Газета Завтра 249 (36 1998)

Игорь Воронов ПРОРОК В ЧУЖОМ ОТЕЧЕСТВЕ

В 1883 ГОДУ, 115 лет назад, в Москве родился выдающийся русский мыслитель и политический писатель Иван Александрович Ильин. Как многие видные интеллигенты его поколения, Ильин начал свой путь с философских изысканий, но, в отличие от большинства (Бердяев, Струве, Туган-Бергановский), у Ильина не возникало искушения приобщиться к модному тогда марксизму. Не был он и романтиком социальных потрясений вроде Ивана Бунина, до революции сотрудничавшего с Горьким в газете “Наша жизнь”, а после возненавидевшего советскую власть. Большинство этих людей, в отличие от Ильина, нашли себе место в эклектичной западноевропейской культуре, при этом многие потеряли идею национального обновления России, сохранив любовь к Родине лишь в виде физиологического чувства.

Жизненный путь Ильина был целен и прям. В 1906 году он окончил юридический факультет Московского университета и уже с 1910 года, вплоть до высылки из России, читал там курсы истории и философии права. В 1918 году защитил диссертацию по философии Гегеля, получив степень доктора Государственных наук. В то время, как извращенные умы марксистских адептов извлекали из Гегеля пресловутую “диалектику”, приспособив ее к нуждам революции, Ильина прельстила идея сильного национального государства. С такими взглядами долго уживаться с жестким режимом было нельзя. В 1921 году Ильина избрали председателем Московского психологического общества, где концентрировались остатки свободной мысли. После процесса в ревтрибунале и нескольких арестов за связь с белым движением в августе 1922 года последовал приговор по 58-й статье с заменой пожизненным изгнанием. С октября 1922 года - высылка из России вместе с многочисленной группой русских интеллектуалов и жизнь в эмиграции. Дальнейшее обозначено вехами, имевшими глубокий смысл: 1923-34 гг. - профессура в Русском научном институте в Берлине. В 1934 г. - лишение кафедры за отказ преподавать, следуя партийной программе национал-социалистов. С этого момента усиливаются преследования и доносы, конфисковываются печатные работы и запрещаются выступления. В 1938 году - переезд в Швейцарию, чтение лекций в швейцарских народных университетах и ученых обществах.

Особенностью Ильина было отвращение к политическим партиям. У него вызывало ярость растрачивание национальной энергии на партийные распри. В эмиграции он отклонял все предложения возглавить политические организации. Однако тесные связи с патриотическими кругами Ильин поддерживал всегда. Так, еще до высылки из России он сблизился с руководителем контрреволюционного движения генералом Алексеевым, что было причиной его ареста. Вокруг брошюры Ильина “Путь национального обновления” в одном из северных городов России образовалась группа молодежи, примкнувшая впоследствии к Народно-трудовому союзу. Издававшаяся в эмиграции Ильиным газета “Русский колокол” питала идеями НТС, хотя он сам не поддерживал тесных связей с Союзом. В Берлине Ильин сблизился с верхушкой белогвардейских кругов - генералами фон Лампе и Врангелем. В разных местах русского рассеяния Ильин читал лекции, собиравшие многочисленные аудитории, печатал в парижском журнале “Возрождение” у П.Струве независимые статьи, но ближе всего стоял к Российскому общевоинскому союзу (РОВС). Его захватывающая устная речь отличалась силой и ясностью. Архимандрит Константин отмечал в Ильине “основательность и дисциплинированность чисто германского типа”, неподражаемый стиль его трудов, порой возвышавшийся до благодатной точности, заставлявшей вспомнить о таких великих мастерах русского языка, как Пушкин и митрополит Филарет Московский. С таким же блеском Ильин говорил и писал на немецком языке, был очень музыкален, хорошо играл на рояле, дружил с Сергеем Рахманиновым, крупным русским писателем Иваном Шмелевым и архиепископом Иоанном Рижским. Ильин много помогал русским эмигрантам, поддерживал их материально. Научная деятельность Ильина отличалась широтой интересов. В 1922 году он вместе с философами Бердяевым и Вышеславцевым основал в Берлине Русскую религиозно-философскую академию, действовавшую еще несколько лет после прихода к власти нацистов.

Однако место Ильина в русской жизни определено прежде всего его трудами - такими, как “Религиозный смысл философии” (1924 г.), “О сопротивлении злу силой” (1925 г.), “Основы христианской культуры” (1937 г.). Эстетствующая Зинаида Гиппиус обозвала Ильина “военно-полевым богословом”, и это было, скорее, похвалой для автора, который сказал: “Каждый из нас должен считать себя за воина, даже оставшись в полном одиночестве… отзываемый передает оружие следующему”. Самозабвенная борьба Ильина против мирового зла вызывала сопротивление либеральной части русской эмиграции. Например, издательство Н. Вредена отказывалось публиковать его патриотические статьи. Такая реакция предвосхищала терпимость к насилию над Россией, которую проявила на Родине интеллигенция в конце ХХ века. Но Ильина не смущали замалчивание и критика. Он говорил о своем главном оружии: “Если мои книги нужны России, то Господь убережет их от гибели; а если они не нужны ни Богу, ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России”.

Жизнь для России воплотилась в пророческом труде Ильина “Наши задачи”. Так названы 215 выпусков бюллетеней для РОВСа, вышедших за период с 1948 по 1954 годы. Настоящее, прошлое и будущее России сошлись здесь в одной точке, озаренные острой мыслью философа. “Кризис, приведший Россию к порабощению, был не только политическим и не только хозяйственным. Это был кризис русского национального характера, русской семьи, великий и глубокий кризис всей русской культуры. В роковые годы Первой мировой войны русские народные массы не нашли в себе необходимых духовных сил; эти силы нашлись только у героического меньшинства русских людей…”

Ильин не случайно связывал успехи революции в России с демократическими процессами во всем мире. Критическое отношение к демократии в том виде, который утвердился на практике, было характерно для глубоких умов в ХХ веке. Ницше и Шпенглер, Ортега-и-Гассет и Парето, Чемберлен и Лебон яростно отвергали демократию как пародию на народоправство.

С невероятной прозорливостью описал Ильин в начале 50-х годов трагедию будущего разрушения Родины:

”Когда после падения большевиков мировая пропаганда бросит во всероссийский хаос лозунг: “Народы бывшей России, расчленяйтесь!” - то откроются две возможности: или внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет в свои цепкие руки бразды правления, погасит этот гибельный лозунг и поведет Россию к единству, пресекая все сепаратистские движения в стране; или же такая диктатура не сложится, и в стране начнется хаос передвижений, отмщений, погромов, развала транспорта, безработицы, голода, холода и безвластия. Тогда Россия будет охвачена анархией и выдаст себя с головой своим национальным, военным, политическим и вероисповедным врагам… Начнутся всевозможные военные вмешательства под предлогом “замирения”, “водворения порядка” и так далее”. “И вот добрые соседи снова пустят в ход все виды интервенции: дипломатическую угрозу, военную оккупацию, захват сырья, присвоение концессий, расхищение военных запасов, одиночный, партийный и массовый подкуп, организацию наемных сепаратистских банд, создание марионеточных правительств, разжигание и углубление гражданских войн… А новая Лига Наций (ООН под руководством Америки.- И.В.) попытается установить “новый порядок” посредством революций, направленных на подавление и расчленение национальной России”. А вот то будущее, которое предстоит пережить народу, если он не покончит с режимом национальной измены: “Медленно, десятилетиями будут слагаться отпавшие или отчлененные государства. Каждое поведет с соседним длительную борьбу за территорию и население, что будет равносильно войнам в пределах России. Будут появляться все новые жадные, жестокие и бессовестные псевдогенералы, добывать себе “субсидии” за границей и начинать новую резню… Новые государства окажутся через несколько лет сателлитами соседних держав, иностранными колониями или протекторатами… о федерации никто и не вспомнит, а взаимное ожесточение заставит их предпочесть иноземное рабство всерусскому объединению”.

Правота Ильина сегодня бесспорна. Поразительно безразличие народа к судьбе своей страны, антинациональное поведение российской интеллигенции, с дикарским восторгом обменивающей любую иностранную подачку или подсказку на все, что составляет самостоятельную ценность и силу русской державы. А объединенная масса врагов России, проникшая во все центры государственной власти, привела народ к такому состоянию, когда он утратил не только остатки национальной чести, но даже инстинкт самосохранения. И это уже прямой предвестник исторической гибели народа, не способного твердо взять в руки ни плуг, ни меч. Покорная биологическая масса и нужна сейчас кремлевской верхушке, которая, начиная от президента, открыто восхваляет бесконечное терпение людей.

Вот тот хаос, о котором предупреждал Ильин в статье “О грядущей диктатуре”: “Сократить период самочинной мести, бесчинной расправы и нового разрушения сможет только национальная диктатура, опирающаяся на верные войсковые части и быстро выделяющая из народа наверх кадры трезвых и честных патриотов… Всенародный сговор с арифметическим подсчетом голосов быстро развалит русское государство”. “Годы должны пройти, прежде чем русский человек опомнится, стряхнет с себя эти унизительные навыки и, встав во весь рост, найдет опять свой уклад, свое достоинство, свою русскую самостоятельность и свою независимую талантливую сметку”. “Попытка же немедленно ввести “демократию” затянет это хаотическое кипенье на непредвиденное время и будет стоить жизни огромному количеству людей как виновных, так и невинных. Кто этого не желает, должен требовать немедленной национальной диктатуры”.

Драматично то, что даже Иван Александрович Ильин не мог предвидеть всю глубину происшедшего разложения, а, возможно, надеялся на волю Божию, - чтобы незрячие не привели к власти слепых (может ли плохой выбрать лучшего?). Ведь переделка укоренившихся черт в национальном характере - фантастически сложное дело.

Есть в “Наших задачах” апокалиптическое пророчество: “Россия, как добыча, брошенная на расхищение, это величина, которую никто не осилит, на которой все перессорятся, которая вызовет к жизни неимоверные и неприемлемые опасности для всего человечества”.

Это, как в Библии, сказано в надежде, что проснется некогда могучий народ и, стряхнув с плеч гнусную власть, вместе с Россией спасет весь мир.