Газета Завтра 305 (40 1999)

Андрей Фефелов ТРАНСПОЛИЯ: ЭКСПОРТ БУДУЩЕГО

Третий Рим перегружен, перекошен и сотрясаем. Тревожно гудит, как перегретый котел, клокочет, как очнувшийся Везувий. Каждый миг грозит взрывом, смерчем, извержением. Пятнадцать миллионов встревоженных человеческих особей помещены в колоссальный инкубатор искусственной жизни — существуют вне природы, вне космоса, вне времени. Царят в этом городе дух наживы и дух неуверенности. Страх и похоть гоняют по кругу толпы существ, создают чудовищную воронку, куда каждый день втягиваются десятки тысяч молодых, опьяненных мегаполисом душ. Сиятельный град превратился в адский водоворот, в жуткий зев, в громадный магнит. Современная Москва, погрязшая в пробках и социальном сумраке, похожа не то на надувшегося всемирного бурундука, не то на немыслимого слона-канатоходца, упомянутого в сочинениях Светония. Страшно подумать, что будет, когда зверь оступится! Когда к невыносимым условиям обыденности добавятся обстоятельства чрезвычайные… В чем же выход?

Обратим внимание на стальной перст, указующий на восток. Устремим взор в глубь континента, к безбрежностям Большой России, к необъятиям великой Сибири, где таится в мерзлоте резервная история человечества. Туда ведет нас Великий Стальной Путь, иначе Транссиб — глобальная широтная коммуникация, напоминающая вселенское коромысло с подвешенными на него тяжелыми ведрами цивилизаций Востока и Запада.

На этом великом размахе пространств и расстояний находим опорную точку, середину, откуда видны Брест и Владивосток, Пекин и Лиссабон. Это глухая глушь, сердцевина материка, особая зона, в которой расцвел и продолжает цвести огненный и каменный цветок — молодой русский город Новосибирск.

Новосибирск — младенец, выпрыгнувший из раскаленной купели ХХ века. Горячие ветры великой войны в Европе долетели до Сибири, превратили крохотную станцию на Транссибе в крупный промышленный центр, а затем в запасную столицу советской державы. В яростные дни 1941 года, когда верховной волею тяжелая промышленность СССР обрела крылья, перепорхнув за Уральский хребет, и на зыбких брегах могучей Оби проросли сваи и фермы первых военных заводов, — в это же самое время первый камень лег в фундамент Новосибирского оперного театра. Когда здание было построено, над ним незримо витал величественный призрак Четвёртого Рима. Великолепнейшее строение, напоминающее грандиозную базилику, было завершено к концу войны, и в мае 1945 года наполнилось зрителями. Премьера: "Жизнь за царя"! Знаменитая опера Глинки, называемая тогда более скромно — "Иван Сусанин"…

Помпезный театр, словно мастодонт, возвысился над серыми крышами одноэтажных деревянных домиков. То было начало утопии, первый шаг в осуществлении генерального плана застройки Новосибирска. Глядя на пожелтевшие листы величественного проекта, на рисунки панорам, дворцов и арок, улавливаешь во всем столичный масштаб и размах. Неужто правдива легенда о замышлявшемся переносе столицы Советского Союза в Западную Сибирь?

Фрагменты столичности Новосибирска присутствуют не только в архитектуре, не только в его стратегическом положении относительно главных товарных потоков, но в высоком духе значительности и самодостаточности, живущем в умах людей. Со времен строительства Академгородка Новосибирск вошел в число главных интеллектуальных центров России.

Город, возникший на перекрестье факторов географических и политических, только начинает свой путь в истории. И его возникновение — не случайно.

Будущее таит загадку, но его прозревают писатели и художники, о нем догадываются интеллектуалы и футурологи — точно знают машинисты развития, кормчие и поводыри завтрашнего дня.

Неширокая полоса лесостепи, протянувшаяся от Карпат до пустыни Гоби, образует всемирный коридор, так называемую хорду Евразии. Созданный Богом колоссальный трубопровод пропускает через себя потоки племен и сгустки культур, питает великие анклавы. Именно внутри этого природного тоннеля происходили явления этнической турбулентности, начинались процессы глобальной миграции, зарождался особый тип восприятия, ковалось имперское сознание. Арии, скифы, гунны пронеслись в веках, будто сны Евразии, задавая масштаб мировой истории, формируя космическое, планетарное мышление.

Если Памир — это "космический Кремль", то коридор, по которому протянулся Транссиб, — это "континентальная Тверская", к которой примыкают множество улиц и переулков. Самые значительные из них — Европа, Индия, Иран и Китай…

Великая хорда — основа основ жизни Евразии, будущий структурный стержень переустройства мира.

Пока воспаленные умы Голливуда создают красочные модели гибели человечества, в России родилась и обкатывается идея Трансполии. Это выпестованная самой историей концепция непрерывного города, который прообразует совершенно новый тип культуры и государственности. Столицей страны становится не отдельный центр или анклав, но линейная структура, протянувшаяся через всю Россию, от океана до океана.

Новая "горизонтальная" столица протяженностью десять тысяч километров может включать в себя все виды колёсных дорог, нитки трубопроводов, фрагменты водных путей, оптоволоконные сети, мачты, аэродромы, нависающие на орбите склянки спутников — таков ансамбль современных коммуникаций, сопровождающий дорогу, обозначенную менгирами и кремневыми наконечниками…

Линейная структура, включающая в себя энергетические, транспортные артерии, промышленность и сельскохозяйственные угодья, помещает человека на границу с нетронутой природной средой. Она обещает создать новое социальное время, позволяет осуществить долгожданный синтез цивилизации и природы, соединить достижения современного города с землей и небом.

Мятущиеся поезда несутся вдоль "ожерелья центров" через фантастическую Новую Сибирь. Скользят за окном научные городки, природные заповедники, святилища, озера и станции. Блещут горизонты бескрайнего пространства Родины. Вспыхивает радужным огнем новый алмаз короны Российской Трансполии.

1