Газета Завтра 217 (4 1998)

ТИГР ПРЫГНУЛ

ПЕРСПЕКТИВЫ

ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

НА 1998 ГОД

1. ВНЕШНИЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА РОССИЮ

За 1997 год произошло серьезное укрепление позиций США в ущерб их азиатским и европейским партнерам-конкурентам. Вашингтону удалось смоделировать, запустить и использовать к собственной выгоде цепь азиатских финансово-экономических кризисов. Единственным бастионом, устоявшим под “американским ураганом”, оказался в прошлом году Китай, который полностью контролирует свои финансовые и банковские рынки, а для зарубежных операций использует возможности Гонконга, чьи финансовые структуры уже с середины 70-х г. находились под растущим влиянием китайских спецслужб. Это означает, что США в 1998 году гораздо сильнее будут воздействовать на мировую финансовую, а соответственно, и политическую динамику, прежде всего - в ходе урегулирования экономических провалов в странах Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии (Таиланд, Малайзия, Индонезия, Южная Корея). Пределом этой тенденции может стать вмешательство США через международные экономические организации в реформу банковской системы Японии, которая попала в труднейшее положение и будет вынуждена принять условия Вашингтона по раскрытию “внутреннего рынка”. Практически США осуществляют вторичное завоевание “страны восходящего солнца”, подминая банковский и промышленный капитал Японии в преддверии серьезнейших перемен, назревающих как в АТР, так и в Европе. В рамках данной политики были активно задействованы спецслужбы и ряд крупнейших финансистов-спекулянтов на мировых фондовых и валютных рынках. Целью было не просто взламывание готовых закрыться ворот местной экономики, где так или иначе шло укрепление финансовых и корпоративных элит, накопление валютных резервов и стремление ввести региональные расчетные единицы, способные подорвать положение доллара как мировой резервной валюты и Вашингтона как основного эмиссионного центра ее.

В американской экономике с 1991 г. наблюдается неуклонный подъем (порядка 3% роста ВНП и 25% увеличения суммарного индекса корпоративных бумаг), но, тем не менее, словно в годы кризиса, происходит объединение крупнейших корпораций в вертикальные системы (сверхмонополизация). Показательно, что расширение экономического и финансового доминирования США в глобальном масштабе привело к обострению конфронтации между ведущими альянсами элиты, сложившимися в США за последние 15-20 лет. Здесь “старый” финансовый капитал Восточного побережья (нью-йоркская и бостонская группы - Рокфеллеры, Меллоны, Морганы и др.) перешел в жесткое контрнаступление против молодого и динамичного капитала западного побережья (прежде всего группы Гейтса и другие высокотехнологические корпорации, включая Интел, Боинг и Локхид). Подобная схватка связана с тем, что финансовая и политическая верхушка США осознает переход своей экономики в принципиально новую технологическую и финансовую фазу, которая будет диаметрально отличаться от нынешней.

Ряд фундаментальных открытий, сделанных в 90-е г., уже обеспечен технологически, и на очереди - их переход в производственно-торговую сферу, что выводит США на уровень, недосягаемый для главных конкурентов (Япония, объединенная Европа). Тем самым Вашингтон впервые подходит к ситуации, при которой уязвимость своей финансовой системы и падающие позиции доллара как основной мировой расчетной единицы покрываются за счет "технологической силы", т.е. тех корпораций, которые осуществляют технологический прорыв. Именно поэтому в США столь усилилась борьба внутри финансовой элиты за контроль над этими направлениями. Данный процесс сопровождается укрупнением ведущих корпораций до сверхмонопольных систем, сходных с отраслевыми министерствами советской эпохи при функционировании на холдинговом принципе (как пример, авиакосмическая отрасль, компьютерная техника и система телекоммуникаций через Интернет).

Политически эти крупные техногенные и финансово-экономические сдвиги находят свое прямое выражение в выдвижении новых лидеров и, прежде всего, президента. Его выбор становится во все большей степени результатом закулисного торга и схватки между ведущими сверхмонопольными объединениями вне рамок открытого политического процесса. Круг возможных претендентов, которые способны управлять резко усложняющейся системой, уже определился. Здесь абсолютно первую позицию занимает вице-президент Альберт Гор, который и отвечает за "технологический прорыв США" в XXI век. Его последние контакты показывают, что именно он становится разыгрывающим и координатором сложнейших процессов перераспределения финансового и экономического влияния через технологическую перестройку.

Для РФ движение Гора к высшей власти будет означать усиление его воздействия на подбор и выдвижение преемника Ельцину. Поэтому, на первый взгляд, должно произойти укрепление позиций Черномырдина, однако вокруг Гора и среди американских финансовых корпораций имеются и весьма влиятельные силы, которые относятся к ЧВС отрицательно и считают его "проводником немецких интересов, что становится все более неудобным для Вашингтона". Такая точка зрения может победить и в случае усиления противоречий между США и ФРГ, практически неизбежных в ходе становления единой европейской валюты.

Первые шаги американского руководства в 1998 году оказались связаны с попыткой развала правительственного кабинета в Израиле (ухода Леви из правительства), что, видимо, приведет к напряжению по линии Вашингтон- Тель-Авив и может отразиться на российской ситуации. Во всяком случае, израильские спецслужбы, ориентирующиеся на правоконсервативный и антимусульманский режим Нетаньяху, вполне способны отреагировать "взбадриванием" ситуации в РФ с целью отвлечь внимание Клинтона от ближневосточного урегулирования.

Наконец, в ближайшие недели станет ясным и линия США на мировых рынках ценных бумаг. Если там возобладает представление о необходимости еще одного падения фондовых индексов: как в странах АТР, так и в самих США, то неизбежно возникнет крупная понижающая тенденция, что распространится и на РФ. Удержание курса российских акций и рубля станет невозможным без дальнейших заимствований твердой валюты.

2. ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОНЪЮНКТУРА В РФ

Итоги 1997 года указывают, что кризис в РФ принял латентный характер, а официальная стратегия его преодоления (снижение учетных ставок, рост внутренних инвестиций и привлечение иностранного капитала в сферу производства через портфельные вложения) - потерпела крах на фоне возврата к ставке рефинансирования в 32-38 % годовых и растущего дефицита валютных ресурсов. Кроме того, налицо гигантская внутренняя задолженность государства при усилении сезонных трудностей со сбором налогов (январь-февраль). Вск это, казалось бы, ведет к экономической катастрофе и социальному взрыву. Однако нынешнее правительство в результате приручения Госдумы и осуществления ряда паллиативных мероприятий фактически исключили данную возможность.

Перспективы обвальной дестабилизации экономики в условиях деноминации резко сокращаются, поскольку в руках у правительства возникает практически неподконтрольная “вторая” денежная масса, которая и будет использоваться для латания дыр и умиротворения регионов. Здесь в первые месяцы года возникает проблема валютного обеспечения, что покрывается путем наращивания внешних займов, о которых договорился Черномырдин со своими германскими партнерами, а Чубайс подкрепил существующие подстраховочные схемы по линии международных экономических организаций. В счет транша МВФ за январь 1998 года Россия получила 800 млн. долл., а ЦБ в конце декабря расширил свой валютный запас от критических 5 млрд. до 7,5 млрд. долл.

Кроме того, крупные американские банкиры готовы выделить долларовые кредиты под правительственные гарантии (около 6 млрд. долл.). Таким образом у режима сохраняется “кислородная подушка” объемом 7-9 млрд. долл. Конечно, повысится давление растущей денежной массы на позиции рубля. Этот процесс, вероятнее всего, проявится, начиная с марта-апреля, а достигнет своего пика к осени текущего года, когда станет возможной и серьезная девальвация рубля, что нанесен сокрушительный удар по крупным держателям ГКО и российских корпоративных акций. Но это будет означать переход к абсолютно новой политико-административной системе, поскольку повлечет за собой еще один негативный сдвиг в материальном обеспечении населения, которое последует за повышением цен в ходе деноминации. Увеличение розничных цен на 16-20 процентов будет происходить на фоне сохранения невыплат или же замораживания зарплат, что в свою очередь будет наталкиваться на потребность коммунальной реформы и дерегуляции цен в этой сфере. В свете этого следует ожидать и повышения базовых расценок на электричество и энергоносители (порядка 20-25 процентов), что выведет их на уровень, приближающийся к среднеевропейским ценам. Такая ситуация продолжит нынешнее патовое положение правительства и обозначит повышение трений между центром и регионами, т. е. между правительством и СФ РФ.

Своего рода сигналом привычной “игры на понижение” и девальвацию рубля стало для части крупного капитала недавнее гарвардское заявление Дж.Сороса о “бандитском характере русского олигархического капитализма” на фоне напряженности мировых финансовых рынков (150 млрд. долл. займов странам АТР). Оттяжка с решением накопившихся проблем и восстановление финансового равновесия тем самым откладываются на конец года, что предопределяет условную стабильность при дальнейшем усложнении кризиса в материальном производстве. Кризис неизбежен, поскольку иностранные инвестиции в экономику не состоятся, а отсутствие внутренних обусловлено вывозом частного капитала и низким сбором федеральных поступлений.

Такая тенденция может быть прервана только крупными техногенными срывами, которые также не исключаются, поскольку определенные области и отраслевые комплексы войдут ко второму полугодию 98 г. в пик своего кризиса, что будет неизбежно сказываться на социальной напряженности и усилении антиправительственных настроений в обществе.

Самый худший сценарий: кризис бюджета (недобор налогов и невыплаты), кризис финансов (кардинальное сокращение золотовалютного запаса), кризис материального производства (остановка жизненно важных промышленных комплексов, качественное сокращение производства и др.)- может произойти за ближайшие 6-10 месяцев только при совпадении неблагоприятных обстоятельств на международных и внутренних рынках, что маловероятно. Однако не следует ожидать и экономического роста, поскольку вся схема "монетаристов" (понижение банковских ставок и снижение выплат по гособлигациям с увеличением инвестиционного притока капиталов) оказалась проваленной событиями 1997 года.

Таким образом нынешняя ситуация экономического и финансового "гниения" продлится вплоть до середины 1999 г., а вероятнее всего - и до начала следующего столетия.

3. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ СИТУАЦИИ

Итоги 1997 года характеризуются большинством западных и отечественных аналитиков как усиление политической стабильности режима, в рамках которого происходит последовательное укрепление позиций Черномырдина и его группировки. Правящий истеблишмент сумел не проиграть местные выборы, и более того - инкорпорировать в свой ареал “оппозиционных” глав субъектов федерации. Во-вторых, накануне нового года окончательно оформилось включение главной оппозиционной силы КПРФ в рамки действующего режима через парламентскую тактику "Круглого стола". Думское оппозиционное большинство последовательно поддержало главные элементы, предложенные режимом на основе курса МВФ, за исключением некоторой корректировки земельного кодекса и требований кадровых изменений. Результатом стало голосование за бюджет и верификацию внешних заимствований, что фактически подвело КПРФ к согласию с нынешней схемой приватизации наиболее крупных и важных национальных объектов. В этой связи эксперты полагают, что при любых политических вариантах развития обстановки в РФ в 1998 г. (смерть Ельцина, досрочные выборы, возникновение социальных катаклизмов и др.) сложившиеся рамки курса сохранятся.

Главными целями “мирового сообщества” в отношении внутренней и внешней политической жизни РФ на следующий год считаются:

- завершение демонтажа ядерного потенциала через ратификацию договора СНВ-2;

- выведение главных объектов добывающей промышленности в собственность американских корпораций и банков через закупку контрольных акционерных пакетов;

- стимулирование техногенных аварий дозированной управляемости, что заставит Москву идти на дальнейшие уступки в отношении своей территориальной целостности.

Ельцин, вероятнее всего, будет стремиться к полицентричности своего окружения вследствие истощения собственных ресурсов (физиологических и политических). Отсюда - игра с уже знакомым набором игроков, где он по-прежнему будет стравливать отдельные группировки (традиционную номенклатуру, проамериканских реформаторов и местный региональный полумафиозный капитал). Сам Ельцин уже сосредоточился на идее "третьего срока", что и будет мотивировать его действия в кадровых вопросах. В данном разрезе он должен нейтрализовать связку Зюганова с Черномырдиным. В этом ключе высокие шансы дает ему поддержка раскола в рядах НПСР, что повысит непредсказуемость думских выборов 1999 года. Однако “политическая непроходимость” Зюганова во втором туре президентских выборов будет укреплять заинтересованность Б.Н. в сохранении прежней расстановки сил на ближайшие два года.

Как следствие, можно с уверенностью сказать, что цикл доминирования "демократического истеблишмента" практически завершился, а на смену ему приходит господство регионально-энергетических элит, связанных с мировым рынком. Однако в политической верхушке Ельциным будут по-прежнему сохраняться три противоборствующие группировки, которые и определят преемственность власти. Окончательная разборка станет реальностью в случае физического ухода Ельцина и ожесточенной борьбы за первую позицию между группировками Черномырдина и Лужкова, причем первый будет олицетворять нынешнюю власть, а Лужков - выступать главной оппозиционной силой. Ставки внешних сил окажутся как никогда важными для исхода этой борьбы, и весьма вероятен отмена Черномырдиным выборов, что может быть поддержано “коллективным решением” ведущих политических партий, не исключая КПРФ, и регионально-отраслевых “элит”.

Иная схема возникает при “нормальном” состоянии Ельцина и его решении “идти на третий срок”. В этом случае Черномырдин снимается с выборов как “кандидат партии власти”, а Лужков должен блокироваться с левой оппозицией. Думские выборы в этом случае становятся решающей пробой сил, и в зависимости от их исхода выстраиваются актуальные политические коалиции.

Все вышесказанное приводит к трем главным выводам.

1. США по-прежнему не заинтересованы в усилении России и даже в существовании ее как единого государства. Их возможности по навязыванию верхушке РФ ложных решений в 1998 году достигают максимально возможных значений.

2. Группа Черномырдина как выразитель экспортно-сырьевой модели развития страны имеет все шансы закрепить эту колониальную модель в ущерб военно-стратегическому и геополитическому потенциалу России.

3. Ельцин все больше становится призрачной, виртуальной фигурой российской политики.

Александр ГОРДЕЕВ