Газета Завтра 226 (13 1998)

Олег Бородкин СОЖЖЕННЫЕ МОРЯ

* * *

мой город до сих пор

лежит в руинах,

что стало явным раннею весной.

все морды здесь в щербинах

и морщинах

у каменных зверей.

какой ценой

мне жить здесь удается,

знают кони,

хранящие на Невском гордый вид.

мой город держит череп на ладони

и на него с усмешкою глядит.

* * *

дождливо.

жизнь нелепа и пуста.

троллейбус,

поднимая тучи брызг,

несется по Большому п.

уста

застыли.

отдаленный слышен визг

попавших в ад пожарников.

апрель

нас, грешных, презирает из любви

к искусству

неизбежных здесь потерь.

ты делал все не так.

теперь живи

с тревогой в черном сердце

и с дождем,

имеющим обычай тешить взор,

с без пользы вбитым

в темечко гвоздем,

вокруг себя случающийся вздор

невольно наблюдая.

спорь с отцом,

как в доме разместить

диван и стол.

и слушай с перекошенным лицом

смертельно надоевший рокенрол.

* * *

седой небритый ангел,

что держал

в руке початый шампур шашлыка,

небрежно отрываясь от земли,

кивнул мне головою.

я в ответ

махнул ему случившимся платком.

потом,

любуясь на его полет,

подумал,

что пора, пора, пора

вернуться

к непростым своим делам.

ПТЕРОДАКТИЛЬ

а в Питере раскисшая зима

который год стоит…

конец столетья —

не время

для культурного расцвета.

все вечно тает:

снег, глаза бомжей

и души одряхлевших

диссидентов…

и чавкает расквашенная обувь…

и счастье в том,

что больше нет надежды:

испорчен климат,

город обречен

уйти на дно чухонского болота,

исчезнуть из обугленных извилин.

я тоже стал бы каменною жабой,

да не пристало вешаться с тоски

такому ретрограду и расисту…

жизнь теплится

в краю распятых мумий.

бандиты пролетают на машине.

маляр сбивает плесень со стены.

агент несуществующей разведки

крадется

по Заневскому проспекту.

и местный

птеродактиль закрывает

полнеба

крупным кожистым крылом.

СПЛИН

я пью сырую воду из стакана

с отбитым дном

и не могу напиться.

на улице, даря прохожим насморк,

стоит весьма раскисшая зима.

о Питер,

царский город на болотах,

вместилище доверчивых пигмеев,

ты тоже весь

раскис и облупился…

я слушаю теперь одно старье —

каких-то амадеев и равелей.

и больше не читаю гуманистов.

у нашей деградации есть плюсы,

от коих нас избавит только гроб.

о Питер,

город спутанных извилин

и злобно затаившихся фашистов,

зачем ты на меня тоску

наводишь?

зачем я здесь живу?

зачем ты есть?

зачем я в эту чушь с тобой играю

и пью сырую воду из-под крана?

я гений.

мне навряд ли полегчает

в ближайшие

двенадцать тысяч дней.

МЕЧТА

вечерняя америка за стенкой

забилась в истерическом

припадке.

на улице январь,

немного снега,

мор с гладом

и вообще сплошной раздрай.

когда-то

я любил субтильных женщин…

когда-то я носил очки без стекол…

но в городе поблекшего Ван Гога

быть даже монстром слова

тяжело.

здесь слишком сыро,

слишком прихотливо

устроены мозги моих сограждан.

здесь вывелись монархи и масоны,

и каменных животных

дразнит смерть.

за стенкою нетрезвые соседи

несчастную америку пытают.

я тайно им сочувствую,

поскольку

в любом из нас заложен некрофил.

а раньше

я любил субтильных женщин

и нравился

грудастым полным дамам.

с тех пор

испорчен климат на болоте,

и по Неве раз в день плывут гробы

с писателями райского пошиба.

но кто сегодня

верит в совершенство?

лишь ненависть к гяуру

неподдельна.

к тому же за фанерною стеной

внезапно стихли горестные вопли,

и наступило полное блаженство.

соседи утверждают,

что созналась

под пытками америка во всем.

СМЕХ

мне скучно жить в курляндии.

чухонский

язык я изучаю с отвращеньем.

и сырость

здесь мешается со снегом,

который поразительно несвеж.

окраина империи погибшей

и в то же время бывшая столица.

больной, противный,

тусклый, сонный город

зимой почти не хочется любить.

но все-таки приходится со снегом

украдкой выпадать

и грустно таять.

и то ли ангел,

то ли птеродактиль

мерещится мне в серых облаках.

о эта неслучайная свобода!

мы все здесь

околдованы с рождения.

да здравствуют Евразия и Конго!

стрелявший в небо знает:

он пропал.

что слабое приносит облегченье.

антракт окончен.

снова длится пьеса.

мелькают лица

нанятых статистов.

герой изображает горький смех.

с дерев протяжно

каркают вороны.

несутся мимо грязные машины.

и несколько жандармов

наблюдает

упавший в снег

картонный дельтоплан.

P.S.

с тех пор,

как похоронен реализм,

и декаданс отправлен

в крематорий,

я сам дивлюсь на то,

что я пишу…

хотя так мне и надо.

поделом.

ГАМЛЕТ

у Гамлета опять слезится глаз.

и в глотке пересохло. рюмка яду

ему не помешала бы сейчас.

Офелия того…

уже не надо

под юбку к ней заглядывать.

тошнит

от погружения в мелкие детали

предательства.

в стране такой бардак,

что Гамлету

вчера являлся Сталин.

ЛИТЕРАТУРА И КРИТИКА

гулять водил он жабу на цепочке.

но как-то раз цепочка порвалась.

и жаба та,

почувствовав свободу,

с блаженным видом устремилась

в грязь.

а после куролесила,

бесилась,

пронзительно кричала

“вашу мать!”

и, развалившись

в позе непристойной,

грозилась жизнь хозяину сломать.

ГОРДОСТЬ

не мучайте меня горячим пивом.

я пить не стану эту лабуду.

я поступать умею некрасиво.

в Неву возьму и с плеском упаду

и поплыву

простым бревном к заливу,

прибрежных

наслаждаясь видом бань.

не мучайте меня горячим пивом.

глупцы,

не стану пить я эту дрянь.

ОПАСНЫЕ СОСЕДИ

Китай —

на редкость гойская страна.

и с этим

ничего нельзя поделать.

ПЕТЕРБУРГ

вновь ангел

погрозил мне пальцем с неба.

прости меня и будет,

не нуди.

жизнь наша здесь и так -

немного солнца

и вечные дожди, дожди, дожди…

ВАМПИР

всю ночь лупил я

злобного вампира

пластмассовым ведром

по голове.

КОШМАР

с конечностями связанными лежа,

ты слышишь:

вот скребутся, вот вошли!

во рту тряпица.

лишь горящей кожей

ты можешь закричать:

пошли, пошли!

грязнейшими ручищами

страдальца

хватают

и “не бойся” говорят.

и все тебя за яйца,

все за яйца

подвесить на веревке норовят.

но ты вдруг просыпаешься.

цвет мела,

пожалуй, не к лицу тебе, пиит.

однако же родные яйца целы.

и мальчик-с-пальчик

весело стоит.

ВИЙОН

пропойцею и вором

был Вийон.

он верил

в неприятные приметы

и сгинул…

что ж, по-своему непрост

путь жизненный

у всякого поэта.

СОВЕТ

прошу вас,

отойдите от меня

с моим весьма

паршивым настроеньем.

возмездием командую не я.

возмездие — Небесное явленье.

ПОТЕПЛЕНИЕ КЛИМАТА

а в лабиринтах мозга

бьются мысли,

но выхода никак им не найти.

и в переходах морга бьются души,

которых никому уж не спасти.

что делать,

жизнь устроена несладко.

и сильно обрусевший Дон Кихот

в ондатровой ушанке

наблюдает

свихнувшейся зимы

неспешный ход.

ЛУНА

с годами мы становимся циничней.

и глядя на полночную луну,

послать все это

хочется подальше

и каменным цветком пойти ко дну.

ВАМПИРЫ

я чую:

рядом есть вампиры.

вампиры жили здесь всегда

я слышу звуки чудной лиры,

глупцов зовущей в никуда.

я плохо сплю в такие ночи.

что значит жизнь? -

любовь и страх.

поездка в жалкий город Сочи.

серпом грозящий нам Аллах.

вчерашний хлеб с дырявым сыром.

ножом разрезанный туман.

сопротивление вампирам,

сосущим мед из наших ран.

УЛИТКА

как раковина бешеной улитки

закручен мозг Бородкина порой.

когда-нибудь меня мои ошибки

сведут в могилу.

гнить в земле сырой

придется…

а пока заглохла скрипка.

и сам скрипач без памяти лежит.

ползет по телу спящего улитка.

и тихо, по-улиточьи, блажит.

СОЖЖЕННЫЕ МОРЯ

ну да, я вспыльчив.

но и справедлив.

судьбою покалеченных волков

я не люблю.

мне скучно пить кефир

и опротивел Б. Гребенщиков.

я многое оставил за спиной:

пустых друзей,

сожженные моря…

не скажешь,

что меня на свете нет.

ты, мама,

родила меня не зря.

в прогнившем этом мире

равных мне

негусто.

прочих, дохнущих с тоски

хватает.

и в большом избытке здесь

мерзавцы

и, конечно, дураки.

ЗАПИСКА ЕВЫ БРАУН

на самом деле

фюрер просто спит.

наступит срок -

и лютый зверь очнется.

его бранили все, кому не лень.

Адольф над ними

дико посмеется.

легко подняв Германию с колен,

творец большой коричневой идеи

развеет в дым глупеющих славян,

пройдет по трупам

жадных иудеев.

америкосам даст пинка под зад.

забыли, гады,

гром немецких пушек?

французы перейдут

на черствый хлеб

и перестанут

жрать своих лягушек.

касательно спесивых англичан -

нальется желчью их гнилое чрево.

я лично натяну презерватив

на голову английской королевы.

ПРЕДЧУВСТВИЕ ЗИМЫ

зима мне погрозила

пальцем белым.

но снег растает к вечеру.

игра

немного затянулась.

в Петербурге

ноябрь — весьма суровая пора.

ноябрь —

весьма ублюдочное время.

и скоро я не то чтобы умру,

но стану голым деревом

и буду

стоять, ломая руки на ветру.

ЗЛАЯ ШТУЧКА

и глядя из прекрасного далека

на бой клопов,

бушующий в столице,

я думаю о том,

как гибнет глупо

очередной вельможный педераст.

МЫСЛЬ

жду века Двадцать первого.

в негодность

совсем пришел дрянной

Двадцатый век.

Рис. Андрея ФЕФЕЛОВА