Газета Завтра 352 (35 2000)

Денис Тукмаков ПО ЛОЖНЫМ ЦЕЛЯМ

ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ ПРАВДУ, необязательно нагло врать. Достаточно скрыть ее под обломками десятка правд поменьше — и она потеряется, слившись с общим радиоционным фоном лжи и безверия. Начиная с 12 августа и по сей день в России и во всем мире происходит страшное сокрытие правды о настоящей причине гибели АПЛ "Курск" — вместо нее в людей силой впихивают лебеду и горькую колючку, чтоб жевали и давились, запивая своими слезами.

Русская атомная подлодка была вероломно уничтожена силами НАТО у наших берегов. Гордость Северного флота затонула. 118 жизней обратились во прах ни за что. Два Чернобыля легли на дно океана заглушенные. Это не просто трагедия или скандал — это преддверие ядерной войны, которая вспыхнет в один день именно из такого инцидента. Мир остался в живых по случайности, по счастью.

Ударная волна убийственной правды об этом, распространяясь от эпицентра в Баренцевом море, должна была взбудоражить всю планету, смести правительства, изменить политический климат по обе стороны океана. Но случилось молчание. Как в немом кино про войну: разрыв бомбы — и тишина, только шум кинопленки. Это дребезжащее молчание — спланированная часть катастрофы потопленного "Курска". Это противоторпедный маневр устроителей "нового мирового порядка", новый этап учений по управлению миром времен конца истории, в которых супероружием оказываются, наряду с авианосцами и субмаринами, доллар и монополия на информацию.

Вот уже полмесяца Америка, потопившая "Курск", проводит во всем мире операцию информационного прикрытия своего нападения на российские Вооруженные Силы. И едва ли не успешнее всего эта операция протекает в самой России. Здесь на стороне Америки выступила наиболее влиятельная колонна — либеральные средства массовой информации: телевидение, радио, газеты. Именно либеральные российские СМИ, как всегда прежде, стреляют сегодня соотечественникам в спину, возводят ложные цели для общественного внимания, генерируют одну за другой отвлекающие версии гибели "Курска", дезориентируют и раздробляют нацию, выступая главным союзником НАТО в едва не разразившемся ядерном конфликте. России отводят глаза с главной целью: заставить нас поверить, что это мы, русские, повинны в ядерной катастрофе в Северном океане. Чтобы мы исхлестали себя до крови. Чтобы не поднимали головы, не осмеливаясь посмотреть в глаза тем, кто потопил нашу лодку.

СМИ на полный ход врубили адскую машину о двух жерновах, перемалывающих в муку наше сознание. С одной стороны, на нас шикают, как в церкви, запрещая даже думать об истинных причинах катастрофы, пока стенают от горя матери и вдовы погибших — словно это кощунство, словно это мы, а не они, перебираем косточки погибших и захлебываемся слюной в репортажах с похорон.

С другой стороны — воронье само слетелось, требуя крови адмиралов и президента, обвиняя их в изощренном убийстве моряков: через "затянутые" спасательные работы, через коварный выход на учения "неподготовленными", "с приваренными буями", через "отсутствие достаточной гласности" в секретных делах, через само желание иметь на северных морях военный флот России.

Плач и клекот воронья, слезы матерей и звериный оскал "аналитиков" шли на телевидении и в прессе рука об руку все эти дни. Гробы, шедшие из Чечни, в телемонтажных были мигом переделаны в один общий гроб, лежащий на дне океана. Телезрителей и читателей не выпускали все эти дни из видяевского траурного зала, в котором их закупорили вместе с родственниками моряков, чтобы те, словно в раскаленном реакторе, под немигающие прожектора телекамер произвели столько горя и отчаяния, чтобы с лихвой хватило на всю страну. Россию вновь заставили плакать и по-звериному рычать — не в ненависти к врагам, не для катарсического очищения и преображения — а для очередного самобичевания и унижения.

Атака либералов на адмиралов по причиненному ущербу могла бы сравниться с тараном "Курска", если бы не Путин, не принявший отставки военных. Их топили за то, что они не могли растертыми в кровь голыми руками, без оборудования, сокращенного Ельциным, поднять со дна людей и лодку. Их, сказавших в первые же дни правду о том, что не уцелел никто, мочалили за скорости спасательных работ на аппаратах 30-х годов. Им ставили в вину, что они не сразу приняли помощь неспешных англичан и норвежцев, которые горели от желания потрогать нашу лодку, да не могли. Их попрекали в сокрытии правды о сов.секретном подводном атомном оружии России, каковым был "Курск", считая, "что все секреты России не стоят хотя бы одной жизни подводника".

Усилиями СМИ и политической шушеры страна, погруженная в траурный мрак, несколько дней обсуждала не вероломное нападение США, не варианты нашего адекватного ответа — а поведение президента. Морально оно или аморально, вписывается оно "в контекст" или не вписывается, упадет его рейтинг или нет. Уверен, прилети Путин в Североморск в первый же день катастрофы,— его за это же с грязью и смешали бы: "зачем он здесь нужен?", "лучше бы остался на своем посту!", "пусть не мешает работе!".

Новый артудар либеральной прессы пришелся по спасателям. "Русские не умеют спасать!" — слышалось из всех закоулков. Норвежские водолазы, которые сполна насладились зрелищем потопленной АПЛ, отвернули болт и снова завернули его, потребовав 100 миллионов, прежде чем сунуться дальше в лодку, превратились чуть ли не в национальных героев России. О том, что нашу спасательную службу целиком сожрали реформы Гайдара и Чубайса, говорилось, как об атмосферных осадках: "Да, это так, но ничего не попишешь".

Случись настоящая война, с бомбами над Москвой и субмаринами в Невском заливе, либеральные СМИ все равно продолжали бы нелепый, предательский спор: положено ли президенту быть в эти дни не в Москве? Почему наша танковая броня, по которой долбят из космоса и с ракетоносцев, такая уязвимая? Почему в России не умеют спасать от прямого попадания ядерной бомбы? И потом, немного устав от борьбы, отдыхали бы на бесконечных траурных церемониях, смакуя красивые красно-черные ленточки на венках у гробниц.

Нам рассказывали как о виновниках трагедии о взорванных аккумуляторных батареях и магнитных бурях, о приваренных буях и мелководье. Нас кормили сказками о неудачном испытании новой суперторпеды и о ваххабитском заговоре среди экипажа. Нас заставляли верить, что страны НАТО — вовсе не потенциальные враги, раз пообещали помочь спасти за приемлемую цену убитых ими моряков. Восторженными отзывами сопровождались перепечатки из западных газет, в которых Россия призывалась к отказу от Северного флота, дабы не смущать своими "авариями" настроение добропорядочных бюргеров и экологическую обстановку в целом. Один раз нам даже показали издалека целехонькую американскую субмарину в доках где-то на этой Земле — "достаточное доказательство" натовской непричастности к гибели "Курска".

И как последний удар, как наиболее изощренная полуправда — горестный миф о подвиге. "Не оставив себе шанса на спасение, русские моряки в последние секунды жизни заглушили атомный реактор, и тем самым спасли мир!" Это действительно так, пусть даже реактор отключился автоматически. Но по-настоящему воспеть такой подвиг возможно лишь после Победы: пусть такой песнью станет потопление американской лодки "Огайо" — мечта наших подводников.

Если бы на телевидении и в газетах трудились патриоты своей Родины, если бы вместо импотентного правительства, испуганного угрозами Америки, Россией правили русские люди — это уникальное оружие истины и пропаганды сражалось бы за нас. Журналисты изрыли бы каждый норвежский фьорд, отыскали бы виновную натовскую подлодку, сняли бы ее во всех ракурсах, со следами тарана, с исковерканной мордой — и показали бы эти кадры всему миру. Они бы раздобыли дешифровку откровенного телефонного разговора Клинтона с Путиным, снабдив ее фотографией директора ЦРУ Тенета с перекошенным от злости лицом, требовавшего от российских властей молчать во что бы то ни стало. Они выведали бы, по каким адресам в Штатах живут командир протаранившей субмарины и те мерзавцы, что "приняли политическое решение". И очень аккуратно, чтобы не выдать гостайну, они показали бы наши новые атомные подлодки, строящиеся в секретных доках, которые будут уметь уходить от тарана и закладывать торпеду в хвост супостата.

Денис Тукмаков