Газета Завтра 373 (4 2001)

Исраэль Шамир КУБА — ЛЮБОВЬ МОЯ

НА МОНПАРНАСЕ И НАЙТСБРИДЖЕ в этом году звучат кубинские ритмы, в киношках Латинского квартала крутят “Буэна Виста”, Европа пьет кубинский коктейль “Эль Мохито” (“Комар”), в котором сливается струя лимона и серебряный ром над стебельком мяты, на полки шикарных магазинов вернулись гаванские сигары, а вернувшиеся из отпуска шведы и канадцы показывают друг другу карибский загар. Куба вернулась в мир после нескольких лет забвения. Обнаружили ее на карте и российские политики с бизнесменами — сегодня они пытаются, и небезуспешно, вернуть свои позиции на Острове Свободы, потерянные при Горбачеве и Ельцине.

Гавана стоит того, чтобы за ней ухаживали, как за принцессой. Этот сказочный город стоит, как Лисс Александра Грина, у входа в глубокий залив, и старинные пушки форта Трех Мавританских Королей перекрывают узкий фарватер. По улицам изредка и не спеша проезжают огромные “кадиллаки” и “бьюики” 30-х—40-х годов — одомашненные динозавры, такси юрского периода. Прирученными выглядят дома колониальных плантаторов и американских мафиози, где сегодня живут такие же люди, как мы с вами. Кубинская столица, обжитая до полной узнаваемости, как любимый потертый свитер, непарадная и близкая, как город нашей юности, к тому же абсолютно безопасна. По ее улицам можно гулять безбоязненно в любое время дня и ночи, трезвым или пьяным. В вечной гражданской войне классов, идущей повсеместно на планете, Куба осталась в руках народа. Перед особняками не стоят автоматчики, нет охраны и вооруженной до зубов полиции. Над домами не сияют щиты “Кока-колы” и “Макдоналдса”, вообще нет рекламы. Поэтому Куба — красный флажок на картах американского Генштаба, белое пятно на диаграммах Международного Валютного Фонда.

На Кубе не бывает драк, жители даже не ссорятся друг с другом — не сказка, но фантазия. Это воплощенная мечта о человеческом содружестве. Как в коммунистическом обществе нашей мечты, кубинцы, потомки испанских поселенцев и африканских рабов, с полным диапазоном цветов кожи и разрезов глаз,— самые красивые и добрые люди планеты. Совершенная красота кубинцев и кубинок подчеркивает утопический характер кубинского социализма. Такими бронзовыми красавцами изображал людей будущего Иван Ефремов. Куба далека от заскорузлого пуританизма, здесь ключом бьет любовь — телесная, духовная, поэтическая и любая.

По улицам Гаваны ходят “крокодилом”, взявшись за руки, малыши в шортиках и пионерских галстуках — хорошенькие, умытые, радостные. Цветовая кодировка — малышня в красном и синем, а молодежь старших классов носит горчичный цвет, замечательно оттеняющий гладкую смуглую кожу. Мальчики в рубашках и шортах, девочки в очень коротких юбках, с неумолимо стройными, прекрасной формы ногами. Пушкину бы здесь жаловаться не пришлось.

Грустно даже думать, что Куба могла быть такой же, как ее латиноамериканские соседи, что дети вместо пионерских кружков мыли бы машины богатых, а стройные девушки отдавались бы не по любви, а за деньги. Удивительно, как могла устоять Гавана, когда рухнули Москва, Берлин и Варшава. Московские “демократы” требовали прекратить “помощь Кубе”, перевести отношения с ней на “коммерчески взаимовыгодную” основу. Это был эвфемизм разрыва. Представьте себе, приезжают в Ставку Чуйков и Конев, просят у Сталина снарядов для осажденного Сталинграда, а тот им отвечает: “Что мы будем за это иметь?”

Куба была осажденным Сталинградом, даже Брестской крепостью, форпостом социализма далеко в тылу врага, Но России Ельцина не нужны были форпосты. Под аплодисменты Америки Москва “перекрыла краны”. Куба оказалась без горючего, ее советская техника — без запчастей. Американская блокада душила остров, некому было продавать сахар. В Вашингтоне считали дни, когда Гавана падет к их ногам. “Радио Марти”, вещавшее из Флориды, обещало кубинцам счастливую жизнь — в случае капитуляции.

С тех пор прошло десять лет, и даже в России успели понять, что реальной возможности для всех “жить, как в Швейцарии”, нет. Чтобы обеспечить ее некоторым, остальных придется посадить едва ли не на лагерный паек. Кубинцы понимали это всегда и решили не поддаваться на уговоры американской пропаганды. Они ели жареные бананы и рис, воду и свет давали на два часа в день, остановили все свои стройки, но не сдались. В подобных ситуациях элиты стран “третьего мира” обычно бросают свою бедноту на произвол судьбы, предварительно обворовав государственную казну. Но “барбудос”, отбившие атаку американских наемников на Плайя Хирон в 1962-м, сломившие танковые корпуса южноафриканских расистов в Анголе, не дрогнувшие перед лицом ядерного шантажа, повели себя иначе.

Как полагается в дружной семье, все кубинцы стали жить беднее, но не потеряли своего достоинства, не разделились на имущих и неимущих. Они остались бедными, но равными, бедными, но гордыми. Куба несет свою бедность с достоинством. Это единственная страна за пределами Европы и Северной Америки, где дети не просят милостыню, где нет бездомных, где всем обеспечены бесплатная медицинская помощь и образование. Здесь нет “новых кубинцев” на “мерседесах” — и знаете, насколько приятно было целый месяц не видеть ни одного жлоба с золотыми цепями...

У НЫНЕШНЕГО ВСЕМИРНОГО ИНТЕРЕСА к Кубе есть две причины. Одна — практическая. Кубинцы решили развивать туризм и для этого привлекли европейских вкладчиков. Белые пески, кораллы, карибское великолепие природы здесь в избытке. У туризма есть положительная сторона — он приносит деньги, нужные стране. Есть и негативная сторона — он легко разлагает бедное общество, порождает проституцию, попрошайничество, фарцовку. С этой стороной туризма кубинцы были хорошо знакомы в дореволюционные времена, когда миллионы богатых американцев превратили самый красивый остров мира в плавучее казино с борделем. Урок прошлого был учтен — сегодняшние туристы живут на прибрежных островах “только для туристов”, где к их услугам все дары природы, неограниченная еда и выпивка. На “кубинскую” Кубу они попадают только в ходе автобусных экскурсий. Так была построена невидимая прозрачная стена, ограждающая кубинцев от туристов, но позволяющая даже туристам увидеть и полюбить эту удивительную страну.

Вторая причина связана с общим кризисом капитализма в мире. На Западе после падения социалистического лагеря буржуазная демократия быстро и почти незаметно сменилась новым строем — олигархией. Социальное расслоение в мире за последние 10 лет умножилось многократно. Бунты в Сиэттле и Праге, возникновение независимой “медии” в Интернете, тряска бирж и валют показывают, что народы стран Запада спохватились. Если не остановить нынешнюю тенденцию, то весь мир превратится в ельцинскую Москву: с нищими старухами, бригадами дешевых строителей-лимитчиков, олигархами и их охранниками. Эту антиутопию еще до Октябрьской революции живо изобразил стихийный американский коммунист Джек Лондон в романе “Железная пята”.

Пока идеологические вертухаи олигархов твердят о “неизбежности и безальтернативности “нового мирового порядка”, для многих европейцев Куба стала — нет, не заповедником, но социальной лабораторией, где дышит дух равенства и дружества людей. На примере Кубы проверяется подлинная демократия — народовластие. Недавние выборы в США показали, что олигархия не оставляет народу даже видимости выбора. Близнецы Буш и Гор в Америке, между которыми невозможно выбирать, как некогда между Брежневым и Черненко, напомнили людям о возмож- ности подлинного выбора — выбора между эгоизмом и дружеством. Между теми, кто готов отобрать у других ломоть хлеба, и теми, кто хочет поделиться с ближним. Не отталкивать слабых от кормушки, уважать крестьянина и поэта, подставлять плечо под общую ношу — вот альтернатива олигархии. Ее мы можем увидеть на Кубе.

Куба — общество равенства, созданное теми, кто не хочет тянуть одеяло на себя. Рвачи, криминалы, потенциальные олигархи — все уплыли в Майами, устроили там свою Кубу. Общество, освободившееся от этого шлака, поставило перед собой совершенно новые цели: не вкалывать до одурения, не зарабатывать побольше, а жить по-человечески прямо сейчас. Жизнь — это не потребление и не шоппинг. Кубинцы не измождены трудом, они любят собираться вместе и беседовать, танцевать, петь и флиртовать. Их жизнь — непрерывный концерт, где зрители и артисты не разделены рампой.

Фидель призывает людей отказаться от гонки потребления, не подгонять себя под неисполнимые жизненные стандарты из Беверли-Хиллс, а вместо этого стараться уменьшить бремя труда, дать людям больше свободного времени на рыбалку, на общение, на моральное совершенствование. Трудно представить себе Кубу без речей Фиделя. Он говорит подолгу, но хочется, чтобы он говорил еще. Его речи совершенно не похожи на прочитанные по бумажке речи покойных советских руководителей или на словоблудие Горбачева. Он не только зажигает своих слушателей — он заставляет их задумываться над сказанным.

Фидель и его товарищи по революции, вроде убитого в Боливии команданте Че Гевары, были исполинами духа. Они могли бы возродить мир социализма, который зачах в консервативных руках кремлевских старцев. Куба вела себя как очень хороший человек в семье народов — ее врачи лечили больных по всему миру, спасали детей в джунглях Гватемалы и в пустынях Намибии, ее солдаты сломали хребет апартеиду,— и всё совершенно бескорыстно. Куба не заработала ничего даже на освобождении Южной Африки, которое во многом — заслуга кубинского оружия. Но ни капли горечи по этому поводу нельзя услышать в речах Фиделя. Для него, как для святого, доброе дело — само по себе достаточная награда.

Кубинская реальность оказалась для меня полной неожиданностью. Годами вездесущая американская пропаганда по каплям вдалбливала в наше сознание, что это — отсталая, нищая и голодная тоталитарная страна со стареющим диктатором во главе. На деле всё иначе. Куба — это Ноев ковчег в мире, захлестнутом волнами потопа американской “глобализации”, вторая родина каждого настоящего коммуниста. Гавана сегодня — столица коммунистического интернационала, подхватившая знамя, которое выпало из рук обманутой и расстрелянной Москвы.

По отношению к Кубе можно будет понять и то, какое будущее готовит для России президент Путин. Когда Москва проснется от страшных снов, от тяжелого “демократического” марева последнего десятилетия, она обнаружит, что Куба является для нее куда более важным стратегическим ресурсом, чем стареющие межконтинентальные ракеты. На кубинской земле находится уникальная станция слежения, позволяющая России знать все помыслы американцев. Ей нет цены, как нет цены тому опыту сопротивления и борьбы за свое человеческое достоинство, который накопила Куба за годы одиночества и блокады. Этот опыт не купить ни за какие деньги. Американские консультанты и их союзники в России продолжают настаивать на необходимости перевести все отношения Москвы и Гаваны на коммерческие рельсы, сосредоточиться на “выбивании” долгов советского периода. Надо выслушать эти рекомендации и поступить наоборот.

Гавана—Париж

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 37 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

38

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]