Газета Завтра 417 (48 2001)

Александр Брежнев ОНИ НИКОМУ НЕ ЗАВИДУЮТ (Специальный корреспондент “Завтра” рассказывает о промышленном потенциале Северной Кореи. продолжение. начало в №46)

ПО СКОРОСТНОЙ ТРАССЕ МЫ БЫСТРО домчались из Пхеньяна в Нампхо. Город разительно отличается от столицы, хоть и разделяют их всего километров тридцать по прямой. Трасса, по которой мы едем, построена корейским комсомолом. Ее ширина — двенадцать полос, она покрыта идеально ровным асфальтом, по ней запросто могли бы взлетать самолеты. Сорок километров этой дороги мы покрыли за пятнадцать минут, внезапно после континентальной зоны, где расположена столица, оказавшись на океанском побережье. Здесь пахнет морем, в небе, вместо пхеньянских сорок и фазанов, носятся чайки. На улицах разухабистые и улыбчивые моряки. Порт и промышленные предприятия вносят в городскую жизнь особую суету и динамичность. Здесь уже можно часто увидеть импортные сигареты, жвачку, кока-колу. Первый раз за все пребывание в Корее я увидел здесь двух парней в джинсах, но, что меня удивило: джинсы эти были не "парадными", как это было когда-то в СССР, где они десятилетиями являлись чуть ли не предметом культа, а линялыми и застиранными рабочими штанами, в которых два молодых докера таскали какие-то мешки…

Гиды везут меня дальше на запад, с гордостью обещают показать нечто впечатляющее. У самого берега океана издалека видно грандиозное сооружение. Это Западно-морский гидрокомплекс — жемчужина корейской индустриальной архитектуры. Несколько километров едем по мощной бетонной плотине. Справа и слева, насколько можно видеть, море. Обгоняем трактор. За рулем в открытой кабине человек в чистом костюме. Трактор вместе с телегой, в которую навалена рыба, одиноко тарахтит среди шума волн и крика чаек. Навстречу нам по железной дороге откуда-то из океана пыхтит паровоз, груженный углем. Что-то такое я читал в фантастических рассказах про будущие поселения в океане.

Желтое море, омывающее западный берег Кореи, с юга широко открыто водам океана, поэтому здесь одна из самых высоких в мире разница в уровне воды во время приливов и отливов. Средний уровень прилива в районе Нампхо достигает шести метров. Из-за этого раньше крупные суда просто не могли заходить в порт и стоять там на якоре, сам порт страдал от вечных наводнений. Соленая вода во время приливов попадала из океана в устье реки Тэдон и заливала сельскохозяйственные угодья.

Казалось, это неразрешимая проблема, навязанная самой природой. Но социалистическая экономика оказалась способна решать и такие задачи. В течение пяти лет здесь велось грандиозное строительство, по напряжению сил сравнимое с настоящей войной. Это сходство усиливалось тем, что строительство велось силами армии и под прямым военным командованием.

В стройке участвовало тридцать тысяч строителей, в основном бойцы и офицеры инженерных войск КНА. КНДР потратила на возведение комплекса около трех миллиардов долларов. Всего было вырыто и уложено в плотину 15 миллионов кубометров грунта. В плотине 500 тонн цветных металлов, 140 тысяч кубометров древесины, 300 тысяч тонн стали и 11 миллионов тонн цемента.

Для строительства были построены сотни специальных судов, трудились тысячи водолазов. Условия работы были близки к боевым, войска размещались в походных лагерях, снабжались штатными подразделениями обеспечения, сами прокладывали необходимые для работ дороги, понтонные мосты, производили взрывные работы. Инженерные войска КНА фактически выполнили объем задач, сравнимый с работами во время затяжной войны. Опыт этого строительства сделал строительные части Кореи наиболее подготовленными во всей Восточной Азии. Во время строительства выросло целое поколение талантливых офицеров, которые сегодня занимают ключевые должности в своем роде войск, опыт строительства изучается в военных инженерных училищах.

Западно-морский гидрокомплекс перекрыл устье Тэдон плотиной. Длина плотины — восемь километров, высота сорок пять метров, ширина вверху пятнадцать метров. По всей плотине проложены железная дорога и автотрасса, соединяющие берега залива. Внутри плотины работает ГЭС с несколькими турбинами. Одна турбина работает постоянно на сливе речной воды в океан. Другие — во время приливов и отливов, которые здесь происходят по два раза в сутки. Внутри плотины построены три судоходных шлюза. Самый крупный из них способен пропускать суда водоизмещением до 50 тысяч тонн. Благодаря плотине Нампхо превратился в крупный международный порт с грузооборотом до тридцати миллионов тонн в год. Соединение на плотине железной дороги и автострады со шлюзами потребовало от военных новых, оригинальных решений. Корейские инженеры построили в районе шлюзов уникальную транспортную развязку. Целый километр шоссе и железной дороги установлен на вращающихся конструкциях. Во время прохода кораблей через плотину эти конструкции разворачиваются вокруг своей оси по кругу радиусом двести пятьдесят метров. За пять минут части дорог разворачиваются на девяносто градусов, освобождая проход для судов. Всего на прохождение корабля через шлюз требуется сорок пять минут. Ежедневно в порт Нампхо проходят до тридцати кораблей. Кроме этого, гидрокомплекс используется для орошения окрестных плантаций. Пресная вода из Тэдон по трубам на глубине пятнадцати метров проходит через море прямо к селам. Так орошается больше четырехсот тысяч гектаров угодий. Через гидрокомплекс ведется провод рыбы, что облегчает рыболовство в бухте.

Помимо этого, ЗМГ является важным оборонительным сооружением, намертво закрывающим Тэдон для прохода вражеских кораблей. В последнюю войну флот США постоянно заходил в полноводную реку, угрожая Пхеньяну. Теперь даже удар ядерной бомбы не позволит никому пройти внутрь Кореи через Тэдон. Бомбы и торпеды могут только деформировать плотину, но не отчистят проход. Миллионы кубометров бетона и грунта теперь можно только буквально выгрести оттуда, а для этого понадобится лет десять.

Мы стояли на вышке управления ЗМГ. Отсюда отличный обзор на десятки километров вокруг, и махина комплекса видна во всей красе. В двух шлюзах стоят крупнотоннажные суда — одно корейское, другое китайское, но оба с красными флагами и звездами на трубах. Перед ними, с двух сторон в очередь, выстроились цепью еще пять кораблей. Спускаюсь вниз, на скалистый берег, мне хочется сунуть руку в воду Желтого моря, у берега полно резиновых лодок с довольными рыбаками — как говорят, здесь просто немерено рыбы.

СЕГОДНЯ НА ДОЛЮ ПРОМЫШЛЕННОСТИ приходится до восьмидесяти процентов совокупной продукции, производимой в стране. В крупных городах проживает больше половины всего населения КНДР. Республика экспортирует в соседние страны машины и оборудование, металлорежущие станки, медицинские инструменты, аппаратуру и приборы. Тем не менее, собственное машиностроение и производство сложных промышленных изделий пока еще не стали основной статьей валового продукта. КНДР активно экспортирует природные ресурсы. Это каменный уголь, цветные металлы, сырье для производства алюминия, магнезитовый клинкер, вольфрам. Помимо этого, развито производство стали, цинка, химволокна и другой химической продукции, цемента. Развита легкая промышленность, производство высококлассного шелка, фарфор и изделия из синтетических смол. Также на внешний рынок Северная Корея выставляет табак и табачные изделия.

Основную долю в импорте составляет ввоз продовольствия и энергоресурсов — нефти, газа, коксующегося угля. Ввозятся также машины, оборудование, аппаратура и легирующие металлы, каучук.

Экономическое положение КНДР на протяжении девяностых годов было довольно тяжелым. Обрыв торговых связей со странами бывшего социалистического лагеря привел экономику Северной Кореи к тяжелому кризису. В конце восьмидесятых доля социалистического рынка во внешней торговле КНДР составляла больше 80 процентов. На фоне развала дружественного СССР и продолжения блокады республики США многие уже поговаривали о неминуемом крахе социалистического режима в Пхеньяне. Действительно, экономическая блокада вокруг Красной Кореи, организованная Вашингтоном, не давала корейцам продавать свою продукцию, лишала возможности закупать в нормальных объемах необходимые для страны товары. Острый недостаток электричества, горюче-смазочных материалов и продовольствия должен был, по мнению американцев, задушить КНДР уже к 1996-97 годам, спровоцировав развал последнего "оплота коммунизма". Ведь США почти полностью блокировали торговые связи с капиталистическими соседями, настояв на том, чтобы Япония, Сингапур, Тайвань и Южная Корея до минимума свернули все торговые и деловые связи с КНДР. В то же время Пентагон продолжал все эти годы оказывать на Корею военное давление. Рядом с КНДР постоянно развернута американская эскадра, американская авиация постоянно проводит полеты в непосредственной близости от корейской границы. На самой границе американские части вообще стоят впереди южнокорейских. Американцы регулярно проводят учения, имитируя атаки приграничных укреплений. Постоянно организовываются вооруженные провокации на границе.

США делают все, чтобы держать корейцев по обе стороны границы в постоянном напряжении, вынуждая их выделять громадные средства из бюджетов на оборону.

Вдобавок ко всему сама природа решила проверить КНДР на устойчивость. Девяностые годы ознаменовались массой стихийных бедствий, подрывавших сельское хозяйство. Весной наводнения и сходящие с гор потоки иногда уничтожали до 40% сельскохозяйственных угодий, а осенью засуха высушивала то, что осталось. И это в стране, где на одного жителя приходится буквально по нескольку "соток" пахотной земли, которые были вырваны у природы ценой неимоверных усилий.

Коммунистов КНДР часто упрекают за командно-административную систему хозяйствования. Но именно командная экономика КНДР позволила, несмотря на ограниченность территорий, пригодных для сельского хозяйства, и природные катаклизмы, обеспечивать свою страну необходимыми продуктами питания. Это само по себе удивительно, ведь ни одна страна региона, кроме Китая, сейчас не в состоянии прокормить себя своими собственными сельхозресурсами.

Самообеспеченность продовольствием той же Японии в конце девяностых составляла 33 процента, а Южной Кореи — 55. Все остальное составляют импорт и продукты рыболовства. Северная Корея обеспечивает себя на 90 процентов. Кто знает, если бы под прессом блокады и ударами природных катаклизмов оказались либеральные Япония или Южная Корея, как бы они прошли через эти испытания и какими социальными катаклизмами это могло бы закончится.

В Северной Корее этого не произошло. Здесь, несмотря на всю западную пропаганду, нет ни повального голода, ни голодных бунтов, ни "концлагерной пайки". Северные корейцы просто живут так, как это позволяют им их природа и их труд. Не богато, не в роскоши и изобилии, но вполне достойно. Одной из главных вещей, которая, безусловно, цементирует северокорейское общество, является идея равенства. Корейцы вообще очень коллективный народ. Здесь не надо никого призывать на "субботники" или "воскресники". Я не раз наблюдал картину, когда один кореец начинал, к примеру, убирать сквер перед домом или благоустраивать детскую площадку, и вскоре к нему без всякой команды и призывов присоединялось множество людей. Помогать друзьям, родным, просто незнакомым людям — в конфуцианской и коммунистической Корее считается добродетелью. И именно поэтому даже к централизованному распределению продуктов питания корейцы относятся вполне лояльно и доброжелательно. Потому что знают: кроме этой системы есть только одна — "рыночная". Где каждый сам за себя, а при такой системе, да еще в условиях КНДР, сытая роскошь возможна только за счет голода и нищеты сотен других.

Так или иначе, Северная Корея устояла, сохранила свою независимость, мощную промышленность и позиции в регионе, продолжает динамично строиться и развиваться.

Основа северо-корейской промышленности — богатая база природных ресурсов. Горные массивы, занимающие основную территорию страны, делающие невозможным ориентацию экономики на сельское хозяйство, хранят в себе огромные богатства для быстрого развития индустрии. Богатые месторождения железной руды, вольфрама, молибдена, магнезита, графита, цинка, свинца, меди, — все это база для мощной цветной и черной металлургии, развитого машиностроения. Машиностроение составляет до 30 процентов стоимости всей промышленной продукции.

Сельское хозяйство сориентировано в первую очередь на производство риса, кукурузы, пшеницы, табака. Морское и океанское побережье позволяют активно использовать морепродукты, развиваться рыболовству.

ПО ПУТИ ИЗ НАМПХО СВЕРНУЛИ С ШОССЕ, завернули под эстакаду и выкатили на просторные, уходящие к самым горам на горизонте полям. Подъехали к деревне. Стройные ряды белых ухоженных домиков в старом корейском стиле: каждая комната имеет свою собственную дверь на улицу, островерхие крыластые крыши, окна с открывающимися наверх, как люки, плетеными ставнями. Меж домов чернеют асфальтом узкие улочки, по которым шастают довольно упитанные гуси. Крестьяне уже возвращаются с работы. Усталые лица, черные от земли руки. Но весело смеются каким-то своим шуткам. Головы не опущены, глаза не потуплены по традиции русского крестьянина, привыкшего к бандитским наездам и дефолтам. Молодые парни смело смотрят в глаза, по дороге, шутя, ставят друг другу подножки, кто-то уже сцепился в борцовском поединке, свалившись клубком в траву. Бросается в глаза обилие молодежи. Стариков мало, да и сама деревня для россиянина выглядит непривычно молодо. Нет обычных для России покосившихся кривых заборов, полуосевших в землю старых домов, безрадостных лиц стариков, доживающих свой век в опустевших деревнях. Везде кричат дети, смеются парни и девушки, поют песни принявшие пива мужики.

Во дворах обычное вечернее оживление. Призывно мычат коровы, в клетках мечутся кролики, истошно визжат свиньи — все ждут вечерней кормежки. В каждом дворе свое собственное хозяйство. Но жизнь крестьянина не показушна. Мы почти дотемна ждем, пока закончатся все работы по хозяйству и вся семья, наконец, соберется за столом. В честь приезда гостя хозяева забили кролика. Хозяин, улыбаясь, говорит, что для них большая радость принимать русского гостя. Его отец учился в СССР и много рассказывал про Россию. Не удерживаюсь, спрашиваю про положение с продовольствием. Хозяин отвечает спокойно, открыто, видно, что он говорит от себя, а не твердит заученные фразы. Было тяжело, особенно в позапрошлом году. Все смыло дождями. Если бы не помощь государства, нечем было бы пересеиваться. Но потом ударила засуха. Урожай был мизерный. Его отец говорит, что до войны, во времена японской оккупации, в такие годы умирало до четверти села. Но у них никто не умер. Государство полностью взяло на себя содержание попавших в беду крестьян. Эта помощь плюс небольшие собственные запасы помогли пережить трудное время. Сейчас — все более-менее нормально. Конечно, кроликов забивают не каждый день, но все сыты и довольны.

Мне показывают местный детский сад. Дети, одетые в национальные одежды, встают из-за стола, бодро приветствуют гостя по-русски. На столе навален пластилин. Лепят фигурки птичек, цветов, паровозы, машинки. Девочка слепила избушку, в которой родился товарищ Ким Чен Ир. Мальчик вылепил большую рыбину с красными звездами на боках. Уйти слишком быстро дети не дают, хором поют "Подмосковные вечера". Произношение не очень, но зато с душой.

"Детей у нас почти половина населения деревни. Две школы построили, четыре детсада, в каждой бригаде свои ясли есть, а все равно уже пора еще строить", — говорит мне зампредседателя госхоза. "Молодежь тоже вся здесь. Парни уходят в армию, потом возвращаются сюда уже готовыми механизаторами, некоторые потом учатся в Пхеньяне на агронома, но потом с дипломом тоже возвращаются сюда работать".

Само собой, мне не случайно показали именно этот госхоз. Чхонсанский кооператив — один из лучших в стране. Это витрина корейского сельского хозяйства, пример, к которому стремятся все остальные хозяйства. Здесь на полях снимают по два урожая в год: зимой растет пшеница, летом на ее месте живет рис. С одного гектара за год собирают восемьдесят центнеров риса и двадцать центнеров пшеницы. В местных теплицах три раза в год собирают урожай огурцов и помидоров, десять урожаев капусты. В парке кооператива почти тысяча единиц разной техники: трактора, комбайны, грузовики, сеялки, косилки…

В последние годы КНДР уделяла самое серьезное внимание оптимизации сельского хозяйства. Природные аграрные возможности страны очень малы, но республика стремится максимально использовать все ограниченные ресурсы, чтобы самой обеспечивать себя хотя бы основными продуктами питания. Чхонсанский кооператив — флагман в этом движении. Все это гордо рассказывает мне заместитель председателя, провожая к зданию управления. Там меня поят горячим зеленым чаем, расспрашивают, как дела в России, приглашают приезжать еще…

Я ЕЗДИЛ ПО КОРЕЕ И НЕ МОГ ИЗБАВИТЬСЯ от ощущения, что все время пытаюсь разглядеть сквозь увиденное что-то другое, то, что от меня прячут, скрывают. Слишком велик был груз антикорейской пропаганды, обрушевшейся на всех нас за последние годы. "Страна-концлагерь", "фашистский режим", "тоталитарный заповедник" — чего только о КНДР ни говорили. И я пытался разглядеть в мелькающих за стеклами поворотах слепые тупики, колючую проволоку лагерей, разобрать в ландшафтах тоталитарную убогость, скрываемую от глаз иностранца нищету, развал. Я искал в глазах прохожих и случайных встречных уныние, упадок, забитость. И не находил их.

Да, я не увидел той высокомерной роскоши, которая у нас на Западе является критерием "успешности" человека. Богатых, фешенебельных автомобилей, роскошных вилл, "найт клабов", дорогих ресторанов, скучающих "плейбоев" и вечно торопливых буржуа. Но я увидел совершенно другую жизнь, другой менталитет, другой народ, другую систему ценностей.

Здесь основой жизни является коллективизм, а главными ценностями общества веками были и остаются аскетизм, самодисциплина, послушание старшим, взаимовыручка, следование Традиции, верность Стране и семье. Это Восток, и как бы его своеобразный Мир не был удобен для создания самых бредовых пропагандистских схем, они работают только на Западе. Восток же живет сам по себе.

Я не берусь оценивать правильность или неправильность того курса, которым сегодня идет Северная Корея. Кто я такой, чтобы пытаться ставить оценки целому народу? Но уезжая, я понял одно, но очень важное — Корея ДРУГАЯ! И все, что пишет и показывает наша насквозь американизированная пропаганда, это просто убогие штампы той информационной войны, которую ведут США против непокорной "новому мировому порядку" страны.

И, честно говоря, после всего увиденного в Корее я уезжал отсюда ее верным союзником.

Продолжение следует

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 34 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

35

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]