Андрей Девятов ТИБЕТ (Из заметок очевидца о современном Китае)


Так сложилось, что мне довелось побывать на всех континентах Старого Света. И сегодня, сравнивая виденное в Сибири, Гоби, Тибете, джунглях Вьетнама, пустынях Аравии и Калахари, я могу с полной уверенностью утверждать, что определяющее влияние на жизнь и культуру этноса оказывают три главных фактора: почва, климат и пища. В Тибете они по своей совокупности наверняка самые суровые в мире. Здесь мы сталкиваемся с такой уникальностью, что на ее фоне специфические черты китайской, западной и русской цивилизаций видны наиболее отчетливо.


В Тибет я попал в ноябре 1998 года. За две недели проехал на "джипе" почти 1000 километров. Самый высокий перевал на маршруте превышал 4900 метров над уровнем моря, точки ниже 3600 метров не было. Учитывая, что высота Монблана 4810 метров, вся "наша", европейская цивилизация казалась чем-то, находящимся далеко внизу. Заснеженные вершины и искрящиеся на солнце ледники и ручьи. Бледная, желто-серая каменная пустыня, иногда до серо-зеленого или черно-зеленого цвета на одном склоне, и, здесь же, ярко-желтые песчаные барханы на другом. Скупая растительность в долинах рек и зелень травы по берегам сине-голубых озер. Яркое, жесткое солнце. Тепло днем и жуткий холод ночью. Редкие яки на склонах и поля ячменя в долинах. Селения из серых каменных домов-башен и белые с красным и золотом монастыри. Никакое описание не может дать представления о безмятежном величии, грозном достоинстве, потрясающем ужасе, волшебной прелести разнообразнейших высокогорных пейзажей.


Одним словом, вроде бы гиперэкзотика, туристический рай. Но безграничные в теории туристические возможности на практике сильно ограничены — и даже не отсутствием хороших дорог или комфортабельных гостиниц, а кислородным голодом и низким атмосферным давлением высокогорья. Любой, даже очень выносливый, человек с равнины чувствует себя в Тибете физически очень скверно. Здесь требуется длительная акклиматизация.


Надо сказать, что за годы реформ китайская деревня в пригородах, где рынки сбыта рядом, и на равнине, где тепло, вдоволь воды и много рабочих рук, интенсивным трудом разбогатела, приоделась, отстроилась новыми домами с городской мебелью и спутниковым телевидением. Особенно заметно поднялась деревня в равнинных восточных и южных районах страны, где по условиям климата снимают до трех урожаев, а водный транспорт по многочисленным рекам и приморский каботаж своей дешевизной обеспечивают выигрыш над накладными расходами в любых сухопутных и, тем более, горных перевозках. Однако и через 20 лет после начала реформ, в 1998 году, всего в 300 км от Пекина, я своими глазами видел горные деревушки между Тайюанем и Шицзячжуаном, где крайняя бедность никак не изменилась к лучшему за годы реформ по причине отсутствия в тех горах пригодной для обработки почвы.


В Тибете я видел в ходу карточки распределения зерна, но и то лишь в находившихся на довольствии государства китайских гарнизонах. Сами тибетцы — даже с появившимися кое-где радиотелефонами, компьютерами и электронной почтой — как жили в натуральном хозяйстве, так и живут. Так как растет в местных условиях, да и то очень плохо, только ячмень, местное топливо — кизяк из ячменной соломы и навоза яков, а любая интенсификация движений из-за разреженности воздуха и кислородного голода приводит к быстрой усталости и полному истощению физических сил, как у альпинистов. Растительная пища грубая, ограничена ячменем, который порой жуют прямо в виде зерна. Вареное мясо, сливочное масло, сохраняемое кусками в зашитом бараньем желудке, простокваша, лепешка, бульон с пельменями и чай с молоком — вот и все разносолы. Никакое изобилие здесь невозможно по самим природным условиям. В тибетском обществе нет многоженства, поскольку один мужчина не в состоянии содержать несколько жен, но, наоборот, до сих пор процветает многомужество, когда одну женщину и ее потомство содержат несколько мужчин. Местная продуктивность хозяйства настолько мала, а прибавочный продукт настолько ничтожен, что все накопления за долгие века сосредоточены в монастырях. Да и там, кроме золотых статуй Будд и серебряных ковчегов лам, украшенных булыжниками бирюзы и нефрита, других накоплений/пожертвований (исторически, во многом, за счёт труда крепостных) практически нет. Какие-либо налоги собирать не с чего и содержать аристократию, бюрократию или демократию просто не на что. Демократия — для сытых. Для голодных же — под силу только теократия во главе с духовным правителем! "Всеведущий" Далай-лама (море мудрости) — живое воплощение духа (энергии) сострадания. Заметьте: не западного наслаждения и богатства, не православного милосердия и совестливого покаяния в грехах, но сострадания.


Никакой иной уклад хозяйства, кроме натурального, не имеет в Тибете собственной внутренней базы. Капитализм в Тибете невозможен по причине отсутствия возможности капитализации чего-либо своего. Социализм невозможен по причине отсутствия возможности распределять что-либо свое. Интенсификация личного труда сверх границы обусловленной кислородным голодом невозможна ни толстым кнутом, ни самым сладким пряником. Видимо, поэтому у тибетцев приоритет материальных благ давно заменен на духовные ценности. Богатство — не цель. Духовное просветление (свобода от привязанностей и уравновешенность) — вот смысл этой жизни. И если спешащие жить, потреблять и наслаждаться жители западной либеральной цивилизации обращаются к астрологии за предсказаниями в этой жизни, то жители Тибета прибегают к астрологии для расчетов путей реинкарнации духа умершего. В европейской астрологии прогноз делается от места дня и часа телесного рождения человека на эту его жизнь. Мое, постоянное и желающее удовольствий "Эго" — вот где интерес европейца. У тибетцев же в символе буддистской веры никакого постоянного, определенного и, только поэтому любимого "Я" не существует. "Я" — лишь нынешнее, условное обозначение последовательности странствующих из мира в мир взаимосвязанных перевоплощений. Раньше и теперь астрологический прогноз в Тибете делается от дня и часа смерти на то, куда переместился и в кого переродился дух.


Самым разительным отличием от Европы является исполняемый поныне обычный ритуал простых тибетских похорон. Телесное бренно и ничтожно. Духовное нетленно и значимо. Труп покойника, наверное, всем селением относят на вершину горы и расчленяют, отрубают руки, ноги, вынимают внутренности. Затем части трупа разбрасывают в разные стороны. Стая орлов ждет, пока люди уйдут. Тело умершего — последний дар милосердия для насыщения голодных. Зрелище это для европейца жуткое. Но если видеть, как мохнатые тибетские собаки каждый день от голода жрут человеческое дерьмо, а орлы поедают человеческие останки, то значимость духовного в человеке становится наглядной и очень понятной.


Центры духовной жизни и хранилища знаний о космической энергии, медицине, астрологии, метафизике и прочих секретах — монастыри. В монастыре можно получить традиционное образование. Тибетский университет может начинаться с возраста 5-6 лет и продолжаться через духовную тренировку всю эту жизнь. Ламаистское философское мировоззрение доступно только избранным. Минимальный срок полноценного образования — 30 лет. Быстрее овладеть специальными знаниями, а, главное, техникой их применения невозможно. Эти, закрытые сроком познания в одно поколение, "сокровищницы" знаний и навыков — и есть суть духовной специфики Тибета. В отличие от европейского христианства, монахам-ламаистам предоставлены полная духовная свобода и такая же материальная самостоятельность. В монастырской братии, как и в обществе, общины нет, каждый живет на собственные средства. И в монастырях, и в обществе сохраняется пренебрежение к обладанию чудесами технической цивилизации.


Отсутствует и культ еды. В холоде высокогорья мясо необходимо для поддержания телесной жизни, и монахи мясо едят, но в самом противном и вонючем вяленом виде, исключающем наслаждение едой. Досуг, который появляется зимой с вынужденным прекращением полевых работ, тибетцы проводят в паломничестве из монастыря в монастырь, путешествуя и познавая, а не развлекаясь. Перед изображением Будды вообще никогда ни о чем не просят, потому что Будда находится вне мира желаний. Перед Буддой же дают обеты, выражают свои чаяния, принимают решения. На лицах людей я не видел уныния, зависти, злобы, но больше смирение, кротость и радость. Они и так, с чем есть, выглядят счастливо, хотя, конечно, от удобств и благ цивилизации равнины не отказываются, особенно в столичной Лхасе, но и не страдают особенно, ибо в традиционной этике ламаизма невозмутимо уклоняются от желаний непременно иметь блага. Не умерив желания, не положить конец страданиям от неисполненных желаний, а потому и не вырваться из цепей перевоплощений, не обрести покоя...


Вслед за Тибетом по суровости суточных и сезонных колебаний температур идет совсем не высокогорная, но очень холодная, особенно в центре и на севере пустыни Гоби, Монголия. На широте Ялты и Парижа в Монголии местами, особенно в котловинах, распространена вечная мерзлота, которая проникает здесь ближе к экватору, чем где бы то ни было еще на земном шаре. В Монголии Внутренней и Внешней я бывал неоднократно в разные годы и в разных местах. Помню умиротворяющие сердце безграничный чуть волнистый простор горизонта, мягкую зеленую ширь, покой, прозрачность и безмятежность осенней степи. Некоторые почти плоские серокаменные иногда белесые пейзажи-кратеры центральной части Монголии, наверное, можно сравнить с путешествием на Луну. В Гоби (может быть, это эффект центра евразийской суши) поражает низкое звездное небо, до которого — рукой подать. Такого зрительно плотного звездами, яркого и контрастного в свечении ночного неба я не видел более нигде. Сходство сурового климата, почв и пищи Монголии и Тибета дополняет духовная приверженность их народов к ламаизму. В Монголии последние триста лет, до 1924 года, как и в Тибете, был духовный феодализм с теократическим правителем Богдо-гэгэном — живым воплощением мистической энергии "благодатного света". Тем не менее, жизненные условия в Монголии намного легче, чем в Тибете, растительность куда более разнообразная, много скота, и монголы по щедрости и учтивости заметно превосходят тибетцев. Мягче и традиционный обряд простых монгольских похорон. Тело покойника уже не расчленяют, но заворачивают в саван, кладут на повозку и пускают лошадь вскачь, куда глаза глядят. Где тело самопроизвольно выпадет из повозки, там и останется на съедение волкам и другим хищникам.


Третье "почетное" место по суровости жизненных условий занимает Россия — конечно, в среднем, не говоря о тундре на абсолютно суровых "северах" (53% территории России — вечная мерзлота). В менее суровом климате России, где кругом леса или трава по пояс, и конструкция власти в обществе другая. Уже не духовный правитель, а аристократия через принятие или непринятие каких-то идей большинством населения навязывает народу единую волю и волей скрепляет разнородное общество. Угроза голода в России менее актуальна. Борьба с холодом в России — вот постоянная забота, и она насущнее всего. Уже не только яровой ячмень, но и многие другие зерновые и овощные культуры кормят народ. Однако из озимых культур в России устойчива только рожь, а двух урожаев нет нигде. В добавление к сказанному стоит привести философское наблюдение Александра Зиновьева: "Вспоминаю попытку идиота Хрущева построить полный коммунизм в Советском Союзе уже к восьмидесятым годам с помощью американской кукурузы. Кукуруза в российских условиях не росла совсем или не достигала зрелости. Так и теперь: западная социальная система не прививается в российских условиях совсем или не достигает степени зрелости".


Менее суровые условия жизни, другой и обряд последнего пути. Деревянный гроб (свободной человеческой воли больше нет), отпевание (проводы отлетающей души), могила в земле (возвращение плоти в прах, из которого был сотворен Создателем первый человек), надгробие (знак надежды на воскрешение после Страшного Суда), кладбище (назидание живым о необходимости в этой жизни благих дел для спасения). Православное погребение уже не предусматривает милости тела покойного голодным тварям в постоянной череде перевоплощений духа, но напоминает живым лишь о шансе спасения и воскресения из мёртвых душой и телом человеческим при условии соблюдения заповедей и раскаяния в грехах. Прошлое — опора будущего. Запад же в своем уютном комфорте морально рационален. Атеисты — по большей мере ищут не аскетики, а наслаждения жизнью до последнего конца, воскресение из мертвых у протестантов — гарантированный факт, а кладбища со склепами устраивают и для любимых кошек и собак.


Пример бесспорной специфики натурального хозяйства, ламаистского менталитета и духовной власти в суровом и малолюдном Тибете подчеркивает его противоположность специфике социалистического рынка, конфуцианской традиции и бюрократического ритуала благодатного "ханьского" Китая. В скученном многолюдье по-другому заканчивается и жизненный путь китайца. Из-за недостатка свободной земли в Китае при похоронах большинства китайцев погребение в землю не проводится, труп, как правило, сжигается, пепел хранится в урночке дома на алтаре предков или развеивается.


Мао Цзэдун был похоронен как земной император, с блеском внешней демонстрации могущества, в величественной гробнице, расположенной на главной площади столицы,— как бы в центре середины земли. Дэн Сяопин же, завещав развеять пепел по воздуху над водами моря, вслед за Чжоу Эньлаем выбрал другой, непарадный вариант похорон Правителя с символом возрождения из пепла в делах его последователей.


Это ответственное отношение китайцев к своим государственным делам распространяется и на те районы КНР, которые у нас в советские времена принято было именовать "национальными окраинами". Смысл имени — великое дело. За случайными вроде бы названиями — незримо до поры до времени — расходятся вееры значений, которые в свои сроки прорываются в реальность. Советские "национальные окраины" в конце концов и стали таковыми. Китайцы не придают особого значения этническим характеристикам входящих в состав Поднебесной территорий. Китайский иероглифический символ имени "Тибет" (си цзан) отсылает к смыслу: "Западный кладезь" [истинных, сохраненных неповрежденными, духовных ценностей].


Весьма примечательно, что "Кладезь" отгорожен от остального мира с юга, как бы "забором" Гималаев, а с севера — как бы "полосой отчуждения" пустынь. Особенно отчетливо это видно с борта самолёта. И если при полете над равниной после набора высоты пропадает всякий интерес смотреть в иллюминатор, то при полете над Тибетом от иллюминатора глаз не оторвать. На предельной высоте полёта заснеженное Тибетское нагорье с высотами 5-6 тысяч метров проплывает прямо под крылом, а семитысячные пики Гималаев с восьмитысячной Джомолунгмой — зримой оградой очерчивают пределы этой "крыши мира".


Сто лет назад "Кладезь" от внешних влияний надежно охраняли природные барьеры. Теперь в Тибет можно долететь, но добираться сухопутьем по-прежнему сложно. Две автомобильные дороги с севера и востока Китая, одна дорога на восток в Синьцзян и одна — на юг в Непал. Вот и все основные пути сообщения. А когда "блага жизни" привозные, транспортные издержки огромны, и объемы грузопотока существенно нарастить невозможно, социальное и экономическое развитие Тибета становится архизатратным! Тем не менее, правительство КНР, во многом силами армии, снабжает и развивает Тибет. На 10-ю пятилетку запланировано строительство Цинхай—Тибетской железной дороги, которая решит проблему сообщений с Тибетом в пользу Большого Китая. Подогреваемый же Западом тибетский сепаратизм — это путь не к богатству и развитию, но к бедности и регрессу. Для насыщения "золотого миллиарда" Тибет в экономическом отношении абсолютно не интересен "новому мировому порядку".


В 1988 году в Лхасе американцами — почти напоказ — была построена первая современная трехзвездная гостиница "Холидэй Инн". Но и через десять лет, в 1998 году, ее одной с лихвой хватало на весь поток состоятельных иностранных туристов, прилетающих в Лхасу из столицы Непала Катманду (80%) или из центра провинции Сычуань Чэнду (20%). Ввод в эксплуатацию второй сертифицированной гостиницы международного класса был бы убыточным (вообще-то, приличные гостиницы в Лхасе появились). Развитие территории, и, прежде всего, инфраструктуры: строительство дорог, мостов, объектов электроэнергетики, систем связи,— может осуществляться и осуществляется только за счет дотаций извне. Тибет живет почти на всем привозном. Пекин находит государственную волю и средства на явные убытки таких дотаций и завоза. А экономика социализма с китайской спецификой способна нести бремя плановых убытков во имя пусть не изобильного удовлетворения интересов жизни, но все же всего населения своего экзотического автономного района. И имеющий глаза это видит.


Соблазны европейских ценностей (комфорт, притязания, права человека) в политических антикитайских целях подогреваются Западом и проталкиваются в Тибет через местную интеллигенцию. В неустранимых никакими человеческими реформами и техническим прогрессом условиях бесплодной горной пустыни, холода и кислородного голода Тибета, местная интеллигенция в своих западных знаниях сравнивает несравнимое, завидует невозможному, во всех трудностях винит китайцев (хотя по делу их нужно только благодарить), морально страдает и желает никогда неосуществимого.


Символом тибетского сепаратизма является ныне здравствующий "Всеведущий" Далай-лама-14-й. В юности бежав из Китая в Индию, местом своего пребывания он избрал монастырь Дарамсала. Это южные предгорья Гималаев, здесь тепло и влажно, растут бананы, нет никакого намека на суровую и голодную каменную пустыню высокогорья, нет и жуткого холода по ночам. Здесь комфортно и сытно, но к реальной жизни современного Тибета эти условия жизни, избранные далай-ламой, уже никакого отношения не имеют...


[guestbook _new_gstb]


1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

25


zavtra@zavtra.ru 5


[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Загрузка...