновь сотворили себе этого кумира. Они продолжали утверждать, что не пророк Моисей, а именно Золотой телец вывел их из земли Египетской. Это был кардинальный вопрос: кто путеводил и продолжает путеводить народом?.. Иеровоам поставил двух золотых тельцов в приграничных с Иудейским царством городах, на путях, ведущих к Иерусамилу. И этот "тактический ход", как видим, возымел действие, израильтяне оставили храм Господень. По этой же самой причине, как противопоставление всему, что было связано в памяти народа с Моисеем, с домом Давидовым, поставил у капища своих священников из народа, а не из сынов Левииных, за которыми Моисей, как помним, закрепил права первосвященства в качестве награды за преданность: левиты перешли на его сторону в день поклонения народа Золотому тельцу. Но у израильтян-язычников, судя по данному описанию, продолжала сохраняться память о том, что именно левиты в тот роковой день исполнили приказание Моисея: "И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек", — говорится в "Исходе".

В первоисточнике сохранилась сцена, которая следует после ответа Ровоама, пригрозившего народу бичом-скорпионом. Она многое объясняет в "неожиданном" возникновении языческого Израильского царства:

"И увидели все Израильтяне, что царь не послушал их. И ответил народ царю и сказал: какая нам честь в Давиде? нет нам доли в сыне Иесеевом; по шатрам своим, Израиль! теперь знай свой дом, Давид! И разошелся Израиль по шатрам своим. Только над сынами Израилевыми, жившими в городах Иудиных, царствовал Ровоам".

Десять колен Израилевых отпали не просто от скудного разумом Ровоама, они отпали от самого дома Давидова, а значит — от веры Давида и Соломона. Десять колен объединились и образовали новое Израильское царство. Языческое царство как противопоставление царству Давида и храму Соломона в Иерусалиме. Язычество стало их объединяющей идеей.

Последующие шаги подтверждают это. Они были предопределены. Новым царем Израиля мог стать только антипод Ровоама — Иеровоам. И он стал им — царь-язычник из среды простого народа, тот самый слуга народа, о котором говорили старцы.

Но и на этом история с Золотым тельцом не заканчивается. В судьбах Израильского царства после Иеровоама, процарствовавшего 22 года и передавшего престол своему сыну, такому же царю-язычнику Иеровоаму II, были свои взлеты и падения, но в 892 году на его престоле суждено было воцариться Ииую, прославившемуся своими ратными подвигами и непримиримостью к идолопоклонству. Что в библейских источниках, естественно, истолковывалось как проявление неминуемой кары Божьей за грехи Иеровоама и его идолопоклонника-сына. Особенно красочно описывается в "Четвертой Книге Царств" сцена очищения от нечисти Ваалавовой: "И разрубили статую Ваала, и разрушили капище Ваалово; и сделали из него место нечистот до сего дня". А далее приводятся слова, которые являются прямым свидетельством того, что почти через столетие после того как царь-язычник Иеровоам возродил в Израильском царстве культ Золотого тельца, этот кумир, во-первых, по-прежнему стоял в приграничных городах, а, во-вторых, продолжал играть особую роль в судьбах Израильского царства и израильских царей. После вышешприведенного описания свержения идола Ваала в первоисточнике следует весьма примечательная оговорка: "Впрочем, от грехов Иеровоама, сына Новатова, который ввел Израиль в грех, от них не отступил Ииуй — от золотых тельцов, которые в Вефиле и в Дане". И далее, при сообщении о том, что сыновья языкоборца Ииуя в знак благодарности от Господа за содеянное — до четвертого рода будут сидеть на троне Израильевом, вновь отмечается с сожалением: "Но Ииуй не старался ходить в законе Господа Бога Израилева, от всего сердца. Он не отступал от грехов Иеровоама, который ввел Израиль в грех".

Вырисовывается интереснейшая картина. Ииуй свергает едва ли не самого центрального в языческом пантеоне того времени — бога Солнца Ваала, не останавливаясь даже перед таким явным кощунством, как превращение его капища в место нечистот, но при этом не может посягнуть на другого языческого идола Золотого тельца, не в силах отступить от этого греха, сохраняет приверженность к нему в своем сердце.

Царь-язычник Иеровоам и все его потомство были преданы проклятию, как отмечается в первоисточнике, до мочащегося к стене. Та же учесть за грехи Иеровоама постигла и само Израильское царство. Тем не менее, просуществовало оно почти 230 лет и пало лишь в 751 году, покоренное ассирийским царем Салмассаром, после чего израильтяне-язычники попали в вековое рабство к ассирийцам-язычникам и растворились среди них. Их след в истории затерян. Что в библейской трактовке, естественно, подтверждало неизбежность кары за религиозное отступничество народа. Библейская философия истории особенно крепка таким "задним умом"…

ИЗРАИЛЬСКОЕ ЦАРСТВО ПАДЕТ, но жертвенник Иеровоама в Вефиле простоит еще столетие. Последнее упоминание о нем относится к воцарению шестнадцатого царя Иудейского Иосия (642-611), который изломал статуи и срубил дубравы всех языческих богов, повелев прах их отнести в Вефиль. "Также, — сообщается далее в "Четвертой Книге Царств", — и жертвенник, который в Вефиле, высоту, устраненную Иеровоамом, сыном Наватовым, который ввел Израиля в грех, — также и жертвенник тот, и высоту он разрушил, и сжег сию высоту, стер в прах, и сжег дубраву".

Что же касается Ровоама, то он довольно благополучно процарствовал 17 лет. Если не считать, конечно, разграбления Иерусалима египетским фараоном Сусакимом, которое произошло через пять лет после раскола Израиля и, как предполагают, не без тайных козней все того же Иеровоама. Египетский фараон разграбил все сокровища царские, взяв в качестве военной добычи и знаменитые золотые щиты царя Соломона. Все это, как отмечают библейские источники, произошло потому, что Ровоам тоже не раз впадал в грех Иеровоамов — идолопоклонство, делал зло. И все-таки, заключают они справедливости ради, было при Ровоаме и нечто доброе.

Само Иудейское царство просуществовало 390 лет (на полтора с лишним века дольше Израильского) и пало в 588 году при Вавилонском нашествии, разрушении Иерусалима вместе с храмом Соломона. После чего иудеи и оказались в Вавилонском плену.

Насколько все эти библейские сведения о Моисее и Золотом тельце, равно как и о всех последующих событиях, соответствуют или не соответствуют исторической действительности — это уже другой вопрос. Ясно, что мы имеем дело с типичными примерами как мифологизации истории, так и историзации мифов. Но кто скажет, что важнее, имеет большее значение в мировой культуре и историческом самопознании народов — так называемые "подлинные", "достоверные" факты, или же "обработанные" в библии, Илиаде, "Войне и мире" творческим гением Моисея, Гомера или Льва Толстого.

При описании библейских событий, связанных с сожжением Золотого тельца и принятием Завета новой веры, обычно упускается из вида, что Моисей спускался с Синайской горы не только с десятью заповедями религиозной жизни и законами гражданского, мирского жизнеустройства. Все эти сорок дней, проведенные на Синайской горе, он проходил, в буквальном смысле этого слова, научение, пребывал в роли подмастерья. Господь объяснял ему не только ч т о изготовить, но и к а к — из каких пород дерева, из каких камней, из какой ткани, из какой меди и, едва ли не самое главное, из какого золота, с помощью каких технологических приемов:

"Сделай ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя; и обложи его чистым золотом, внутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец; и вылей для него четыре кольца золотых…"

Столь же подробные наставления получил Моисей и по тому, как устроить скинию — передвижной храм-шатер, каким должен быть жертвенник и все другие атрибуты нового религиозного культа: светильник ("он весь должен быть чеканный, цельный, из чистого золота"), золотые лампады, золотые щипцы и золотые лотки к ним. Учтены мельчайшие детали одежды первосвященников, золотой парчи, цвета ткани. Господь всякий раз повторяет Моисею: "Смотри, сделай их по тому образцу, какой показал тебе на горе".

И так во всем, буквально в каждой детали. Создается совершенно четкое ощущение, что такое описание мог составить только опытнейший, профессиональный мастер, который сам — а не с чьих-то слов — знает все приемы и все тонкости обработки ценных пород дерева, драгоценных камней и драгоценных металлов. Здесь описываются едва ли не все основные процессы работы с листовым золотом на внутренних и внешних поверхностях, чеканки ("и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их"), волочения — вытягивания золотой проволоки и закручивания ее "веревочкой" для золотых цепочек ("сделай их работою плетеною"), резьбы по золоту ("сделай полированную дощечку из чистого золота и вырежь на ней, как вырезывают на печати"). Описывается даже особый технический прием изготовления золотой парчи для ефода — верхней одежды первосвященников ("и разбили они золотые листы и вытянули нити, чтобы воткнуть их между голубыми, пурпуровыми, червлеными и виссонными нитями, искусною работою").

А В ДОВЕРШЕНИЕ КО ВСЕМУ сам Господь называет Моисею имена исполнителей всех этих работ, подчеркивая: "Смотри, Я назначаю именно Веселеила, сына Уриева, сына Орова, из колена Иудина; и Я исполнил его духом Божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставления и резать дерево для всякого дела; и вот, Я даю ему помощником Аголиава, сына Ахисамахова, из колена Данона". Об этом же помощнике Аголиаве приводятся и дополнительные сведения: "резчик и искусный ткач и вышиватель по голубой, пурпуровой, червленой и виссоновой ткани".

Все это означает, что мы со всей определенностью можем назвать имена первых библейских мастеров декоративно-прикладного искусства.

Итак, вместо Золотого тельца Моисей сооружает золотое святилище — Ковчег Завета. В данном случае, как и во всех остальных, при смене религий и религиозных культов сохраняется, остается неизменным сам к у л ь т з о л о т а, его сакральное значение во все эпохи, во все времена как древнейшие, так и новейшие, во всех странах, у всех народов, на всех континентах.

Что же касается упомянутого в начале негативного смысла понятия "золотой телец", то оно, вне всякого сомнения, возникло уже в процессе денежного обращения "желтого металла" и утверждения его как мерила материальных ценностей. Но и здесь примечателен сам факт совмещения в одном понятии двух во многом противоположных ипостасей золота — духовно-религиозной и материальной.